Игорь Евгеньевич Суриков Полис, логос, космос мир глазами эллина
Скачать 1.72 Mb.
|
* * *Да, боги, как их рисует Гомер, а вслед за ним и вся древнегреческая литература, – самые настоящие аристократы. Весь образ их жизни как бы списан с реальной жизни знати архаической эпохи, которую автор «Илиады» мог наблюдать воочию: пиры и войны, войны и пиры… Если Гомер изображает «повседневный быт» небожителей, то его младший современник – Гесиод – описывает жизнь божеств в «историческом» аспекте, в форме так называемой теогонии (учения о происхождении богов, а вместе с ними – и мира). Одна из двух главных поэм Гесиода так и называется – «Теогония». У этого поэта история мироздания и божественного начала в нем оказывается путем от первоначального древнего Хаоса к стройному упорядоченному Космосу100 (тут необходимо отметить, что космос по-гречески – не просто мир, но именно упорядоченное, «украшенное» мироздание, «космос» и «косметика» – однокоренные слова. Это соответствует тому же процессу формирования полиса. Вначале, согласно Гесиоду, из Хаоса родились и начали править миром стихийные силы природы – Гея и Уран (земля и небо): Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный… Гея же прежде всего родила себе равное ширью Звездное Небо, Урана, чтоб точно накрыл ее всюду И чтобы прочным жилищем служил для богов всеблаженных101. Потом на смену первобогам пришло поколение их детей, богов-титанов, в характере которых было еще много буйного и неукротимого. Глава титанов Крон и отца своего Урана сверг с престола, при этом оскопив его, а потом и детей собственных проглатывал, опасаясь «конкурентов»: Каждого Крон пожирал, лишь к нему попадал на колени Новорожденный младенец из матери чрева святого: Сильно боялся он, как бы из славных потомков Урана Царская власть над богами другому кому не досталась. Знал он от Геи-Земли и от звездного Неба-Урана, Что суждено ему свергнутым быть его собственным сыном102. Так и получилось. Мы уже знаем, что Крона в конце концов победил его сын Зевс. Он и стал владыкой мироздания, стоя во главе олимпийских богов – нового, третьего поколения правящих миром сверхъестественных сил. Согласно Гесиоду, только с приходом этого поколения во вселенной установились гармония, порядок и справедливость. Сразу необходимо отметить, что, в отличие от современных монотеистических религий, в древнегреческих религиозных представлениях боги – только правители мира, но не его творцы. Напротив, они сами – порождения мира, космоса, действующие строго в его рамках. В противоположность, скажем, христианскому Богу, они не вне мира, а внутри его; они, выражаясь философским языком, не трансцендентны, а имманентны. И, более того, не духовны, а материальны. Боги-олимпийцы вынуждены питаться, – хотя бы и своей особой пищей (амвросией и нектаром), чтобы поддерживать собственное бессмертие. В жилах их течет некое подобие крови, но это особое вещество (Гомер называет его «ихор»). Даже смертные люди могут ранить бога или богиню, причинить им боль. А уж причинить обиду, вызвать зависть какого-нибудь божества – это и вовсе проще простого. Древнегреческая религия была политеистической , «многобожной», как и подавляющее большинство других религий древнего мира. Но на фоне всех этих религий верования эллинов выделялись чрезвычайно ярко выраженным, доведенным до предела антропоморфизмом , «очеловечением» божеств (антропоморфизмом называют уподобление человеку, наделение человеческими свойствами явлений природы или мифологических существ). Боги греков, – в сущности, те же люди, но люди идеальные: бессмертные, наделенные совершенной красотой, обладающие огромным могуществом, блаженные, то есть не ведающие горестей и забот. Эти боги прекрасны с эстетической точки зрения, греки любовались ими. Но вот с точки зрения этической они отнюдь не могут служить примером для подражания. Олимпийским божествам «ничто человеческое не чуждо»: они настолько человекоподобны, что разделяют и все недостатки людей. Даже в отношениях между собой они ведут себя «не по-божески»: препираются, хвастают, лгут, прелюбодействуют, воруют и даже дерутся… Приведем несколько примеров. Зевс и его жена Гера изображены Гомером как крайне недружная супружеская пара. Они постоянно ссорятся, бранятся. Вот образчик одного из их разговоров на Олимпе103. Гера: «Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы? Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно Тайные думы держать; никогда ты собственной волей Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!» Зевс: «Гера, не все ты надейся мои решения ведать; Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга! Что невозбранно познать, никогда никто не познает Прежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных. Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить, Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных… Дивная! всё примечаешь ты, вечно меня соглядаешь! Но произвесть ничего не успеешь; более только Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет!.. Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся! Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе, Если, восстав, наложу на тебя необорные руки». Одним словом – «молчи, женщина». Под конец Зевс, как видим, угрожает попросту поколотить жену (вот уж воистину «джентльменское поведение»!). И всё это происходит на пиру, на глазах других олимпийцев. Ситуацию разряжает хромоногий бог-кузнец Гефест: он быстренько берет на себя роль виночерпия и начинает разливать всем «сладостный нектар» из чаши. Видя, как калека неуклюже суетится между столами, Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба. Инцидент на сей раз исчерпан, но он повторится снова и снова. Не говорим уж о том, что Зевс ни в малейшей степени не соблюдает супружеской верности; потому-то у него так много побочных детей – и от других богинь, и от смертных женщин. И владыка Олимпа в этом отнюдь не одинок. Чего стоит хотя бы смачно рассказанный в «Одиссее» того же Гомера пикантный эпизод: богиня любви, прекрасная Афродита, решила изменить своему мужу – уродливому Гефесту – с богом войны Аресом. А Гефест, застав любовников, что называется, «на месте преступления», подстроил им ловушку – приковал их невидимыми сетями к постели и в таком виде выставил на посмешище, созвав других богов. А вот – битва богов! Получилось так, что во время Троянской войны все олимпийцы разделились на два лагеря: одни «болеют» за греков, другие – за троянцев. И каждый стремится в меру сил помочь своим «любимчикам», даже если те поступают несправедливо. В конце концов боги и богини, не выдержав, и сами выстраиваются для схватки. Их сражение описано Гомером в совершенно комическом виде, как самая банальная драка. Вот сталкиваются Гера и Артемида. Супруга Зевса оказывается сильнее: она …руки богини своею рукою Левой хватает, а правою, лук за плечами сорвавши, Луком, с усмешкою горькою, бьет вкруг ушей Артемиду: Быстро она отвращаясь, рассыпала звонкие стрелы И, наконец убежала в слезах… Так Артемида в слезах убежала и лук свой забыла104. Куда же бежит плачущая Артемида? На Олимп, жаловаться папе-Зевсу на то, как ее обидела мачеха. Села, слезы лия, на колени родителя дева; Риза на ней благовонная вся трепетала. Кронион К сердцу дочерь прижал и вещал к ней с приятной усмешкой: «Дочь моя милая! кто из бессмертных тебя дерзновенно Так оскорбил, как бы явное ты сотворила злодейство?» Зевсу прекрасновенчанная ловли царица вещала: «Гера, твоя супруга, родитель, меня оскорбила, Гера, от коей и распря и брань меж богами пылает»105. А вот рассказ о детстве бога Гермеса, содержащийся в одном из так называемых «Гомеровских гимнов». Младенец, только что родившись, в тот же день вылез из люльки (на то он и бог!) и пошел… красть коров, принадлежащих Аполлону. Угнав стадо и спрятав его в потаенном месте, Гермес забрался в обратно в колыбель и устроился там, как ни в чем не бывало. Аполлон хватился пропажи, стал повсюду разыскивать свой скот и в конце концов набрел на дом, где лежал новорожденный. Сразу заподозрив, что это-то и есть воришка, он подверг Гермеса суровому допросу, а тот всячески отнекивался, не стесняясь самой наглой лжи: «Я ли похож на коров похитителя, мощного мужа? Нет мне до этого дела, совсем я другим озабочен: Сон у меня на уме, молоко материнское – вот что. Мысли мои – о пеленках на плечи, о теплом купанье»106. Хитроумные доводы, однако, не помогли Гермесу: Аполлон взял его под мышку и понес к Зевсу. Владыка богов, конечно, быстро разобрался в споре между двумя своими сыновьями и приказал коров вернуть… Не случайно Гермеса считали своим покровителем не только путешественники и торговцы, но и воры. Таковы гомеровские олимпийцы… Постоянно создается впечатление, что великий поэт, а с ним и слушатели его произведений весело подсмеиваются над собственными божествами. Как видим, греческие боги – отнюдь не блюстители нравственного начала в мире. Справедливость их вообще не интересует. Напротив того, они крайне пристрастны. Достаточно почитать ту же «Илиаду», чтобы увидеть: каждый бог и каждая богиня имеет своего «фаворита» среди людей и всячески стоит за него, даже если тот творит злодейства. Не удивительно, что именно в древнегреческой среде родился знаменитый тезис «Человек есть мера всех вещей» (высказан философом Протагором в V в. до н. э.107). Ведь уже с первых этапов развития этой цивилизации человек фактически стал мерой для самих богов! Великий поэт-лирик Пиндар писал: есть род людей, есть род богов, но оба – от одной матери108. Под матерью имеется в виду, конечно, Гея-Земля. Вот это-то родство и эта близость между людьми и богами – характернейшие черты древнегреческих религиозных представлений – во многом способствовало тому, что возникло такое, уже знакомое нам качество, как «гибрис» – стремление уподобиться богам, подражать им. Ведь эллинским божествам в принципе можно подражать! Уподобиться абсолютному Богу монотеистических религий даже и пытаться никто не будет: это дело заведомо невозможное, настолько велико и непроходимо в этих системах верований расстояние между Богом и человеком. А если иногда и говорят о «подражании Богу», то имеют в виду совсем иное: подражание не всемогуществу его, а добру, которое он воплощает. Так, в христианстве на протяжении веков одной из самых популярных проповеднических книг был труд позднесредневекового монаха-мистика Фомы Кемпийского «Подражание Христу». Ясно, что Фома под таким подражанием понимал совершение праведных дел, смирение и т. п. А Зевс праведных дел не совершает, и смирение ему отнюдь не свойственно. Как мы видели, главное его качество – сила. Поэтому если хочешь быть подобным верховному божеству – будь сильным, совершай великие подвиги. Не случайно после деяний Александра Македонского, которые своей грандиозностью казались намного превосходящими то, что доступно смертному человеку, этот царь вполне естественно стал восприниматься как «живой бог». И для этого даже не нужно было восточных влияний, которые обычно подчеркивают: идея выросла из глубин собственно греческого мировоззрения. |