Ландшафтоведение Исаченко А.Г. Ландшафтоведение Исаченко А. Исаченко А. Г и ландшафтоведение и физикогеографическое районирование Учеб. М высш шк, 1991. 366 сил в учебнике систематически излагаются теоретические основы ландшафтоведения,
 Скачать 5.08 Mb.
|
|
5- 793 129 свойства — режим, интенсивность круговорота, минерализация, химический состав и т.д. — зависят от соотношения зональных и азональных условий и от внутреннего строения самого ландшафта, от состава его компонентов и морфологических частей. Органический мир представлен в ландшафте более или менее сложным комплексом биоценозов. В отличие от фации ландшафт невозможно характеризовать каким-либо одним растительным сообществом или типом сообществ — ассоциацией, формацией и т.п. Водном и том же ландшафте встречаются сообщества, относящиеся к разным типам растительности. Например, почтив каждом ландшафте таежной зоны существует растительность лесного, болотного, лугового, а иногда еще и тундрового или других типов. С другой стороны, одна и та же растительная формация или ассоциация может встречаться в разных ландшафтах и не специфична для какого-либо одного из них. Следовательно, каждый ландшафт может быть охарактеризован лишь закономерным сочетанием различных растительных сообществ, образующих в его пределах характерные топо-экологические ряды, связанные со сменой местообитаний по урочищами фациям. Топо- экологические ряды, отражающие упорядоченность размещения сообществ в конкретных ландшафтных условиях, кладутся геоботаниками в основу выделения геоботанических районов. Практически из этого следует, что ландшафту территориально соответствует самостоятельный геоботанический район. Вопрос о животном населении как компоненте ландшафта разработан еще недостаточно. Бесспорно, однако, то, что зооценозы тесно связаны с ландшафтом и его морфологическими подразделениями. Некоторые виды животных более жестко приурочены к определенным местообитаниям и соответствующим фациям, другие более подвижны и периодически мигрируют, но миграции совершаются в пределах, определяемых теми или иными ландшафтными рубежами. Зоогеографы пришли к заключению, что границы сообществ животных всегда совпадают с теми или иными природными ландшафтными границами (или с границами антропогенно- территориальных комплексов Между почвами и ландшафтом существуют такие же отношения, как между ландшафтом и биоценозами. Вряд ли можно найти такой пример, когда в ландшафте была бы представлена только одна почва, те. почва одного вида. Почвы различных видов, а нередко и различных типов обычно образуют более или менее сложные территориальные комбинации, подчиненные морфологическому строению ландшафта. Всякий ландшафт охватывает закономерное территориальное сочетание различных почвенных типов, видов и разновидностей, которое соответствует одному почвенному району. Некоторые географы пытались разделить компоненты ландшафта на ведущие и ведомые или на сильные и слабые. Известен 1 Дельцов-Бебутов А. М, Зоогеографическое картографирование и ландшафтоведение Ландшафтный сборник. МС ряд Солнцева», в котором компоненты размещены от самых сильных до самых слабых геологическое строение — литология - рельеф — климат — воды — почвы — растительность — животный мир 1 . По НА. Солнцеву, литогенные компоненты (те. все то, что связано с твердым фундаментом) являются ведущими факторами ландшафта, на втором месте стоят климат и воды, и самыми слабыми оказываются биогенные компоненты, которые полностью зависят от всех предшествующих им в ряду. Эта точка зрения далеко не бесспорна. Существуют иные взгляды на роль отдельных компонентов в ландшафте как целостной системе. В. Б. Сочава считал, что тепло, влага и биота являются критическими компонентами геосистемы, поскольку они определяют ее энергетику и динамику. А. А. Крауклис различает три группы компонентов по их. специфическим функциям в геосистеме 1) инертные (минеральный субстрат и рельеф, представляющие фиксированную основу геосистемы, 2) мобильные (воздушные и водные массы, сложенные веществом, у которого силы молекулярного сцепления относительно слабы, выполняющие в геосистеме обменные и транзитные функции, 3) активные, к которым относится биота, выступающая как важнейший фактор саморегуляции, восстановления, стабилизации геосистемы А. А. Крауклис справедливо подчеркивает, что геосистема обязана своим существованием и развитием всем ее составляющими задача состоит не столько в том, чтобы разделить компоненты на первостепенные и второстепенные, сколько в выяснении того, каким образом каждый из них участвует в сохранении геосистемы как целого. Абиогенные компоненты в известном смысле выступают в геосистеме как первичные по отношению к биоте — не только потому, что они возникли раньше входе эволюции Земли, но и вследствие того, что они составляют первичный материальный субстрат геосистемы, за счет которого организмы создают живое вещество. Кроме того, теоретически можно представить себе геосистемы, построенные только из абиотических компонентов, и практически таковые существуют (например, ледниковые. Такие геосистемы, без жизни и почвы, можно рассматривать как неполноразвитые или как «протоландшафты». Однако после возникновения жизни как высшей формы организации вещества эпигеосферы состав и строение всех абиотических сфер претерпели существенную трансформацию. Живое вещество стало важным ландшафтообразующим фактором. Биологический круговорот привел к коренному преобразованию атмосферы, гидросферы и литосферы. Согласно В. И. Вернадскому, кислород, азот и углекислый газ атмосферы имеют биогенное происхождение это значит, что 1 См Солнцев НА взаимоотношениях живой и мертвой природы Вестник Моск, унта, сер. геогр. 1960. № 6. С. 15. 2 См Крауклис А. А. Проблемы экспериментального ландшафтоведения. Новосибирск, 1979. С. 54. 131 современная воздушная оболочка создана организмами. Вся толща осадочных пород образовалась при прямом или косвенном участии организмов, им же принадлежит важнейшая роль в формировании газового и ионного составов природных вод. При определяющем участии биоты формируются почвы. В современных ландшафтах биота служит наиболее активным компонентом. Она вовлекает в круговорот неорганическое вещество и создает биомассу, трансформирует солнечную энергию и накапливает ее в органическом веществе через наземные растения перекачивается в атмосферу основная масса воды, испаряющейся с суши велика роль биоты ив морфологической дифференциации ландшафтов, о чем уже говорилось. Вещество литосферы, напротив, отличается наибольшей косностью, и только благодаря постоянной циркуляции воды в ее толще, проникновению кислорода, углекислоты и особенно воздействию организмов это вещество вовлекается в круговорот, преобразуется и обогащается. Поэтому не вполне логично считать наиболее пассивный, или консервативный, твердый компонент ведущим фактором ландшафта. Понятие фактор очень широко, ноне всегда корректно применяется в ландшафтоведении. Часто оно отождествляется с каким-либо компонентом, но фактор и компонент — не одно и тоже. Под фактором подразумевается некоторое активное, деятельное начало, определяющее характерные черты или отдельные свойства процесса, системы и т.п. Важно подчеркнуть, что в ландшафте не может быть одного ведущего фактора, ибо ландшафт подвергается воздействию многих факторов, не исключающих друг друга и играющих различную роль в формировании его разнообразных качеств и свойств. Ведущего фактора вообще не бывает. Можно говорить о факторах дифференциации и интеграции ландшафтов, о факторах их развития, размещения и т.д. Ив каждом случае факторы будут разными. Так, наиболее четкие границы ландшафта (см. ниже) определяются факторами, которые сами отличаются большой устойчивостью, консервативностью и связаны со строением твердого фундамента ландшафта. Нов развитии ландшафта ведущим не может быть фактор, который по своей природе консервативен и изменяется медленнее других. Факторы развития ландшафта могут быть внешними и внутренними, те и другие требуют достаточно серьезного изучения. Напомним о многочисленных факторах дифференциации ландшафтов, которые были подробно рассмотрены в главе 2. Строго говоря, определяющими факторами не могут быть компоненты ландшафта, если не считать того, что без них не было бы самого ландшафта и что ни один из компонентов нельзя заменить другими в этом смысле все они равнозначны и имеют одинаково определяющее значение друг для друга. Между компонентами существует настолько тесная взаимная зависимость, что каждый из них является продуктом внутреннего взаимодействия, а кроме того, 132 воздействия внешних по отношению к ландшафту факторов. Поэтому ни климат, ни твердый фундамент нельзя называть ведущими факторами дифференциации ландшафтов. Такими факторами следует считать неравномерный приток солнечной радиации, вращение Земли, тектонические движения, циркуляцию атмосферы и др. Через климат и фундамент входные воздействия этих факторов передаются другим компонентам, носам климат, как и твердый фундамент, является продуктом сложного взаимодействия внешних факторов и компонентов геосистемы (например, формирование климата во многом определяется подстилающей поверхностью, те. влиянием рельефа, горных пород, растительного покрова, водоемов в известном смысле все они являются климатообразующими факторами) . Понятие о ландшафтообразующих факторах, по-видимому, правильнее связывать с внутренними и внешними энергетическими воздействиями, потоками вещества и процессами (например, стоком, движением воздушных масс, Иногда наряду с вещественными компонентами различают энергетические компоненты ландшафта, в том числе энергию солнечного излучения, тектонических и вулканических процессов, силы тяжести. Но правильнее, вероятно, было бы говорить об энергетических факторах. Энергетическую природу имеют, в частности, общеизвестные зональные и азональные факторы ландшафтной дифференциации. Границы ландшафта Еще на заре ландшафтоведения Л. С. Берг говорил, что ландшафты разделяются естественными границами. Этим он хотел подчеркнуть, что границы ландшафта объективны, они существуют в самой природе и не должны проводиться произвольно, или субъективно. На практике, однако, ландшафтоведы нередко сталкивались с трудностями при выявлении пространственных рубежей. Оживленная дискуссия поэтому вопросу возникла вначале х годов, когда некоторые географы провозгласили идею линейности (резкости) всех ландшафтных границ. Большинство географов с этой точкой зрения не согласилось, ссылаясь на практический опыт, из которого известно, что в реальной действительности чаще приходится иметь дело с более или менее размытыми переходами между различными ландшафтами (как и между его морфологическими подразделениями) . Линейные границы отвечали бы концепции дискретности геосистем, но, как мы знаем, в ландшафтной сфере дискретность диалектически сочетается с континуальностью, и проблема границ не может решаться простым проведением резких линий. Как правило, границы ландшафтов в пространстве представляют собой переходные полосы различной ширины. Прежде всего следует подчеркнуть, что границы ландшафтов имеют разное происхождение и не могут быть объяснены действием какого-либо одного ведущего фактора. Поскольку ландшафтная дифференциация обусловлена зональными и азональными (в широком смысле слова) факторами, эти же факторы в конечном счете обусловливают и пространственные границы ландшафтов. Зональные, а также секторные различия находят свое первичное выражение в климате, а азональные — в твердом фундаменте ландшафта, поэтому указанные компоненты непосредственно ответственны за ландшафтные рубежи. Конкретными причинами смены ландшафтов в пространстве могут быть постепенные зональные или секторные изменения климата, более или менее резкое изменение высоты над уровнем моря или экспозиции склона, смена морфоструктур и связанных сними коренных или четвертичных пород (рис. 29). Рис. 29. Границы ландшафтов Ленинградской области 1 — орографические рубежи (структурные уступы, сопровождаемые сменой коренных пород, 2 — структурные уступы, усложненные аккумуляцией моренного материала, имеющие вид широких скатов, 3 — орографические границы, сопровождаемые сменой четвертичных отложений, 4 — границы, обусловленные сменой коренных пород, но мало выраженные в рельефе, 5 — границы, обусловленные сменой четвертичных отложений и постепенным изменением абсолютных высот, б — зональные границы, частично проведенные с учетом орографии Указанные причины влекут за собой изменения во всех компонентах ландшафта, так что границы ландшафтов имеют комплексный характер, они как бы складываются из многих частных границ. Но пространственные переходы у разных компонентов проявляются неодинаково. Известно, что климатические границы по своей природе расплывчаты, почвенные и геоботанические могут быть и относительно четкими и расплывчатыми, геолого-геоморфологические чаще других бывают четкими. Далее, следует принять во внимание, что пространственные рубежи изменчивы во времени, причем у разных компонентов степень этой изменчивости неодинакова и находится в прямой связи со степенью резкости или расплывчатости пространственных переходов. Еще Ф. Энгельс писал, что «Hard and fast lines абсолютно резкие разграничительные линии]несовместимы с теорией развития 1 . Для такой стадии развития естествознания, — говорит далее Энгельс, — где все различия сливаются в промежуточных ступенях, все противоположности переходят друг в друга через посредство промежуточных членов, уже недостаточно старого метафического метода мышления. Именно старый метафизический метод требовал твердых и прочных границ. Как говорит Энгельс, для повседневного обихода, для научной мелкой торговли метафические категории сохраняют свое значение. Географ в своем повседневном обиходе также вынужден прибегать к метафизическим категориям, когда он, например, изображает на карте границу между двумя ландшафтами в виде линии. Граница между смежными ландшафтами должна найти свое выражение в изменении их морфологического строения, те. набора морфологических единиц. По существу граница ландшафта должна складываться из границ отдельных пограничных урочищ, которые мы должны отнести либо к одному, либо к другому ландшафту. Однако если мы даже допустим, что границы урочищ всегда линейны (что в действительности случается очень редко, то из этого не следует, что граница ландшафта тоже будет линейной. Многие урочища имеют переходный характер и могут быть с равным основанием отнесены к обоим ландшафтам (примером могут служить водораздельные болотные массивы в тайге. Очень часто типичные для данного ландшафта урочища не исчезают на его границе внезапно, а постепенно изреживаются в переходной полосе. Так происходит, например, с урочищами скалистых сельговых гряд на южной границе Балтийского щита (Карельский перешеек, которые к югу постепенно становятся более редкими, одновременно уменьшаясь в размерах и понижаясь. Таким образом, основываясь на изменениях морфологического строения ландшафтов как важном признаке их пространственных смен, мы также получим нелинейные границы, а переходные полосы. Граница ландшафта, следовательно, имеет определенную ширину и может практически (условно) рассматриваться как линия лишь в том случае, когда выражается в виде линии в масштабе карты. Действительная ширина ландшафтных границ варьирует в широких 1 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. е изд. 1961. Т. 20. С. 527. 2 Там же. 3 Там же. С. 528. 135 пределах. Наиболее четкие границы связаны с азональными геологогеоморфологическими факторами, в особенности в тех случаях, когда выходы различных по петрографическому составу толщ образуют в рельефе четкие уступы (например, Балтийский глинт, чинки Устюрта). Достаточно отчетливые ландшафтные рубежи бывают связаны со сменой контрастных горных пород, если даже эта смена слабо выражена в рельефе. Менее определенны границы, связанные с постепенной сменой четвертичных пород, площади распространения которых языками, фестонами и отдельными пятнами заходят одна в другую (см. рис. 29). Поскольку азональные факторы характеризуются более частой изменчивостью в пространстве, чем зональные, большинство ландшафтных границ имеет азональное происхождение. Но многие границы обусловлены зональными факторами. На обширных и однообразных по рельефу равнинах они создают наиболее расплывчатые ландшафтные переходы. В ряде случаев зональный рубеж накладывается на азональный ив этом случае образуются достаточно четкие ландшафтные границы. Таковы, например, многие участки границ между подтаежными и лесостепными ландшафтами на Русской равнине например, на стыке Приволжской возвышенности и левобережной низменности, к которому приурочено русло Волги. Следует подчеркнуть, что даже, казалось бы, самые четкие ландшафтные границы имеют сложный характер в силу уже отмеченного известного несовпадения рубежей отдельных компонентов. Так, ландшафты Онего- Валдайской гряды на западе отделяются довольно четкой орографической границей от прилегающих низменностей. Но геологическая граница карбоновый глинт») расположена восточнее, так как погребена под моренной толщей, а климатическая граница, если ее проводить по осадкам, должна располагаться западнее орографической, ибо предвосхождение воздушных масс начинается еще на некотором расстоянии от орографического барьера. Последний принимается в качестве ландшафтного рубежа, поскольку фиксируется легче всего, а кроме того, имеет наиболее существенное значение для большинства компонентов. Ландшафт — трехмерное тело, следовательно, у него должны быть внешние вертикальные) границы в литосфере и тропосфере. Существует представление, согласно которому каждой таксономической единице геосистем соответствует определенный слой в географической оболочке, те. чем выше ранг геосистемы, тем больше ее вертикальная мощность. По В. Б. Сочаве, вертикальная мощность фации — 0,02 — 0,05 км, ландшафта — 1,5 — 2,0, ландшафтной провинции — 3,0 — 5,0, а широтного пояса — 8 — 17 км. Но подобное, чисто теоретическое суждение эмпирически трудно доказать. Пределы ландшафта в атмосфере следует искать, очевидно, там, где влияние данного ландшафта на атмосферные процессы исчезает и горизонтальные латеральные) климатические различия между ландшафтами сглаживаются. КН. Дьяконов установил, что в условиях антициклональной погоды межфациальные различия в температуре воздуха в тундре сглаживаются уже на высоте 2 м, а в березовом криволесье — 4 — 5 м границы урочищ потому же признаку проходят на высоте 7 — 9 м. Но эти выводы построены лишь на одном климатологическом показателе, по разовым наблюдениям при одной синоптической ситуации, в условиях одного из сезонов года. Для ландшафтов пока нет даже подобных отрывочных данных. В силу подвижности воздушной среды пределы влияния данной геосистемы, если бы мы и могли их установить в какой-то определенный момент, уже в следующий момент изменятся. Неопределенность верхних границ ландшафта усугубляется тем, что свойства воздуха над тем или иным ландшафтом обусловлены не только и не столько его непосредственным воздействием, сколько внешним влиянием. К этому следует добавить, что многие атмосферные явления (например, облачность, осадки) независимо оттого, на какой высоте они происходят, характеризуют не только ландшафт, но и ландшафтные зоны, провинции и даже морфологические подразделения ландшафта. Поэтому теоретическое допущение о том, что с увеличением таксономического значения геосистемы возрастает ее верхний предел в атмосфере, едва ли имеет большой практический смысли поиски верхних границ ландшафта вряд ли следует считать актуальной задачей. Между рангом геосистемы и ее нижними границами, по-видимому, не всегда существует прямая связь. Высшие азональные регионы, такие, как физико- географические страны, связанные с крупными геоструктурными подразделениями земной коры, уходят своими корнями вглубь литосферы. Но нижние пределы ландшафтных зон и подзон, существование которых определяется действием лучистой энергии Солнца, не могут опускаться так глубоко (по А. А. Григорьеву, их граница должна лежать не глубже 15 — 20 м. Логически границы ландшафта не могут располагаться ниже границы зоны и подзоны. Они определяются мощностью контактного слоя эпигеосферы (те. собственно ландшафтной сферы) . Нижний уровень этого слоя определяется глубиной, до которой прослеживается непосредственное взаимодействие компонентов ландшафта и наблюдаются процессы трансформации солнечной энергии, круговорот влаги, выветривание, активная геохимическая деятельность организмов, а также сезонная ритмичность процессов. Внутригодовые колебания температуры сказываются до глубины 20 — 30 м. Пределы проникновения свободного кислорода в земную кору обычно совпадают с верхним уровнем грунтовых вод. Наибольшая мощность зоны окисления составляет около 60 м (в особо трещиноватых породах — дом. Мощность коры выветривания измеряется величинами от нескольких до десятков метров (реже дом и более. Основная масса живого вещества подземных частей растений, микроорганизмов, беспозвоночных сосредоточена в почве и отчасти коре выветривания, в пределах верхних дециметров. 137 Некоторые грызуны проникают на глубину 5 — 6 м, дождевые черви — дом. Корни растений могут проникать в материнскую породу на несколько десятков метров в глубину. Таким образом, нижние пределы проявления важнейших процессов функционирования ландшафта сравнительно близки, хотя и не совпадают между собой. Трудно отдать предпочтение одному из многих показателей, однако порядок величины, характеризующей нижние границы ландшафтов, можно определить десятками метров, относя к ландшафтам зону гипергенеза. Практически нет оснований искать особые критерии для установления нижних рубежей фаций и урочищ — по существу они также, если не в большей мере, укладываются в указанные пределы. Однако границы ландшафта в литосфере не могут быть резкими. Горные породы, не измененные процессами выветривания и почвообразования, служат фундаментом ландшафта и постепенно вовлекаются в круговорот веществ. Изучая происхождение ландшафта, его структуру и функционирование, мы не можем абстрагироваться от его фундамента. Поэтому верхнюю толщу пород, подстилающую активный контактный слой литосферы, можно рассматривать как переходный горизонт или как внешний ярус ландшафта, в пределах которого его нижние пределы постепенно сходят на нет. По существу аналогичным образом решается вопрос о верхней границе ландшафта. К ландшафтам бесспорно относится приземный слой тропосферы — дома иногда и более надземной поверхностью, пронизанный надземными частями растительного покрова, включая слой в 10 ми более над его поверхностью, где сказывается влияние растительности на движение воздуха, осуществляется перенос пыльцы и диаспора многие насекомые проводят большую часть жизни. Влияние ландшафта можно различать до каких-то высот даже в свободной атмосфере, но здесь границы ландшафта становятся крайне расплывчатыми, и можно лишь условно говорить о переходном, или внешнем, верхнем ярусе ландшафта. Морфология ландшафта Фация как элементарная геосистема. Раздел ландшафтоведения, имеющий дело с изучением закономерностей внутреннего территориального расчленения ландшафта и локальных геосистем, представляющих его морфологические составные части, называется морфологией ландшафта. В задачи этого раздела входит установление морфологических подразделений ландшафта, их таксономических уровней и иерархических отношений, характеристика и классификация единиц (по каждому уровню в отдельности, исследование пространственных соотношений и вещественно-энергетических связей (сопряженности) между локальными геосистемами. Морфологическое строение ландшафта многочленно, однако число ступеней может быть различными соответственно ландшафты l 38 разнообразны по степени сложности внутреннего территориального устройства. Универсальное значение имеют две основные ступени, установленные еще в х годах Л. Г. Раменским — фация и урочище. Во многих ландшафтах выделяются промежуточные единицы, называемые подурочищами, местностями, а иногда бывает необходимо устанавливать дополнительные подразделения. Фация, как следует из обзора локальной физико-географической дифференциации (глава 2), — предельная категория геосистемной иерархии, характеризуемая однородными условиями местоположения и местообитания и одним биоценозом. Фации давно выделялись и картировались в процессе ландшафтной съемки, но под разными названиями, так что у этого термина есть немало синонимов эпиморфа (Р. И. Аболин), элементарный ландшафт (Б. Б. Полынов, ИМ. Крашенинников), микроландшафт (ИВ. Ларин), биогеоценоз (В. Н. Сукачев) и некоторые другие. Большинство синонимов устарели и ныне не употребляются, однако в геохимии ландшафтов традиционно принято именовать фацию элементарным ландшафтом. Что касается биогеоценоза, то этот термин принят в биогеоценологии и по существу трактуется там как экосистема, пространственно совпадающая с фацией. В. Б. Сочава предложил понимать под биогеоценозом конкретный выдел фации, те. наименьший геосистемный индивид фация же, по его представлению, — это низовое классификационное объединение биогеоценозов, те. типологическое понятие (вид биогеоценозов). Фация служит первичной функциональной ячейкой ландшафта, подобно клетке в живом организме. С фаций следует начинать изучение круговоротов и трансформации энергии и вещества в геосистемах, включая биогеохимическую работу организмов. По существу на фациальном уровне ведется исследование вертикальных связей в ландшафте, а также многих аспектов его динамики. Первичная географическая информация, получаемая на площадках или точках полевого наблюдения и описания, относится именно к фациям. Особенно большое значение фации приобретают как основные объекты стационарных ландшафтных исследований. Развитие стационарных исследований и накопление информции о структуре, функционировании и динамике фаций дало основание В. Б. Сочаве выделить в рамках ландшафтоведения геотопологию (термин Э. Неефа) как особое рабочее направление, основывающееся на стационарных исследованиях, в задачу которого входит изучение структуры, функций и динамики наиболее дробных подразделений природной среды, те. фаций. Однако, как мы уже знаем, фация — система разомкнутая, это наиболее открытая геосистема и, как отмечает В. Б. Сочава, она может функционировать только во взаимодействии со смежными фациями различных типов. Поэтому выделение вопросов, относящихся к геосистемам этого низового уровняв самостоятельный раздел ландшафтоведения имеет условный характер. Первичными объектами ландшафтного исследования должны служить не столько фации как таковые, сколько их сопряженные системы, присущие ландшафту как целому. В частности, только при таком подходе возможно изучать горизонтальные (латеральные) потоки вещества и энергии и территориальные связи в геосистемах. Отличительные особенности фации как элементарной геосистемы — динамичность, относительная неустойчивость и недолговечность. Эти свойства вытекают из незамкнутости фации, ее зависимости от потоков вещества и энергии, поступающих из смежных фаций и уходящих в другие фации. Кроме того, подвижность фации как во времени, таки в пространстве связана с важной ролью наиболее активного компонента — биоты — в ее функционировании. В рамках фации воздействие биоты на абиотическую среду проявляется значительно ощутимее, чем в масштабах целого ландшафта. Конкурентные взаимоотношения сообществ (например, лесных и болотных, их сукцессионные и возрастные смены приводят к трансформации микроклимата, ноне влияют сколько-нибудь ощутимо на климат ландшафта. В сущности, аналогичные соотношения наблюдаются ив других процессах. Локальный эффект роста оврагов, аккумуляции наносов, солифлюкции, мерзлотных просадок и т.п. очень велики проявляется в трансформации фаций, причем это происходит буквально на наших глазах. Однако подобные локальные трансформации не изменяют характера ландшафта. Точнее — они могут в конце концов привести к трансформации ландшафта путем постепенного количественного накопления новых элементов его морфологической структуры, но для этого потребуется время, измеряемое иными масштабами. Ландшафт и фация несоизмеримы по их долговечности. Подвижность и относительная недолговечность фации означают, что связи между ее компонентами подвержены постоянным нарушениям. Отсюда следуют существенные дополнения к определению фации. Говоря о том, что все компоненты фации представлены в ней своими наименьшими и однородными территориальными выделами, надо иметь ввиду, что их полное совмещение в границах фации не абсолютно, а относительно или, говоря словами А. А. Крауклиса, прослеживается лишь как более или менее выраженная тенденция. Динамичность фации заставляет по-иному отнестись к традиционному представлению о ее однородности. Биогеоценологи обратили внимание на внутреннюю неоднородность мозаичность) биогеоценоза, связывая ее главным образом с функционированием биоты — изменениями сомкнутости древостоя входе роста и отмирания деревьев, а отсюда — неравномерной освещенностью под пологом ветровалом и гниющими стволами, куртинным распространением подлеска, мозаичностью мохово-лишайникового покрова и т.п., вплоть до наличия трупов крупных животных. Отдельные участки внутренней мозаики биогеоценоза именуются парцеллами. По-видимому, далеко не все парцеллы имеют отношение квопросам, интересующим ландшафтоведов. Однако сама по себе внутрифациальная неоднородность заслуживает внимания. Исследования ландшафтоведов показали, что она может иметь не только биотическое происхождение. Так, в тундре ярко выражена мозаичность геосистем, обусловленная мерзлотными процессами — образованием морозобойных трещин, солифлюкцией, пучением грунтов и т.п. Элементы внутрифациальной мозаики (фациальные микрокомплексы, по В. А. Фришу) — неустойчивые, кратковременные образования, они являются носителями динамических тенденций фации, представляя уровень формирования ландшафтных объектов — уровень, на котором впервые межкомпонентные взаимодействия приобретают характер ландшафтных (биогеоценотических) структур 1 . Фациальные микрокомплексы — это своего рода зачатки, или зародыши, геосистем (конкретнее — фаций. Небольшие пятна сфагновых мхов под пологом леса могут дать начало самостоятельным фациями урочищам, первоначальная эрозионная промоина — целой овражной системе. В. А.Фриш справедливо заметил, что изучение внутрифациальных микровыделов имеет прогнозное значение. Невсегда легко решить, имеем ли мы дело с элементами внутрифациальной мозаичности или самостоятельными фациями (вспомним слова Ф. Энгельса о несовместимости абсолютно резких разграничительных линий с теорией развития) . Можно согласиться с 3. В. Дашкевич: если неоднородность выражается водном компоненте (например, мозаичность мохово- лишайникового покрова, то она считается внутрифациальной, если же неоднородность затрагивает уже ряд компонентов, те. сказывается в растительности, почве, режиме увлажнения, — следует выделять самостоятельные фации (например, тундровые пятна и бугры) 2 . К этому следует добавить критерий необратимости если мозаичность служит проявлением обратимых колебательных (ритмических) изменений в каком- либо компоненте — обычно в биоте (например, ритмическая возрастная смена древостоя, то ее надо рассматривать как явление, выходящее за рамки ландшафтно-географического анализа. В том же случае, когда внутрифациальная дифференциация представляет направленный процесс, ведущий к трансформации фаций и морфологического строения ландшафта в целом (расширение болотных фаций за счет лесных или наоборот, развитие эрозионных форм, расширение тундровых пятен и т.п.), новообразования следует рассматривать как самостоятельные фации, находящиеся на той или иной стадии формирования. Огромное разнообразие фаций определяет актуальность их систематизации. Существуют разные подходы к этой сложной проблеме. 1 |