Гречихин А.А. Общая библиография-2000. I. Теория библиографии Глава
 Скачать 2.73 Mb.
|
|
Глава 6. РАЗВИТИЕ РУССКОЙ БИБЛИОГРАФИИ В XVIII веке Основное внимание уделено выдающимся образцам практики русской библиографии и первым опытам ее научного обобщения. 6.1. ПЕРВЫЕ РУССКИЕ ПЕЧАТНЫЕ БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ПОСОБИЯ Как известно, в России XVIII в. - век энциклопедизма и просвещения - начинается с грандиозных реформ Петра I, охвативших все направления общественной деятельности. Главное для нас, что царь-реформатор не только осознавал роль, как мы говорим сейчас, информации в жизни общества, но и активно способствовал внедрению книгопечатания как важнейшего средства формирования идеологии, развития науки, техники, искусства, просвещения и культуры в целом. В этом отношении особенно примечательны два петровских начинания. Это, во-первых, разделение церковного и светского (гражданского) книгоиздания и, во-вторых, создание новой гражданской азбуки. Последнее не только демократизировало книжное дело, облегчило сам процесс обучения грамоте, но и способствовало массовому распространению книги и, значит, информации, знаний в русском народе. Введение новой гражданской азбуки имело и важное идеологическое значение: на первое место как бы выдвигаются не религиозные, а человеческие, светские задачи и ценности. Позже М.В.Ломоносов образно определил роль гражданской азбуки, сказав, что при Петре I даже буквы сняли свои боярские шубы. На основе гражданского шрифта неуклонно и бурно развивается гражданское по своему содержанию, или светское, книгопечатание. Кирилловская же печать из универсальной превращается в церковную не только по форме, но и по содержанию. Светская литература приобретает собственную форму печатного выражения. В полной мере это относится и к библиографии. До XVIII в. объектом ее преимущественно была рукописная книга. Лишь в отдельных случаях библиографические пособия отражали печатную книгу. Средством библиографического воспроизведения информации служила преимущественно рукописная книга на основе кирилловской азбуки. Петр I и в этом отношении ввел новшества. Речь идет о привилегии, данной царем в 1698 г. голландскому купцу Яну Тессингу на печатание переводимых на русский язык книг, гравюр и географических карт. Собственно издательством руководил поляк по происхождению И.Ф.Копиевский (Копиевич) (1651-1714). Он составил и подготовил к печати несколько книг, а после смерти Я.Тессинга продолжал издавать книги для России. Именно И.Ф.Копиевский, учитывая европейский опыт, издал на латинском и русском языках первые варианты печатных библиографических пособий. С учетом того, что за рубежом печатались только светские гражданские книги, можно считать И.Ф.Копиевского зачинателем гражданской библиографии в России. Он в качестве отчета Петру I представил, насколько известно, три реестра (указателя, списка) книг на русском и латинском языках. Эти реестры И.Ф.Копиевского были первыми в Росси библиографическими пособиями, содержащими перечни книг только гражданского содержания, а также первыми печатными библиографическими пособиями. Но главное - это первые опыты русской государственной (учетной, регистрационной, сигнальной) библиографии. Примечательно, что к этому времени (1706 г.) Россия уже не нуждалась в зарубежном книгопечатании. Зарубежный опыт был освоен и получил дальнейшее развитие. В частности, в том же году по указу Петра I была создана гражданская типография отца и сыновей Киприановых - в Москве, на Красной площади, у Спасского моста. Тогда же при типографии был открыт центральный книжный склад, названный "библиотекой", с монопольным правом торговли отечественными и зарубежными гражданскими и церковными книгами и гравюрами. Кроме того, на библиотеку возлагались и цензурные функции: контроль за всеми поступающими в продажу изданиями и конфискация "непотребных" книг и листов "ради несовершенного в них разума, или неподлинного ради лица изображения, или неправого ради грамматического содержания". При этом старшему В.А.Киприанову было присвоено почетное тогда в Западной Европе звание "библиотекаря". С января 1710 г. новая гражданская азбука, после исправления ее Петром I, была введена в обязательное употребление для всех книг светского содержания. И уже спустя пять месяцев, 31 мая 1710 г., в приложении к газете "Ведомости" (№ 12) было опубликовано первое в России в полном смысле пособие государственной библиографии: "Реестръ книгамъ гражданскимъ, которые по указу царского величества напечатаны новоизобретенною амстердамскою азбукою по первое число иуня нынешняго 1710-го году". В нем было отражено 15 названий книг. И пусть по уровню библиографического описания он уступал предшествующим указателям и не получил дальнейшего продолжения, но сам факт его появления примечателен. Текущая государственная библиография в России в начале XVIII в. не сложилась. Но необходимость в такого рода библиографии уже назрела. При этом русские книгоиздатели смотрели далеко вперед. В частности, Киприановы уже в 1714 г. построили свою "Всенародную публичную библиотеку", предлагая ее не только для бесплатного пользования книгами, но и как государственное книгохранилище, куда на основе обязательного экземпляра должны были поступать все отечественные издания, для которых будет создан соответствующий каталог [подробнее см.: Бородин А.В. Московская гражданская типография и библиотекари Киприановы//Тр./Ин-т книги, документа и письма. 1936. Т. 5; Здобнов Н.В. История русской библиографии... С. 44-47]. Поистине грандиозный проект, к сожалению, как это часто случается в России, так и остался нереализованным. Но он во многих чертах как бы предвосхищает современное нам развитие библиографии. В частности, необходимость учета текущего, а также ретроспективного и перспективного выпуска книг, а затем создания сводного репертуара их на основе обязательного экземпляра. В некоторых странах раньше, а у нас лишь в XX в. создан специальный архив, сохраняющий навечно все выпускаемые издания. В системе научно-технической информации осуществляется отбор иностранных изданий, необходимых для развития науки в соответствующих сферах общественной деятельности. Созданы специальные государственные архивные книгохранилища для сбора, исследования и публикации рукописных материалов и т.д. И все же на протяжении XVIII в. многие из проектируемых вариантов развития русской библиографии были осуществлены, хотя и не сразу получили свою полную и планомерную реализацию. В этом отношении мы солидарны с мнением И.Н.Кобленца, считающего, что в XVIII в. отечественная библиография уже дифференцирует свои функции: совершенно четко выкристаллизовываются такие библиографические "направления", как книготорговые реестры, пособия подлинной библиотечной библиографии, преследующие не прежние инвентарно-охранные цели, а предназначенные для ориентации читателя в книжном содержании библиотеки, впервые появляются в свет публикации органов критической библиографии и библиографической журналистики, отраслевая, краеведческая и биобиблио-графия. Таким образом, за исключением библиографии периодики, библиографии библиографии и рекомендательной библиографии, в XVIII в. начали складываться уже все функциональные и другие варианты развитой системы современной библиографии. Особая роль в этом принадлежала основанной в Петербурге Академии наук. 6.2. БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АКАДЕМИИ НАУК Наряду с опытами государственной, текущей и ретроспективной (репертуара русской книги), активно начинает развиваться критическая (в современной терминологии - научно-вспомогательная) библиография. Особенно с учреждением в России Академии наук. Уже в указе Петра I по этому поводу (1724 г.) было записано: "Каждый академик обязан с своей науке добрых авторов, которые в иных государствах издаются читать, а тако ему легко будет экстракт из оных сочинить; сии экстракты с прочими изобретениями и рассуждениями имеют от Академии в назначенное время в печать отданы быть". Речь идет о реферативной деятельности в Академии наук. Действительно, в 1728 г. она начинает выпускать на русском языке первое в России реферативное издание на основе публикуемых на латинском языке академических трудов - "Краткое описание комментариев Академии наук. Часть первая на 1726 г." К сожалению, в этом варианте издание не получило тогда продолжения. Редактор его и официальный академический историограф Г.Ф.Миллер писал: "Книгу никто не хотел похвалить, не умел понять, что читали, и свое неумение называли темнотою изложения и неверностью перевода, вследствие чего издание не продолжалось" [Миллер Г.Ф. Материалы для истории имп. Академии наук. СПб., 1890. Т. 6: 1725-1743. С. 156]. Правда, современные нам исследователи установили, что это высказывание более позднего времени было сделано, чтобы прикрыть действительное положение дела. Оказывается все наоборот. Уже через год из общего тиража 232 экз. было продано 138, т.е. 60%, из них 40 экз. в розницу. Следовательно, издание пользовалось большой по тем временам популярностью. И этот успех был не в интересах преобладавшей еще в Академии наук немецкой профессуры, которая откровенно противилась академическому книгоизданию на русском языке. В результате русская часть академических трудов была прекращена [подробнее см.: Копанев И.А. Почему было прекращено первое научное периодическое издание на русском языке//Книга в России XVII - начала XIX в.: Проблемы создания и распространения. Л., 1989. С. 36-45]. Более плодотворным стало аналогичное реферативное издание середины XVIII в. (публикуемое на основе новой серии академических трудов на латинском языке) - "Содержание ученых рассуждений" [В 4 т. 1754-1759. Подробнее см.: Рытов А.Г. "Содержание ученых рассуждений", 1750-1759 гг.//Сб. ст. и материалов по книговедению. Л., 1970. Вып. 2. С. 165-182]. Одновременно начал выходить первый в России собственно журнал "Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие" (1755-1764), позднее дважды переименованный, где были специальные отделы "Новые книги" и "Известия о ученых делах". В последнем, наряду с научной хроникой, публиковались краткие обзоры о том, "какие общеполезные книги у всех народов и на всех языках на свет выходят" [Ежемесячные сочинения... 1763. № 1. С. 2-4]. М.В.Ломоносов опубликовал за рубежом цитированную выше статью о критической библиографии, которая была, к сожалению, обнаружена Я.К.Гротом и опубликована А.А.Куником почти столетие спустя после смерти великого русского ученого [Сборник материалов для истории имп. Академии наук в XVIII в. СПб., 1865. Ч. 2. С. 515-519]. Академия наук внесла свою лепту и в развитие книготорговой библиографии. Заботясь о распространении своих изданий, она в 1728 г. организовала специальную Книжную палату, своего рода книжный магазин. Тогда же в издаваемой Академией газете "Санкт-Петербургские ведомости" стали публиковаться объявления, а с 1735 г. - и отдельные издания реестров, или росписей, продаваемых книг. В частности, в номере газеты от 21 декабря 1728 г. в основной части дано объявление с библиографическими описаниями четырех изданий календарей, где указаны и соответствующие цены, а в приложении (суплементе) - пространный реферат о выходе в свет и продаже девяти книг, в том числе академических трудов - "Комментариев". Судя по информации "Для известия" в указанной газете [1729. 1 марта. С. 68], речь идет об изданном "реэстре всяким преизрядным книгам", который в Книжной палате покупателям давался "безденежно". Примечательно, что это же объявление было повторено и в журнале "Примечания к Ведомостям" [1729. Ч. 18. 4 марта. С. 72]. Это связано с тем, что в Книжной палате была широко поставлена торговля иностранными книгами. В период 1728-1734 гг. она выпускала на немецком языке (заведующим был немец М.Б.Траугот) ежегодную роспись продаваемых книг "Указатель разных латинских, французских, итальянских, голландских и немецких избранных новых книг, поступивших в книжную лавку Академии наук. СПб." (Вып. 1-6). В 1737-1750 гг. изданы три каталога французских книг, а в 1752-1764 гг. - 13 прибавлений к последнему из них. Аналогичные росписи выпускались и на других иностранных языках. Академическая Книжная палата выпускала отдельные библиографические росписи и продававшихся русских книг. По данным Н.В.Здобнова, первая из числа учтенных вышла в 1735 г.: "Роспись оным книгам, которые поныне при имп. Академии наук в Санкт-Петербурге напечатаны и в Книжной лавке для продажи находятся". Такие росписи Академия наук печатала в течение всего XVIII в.: до середины 60-х гг. вышло 13, до 1800 г. - 27 учтенных росписей. Часть их исчезла без всякого следа [История русской библиографии до начала XX в. С. 61-62]. Важно отметить, что опять же М.В.Ломоносов понимал не только экономическую, но и культурно-просветительную роль книжной торговли, предлагал и здесь использовать реферативную библиографию. Так, в связи с вопросом об открытии академической книжной торговли в Москве он в апреле 1763 г. представил в Академию наук свой пространный проект [подробнее см.: Билярский П.С. Материалы для биографии Ломоносова. СПб., 1865. С. 600-602]. Чтобы было "обществу полезнее и Академической типографии прибыточнее", М.В.Ломоносов рекомендует в Московской книжной лавке вместо вялой розничной торговли организовать деятельную оптовую, но в масштабах всей страны. В качестве же средства информации о наличных и вновь выходящих книгах советует "сочинить каталог... Россий-ским книгам с настоящими ценами, и напечатав несколько сот экземпляров, разослать здесь в городе по знатным купцам, также в Москву, в другие города безденежно при ведомственном о том прибавлении...". Особого внимания заслуживают меры текущего библиографирования, предлагаемые М.В.Ломоносовым: "Впредь какая только книга выйдет, поставить в ведомости с ценою и с кратким содержанием и оглавлением всей книги...". В целях совершенствования реферативной и критической библиографии он и предлагал свои проекты издания газет - "Ученые ведомости о делах людей, как иностранных, так и здешних" (май 1758 г.) и "Внутренние российские ведомости" (июнь 1759 г.). В любом случае идею текущей библиографической информации, государственной библиографии М.В.Ломоносов всегда увязывал или с задачами критики и реферирования в интересах науки и просвещения (критическая, научно-вспомогательная библиография), или с задачами книгораспространения (книготорговая библиография) в надежде, что при новом рекомендуемом им порядке оптовой книжной торговли, тесно связанной с государственной и критической библиографией, "не токмо по губерниям, но и по провинциальным и по уездным городам разойдутся и распространятся книги, а с ними учение и общенародное просвещение". 6.3. ВОЗНИКНОВЕНИЕ БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ И все же о библиографической системе в России XVIII в. говорить еще не приходится. В частности, текущую библиографическую информацию была призвана обеспечить журналистика, особенно библиографическая. Все издававшиеся одновременно или после академического "Ежемесячные сочинения..." журналы на первый план вроде бы и ставили задачу текущей библиографической информации. Скажем, в предисловии к первому номеру журнала "Собрание новостей" (1755-1756) издатели писали, что "любители полезных упражнений жалуются всегда на чрезмерное множество книг, которых человеческое внимание и память объять не могут". Поэтому и было начато издание данного журнала, чтобы предлагать выборки "из разных верных ведомостей и описаний", а также "примечания на издаваемые вновь на российском языке книги, сочиненные или переведенные". Однако в журнале публиковалась в основном книгопродавческая информация о новых книгах и лишь изредка печатались весьма сдержанные рецензии. "Санктпетербургский вестник" (1778-1781) обещал читателям "росписание всем выходящим в государстве новым книгам, с кратким рассуждением об оных". И почти в каждом номере публиковались рецензии на отдельные книги. Но в общем было охвачено лишь небольшое число изданий. Следует отметить, что в качестве одной из своих задач "показание нововыходящих иностранных книг, одобренных знаменитыми обществами, также и российских, в разных местах издаваемых, с кратким об оных рассуждением и примечанием о сообразности содержания их с названием, о подлинности труда или подлоге оного в перепечатывании чужого и проч." ставил и журнал "Зеркало света" (1786-1787). Как видим, периодическая печать подготовила базу для развития в России таких библиографических жанров, как аннотация (примечание), реферат (экстракт) и рецензия (отзыв, рассуждение). Во многом это объясняется тем, что сами журналы читали преимущественно ученые и небольшой контингент так называемого образованного общества. По некоторым подсчетам, таковое во второй половине XVIII в. составляло тогда лишь 4% [ Беспалова Э.К. Формирование библиографической мысли в России (до 60-х гг. XIX в.). М., 1994. С. 71]. Немногочисленность русского читателя могла быть одной из причин того, что оказался неудачным первый русский опыт издания реферативного журнала. Речь идет о журнале Н.И.Новикова "Санктпетербургские ученые ведомости" (1777). Журнал выходил еженедельно, библиографическая информация публиковалась в основном в жанрах аннотации, реферата и рецензии. Поэтому его можно с полным правом считать и первым критическим журналом. Тем более что в предисловии к первому номеру Н.И.Новиков подчеркивал: "Критическое рассмотрение издаваемых книг и прочего есть одно из главнейших намерений при издании сего рода листов и поистине может почитаться душою сего дела". Правда, далее следовала оговорка о том, что в этой критике "будет наблюдаема крайняя умеренность" и она будет проходить строго в "пределах благопристойности и благонравия". Н.И.Новиков призывал к участию в журнале самих писателей, издателей и переводчиков; более того, предлагалась полемика, обмен мнениями как за подписью, так и под псевдонимом. Но журнал просуществовал лишь несколько месяцев, до 2 июня вышли 22 номера. Основную причину прекращения издания исследователи видят в небольшом числе подписчиков, с чем можно согласиться. Хотя, в силу особой одиозности фигуры самого Н.И.Новикова, могли быть и другие причины. В любом случае журнал "Санктпетербугские ученые ведомости" как бы реализовал на своих страницах идеи и практический опыт русской библиографической журналистики, прежде всего академической. Некоторые исследователи противопоставляют, на наш взгляд не во всем обоснованно, журнал Н.И.Новикова другому - "Russische Bibliothek zur Kenntnis des gegenwдrtigen Zustandes der Literatur in Russland" ("Русская библиотека для познания современного состояния литературы в России"), издаваемому в 1772-1789 гг. в Петербурге Г.Л.Х.Бакмейстером (в России его звали Людвигом или Логгином Ивановичем). Конечно, в целом это явление русской библиографии. Но мы считаем необходимым учесть следующие обстоятельства. Во-первых, нужно согласиться с мнением Н.В.Здобнова, что "журнал Новикова был значительным шагом вперед по сравнению с журналом Бакмейстера" [Здобнов Н.В. История русской библиографии... С. 93]. И, во-вторых, следует учитывать, что "Русская библиотека..." выпускалась на немецком языке, предназначалась для зарубежного читателя и пыталась с возможной полнотой осуществить учет вновь выходящих в России книг. |