Лекция. Лекция 4_a33e010921e50ae7b95c7857fe081307. Историческое развитие морали
 Скачать 52.39 Kb.
|
|
3. Особенности морали рабовладельческого общества Древнейшей формой морали выступала мораль сельской (позднее – городской) общины. Община – это человеческий коллектив, члены которого совместно владеют занимаемой землей, имеют общий религиозный культ и руководствуются принципом самоуправления. Первобытные общины складывались на основе родственных отношений, несколько позже возникнут семейно-патриархальные и территориальные общины (примером последних можно считать древнегреческие города-полисы). Особенности ведения хозяйства (сочетание частной и коллективной собственности, натуральное производство, совместное выполнение трудоемких работ – строительство, уборка урожая и т.д.) определяли особый характер отношений между индивидом и сообществом. Традиционными для общественной морали являются: взаимопомощь, забота о детях и стариках, почитание общественных обычаев, коллективизм, признание превосходства коллективных интересов над личными, патриотизм, настороженное отношение к чужим. Община предоставляла индивиду некоторую свободу действий, но в то же время и устанавливала строгие стандарты поведения, что обеспечивало, в итоге, «комфортность» индивидуального существования. Общинная, доклассовая мораль, сохранив в целом свои основные черты, под влиянием факторов социального и экономического характера с образованием рабовладельческих государств трансформируется в мораль рабовладельческого общества. Рабовладельческая мораль предъявляла к свободному человеку (главе семьи, рабовладельцу) высокие требования личного совершенства (быть мужественным, честным, справедливым, уравновешенным, чтить богов и обычаи своей родины, отдавать должное родителям, принимать активное участие в общественной жизни своего государства и т.п.), и в то же время отказывала в какой-либо нравственной ценности рабам. 4. Особенности морали феодального общества Значительным шагом вперед в дальнейшем развитии морали стало распространение христианства – религии, которая утверждала новые принципы взаимоотношений между личностью и обществом, человеком и окружающим миром. Христианство возникает тогда, когда сформированный древнегреческой и древнеримской цивилизацией мир будет переживать глубокий кризис, обусловленный экономическим упадком империи, поражениями в войнах с варварскими племенами, девальвацией в общественном сознании религиозных и моральных ценностей. Эта религия находила своих адептов среди различных слоёв населения, поскольку давала надежду, учреждала новые гуманистические духовные ориентиры. Среди особенностей морали, сложившейся под влиянием христианского вероучения, наиболее показательны следующие: 1) христианская мораль обращена к личности, она апеллирует к совести каждого человека, возвышая духовные ценности человеческого существования над материальными; 2) она нивелирует национальные, политические, сословные или классовые неравенства, провозглашая равенство всех людей перед Богом; 3) высшим принципом нравственности провозглашается любовь («агапе») – как сила, способная объединять людей, несмотря на различия в их интересах, взглядах, предпочтениях и т. п. Такая любовь требует способности к сочувствию, милосердию, прощению ошибок и недостатков любимого существа. Именно такую любовь Бог испытывает к людям – как к своим любимым, хотя и не всегда достойным и благодарным созданиям, и именно такую любовь должен испытывать каждый человек к другому человеку как к созданию Божиему. Исторически христианство оказало огромное влияние на становление и развитие морального сознания средневековой Европы. Будучи мировой религией, христианство преодолевает ограниченность нравственных установок родоплеменных и этнических групп, в лице бого-человека Иисуса Христа утверждает принципиально новые идеалы и нормы морали. Вот яркие примеры того кардинального пересмотра ценностей морали, которое предприняло христианство: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся. Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас...» (Евангелие от Матфея. 5, 38-44). Однако нельзя не принимать во внимание, что в самой христианской морали содержались глубокие внутренние противоречия, которые могли стать и со временем стали источником разного рода спекуляций, разночтений и даже оправдания сомнительных в нравственном отношении деяний, таких, например, как крестовые походы и пытки инквизиции. Более того, сама высота нравственных «планок», заданных Христом, для большинства людей была практически недостижимой, что вело к ханжеству, лицемерию, несоответствию слов делам. В целом для феодального общества характерна сложная система социальных зависимостей. Социальный статус строго определял круг моральных обязанностей и привилегий. Честь, достоинство и другие моральные качества средневекового человека, прежде всего, зависели от его принадлежности к тому или иному сословию (знать, «чернь», купечество, духовенство, др.). По существу, в рамках сословно-иерархической организации феодального общества ценность личности сводилась к совокупности тех социальных ролей, которые определялись её статусом («муж», «жена», «сеньор», «вассал», «подданный короля», «христианин», «благородный идальго»). Если крестьянину приличествовали трудолюбие и скромность в использовании результатов своего труда, то феодалу, напротив, – демонстрация роскоши, умение с размахом расходовать деньги, проводить жизнь в увеселениях и забавах. Так, один из известнейших философов средневековья Фома Аквинский заявлял, что для господина не столь важно умение приобретать деньги, сколько искусство их тратить. Отсюда понятна коллизия одной из «маленьких трагедий» А. С. Пушкина, зафиксированная в самом названии произведения: «Скупой рыцарь». Для моральных представлений средневекового общества, скупой рыцарь – это нонсенс, ведь скупость и рыцарство – вещи столь же несовместимые, как огонь и лёд, свет и тьма. Поэтому справедливо негодует сын непомерно жадного барона Альбер, говоря, что в деньгах его отец видит не слуг и не друзей, а господ, «и сам им служит, И как же служит? Как алжирский раб, Как пес цепной. В нетопленой конуре Живет, пьет воду, ест сухие корки, Всю ночь не спит, все бегает да лает – А золото спокойно в сундуках Лежит себе». Подобное отношение к деньгам было бы «естественным» для ростовщика или менялы, но никак не для рыцаря. И будь Альбер не сыном барона, а ростовщика Соломона, то его отношение к прижимистому папаше было бы совершенно иным. Существенной чертой феодальной морали являлся её патернализм (от лат. pater – отец). Все общественные отношения строились и оценивались моралью по единому образцу, по аналогии с семейными отношениями, где старшим является отец, а младшими – все остальные члены семьи. Поэтому господин – это «отец» своих подданных, которые подобно детям должны любить и уважать его, а «отцом» всех людей, и господ и подданных, является Бог. Нравственная ответственность каждого члена общества определялась системой покровительств и вассальных зависимостей, в рамках которой он находился. К. Маркс в «Капитале» справедливо утверждал, что в условиях феодализма «все зависимы – крепостные и феодалы, вассалы и сюзерены, миряне и попы». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 87). При этом следует помнить, что зависимость и ответственность не была односторонней. Так, само собой разумелось, что крепостные крестьяне обязаны были подчиняться своему господину и содержать его своим трудом. Однако господин по отношению к своим крестьянам тоже имел определенные обязанности: помогать им в случае неурожаев, защищать от посягательств других феодалов или набегов разбойников, быть третейским судьей в их спорах между собой. Разумеется, крестьяне требовали соблюдения всех обязанностей господ перед ними. «При феодализме,– пишет профессор А. И. Титаренко,– формируется представление о справедливости как воздаянии людям в неравной степени, «по достоинству», определяемому... сословным статусом. Каждый занимает определенное место в сословной иерархии, что и обуславливает его престиж, привилегии, образ жизни, его моральные качества. Идея о вечности (и справедливости) общественного неравенства получает, таким образом, нравственное подкрепление в представлении о неравных моральных качествах, различной ценности людей «высших» и «низших» сословий». Как и в рабовладельческом обществе, феодальной морали присущ классовый характер. Но в отличие от рабов крепостные крестьяне уже имели некоторые права, освященные традициями и обычаями, и зачастую отстаивали их в спорах с господами. Добивались они также отмены тех привилегий, которые были связаны с неограниченной властью господина, таких, к примеру, как право первой брачной ночи. В морали господствующих классов эпохи феодализма проявились не только низменные черты, связанные с эксплуатацией чужого труда, но и такие качества, которые могут претендовать на эталоны нравственности: воинская доблесть, высокие понятия чести, достоинства, за которые дворянин готов был драться на дуэли и жертвовать жизнью, романтический культ прекрасной дамы, безусловная верность сюзерену и своему слову. В той же пушкинской трагедии «проклятый жид, почтенный Соломон» так отзывается о рыцарском слове Альбера: «Ваше слово, Пока вы живы, много, много значит. Все сундуки фламандских богачей, Как талисман, оно вам отопрет». И всё же не общей ли, пусть и односторонней, характеристикой этой эпохи звучат заключительные слова трагедии: «Ужасный век, ужасные сердца!»? 5. Основные черты буржуазной морали На смену личной кабальной зависимости, внеэкономическому принуждению, характерному для рабовладельческого и феодального общества, капитализм принес экономическое побуждение к труду. С этим связан не только стремительный взлет производительных сил, но и прогресс социальных отношений, в том числе и нравственных. В «Манифесте Коммунистической партии» К. Маркс и Ф. Энгельс справедливо писали, что буржуазия там, где она добилась господства, разрушила патриархальные отношения, безжалостно разорвала феодальные путы, привязывавшие человека к его «естественным повелителям». Конечно же, такой общественный переворот может быть оценен как развитие по восходящей линии, поскольку его гуманистическая составляющая не вызывает сомнений – это прорыв человечества к социальной справедливости и свободе. Новое общество декларировало идеи свободы, равенства и братства как свои социальные идеи и высочайшие нравственные идеалы. Новая мораль утверждала суверенитет личности, свободу личной инициативы, ориентировала на достижение частных интересов и желаний индивида. Эта мораль утверждала, что место и роль человека в обществе определяется его личностными качествами, что от самого человека зависит его жизненный успех, что человек достигает желаемого благодаря своим собственным усилиям и умениям. И если в этой жизни ты не добился успеха и процветания, то винить тебе некого, кроме самого себя. В качестве составляющих успеха и символов добродетели буржуазная мораль называет трудолюбие, предприимчивость, смекалку, силу воли, решительность, сочетающуюся с трезвым расчетом и осмотрительностью, бережливость. Причем, важнейшими среди возможных целей, как правило, называются богатство, деньги, собственность. Интересно в этой связи упомянуть о «Наставлении молодому торговцу» американского ученого Бенджамина Франклина, в котором он разрабатывает своего рода философию бизнеса, этику буржуазного накопительства. «Помни, – заявляет Франклин, – что время – деньги; тот, кто мог бы ежедневно зарабатывать десять шиллингов и тем не менее полдня гуляет или лентяйничает дома, должен, если он расходует на себя только шесть пенсов, учесть не только этот расход, но считать, что он истратил или, вернее, выбросил сверх того ещё шесть пенсов. Помни, что деньги по природе своей плодоносны и способны порождать новые деньги... Кто изводит одну монету в пять шиллингов, тот убивает все, что она могла произвести, – целые колонны фунтов стерлингов... Тот, кто бесплодно растрачивает время стоимостью в пять шиллингов, теряет пять шиллингов и мог бы с тем же успехом бросить их в море. Тот, кто потерял пять шиллингов, не только утратил эту сумму, но и всю прибыль, которая могла бы быть получена, если вложить эти деньги в дело, – что к тому времени, когда молодой человек состарится, могло бы обратиться в значительную сумму денег». Принцип неприкосновенности, можно сказать святости, частной собственности является идеологическим стержнем буржуазной морали. «Отрицать частную собственность, – утверждает американский социолог Э. Лэдд, – значит отрицать индивидуализм, ибо частная собственность есть главное средство, при помощи которого индивид определяет себя, защищает себя, находит и обозначает свое положение в обществе». В капиталистическом обществе, утверждает Э. Фромм, собственность человека стала символом его самого, а ее защита и приумножение – главной ценностной ориентацией. Эту ориентацию Э. Фромм называет рыночной; для человека с такой ориентацией свойственно отношение к себе и другим людям, как к товару, ценность которого определяется меновой стоимостью. Успех зависит от умения подороже продать себя «подобно чемодану, человек должен быть в моде на рынке личностей, а чтобы быть в моде, он должен знать, какого рода личности пользуются наибольшим спросом». Характерной чертой личности с рыночной ориентацией является пустота, отсутствие устойчивых качеств и принципов, могущих вступить в конфликт с рыночной конъюнктурой. Девиз такой личности: «Что изволите?». Вполне типичны для капиталистического общества и личности с эксплуататорской ориентацией, которым свойственно потребительское отношение к людям. «Любой человек является для них объектом эксплуатации и воспринимается только с точки зрения его полезности. Вместо доверительности и оптимизма ... эти люди подозрительны, и источают зависть и ревность. Поскольку их удовлетворяют только те вещи, которые они отнимают у других, то они, как правило, недооценивают то, что есть у них, и переоценивают то, чем обладают другие», – отмечает Э. Фромм. Таким образом, в основе своей буржуазная мораль есть мораль индивидуалистическая, со всеми вытекающими из этого позитивными и негативными чертами. Характеризуя негативную сторону буржуазной морали, К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «Буржуазия ... не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана». В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личные достоинства человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и приобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой ...». Как видим, большие надежды породили большие разочарования. Новое общество столкнулось с оборотной стороной индивидуализма, который был хорош как противовес феодальному корпоративизму, но внутри себя объективно содержал реальную угрозу обществу, грозил привести его ко всеобщему противостоянию, к «войне всех против всех». «Эта война,– восклицал Поль Лафарг,– называется конкуренцией ... В средние века феодальные бароны также враждовали между собой, вели войны, только изредка прерываемые перемириями; но эти войны велись мечом и копьем; они развивали в феодальных баронах физические и нравственные качества (мужество, чувство долга, верность данному слову, силу, способность переносить страдания, сильную усталость, непогоду), облагораживавшие тело и душу человека. Преобладающая теперь в капиталистическом обществе страсть – стремление к наживе, ненасытная жажда богатств, добытых без труда. Экономическая конкуренция развивает в душе человека только способность к интригам, хитрость, лживость, алчность, эгоизм. Пусть погибает общество, родина, человечество, лишь бы я сделал состояние! – вот лозунг капиталиста». В оценке Лафарга капитализм даже по сравнению с феодальным обществом выглядит этаким нравственным грехопадением. Вожделенный золотой телец буржуазного общества на поверку оказался кровожадным Молохом, он, действительно, источал «кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят». Справедливо писал английский профсоюзный деятель и публицист Т.-Дж. Даннинг: «Капитал избегает шума и брани и отличается боязливой натурой. Это правда, но это еще не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». 6. Проблемы развития морали в современном социуме Реальная угроза, исходящая от необузданного эгоизма и жажды наживы, со временем была осмыслена капиталистическим обществом. Не безрезультатной была и критика капитализма его идейными противниками, обнажившими все язвы, пороки и преступления буржуазного общества. Но самое главное – то противостояние не на жизнь, а на смерть, которое навязал миру капитала глобальный революционный процесс, начавшийся большевистским переворотом в России. В условиях этого противостояния капитализм был вынужден искать пути преодоления своих отрицательных сторон, пути активного экономического и духовного совершенствования. Традиционная защита интересов личности, прав и свобод человека стала дополняться общечеловеческими ценностями, общественными устремлениями, призванными обеспечить единение трудовых коллективов, социальных групп, классов, наций и народов. Немалые надежды в нравственном совершенствовании, моральном единении общества были связаны с религией, причем, не только с христианством. Эта тенденция нашла отражение в художественной литературе. Вот рассуждения героини трилогии Т. Драйзера, которая после смерти финансового магната Френка Каупервуда, оставившего ей значительное состояние, решает построить больницу для неимущих: «А что это гуру говорил о милосердии? «Будь благодарна возможности одарить ближнего. Радуйся, что на пути твоем встретился бедняк, ибо, помогая ему, ты помогаешь себе. Разве вся вселенная – это не ты? Если бедняк подошел к твоей двери, выйди ему навстречу, ибо ты выходишь к самой себе». Но если вспомнить – какое же место занимали до сих пор дела милосердия в ее жизни? Чем она хоть раз помогла другому? Что она вообще сделала, чтобы оправдать свое право на существование? Вот Каупервуд – тот не только задумал основать больницу, но и сделал все, что в человеческих силах, чтобы осуществить свой замысел, хотя планы его и рухнули ... А она ... Вся её жизнь, за исключением последних нескольких лет, была посвящена погоне за удовольствиями, борьбе за положение в обществе. Но теперь она знает: человек должен жить не только ради себя самого, – он должен стремиться принести пользу многим, ибо нужды многих куда важнее тщеславия и благополучия тех немногих, к числу которых принадлежит и она». На сегодняшний день капиталистическая система, как казалось совсем недавно обреченная на гибель, не только выиграла соревнование двух систем, нанесла сокрушительный удар системе социализма, но и проложила пути к духовному возрождению. Последнее, по меньшей мере, можно отнести к наиболее развитым странам Западной Европы, Америки и Японии. Впрочем, противоречия капиталистического общества еще далеки от своего разрешения, а самое главное – продолжает оставаться открытым вопрос: могут ли они в принципе быть разрешены в рамках этого общества? Сложившаяся в советском обществе система нравственности может быть представлена как разновидность модернистской морали при сохранении многих элементов традиционного общества. Поэтому в нравах советского общества можно выделить такие противоречивые составляющие: 1. Многочисленные «атавизмы» нравственности феодального общества, что неудивительно для страны, экономика которой сохраняла аграрный характер почти до начала ХХ века, а проводимые модернизации оказались незаконченными или неудачными; 2. По способу регуляции советская мораль соответствовала многим критериям западного, буржуазного общества, хотя по линии ценностей буржуазная и советская системы находились в открытой конфронтации. Проводимая политика по перемещению населения (миграция из деревни в город, направление людей на «стройки коммунизма», переселение народов) привела к исчезновению традиционных социальных структур (сословий, семей, общин). 3. Было предложено новое понимание свободы и прав человека. В СССР было впервые в истории не только провозглашено, но и фактически осуществлено |