Вск. И мир рушитсяНаправленность Гет
 Скачать 2.12 Mb.
|
|
Примечание к части *отбечено 46/497 Визит Ему снились пытки, свидетелем которых он так часто становился в стенах собственного дома. Иногда у него было ощущение, что эти красные и зеленые лучи выжигают все дорогое и светлое, что было в его жизни и воспоминаниях, связанных с этим местом. На холодных каменных стенах блестели капли свежей крови. Огромная змея у ног Темного лорда свилась клубком, однако ощущение, что она вот-вот бросится на него, не отступало. Ему снились глаза мамы, полные ужаса, снился приказ убить Дамблдора, который был не более чем самоубийственной миссией для шестнадцатилетнего мальчишки. Он видел Грейнджер, корчущуюся на полу, видел Лавгуд, которую со всей силы бьет по лицу одного из пожирателей. Вновь и вновь в своих снах наблюдал пытки незнакомых магглов, раз за разом видя убийство той девушки - единственной жертвы Сивого, которое он видел вживую. Драко проснулся в холодном поту. Закрыв глаза и медленно выдохнув, он постарался успокоиться. Не было на свете слов, чтобы он мог описать то, насколько ненавидел такие сны. До подъема оставалось еще три часа. В этот день ему необходимо было отправиться домой, воспользовавшись каминной сетью через кабинет директора, однако вечером, накануне возвращения в Хогвартс, он планировал трансгрессировать к Малфой Мэнору, чтобы заняться поиском книг, обещанных Грейнджер. Тот день был необычным: это был один из пяти дозволенных визитов к отцу. Всего пять встреч в год - ничтожно мало. Каким бы жестоким его отец ни был, он все еще был его отцом. Хотя Драко и сам понимал, насколько сложными были их взаимоотношения. Он никогда не мог просто взять и обнять отца, так себя вести он мог только с матерью, да и то, оставшись наедине. С отцом все всегда было жестче и сложнее. *** - Добрый день, профессор Макгонагалл. - Юноша кивнул, зайдя в кабинет. - Мистер Малфой, добрый день, прежде чем вы отправитесь, я напомню, что вам необходимо будет вернуться завтра ровно в девять утра. Именно в это время я открою для вас проход. - Драко показалось, что она хотела сказать что-то еще, но так и не решилась. - Хорошо, профессор. - Он набрал щепотку летучего пороха и шагнул в камин. - Мистер Малфой, - Профессор Макгонагалл остановила его. - Азкабан страшен, но после войны условия там изменились. Драко так и застыл с порохом в руке, не зная что ответить. Почему-то эта фраза оказала очень сильное воздействие. Он просто кивнул, словно подтверждая, что принимает высказанное таким образом сочувствие, что старается держаться и верить в лучшее. Произнеся адрес дома, Малфой исчез в зеленом пламени. 47/497 - Минерва, этот юноша сильно вырос. - портрет Альбуса Дамблдора улыбался, а за очками-половинками виднелся озорной блеск глаз. - Я знаю, Альбус, я это вижу. Видит Мерлин, его жизнь всегда была сложной. - Женщина смотрела на камин, в котором только что исчез студент. - А мне он всегда нравился. Мистер Малфой, несмотря на свое воспитание не жесток, однако он гордый и целеустремленный, чем часто напоминает представителей Гриффиндора. - Легкая полуулыбка портрета говорила о том, что подобное сравнение заставляло Дамблдора гордиться своей проницательностью. *** - Драко, - Нарцисса Малфой была очень рада видеть сына, мягко ему улыбнулась и легко обняла. Раньше она редко это делала, ведь аристократы редко проявляют свои чувства, но мир вокруг изменился, и она была этому рада. - как ты? - Добрый день, мама. - Драко тоже улыбнулся, смотря в голубые глаза матери. - Все хорошо. В Хогвартсе в этом году спокойно, как я и писал. - Драко, мы сейчас должны будем воспользоваться порталом, который перенесет нас к Азкабану. - Женщина вздохнула. С мужем у них были непростые отношения, но он все же был отцом ее ребенка. Любила ли она его когда-либо? Она и сама не могла ответить на свой вопрос. В молодости думала, что любила, ну или же заставила себя так думать, чтобы не было слишком тяжело смириться, что их брак только по расчету. Люциус был красив, богат, умен, но категоричен. Его характер был крайне жёстким. Муж всегда стоял на своем и ненавидел, когда ему не подчинялись. Он был фанатично одержим чистотой крови, а еще жесток к прислуге, что никогда не нравилось Нарциссе. Тем не менее он всегда высоко ставил семейные ценности и уважал ее, как женщину, мать своего ребенка и жену. А потом в их семейную жизнь пришла беда в лице Темного лорда. Люциус выбрал его сторону не из-за преданности идее (хоть и верил в нее), а лишь из холодного расчета, что этот могущественный волшебник, не знающий о правилах морали, победит. Когда Темный лорд потерпел первое поражение, Люциус откупился от министерства, когда же Лорд возродился, у семьи Малфоев уже не оставалось выбора. Когда Пожиратели ходили по коридорам их поместья, Нарцисса старалась всеми силами не выдать неприязни. Это были самые темные времена в жизни женщины, она знала, что ее сын, которого она так любила, в опасности из-за решений, которые когда-то принял Люциус. Она видела, как он пытал людей, как пытался выслужиться перед хозяином, и это ее пугало, Нарцисса по-настоящему боялась, что ее муж не раздумывая отдаст сына в полную власть этого чудовища, но потом, зайдя в кабинет Люциуса, она увидела как тот сидит за столом и плачет. За все годы жизни Нарцисса никогда не видела слез этого мужчины, но в тот момент, она поняла насколько сильно он боится потерять семью. Да, Люциус совершал преступления, был жесток, но он любил их с сыном своей сложной любовью. В тот день он сказал ей, что Драко придется принять метку, чтобы выжить, и внутри у нее все словно оборвалось. А 48/497 когда она узнала о приказе убить Дамблдора, женщина поняла, что это своего рода изощеренное наказание для Люциуса за отказ от веры в своего повелителя после его исчезновения. - Мама, - ее сын осторожно дотронулся до ее плеча, возвращая из мира мыслей в реальность. - нам скоро пора будет отправляться, портал уже начинает светиться. - Да, ты прав. Мать и сын подошли к небольшой подушке для иголок и одновременно коснулись мягкой поверхности. Они тут же почувствовали, как что-то поднимает их в воздух. Уже через пару секунд они стояли на твердой земле около большой треугольной башни. У Драко внутри все замерло. Это место внушало неподдельный страх. После войны количество дементоров сократили, оставив их только в качестве охранников территорий вокруг тюрьмы, внутрь этих страшных созданий теперь не пускали. Министерство считало это крайне негуманным по отношению к заключенным. Охранник провел их по холодному тёмному коридору. Драко шел, стараясь смотреть только себе под ноги, но все равно его взгляд то и дело цеплялся за двери камер, из-за щелей в которых на него смотрели глаза, полные отчаяния. Ему показалось, что из него разом вышибли все положительные эмоции, которые он когда-либо испытывал, словно рядом оказался дементор. Азкабан даже без этих существ внушал ужас и давал полное ощущение безысходности. - Отец, - Драко зашел в камеру, которую открыл охранник. - Я рад тебя видеть. - Люциус Малфой похудел, под глазами залегли темные круги. Было видно, что живется ему нелегко. Как бы противоречиво Драко не относился к отцу, ему было очень тяжело видеть всегда гордого волшебника в таком состоянии. - У вас час. - Сказал смотритель, закрыл дверь и ушел. Нарцисса обняла мужа. Его серые глаза больше не были такими ледяными, сейчас они были полны грусти. - Как учеба, Драко? - Отец словно старался показать, что он вполне способен общаться на нейтральные темы, словно нет этого страшного гнетущего окружения. - В этом году все иначе, отец. Все спокойно. Учеба идет своим чередом. Многие с моего курса вернулись. - Это хорошо, ты заслужил спокойный год. - Голос Люциус был тихим и очень спокойным. Драко было так непривычно не слышать от отца стальных ноток, которые обычно звучали в этом голосе. - Я много думал, пока пребывал здесь. Знаешь, сын мой, возможно сейчас мир куда более многогранен, чем мне раньше казалось. Я рад, что у тебя есть шанс что-то изменить в своей жизни. - Было видно, что эти слова даются ему крайне нелегко. Драко не знал, что именно пережил его отец, но было очевидно, что что-то в нем поменялось. - Люциус, как ты? - Голос Нарциссы слегка дрогнул. Она видела, что перед ней 49/497 был несколько другой человек, но как и Драко, не могла понять причин такого изменения. - Бывало и лучше, но и хуже тоже. - Довольно сухой ответ, который тем не менее отражал правду. Люциус действительно много думал в последнее время. Но еще больше, вспоминал. Он уже бывал в Азкабане во время правления Темного Лорда, и то заключение он вспоминал с содроганием. Его били охранники, а дементоры высасывали всю радость регулярно. Эти бесшумные фигуры в своих плащах влетали в камеры, неся с собой лишь холод, который ощущало не только тело, но и душа. Дни были настолько темными и ужасающими, что сливались в один бесконечный кошмар. Теперь же все было иначе: Министерство запретило пытки и участие дементоров, позволяя заключенным даже изредка читать какие- либо книги или видеться с семьей. И Люциус невольно задумывался, что зря выбрал когда-то не ту сторону. Не из-за потери репутации, а из-за убеждений. Он начал все чаще прокручивать в голове все свои поступки за войну. Больше всего он начал жалеть о том, что сделал с сыном. Он вспомнил о приказе Темного лорда убить Дамблдора, в тот момент Люциус Малфой и понял, насколько он ошибся. Во время войны в соседней с ним камере сидел человек, чьего сына убили пожиратели во время одной из облав на грязнокровок: тот пытался спасти свою беременную жену от слуг Темного лорда. Этот маг много говорил о сыне. Порою бредил. Тогда Люциус, в перерывах от накрывающего после прихода дементоров отчаяния, слышал его крики, и каждый раз уголок его подсознания говорил, что мертвым мог бы быть и его сын. Когда Люциус вышел из Азкабана и воссоединился с Пожирателями, в его душе уже было сомнение. И с каждым убитым в стенах его поместья магглом или волшебником оно только росло. Он видел отчаяние и страх в глазах своей жены в те моменты, когда, как ей казалось, он был занят своими мыслями. Он видел как побледнел и осунулся его сын, систематически наблюдавший за происходящим в доме. И Люциус начал бояться с новой силой за судьбу своей семьи. Теперь его страшило не только наказание в случае ошибки, но и дальнейшая жизнь в случае победы Темного лорда. После поражения Того-кого-нельзя-называть Люциус был даже рад, но он понимал, что ему не отделаться от Азкабана, и боялся, что его сына ждет та же участь, но, к его огромному изумлению, сам Гарри Поттер встал на защиту его семьи. Герой магического мира рассказал, как его сын сделал вид, что не узнал их в поместье, и как Нарцисса Малфой спасла ему жизнь. И тогда Люциус выдохнул, понимая, что они не разделят его участи. Самому ему тоже дали не слишком большой срок: восемь лет. Да и то, лишь из-за слов Поттера об их семье в целом. Люциус знал, что совершал страшные вещи и даже во многом раскаивался, считая наказание отчасти справедливым. В его душе вообще многое перевернулось. Глаза Поттера на процессе, слезы в глазах жены, крепко сжатые кулаки сына, взгляд Грейнджер, которая давала показания, крики и проклятия его бывших коллег, семейство столь ненавистных ранее Уизли - все это странным образом запечатлелось в его памяти. Каждый день эти воспоминания проносились перед его глазами, раз за разом возвращая его в те моменты. - Отец, я хотел бы сделать пожертвование в больницу Святого Мунго, знаю мы его уже совершали летом, но может стоит закрепить результат? - Драко давно 50/497 интересовал этот вопрос. Денег им с матерью хватало, а он никак не мог перестать чувствовать, что хочет сделать такое пожертвование не для галочки, а потому что нуждается, потому что Малфои не должны быть обязанными кому- то, а должны идти по жизни с высоко поднятой головой. Он не хотел быть должен всем пострадавшим семьям за то, что совершили Пожиратели. Драко понимал, что откупиться не получится, но с моральной точки зрения, ему самому стало бы легче от осознания, что он может делать не только плохие поступки по чьим-то приказам. - Что ж, это разумная мысль. Думаю, общественность такое действие хорошо воспримет. Сын, ты уже взрослый и волен распоряжаться имуществом так, как сочтешь нужным. - Про себя Люциус отметил, что в сыне, как и в нем самом что- то изменилось. - Нарцисса, расскажи мне, как поживают наши родственники. - Ох, Люциус, они в порядке. Многие вернулись в Англию и теперь стараются восстановить бизнес. - Что ж, другого ответа я и не ждал. - Нарцисса, у нас не было возможности поговорить после процесса, но я рад, что ты спасла мальчишку Поттера. Чувствую, если бы он погиб, все могло бы быть в разы хуже. Нарцисса Малфой удивленно глазами смотрела на мужа. Она знала, что уже пару лет Люциус не предан идеям Темного лорда, но услышать от него такие слова было большим потрясением. - Я просто пыталась узнать, где наш сын. - Наконец сказала Нарцисса. - Поттер в тот день спас мне жизнь. Я не говорил об этом, не считал нужным. - Драко услышал шумный выдох матери. - Он и его друзья вытащили меня из Адского пламени. - Нарцисса прижала руки к губам, а Люциус казался чрезвычайно потрясенным. - Почему ты не сказал, сын? - В глазах матери он видел страх, хоть тот уже и был беспочвенным, так как он - Драко - стоял перед ней живой. - Не было смысла. Просто раз уж сейчас мы заговорили о спасенных жизнях, подумал, что стоит упомянуть. - Малфой младший пожал плечами, стараясь всем своим видом показать, что только что озвученный факт не слишком многое значит. Однако в его душе все перевернулось. Он долгое время не решался это обсудить с кем-либо. Даже с Гойлом. Они об этом просто не вспоминали. - Да уж, удивительной иногда бывает судьба. - Задумчиво произнес Люциус после паузы, затянувшейся на несколько минут. - Драко, сейчас на твоих плечах лежит серьезная задача: возродить репутацию нашего рода. Прошу, устрой приемы, совершай пожертвования, живи так, как должен жить уважающий себя аристократ. Скоро, возможно даже слишком скоро, вернулся тюремщик и вывел Драко и Нарциссу из камеры. *** 51/497 Трансгрессировав к поместью, Малфой прошел по тропинке к дому и вошёл в тяжелые двери. Холл встретил его гнетущей тишиной. Холодный пол, казалось, насквозь пропитался ужасом и страхом. Драко передернул плечами и направился по коридорам здания, которое когда-то было ему домом, в библиотеку. Как же его это бесило. Хотелось кричать от бессилия, когда он видел трещины в мраморе стен от заклятий, которые от них отражались. Он ненавидел тот темный период жизни, когда ему казалось, что он сходит с ума. Драко со злостью заклинанием смахнул тяжелые вазы с камина - они очень нравились Беллатрисе. Так что парень испытал извращенную радость, когда тяжелые осколки украсили пол. Малфой взял себя в руки. Громить собственное поместье - не выход, и прошлого ему не поменять. Но иногда так хотелось просто послать все к черту. Найти что-то интересное для случая Грейнджер оказалось сложнее, чем он думал. Драко провозился с книгами в библиотеке до четырех утра, в итоге прихватив с собой десяток книг, которые нашел наиболее подходящими. Книги он обнаружил куда быстрее, но возвращаться к матери, которая сегодня была в крайне подавленном состоянии ему не хотелось, просто не было моральных сил на это. А библиотека Мэнора осталась, пожалуй, единственным местом, которое сохранило былую атмосферу. Она не отпугивала, скорее наоборот, давала иллюзию покоя. Стеллажи с книгами, уютное потрескивание дров в камине, который парень зажег, едва войдя в помещение, и его любимое кресло для чтения. В итоге он нарочито медленно осматривал книжные стеллажи в поисках книг, после чего зачем-то начал просматривать малопригодные варианты. Когда он вернулся к матери, та уже спала. Драко быстро прошел в спальню и попытался использовать оставшиеся несколько часов для сна. Примечание к части *отбечено 52/497 Кабинет рун Гермиона должна была провести день с Гарри и Роном, прямо как в старые добрые времена. Джинни сидела в библиотеке с двумя подругами с пуффендуя. Но мысли девушки то и дело возвращались к Драко Малфою, который обещал привезти ей такие важные для нее книги.Ей было плевать, что помощь она получит от Малфоя, и ей было плевать на то, какую выгоду для себя он преследует.Она ждала этого, но одновременно боялась прочесть в них что-то страшное. Тем не менее девушке удавалось держать себя в руках и переключаться на разговор с друзьями. Первая половина дня прошла без приключений. А на вторую был запланирован визит к Хагриду, но только после обеда, чтобы был повод отказаться от его кулинарных шедевров. Как бы ребята ни любили своего друга, рисковать своим самочувствием не хотелось. - Гермиона, пригнись, - Раздался возглас Рона. Девушка еле успела увернуться от неуклюжей птицы семьи Уизли, которая принесла газету. - Что в Пророке? - спросил Гарри, явно заинтересованный колдографией, которую он мельком увидел. - Вот черт. - Рон выглядел крайне озадаченным. - Она все-таки выпустила ее. - О нет. - Гермиона выхватила из рук друга Пророк, на первой полосе которого красовалась колдография обложки книги, с их изображением на ней. - Я должна прочитать это. - Смотрите-ка, уже бестселлер. - Гарри иронично приподнял бровь. - Уже готов прочитать про себя кучу лживой информации. Ну ничего, нам не привыкать. - Ребят, - Гермиона замерев смотрела на следующую страницу газеты. - Тут сказано, что Пожиратели совершили нападение на поместье Малфоев сегодня утром. - Она весь день не видела Слизеринца. Сердце гриффиндорки быстро забилось от тревоги. Малфоя никак нельзя было назвать ее другом, но быть пойманным пожирателями она бы ему не пожелала. Особенно, хоть и косвенно, по ее вине. Но прочитав абзац, девушка убедилась, что никто не пострадал. - Они ограбили хранилище с артефактами и склепы. Видимо искали что-то темное. Но вот для каких целей? - Как думаешь, они нашли? И главный вопрос кто эти "они"? - Рон нахмурился. - Возможно пожиратели. Не думаю, что обнаружили, - Гарри выглядел крайне серьезным. - все темные артефакты были изъяты из дома Малфоев при обысках. Это ведь одна из статей, за которые Люциус отбывает срок. - Да, артефакты были изъяты, но досматривали ли склепы? - Гермиону сосредоточенно смотрела в газету, пытаясь заставить свой мозг работать лучше. Ей необходимо было понять, зачем пожиратели что-то искали. - Думаешь в склепах могло что-то быть? - Да. - Ответила Гермиона, вспомнив кулон. - В былые времена туда часто 53/497 укладывали опасные вещи. Но возможно мракоборцы все проверили. Есть еще один вопрос: точно ли это были пожиратели? - А кто это еще мог быть? - Рон удивленно посмотрел на подругу. - Да кто угодно. Может просто желающие поживиться. Насколько я понимаю, поместье пустует. - Девушка пожала плечами. - Тоже верно, но мы не можем знать наверняка. Если это пожиратели, то у них появился новый план, что не очень хорошо. - В зеленых глазах зажглись знакомые со времен войны искры. - Гарри, мы в Хогвартсе, я думаю, с одним инцидентом мракоборцы разберутся. - Ты права. - Чувствовалось, что друг хотел сказать что-то еще, но так и не решился. *** - Ох, это вы. Заходите, я сейчас чай сделаю. - Хагрид, как всегда немного неуклюже, обнял гостей. - Я испек кексы утром. Хотите? - Хагрид, мы только пообедали, поэтому ограничимся чаем. - Поспешил заверить его Гарри. - Как у тебя дела? - Рон, несмотря на свой немаленький рост, смотрел на Хагрида снизу вверх. Лохматая борода лесничего, казалось, стала еще объемнее со времени их последнего визита. - Да понемногу. Вот на этой неделе с кентаврами поговорил. Они даже не стали пытаться меня пристрелить. Почтение свое выразили. Во как. - Полувеликан, казалось, был несколько горд таким развитием событий. - За то что я это, в битве одного их сородича спас, когда его колонной придавило. - Ты и правда молодец, Хагрид. - Гарри тепло улыбнулся другу. - А как преподавание? Все также мучаешь младших соплохвостами? - Спросил Рон, отчего тут же получил от Гермионы легкий толчок в бок, но Хагрид, казалось, не услышал слова «мучаешь» и принялся радостно описывать необычайно здоровых в этом году созданий. Так, за дружеской беседой, протекли еще полтора часа, после чего троица направилась в замок. *** На часах было восемь тридцать вечера. Гермиона, одетая в магловские джинсы и теплый голубой свитер, вышла из портрета Полной дамы и отправилась к кабинету рун. Пришлось соврать друзьям, что она забыла свиток после урока. Впрочем, ребята ее ни в чем не заподозрили. С диалога с Малфоем в библиотеке прошло три дня. За это время она 54/497 почувствовала накатившую слабость только один раз. Другие симптомы вообще никак не проявлялись, и девушка надеялась, что это лишь знак, что ее таинственная болезнь сходит на нет. Но проверить всю доступную информацию все равно было крайне необходимо. Когда она зашла в кабинет было еще рано. До назначенного времени оставалось еще пятнадцать минут. В полумраке классной комнаты причудливо смотрелись на стенах тени деревьев, чуть поблекшие из-за горевшего в дальнем углу факела. Луна в этот день была очень яркой, поэтому когда ее холодное сияние сливалось с мерцающим желтоватым светом от факела, создавалось очень необычное освещение, наполнявшее комнату. Девушка села на краешек парты, так как ей не хотелось садиться на скамью, с которой было бы видно меньше пейзажа за окном. Она погрузилась в свои мысли и не услышала как дверь открылась и вошел слизеринец, левитировавший за собой стопку книг. - Грейнджер, даже не поздороваешься? - Он слегка изогнул бровь, словно никогда раньше не видел подобной наглости. - Знаю конечно, манерам тебя не учили, но все же. - Добрый вечер, Малфой. - Взгляд девушки скользнул по стопке книг. На секунду ей захотелось просто убежать, чтобы не думать о том, что может ждать ее в старинных текстах, но она быстро совладала с собой. - Слышала, на твое поместье напали. - не вопрос, сухая констатация факта. - Верно, Грейнджер, но это не твое дело. - Он устало вздохнул, давая ей понять, что хочет перейти к делу и не намерен обсуждать что-либо еще. Четыре часа сна давали о себе знать, однако ему не терпелось взяться за эту загадку. - С чего начнем? - Для начала опиши все, что с тобой происходило, чтобы я лучше знал, что искать. - Гермиона впервые видела Малфоя таким серьезным. Сейчас он стоял перед ней с видом ученого, перед которым стоит интересная задача. Правая сторона его лица была освещена холодным лунным светом, который делал его кожу еще более бледной. Со стороны факела тени были отчетливее, сильнее затемняя часть лба, где волосы падали на лицо, а морщинки, которые появлялись из-за задумчивости, смотрелись рельефнее. Девушка почему-то запомнила его лицо в этот момент. Оно дало ей веру в то, что ей не придется одной проводить сложное и жизненно важное исследование. - Все началось со слабости, синяков под глазами и потери веса, но я списала это на недосып. Однако, в один день у меня из носа пошла кровь. Еще были моменты, когда мои руки тряслись, а я не могла ничего с этим поделать. Такие приступы быстро проходили. Я теряла сознание, впрочем, ты это и так знаешь. Бывает, что слабость накрывает так, что появляется ощущение, что я не могу пошевелиться. - Ну, с этим уже можно работать. А почему ты списывала это на недосып? Я думал, вы, гриффиндорцы, редко нарушаете режим. - Ты плохо знаешь гриффиндорцев. - Тут же ответила девушка. Две секунды 55/497 спустя она тихо добавила. - А вообще, я просто иногда плохо сплю. Парень, к ее огромной радости, не стал расспрашивать, просто кивнув. Он понял, о чем она говорила, так как знал о ночных кошмарах не понаслышке. - Ладно, предлагаю начать с этих двух книг. - Он вытянул из середины стопки два фолианта, которые казались довольно старыми. - если кто-то из нас видит что-то похожее на твои симптомы, мы тут же обсуждаем находку. Девушка вместо ответа кивнула и протянула руку к книге в бордовом переплете. Название гласило: «Страшнейшие проклятия волшебного мира». - Не очень-то обнадеживающе. - пробормотала она себе под нос. - Надо же исследовать все варианты. - Безапелляционно заявил слизеринец. Было странно вот так сидеть с ним в темном пустом классе и почти нормально общаться, хоть и в несколько суховатой манере. Все-таки они оба очень повзрослели. Два часа, которые они уделили перелистыванию страниц прошли в полной тишине, прерываемой лишь шелестом страниц и шумом ветра за окном. - Предлагаю закончить на сегодня. - Малфой оторвал уставшие глаза от страницы и посмотрел на девушку, которая сидела на парте, сложив ноги по- турецки и склонившись над текстом. Ее палочка была закреплена в подставке для перьев и освещала страницу книги, лежащей на ее ногах. Поза Грейнджер была расслабленной, волосы спадали на лицо вьющимися прядями. - Пожалуй, ты прав. - Она свесила ноги с парты, слегка покрутив стопами, чтобы их размять. - Завтра в то же время. Здесь же. - Сказал он, внимательно наблюдая за тем, как Гермиона разминает затёкшие мышцы. - Спасибо. - Она сказала это так тихо, что он едва услышал. - За что, Грейнджер? - в его тоне сквозили усталость и безразличие. - За книги. - Взгляд прямо в серые глаза, которые вовсе не были холодными, а были просто уставшими. Они оба поняли, что она благодарит не только за книги, но решили промолчать, потому что Драко подумал, что было бы не очень снова говорить девушке, что он делает это не ради нее, а она не сочла нужным пытаться объяснить, что для нее важно, что она не одна, и плевать на его мотивы. Она действительно была просто ему благодарна. *** На следующий день ровно в восемь тридцать Гермиона влетела в класс рун. Драко с усмешкой окинул взглядом растрепанные волосы гриффиндорки, ее слегка помятую к низу мантию и белую рубашку, которая от быстрого бега слегка выбилась из форменной юбки. Поймав на себе насмешливый взгляд серых глаз, девушка тут же слегка 56/497 поправила прическу. Малфой сидел, небрежно облокотившись на парту, его рубашка была практически идеально отглажена, а рукава закатаны по локоть. Гермиона автоматически посмотрела на левое предплечье парня. Драко сделал вид, что не заметил этого взгляда и просто отвел глаза. Прошел час, в течение которого они пролистывали старые книги, когда Малфой нарушил тишину. - Грейнджер, почему, когда ты пришла, у тебя был такой вид, словно на тебя натравили соплохвоста? - Малфой, это очевидно, я ненавижу опаздывать. Дедукция явно не твое. - С легкой иронией произнесла Гермиона. - Ну а если серьезно, пришлось выдумывать историю о том, как меня заставили делать с тобой работу по рунам. Ну и чтобы твой перфекционизм искренне негодовал. - Ты сказала Уизли и Поттеру, что будешь сидеть здесь со мной? - В его голосе сквозило веселье. - Хотел бы я на это посмотреть. - О, ты ничего особо не пропустил, правда. - Она постаралась говорить как можно более серьезно. - Рон назвал тебя мерзким хорьком всего три раза. - Он не блещет оригинальностью. - Слизеринец усмехнулся. Его позабавил ответ девушки. - Как думаешь, что мы найдем? - Гермиона за секунду стала серьезной. - Не знаю, о таких вещах мало известно, но я слышал, что один раз подобное привело к полной потери магии. - Он замолчал после сказанного, словно раздумывая, стоит ли добавить что-то еще. - Но, Грейнджер, не факт что именно это случится. - Знаешь, я ведь из семьи маглов, так что это не самая страшная вещь для меня. - Грустно сказала Гермиона. Малфой поразился, насколько сдержанной она была в такой момент. Он и представить себе не мог, как бы отреагировал на подобное сообщение, а эта девушка просто грустно улыбнулась и сказала что-то, чего он никак не ожидал услышать в данной ситуации. Пожалуй не зря она вызывала у него уважение. Через двадцать минут он нашел нечто похожее на то, что искал. -Смотри, тут описан случай с внезапными обмороками после взаимодействия с фамильным перстнем. Девушка тут же вскочила со скамьи и подошла к нему. Сев рядом на край парты, она склонилась к тексту. Плечом она сидела вплотную к Слизеринцу, но казалось, что они оба этого не замечают, сосредоточившись на строчках. - Я не думаю, что это оно. Тут написано про неконтролируемые перепады настроения, но такого со мной не случалось. И надеюсь, не случится. Гермиона отодвинулась от него, но со стола не встала, оставшись сидеть на краю столешницы и приманив свою книгу. 57/497 В тот вечер им не удалось что-либо найти. *** Прошла неделя ежедневных поисков, но им с Малфоем так и не удалось ничего обнаружить. Они стали понемногу разговаривать о чем-то в те моменты, когда тишина начинала угнетать. Так, во время разговора о противоядиях, девушка узнала про то, что в Мунго собираются открыть новое отделение, а когда спросила у парня, откуда он это знает, тот промолчал. Но Гермиона не была бы Гермионой, если бы не провела небольшое расследование и не выяснила бы, что часть денег на открытие крыла пожертвовал Малфой. Она не стала спрашивать у него об этом, лишь отметив про себя, что этот человек пытается сделать что-то хорошее для мира, разрушенного войной, в которой он участвовал против своей воли. У нее сложилось впечатление, что он чувствует ответственность за все те события, которые произошли. И это заставило ее поставить еще одну галочку в мысленный список того, почему Драко Малфой не плохой человек. Он иногда язвил, иногда злился, но никогда не проявлял агрессии. Когда прилетела почта, стало понятно, что ребятам пришло то, чего они с нетерпением ждали: книга Риты Скитер. Гермиона тут же перебрала в голове все варианты того, что можно будет сделать с ней после прочтения. В списке ее фаворитов определено были ритуальное сжигание и трансфигурирование ее в очаровательную подставку под грязную обувь, которые любила использовать ее мама, чтобы прихожая оставалась чистой. - Чувствую, я знаю, чем займусь сегодня. - сказал Гарри, пока Джинни, положившая голову на его плечо, рассматривала обложку и содержание. - Тут есть глава «Тайные романы и бурные страсти». - Джинни с трудом сдерживала смех. - Уже не терпится это прочесть. Интересно, у кого там с Гарри тайный роман. - Да уж, мне тоже хотелось бы знать. - Сказал Гарри, нежно целуя девушку в лоб. - Я уже представляю что-то из разряда романтической истории про твои отношения с соплохвостом. - Гарри чуть не подавился тостом после такого замечания Рона. - Ну уж нет, она этого не сделала. По крайней мере, надеюсь на это. Это слишком личное. - После его последней фразы друзья не смогли сдержать смех. Все это время со стола Слизерина за Гермионой Грейнджер наблюдали серые глаза. Драко поймал себя на мысли, что обязательно стоит уточнить у Грейнджер, что за увлекательная книжка прилетела им сегодня. Стоило признать, что она была неплохой собеседницей и работа с ней была вовсе не в тягость, скорее наоборот, так было даже интереснее. И теперь, узнав ее чуточку лучше, он уже не мог точно сказать, что помогает ей из чисто эгоистичных побуждений. В конце концов, Грейнджер была неплохим человеком, с которым можно было нормально общаться. Да, она умела бесить, выводить из себя, но это было раньше. Сейчас же от прошлого их отделяла непреодолимая пропасть. - Ты пойдешь на благотворительный вечер в Министерство через полтора 58/497 месяца? - Спросила Пэнси, сидевшая рядом с ним. - Пэнс, это еще не скоро. - Драко закатил глаза. - Но думаю, что стоит там появиться. Туда весь наш курс приглашен. - Ну да, все для героев. - Как-то грустно сказала Пэнси. - В любом случае, это неплохой шанс лишний раз засветиться в компании, которая не подверглась репрессиям. *** В гостиной Гриффиндора в тот вечер было довольно людно - на следующий день планировался первый в сезоне квиддичный матч. Должны были играть Гриффиндор и Когтевран. Гарри, Джинни и Рон весь день обсуждали тактику. Они уделили книжке, пришедшей им с почтой утром мало внимания, в отличие от Гермионы. К большому удивлению, Скитер не писала откровенной лжи, как это было на четвертом курсе. Да, были намеки на сплетни, однако, все не выходило за рамки допустимого. Журналистка просто упорядочила часть известных фактов, добавив что-то эксклюзивное, например часть про завещание Альбуса Дамблдора, о котором, по всей видимости, пронюхали ее информаторы, но о важнейшей части этого символического жеста она не знала. Гермиона поморщилась, когда прочитала главу о своем якобы болезненном разрыве с Виктором Крамом, в то время как на самом деле они сумели остаться хорошими друзьями и довольно часто обменивались письмами. Альбус Дамблдор в некоторые моменты тоже выставлялся в не самом выгодном свете: как волшебник, не сумевший обеспечить школе должного уровня безопасности. Безусловно в открытую такого написано не было, но подтекст явно улавливался. Гермиона не могла согласиться с этим, потому что зная, против кого они имели дело, она прекрасно понимала, что Дамблдор действительно делал все возможное для защиты всех учеников, даже когда против него было все Министерство. Но он был готов жертвовать Гарри, хотя девушка до конца не знала, сумел ли старый маг просчитать его выживание. В конце концов отрицать, что Дамблдор был великим волшебником, было бы бесполезно. Он был мудрым и добрым, но во имя победы добра он был готов заплатить большую цену, включая свою собственную жизнь. Но он верил в лучшее в людях и давал им шансы. И он верил в Драко Малфоя. Гермиона вспомнила слова Гарри о ночи смерти директора. И эта вера одного мудрого человека давала Гермионе надежду, что она не ошибается, в чем-то доверяя детскому врагу. Именно детскому, потому что их вражда была очень наивной. И с возрастом ее сменил целый спектр более сложных эмоций: сочувствия, непонимания, презрения временами, теперь частичного понимания, и даже немного доверия. |