1.4. The Moral Aspects of Commons-Based Peer Production
From an ontological perspective, the intellectual commons can better be conceived as sets of social practices of both pooling common intellectual resources and reproducing the communal relations around these productive practices. They consist of three main elements, which refer to the social practice of pooling a resource, the social cooperation of productive activity among peers and, finally, a community with a collective process governing the (re)production and management of the resource. The intellectual commons have inherent tendencies towards commons-based societies, which, depending on their social context, produce (i) spheres of commonification, (ii) contested spheres of commonification/commodification, or (iii) co-opted spheres of commonification/ commodification. Their manifestations in the domains of culture, science and technology provide the core common infrastructures of our culture, science and technology. The tendencies of the intellectual commons bear moral significance because of their potential for society. Contemporary theories of the intellectual commons investigate this potential in the context of the dominant power of capital. Rational choice theories draw from the work of Elinor Ostrom and deal with the institutional characteristics of the intellectual commons, offering a perspective of complementarity between commons and capital. Neoliberal theories elaborate on the profit-maximising opportunities of the intellectual commons and further highlight their capacities of acting as a fix to capital circulation/ accumulation in intellectual property-enabled commodity markets. Social democratic theories propose the forging of a partnership between a transformed state and the communities of the commons and put forward specific transition plans for a commons-oriented society. Finally, critical theories conceptualise the productive patterns encountered within intellectual commons as a proto-mode of production in germinal form, which is a direct expression of the advanced productive forces of the social intellect and has the potential to open alternatives to capital. Each of these four theoretical families offers substantive ethical arguments for the morality of commons-based peer production, which, in combination, formulates a strong normative theory for the intellectual commons. Τhe evolution of art and culture throughout the ages has fundamentally been based on practices of sharing and collaboration and has always been an inherently collective and communal process. In recent times, though, modern and postmodern processes of commodification in the domains of art and culture have formed a dialectical relation with the emergence and consolidation of copyright law, subjugating the cultural commons in the value system of commodity markets. Hence, from the fourteenth to the seventeenth centuries, the communal elements of artistic and cultural production gave rise to the master artists of the Renaissance. From the eighteenth century until the 1960s, the commodification of the cultural commons led to the apogee of the Promethean artist and the gradual transformation of copyright into intellectual property law. From the 1970s to the 2010s, the decentralisation of the creative practice boosted new forms of cultural commons, while the consolidation of the cultural industries has resulted in the archetype of the celebrity artist as the primal form of commodification. The historical perspective of the intellectual commons reveals that legal institutions have generally neglected the historical prevalence of sharing and collaboration in the evolution of culture across the ages. Given that law has been dialectically interrelated with society throughout history, both being shaped by dominant modes of social reproduction and shaping legal subjects and social practices, copyright law has quashed the social potential of the intellectual commons, instead of accommodating it. Accordingly, the rules of intellectual property have advanced normative ideologies, which had a transformative effect on the material world towards the commodification of information, knowledge and culture. Historical evidence, thus, shows the discrepancy between the centrality of commons-based production in art and culture and laws overly tilted in favour of the enclosure of intangible resources. Overall, this alternative historical perspective unveils the significance of the cultural commons as the cornerstone of human civilisation and underpins the moral arguments in favour of an intellectual commons law. The contemporary communities of the intellectual commons generate, circulate, pool together and redistribute to society immense amounts of social value. Commons-based value circulates in specific sequences and circuits of multiple forms across the economic, social, cultural and political spectrum of social activity. These sequences and circuits can be codified into chain-like formulae, which show that weak forms of commons-based value at lower links of the chain result in the absence of commons-based value at the upper levels of circulation and pooling of values. Commons-based values also come into dialectical interrelation with monetary value circuits and the commodity market value system, thus leading to contested or co-opted spheres of commons-based value. The intellectual commons, thus, have the potential to construct alternative modes of value circulation. Nevertheless, commons-oriented communities face severe crises of value owing to their dependence on the dominant value system of commodity markets and the structural power of monetary values as the universal equivalent of value in our societies.
Overall, the morality of commons-based value justifies the removal of socially constructed obstacles by positive law, so that the net social benefits of commons-based peer production acquire their full extent. Taking into account the solid ontological, epistemological, historical and social research findings described above, the critical normative perspective of the intellectual commons highlights their elements and characteristics, which have moral significance, and lays out the fundamentals of an intellectual commons law, which can adequately accommodate their potential. Its critical element lies in the axiom that all forms of domination are fundamentally unethical, because they estrange persons from what they could be and, thus, hinder their potential. Within this framework, the role of law as a social institution is to operate towards the abolishment of domination and the promotion of freedom, equality and democracy. By taking the standpoint of the oppressed, the critical normative approach purports to transform the current discipline of law in all its facets into a science for the negation of the unjust. In terms of methodology, the critical normative theory of the intellectual commons is founded on (i) an explicit orientation towards progressive social transformation, (ii) the dialectics between potentiality and actuality, (iii) the interrelation between structure and agency, and (iv) the moral significance of the dimensions of the intellectual commons. In terms of structure, such a theory justifies the ethical value of personhood, work, value and community in the context of the intellectual commons, by providing sets of arguments from all lines of moral justification, whether deontological and political or consequentialist and utilitarian. In terms of substance and potential, the normative theory of the intellectual commons proposes the basic tenets of an intellectual commons law, which basically concern the proactive protection and expansion of the public domain and the recognition of an enhanced freedom to take part in science and culture for non-commercial purposes.
1.5. Towards a Commons-Oriented Jurisprudence
The purpose of this book is to lay down the foundations for the moral justification of the intellectual commons and to provide an integrated normative model for their protection and promotion. In this context, the book’s main question is: why are the intellectual commons morally significant and how should they be regulated so that their social potential is accommodated? The foregoing main question of the book is further articulated in detail in the following five sub-questions:
• Which are the elements, characteristics, tendencies and manifestations of the intellectual commons and their potentials for society?
• Which are the main theories regarding the social potential of the intellectual commons and how are the intellectual commons in these theories perceived to be related to the dominant power of capital?
• How have the cultural commons been shaped across history and, in turn, how have they shaped society?
• How is social value generated, circulated, pooled together and redistributed within and beyond the communities of the intellectual commons? What relationship is there between commons-based and monetary values?
• Which elements and characteristics of the intellectual commons have moral significance and which ought to be the fundamentals of an intellectual commons law that will adequately accommodate their potential?
The book is structured into ten chapters. Each chapter examines the intellectual commons from a different discipline and perspective. The second chapter of the book analyses the ontology of the intellectual commons. The third chapter introduces the main trends in theory that have been formulated in relation to the analysis of the intellectual commons. The fourth chapter deals with the interrelation between the cultural commons and the law from a historical perspective, concentrating mainly on Anglo-American and Continental European history. Chapters 5–8 formulate together a coherent research project on the circulation and pooling of social value in the context of the intellectual commons. The ninth chapter relies on the ontological, epistemological, historical and social research conclusions of the previous chapters of the book in order to produce a critical normative theory of the intellectual commons. Overall, the eight chapters of the main body of the book are integrally related to each other and together form a consistent analysis of the intellectual commons and their interrelation with morality.
The general structure of the study follows a scheme of gradual escalation from the empirical to the normative, starting from the ontological and epistemological analyses of the intellectual commons, proceeding to their historical and sociological examination and concluding with their normative evaluation. The second (ontological) and third (epistemological) chapters thus open the way for the historical research in the fourth and the social research in the fifth to eighth chapters and, thus, offer a solid theoretical base for the normative justifications of the ninth chapter.
This book contributes in multiple ways to the current level of knowledge on the intellectual commons and their normative aspects. The second chapter of the book offers a dynamic ontology of the intellectual commons, by conceiving of them as communal practices of sharing and collaboration with the potential to become the dominant mode for the regulation of intellectual production, distribution and consumption. The chapter begins by identifying the inherent elements and characteristics of the intellectual commons, building upon relevant work on the field (Ostrom and Lessig 2002b; Boyle 2003; Hess and Ostrom 2003; Benkler 2006; Linebaugh 2008; Bollier and Helfrich 2015). It proceeds by pointing out their tendencies and manifestations in the context of their dialectical interrelation with capital and commodity markets. This chapter is an analysis of the elements of personhood, work, value and community within the intellectual commons, which bear moral significance. It thus constitutes the ontological basis for the normative theory of the intellectual commons developed in the study. The fourth chapter of the book narrates the history of culture from the prism of the intellectual commons. It thus shifts the focus of analysis from the enclosures of intellectual property law to the significance of intellectual sharing and collaboration across history. Further developing arguments of legal historians over the evolution of copyright (Nesbit 1987; Hesse 1990; Jaszi 1991; Rose 1993; Woodmansee 1984, 1994; Drahos and Braithwaite 2002; Bracha 2004, 2008; Deazley 2004; Coombe 2011), this chapter unfolds the argument that, despite their prominence, in recent historical periods socialised creativity and inventiveness have been framed by copyright laws in a way that has suppressed the social potential of the intellectual commons, instead of accommodating them. Chapters 5–8 unveil an integrated theory of commons-based value. Elaborating on anthropological theories of value (Graeber 2001; De Angelis 2007), these chapters exhibit the pluriversity of value in the realm of intellectual activity. Accordingly, they support the view that the dominant value system of commodity markets is countered by the alternative mode of commons-based value circulation. The sequences and circuits of commons-based value are, then, analysed in detail, codified according to specific formulae of circulation and counter-examined vis-à-vis monetary values. The chapter concludes by pointing out the unsustainability of value flows from commons-based towards monetary value circuits and the need for counter-balancing flows to avert value crises in intellectual commons communities. The ninth chapter of the book establishes the foundations of a holistic normative theory of the intellectual commons as a social totality. According to such a theory, the intellectual commons are held to be important from a normative perspective, because they bear moral aspects of personhood, work, value and community in their practices. This chapter transforms wellknown deontological and consequentialist justifications of the public domain (Hettinger 1989; Litman 1990; Samuelson 2003; Benkler 1999, 2004, 2006; Drahos 2016; Dusollier 2011; De Rosnay and De Martin 2012; Geiger 2017) into a coherent and integrated normative model for the moral justification of the intellectual commons as a social totality. It thus concludes by asserting the morality of the enactment of an intellectual commons law in relative independence from intellectual property law, which should embody statutory rules for the protection and promotion of the intellectual commons.
Overall, this book follows a multi-disciplinary approach as a means to include in its analysis the multiple forms of the intellectual commons, the wide variations between them and the diversity of their social contexts. Throughout its analysis, the intellectual commons are viewed as contested terrains of domination and resistance and modes of regulation are examined to achieve their potential in advancing freedom, equality and democracy. In this context, the fragmentary manifestation of the intellectual commons is considered the direct effect of their domination by capital. Therefore, this study distances itself from liberal theorisations, which invest in fragmented case studies of social phenomena related to the intellectual commons. Instead, it relies on their conception as social totalities in dialectical interrelation with their societal context.
|
1.4 Нравственные аспекты равноправного производства, основанного на достоянии
С онтологической точки зрения интеллектуальное достояние лучше рассматривать как совокупность общественных практик, объединяющих общие интеллектуальные ресурсы и воспроизводящих общественные отношения вокруг этих производственных практик. Они состоят из трех основных элементов, которые относятся к общественной практике объединения ресурсов, социальному сотрудничеству в производственной деятельности среди товарищей и, наконец, сообществу с коллективным процессом, регулирующим (вос)производство и управление ресурсом. Интеллектуальное достояние имеет врожденные тенденции к обществам, основанным на достоянии, которые, в зависимости от их социального контекста, производят (i) сферы унификации, (ii) оспариваемые сферы унификации/коммодификации или (iii) кооптированные сферы унификации/коммодификации. Их проявления в сферах культуры, науки и техники обеспечивают основную общую инфраструктуру нашей культуры, науки и техники. Тенденции интеллектуального достояния имеют нравственное значение из-за их потенциала для общества. Современные теории интеллектуального достояния исследуют этот потенциал в контексте господствующей власти капитала. Теории рационального выбора опираются на трудах Элинора Острома и касаются институциональных характеристик интеллектуального достояния, предлагая перспективу взаимодополняемости между достоянием и капиталом. Неолиберальные теории подробно изучают возможности максимизации прибыли интеллектуального достояния и дополнительно освещают их способность действовать в качестве фиксирования обращения/накопления капитала на товарных рынках, основанных на интеллектуальной собственности. Социал-демократические теории предлагают формировать партнерство между преобразованным государством и достоянием и выдвигают конкретные планы перехода к обществу, ориентированному на достояние. Наконец, критические теории составляют концепцию производственной модели, встречающейся в рамках интеллектуальных достояний, как прото-режим производства в зародыше, который является прямым выражением передовых производительных сил общественного интеллекта и имеет потенциал для открытия альтернатив капиталу. Каждая из этих четырех теоретических групп предлагает существенные этические аргументы в пользу нравственности достояния, основанного на равном производстве, которые в сочетании формулируют сильную нормативную теорию интеллектуального достояния. Эволюция искусства и культуры на протяжении веков основывалась на практиках обмена и сотрудничества и по своей сути всегда была коллективным и общественным процессом. Однако в последнее время современные и постмодернистские процессы коммодификации в сферах искусства и культуры сформировали диалектическую связь с появлением и укреплением закона об авторском праве, подчинив себе культурное достояние системе ценностей товарных рынков. Следовательно, с четырнадцатого по семнадцатый века общие элементы художественного и культурного производства породили мастеров-художников эпохи Возрождения. С восемнадцатого века до 1960-х превращение культурного достояния в товар привело к апогею прометеевского художника и постепенному превращению авторского права в право интеллектуальной собственности. С 1970-х по 2010-е годы децентрализация творческой практики способствовала появлению новых форм культурного достояния, в то время как консолидация культурных индустрий привела к появлению архетипа знаменитого художника как основной формы коммодификации. Историческая перспектива интеллектуального достояния показывает, что правовые институты, как правило, игнорировали историческое преобладание совместного использования и сотрудничества в эволюции культуры на протяжении веков. Учитывая, что право было диалектически взаимосвязано с обществом на протяжении всей истории, будучи сформированным доминирующими способами социального воспроизводства, и формируя правовые субъекты и социальные практики, авторское право свело на нет общественный потенциал интеллектуальных достояний вместо того, чтобы приспособить его. Соответственно, правила интеллектуальной собственности продвинули передовые нормативные идеологии, которые оказали преобразующее воздействие на материальный мир в направлении коммодификации информации, знаний и культуры. Исторические данные, таким образом, показывают несоответствие между центральной ролью общественного производства в искусстве и культуре и законами, чрезмерно склоняющимися в пользу отгораживания нематериальных ресурсов. В целом, эта альтернативная историческая перспектива раскрывает значение культурного достояния как краеугольного камня цивилизации и поддерживает нравственные аргументы в пользу права интеллектуальной собственности. Современные сообщества интеллектуального достояния порождают, распространяют, объединяют и перераспределяют в обществе огромное количество социальной ценности. Ценность, основанная на общем достоянии, распределяется в определенных последовательностях и цепочках множества форм в экономическом, социальном, культурном и политическом спектре социальной деятельности. Эти последовательности и схемы могут быть систематизированы в виде цепочечных формул, которые показывают, что слабые формы ценности, основанной на общем достоянии, на нижних звеньях цепи приводят к отсутствию ценности, основанной на общем достоянии, на верхних уровнях обращения и объединения ценностей. Ценности, основанные на общем достоянии, также вступают в диалектическую взаимосвязь с цепями денежной стоимости и системой стоимости на товарном рынке, что приводит к оспариванию или кооптации сфер ценности, основанной на общем достоянии.
Таким образом, интеллектуальное достояние обладает потенциалом для создания альтернативных способов обращения стоимости. Тем не менее общины, ориентированные на общее достояние, сталкиваются с серьезным кризисом стоимости из-за своей зависимости от господствующей системы ценностей товарных рынков и структурной силы денежных ценностей как универсального эквивалента стоимости в наших обществах.
В целом, мораль ценности, основанной на общественном достоянии, оправдывает устранение общественно сконструированных препятствий позитивным правом, так что чистые социальные выгоды от равного производства, основанного на общественном достоянии, достигают своего полного размера. Принимая во внимание основные онтологические, гносеологические, исторические и социальные исследования, описанные выше, критическая нормативная перспектива интеллектуального достояния придает большое значение их элементам и характеристикам, которые имеют нравственное значение, и раскладывает основы права интеллектуальной собственности, которое может адекватно реализовать свой потенциал. Его критический элемент заключается в аксиоме о том, что все формы господства в своей основе неэтичны, потому что они отдаляют людей от того, что они могут иметь, и, таким образом, препятствуют их потенциалу. В этих рамках роль права как социального института заключается в упразднении господства и продвижении свободы, равенства и демократии. Принимая позицию угнетенных, критический нормативный подход стремится превратить настоящую правовую дисциплину во всех ее аспектах в науку отрицания несправедливости. С точки зрения методологии, критическая нормативная теория интеллектуального достояния основана на (i) явной ориентации на прогрессивное социальное преобразование, (ii) диалектику между потенциальными возможностями и действительностью, (iii) взаимосвязи между структурой и действием и (iv) нравственным значением размеров интеллектуального достояния. С точки зрения структуры, такая теория оправдывает этическую ценность личности, работы, ценности и сообщества в контексте интеллектуального достояния, путем предоставления совокупности аргументов из всех направлений морального обоснования, будь то деонтологические и политические или консеквенциалистские и утилитарные. С точки зрения содержания и потенциала, нормативная теория интеллектуальных достояний предлагает основные положения права интеллектуальной собственности, которые в основном касаются проактивной защиты и расширения общественного достояния и признания расширенной свободы участия в науке и культуре в некоммерческих целях.
1.5 На пути к юриспруденции, ориентированной на интересы достояния
Цель этой книги - заложить основы нравственного подтверждения интеллектуального достояния и предоставить интегрированную нормативную модель для его защиты и продвижения. В этом контексте основной вопрос книги: почему интеллектуальные сообщества морально значимы и как они должны регулироваться, чтобы их социальный потенциал был реализован? Вышеизложенный основной вопрос книги далее подробно формулируется в следующих пяти подвопросах:
• Каковы элементы, характеристики, тенденции и проявления интеллектуальных достояний и их потенциал для общества?
• Какие основные теории касаются социального потенциала интеллектуальных достояний и как интеллектуальные достояния в этих теориях соотносятся с господствующей властью капитала?
• Как культурные достояния формировались на протяжении истории и, в свою очередь, как они формировали общество?
• Как создается, распространяется, объединяется и перераспределяется социальная ценность внутри и за пределами сообществ интеллектуального достояния? Какое отношение существует между ценностью, основанной на достоянии, и денежной ценностью?
• Какие элементы и характеристики интеллектуального достояния имеют нравственное значение и какие должны быть основой закона об интеллектуальной собственности, который будет адекватно учитывать их потенциал?
Книга состоит из десяти глав. Каждая глава рассматривает интеллектуальное достояние с точки зрения различных дисциплин и перспектив. Во второй главе книги анализируется онтология интеллектуальных достояний. В третьей главе представлены основные направления теории, которые были сформулированы в связи с анализом интеллектуальных достояний. Четвертая глава рассматривает взаимосвязь между культурным достоянием и правом в исторической перспективе, концентрируясь в основном на англо-американской и континентально-европейской истории. Главы 5-8 формулируют последовательный исследовательский проект по распространению и объединению социальной ценности в контексте интеллектуального достояния. Девятая глава опирается на онтологические, гносеологические, исторические и социальные исследовательские выводы предыдущих глав книги, чтобы создать критическую нормативную теорию интеллектуальных достояний. В целом, восемь глав основной части книги тесно связаны друг с другом и вместе образуют последовательный анализ интеллектуального достояния и их взаимосвязи с нравственностью.
Общая структура исследования следует схеме постепенной эскалации от эмпирического к нормативному, начиная с онтологического и гносеологического анализа интеллектуальных достояний, переходя к их историческому и социологическому изучению и заканчивая их нормативной оценкой. Таким образом, вторая (онтологическая) и третья (гносеологическая) главы открывают путь для исторических исследований в четвертой и социальных исследований в главах с пятой по восьмую и, таким образом, предлагают прочную теоретическую базу для нормативных обоснований девятой главы.
Эта книга вносит свой вклад различными путями в текущий уровень знаний об интеллектуальном достоянии и его нормативных аспектах. Вторая глава книги предлагает динамическую онтологию интеллектуальных достояний, рассматривая их как коллективные практики совместного использования и сотрудничества с потенциалом стать доминирующим способом регулирования интеллектуального производства, распределения и потребления. Глава начинается с определения неотъемлемых элементов и характеристик интеллектуального достояния, опираясь на соответствующие работы в этой области (Остром и Лессиг, 2002; Бойл 2003; Гесс и Остром, 2003; Бенклер 2006; Лайнбо 2008; Болье и Хелфрич, 2015). Это продолжается путем указания их тенденции и проявления в контексте их диалектической взаимосвязи с капиталом и товарными рынками.
Эта глава представляет собой анализ элементов личности, работы, ценности и сообщества в интеллектуальном достоянии, которые имеют моральное значение. Таким образом, она составляет онтологическую основу для нормативной теории интеллектуального достояния, разработанной в процессе изучения. Четвертая глава книги повествует об истории культуры через призму интеллектуального достояния. Таким образом, фокус анализа смещается с положений права интеллектуальной собственности на значение интеллектуального обмена и сотрудничества на протяжении всей истории. Развивая аргументы правовых историков об эволюции авторского права (Несбит 1987; Гессен 1990; Язи 1991; Роуз 1993; Вудманси 1984, 1994; Драхос и Брейтуэйт, 2002 г.; Браха 2004, 2008; Дизли 2004; Кумб 2011), эта глава развивает аргумент о том, что, несмотря на свою значимость, в последние исторические периоды социализированное творчество и изобретательность были оформлены законами об авторском праве таким образом, что подавили социальный потенциал интеллектуального достояния, вместо того, чтобы приспособить его. Главы 5–8 раскрывают интегрированную теорию ценности, основанной на общем достоянии. В этих главах, развивающих антропологические теории ценности (Гребер 2001; Де Анджелис 2007), показано многообразие ценностей в сфере интеллектуальной деятельности. Соответственно, они поддерживают мнение о том, что господствующей системе ценностей на товарных рынках противостоит альтернативный способ обращения стоимости, основанный на общем достоянии. Затем последовательности и схемы ценности, основанной на общем достоянии, подробно анализируются, кодифицируются в соответствии с конкретными формулами обращения и подвергаются встречному анализу в сравнении с денежными стоимостями. Глава завершается указанием на неустойчивость потоков ценностей общего достояния к цепочкам денежных цкнностей и на необходимость уравновешивающих потоков для предотвращения кризисов стоимости в сообществах интеллектуального достояния. В девятой главе книги заложены основы целостной нормативной теории интеллектуального достояния как социальной целостности. Согласно такой теории интеллектуальное достояние считается важным с нормативной точки зрения, потому что оно несет в себе моральные аспекты личности, работы, ценности и сообщества в своей практике. В этой главе хорошо известные деонтологические и консеквенциалистские обоснования общественного достояния трансформируются в последовательную и интегрированную нормативную модель нравственного обоснования интеллектуального достояния как социальной целостности. Таким образом, в заключение утверждается нравственность принятия закона об интеллектуальном достоянии в относительной независимости от закона об интеллектуальной собственности, который должен воплощать установленные законом нормы для защиты и продвижения интеллектуальной собственности.
В целом, эта книга следует междисциплинарному подходу в качестве средства включить в свой анализ многочисленные формы интеллектуального достояния, широкие различия между ними и разнообразие их социальных контекстов. На протяжении всего анализа интеллектуальные достояния рассматриваются как оспариваемые территории господства и сопротивления, а способы регулирования изучаются на предмет реализации их потенциала в продвижении свободы, равенства и демократии. В этом контексте фрагментарное проявление интеллектуальных достояний рассматривается как прямой эффект их доминирования со стороны капитала. Таким образом, данное исследование дистанцируется от либеральных теорий, которые инвестируют в фрагментарные тематические исследования социальных явлений, связанных с интеллектуальными достояниями. Вместо этого оно опирается на их концепцию как социальных тотальностей, находящихся в диалектической взаимосвязи с их общественным контекстом.
|
Скачать 31.59 Kb.