адвокатура в России 1. I правовые основы адвокатуры и её роль в становлении гражданского общества России
 Скачать 424 Kb.
|
|
» .1 Исходя из вышеизложенного, принцип законности адвокатской деятельности можно определить как основу создания и направленности соответствующей деятельности, которая наиболее полно выражает содержание законодательства, регламентирующего организацию и деятельность данного института гражданского общества. Другие принципы организации и деятельности адвокатуры являются условием реализации законности.
Принцип независимости организации адвокатуры является основополагающим при оценке её правовой природы и статуса. Как уже упоминалось, адвокатура отделена и не входит в систему органов власти и органов местного самоуправления. Будучи, на современном этапе своего развития, относительно независимой от государства, она достаточно защищена от вмешательства в свою деятельность. Эта «защищённость», являющаяся гарантией и необходимым условием независимости самих адвокатов при осуществлении ими адвокатской деятельности, тем не менее, не абсолютна, и, зачастую, подвержена грубым нападкам со стороны государственных структур. Международное законодательство, касающееся принципов осуществления юридической профессии, закрепляет следующее. Основные положения о роли адвокатов говорят, что «адекватное обеспечение прав человека и основных свобод, на которое все люди имеют право», «требует, чтобы все люди имели эффективную возможность пользоваться юридической помощью, осуществляемой независимой юридической профессией»; «профессиональные ассоциации адвокатов играют жизненную роль в поддержании профессиональных стандартов и этических норм, защищают своих членов от преследований и необоснованных ограничений и посягательств, обеспечивают юридическую помощь для всех, кто нуждается в ней, и кооперируются с Правительством и другими институтами для достижения целей правосудия и общественного интереса»; «Основные Положения о Роли Адвокатов сформулированы, чтобы помочь Государствам-Участникам в их задаче содействовать и обеспечить надлежащую роль адвокатов, которая должна уважаться и гарантироваться Правительствами при разработке национального законодательства и его применении, и должны приниматься во внимание как адвокатами, так и судьями, прокурорами, членами законодательной и исполнительной властей и обществом в целом». Также «правительства, профессиональные ассоциации адвокатов» «должны обеспечить, чтобы адвокаты получили соответствующее образование, подготовку и знания как идеалов и этических обязанностей адвокатов, так и прав человека и основных свобод»; на правительствах и профессиональных ассоциациях лежит обязанность «обеспечить отсутствие дискриминации при допуске лиц к адвокатской практике или к продолжению практики». Во обеспечение принципа независимости, как основы деятельности адвокатов, Основные Положения закрепляют следующее: «Правительства должны обеспечить адвокатам: возможность исполнять все их профессиональные обязанности без запугивания, препятствий, беспокойства и неуместного вмешательства, возможность свободно путешествовать и консультировать клиента в своей стране и за границей; невозможность наказания или угрозы такового и обвинения, административных, экономических и других санкций за любые действия, осуществляемые в соответствии с признанными профессиональными обязанностями, стандартами и этическими нормами. Адвокаты не должны идентифицироваться с их клиентами и делами клиентов в связи с исполнением их профессиональных обязанностей. Суд или административный орган не должны отказывать в признании права адвоката, имеющего доступ к практике, представлять интересы своего клиента, если этот адвокат не был дисквалифицирован в соответствии с национальным правом и практикой его применения. Адвокат должен обладать уголовным и гражданским иммунитетом от преследований за относящиеся к делу заявления, сделанные в письменной или устной форме при добросовестном исполнении своего долга и осуществлении профессиональных обязанностей в суде, трибунале или другом юридическом или административном органе. Обязанностью компетентных властей является обеспечение адвокату возможности своевременного ознакомления с информацией, документами и материалами дела, а в уголовном процессе – не позднее окончания расследования до досудебного рассмотрения. Правительства должны признавать и соблюдать конфиденциальность коммуникаций и консультаций между адвокатом и клиентом в рамках их отношений, связанных с выполнением адвокатом своих профессиональных обязанностей»1. В Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению от 29 июня 1990 г. к числу элементов справедливости, которые существенно необходимы для полного выражения достоинства, присущего человеческой личности, а также равных и неотъемлемых прав всех людей, наряду с иными правилами отнесено требование независимости адвокатов, в частности, в том, что касается условий их приема на работу и практики. Таким образом, организация и функционирование адвокатских образований должны основываться на соблюдении принципа независимости. А профессиональная деятельность каждого конкретного адвоката, не должна находиться в зависимости или быть в какой бы то ни было связи с решениями или действиями органов и должностных лиц, не входящих в систему организации адвокатуры. Данный подход к пониманию важности реализации принципа независимости имеет особенное значение для адвокатуры России ещё и в свете того, что у нас адвокатура признаётся институтом гражданского общества. Но адвокатура, как и любой иной общественный гражданский институт не может быть абсолютна в своей независимости от государства. Поскольку, государство, организуя публичную власть, не может оставлять вне рамок своего регулирующего воздействия институт, которому оно делегировало некоторую часть своих публичных полномочий – по защите прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц. Ключевой момент данного вопроса состоит в определении некоего равновесного баланса, при котором регулирующая функция государства не будет иметь тенденций к превращению в «терроризирующую» функцию, посягающую на саму независимость осуществления адвокатами своей профессиональной деятельности. Двойственность этого вопроса заключена, в случае отказа государства от регламентации адвокатской деятельности и вмешательства в процесс осуществления целей и задач сообщества, в обеспечении адвокатуре возможности наиболее эффективного выполнения возложенных на неё обязанностей, с одной стороны, но с другой – оставление организации без всякого контроля, противоречило бы, как минимум, конституционной обязанности именно государства – защищать права и свободы человека. Независимость исторически для адвокатов всегда была дорогим демократическим завоеванием, «прорастающим» ещё из основ, заложенных императором Александром II в Судебных Уставах 1864 года. Её сравнивали с «Запорожской Сечью» и «вольной громадой»1, однако по тем или иным причинам, независимость адвокатского сообщества постоянно не оставляла кого-то равнодушным к данному обстоятельству. Вместе с тем, пытаясь выйти из-под государственной «опеки», адвокаты не существуют вне рамок государства, и, корпорация не может обходиться без государственной защиты её интересов при решении проблемных вопросов, возникающих в её деятельности: вопросов социального обеспечения, компенсаций за отработанные дела по назначению правоохранительных органов и суда, вопросов налогообложения, арендной платы за служебные помещения и др. То есть государство, будучи целостной системой управления обществом, функциональные институты которого не изолированы в своём взаимодействии от иных институтов общества и государства, требует определённой (но не безмерной) степени самоограничения. Таким образом, во имя мирного «сосуществования» с органами государственной власти адвокатуре приходится поступаться своими амбициями в сфере управления, разделяя ответственность с представителями общества и государства. Хотя подобная позиция вызывает понимание отнюдь не у всех: возражая против ведения Министерством юстиции РФ реестра адвокатов, Д.Кинг, эксперт Совета Европы, удивляется: «…Почему эта обязанность возлагается на Минюст, а не на адвокатуру. Такое впечатление, - рассуждает он, - что адвокаты контролируются государством, а этого не должно быть, так как адвокатура должна быть независимой» 2. Таким образом, поскольку, в принципе, контроль государства иногда полезен для какого-либо института гражданского общества, т.к. умеряет его чрезмерные корпоративные интересы, то и вмешательство непосредственно в деятельность адвокатуры, а точнее «некоторый» контроль за её функционированием в, исключительно, чётко фиксированных пределах, может сказаться благодетельно для самой адвокатуры. Речь идёт о правовом регулировании организации деятельности адвокатуры РФ (законодательная власть); о защите прав адвокатуры и адвокатов (судебная власть); о влиянии на кадровый состав адвокатуры; об оплате труда адвокатов, обеспечении безопасности адвоката и членов его семьи (исполнительная власть). Разумеется, что при этом всём, необходимо чёткое соблюдение чувства меры. Вплоть до принятия нового Федерального Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» в 2002 году, руководство адвокатурой в нашей стране было возложено на Советы народных депутатов и их исполнительные органы. В действовавшем Положении об адвокатуре был прописан ряд норм регламентирующих взаимоотношения адвокатуры с органами государственной власти. Так, в ст. 33 устанавливалось, что Министерство юстиции РСФСР, министерства юстиции автономных республик, отделы юстиции исполнительных комитетов краевых, областных, городских Советов народных депутатов в пределах своей компетенции контролируют соблюдение коллегиями адвокатов требований Закона СССР «Об адвокатуре в СССР», данного Положения, других актов законодательства Союза ССР и РСФСР, регулирующих деятельность адвокатуры; устанавливают порядок оказания адвокатами юридической помощи гражданам и организациям; осуществляют другие полномочия, связанные с общим руководством адвокатурой. Вновь принятый федеральный Закон отличает гораздо большая степень демократичности, соответствующая избранному пути построения правового государства, и в нём отсутствуют такие явно исключающие всякую степень независимости от государства положения. В первоначальных проектах закона об адвокатуре в числе ее задач предлагались к принятию и такие, как содействие в укреплении законности и правопорядка. Однако подобные задачи относятся к функциям самого государства, а точнее к функциям правоохранительных, а не «правозащитительных» органов. Содействовать этим органам в выполнении ими собственных функций по укреплению законности как независимый от государства орган и, более того, призванный в конечном итоге стоять на стороне гражданина, а не государства, которое преследует этого гражданина, адвокатура не может в силу своей юридической природы. А государство не имеет права обязывать ее выполнять такую задачу, т.е. быть своеобразным государственным агентом по содействию правоохранительным органам в укреплении законности (а это - и содействие в раскрытии преступлений, и разоблачение преступников, и информирование органов о готовящихся правонарушениях и т.д.). Кроме того, законодательно запрещено допрашивать адвокатов, проводить с ними оперативные разработки в связи с делами клиентов, находящимися у них в производстве (см., например, ст. 17 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»: «Органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается использовать конфиденциальное содействие по контракту ... адвокатов...» ст. 19 Федерального закона от 3 апреля 1995 г. N 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности»: «Запрещается использовать конфиденциальное содействие на контрактной основе... адвокатов...»). Адвокатуре также не может быть вменено требование содействовать воспитанию граждан в духе точного и неуклонного исполнения законов. Адвокатура не воспитательный и не идеологический орган. Хотя, п. 5. Международных «Стандартов независимости юридической профессии Международной ассоциации юристов», принятых на конференции МАЮ в сентябре 1990 г. в Нью-Йорке, устанавливает, что: «На представителей юридической профессии и государственные органы возлагается обязанность обучать и просвещать общество относительно принципов правового государства, значения независимой судебной системы и всей юридической профессии, информировать их о правах и обязанностях, а также о возможных и надлежащих способах их осуществления». Вопрос кроется в терминологии: поскольку «тоталитарные методы воспитания граждан в духе законности» - это одно, а «просвещение общества относительно принципов правового государства» - это совсем другое, что называется – две большие разницы. Наилучший способ содействия адвокатуре, которое могло бы оказывать государство – это реальное обеспечение гарантий независимости адвокатуры, действительное и достойное финансирование деятельности адвокатов, которые оказывают юридическую помощь бесплатно, а также выделение в реальности адвокатским образованиям служебных помещений и средств связи. «С одной стороны, высказывается мнение о том, что адвокатура как организация адвокатов не нужна, так как она подавляет инициативу отдельных адвокатов и является орудием в руках отдельных людей, с помощью которого расправляются с некоторыми независимыми адвокатами. Поскольку, действительно, были случаи, когда адвокатура, как организация адвокатов, сыграла неблаговидную роль в том или ином конфликте, не став на защиту отдельного адвоката, а порою даже присоединившись к его травле. Однако, эти случаи …подтверждают необходимость такой организации, но более эффективной и действенной в отстаивании интересов своих членов» 1. Нынешний Федеральный Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», закрепляющий принцип самоуправления, утверждает следующие «самоуправительные» органы: адвокатские палаты субъектов Российской Федерации, их советы, квалификационные комиссии, Федеральную палату адвокатов РФ (адвокаты также вправе создавать свои общественные объединения адвокатов в соответствии с законодательством. ФПА РФ активно отстаивает права адвокатов во всех случаях ущемления их прав или ограничения возможности осуществлять профессиональную деятельность, поскольку именно от этого зависит выполнение конституционной задачи адвокатуры – оказания квалифицированной юридической помощи гражданам и организациям. Федеральная палата анализирует и обобщает практику нарушения прав адвокатов, «вооружая коллег законными инструментами для отстаивания своих прав во имя интересов дела, интересов доверителей»1. Адвокатами и органами их самоуправления на незаконные действия правоохранительных органов в отношении адвокатов было направлено более 500 жалоб, половина из них признана обоснованными членам комиссии по защите прав адвокатов при ФПА. «Хотя произвола со стороны той же милиции и прокуратуры еще немало, но они стали действовать осторожней, с оглядкой: усвоили – непременно встретят отпор, придется отвечать по закону»2. Важным в области защиты прав адвокатов стало и Определение от 08.11. 2005 г. № 439-О Конституционного суда РФ, инициаторами которого выступили коллеги адвокатской фирмы “Юстина”. Конституционный суд России подчеркнул, что действия, связанные с проведением следственных и оперативно-розыскных мероприятий в отношении адвоката, в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления профессиональной деятельности, не могут быть совершены без принятия об этом специального судебного решения. Тем самым суд однозначно подтвердил важность обеспечения адвокатской тайны всеми участниками судопроизводства и правоохранительной деятельности. Подобные акты принимались затем и на региональных уровнях. Так в сентябре 2006 года адвокаты волгоградского филиала “Мейер, Яковлев и партнеры” Воронежской межтерриториальной коллегии добились в Советском районном суде г. Волгограда признания незаконными действий по проведению оперативно-розыскных мероприятий в отношении адвокатов). В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 7-ФЗ «О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации» данный государственный орган осуществляет организационное обеспечение деятельности верховных судов республик, краевых и областных судов, судов городов федерального значения, судов автономной области и автономных округов, районных судов, военных и специализированных судов, органов судейского сообщества, а также финансирование мировых судей. Среди прочих полномочий Судебный департамент наделен возможностью взаимодействовать с адвокатурой по вопросам надлежащего обеспечения деятельности судов (п. 20 ст. 6). Такое взаимодействие заключается в обмене информацией о реально необходимом количестве адвокатов для обеспечения нормальной работы судов, а также о пожеланиях относительно качественного состава адвокатского корпуса. При этом ни одна из сторон взаимодействия не вправе диктовать другой стороне свои условия, директивными методами разрешать вопросы, находящиеся в совместном ведении. Взаимодействие адвокатуры и государства осуществляется и на уровне федеральных округов. Так, в соответствии с п. 8 ст. 6 Положения о Федеральном управлении Министерства юстиции Российской Федерации по федеральному округу (утв. приказом Министерства юстиции РФ от 22 октября 2002 г. N 287) указанное управление анализирует, контролирует и координирует работу территориальных органов Министерства юстиции Российской Федерации, действующих в пределах федерального округа, по выполнению задач и функций в сфере нотариата и адвокатуры. Взаимодействие адвокатуры и государства не сводится к одностороннему воздействию государственных органов на адвокатские образования. Так, при Верховном Суде Российской Федерации создан Научно-консультативный совет, в состав которого входят, наряду с иными членами, адвокаты (см. ст. 4 Положения о Научно-консультативном совете при Верховном Суде Российской Федерации, утв. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 1968 г. N 45, в ред. Постановлений от 21 декабря 1993 г. N 11, от 25 октября 1996 г. N 10). Члены Научно-консультативного совета участвуют в изучении и обобщении судебной практики, в работе по повышению квалификации судебных работников, выполняют поручения по разработке проектов научно обоснованных рекомендаций и заключений, выполняют другие поручения, вытекающие из настоящего Положения и планов работы совета. Членам Научно-консультативного совета в связи с выполнением возложенных на них задач предоставляется возможность участвовать в работе Пленума Верховного Суда РФ, а также знакомиться с разрешения руководителей Верховного Суда с материалами судебной практики и данными судебной статистики. Исходя из вышесказанного, мне представляется необходимым различать две следующие проблемы: это независимость адвокатуры, и независимость каждого конкретного адвоката в осуществлении профессиональной деятельности. Адвокат самостоятельно принимает решения и осуществляет действия, входящие в круг его профессиональных полномочий. Любые попытки вмешательства в его деятельность со стороны любых лиц - недопустимы. В первую очередь, адвокат зависит от клиента, с которым он заключил соглашение о правовой помощи и защите, и эта зависимость в правовой науке вызывала и до сих пор вызывает споры о её характере и пределах. Адвоката рассматривают или как самостоятельного участника процесса, и тогда он независим от клиента в оценке и использовании доказательств, выборе позиции по делу. Или (что бывает чаще) его рассматривают как представителя доверителя, и тогда он всецело связан волей последнего. Независимость адвокатов в значительной мере определяется их статусом в видах судопроизводства, правовыми условиями общегражданского и судебного представительства, осуществляемого адвокатами на профессиональной основе. Эта независимость может быть ограничена органами корпоративного самоуправления только в интересах эффективного выполнения адвокатами профессионального долга и в интересах правосудия в пределах, вытекающих их процессуального законодательства и гражданского права»1. «Государство, его бюрократические структуры: прокуратура, милиция, ФСБ, увидев в адвокатах достойных и серьезных противников, людей, готовых с опорой на Конституцию и закон защищать права граждан, добиваются устранения адвокатов из дел, нивелируют их роль как юристов-профессионалов. Судебные органы не вправе давать адвокату указания относительно необходимости совершения тех либо иных действий иначе как в порядке, установленном законом, обсуждать действия адвоката, давать им оценку как правильным или неправильным. Суд не должен влиять на позицию адвоката как путем убеждения, так и посредством угроз (например, принять решение в пользу противной стороны, привлечь адвоката к юридической ответственности и т.п.). Такие действия суда не могут быть оправданы его стремлением обеспечить состязательность процесса, защитить права и законные интересы другой стороны и любыми иными доводами. Независимость адвоката от прокурора выражается в том, что надзорные полномочия прокуратуры не распространяются на профессиональную деятельность адвоката. Прокурор не вправе давать адвокату любые указания, советы как в устной, так и в письменной форме. Если адвокат осуществляет защиту подозреваемого, обвиняемого, прокурор не должен «очернять» перед адвокатом его подзащитного с тем, чтобы в моральном плане лицо выглядело перед адвокатом в невыгодном свете. В суде прокурор, высказывая возражения против позиции стороны защиты, должен вести себя вежливо, корректно, не умалять адвоката перед своим доверителем, а равно перед находящимися в зале суда гражданами. При наличии подобных действий суд должен принимать меры реагирования. Будучи наряду с прокурором представителями стороны обвинения, следователь, начальник следственного отдела, дознаватель не вправе вмешиваться в деятельность адвоката, при производстве следственных действий делать ему замечания, обсуждать в присутствии защитника и его подзащитного избранную ими тактику защиты, демонстративно отказывать адвокату в его законных требованиях. Эти же действия недопустимы и в отношении адвоката, который является представителем потерпевшего. Недобросовестные представители стороны обвинения – следователи, прокуроры, оперуполномоченные предпринимают попытки незаконными и аморальными средствами и способами ограничить полномочия, реальные возможности адвокатов, «отомстить» им за их деятельность, которая приносит стороне обвинения, мягко говоря, неудобства. «Увеличились провокации и запугивания со стороны негодных следователей и оперативных работников. Против таких злоупотреблений адвокаты зачастую бессильны»1. Часто адвокат становится и мишенью для собственных клиентов – лиц, совершивших общественно опасные деяния, а также для преступников, не являющихся клиентами, для которых деятельность адвоката стала помехой в осуществлении криминальных планов. Принцип независимости включает в себя также правила взаимоотношений в структуре адвокатских образований. В законодательстве не предусмотрено каких-либо форм воздействия на адвоката со стороны адвокатского сообщества (указаний, поручений, рекомендаций и т.п.). Более того, адвокат при осуществлении своей деятельности не зависит от каких-либо внешних условий. Адвокатские образования и органы самоуправления адвокатуры не должны вмешиваться в производство по конкретному уголовному делу, гражданскому делу, делу об административном правонарушении. Они не вправе давать советы без просьбы самого адвоката. Даже если такая просьба поступила, совет имеет неофициальный, сугубо рекомендательный характер и не служит обязательной программой действий. Среди наиболее существенных гарантий адвокатской деятельности, закрепленных в статье 18 «Гарантии независимости адвоката», содержится положение, что адвокат не может быть привлечён к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии). Единственно, на что не распространяются указанные ограничения – на гражданско-правовую ответственность адвоката перед доверителем в соответствии с настоящим законом. Это положение Закона, по мнению некоторых авторов, «сформулировано крайне неудачно, не соответствует целям законодательства и противоречит его смыслу. Буквальное толкование данного правоустановления приводит к выводу о том, что если адвокат в свое устной и/или письменной речи при осуществлении адвокатской деятельности допустит какие-либо незаконные и аморальные высказывания в форме мнения, то он не может быть привлечён к какой-либо ответственности, в т.ч. лишён статуса адвоката, если только его действия не будут подпадать под признаки преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ. Предположим, что адвокат нарушил профессиональную тайну, отказался от принятой на себя защиты, оскорбил участников процесса, разгласил данные предварительного расследования и т.п. Заинтересованный орган или доверитель направляет представление (жалобу) в адвокатскую палату субъекта Федерации с предложением о наказании этого адвоката. Но теперь, с учётом комментируемого положения, адвокатская палата на основании заключения своей квалификационной комиссии (п.2 ст.17 Закона) может отказать в рассмотрении любого такого обращения, со ссылкой на то, допущенные адвокатом нарушения, какими бы грубыми они ни были, являются «мнением, выраженным при осуществлении адвокатской деятельности». Субъекту внесения представления (жалобы) в таком случае будет предложено подождать до вступления в силу приговора суда, который осудит такого адвоката за совершение преступления. Таким образом, адвокат ещё может быть хоть как-то наказан за действия, содержащие признаки состава преступления. Хотя практическим работникам хорошо известно, насколько порой уголовное наказание бывает несоразмерно содеянному, как долго, до полной потери актуальности приходится ждать его назначения. А ведь недобросовестный адвокат все это время продолжает работать, механизма отстранения его от осуществления профессиональной деятельности не существует1«. В свете подобных мнений, мне представляется более корректной формулировка пункта 20 Основных Положений о роли адвокатов, принятых в августе 1990 г., о том, что «адвокат должен обладать уголовным и гражданским иммунитетом от преследований за относящиеся к делу заявления, сделанные в письменной или устной форме при добросовестном исполнении своего долга и осуществлении профессиональных обязанностей в суде, трибунале или другом юридической или административном органе», в её, на наш взгляд, ключевых моментах, определяющих именно добросовестность исполнения долга, а не грубое нарушение норм законодательства и профессиональной этики, как упомянутое выше разглашение профессиональной тайны, иных конфиденциальных сведений, отказ от принятой на себя защиты, оскорбление и проч. Таким образом, «ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», по существу, впервые определил гарантии независимости адвоката при осуществлении профессиональной деятельности. Ранее такого механизма в законодательстве фактически не было. Ни закон «Об адвокатуре СССР» от 30.11.79, ни положение «Об адвокатуре РСФСР», утвержденное Законом РСФСР от 20.11.80, не содержали норм, которые гарантировали бы независимость адвоката, как «советника по правовым вопросам». Исходя из этого, можно сделать некоторые выводы о том, что: 1. деятельность государства по отношению к адвокатуре не должна состоять в стремлении к максимальному нормативному урегулированию её организации и деятельности. Государство должно предоставить максимальную свободу адвокатам самим определять формы организации и деятельности адвокатуры. 2. Государство должно регулировать через посредство норм права лишь те стороны деятельности адвокатуры, которые затрагивают гарантированные им права и свободы граждан. 3. Законодательство не должно допускать вмешательства в организацию и деятельность адвокатуры со стороны общества или отдельных его представителей, если это идёт во вред правам и свободам людей. 4. Адвокатура должна рассматриваться как особая форма организации адвокатов, которая отстаивает интересы последних перед лицом государства и общества, а также создаёт наиболее благоприятные условия для адвокатской деятельности» 1. Принцип самоуправления, по моему, следует рассматривать в неразрывной связи с принципом независимости, поскольку, он является, в своём роде средством реализации последнего. Данный принцип, как бы, «означает совпадение субъекта и объекта управления» 2, то есть совокупности адвокатов, объединённых в организационные сообщества, самостоятельно устанавливающих правила внутреннего устройства и регламентации деятельности. Такая система господствовала в большинстве цивилизованных государств Европы, современной ещё присяжной адвокатуре России. Адвокаты сосуществовали в виде самоуправляющегося сословия с выборными органами управления, обладающими дисциплинарной властью над членами своего сословия. «Сословное самоуправление гарантирует адвокатуре необходимую её независимость от судов и администрации в том смысле, что единственным непосредственным начальством над нею служат её выборные органы и что дисциплинарным судом является суд товарищей по профессии. «Сословная автономия, - говорит Цанарделли, - всегда считалась действительным средством и надёжной гарантией такой независимости». Она служит залогом мужественного образа действий представителей адвокатуры при защите прав граждан. Не будучи подчинены судам и администрации, адвокаты могут смело изобличать их злоупотребления и проступки, без боязни навлечь на себя немилость со стороны затронутых лиц. «Врач, - удачно заметил Каррара, - чтобы победить болезнь, не имеет надобности говорить6 имя мне легион, и я имею сотню других с собою. Но адвокат, который хочет побороть злоупотребления какого-либо органа власти, нуждается в союзниках, солидарных с ним». «Без корпоративного устройства и самоуправления, - справедливо замечает г. Платонов, - адвокатура теряет значение учреждения, контролирующего суд. Трудно себе представить, чтобы адвокат, подчинённый непосредственно суду, решился открыто и энергически протестовать против такого образа действий последнего, за который члены его могут подлежать дисциплинарной ответственности; а между тем такой контроль, в интересах репутации самого суда, и ещё более в интересах правосудия, необходим теперь и будет необходим всегда»1. В этом же духе выражены рекомендации эксперта Совета Европы Р.Мюллерата, адвоката парижского суда, бывшего президента Совета общества адвокатов и юристов Европейского Союза (ССВЕ). В подтверждение формального значения независимости адвокатуры и адвокатов эксперт цитирует отдельные положения Кодекса ССВЕ и неких Типовых правил: «При условии, что адвокаты выполняют все свои профессиональные обязательства, регулирование их деятельности со стороны правительства становится излишним. Саморегулирование способствует сохранению независимости адвокатов от диктата правительства. Сравнительная автономия адвокатов налагает особые обязанности на их самоуправление. Они обязаны обеспечить такое управление, которое служило бы интересам общества, а не достижению местнических интересов или целей адвокатуры» 1. Одним из мотивов, побуждающих адвокатов к объединению было стремление их сообществ избавиться от чрезмерной опеки со стороны государства и желание быть услышанными властью, а противостоять беззаконию государственной власти, в лице её чиновничьего аппарата, может только независимый адвокат, опирающийся на авторитет и покровительство адвокатской корпорации. Тем не менее речь не идет об отсутствии всякого «присутствия» государства: внешний контроль – необходимое условие нормального функционирования любого государственного и общественного института. Внешний контроль оберегает от перерождения, бюрократизации, ориентации только на эгоистические корпоративные интересы. При этом внешний контроль это не только суд общества, но и воздействие общественного мнения. Данное воззрение нашло определённое отражение в «Основных положениях о роли адвокатов», принятых восьмым Конгрессом ООН. В преамбуле сказано: «Профессиональные ассоциации адвокатов играют жизненную роль в поддержании профессиональных членов от преследований и необоснованных ограничений и посягательств, обеспечивают юридическую помощь для всех, кто нуждается в ней, «кооперируются с Правительством и другими институтами для достижения целей правосудия и общественного интереса»2. Таким образом, Объединённые нации, подчеркивая значимость адвокатуры в современном мироустройстве, залог её успешной работы видят в тесной кооперации с Правительствами. Кооперирование адвокатуры с Правительством для достижения целей правосудия и общественных интересов – это не есть способ удовлетворения иждивенческих запросов адвокатуры. Это прежде всего возможность поиска совместных решений, способных превратить конституционную декларацию «обеспечения квалифицированной юридической помощи каждому» в реальность. Все помнят последствия эксперимента Минютса РФ по бесконтрольному созданию «параллельных коллегий адвокатов. Кандидаты в адвокаты не стремились в традиционные коллегии не потому, что для них не было мест, а потому чаще всего, что по своим личным качествам не отвечали высокому статусу адвоката. Органы самоуправления новообразований адвокатуры стремились к численному росту своих рядов, закрывая глаза на недостатки профессиональных качеств и нравственную ущербность облика многих претендентов. То есть говорить о полной автономности существования корпорации адвокатов было бы не верным. В Законе существуют определённые точки взаимных обязанностей по отношению друг к другу, т.е. «точки соприкосновения» их взаимных интересов. Однако такие обязанности и интересы следует считать основанными, скорее, на партнерском равенстве сторон, нежели на принципах вассальной подчиненности и отчетности адвокатуры перед государством. Так, ведении государства находятся такие сферы: законодательное регулирование всех процессов жизни и деятельности государства, его граждан, в том числе адвокатуры (п. 2 ст. 3, ст. 4); ведение реестра адвокатов субъекта Российской Федерации (ведет территориальный орган федерального органа исполнительной власти в области юстиции), внесение изменений в реестр (ст. 14, 15); определение порядка ведения реестра адвокатов (возложено на федеральный орган юстиции, ст. 14); обеспечение гарантий независимости адвоката (п. 3 ст. 3, ст. 18); социальное обеспечение адвоката, предусмотренное для граждан Конституцией РФ (п. 4 ст. 3); осуществление финансирования деятельности адвокатов, оказывающих юридическую помощь гражданам Российской Федерации бесплатно или по назначению (п. 3 ст. 3, п. 8 ст. 25, ст. 26); выделение при необходимости адвокатским объединениям служебных помещений и средств связи (п. 3 ст. 3); материально-техническое и финансовое обеспечение деятельности юридических консультаций (п. 3 ст. 24); участие в квалификационных комиссиях адвокатских палат (участвуют по два представителя от территориального органа юстиции, по два представителя - от законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Федерации, по одному - от верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, по одному - от арбитражного суда субъекта Федерации. Всего, таким образом, представителей государства - 6 человек из общего количества членов палаты - 13, предусмотренных по закону (ст. 33); внесение представлений в адвокатскую палату о прекращении статуса адвоката при наличии сведений об обстоятельствах, являющихся основанием для прекращения статуса адвоката (п. 6 ст. 17); подача заявления в суд в случае, если совет адвокатской палаты в трехмесячный срок со дня поступления соответствующего представления не принял решения о прекращении статуса адвоката (п. 6 ст. 17); налоговый учет доходов адвокатов и налоговых отчислений в государственные страховые фонды (см. Налоговый кодекс РФ); работа со списками адвокатов - членов коллегий адвокатов, образованных до введения в действие настоящего Закона, проверка достоверности представленных документов и сведений, обращение (при необходимости) с этой целью в соответствующие органы и организации, внесение в реестр сведений об адвокатах и публикация в региональных средствах массовой информации списков адвокатов (ст. 40); регистрация общественных объединений адвокатов (см. Федеральный закон «Об общественных объединениях»); проведение совместно с президиумами коллегий адвокатов учредительных собраний (конференций) адвокатов в субъектах Российской Федерации (ст. 41); проведение совместно с адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации первого Всероссийского съезда адвокатов (ст. 42); государственная регистрация адвокатских структур (Федеральный закон от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»); утверждение формы ордера на исполнение адвокатом поручения клиента (п. 2 ст. 6); утверждение формы адвокатского удостоверения и выдача этих удостоверений адвокатам (ст. 15); определение порядка страхования риска ответственности адвоката (ст. 19); требование созыва внеочередного собрания (конференции) адвокатов (п. 4 ст. 31). Названные сферы государственного регулирования в области адвокатуры не относятся к административному управлению этим институтом (за исключением налогового учета и государственной регистрации, а также определения форм удостоверения и ордера), поэтому говорить об ограниченности принципов независимости и самоуправления адвокатуры, представляется безосновательным. Если рассматривать вопросы налогового права и регистрации, то данные требования государства являются обязательными для всех субъектов деятельности на его территории. Утверждение же форм удостоверения и ордера вызвано необходимостью единообразия этого документа на всей территории государства. Что же касается права направлять представления о лишении адвокатского статуса, то и здесь никаких государственных ограничений независимости адвокатуры не просматривается, ибо если такие основания действительно есть, для адвоката совершенно не имеет никакого значения, кто направит на него такое представление. А если таких оснований нет, то, сколько ни направляй представлений, они окажутся безрезультатными для тех, кто их направляет1. Самоуправление как принцип организации и деятельности адвокатуры представляет собой совокупность правил, которые направлены на обеспечение самостоятельного регулирования отношений, возникающих в адвокатских сообществах. Так, Основные Положения о роли Адвокатов (п.п. 24-25)предусматривают, что «адвокатам должно быть предоставлено право формировать самоуправляемые ассоциации для представительства их интересов, постоянной учёбы и переподготовки и поддержания их профессионального уровня. Исполнительные органы профессиональных ассоциаций избираются их членами и осуществляют свои функции без внешнего вмешательства. Профессиональные ассоциации должны кооперироваться с Правительствами для обеспечения права каждого на равный доступ и к юридической помощи, чтобы адвокаты были способны без неуместного вмешательства со стороны давать советы и помогать своим клиентам в соответствии с Законом и признанными профессиональными стандартами и этическими правилами». Принцип самоуправления в российской действительности претворяется в практическую бытность тем, что деятельность адвокатских образований осуществляется на основании решений органов адвокатской палаты, которые созданы в установленном законом порядке. Существенной новеллой Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» является положение о создании Всероссийских органов самоуправления адвокатуры - это федеральная палата адвокатов Российской Федерации и её органы: Всероссийский съезд адвокатов и Совет федеральной палаты. В соответствии с п.1 ст.30 Федерального Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» высшим органом адвокатской палаты субъекта Российской Федерации является собрание адвокатов. С их созданием у адвокатуры появилась возможность влияния на содержание законодательства, касающегося адвокатуры, её организации, принципов деятельности, её статуса в обществе и государстве. Через объединение адвокатура России получила возможность влиять на формирование социальных и правовых гарантий независимости адвокатов, изыскивать способы защиты адвокатов от диктата государственных органов, произвола чиновников госаппарата. Органом адвокатского самоуправления, который создается и действует на федеральном уровне, является Федеральная палата адвокатов Российской Федерации. Она образуется в целях представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти, органах местного самоуправления, координации деятельности адвокатских палат, обеспечения высокого уровня оказываемой адвокатами юридической помощи. Решения Федеральной палаты адвокатов и её органов, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех адвокатских палат и адвокатов. Принцип самоуправления адвокатуры на федеральном уровне наиболее наглядно проявляется в том, что высшим органом Федеральной палаты адвокатов является Всероссийский съезд адвокатов. Съезд, наряду с иными, разрешает вопросы, связанные с реализацией принципа самоуправления: формирует состав совета Федеральной палаты адвокатов и принимает решение о досрочном прекращении полномочий его членов; утверждает отчеты совета ФПА, в том числе об исполнении сметы расходов на содержание Федеральной палаты адвокатов; избирает ревизионную комиссию Федеральной палаты и утверждает её отчет о результатах финансово-хозяйственной деятельности совета Федеральной палаты адвокатов. К компетенции собрания (конференции) палаты адвокатов субъекта адвокатов наряду с иными важнейшими вопросами относятся связанные с организацией и осуществлением самоуправления. Так, собрание (конференция) адвокатов: формирует совет адвокатской палаты субъекта Российской Федерации и принимает решение о досрочном прекращении полномочий членов совета; утверждает порядок определения норм представительства и порядок избрания делегатов на конференцию; избирает ревизионную комиссию и членов квалификационной комиссии из числа адвокатов; избирает делегатов на Всероссийский съезд адвокатов; утверждает отчеты исполнительных органов; утверждает регламенты собрания (конференции) адвокатов, совета и ревизионной комиссии. Наиболее общие вопросы жизни адвокатуры, включая определение состава совета палаты, мер поощрения и ответственности адвокатов, избрание делегатов на Всероссийский съезд адвокатов, решают собрания (конференции) адвокатской палаты субъекта федерации. Вышеперечисленные и иные решения собрания (конференции) адвокатов принимаются простым большинством голосов адвокатов, участвующих в собрании (делегатов конференции). Решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех членов адвокатской палаты (п. 9 ст. 29 ФЗ). Однако все исполнительные органы адвокатской палаты подотчетны и подконтрольны общему собранию (конференции) адвокатской палаты субъекта Российской Федерации. Квалификационная комиссия, создаваемая для приема квалификационных экзаменов у лиц, претендующих на присвоение статуса адвоката, для рассмотрения жалоб на действия (бездействие) адвокатов, также строится на основе принципа самоуправления. Очень важен для оценки степени самостоятельности адвокатуры состав квалификационной комиссии. Из 13 членов комиссии – семь (т.е. большинство) – от адвокатской палаты, остальные – от органа юстиции и судов субъекта федерации (ст.33). Тем самым обеспечивается приоритет голосов, принадлежащих членам адвокатского сообщества. Таким образом, органами исполнительной и судебной власти в определённой мере обеспечивается внешний контроль за составом адвокатуры. Но они лишены возможности навязать свои требования, ибо не составляют большинства в комиссии. Решение о прекращении статуса адвоката принимает совет адвокатской палаты с учётом заключения квалификационной комиссии (ч.2 ст.17). Им же принимаются и решения о приостановлении статуса адвоката (п.4 ч.1, ст.16). Им же рассматриваются жалобы на действия адвокатов с учётом заключения квалификационной комиссии (п.8, ч.3, ст.31). ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» наделил органы самоуправления адвокатуры как в области кадровой политики, так и в области организации внутренней жизни адвокатуры самыми широкими полномочиями, установив для государственных органов лишь ограниченные возможности контроля (ведение реестров адвокатов, участие в работе квалификационных комиссий). То есть, самоуправляющаяся корпоративность адвокатуры проявляется не только в ее отношениях с государством и обществом, но и во взаимоотношениях внутри сообщества. Здесь, безусловно, нельзя говорить о полной слаженности, поскольку: «есть регионы, которые живут по принципу “безграничной самостийности”, не считаясь не только с мнением ФПА РФ, но и грубо попирая нормы законодательства об адвокатуре»1. А имеющийся пробел в законодательной регламентации властных полномочий органов самоуправления – ФПА РФ - в вопросах применений каких-либо санкций за правонарушения, даёт повод к возникновению у государственных органов законопроектов с поправками, предусматривающими усиление контрольных функций Росрегистрации. Что же касается опасений по поводу обюрокрачивания и превращения ФПА в «министерство адвокатуры», то численность сотрудников аппарата, не превышающая 30 человек, и занимающаяся вопросами образования, научной деятельности и переподготовки адвокатов, дисциплинарной практики, страхования, налогообложения, оказания помощи малоимущим и пр., решением сложных многотрудных задач, представляя адвокатское сообщество как в высших органах законодательной и исполнительной власти, так и в отношениях с общественными институтами. Главное же, достижения в построении системы самоуправляемости, позволяют налаживать устойчивый контакт с государственными органами как в центре, так и на местах, с профильными министерствами и ведомствами. «С адвокатурой считаются, к ее мнению прислушиваются. Органы исполнительной власти оперативно реагируют на запросы ФПА РФ по проблемам налогообложения адвокатов, оплаты юридической помощи по назначению, обеспечению нормальных условий работы наших профессиональных образований. Адвокатура заняла достойное место и успешно осваивается в системе общественных институтов»1. Заметно способствует реализации гласности и открытости деятельности органов ФПА адвокатская пресса, объединившаяся в ассоциацию, где ведущую роль в информационном обеспечении корпорации играют такие центральные издания, как: журнал “Российский адвокат”, “Адвокатские вести”, “Вестник Федеральной палаты адвокатов”, новая «Адвокатская газета», которые способствуют тому, чтобы ФПА РФ выполняла роль притягательного центра и аккумуляции адвокатских начинаний2. ФПА налаживает взаимодействие с международными и национальными адвокатскими организациями многих стран, способствует проведению всевозможных курсов повышения квалификации адвокатов, а также, федеральная палата содействовала учреждению адвокатских наград и принятию Положения о мерах поощрения адвокатов. Разработаны и направлены на места десятки разъяснений, рекомендаций, методических пособий по различным вопросам повседневной адвокатской жизни. Создается основа для подготовки своего рода развернутого приложения к Кодексу профессиональной этики адвоката, который принимался высшим органом адвокатского самоуправления — Всероссийским съездом адвокатов. Только этот нормативный акт устанавливает выработанные адвокатами правила поведения адвоката и меры его ответственности, чем адвокатскому сообществу было, с одной стороны, оказано высокое доверие, но, одновременно, накладывает на адвокатское сообщество повышенную ответственность при выполнении профессионального долга, и соответствует Основным положениям о роли Адвокатов конгресса ООН (п.п. 26-29): «Кодексы профессионального поведения адвокатов должны устанавливаться профессией через свои соответствующие органы или в соответствии с законодательством, отвечающим положениям национального права и обычая и признаваемым международными стандартами и нормами. Дисциплинарное производство против адвоката должно быть предоставлено беспристрастным дисциплинарным комиссиям, установленным самой адвокатурой, с возможностью обжалования в суд. Всё дисциплинарное производство должно осуществляться в соответствии с кодексом профессионального поведения и другими признанными стандартами и этическими нормами адвокатской профессии в свете нате настоящих Положений»1. Таким образом, при рассмотрении проблем самоуправления и независимости адвокатуры как корпорации, существует проблема пределов внутреннего самоуправления, регулирующего конкретную деятельность каждого члена сообщества и проблема независимости каждого конкретного адвоката при осуществлении им своей профессиональной деятельности. И, если в концепции самого Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» угрозы подчинения государству не существует, то «недосмотренность» адвокатского сообщества за надлежащим техническим воплощением некоторых законодательных норм, может порождать различного рода «споры» с представителями государства, ввиду своего особо положения, которое определяется необходимостью реализовывать конституционные права граждан на квалифицированную юридическую помощь вне зависимости от «особенностей» понимания её кем бы то ни было. А без деятельного понимания со стороны адвокатуры, успехи «демократических» завоеваний – независимости и самоуправления – могут быть весьма и весьма обратимыми. |