Жукова В.И., Краснова Б.И. Общая и прикладная политология. Учебное пособие. М., 1997. 992 с. Жукова В.И., Краснова Б.И. Общая и прикладная политология. Учебн. I. общая политология раздел первый. Введение в политическую науку
 Скачать 5.58 Mb.
|
|
РАЗДЕЛ ВОСЬМОЙ. МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ГЛАВА XLIII. ПРЕДМЕТ И СПЕЦИФИКА ПРИКЛАДНОЙ ПОЛИТОЛОГИИ Политология – наука о политике. Ее задача – изучение политики как в ее сущности, так и в ее проявлении. Таким образом она, естественно, разделяется на теоретическую и практическую (прикладную). Политология становится сегодня одной из авторитетных обществоведческих дисциплин, а политолог – специалистом по технологии политики и власти, профессиональным советником народа и политиков. Политическая теория является практической в том смысле, что создается не для того, чтобы “просто понять” какой-либо социально-политический феномен, но понять так, чтобы изменить его при определенных условиях или поставить под контроль. Политическая наука своими средствами и методами позволяет проникнуть в тайны политики и раскрыть подлинную суть деятельности политических лидеров, элиты, партий, политического поведения масс. Введение в научный оборот понятий “общая” и “прикладная” политология обусловлено рядом обстоятельств. Реальным фактором становится существование двух направлений исследований: первое – это политологи, занимающиеся теоретическими вопросами, второе – политологи, анализирующие конкретные политические события и выдающие рекомендации для принятия политических решений. В чем же здесь проблема? Представители второго направления считают, что они и есть “истинные” [c.730] политологи, а “теоретики” не являются таковыми. Таким образом можно обнаружить стремление поделить политологию на две самостоятельные дисциплины. Попробуем разобраться в сложившейся ситуации. Политология, изучающая политическую жизнь, решает научные проблемы, связанные с формированием знания о политической деятельности, описанием, объяснением и пониманием процессов политического развития, разработкой концептуального аппарата политологии, методологии и методов политологического исследования. Мы получаем ответы на вопросы – “что познается?” и “как познается?” (здесь решаются гносеологические задачи; в совокупности они формируют общую, фундаментальную политологию). В то же время политология изучает проблемы, связанные с преобразованием политической действительности, анализом путей и средств целенаправленного воздействия на политические процессы. Поэтому общая и прикладная политологии различаются не по объекту или методу исследования, а по той цели, которую они перед собой ставят: решаются ли научные или практические задачи. Прикладная политология прямо отвечает на вопросы “для чего?” и “как?”. Она может быть представлена как совокупность теоретических моделей, методологических принципов, методов и процедур исследования, а также политологических технологий, конкретных программ и рекомендаций, ориентированных на практическое применение, достижение реального политического эффекта. Прикладная политология всегда проблемно “ориентирована” или “ориентирована на клиента”. Общая же политология является фундаментальной, базисной, чистой, “ориентированной на дисциплину” наукой. В прикладной политологии главным является ориентация на практическую пользу, а не на прирост знания. В ней приняты другие критерии оценки конечного результата, оплаты труда и профессиональной карьеры. Конкретно прикладная (малая) политология рассматривает основных участников политических событий, их иерархию, классы и внутриклассовые образования, партии, толпу и политическую аудиторию, региональные (территориальные) группы, религиозно-этнические и социально-экономические группы; роль [c.731] участников политических событий в принятии политических решений и их реализации. Рассматривается политическая обстановка, ее анализ и учет в политической практике; применение структурно-логической модели общества в анализе конкретной политической ситуации; уровень силы участников политических событий, их интересы, связанные с завоеванием и удержанием политической власти; расстановка общественно-политических сил и ее основные методики; новые информационные технологии в политике, моделирование политических процессов, компьютерные технологии в политике, политическое прогнозирование; выборы в органы политической власти и технология избирательной кампании; управление политическими событиями и политический риск (методы оценки), алгоритм принятия политического решения. Сюда же входит логическая игра “Стратегия “неуязвимости” (с позиции структурно-логической модели “восемь колес”), необходимость ее учета при стратегическом планировании и принятии решений. Учет “окон уязвимости” при выборе стратегии общественного развития с учетом состояния политической обстановки. Изучается практика применения таких методик, как политический мониторинг, контент-анализ и др. Прикладная политология – предполагает 1) методологический уровень – теоретическая или концептуальная позиция исследования, лежащая в основе интерпретации политической проблемы и предмета, а также результатов исследования; 2) методический уровень, который выражается в теории измерения и основанных на ней методах сбора и обработки первичной политической информации; 3) процедурный (технологический) уровень как совокупность организаторских, технических и финансовых мероприятий, необходимых для осуществления всей технологии политологического анализа. Прикладная политология занимается исследованием конкретных политических событий. Дело это очень серьезное и требует тщательной, глубоко продуманной подготовки. Ценность информации, полученной в результате политического анализа, прямо пропорциональна усилиям на его всестороннюю подготовку. Поэтому освоению методических приемов политологического анализа предшествует большая работа по овладению специфическими правилами, способными обеспечить надлежащий уровень [c.732] готовности политолога к проведению политологического исследования. Подготовка политологического исследования – это сложный процесс, насыщенный разными видами деятельности, научными процедурами и операциями. Прежде всего необходимо позаботиться о надежной методологической основе исследования, составить его общую логику, разработать документы для сбора информации относительно политических событий, сформировать аналитическую группу из компетентных специалистов. Важную роль играет также организационное и материально-техническое обеспечение политологического исследования. Вообще политолог может приступить к собственно политологическому исследованию лишь в том случае, если он уверен, что вся подготовительная работа проведена на высоком уровне. Главная цель политологического исследования – получение как можно более обширной и актуальной информации, отражающей те стороны политической жизни общества, которые чаще всего слабо видны невооруженным глазом, но которые требуется учитывать при подготовке и принятии политических решений и прогнозировании. Надо ли затрачивать силы и средства на проведение политологического исследования только для выяснения, например, количества политических партий и движений, а также избирателей, принявших участие в последних выборах президента страны? Ответ на этот вопрос, как известно, содержится в статистических сведениях. А вот ответы на вопросы о том, как влияют социальные, этнические, идеологические, религиозные факторы на поведение политических партий и движений, электората и их предпочтения имеют огромную практическую значимость. Анализ политических событий, как правило, обоснован практической целесообразностью. Что же такое политологическое исследование? Ответ не может быть однозначным. Однако наиболее оптимальным следует считать такой. Политологическое исследование – это система процедур организационно-технического характера на основе методов политического анализа, имеющих целью получить научно обоснованные данные о политических событиях, явлениях, процессах, [c.733] носящие прогностический характер (для их использования в практике политического управления). Как система процедур политологическое исследование включает в себя несколько этапов: подготовку исследования; сбор первичной информации о политическом событии (например, ответы опрашиваемых на вопросы анкеты, интервью, записи анализа документов, подлежащих в дальнейшем обработке и обобщению); подготовку собранной информации к обработке и ее обработку на ЭВМ; анализ обработанной информации и формулирование выводов по итогам исследования; подготовку рекомендаций для принятия политических решений. Можно говорить о трех видах политологических исследований, а именно: изыскательском, описательном и аналитическом. Например, в качестве предварительного этапа глубоких и масштабных исследований какого-либо политического события может использоваться изыскательское исследование, основывающееся на упрощенной программе и сжатом по объему методическом инструментарии (анкета, бланк-интервью, изучение документов и др.). В целях выявления отношения людей к актуальным политическим событиям или выявления степени эффективности только что проведенных политических мероприятий может использоваться экспресс-опрос. Если же требуется уточнить предмет или объект широкомасштабного исследования может быть проведен опрос специалистов (экспертов) по данной проблеме. Что касается описательного исследования, то это сложный вид анализа. Оно всегда проводится по полной программе и на базе методически апробированного инструментария. В прикладной политологии оно может применяться тогда, когда объект анализа – масштабное политическое событие, отличающееся разнообразными характеристиками. Например, анализ только что состоявшихся выборов в Государственную Думу и их сравнение с предыдущими выборами, в которых участвовали все категории населения страны, требует как минимум изучения структуры электората и депутатского корпуса, их интересов, позиций, предпочтений и т.д. В данном случае выделение в структуре электората изучения относительно однородных групп позволит осуществить поочередную [c.734] оценку, сравнение и сопоставление интересующих политолога характеристик, а кроме того, выявить наличие или отсутствие связей между ними. Самый углубленный вид анализа – аналитическое исследование, которое ставит своей целью не только описание структурных элементов того или иного явления, но и выявление причин, лежащих в его основе и обусловливающих характер, распространенность, остроту и другие свойственные ему черты. В связи с этим в прикладной политологии оно имеет особенно большую практическую ценность. Если в ходе описательного исследования устанавливается, есть ли связь между характеристиками изучаемого политического события, явления, процесса, то в ходе аналитического исследования выясняется, носит ли обнаруженная связь причинный характер. В каждом аналитическом исследовании изучается не один какой-либо фактор, а совокупность факторов, из которой впоследствии выделяют факторы – основные и неосновные, временные и устойчивые, контролируемые и неконтролируемые, управляемые и неуправляемые. Разновидностью аналитического исследования является эксперимент, в ходе которого особое внимание уделяется изучению “поведения” тех включенных в экспериментальную ситуацию факторов, которые придают изучаемому объекту новые черты и свойства. Таким образом мы рассмотрели виды политологического исследования, основным критерием различения которых была глубина и степень сложности эмпирического анализа. Однако наряду с основным, могут использоваться и другие критерии. Они связаны: а) с особенностями метода сбора информации; б) с формой и характером проведения исследования. В первом случае обычно выделяют три вида исследования: опрос, наблюдение, анализ документов. Опрос в свою очередь имеет две основные разновидности: анкетирование и интервьюирование. Он также может быть массовым и специализированным. В зависимости от формы и характера политологического исследования можно выделить структурно-логическую модель общества (“Колеса Тихомирова”), контент-анализ, бихевиоризм, психоанализ З. Фрейда, политический мониторинг, политическую решетку, оценку расстановки политических сил и т.п. [c.735] В связи изложенным выше возникает вопрос: “Имеется ли зависимость между политическими событиями, явлениями, процессами и видами политологического исследования, с помощью которого они могут быть изучены?” Сразу ответим, что жесткой зависимости здесь нет. Любое политическое событие может изучаться на уровне любого вида политологического исследования. Это зависит всецело от политолога и цели исследования. Подробно проблемы политического анализа рассматриваются в следующих темах. Таким образом прикладная (малая) политология имеет совершенно четко обозначенные границы своего исследования и является “фактологической” базой для общей. В политической науке, как мы видим, выделяются два уровня, которые дополняют друг друга. С одной стороны, без сбора, классификации и анализа эмпирического материала политическая наука обречена на вырождение в голую схоластику, абстрактные логические схемы, мало что дающие политической практике. С другой, – без теоретического осмысления из груды отдельных событий и фактов невозможно собрать целостную картину, понять смысл конкретного события. Именно взаимодействие этих уровней во многом определяет полнокровное развитие политической науки. Деление политического знания на общее теоретическое и прикладное достаточно условно, т.к. любое из них вносит свой вклад в решение как общенаучных, так и практических задач. Речь должна идти лишь о преимущественной ориентации того или иного знания, что и дает основание для его отнесения в сферу общей или прикладной политологии. В связи с этим возникает вопрос. Может ли политический анализ быть нейтральным? Трансэмпирики настаивают на том, что общественные науки, в том числе политическая наука, не могут быть нейтральными, ибо их задача – помочь людям организовать свою жизнь на наиболее правильных принципах. Теоретик, пытающийся развить объективно нейтральный подход к политике, не может быть индифферентен к системе ценностей. Но знание фактов, не заменяя моральных ценностей, является их предпосылкой. [c.736] Можно выделить два противоположных подхода к объяснению связей между политическими идеями и учреждениями. Первый, по словам Р.Даля, является рационалистическим, второй – материалистическим. Рационалистическое объяснение отношений между политическими идеями и институтами отдает приоритет логическому исследованию политики. Материалистическое объяснение этих связей предполагает, что политические институты и идеи могут быть объяснены борьбой материальных интересов. Материальными интересами человека являются статус, доход и собственность. В каждый исторический период социальные и экономические институты общества стабильны. Эти институты определяют положение всех групп в обществе, и каждая группа рассматривает свое отношение к этим институтам в зависимости от тех условий существования, которые они ей обеспечивают. Ни правящие группы, ни управляемые не испытывают трудностей в нахождении интеллигентов, помогающих им создать соответствующую идеологию, которая бы обеспечивала реализацию классовых интересов. В связи с этим следует заметить, что история политической философии есть история идеологии, а история политологии есть история политической деятельности, политического поведения, участия (личности, лидера, элиты, классов, наций) в борьбе за власть, ее удержание на основе идеологии. [c.737] Глава XLIII. Литература: 1. Политология: Практикум. / Колл. авт. под ред. А.В. Миронова. М., 1993. 2. Показатели и индикаторы социальных изменений. М., ИСПИ РАН, 1995. 3. Прикладная политология. // Сб. учебно-методических материалов. Под ред. Б.И.Краснова. М., МГСУ, 1996. 4. Косолапов Н.А. Политико-психологический анализ социально-территориальных систем. М., 1994. 5. Тихомиров Б.И. Техника социального анализа. СПб., 1992. 6. Политические технологии. / Обновление политической системы России. Под ред. Анохина М.Г., Комаровского В.С. М., 1996. [c.737] ГЛАВА XLIV. О СИСТЕМНОЙ МЕТОДОЛОГИИ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ 1. Тайна общественной жизни и основное звено социально-политических преобразований Стремление к изменениям и к переменам выражает саму суть человеческой природы. Не случайно И.Кант отмечал, что разум человеческий так склонен к созиданию, что много раз возводил башню, а потом сносил ее, чтобы посмотреть, крепко ли лежит фундамент (1). Однако человечество ныне уже в глобальных масштабах начало пожинать трагические последствия того, что составляет основную драму его истории, главную тайну, “сфинкса” общественной жизни. Речь идет о противоположности целей и результатов деятельности людей, о разнонаправленности субъективных процессов изменения реальности. Жизнь как бы подтверждает правоту известной мысли о том, что до сих пор прогресс человечества был подобен тому языческому идолу, который не может пить нектар иначе, чем из черепов убитых. Человечество приближается к рубежу столетий в ситуации углубления кризиса традиционных форм мышления и действия, блокирующих способность людей понять прошлое, овладеть настоящим и предвидеть последствия в будущем. Угроза полной потери связей с миром, с его перспективой из-за отрыва от природы, социального раскола и отчуждения вызывает серьезное беспокойство у активной и сознательной части общества, усиливает стремление понять причины поражения политики и идеологии XX века. Цена этого банкротства – огромные человеческие жертвы, обесценение человеческой жизни, разрушение как внешней окружающей среды, так и деградация внутренних основ социального бытия. Отсюда и весьма негативное настроение в обществе, и многие апокалипсические пророчества, и пессимистические прогнозы относительно судьбы современной человеческой цивилизации. “Трагизм нашей эпохи состоит в том, – пишет, например, А.А. Зиновьев, – что в качестве разумных мер преодоления зол современной общественной жизни навязываются такие, которые в реальном исполнении порождают новое зло и усиливают некоторые из прошлых зол, [c.738] придавая им лишь иные формы. Люди не имеют сил изменить общее направление эволюции общества. Все усилия имеют следствием ускорение движения в том же направлении” (2). Главная общесистемная проблема человечества, следовательно, состоит в том, как противостоять его гонке к собственной гибели, направляя социальные знания и действия, а также построенные на их основе политику на организацию и созидание, а не на дезорганизацию и разрушение. Потенциал социального знания и действия при этом должен использоваться не только как непосредственное средство управления вещественными, энергетическими и информационными ресурсами, но и как возможность овладения своими собственными социальными силами. Все это требует разрешения противоречия между уже имеющимися огромными технологическими возможностями социального управления и его недостаточно разработанной методологической базой. Достоверное социальное знание превратилось в важнейший резерв позитивных общественных изменений, эффективной и конструктивной политики. Поэтому передовые страны сегодня стремятся к утверждению модели общества, основанного на знании (knowledge based society). Размышляя над судьбами народов мира в преддверии XXI века, видные представители политических и интеллектуальных кругов Японии сходятся в едином мнении: “Разрыв между политикой и знаниями и их отчуждение – одна из многих бед современности, которую никак нельзя упускать из виду. В результате осуществляется лишенная взвешенного подхода политика и распространяется большое количество лишних знаний, причем это происходит с такой интенсивностью, что угрожает существованию цивилизации. Подобный разрыв, с одной стороны, ведет к тому, что политика дистанцируется от повседневной жизни людей, а с другой – к тому, что подлинные знания растворяются в пучине малозначительных фактов” (3). Один из основных принципов системного подхода к анализу социально-политических процессов гласит: основные противоречия и проблемы данной системы неразрешимы, если оставаться в рамках только этой системы, не выходя за ее границы, не меняя способа ее [c.739] движения. Значит, надо идти в “другую” систему, менять способы мышления и действия. Последние примеры попыток коренной трансформации общественной системы в рамках старого способа мышления и действия – это перестройка в СССР и радикально-либеральная реформа в России. Хождение по замкнутому кругу: “либерализация – приватизация – демократизация – идеологизация” в целях капитализации страны оказывается ныне нисколько не лучше столь же кругового движения: “ускорение научно-технического прогресса – экономическая реформа – политическая реформа -новое мышление” в рамках “социалистического выбора” в годы перестройки. Ядро всей совокупности преобразований, под определяющим воздействием которого только и могут проявить себя как выше указанные так и любые другие моменты, остается как бы неизвестным, вторичным фактором. Соглашаясь с необходимостью определения иной перспективы, нового курса, многие видят “основное звено” изменения общественной системы в устранении политической и идеологической составляющих, порождающих -де глубокий экономический кризис, или наоборот, в преодолении пресловутого экономического детерминизма. Отсюда вывод: только избавившись от гнета экономических, политических и идеологических факторов, общественная жизнь в России в целом, наконец-то, обретет свои естественные очертания. Дело не только в нереалистичности подобных устремлений. Тем более, что поиск путей решения важнейших общественных проблем до сих пор шел в одном направлении – за счет подчинения людских судеб экономике, политике и идеологии. И хотя только за последние несколько десятилетий мир претерпел более глубокую и быструю трансформацию, чем к моменту промышленной революции XVIII-XIX веков (изменилось все: средства производства, виды деятельности, социальная организация и структура, образы жизни, способы связи и сотрудничества, формы власти, типы мировоззрения), уязвимость человечества в целом возросла, а проблема его выживания стала чрезвычайно острой. Поэтому, не впадая в крайности идеологии, подчеркнем, что причины кризисов и катастроф в обществе, неудач в проведении реформ [c.740] лежат гораздо глубже. Они коренятся в социальной составляющей происходящих общественных изменений. Под ней понимается целостная, органическая система условий и отношений человеческой жизнедеятельности, проявляющихся в потребностях, интересах и ценностях как различных слоев и групп общества, так и отдельной личности и определяющих в конечном счете направленность и характер деятельности людей. Отличие нового способа мышления и действия от старого и состоит в принципиальной ориентации на сохранение и развитие этой социальной составляющей изменения общественной системы, в реализации той истины, что возможности спасения и роста благосостояния человечества заключены не только вне, но и внутри него самого, что основными препятствиями общественного развития выступают ныне не только внешние воздействия и угрозы, но и так называемые “внутренние границы” социальной организации. Такой подход соответствует и природе общественных систем, и современным тенденциям их изменений. [c.741] 2. О новой социальной реальности, субъектах и критериях политических перемен Новая социальная реальность пробивает себе дорогу под влиянием противоречивого взаимодействия следующих основных тенденций: – расширения и углубления свободы индивидуальной деятельности; – нарастания сложности человеческих связей и отношений; – перехода от индустриального (“производства вещей”) к информационному обществу (“производству идей, знаний”), к обществу услуг (“производству людей”); – формирования человечества как целого, как субъекта и объекта собственной деятельности. Действие названных тенденций все явственнее проявляет главную особенность изменения общественных систем – в них импульс движения исходит от человека. Он субъект и мера общественного развития. Этим социальные процессы качественно отличаются от природных и технических, где примат системы над элементом является аксиомой. В современных условиях любая концепция или [c.741] политика перестают быть конструктивными, если не способствуют переходу от “человекозатратной” к “человекосберегающей” и “человекоразвивающей” эволюции. В переходе от государственно-бюрократической к социально ориентированной системе организации общества и состоит основной смысл современных реформ, деформация которого приводит к потере импульса, потенциала, мотивов и стимулов общественных изменений, к лишению возможности участия людей в социальных и политических трансформациях, т.е. к утрате источника саморазвития общества. Непонимание же характера этих тенденций, игнорирование в системе управления степени и особенностей их воздействия на жизнедеятельность общества обостряют противоречия между возрастающей сложностью проблем, требующих своего решения, и уровнем компетентности правящих политических элит, традиционными средствами политики, управления и контроля; между масштабами и глубиной происходящих социальных изменений и степенью подготовки и обоснования политических решений, предварительного инвестирования знаний, ориентации на инновации, качество и культуру, на предвидение и оценку последствий и результатов деятельности, на информированность и заинтересованность населения. В связи с этим нельзя не согласиться с вице-президентом США А. Гором, который в своей книге “Земля на чаше весов” пишет, что наилучший для государства способ принятия политического решения о будущем страны состоит в том, чтобы наделить всех граждан правами обладать всей политической информацией, касающейся их жизни. Сказанное приводит еще к одному важному выводу: становление современного мышления и действия выдвигает на первый план наитруднейшую проблему формирования субъекта политики общественных изменений, адекватной новой социальной реальности. Вот почему особое значение сегодня приобретает изучение взаимопереходов объективного и субъективного в жизнедеятельности общества, ее осуществления на макро– и микроуровнях в их взаимосвязи. Поэтому современной науке и практике наиболее близки концепции цивилизованного подхода, устойчивого развития, открытого общества. Первый [c.742] сосредоточивает внимание на единстве прошлого, настоящего и будущего человеческой цивилизации; второе направление на сохранении достигнутого и заботе о новых поколениях; третье – на настоящем состоянии человечества, всемерном использовании его потенциала. Методологическую сторону процесса реформирования общества выражает, с нашей точки зрения, следующий комплекс вопросов: 1. Какова объективная природа социальной реальности, подлежащей тем или иным изменениям? 2. Каковы наилучшие методы получения знания об этой реальности? 3. Каковы наилучшие способы действия по ее преобразованию? Отсюда вытекают и системные критерии оценки различных моделей реформ: 1. Учитывают ли они исторические корни и традиции общества? 2. Учитывают ли они его современные потребности и основные проблемы? 3. Насколько предлагаемые пути и способы решения этих проблем используют идеальные возможности общества, учитывают реальный уровень его развития и уже имеющийся опыт преобразований? Центральная проблема познания процесса утверждения новой социальной реальности и методологии социально-политического реформирования – это проблема системности, целостности общественного развития. Она поистине является “визитной карточкой” теории и практики человеческой деятельности на пороге XXI века. В противоположности одностороннего, “частичного” и системного, целостного подходов видится нам сегодня водораздел между старым и новым способами мышления, действия, старой и новой политикой. С точки зрения системного, целостного мышления и действия, общество представляет собой самовоспроизводящуюся и самоорганизующуюся, открытую, антиэнтропийную живую систему, у которой, строго говоря, нет “частей” и “элементов” (вспомним гегелевское – части есть только у трупа!). У социального пространства нет “деталей” и “мелочей”, а социальное время необратимо. Потенциал социальной целостности составляют уникальные и неповторимые [c.743] способности субъектов человеческой деятельности. Отсутствие или недостаточная мера реализации этих способностей – безвозвратная потеря для общества. У реформ в нашей стране, разумеется, были глубокие, реальные, объективные предпосылки. Это и глобальный кризис человеческой цивилизации в целом, и общий кризис технологии и идеологии индустриализма, и формационный кризис коммунизма, и результаты “холодной войны”, и тяжелое наследие тоталитарной системы. Все эти исключительные исторические трудности и кризисные процессы под силу было преодолеть только зрелому социальному субъекту, заинтересованному в утверждении новых реальностей, в постиндустриальном развитии общества и способному осуществить созидательные реформы с опорой на благоприятную социальную структуру и широкую социальную базу. Такой субъект в стране не сформировался, и это обстоятельство оказалось для нее роковым. [c.744] 3. Открытое общество: социальная концепция и политика перехода Консолидировать общество и вывести его из глубокомасштабного кризиса можно лишь на основе всесторонне обоснованной, системной концепции реформ и социально ориентированной политики, раскрывающих социальный смысл и содержание, социальные последствия и результаты изменений в обществе, определяющих приоритеты и критерии реформаторских усилий. Системная концепция реформ, на наш взгляд, может быть построена не на одной универсальной идее, а на ассамблее идей. Она должна быть сориентирована не на одного национального политического лидера, а на профессиональную и авторитетную команду политиков; не на один социальный слой, а на формирование социальной структуры конструктивно-созидательного типа, т.е. на создание условий для свободной и активной деятельности высококвалифицированных работников материальной и духовной сфер жизни, на волю и социальную энергию гражданского общества. Разумеется, она не может быть рассчитана на одну партию, нужен союз общественно-политических сил, способных организовать реализацию этой концепции. Ее осуществление требует установления [c.744] тесного сотрудничества представителей науки, власти с самой широкой общественностью с целью интеллектуального наполнения реформаторского процесса, т.е. проведения необходимых исследований, моделирования, прогнозирования изменения ситуации в стране, разработки и обсуждения сценариев развития событий и различных вариантов решений. Переход к открытому обществу, следовательно, предполагает развитую методологию самореформирования и участие в ее разработке и реализации активной и сознательной части общества, без чего оно нежизнеспособно. Открытое общество как целостная социально-политическая система развивается в поиске наилучших вариантов общественного прогресса, стремясь обеспечить оптимальное взаимодействие различных типов социальных механизмов (имитационного, эволюционного, радикального, инновационного) и применение демократических социальных технологий (выборов, референдумов, изучения общественного мнения и др.), реализацию принципов социального партнерства и солидарности. Оно зиждется на свободной ответственности свободного человека. Дело, таким образом, вовсе не в том, чтобы прекратить борьбу за жизненно важные ресурсы, конкуренцию за лучшие позиции, положение в мире. Это было бы нереально, даже реакционно. Проблема состоит в том, чтобы неодолимое стремление одних народов и государств “больше иметь” и “быть современными” не угрожало основам природного и общественного равновесия и не перекрывало пути к самореализации другим народам. Чтобы перемена строя жизни не вредила самой жизни, а решение национальных задач, проблем одних цивилизаций не подрывало сил общества в целом. [c.745] 4. Социально-политический анализ: системные основания и принципы Давно и хорошо известно, что лучшая практика – это хорошая теория. Общую логику движения научной мысли можно представить следующей условной схемой 1:  Схема 1. Система науки как целое: РД – реальная действительность; О – объект науки; П – предмет науки; М – методы; Т – теория. Таким образом к конкретному социально-политическому анализу событий, фактов, процессов и отношений, тенденций, имеющих место в обществе, можно приступать тогда, когда налицо три обязательных компонента: 1) объект (предмет) анализа; 2) субъект анализа; 3) идеи и концепции (теория). Каковы основные методологические принципы социально-политического анализа? Принцип 1: люди не только продукты социальной среды, но и сама социальная среда есть продукт взаимодействия людей. Принцип 2: основным процессом в социально-политическом анализе выступает процесс человеческой деятельности (труда) – источник развития как отдельных общественных явлений, так и общества в целом. При этом фиксируется отличие человеческой деятельности (труда) в специфическом социальном его значении от работы, понимаемой в физическом смысле слова. Человеческой деятельностью (трудом) можно считать только целесообразную деятельность, т.е. такую, которая удовлетворяет общественную потребность и осуществляется в соответствии с заранее поставленной целью, а также предварительно принятым решением. Работа же может быть и бесполезной, и бессмысленной. Принцип 3 фиксирует основное противоречие социально-политического развитая – противоречие между [c.746] темпом роста продуктивности человеческой деятельности (труда) и способами его общественной организации. Принцип 4 требует анализа социальной структуры и расстановки общественно-политических сил. Принцип 5 связан со следующим парадоксом и спецификой системного социального мышления и действия: человек, будучи элементом социальной системы и вселенной, может не только вместить в себя все общество и вселенную, но и потенциально привести к их изменениям. Это не согласуется с формальной логикой и здравым смыслом. Принцип 6 провозглашает отсутствие в социальном пространстве жизни людей “неважных” деталей и мелочей, а также необратимость социального времени, в котором ничего нельзя “отремонтировать”, “заменить” или прожить заново. Игнорирование этого принципа приводит к ошибочным решениям, а значит, и к жертвам, трагедиям и драмам в судьбах людей. Социально-политический анализ представляет собой разновидность интеллектуальной технологии, т.е. “работы головой”. Что включает в себя эта технология, направленная на повышение целесообразности деятельности? Прежде всего она указывает на главные этапы поиска-1) исследование; 2) принятие решений; 3) реализацию (а также на составляющие эти этапы “шаги” – (см. подробно тему “Методы принятия политических решений”). Следует иметь в виду, что социально-политический анализ должен всегда идти в двух направлениях. Во-первых, он должен быть связан с сохранением и оптимальным использованием уже существующих форм деятельности людей, во-вторых, направлен на изменение существующих форм деятельности. И в том, и в другом случае социально-политический анализ, с одной стороны, способствует закреплению и развитию всего того позитивного, нового, что ведет к росту продуктивности человеческой деятельности, научно-технологическому, экономическому и социальному прогрессу, формированию организованности и сплоченности людей, повышению их активности и сознательности, благосостояния и культуры. С другой стороны, он содействует выявлению и преодолению имеющихся недостатков, [c.747] устранению всего старого и отжившего, мешающего позитивным изменениям. [c.748] * * * Говорят, что цифра семь – это какая-то особая, магическая цифра. Семь цветов радуги, семь нот в музыке, семь положительных и семь отрицательных чувств, семь -Я – так говорят о полной семье... “Семь пядей во лбу”, “семь раз отмерь, один раз отрежь” – гласит народная мудрость об умном человеке или о разумном поведении. И у Белоснежки почему-то было именно семь гномов, помогающих ей совершать чудеса! Видимо, какая-то фундаментальная, структурная закономерность строения мира заключена в этой удивительной семерке. По-иному не может быть устроена и любая интеллектуальная технология. Фольклор, поэзия, социальные науки, телевизионные передачи, системы управления – повсюду, фиксируется (правда, в различном количестве и сочетании!) одна и та же совокупность позиций, характеризующих целесообразные действия людей. Вспомним известное стихотворение Р.Киплинга: Есть у меня шестерка слуг, Проворных, удалых, И все, что вижу я вокруг, Все знаю я от них. Они по знаку моему Являются в нужде. Зову их: Как и Почему, Кто, Что, Когда и Где. Р. Киплинг не упоминает еще одного важного “слугу” – Сколько. А в целом названные слова – вопросы -потому и обладают исключительной волшебной силой, что за ними как бы “прячутся” основные философские категории. В самом деле, что значит ответить на вопрос: зачем, почему? Это значит раскрыть сущность происходящего. Ответ на вопросы – что? – связан с пониманием цели и содержания действия; кто? – субъекта и качества совершаемого действия; когда и где? – места и времени происходящего; сколько? – количества [c.748] используемых и производимых ресурсов; как? – “ноу-хау”, т.е. форму, способ действия. Мир устроен диалектически. Таковым же должен быть и его анализ. Эффективность и конструктивность социально-политического анализа значительно усиливаются при разработке следующих документов, отражающих, во-первых, возможности и ресурсы изучаемой системы; во-вторых, ее недостатки, дефекты; в-третьих, средства развития возможностей и ресурсов системы и, наконец, в-четвертых, критические пределы изменения системы в позитивную или негативную стороны. Например, на основе обобщения практики международных, отечественных и своих собственных социологических исследований сотрудникам Института социально-политических исследований удалось создать систему предельно-критических показателей развития общества и их сопоставления с системой реальных показателей развития российского общества в 1995 г. Приведем некоторые из этих показателей (см. табл. 1). Таблица 1 СООТНОШЕНИЕ ПРЕДЕЛЬНО-КРИТИЧЕСКИХ И РЕАЛЬНЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА В 1995 г. (БАЗА СРАВНЕНИЯ 1990 г.)
Таким образом, умелое применение системных оснований, критериев и принципов социально-политического анализа позволяет принимающим ответственные решения, во-первых, более четко определить конкретные цели и задачи субъектов предстоящих общественных действий; во-вторых, обеспечить точный учет и обоснованное распределение имеющихся ресурсов и средств достижения поставленных целей, решения задач; в-третьих, установить недостатки, дефекты в системе организации и управления, тормозящие позитивные изменения, а также причины появления этих недостатков; в-четвертых, найти эффективные и оптимальные пути и методы устранения недостатков, дефектов и порождающих их причин; в-пятых, разработать научно обоснованные стратегию и программу реализации этих путей и методов [c.750] политического анализа призвана избавить тех, кто ее применяет, от догматизма и односторонности. Она направлена на комплексный подход к решению сложных и противоречивых проблем изменения современных социально-политических систем. [c.751] Глава XLIV. Литература: 1. См.: Кант И. Пролегомены... М., 1993. С 9. 2. Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. М., 1994. С.24. 3. Накасонэ Я. и др. после “холодной” войны. М.. 1993. С.314. 4. Ядов В.А. Социологическое исследование методология, программа, методы. М., 1995. 5. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994. 6. История России. Часть III XX век: выбор моделей общественного развития. М., 1994. 7. Рузавин Г.И. Новая парадигма развития социально-экономических систем. // Логика, методология, философия науки. III Международная конференция. Москва. 8. Математические модели и методы в социальных науках. Сборник. МГСУ. 1994. [c.751] | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||