Коровин Руслит 2 часть. История русской литературы XIX века. Часть 2 1840 1860 годы
 Скачать 2.6 Mb.
|
Драматические произведенияВсего Лермонтовым написано шесть драматических сочинений («Цыганы», либретто для оперы по одноименной поэме Пушкина, трагедия «Испанцы», драмы «Menschen und Leidenschaften» («Люди и страсти»), «Странный человек», «Маскарад» и «Два брата»). Все они создавались либо в ранний период, либо в переходный. После 1837 г. Лермонтов оставил драматический род сочинений. И тому были причины, которые, возможно и даже вероятно, были осознаны поэтом. Дело в том, что романтическая драма56 – особая разновидность жанра, не вполне отвечающая самой природе драматургии, которая есть действие, предполагающее, что все персонажи – равные участники действия. В романтической драме драматургическая война подменяет драматургическую борьбу, центральный герой не участвует в действии, а словесно воюет с прочими включенными в драму лицами, произнося пламенные тирады и посылая грозные проклятия. Романтическая драма Лермонтова насквозь лирична и представляет собой сочетание лирики и переделанной в драму лирической поэмы. Не случайно Лермонтов предпосылает многим драмам лирические посвящения, включает в монологи дневниковые записи, а в прозаические пьесы – стихотворные произведения. По многим признакам поэтики лермонтовские драмы вплотную соприкасаются с Шекспиром, европейской драматургией романтизма (Лессинг, Шиллер, Гюго) и с русской традицией, особенно («Странный человек» и «Маскарад») с комедией Грибоедова «Горе от ума». В центре первой законченной трагедии «Испанцы» (1830), которую Б. М. Эйхенбаум считал трагедией политической, – романтический герой мятежник. Он выведен сначала отверженным одиночкой, потом возглавляющим народное возмущение испанским средневековьем. Жестокость средневековых порядков (для этой драмы характерна историческая условность и обобщенность), с одной стороны, намекала на сущность жизни вообще, а с другой – на русские общественно социальные условия. Вместе с отверженным и высоким героем, наделенным энергией сопротивления, в романтических драмах Лермонтова появляется другой тип романтического героя: он по видимости вписан в быт, в семейную атмосферу и отличается от окружающих искренней, благородной, чуткой и чистой душой. Круг его размышлений и действий ограничен. Однако узость семейно бытовых отношений обманчива: в обыкновенную обстановку русской помещичьей усадьбы помещен высокий, отверженный, одинокий и страдающий герой. Семейные узы неизменно рвутся, и быт связывается с общечеловеческими идеалами, социальными отношениями и философско нравственными конфликтами. В романтических драмах из русской жизни появляются два типа героев: мечтатель идеалист, символизирующий добро, скептик мститель и демон разрушитель, олицетворяющий зло. В семейной драме драматургическая борьба заменена войной с нравственно неприглядным дурным миром, только полем ее становится привычный российский быт. «Menschen und leidenschaften» («Люди и страсти») (1830)В основу драмы легла семейная распря между отцом и бабкой57, но лишь на уровне ситуаций, а не характеров. В центре драмы – Юрий Волин, которому свойственны благородные, гуманные и возвышенные чувства, но который одинок и сознает безысходность своего положения. Он мечтает о «земном общем братстве» (исследователи видят в этом знакомство Лермонтова с идеями утопистов, в частности, с книгой А. Сен Симона «Новое христианство»), недоволен небом и готов воевать с ним. Однако, в отличие от Фернандо («Испанцы»), он надломлен жизнью и вступает в бой со злом на словах, а не на деле. В Юрии Волине Лермонтов запечатлел психологический процесс, характерный для молодого человека его времени: мучительное расставание чистого душой юноши с идеальными мечтами, с прекраснодушными грезами и постепенное превращение в разочарованного, скептического человека, обреченного на тоску и бездействие. При этом внутренний мир героя предельно конфликтен, ему свойственны резкие движения души, внезапные переходы от одного состояния к другому. Контрастным настроениям придана повышенная и обостренная экспрессивность, а речам героя – патетика и риторика. Погружение возвышенного героя в тесный быт образует в пьесе типично романтическую коллизию, вызывая несовместимость безграничных желаний и ограниченного круга жизни, причем эта коллизия выражается не в драматическом действии (оно как раз затянуто и замедлено), а в тормозящих драматическое движение монологах. Однако в дальнейшем именно этот путь – помещение романтического или незаурядного героя в родную или чужую, но непременно обыкновенную, бытовую среду, которая, впрочем, может казаться герою необычной и даже исключительной, – оказался магистральным для творчества Лермонтова («Герой нашего времени») и русской литературы вообще. |