Иван Крылов Басни Иван Крылов
 Скачать 159 Kb.
|
ЗЕРКАЛО И ОБЕЗЬЯНАМартышка, в Зеркале увидя образ свой, Тихохонько Медведя толк ногой: "Смотри-ка, - говорит, - кум милый мой! Что это там за рожа? Какие у нее ужимки и прыжки! Я удавилась бы с тоски, Когда бы на нее хоть чуть была похожа. А ведь, признайся, есть Из кумушек моих таких кривляк пять-шесть: Я даже их могу по пальцам перечесть". - "Чем кумушек считать трудиться, Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?" - Ей Мишка отвечал. Но Мишенькин совет лишь попусту пропал. ВОЛК И ЖУРАВЛЬЧто волки жадны, всякий знает; Волк, евши, никогда Костей не разбирает, За то на одного из них пришла беда: Он костью чуть не подавился. Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть; Пришло хоть ноги протянуть! По счастью, близко тут Журавль случился. Вот кой-как знаками стал Волк его манить И просит горю пособить. Журавль свой нос по шею Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею Кость вытащил и стал за труд просить. "Ты шутишь! - зверь вскричал коварный, - Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный! А это ничего, что свой ты долгий нос И с глупой головой из горла цел унес! Поди ж, приятель, убирайся, Да берегись: вперед ты мне не попадайся". ТРУДОЛЮБИВЫЙ МЕДВЕДЬУвидя, что мужик, трудяся над дугами, Их прибыльно сбывает с рук (А дуги гнут с терпеньем и не вдруг). Медведь задумал жить такими же трудами. Пошел по лесу треск и стук, И слышно за версту проказу. Орешника, березника и вязу Мой Мишка погубил несметное число, А не дается ремесло Вот идет к мужику он попросить совета И говорит: "Сосед, что за причина эта? Деревья-таки я ломать могу, А не согнул ни одного в дугу. Скажи, в чем есть тут главное уменье?" - "В том, - отвечал сосед, - Чего в тебе, кум, вовсе нет: В терпенье". ЛИСИЦА И ВИНОГРАДГолодная кума Лиса залезла в сад; В нем винограду кисти рделись. У кумушки глаза и зубы разгорелись; А кисти сочные, как яхонты, горят; Лишь то беда, висят они высоко: Отколь и как она к ним ни зайдет, Хоть видит око, Да зуб неймет. Пробившись попусту час целый, Пошла и говорит с досадою: "Ну что ж! На взгляд-то он хорош, Да зелен - ягодки нет зрелой: Тотчас оскомину набьешь". СВИНЬЯ ПОД ДУБОМСвинья под Дубом вековым Наелась желудей досыта, до отвала; Наевшись, выспалась под ним; Потом, глаза продравши, встала И рылом подрывать у Дуба корни стала. "Ведь это дереву вредит, - Ей с Дубу Ворон говорит, - Коль корни обнажишь, оно засохнуть может". "Пусть сохнет, - говорит Свинья, - Ничуть меня то не тревожит, В нем проку мало вижу я; Хоть век его не будь, ничуть не пожалею; Лишь были б желуди: ведь я от них жирею". - "Неблагодарная! - примолвил Дуб ей тут, - Когда бы вверх могла поднять ты рыло, Тебе бы видно было, Что эти желуди на мне растут". Невежда так же в ослепленье Бранит науку и ученье И все ученые труды, Не чувствуя, что он вкушает их плоды. ДВЕ БОЧКИДве Бочки ехали: одна с вином, Другая Пустая. Вот первая себе без шуму и шажком Плетется, Другая, вскачь несется; От ней по мостовой и стукотня, и гром, И пыль столбом; Прохожий к стороне скорей от страху жмется, Ее заслышавши издалека Но как та Бочка ни громка, А польза в ней не так, как в первой, велика. Кто про свои дела кричит всем без умолку, В том, верно, мало толку. Кто делов* истинно, - тих часто на словах. Великий человек лишь громок на делах, И думает свою он крепку думу Без шуму. * Делов - деловой, трудолю6ивый. ДВЕ СОБАКИДворовый, верный пес Барбос, Который барскую усердно службу нес, Увидел старую свою знакомку Жужу, кудрявую болонку, На мягкой пуховой подушке, на окне, К ней ластяся, как будто бы к родне, Он, с умиленья чуть не плачет, И под окном Визжит, вертит хвостом И скачет. "Ну что, Жужутка, как живешь С тех пор, как господа тебя в хоромы взяли? Ведь помнишь: на дворе мы часто голодали. Какую службу ты несешь?" - "На счастье грех роптать, - Жужутка отвечает. Мой господин во мне души не чает; Живу в довольстве и добре, И ем и пью на серебре; Резвлюся с барином; а ежели устану, Валяюсь по коврам и мягкому дивану. Ты как живешь?" - "Я, - отвечал Барбос, Хвост плетью спустя и свой повеся нос, - Живу по-прежнему: терплю и холод И голод И, сберегаючи хозяйский дом, Здесь под забором сплю и мокну под дождем; А если невпопад залаю, То и побои принимаю. Да чем же ты, Жужу, в случай попал* Бессилен бывши так и мал, Меж тем как я из кожи рвусь напрасно? Чем служишь ты?" - "Чем служишь! Вот прекрасно! - С насмешкой отвечал Жужу, - На задних лапках я хожу". Как счастье многие находят Лишь тем, что хорошо на задних лапках ходят! * "В случай попал". - В старину так говорили о человеке, неожиданно заслужившем особую милость царя или знатного человека. КОШКА И СОЛОВЕЙПоймала Кошка Соловья, В бедняжку когти запустила И, ласково его сжимая, говорила: "Соловушка, душа моя! Я слышу, что тебя везде за песни славят И с лучшими певцами рядом ставят. Мне говорит лиса-кума, Что голос у тебя так звонок и чудесен, Что от твоих прелестных песен Все пастухи, пастушки - без ума. Хотела б очень я сама Тебя послушать. Не трепещися так; не будь, мой друг, упрям Не бойся: не хочу совсем тебя я кушать. Лишь спой мне что-нибудь: тебе я волю дам И отпущу гулять по рощам и лесам В любви я к музыке тебе не уступаю И часто, про себя мурлыча, засыпаю". Меж тем мой бедный Соловей Едва-едва дышал в когтях у ней. "Ну, что же? - продолжает Кошка. - Пропой, дружок, хотя немножко". Но наш певец не пел, а только что пищал, "Так этим-то леса ты восхищал? - С насмешкою она спросила. - Где же эта чистота и сила, О коих все без умолку твердят? Мне скучен писк такой и от моих котят. Нет, вижу, что в пенье ты вовсе не искусен. Все без начала, без конца. Посмотрим, на зу6ах каков-то будешь вкусен!" И съела бедного певца До крошки Сказать ли на ушко яснее мысль мою? Худые песни Соловью В когтях у Кошки. РЫБЬЯ ПЛЯСКАОт жалоб на судей, На сильных и на богачей Лев, вышел из терпенья, Пустился сам свои осматривать владенья. Он идет, а Мужик, расклавши огонек, Наудя рыб, изжарить их собрался. Бедняжки дрыгали от жару кто как мог; Всяк, видя близкий свой конец, метался. На Мужика разинув зев, "Кто ты? Что делаешь?" - спросил сердито Лев. "Всесильный царь! - сказал Мужик, оторопев. - Я старостою здесь над водяным народом; А это старшины, все жители воды; Мы собрались сюды Поздравить здесь тебя с твоим приходом". - "Ну, как они живут? Богат ли здешний край?" - "Великий государь! Здесь не житье им - рай! Богам о том мы только и молились, Чтоб дни твои бесценные продлились". (А рыбы между тем на сковородке бились.) - "Да отчего же, - Лев спросил, - скажи ты мне, Они хвостами так и головами машут?" - "О мудрый царь! - Мужик ответствовал. - Оне От радости, тебя увидя, пляшут". Тут, старосту лизнув Лев милостиво в грудь, Еще изволя раз на пляску их взглянуть, Отправился в дальнейший путь. КУКУШКА И ПЕТУХ"Как, милый Петушок, поешь ты громко, важно!" - "А ты, Кукушечка, мой свет, Как тянешь плавно и протяжно: Во всем лесу у нас такой певицы нет!" - "Тебя, мой куманек, век слушать я готова". - "А ты, красавица, божусь, Лишь только замолчишь, то жду я не дождусь, Чтоб начала ты снова... Отколь такой берется голосок? И чист, и нежен, и высок!.. Да вы уж родом так: собою невелички, А песни - что твой соловей!" - "Спасибо, кум; зато, по совести моей, Поешь ты лучше райской птички. На всех ссылаюсь в этом я". Тут Воробей, случась, примолвил им: "Друзья! Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, - Все ваша музыка плоха!.." За что же, не боясь греха, Кукушка хвалит Петуха? За то, что хвалит он Кукушку. КАМЕНЬ И ЧЕРВЯК"Как расшумелся здесь! Какой невежа! - Про дождик говорит на ниве Камень, лежа. - А рады все ему, пожалуй, - посмотри! И ждали так, как гостя дорогого, А что же сделал он такого? Всего-то шел часа два-три Пускай же обо мне расспросят! Так я уж веки здесь; тих, скромен завсегда, Лежу смирнехонько, куда меня ни бросят, А не слыхал себе спасибо никогда. Недаром, право, свет поносят: В нем справедливости не вижу я никак". - "Молчи! - сказал ему Червяк. - Сей дождик, как его ни кратко было время, Лишенную засухой сил Обильно ниву напоил, И земледельца он надежду оживил; А ты на ниве сей пустое только бремя". Так хвалится иной, что служит сорок лет, А проку в нем, как в этом Камне, нет. МУРАВЕЙКакой-то Муравей был силы непомерной, Какой не слыхано ни в древни времена; Он даже (говорит его историк верный) Мог поднимать больших ячменных два зерна! Притом и в храбрости за чудо почитался: Где б ни завидел червяка, Тотчас в него впивался И даже хаживал один на паука. А тем вошел в такую славу Он в муравейнике своем, Что только и речей там было, что о нем. Я лишние хвалы считаю за отраву; Но этот Муравей был не такого нраву: Он их любил, Своим их чванством мерил И всем им верил; А ими наконец так голову набил, Что вздумал в город показаться, Чтоб силой там повеличаться. На самый крупный с сеном воз Он к мужику спесиво всполз И въехал в город очень пышно. Но, ах, какой для гордости удар! Он думал, на него сбежится весь базар, Как на пожар; А про него совсем не слышно: У всякого забота там своя Мой Муравей то, взяв листок, потянет, То припадет он, то привстанет - Никто не видит Муравья. Уставши наконец тянуться, выправляться, С досадою Барбосу он сказал, Который у воза хозяйского лежал: "Не правда ль, надобно признаться, Что в городе у вас Народ без толку и без глаз? Возможно ль, что меня никто не примечает, Как ни тянусь я целый час; А кажется, у нас Меня весь муравейник знает". И со стыдом отправился домой. Так думает иной Затейник, Что он в подсолнечной* гремит, А он - дивит Свой только муравейник. * Подсолнечная - то, что находится под светом солнца, то есть земля, мир. ОРпЛ И ПЧЕЛА Счастлив, кто на чреде трудится знаменитой: Ему и то уж силы придает, Что подвигов его свидетель целый свет. Но сколь и тот почтен, кто, в низости сокрытый, За все труды, за весь потерянный покой Ни славою, ни почестьми не льстится И мыслью оживлен одной: Что к пользе общей он трудится. Увидя, как Пчела хлопочет вкруг цветка, Сказал Орел однажды ей с презреньем: "Как ты, бедняжка, мне жалка, Со всей твоей работой и с уменьем! Вас в улье тысячи все лето лепят сот: Да кто же после разберет И отличит твои работы? Я, право, не пойму охоты: Трудиться целый век и что ж иметь в виду? Безвестной умереть со всеми наряду! Какая разница меж нами! Когда, расширяся шумящими крылами, Ношуся я под облаками, То всюду рассеваю страх. Не смеют от земли пернатые подняться, Не дремлют пастухи при тучных их стадах; Ни лани быстрые не смеют на полях, Меня завидя, показаться". Пчела ответствует: "Тебе хвала и честь! Да продлит над тобой Зевес* свои щедроты! А я, родясь труды для общей пользы несть, Не отличать ищу свои работы, Но утешаюсь тем, на наши смотря соты, Что в них и моего хоть капля меду есть". * 3евес, или Зевс, - по верованиям древних греков, бог неба и повелитель всех других богов. 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru |