Голод в Казахстане 1911-1922. СРС СИК №3. Голод в Казахстане 19211922гг. по источникам
 Скачать 250.95 Kb.
|
План: Введение: Исследования ученых-историков Писатели и публицисты о голоде 1919—1922 года Количество голодающих в 1921-1922 годах Дети Помощь из-за границы Четверть фунта хлеба в день Урожай и агитаторы Список литературы Введение. Голод в Казахстане 1919—1922 годов — массовая гибель сельского населения Казахстана, когда, по сообщениям прессы, погибло примерно 1 млн человек. Если в Голод в Казахстане в 1932—1933 гг. по разным оценкам погибло от 1,5 до 2 миллионов казахов, то в первый голод — около одного миллиона человек. Причиной голода 1919—1922 года в Казахстане был неурожай в разных регионах страны, в связи с чем Советской властью в январе 1919 года была повторно введена так называемый продразверстка в рамках действовавшей с 13 мая 1918 продовольственной диктатуры. Данная продразверстка была частью комплекса мероприятий, известных как политика «военного коммунизма». В заготовительную кампанию 1919-20 хозяйственного года продразверстка также распространилась на картофель, мясо, а к концу 1920 на все сельхозпродукты. Учитывая, что в Казахстане хлеба было мало, то большой упор был сделан на конфискацию скота у местного населения. Эти методы изъятия, воспринимались местным населением как грабеж и вызывали рост недовольства, переходившего в вооруженные выступления. 1.Исследования ученых-историков. Кандидат исторических наук Алексеенко Александр Николаевич в своей научной работе на соискание докторской степени «Сельское население Казахстана. 1920—1990 гг.» исследовал динамику численности, национальный состав, миграционное и естественное движение сельского населения Казахстана. На основе анализа большого круга архивных и опубликованных источников определил основные тенденции развития сельского населения республики. Рассмотрел такие закрытые ранее проблемы, как демографические последствия голода начала 20- и 30-х годов, массовые переселения в Казахстан в 20-30-е годы, депортация репрессированных народов в 30-40-е годы, освоение целины и др. Историк Мусаев Б.А . в своей работе на соискание ученой степени «Голод в первой половине 20-х годов XX века в Казахстане: исторический, социально-политический анализ» исследуя социально-политические процессы, происходившие в первой половине 20-х гг. XX в. осветил причины, масштабы и последствия голода 1919—1922 года и 1932—1933 года. Проанализировал социально-политическую, экономическую ситуацию 1921—1922 гг. Определил социально-экономические и демографические последствия голода. Дал оценку деятельности органов власти, раскрыл их взаимоотношения с центром и периферией в обустройстве государственных структур, в ликвидации последствий бедствия. Установлены последствия массового голода в 5 губерниях КазАССР, демографические изменения состава населения, аграрно-продовольственные, хозяйственно-экономические потери, влияние на здоровье и смертность людей. Показаны оптимальные пути борьбы с всенародным бедствием, гуманитарной катастрофой в жизни народа. Продовольственная проблема вкупе со становлением нового государственного устройства отнесена к глобальным проблемам мирового развития. Историк Малышева Мария Прокопьевна в своей научной работе на соискание докторской степени «Казахи в Сибири в период демографических кризисов (1919—1934 гг.)», регистрационный номер: 0502РК00072, дата защиты: 2002.06.20, МРНТИ: 05.31.15 05.11.91 03.81.35 исследовала историю борьбы на выживание крупной группы казахского народа, оказавшейся в Сибири вне своей республики в 20-30-е гг. XX в. Определила трагические последствия для казахского народа демографических кризисов: голод 1921—1922 гг. , голодомор 1930—1934 гг. Осветила карательную политику сталинского режима: подавление крестьянских выступлений против выкачки продовольствия, раскулачивание, репрессии. Рассмотрела влияние контактов русского населения Сибири с казахской диаспорой, казахами-беженцами в спасении казахского этноса. 2. Писатели и публицисты о голоде 1919—1922 года. Главный редактор литературного журнала «Простор» Валерий Федорович Михайлов: …Еще один момент. Почему-то когда мы говорим про голод в степи, то сразу подразумевается голод 30-х годов. А ведь в Казахстане это был второй голод. Первый был в 1919—1922 годах. Поэтому когда исследователи будут заниматься этой проблемой, должны ее разделить на первый и второй периоды. Первый голод тоже был страшным. Он больше коснулся южного региона, хотя в той или иной мере пострадали все жители Казахстана. Если в 30-х годах по различным оценкам погибло от 1,5 до 2 миллионов человек, то в первый голод — около одного миллиона человек. Так что казахи, действительно, за каких-то 10 — 15 лет лишились около половины населения. Мировая история не знает трагедии подобного масштаба. И каждый казах просто обязан знать, помнить об этой трагедии…." Мустафа Шокай — казахский общественный, политический деятель и публицист, пишет в книге «Туркестан под властью Советов. К характеристике диктатуры пролетариата» (цит. по журналу Простор . 1992.N9-10.с.101-112): …Еще одна выдержка из книги того же Рыскулова. На этот раз речь пойдет о неслыханной нигде в мире «голодной политике» советской власти в отношении коренного населения Туркестана. Говоря о голоде среди туземного населения, в частности среди казахского, Турар Рыскулов свидетельствует, что один "из заслуженных руководителей Октябрьского переворота в Туркестане Тоболин на заседании Туркестанского Центрального Исполнительного Комитета заявил прямо, что киргизы (казахи), как экономически слабые с точки зрения марксистов все равно должны будут вымереть. Поэтому для революции важнее тратить средства не на борьбу с голодом, а на поддержку лучше фронтов (см. предисловие, стр. ХII). «Количество умерших от голода (мусульман), говорит Рыскулов(стр.77), исчисляется в огромных размерах…» Но цифр он не приводит. Советские источники (1919 г.) называли кошмарную цифру в один миллион сто четырнадцать тысяч (1 114 000). Таков наш национальный пассив от московской «национально-освободительной политики». А вот «советский актив». — Можно сказать, пишет Т. Рыскулов на стр.77, что погибшие люди спасли советскую власть, так как если бы они, эти миллионы голодающих… пришли и потребовали своей доли, то они не оставили бы камня на камне и перевернули бы все… Поэтому приходится признаться, что хотя мы их и не накормили, но они спасли общее положение… Я бы хотел спросить у французских коммунистов: такой же ли точно политики они будут держаться (если, к несчастью Франции, они оказались бы у власти) в отношении сирийцев, марокканцев, индокитайцев и др. «с марксистской точки зрения экономически слабых» народов? А сириец Али-Мира захочет ли, чтобы будущая советская власть в Сирии утвердилась, благодаря гибели сирийской бедноты, на трупах сирийских крестьян? Ещё два-три свидетельских показания о колонизаторском, национально угнетательском характере советской власти в Туркестане. Например: — В Перовске (ныне Кзыл-Орда) сидел самодержец Гержот. От него откочевал целый народ — киргизы (казахи). При этом откочевании вымерло около одного миллиона человек. Знаете, где это написано? Не думайте, г. Мазони, что так пишет «газета капиталистической Франции». Нет. Это было напечатано на столбцах безукоризненно правдивой в ваших глазах московской "Правды в номере 133 от 20 июня 1920 г. Зиновьев еще в то время, когда он был признанным главою 3-го Интернационала, на памятном Съезде Народов Востока в Баку (сентябрь 1920), вынужден был признать, что агенты советского правительства в Туркестане «обижают туземных крестьян, отнимают у них землю, смотрят на них как на низшую расу» (см. стенографический отчет съезда, стр. 227) Литература · Казахстан на рубеже веков: размышления и поиски. т.1, Алматы, 2000 г. Автор: академик НАН КазССР Манаш Кабашевич Козыбаев, директор Института Истории и этнологии. · Алексеенко Н. В., Алексеенко А. Н. Население Казахстана за 100 лет (1897—1997 гг.). Усть-Каменогорск, 1999. · Алексеенко А. Н. Население Казахстана. 1920—1990 гг. — Алматы, 1993 г. · Ю. К. Шокаманов. ТЕНДЕНЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ В КАЗАХСТАНЕ. Алматы, 2001. · Conquest, Robert, «The Harvest of Sorrow: Soviet Collectivization and the Terror Famine», (Edmonton: The University of Alberta Press in Association with the Canadian Institute of Ukrainian Studies, 1986 · Sahni, Kalpana. Crucifying the Orient : Russian orientalism and the colonization of Caucasus and Central Asia. Bangkok : White Orchid Press, 1997 · Марта Олкут. Процесс коллективизации в Казахстане. «Русское ревю», 40, апрель 1981 · Коллективизация сельского хозяйства Казахстана. Т. 2. Алма-Ата, 1967, с.222. · А.Кучкин. Советизация казахского аула. М., 1962. · С.Пидхайни, т. 2, с.243. · Hryshko, Vasyl, «Ukrains’kyi 'Holokast', 1933», (New York: DOBRUS; Toronto: SUZHERO, 1978). · Давид Титиевский, Роберт Конквест. Жатва скорби: Overseas Publications, Interchange Ltd; London, England; 1988 ISBN 1870128 95 8 · СЕМЕНОВ Сергей Александрович (1893—1942) русский писатель. Документальный роман «Голод» (1922) — о последствиях голода 1919. · Жамал Базыловна «Общественно-политическая деятельность и исторические исследования Турара Рыскулова» · Аширбекова Жамал Базыловна «Общественно-политическая деятельность и исторические исследования Турара Рыскулова» · Сабданбекова Замзагуль Абляшовна. Социально-демографическое развитие населения Павлодарского региона (1897—2007 гг.) Количество голодающих в 1921-1922 годах 26 августа 1920 года возникла Киргизская АССР со столицей в Оренбурге и первое испытание, с которым столкнулась республика, и вообще – Советы, — голод. Он начался в 1921-1922 годах на Поволжье и в КАССР. К осени 1921 года по всей стране голодало около 20 миллионов человек. Причин было много: и только завершившаяся Гражданская война, и продразверстка, и неурожай, и джут зимой 1920-21 года, и отсталость ведения самого сельского хозяйства. В июле 1921 года советское правительство обратилось за помощью к иностранным государствам. На основании документов, хранящихся в Архиве президента Республики Казахстан рассказываем о том, что делалось руководством молодой Киргизской АССР для того, чтобы справиться с катастрофой. В 1920 году был неурожай, а затем небывалый падеж скота, долгая зима, засушливое лето, посевная площадь сократилась. В материалах по борьбе с голодом в 1921-1922 годах чиновниками того периода указывается, что «даже при среднем урожае частичный голод в КАССР был бы неминуем. Летняя засуха 1921 года и налетевшая саранча, причинившая местам немало бед, привела к голоду. Учитывая надвигающееся бедствие голода, КИРЦИК организовал Центральную комиссию помощи голодающим». Руководство этой комиссией поручили Сейткали Мендешеву, председателю ЦИК КАССР. Люди снимались с насиженных мест и приходили в города и на железнодорожные станции в надежде найти работу и еду, и там тоже начинался голод и эпидемии тифа. «Батраки устремились в Акмолинскую область, жили в полуразрушенных сооружениях, хлевах, питались кореньями, овсом, падалью, травой. Петропавловск оказался перегружен беженцами. В 1922-1923 году стали сниматься с мест коренные жители и уходить в сторону России, Украины или в Семиреченскую область в поисках лучших условий», - писалось в отчетах в 1924 году. ЦКПОМГОЛ – так назвали сокращенно комиссию («ЦК» потом отпало), пытался организовать официальную, упорядоченную эвакуацию. В газетах опубликовали обращение к населению о запрещении сниматься с постоянных мест, потому что это только усугубляет ситуацию и влечет за собой разорение и гибель. Был указан порядок организованной эвакуации через земорганы, которым были разосланы соответствующие инструкции. Сначала деньги на борьбу с голодом выделялись КирЦиком, затем пришлось просить о помощи Центр - Москву. Первое время ЦКПОМГОЛ в основном организовывал дома для голодающих беженцев — на первых порах их было 53. Еще одна проблема была в том, что правительство не понимало масштаб катастрофы. Оно одновременно приступило к обследованию пострадавших губерний и отправило в Москву ходатайство о признании голодающими губерниями: Оренбургской, Уральской, Актюбинской, Букеевской, Кустанайской, и самостоятельного Адаевского уезда и снятии с них государственного продналога. Кирстатуправление совместно с Наркомземом и Наркомпродом изучало ситуацию. По их данным, голод охватил пять губерний и один самостоятельный уезд площадью 1 048 100 десятин, в котором проживало 2 653 340 жителей. Пик голода пришелся на март-апрель 1922 года. Мендышев летом того же года на сессии КазЦИК сообщил о 2 миллионах 832 тысячах голодающих. В Уральской губернии голодали все – 99% жителей, в Оренбургской – 80%, в Кустанайской – 74,5%, в Акмолинской – 40%. «Недостаток денежных средств, продовольствия, расстройства железной дороги создали крайне тяжелую остановку, дав многочисленные случаи людоедства, трупоедства и смертности», - писалось в отчетах. Разработанный план эвакуации голодающих провалился. Чиновники не смогли справиться со стихийным наплывом людей к станциям железных дорог, например, на станции Актюбинск скопление доходило до 13 тысяч человек. Причин было несколько: медленная подача вагонов, недостаток паровозов, рано наступившие холода и неподготовленность Кирэвака, который параллельно должен был эвакуировать 34792 беженцев Первой мировой войны. Была создана дорожная пятерка, которая отправляла голодающих, но уже без всякого распределения и учета. «После эвакуация проводилась уже более организованно, по последним сведениям эвакуировано около 60 тысяч человек в местности, благополучные по урожаю. Эвакуированные подвергались медико-санитарной обработке и в дороге им оказывалась медицинская помощь. Количество выселенцев гужевым путем не установлено, известны случаи, когда население снималось с мест целыми поселками и волостями, - пишется в отчетах. — Голодные, буквально распродав с себя все, вплоть до одежды, и впавшие окончательно в нужду, нуждались в определенной и быстрой помощи со стороны Республики. Как мера поддержания, были организованы общественные работы, а также различные производственные артели, которые снабжались инвентарем, денежными средствами и продпайком. Для увеличения ресурсов на борьбу с голодом была организована в краевом масштабе «неделя сбора пожертвований» для голодающего населения, давшая свыше 1400 пудов продукции и 166 миллионов рублей деньгами. В дальнейшем неоднократно организовывались благотворительные сборы. Центр пришел на помощь республике, прислав 450 тысяч аршин мануфактуры и несколько вагонов белья, обуви и одежды». Одновременно власти организовывали общественное питание для голодающих через столовые и питпункты, в которых можно было получить горячую пищу. Отмечалось, что в степных районах это было сделать трудно, поэтому там выдача продпайка проводилась в «сухом виде». Всего в губерниях КССР было организовано 1301 питпункт и столовых с пропускной способностью 213 289 человек в сутки. Продовольствие для столовых и пайков собиралось разными путями: это и сбор внутригубернских налогов, процент отчислений от пайков рабочих и служащих, пожертвования. На примере Актюбинской области видно, как в 1921 году изыскивали деньги на борьбу с голодом. Там: 1. Проводилось обложение налогами промышленных предприятий (до введения общегражданского налога). 2. Налоги на всевозможные игры. 3. Двухпроцентное отчисление с кооперативных организаций при производстве товарообмена. 4. Ежемесячное отчисление в пользу голодающих из жалования служащих и рабочих. 5. Получались средства от устройства спектаклей и вечеров. 6. Организация в голодных волостях столовых. В киргизских волостях и русских, где нельзя будет открыть столовые, продукты будут выдаваться на руки. 7. Произведено прикрепление голодных волостей Петропавловского уезда к благополучным, путем разбивки уезда на 4 района. Также прикрепление производится и в остальных уездах губернии. 8. Сделан призыв к населению губернии о пожертвовании скотом и сырьем. Результаты, нужно ответить, удачные. В Акмолах - 40 голов. 9. Открыты столовые: в Петропавловске – 3 на 400 человек (специально для киргизов - 300), в Акмолинске – на 250, Атбасаре – 300, Кокчетаве – 600. Всего на 5150 человек. Источник: Отчет в РКП(б) Киргизское бюро, Оренбург, 7 октября 1921 года. К голодающим губерниям «привязывались» более благополучные, которые должны были помочь с питанием. Так Туркестанская республика, Украина и Бухара дали для КССР свыше 310 тысяч пудов продуктов. «Особенно энергично была получена помощь из Курска, а также из Рязани». Кроме того, внутри голодающих губерний собирались продукты по внутреннему налогу – так было собрано больше 33 тысяч пудов хлеба, 196 тысяч пудов мяса, отчисления от заработка рабочих и служащих дали 82 тысяч пудов продуктов и 5 млн 750 тысяч рублей. Денежные средства давал так же и Центр – 7 млн 420 тыс рублей. Была организована Республиканская голодная лотерея, которая принесла 12 млрд рублей. Так же обсуждалось введение налога на роскошь. Однако, своевременное получение продуктов было связано с трудностями из-за снежных заносов. В отчетах отмечается, что в крупных городах норма питания хуже, чем в уездах. Как раз на голодные годы пришлось изъятие церковных ценностей. В Отчете по борьбе с голодом пишется, что это «имеет колоссальное значение в деле помощи голодающим» и было умело проведено твердыми действиями Советской власти «по единодушному требованию народных масс». Правда, добавлялось, что этому противостояло «жадное до золота черносотенное духовенство во главе с бывшим патриархом Тихоном», объявившем борьбу против советской власти и являющимся виновным в кровопролитии. В итоге в КАССР прибыло 27 вагонов хлеба, полученных от реализации церковных ценностей заграницей. Дети Помощь детям в КАССР велась через Центральную комиссию КЦИК по улучшению жизни детей – она была организована в апреле 1922 года. Но в первые месяцы её работы трижды сменялось руководство, поэтому толку от неё было немного. Только к ноябрю удалось подсчитать количество беспризорных детей: получилось больше 400 тысяч. Больше всего — 208 тысяч пришлось на Оренбургскую область, за ней следовала Костанайская – 114 тысяч. В городах организовали детприемники и уплотнили детские дома. Москвой было дано разрешение на эвакуацию в благополучные губернии до 4 поездов с детьми ежемесячно, «причем Уральская губерния в этот расчёт не входила, а из Букеевской губернии эвакуировать никого не удалось, т.к. большинство населения состояло из кочевников, собрать которых не было ни времени, ни средств». 17 496 детей было эвакуировано Туркреспублику, Украину и другие благополучные районы. Питание детей из-за недостатка продуктов находилось в критическом положении. Было увеличено количество детских домов и учреждений до 455, в них находилось 60 тыс. человек. Из них 50% — круглые сироты, 35% — полусироты, остальные дети граждан, попавших в крайнюю нужду. В отчетах Помгола указывалось, что стирка и смена белья в домах для беспризорных детей происходит раз в 5-6 недель. Зимой дети купаются один раз в два месяца. Оборудование детских домов в Акмолинской, Букеевской, Семипалатинске, Уральске – катастрофическое. Из-за отсутствия кроватей дети спят по двое-четверо на одной. Обеспечение детских учреждений посудой в лучшем случае – 30%. Оренбургское (столичное!) УОНО не могло обеспечить детей хлебом даже на день. Для улучшения положения детей власти республики обратились в Центр для того, чтобы можно было шире распространить деятельность заграничных организации в Казахстане. С февраля 1922 года заграничные организации развернули свою детальность в Оренбургской, Актюбинской и Уральской губерниях, с апреля – в Костанайской и Букеевской губерниях. Но, не смотря на эту помощь, дети в основном питались хлебом, мясо давали в порядке исключения. Дети Помощь детям в КАССР велась через Центральную комиссию КЦИК по улучшению жизни детей – она была организована в апреле 1922 года. Но в первые месяцы её работы трижды сменялось руководство, поэтому толку от неё было немного. Только к ноябрю удалось подсчитать количество беспризорных детей: получилось больше 400 тысяч. Больше всего — 208 тысяч пришлось на Оренбургскую область, за ней следовала Костанайская – 114 тысяч. В городах организовали детприемники и уплотнили детские дома. Москвой было дано разрешение на эвакуацию в благополучные губернии до 4 поездов с детьми ежемесячно, «причем Уральская губерния в этот расчёт не входила, а из Букеевской губернии эвакуировать никого не удалось, т.к. большинство населения состояло из кочевников, собрать которых не было ни времени, ни средств». 17 496 детей было эвакуировано Туркреспублику, Украину и другие благополучные районы. Питание детей из-за недостатка продуктов находилось в критическом положении. Было увеличено количество детских домов и учреждений до 455, в них находилось 60 тыс. человек. Из них 50% — круглые сироты, 35% — полусироты, остальные дети граждан, попавших в крайнюю нужду. В отчетах Помгола указывалось, что стирка и смена белья в домах для беспризорных детей происходит раз в 5-6 недель. Зимой дети купаются один раз в два месяца. Оборудование детских домов в Акмолинской, Букеевской, Семипалатинске, Уральске – катастрофическое. Из-за отсутствия кроватей дети спят по двое-четверо на одной. Обеспечение детских учреждений посудой в лучшем случае – 30%. Оренбургское (столичное!) УОНО не могло обеспечить детей хлебом даже на день. Для улучшения положения детей власти республики обратились в Центр для того, чтобы можно было шире распространить деятельность заграничных организации в Казахстане. С февраля 1922 года заграничные организации развернули свою детальность в Оренбургской, Актюбинской и Уральской губерниях, с апреля – в Костанайской и Букеевской губерниях. Но, не смотря на эту помощь, дети в основном питались хлебом, мясо давали в порядке исключения. Помощь из-за границы Советский Союз объявил о катастрофе летом 1921 года. Первая помощь начала приходить осенью. Помогали и организации, и люди. Например, в 1921 году французский писатель Анатоль Франс пожертвовал свою Нобелевскую премию России, исследователь Фритьоф Нансен по поручению Международного Красного креста организовал комитет «Помощь Нансена» для спасения голодающих Поволжья. Помощь голодающему населению Казахстана оказывали заграничные и другие организации. Наиболее крупной являлась АРА — Американская организация помощи, организованная в 1919 году по поручению президента Америки Вудро Вильсона для помощи голодающим странам Европы. В 1921 году писатель Максим Горький написал письмо в АРА с просьбой помочь России. Были разработаны права работы АРА, к примеру, все командировочные расходы ложились на саму организацию, при АРА должен был быть представитель Правительства РСФСР или местный представитель губисполкома. Сначала у организации были жесткие правила работы в Союзе: помогать она согласилась только детям и больным. Пищу в столовых выдавали детям в возрасте до 14 лет, причем они должны были ее съесть на месте, уносить еду домой не разрешалось. Проблема была в том, что часть голодающих детей просто не могла дойти до столовых. 22 декабря 1921 года Конгресс США – не сразу, но все же одобрил выделение $20 миллионов для закупки продуктов у американских фермеров для помощи Советам. Это была заслуга руководителя АРА Герберта Гувера, будущего президента США. В 1922 году АРА начала оказывать помощь и взрослому голодающему населению. Александр Эйдук, полномочный представитель правительства РСФСР при всех заграничных организациях ПОМГОЛА, и деятель советских спецслужб, писал, что уполномоченный по КАССР врач, член партии Карлин уезжает в Оренбург и просит отказывать ей полное содействие. С середины ноября 1921 по ноябрь 1922 года в Казахстане АРА раздала населению около 125 вагонов муки, риса, сала, какао, сахара, молока, бобовых, кукурузы, мыла. А также 10 тысяч костюмов, 9 вагонов медикаментов (это были невостребованные военные запасы), 4750 одеял, 2712 простыней, 4750 полотенец. Указывается, что стоимость общей помощи – 500 млрд. рублей. В марте 1922 года местный аппарат АРА насчитывал около 6 тысяч сотрудников, их содержание в том же месяце обошлось в 340 млн рублей. Всего же полпроцентра общей стоимости помощи ушло на нужды деятельности аппарата АРА. Весной 1922 года сообщается, что из-за отсутствия средств столовые АРА перестают работать в Оренбургской губернии. На их содержание нет денег, нет даже дров на отопление. Питотдел по Оренбургу просил срочно выделить средства на работу столовых в течение двух недель. Однако выяснилось, что все свои сметы АРА не имеет права выставлять местным отделам, т.к. ее деятельность согласуется с полпредом Правительства РСФСР. Но местное правительство оплатило сметы АРА на сумму около миллиарда рублей – «из-за исключительного положения», иначе бы столовые закрылись. Однако этот поступок «не нашел сочувствия в Центре и пришел ответ, что АРА лишь возбуждает ходатайство о необходимости проведения тех или иных оборудований». Позже правительство Казахстана сделало благодарственные письма для АРА, директор местного, Оренбургского АРА сообщал, что эти письма очень ценны для их опубликования в Америке. Деятельность АРА в цифрах на 15 июня 1922 года: по Оренбургской, Актюбинской, Уральской Кустанайской, Букеевской губерниям – открыты столовые для раздачи горячей пищи 1549 детям. В сутки выдается 297 759 пайков детям. Одето 41 684 детей по Оренбургской и Актюбинской губерниям. В Оренбургской и в Актюбинской губерниях выдается 533 543 пайков взрослым. По всей республике выдано 585 322 пайка, в число которых входят горячие обеды – 17 780 – их раздают в больницах, домах отдыха, местах лишения свободы. Все больницы получили одеяла, медикаменты, белье, полотенца, была устроена аптека, стрижка детей. Помогал голодающим МЕРАБКОМПОМГОЛ при Коминтерне, получавший свои средства от рабочих заграничных фабрик и пожертвований в пользу голодающих России, он выдавал пайки в первую очередь рабочим. Продовольственную помощь голодающему населению Киргизии оказывали и квакеры, отправившие в Кустанайскую губернию 60 вагонов хлеба. Заграничным организациям предоставлено право безвозмездной перевозки продуктов по железным дорогам, предоставление авто и гужевого транспорта, помещений и складов, охрана грузов, оборудование и обслуживание питпунктов, бесплатное пользование телеграфной и телефонной связью. Во внутренних циркулярах сообщается, что все это, конечно, дорого, но другого выхода нет. Католическая миссия «Помощи Папы Римского» пришла в Оренбург в последних числах января, она передала продукты и мануфактуру. В 1923 году католическая миссия выдавала питание 20 тысячам человек, АРА — 17 850. Американский еврейский объединённый распределительный комитет (Джойнт) отпускал средства на ремонт детских учреждений в Казахстане, а Межрабпромросс взял шефство над 13 детскими домами Оренбургской и Акмолинской губернии. Знаменитый исследователь Нансен передал для казахстанских детей 4052 ящика консервов, сухари и две передвижные амбулатории с медикаментами. В степи было открыто 49 столовых, 17 амбулаторий и 3 больницы. Продовольственная и медицинская помощь Красного Креста распространялась на Оренбургскую, Актюбинскую, Кустанайскую и Букеевскую губернии. «Работа ведется главным образом среди киргизского населения в аулах и кочевках. Перевозка грузов производится караванным путем. На питание принимаются беременные женщины, дети до 14 лет и вообще голодающие по спискам Помгол и сельсоветов. По линии Красного Креста питание получают около 14 тысяч человек», — сообщалось в отчетах. Судя по документам, о тяжелом положении в степи власти узнавали, в том числе, и благодаря деятельности Красного Креста: «На основании поступающих с мест заявлений о тяжелом положении и просьбою помощи Красного Креста делался ряд докладов об истинном положении степного населения, молчаливо переносящего все ужасы голода», — писалось в 1924 году. «Советская власть протянула руку помощи в лице Красного Креста, сотрудники которого самоотверженно работали в далекой степи. Красный Крест существует исключительно на пожертвования и обладает крайне скудными средствами. В Совнарком был сделан запрос о том, чтобы вернуть Красному Кресту его бывшие регалии». В Уральской губернии функционировал врачебно-питательный отряд Украины и Крыма, отпускавший 4000 пайков ежедневно. «В настоящее время жизнь начинает входить в нормальное русло, в этом нам помогла работа иностранных организаций. Голод в наиболее острой форме миновал. Остались последствия голода, и их придется залечивать очень долго. Нам необходимо позаботиться о том, чтобы в будущем предупредить повторение подобного бедствия, которое обрушившись на истощенный организм населения, может оказаться гибельным для него. С чувством огромной признательности констатируем желание почти всех без исключения иностранных организаций помогать нам в этом трудном деле», - писалось в 1924 году в отчете о работе иностранных организаций. Четверть фунта хлеба в день 9 января 1922 года в Оренбурге прошло Ведомственное совещание при комиссии помощи голодающим, обсуждалась работа больниц и разразившаяся эпидемия тифа. Первым выступил известный доктор, профессор Александр Мискинов. Он рассказал о том, что в Оренбурге отапливается только одно отделение больницы - психиатрическое, в остальных клиниках холодно, пациенты лежат в своих платьях. Внутригоспитальное заражение – обычное дело, кроме того, большинство медперсонала тоже больно. Питание и персонала, и пациентов не превышает 700 калорий в день, тогда как средняя норма потребления для мужчин должна быть 2400. «Смертность колоссальная, наступает у большинства – либо при голодных отеках, либо при кишечных поносах и истощения». Белье во всех больницах отсутствует, а в окнах доски вместо стекол. Медперсонал не получает жалование в течение двух месяцев, тогда как «ставки старые, а паек голодный». Количество функционирующих коек в городе 1591 вместо 2125. На всем этом фоне удовлетворительно выглядит только психиатрическое отделение Губернской больницы. По словам Мискинова, в домах для голодающих поголовная вшивость, истощение, недостаток кипятка. Среди здоровых лежат больные и трупы. Питание для взрослых – четверть фунта хлеба. Врачи при домах отсутствуют. Врач заключает, что у людей в целом отсутствует какое-либо стремление подойти к стихийному явлению с точки зрения санитарной и локализовать эпидемический пожар. Доктор Розенберг отметил, что через Оренбург проходит волна беженцев, и он нуждается в эпидзаведениях, и предложил развернуть 2000 коек, а так же по 500 в Уральске, Костанае и Актюбинске, организовать банно-прачечные отряды, 6 дезокамер, 50 стационарных камер. На что доктор Нестеров заметил, что подобные предложения уже обсуждались, но нет средств, нет денег, нет топлива, ничего нет. Доктор Коротков говорит, что его больница получила 500 пайков вместо необходимых 1275. Товарищ Райхман после всех докладов подводит итог: главная причина расшатанности врачебно-санитарного дела - отсутствие контакта между продоорганами, органами по топливу и Ниркомфином. Однако тут же признает, что причина еще глубже – недостаток медперсонала в крае - степь полностью лишена медпомощи. И даже если бы связь была налажена, Наркомпрод в декабре имел запас продуктов всего на 6 дней, а из 12 тысяч кубов, необходимых Оренбургу на отопительный сезон, есть только 900 кубов. В итоге приняли резолюцию, в которой признали, что положение санитарно-врачебного дела в КССР вообще и в области борьбы с тифозной эпидемией, находится в катастрофическом положении. «Вследствие чего необходимо принять ряд решительных и героических мер для предотвращения широкого развития эпидемии, которая в связи с голодом может нанести федерации непоправимый ущерб. Совещание считает, что тифозная эпидемия органически связана с голодом и борьба с этими явлениями должна вестись параллельно. Увеличить паек для медработников и больных, ежедневно отпускать дрова больницам, выделить деньги для организации банно-прачечных отрядов в пунктах скопления больных и голодающих, произвести ремонт всех больничных зданий». Урожай и агитаторы Власти понимали, что важно сохранить скот и семена для посевной – иначе не будет урожая через год. По сохранению скота и лошадей были организованы специальные закупочные комиссии, которые скупали за деньги или товарообмен, и спасли значительное количество скота. Губернии получили семена для посевной компании. Только опасность была в том, что эти семена будут съедены еще до наступления посевной. «Для предохранения семенного материала от употребления в пищу был выделен специальный фонд с повышенной нормой пайка для посевщиков», - писалось в документах. Людям, которые засеивали будущий урожай, выдавали хлеб, муку, капусту, колбасу, овес, картофель. «Из сведений с мест видно, что в особо тяжелых условиях находится скотоводческое, кочевое и земледельческое население, в большинстве своем лишившееся скота от джута, затем скот пал от общего недорода трав, а остатки его были съедены, т.к. недород хлеба повлек за собой увеличение питания мясом. В результате часть населения, в особенности беднейшее, окончательно разорилось, лишившись своего скота. Помгол обратился с воззванием к населению благополучных районов жертвовать скотом. Скот будет перегнан в голодные районы и распределен среди беднейших семей. Выпущены агитационные брошюры и листовки, в которых рассказывается о голоде и призывается помочь людям. По всей Федерации введен общегражданский налог в пользу голодающих», - писал Сергеев (ПОМГОЛ). Город Оренбург, 20 июня 1922 года. Была создана Центральная агитационная комиссия по борьбе с голодом при ЦКРКП. В материале для агитаторов «На борьбу с голодом», (Москва, 27 августа 1921 года), рассказывается о засухе в ряде губерний, в том числе в Уральской и Оренбургской: «Площадь застигнутых неурожаем местностей достигла 30 млн. десятин с количеством населения 20 млн. В незасушливые годы эти губернии не только кормили свое население, но и давали излишек – 50-60 млн. пудов. Кроме засухи, называется еще одна причина: отсталость сельского хозяйства. «При таком, крайне тяжелом положении сельского хозяйства, восточная полоса Европейской России подверглась действию небывалой засухи. При отсутствии системы искусственного орошения, все посевы пропали. Перед лицом голода и голодной смерти очутились десятки миллионов трудящихся. Неурожай настолько велик, что не хватает даже семян на обсеменение, что грозит повторным голодом в 1922 году и массовым голодным вымиранием». Агитаторов готовили не только для того, чтобы убеждать людей отдавать излишки, но и для борьбы с паникой, суевериями. Агитаторов готовили как для работы с городским населением, так и с сельским. «В некоторых местах может вестись агитация за сбор суррогата для переработки и отправки в голодные районы (например, желудей). Агитация в голодных районах должна вестись с большой осторожностью и тактичностью, ни в коем случае не беспокоить население своей крикливостью, назойливостью. Вместо обычных, трафаретных выступлений, агитатор обязан органически войти, например, в работу столовой, распределительного семейного пункта, все должно быть конкретно, просто», - писалось во внутренних циркулярах. В местностях, пострадавших от неурожая, особенно в деревне, перед агитаторами ставили следующие агитационные задачи: Перераспределение семян, агитация за полный озимый посев. Сохранение скота, заготовка суррогатов, силосов и особенно древесного сена, содержание скота на коллективных началах. Спасение детей, агитация за особое выделение сил, средств и продовольствия на детские учреждения, агитация за организованный перевод детей в благополучные губернии, попутная популяризация идей общественного воспитания и питания детей. Организация общественного питания, заготовка топлива, развитие кустарных промыслов, борьба с эпидемиями, бандитизмом и контрреволюциями, суевериями, вздорными и паническими слухами. К 1923-24 году международные организации перестали оказывать помощь, был получен хороший урожай. В 1921-1922 годы в СССР от голода погибло около 5 миллионов человек, в КАССР - около миллиона. «Несмотря на сравнительно хороший урожай 1922 года, тяжелые разрушительные последствия голода 1921 года не были изжиты, и в октябре 1922 года чувствовались мрачные, зловонные тени, напоминавшие о страшном пережитом годе и о необходимости дальнейшей борьбы», — писали в документах ПОМГОЛА. Никто не представлял, что дальше будет еще страшнее. Список литературы: 1. http://www.nauka.kz/diss/detail.php?ID=341907 Национальный научный портал 2. Социально-демографическое развитие населения Павлодарского региона (1897—2007 гг.) 3. Сельское население Казахстана. 1920—1990 гг 4. Голод в первой половине 20-х годов ХХ века в Казахстане: исторический, социально-политический анализ 5. Казахи в Сибири в период демографических кризисов (1919—1934 гг.) 6. Валерий Михайлов: Во время голода в Казахстане погибло 40 процентов населения — Радио Азаттык © 2010 7. Туркестан под властью Советов. К характеристике диктатуры пролетариата |