Главная страница
Навигация по странице:

  • Артур Миллер. Смерть коммивояжера

  • Борьба с пограничной яростью

  • Жизнь со сменами настроения

  • Как быть с импульсивностью

  • Детская травма насилия

  • Как распознать ПРЛ у подростка

  • автоматизации объекта. Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и к. Хэл Страус Джерольд Крейсман я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять


    Скачать 1.18 Mb.
    НазваниеХэл Страус Джерольд Крейсман я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять
    Анкоравтоматизации объекта
    Дата19.05.2023
    Размер1.18 Mb.
    Формат файлаrtf
    Имя файлаЯ ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и к.rtf
    ТипДокументы
    #1144920
    страница9 из 20
    1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   20

    Глава 6. Как справляться с пограничной личностью



    Но он человек, и сейчас с ним творится что-то ужасное. К нему надо быть очень чутким. Нельзя, чтоб он так ушел в могилу: словно старый, никому не нужный пес. Чуткости заслуживает этот человек.

    Артур Миллер. Смерть коммивояжера
    Никто не знал, что делать с Рэем. Он ложился в больницы и выписывался из них, встречался с кучей докторов на протяжении нескольких лет, но он никогда не мог долго продолжать лечение. Не удавалось ему и удержаться на работе. Его жена Дениз работала в кабинете стоматолога и проводила большую часть свободного времени с друзьями, в целом игнорируя жалобы Рэя на боли в груди, мигрени, больную спину и депрессию.

    Рэй был единственным ребенком богатых и заботливых родителей. В девятилетнем возрасте он узнал, что брат его отца покончил жизнь самоубийством. Хотя Рэй был мало знаком с дядей, но видел, что на родителей трагедия оказала огромное воздействие. После этого случая они стали опекать мальчика еще больше и настаивали, чтобы он оставался дома и не ходил в школу, если чувствовал себя нехорошо. В 12 лет Рэй заявил, что у него депрессия, и начал ходить к психотерапевту; впоследствии эти визиты превратились в парад сменяющихся врачей.

    Будучи довольно равнодушным к учебе, он пошел в колледж и там встретил Дениз. Она оказалась единственной женщиной, которая проявила к нему интерес, и после недолгого периода ухаживаний они поженились. Оба бросили колледж и, послушные долгу, пошли на работу, но в основном их бытовые расходы и лечение Рэя оплачивали его родители.

    Пара довольно часто переезжала; как только Дениз наскучивала работа или местность, они перемещались в другую часть страны. Дениз быстро получала новую работу и находила новых друзей, а вот Рэй справлялся с этим хуже, и ему приходилось сидеть без дела по несколько месяцев.

    Оба супруга все больше пили и все чаще ругались. Когда они ссорились, Рэй иногда уходил и жил у родителей до тех пор, пока семья не начинала препираться, и тогда он возвращался к Дениз.

    Часто жена и родители Рэя говорили ему, как они устали от его угрюмости и многочисленных жалоб на здоровье, но тогда он угрожал покончить с собой, и родители начинали паниковать. Они настаивали, чтобы он ходил к новым докторам, и гоняли его по стране, чтобы проконсультироваться с различными специалистами. Они организовывали госпитализации в самые престижные учреждения, но через довольно короткий срок Рэй всегда выписывался вопреки советам медиков, и его родители отправляли ему деньги на самолет домой. Они все время клялись, что оставят его без финансовой поддержки, но своих слов никогда не сдерживали.

    Друзья и разные рабочие места сливались в неразличимую череду неудачных опытов. Как только новый знакомый или занятие хоть чем-нибудь разочаровывали Рэя, он все бросал. Его родители заламывали руки; Дениз по большей части его игнорировала. Рэй продолжал выходить из-под контроля, и никто, включая его самого, не мог его сдержать.

    Как распознать ПРЛ у друзей и родственников


    По внешним признакам пограничную личность бывает очень трудно распознать, несмотря на внутреннюю взрывную импульсивность. В отличие от людей, страдающих шизофренией, биполярным расстройством (маниакально-депрессивным психозом), алкоголизмом или расстройствами пищевого поведения, пограничные личности обычно очень хорошо проявляют себя на работе и в общении и заметных отклонений не проявляют. И действительно, к характерным признакам пограничного поведения относятся внезапные и непредсказуемые взрывы ярости, крайней подозрительности или суицидальной депрессии со стороны кого-то, кто казался таким «нормальным».

    Такие внезапные вспышки пограничной личности обычно очень пугают и озадачивают как самого больного, так и его близких. Из-за непредсказуемого и радикального характера симптомов окружающие могут не распознать в них типичные проявления ПРЛ, приняв каждый за отдельное заболевание. Например, человеку, пытавшемуся покончить с собой, приняв много таблеток или порезав запястья, могут диагностировать депрессию и прописать антидепрессанты и краткий курс поддерживающей психотерапии. Если пациент страдает от химической депрессии, такой режим улучшит его состояние, и он оправится полностью и довольно быстро. Однако же, если деструктивное поведение было вызвано ПРЛ, стремление причинить себе вред никуда не денется и лечение его не приглушит. Даже если пациент одновременно страдает от депрессии и ПРЛ (а это довольно распространенная комбинация), такой подход только частично излечит болезнь, и дальнейшие проблемы не заставят себя долго ждать. Если пограничные черты не распознать, суицидальное и другие виды деструктивного поведения не исчезают, несмотря не лечение, что приводит в замешательство и разочаровывает самого пациента, врача и всех заинтересованных лиц.

    Эбби, манекенщица 23 лет, лечилась от алкоголизма в отделении химических зависимостей. Она очень хорошо реагировала на лечение, но чем дольше она воздерживалась от алкоголя, тем чаще и сильнее у нее проявлялась компульсивная булимия. Эбби поступила в отделение расстройств пищевого поведения, где ее снова успешно излечили.

    Несколько недель спустя она начала страдать от сильных панических атак в магазинах, офисах, даже за рулем и в итоге стала бояться выходить из дома. Помимо этих фобий она все глубже впадала в депрессию. Пока она рассматривала возможность обратиться в клинику для лечения фобий, консультант-психиатр распознал в симптомах Эбби признаки ПРЛ и порекомендовал ей обратиться в психиатрическое отделение, специализирующееся на пограничных состояниях. Если раньше лечение фокусировалось исключительно на алкоголизме или булимии, в этот раз в клинике практиковали более цельный подход.

    В итоге Эбби смогла связать свои проблемы с постоянно неоднозначными отношениями с родителями, которые мешали ее попыткам отделиться, повзрослеть и стать более независимой. Она осознала, что ее заболевания были на самом деле способами избежать требований ее родителей без чувства вины. Булимия, алкоголизм и тревога отнимали всю ее энергию, отвлекая от разрешения конфликтов с родителями. Более того, роль «больной» оправдывала то, что Эбби не чувствовала себя обязанной работать над этими отношениями. По иронии, болезни привязывали ее к родителям: из-за того что у них в браке были серьезные проблемы (ее мать страдала алкоголизмом, а отец – хронической депрессией), она могла сохранять близость с ними, копируя их патологические роли.

    После недолгой госпитализации она продолжила индивидуальную амбулаторную психотерапию. Ее настроение улучшилось, а тревоги и фобии исчезли. Она также продолжила воздерживаться от алкоголя и булимических «чисток».

    Случай Эбби демонстрирует, как бросающееся в глаза ненормальное поведение может на самом деле свидетельствовать о ПРЛ и одновременно скрывать его, и тогда одна или несколько характеристик расстройства – нестабильные отношения, импульсивность, смены настроения, сильная злость, угрозы суицида, нарушения идентичности, чувство опустошенности или отчаянные попытки избежать одиночества – могут проявляться в форме психиатрических симптомов, которые ошибочно приводят к неполным или даже неправильным диагнозам.

    Справляться и помогать


    Важно помнить, что ПРЛ – это болезнь, а не сознательная попытка привлечь внимание. У пограничной личности нет даже косички, за которую он мог бы вытащить себя из болота, не говоря уже о силах, необходимых для этого. Бессмысленно злиться, упрашивать и умолять ее измениться; без помощи и мотивации ей не так-то легко корректировать свое поведение.

    Однако это не значит, что пограничные личности беспомощны и не должны нести ответственность за свое поведение. На самом деле верно обратное. Они должны принимать, без оправданий или попыток защититься, реальные последствия своих действий, даже если сами и не в силах изменить их. Таким образом, ПРЛ ничем не отличается от любого другого расстройства. Человек, прикованный к инвалидной коляске, вызывает сочувствие, но от него самого зависит, каким путем он доберется туда, куда желает попасть, и будет ли содержать коляску в рабочем состоянии.

    Обычно крайности в пограничном поведении вызывают либо реакцию в духе «Ты ленивый и ни на что не годный сукин сын, соберись и веди себя прилично», либо похлопывание по плечу со словами «Бедняжечка, ты не справляешься; я позабочусь о тебе». Окружающим нужно понимать, как их действия могут поощрять или сдерживать пограничное поведение. Те, кто имеет дело с пограничной личностью, должны постараться пройти по очень тонкой грани между утешением, с одной стороны, и подтверждением ожиданий – с другой. Любовь и физические прикосновения (обнять, подержать за руку) дают пограничной личности ощутить, что ее ценят, но, если применять их с эксплуататорскими целями, это разрушит доверие. Если забота приводит к чрезмерной опеке, пограничная личность перестает чувствовать ответственность за свое поведение.

    В большинстве ситуаций разумные инструкции по общению вытекают из фокусирования на сегменте Правды системы SET-UP (см. главу 5). Но когда речь идет об угрозе суицида, обычно это значит, что пришло время обратиться к специалисту по психическому здоровью или в учреждение по предупреждению самоубийств. Нельзя допускать, чтобы угрозы самоубийством превратились в «эмоциональный шантаж», когда пограничная личность заставляет друга или родственника вести себя так, как ей нужно. Угрозы необходимо воспринимать всерьез и отвечать на них быстрыми, предсказуемыми и реалистичными ограничениями, такими как требование обратиться за профессиональной помощью (реакция Правды ).

    Джек, 41-летний холостяк, работал на полставки, пытаясь при этом вернуться к учебе. Его вдовствующая мать продолжала оказывать ему финансовую поддержку, и каждый раз, когда его постигала неудача с работой, школой или отношениями, она укрепляла его беспомощность, уверяя, что он не может достичь своих целей, и предлагая ему вернуться «домой» и жить с ней. Терапия в этом случае должна включать не только помощь Джеку в том, чтобы осознать свое желание оставаться беспомощным и пользоваться этим, но и противодействие его матери в стремлении контролировать Джека и поддерживать его зависимость от нее.

    Достаточно всего одного актера, чтобы инициировать перемены в пьесе. Мать Джека может отреагировать на его зависимость принципами SET-UP, которые отразят ее заботу (Поддержка ), понимание (Сочувствие ) и признание реальности (Правда ): Джеку необходимо взять на себя ответственность за собственные действия. Если его мать не захочет менять свое поведение, Джек должен признать ее роль в его проблемах и сам дистанцироваться от нее.
    Борьба с пограничной яростью

    Через какое-то время для человека, близко общающегося с пограничной личностью, ее импульсивное поведение может стать чем-то обыденным и «предсказуемо непредсказуемым». Одни из самых частых его проявлений, вспышки гнева, обычно возникают без предупреждения и кажутся крайне несоразмерными ситуации.

    Близкий друг, родственник или коллега должны противостоять искушению «открыть ответный огонь». Чем громче и яростнее становится пограничный человек, тем тише и сдержаннее должен быть его собеседник, таким образом отказываясь сотрудничать в обострении эмоциональной обстановки и подчеркивая нелепость его неистовой ярости. Если же собеседник ощущает возможность физического насилия, он должен немедленно покинуть место действия. С пограничной личностью в гневе часто бесполезно говорить на языке разума, так что дискуссии и дебаты могут только усугубить ситуацию. Вместо этого нужно попытаться охладить конфликт, признавая различие во мнениях и соглашаясь, что каждый пока останется при своем. Дальнейшие обсуждения могут продолжиться позже, когда атмосфера для этого будет более благоприятной.
    Жизнь со сменами настроения

    Быстрые смены настроения могут озадачивать пограничную личность не меньше, чем окружающих. С раннего возраста Мередит знала о своей переменчивости. Без видимой причины она могла взлетать на пик радости и веселья только затем, чтобы внезапно рухнуть вниз, в глубины отчаяния. Родители поощряли ее дурной нрав, ходя вокруг нее на цыпочках и никогда не осуждая за раздражительность. В школе друзья у нее пропадали так же быстро, как и появлялись, пугаясь ее непредсказуемости. Некоторые называли ее «маниакально-депрессивной» и пытались шутками вывести ее из угрюмого состояния.

    Ее муж Бен говорил, что его привлекала доброта и чувство юмора Мередит. Но она могла резко меняться, переходя от игривого настроения к суицидальному. Аналогично менялись и ее взаимодействия с Беном – от веселой общительности до мрачной изоляции. Ее настроение было совершенно непредсказуемым, и Бен никогда не знал, какой он застанет ее, вернувшись домой в конце дня. Иногда ему казалось, что, прежде чем зайти внутрь, надо надеть шляпу на палку и просунуть ее в дверь, чтобы проверить, какая участь его ждет: объятия, игнорирование или атака.

    Бен был пленником типичного пограничного сценария «что бы ни сделал, будешь неправ». Пытаясь противодействовать депрессии жены, он только спровоцировал бы ее на еще большее отдаление и злость. Но игнорирование означало бы равнодушие. Тем не менее, полагаясь на принципы SET-UP, Бен мог бы взяться за эту дилемму и выяснить у Мередит, как ему (и другим) следует реагировать на ее смены настроения.

    Мередит эти смены настроения, не поддающиеся лечению рядом препаратов, огорчали не меньше. Ее задача заключалась в том, чтобы замечать такие перемены, брать на себя ответственность за них и учиться адаптироваться, компенсируя их проявления. Она могла бы научиться распознавать свою депрессию и объяснять окружающим, что она не в лучшем состоянии и справляется, как может. Общаясь с людьми, которым по тем или иным причинам нельзя объяснить ситуацию, Мередит могла бы занять сдержанную позицию и активно пытаться избежать некоторых требований к ней. Ее главной целью было бы достижение постоянства – последовательного, надежного поведения и подходов к себе и остальным.
    Как быть с импульсивностью

    Импульсивные действия могут очень расстраивать друзей и родственников человека с ПРЛ, особенно если он ведет себя саморазрушительно. Импульсивность особенно тревожит тогда, когда она проявляется (как это часто бывает) в относительно стабильный период жизни пограничной личности. На деле импульсивное поведение может давать о себе знать именно потому, что жизнь налаживается, а человек чувствует себя некомфортно без кризисного состояния.

    Например, Ларри жил в довольно скучном браке. Прожив вместе больше 20 лет, они с Филлис редко общались друг с другом. Она растила их сыновей, пока Ларри трудился на большую компанию. Его жизнь напоминала добровольное тюремное заключение, состоящее из повседневной рутины и компульсивного поведения. Он часами одевался, чтобы правильно подобрать костюм. Ночью перед сном он совершал различные ритуалы, чтобы ощущать контроль: открывал двери шкафа особым образом, тщательно вычищал раковину в ванной, раскладывал по определенной схеме мыло и туалетные принадлежности.

    Но при всей этой жестко регламентированной рутине Ларри мог ни с того ни с сего напиться, ввязаться в драку или внезапно уехать из города на целый день без предупреждения. Два раза он импульсивно принимал лекарства для сердца до передозировки, «чтобы посмотреть, что будет». Обычно он просто впитывал злость Филлис, становясь мрачным и тихим, но время от времени нападал на нее, причем часто из-за каких-то мелочей.

    Иногда он месяцами не брал в рот ни капли спиртного, а затем, как будто бы в награду за воздержание, напивался до буйного и шумного состояния. Его жена, друзья и консультанты умоляли и угрожали, но ничего не помогало.

    Техники SET-UP помогли бы Филлис справиться с импульсивностью Ларри. Вместо того чтобы упрашивать и угрожать, она могла бы подчеркнуть свою заботу о Ларри (Поддержка ) и растущее осознание того, что его все больше и больше не устраивает его жизнь (Сочувствие ). Правда должна была бы подчеркнуть ее собственное расстройство из-за происходящего и острую потребность сделать с этим что-нибудь, например начать лечение.

    Также часто помогает способность предсказать импульсивное поведение на основе прошлого опыта. Например, после периода трезвости Филлис могла нейтрально и по-деловому напомнить Ларри, что раньше, когда все шло хорошо, он копил в себе давление, которое в итоге разражалось взрывом запоев. Указав на предыдущие примеры, можно сделать человека с ПРЛ более осведомленным о чувствах, которые предшествуют прорыву импульсивности. Такие указания должны сопровождаться выражением Поддержки , чтобы их нельзя было интерпретировать как критику в духе «ну вот, опять». Таким образом, пограничная личность усваивает, что поведение, которое ей казалось хаотичным и непредсказуемым, на самом деле можно предвидеть, понять, а значит, и контролировать. Тем не менее, даже если пограничная личность чувствует, что ее критикуют, предвидение может стимулировать упрямство, которое будет мотивировать ее не повторять деструктивные модели, чтобы сказать «знай, вот так-то!».

    В итоге в ходе терапии Ларри начал понимать, что поведение, которое казалось ему непредсказуемым, на самом деле отражало его злость на себя и других. Он осознал, что становился жестоким по отношению к жене и начинал пить, когда разочаровывал себя. Импульсивное поведение вызывало чувство вины и самобичевание, которое, в свою очередь, служило искуплением его грехов. Когда Ларри начал больше ценить себя и уважать собственные идеалы и убеждения, его деструктивные всплески поведения пошли на убыль.

    Как понять собственные эмоции


    Присоединяясь к пограничной личности в ее путешествии по эмоциональным американским горкам, вы тоже должны быть готовы пережить целый спектр ощущений, особенно чувство вины, страх и злость. Находясь в припадке саморазрушения, человек с ПРЛ может казаться беспомощным и перекладывать ответственность за свое поведение на других, которые будут принимать ее с чрезмерной готовностью. Вина – это значительная помеха честной конфронтации. Аналогично и физический вред, наносимый пограничной личностью другим или себе, может также быть сильным сдерживающим фактором при взаимодействии. Злость – распространенная реакция на попытки манипулирования со стороны других или просто на непонятное или неприятное поведение.

    Мать Лоис часто ей звонила, жалуясь на сильные головные боли, одиночество и в целом на отвращение к жизни. В то время как ее отец уже давно умер, а другие дети отдалились от семьи, Лоис оставалась «хорошей дочерью», единственным ребенком, которому было не все равно.

    Лоис чувствовала себя виноватой, когда ее мать страдала одна. Несмотря на любовь и чувство вины, дочь начинала злиться, когда видела, что мать становится все более беспомощной и не хочет заботиться о себе. Лоис начала понимать, что та ее просто использует. Но в ответ на любые выражения недовольства мать просто еще сильнее плакала и проявляла бессилие, из-за чего Лоис чувствовала себя еще более виноватой, и этот цикл повторялся снова и снова. И только когда Лоис сама выпуталась из этой замкнутой системы, ее мать была вынуждена стать более самодостаточной.

    Особые проблемы воспитания


    Многие пациенты с ПРЛ описывают одни и те же характерные черты своего детства. Часто оказывается, что одного родителя в семье не было или же он регулярно отсутствовал, имел отнимающие все время интересы вне дома, хобби или карьерные амбиции, злоупотреблял алкоголем или наркотиками.

    Если оба родителя жили в одном доме, их отношения часто не были гармоничными. Нередко отсутствовало единодушие по вопросам воспитания детей, вследствие чего один родитель, чаще всего мать, принимал на себя основные обязанности. Такие родители редко могут выступать единым совместным фронтом в поддержке своих детей. В результате мир для них полон непоследовательностей и ошибок. Когда ребенку нужна структурированность, он получает противоречивость; когда ему нужна однозначность, он получает амбивалентность. Таким образом, будущая пограничная личность лишена возможности сформировать устойчивое ядро своей идентичности.

    Нередки ситуации, когда мать пограничной личности явно страдает какой-либо болезнью, но чаще всего патология бывает скрытой. Иногда она даже кажется окружающим «идеальной матерью» из-за своей тотальной «преданности» детям. Однако, если присмотреться, станет очевидно, что она чрезмерно вмешивается в жизни детей, поощряет взаимную зависимость и не желает позволить им взрослеть и естественным образом отделяться.

    Особенно трудно сохранять последовательный подход к воспитанию, если родители расстались или развелись. Это может быть нелегким испытанием для страдающего ПРЛ родителя, который осознанно или невольно использует детей как оружие в битве с бывшим супругом. Второй родитель должен стремиться минимизировать конфликт, тщательно сберегая силы для крупных битв. Попытка защититься или спорить с обвинениями не только не ослабит негодование пограничной личности, но еще и запутает детей. Часто лучшим вариантом будет перенаправить разговор в другое русло, уведя его от личных отношений. Попытайтесь заставить супруга сконцентрироваться только на том, «что будет лучше для детей». Обычно в этих случаях возможно найти общую почву и минимизировать конфликт.
    Расставания

    Расставания с родителями, особенно в течение первых нескольких лет жизни, часто встречаются в биографиях пациентов с ПРЛ. На первый взгляд такие расставания могут показаться незначительными, однако они дают огромный эффект. Например, рождение брата или сестры на несколько недель отрывает мать от всего остального, но, вернувшись, она больше не так отзывчива по отношению к старшему ребенку; в его глазах мать исчезла, а ее заменила какая-то другая женщина, занятая в первую очередь младенцем. Здоровые дети в здоровой среде легко переживают эту травму, но для предрасположенных к ПРЛ детей в пограничной среде это может стать лишь началом серии потерь и одиночества. Длительная болезнь, частые путешествия, развод или смерть родителя также лишают развивающегося малыша устойчивого присутствия матери в решающие моменты, что может сказаться на его способности питать доверие и ощущать константность в нестабильном и ненадежном мире.
    Детская травма насилия

    Физическое и/или сексуальное насилие – распространенная травма в истории развития пограничной личности. Когда ребенок подвергается насилию, он всегда винит в этом себя, потому что (сознательно или подсознательно) выбирает лучшую для себя альтернативу. Виня взрослого, он будет напуган своей зависимостью от некомпетентных людей, которые не способны о нем позаботиться. Если ребенок не винит никого, боль становится произвольной и непредсказуемой и поэтому еще более пугающей, потому что у него нет никакой надежды ее контролировать. Если же брать вину на себя, то жестокость проще понять, а значит, и контролировать – ребенок чувствует, что каким-то образом провоцирует насилие, и сможет найти способ прекратить его или же опустит руки и признает, что он «плохой».

    В таких ситуациях пограничная личность рано узнает о своей негодности и о том, что из-за нее происходят плохие вещи. Она начинает ожидать кары и чувствует себя в безопасности, только когда ее наказывают. Позднее пограничная личность может поддерживать это знакомое и успокаивающее чувство бичевания, причиняя себе вред. Иногда насилие кажется человеку с ПРЛ проявлением любви, и тогда он начнет переносить его и на своих детей. Будучи взрослым, он остается запертым в противоречивом мире ребенка, где переплетаются любовь и ненависть, где существует только хорошее и плохое без какой-либо середины и где только непоследовательность последовательна.

    Насилие иногда принимает более скрытые формы по сравнению с физической жестокостью или сексуальной извращенностью. Эмоциональное насилие – выражающееся в вербальных оскорблениях, сарказме, унижениях или безразличном молчании – может истощать не меньше физического.

    Отец Стефани никогда не хвалил ее. Он называл девочку «толстушкой» и смеялся над ее неуклюжими попытками быть сорванцом и порадовать его участием в спортивных соревнованиях. Она была «глупой», когда ее оценки хоть немного недотягивали до идеальных или когда она разбивала тарелку, убираясь на кухне. Он высмеивал ее платье без бретелек на школьном балу и в день выпускного заверил ее в том, что она ничего не добьется.

    Взрослая Стефани всегда сомневалась в себе, никогда не доверяя комплиментам и безнадежно стараясь понравиться людям, которых невозможно было удовлетворить. После длинной череды разрушительных отношений Стефани наконец встретила Теда, который казался заботливым и понимающим. Однако на каждом шагу Стефани пыталась саботировать их отношения, все время испытывая его на преданность и сомневаясь в его привязанности, будучи убежденной, что никто из дорогих ей людей не мог ценить ее в ответ.

    Теду нужно было понять историю Стефани и признать, что доверие нельзя установить иначе как через долгое время. Не всякий готов на это. Но Тед был готов.
    Как распознать ПРЛ у подростка

    Проблемы подростков и людей с ПРЛ очень похожи: и те и другие пытаются обрести индивидуальность и отделиться от родителей, ищут связей с друзьями и идентификации с различными группами, пытаются избежать одиночества, склонны к резким сменам настроения и в целом довольно импульсивны. Тинейджер легко отвлекается на новые проблемы, так же, как пограничная личность, испытывает сложности с постановкой четкой цели и ее достижением. Эксцентричный стиль подростков в одежде, варварские пищевые привычки и пронзительная музыка обычно представляют собой попытки сформировать для себя четкую идентичность и обрести связь с определенной группой сверстников; к тому же стремятся и люди с ПРЛ.

    Нормальный подросток может слушать мрачную музыку, писать пессимистичные стихи, почитать знаменитостей, совершивших суицид, театрально кричать, плакать и угрожать. Однако нормальный подросток не режет себе руки, не страдает приступами переедания с последующей спровоцированной рвотой по несколько раз в день, не подсаживается на наркотики и не нападает на мать; и именно эти крайние проявления предвещают развитие ПРЛ.

    Некоторые родители отрицают серьезность проблем подростка (передозировка наркотиками, например), списывая их на обычные попытки привлечь к себе внимание. И хотя дети и правда зачастую добиваются этого довольно драматичными способами, ни попытки суицида, ни другие виды деструктивного поведения не являются нормой. Наоборот, они говорят о начинающемся пограничном синдроме или другом расстройстве и должны получить оценку специалиста. По сравнению с тинейджерами, страдающими от других психических расстройств, подростки с ПРЛ испытывают наиболее серьезные патологические проявления и дисфункции. Среди них повышен уровень заболеваемости ЗППП и других медицинских проблем. Они подвержены более высокому риску злоупотребления алкоголем, сигаретами и другими наркотическими веществами111.

    Обычно окружающие – родители, преподаватели, работодатели, друзья – могут заметить, что нормальный подросток переходит грань пограничного поведения, даже раньше, чем он сам. Продолжительное употребление наркотиков, серии беспокойных отношений или анорексичное голодание – верные признаки того, что речь идет о более серьезных проблемах. Исследование должно фокусироваться не столько на отдельных симптомах, сколько на всем поведении подростка. Особо важно это при оценке возможности суицида.

    Суицид – главная причина смертей среди подростков, особенно часто встречающаяся среди тех, кто страдает от депрессии, употребляет наркотики, ведет себя импульсивно или жестоко и имеет мало систем поддержки – все это характерные признаки ПРЛ112113. Угрозы навредить себе всегда нужно воспринимать всерьез. Попытки нанести себе увечья или покалечить себя «только чтобы привлечь внимание» могут окончиться трагичными случайностями. Родители, пытающиеся различить «настоящий суицид» и «охоту за вниманием», упускают самое важное – оба эти вида поведения представляют собой серьезную патологию и требуют лечения, а часто и госпитализации.

    Работа рядом с пограничным человеком


    В рабочей среде людей с ПРЛ часто считают «странными» или «чудаковатыми»: они могут стремиться к изоляции, избегать личных контактов и отталкивать окружающих своей аурой угрюмости, подозрения или эксцентричности. Некоторые из них часто жалуются на физические недуги или личные проблемы, а иногда демонстрируют вспышки паранойи и ярости. Однако другие могут вести себя совершенно нормально в рабочих ситуациях, но им неловко и некомфортно находиться среди коллег вне рабочего места.

    Многие работодатели вводят Программы помощи сотрудникам (ППС), нанимают штатных консультантов и открывают специальные отделения для помощи работникам, борющимся с алкогольной или наркотической зависимостью. Сегодня многие ППС поддерживают еще и сотрудников с другими эмоциональными проблемами, а также с юридическими и финансовыми трудностями.

    Многие консультанты ППС хорошо справляются с выявлением характерных признаков алкогольной или наркотической зависимости, а также других психических заболеваний, таких как депрессия или психоз, но им могут быть хуже знакомы более тонкие симптомы ПРЛ. Несмотря на то что начальник, коллеги, консультант и даже сам работник могут осознавать, что с ним что-то не так, человек с ПРЛ зачастую не получает направление на лечение, если консультант не сумеет связать его симптомы с каким-либо более известным расстройством.

    Потенциальный работодатель может заподозрить пограничные характеристики в соискателе, который часто менял работу. Уход с предыдущих мест службы при этом нередко объясняется «личностными конфликтами» (что часто бывает правдой). Иногда причиной увольнения становятся значительные перемены – приход нового начальника, установка другой системы ПО или уточнение должностных инструкций, – нарушившие структурированную рутину.

    Креативность и преданность работе часто делают пограничную личность ценным сотрудником. Когда он на пике активности, его деятельность бывает яркой, мотивирующей и вдохновляющей. Большинство работников с ПРЛ лучше всего выполняют свои функции в понятной, структурированной среде, когда точно знают, чего от них ждут.

    Коллеги будут чувствовать себя комфортно рядом с пограничной личностью, если с пониманием отнесутся к ее склонности видеть работу в черно-белых красках и потребности в четко определенной структуре. Им следует избегать подтрунивания над человеком с ПРЛ и воздерживаться от «добродушных» насмешек, которые он может неверно истолковать. Если он становится объектом шуток со стороны других, имеет смысл вмешаться. Частые похвалы за хорошую работу и деловые, сделанные без укора указания на ошибки с конструктивными предложениями помогут сотруднику с ПРЛ нормально работать.

    Аналогично, если человек с ПРЛ занимает руководящую должность, работникам важно понимать его черно-белое мышление и учиться иметь с ним дело. Сотрудники должны привыкнуть к изменчивости руководителя, чтобы это как можно меньше задевало их чувства. Им следует избегать вступления в логические споры, потому что пограничным личностям трудно быть последовательными. Для получения объективных оценок полезно искать союзников в других подразделениях организации.

    Игра с пограничным человеком


    В играх пограничные личности обычно непредсказуемы и иногда приводят окружающих в крайнее замешательство. Из-за трудностей с расслаблением люди, страдающие ПРЛ, часто относятся к играм слишком серьезно. Представьте себе, например, партнера по парному теннису, который сначала кажется приятным парнем, но по ходу партии все больше злится и расстраивается. Несмотря на постоянные напоминания о том, что «это всего лишь игра», он гневно топает, проклинает себя, швыряет ракетку и клянется бросить спорт. Или представьте тренера баскетбольной команды вашего сына – парень хорошо работает с детьми, но внезапно начинает оскорблять подростка-арбитра или злобно унижает собственного ребенка – на которого он смотрит как на продолжение себя – за то, что тот выбивает в аут, когда заняты все базы. В этих примерах описаны черты, похожие на симптомы ПРЛ, но не обязательно связанные с ним. Однако если такое поведение проявляется в крайних формах или довольно регулярно, это может свидетельствовать о том, что перед вами настоящая пограничная личность.

    Напряженность пограничной личности мешает ей расслабляться и веселиться. Попытки других развеселить ее обычно вызывают в ответ только разочарование и злость. Человека с ПРЛ практически невозможно «растормошить шутками». Если вы решите продолжить играть в теннис с таким партнером, разумное применение принципов SET-UP может сделать этот опыт более терпимым.

    Пограничное взросление


    Взрослые высокоактивные пограничные личности, даже не излечившиеся полностью, способны успешно строить карьеру, выполнять традиционные семейные роли, заводить друзей и приобретать другие системы поддержки. Они могут в целом быть довольны жизнью в своем отдельном углу существования, несмотря на повторяющиеся разочарования в себе и других, оказавшихся в этой нише.

    Однако людям с более тяжелой формой ПРЛ сложнее сохранять работу и друзей, у них зачастую отсутствует семья и системы поддержки; они могут одиноко обитать в полных отчаяния «черных дырах» своей личной вселенной.

    Для всех пограничных личностей характерен элемент непредсказуемости и неустойчивости в поведении. В одиноких и изолированных индивидах он проявляется более очевидно, но те, кто близко знаком с довольным жизнью семьянином, тоже могут заметить в его поведении непоследовательности, которые противоречат поверхностным рациональным мотивам. Даже успешного бизнесмена или специалиста с ПРЛ коллеги могут считать странноватым, даже если им трудно сказать, что именно создает эту ауру несбалансированности.

    По мере взросления многие пограничные личности «вызревают». Импульсивность, скачки настроения и саморазрушительное поведение снижают свою мощь. Иногда это становится объективным отражением перемен в субъективной оценке тех, кто живет и работает с такими людьми; через какое-то время друзья и близкие могут просто приспособиться к непредсказуемым действиям и больше не замечать их или не реагировать на них.

    Возможно, это происходит потому, что пограничная личность обустраивается в своем рутинном образе жизни, который для достижения целей больше не требует периодических взрывов: запоев, угроз суицида или других драматичных жестов. Возможно, с возрастом человек с ПРЛ утрачивает энергию или выносливость для поддержания буйного ритма пограничной жизни. Возможно, у некоторых по мере взросления естественным образом происходит исцеление. В любом случае большинство больных с ПРЛ со временем идут на поправку, как с лечением, так и при его отсутствии. В большинстве случаев можно говорить о «выздоровлении» в том смысле, что больше не соблюдается требование наличия пяти из девяти симптомов. Долгосрочный прогноз для этой изматывающей болезни внушает большие надежды (см. главу 7).

    Таким образом, те, кто делит жизнь с пограничной личностью, могут ожидать, что со временем терпеть ее поведение станет проще. Импульсивные реакции станут более предсказуемыми, а значит, и более контролируемыми, и пограничная личность может более здоровым образом научиться любить и быть любимой.

    1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   20


    написать администратору сайта