Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М., Изд-во МГУ. Изд-во Международ¬ного университета бизнеса и управления (Братья Кар. Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М., Изд-во МГУ. Издательство московского университета издательство международного университета бизнеса и управления

• Название: Издательство московского университета издательство международного университета бизнеса и управления
• Анкор: Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М., Изд-во МГУ. Изд-во Международ¬ного университета бизнеса и управления (Братья Кар
• Дата: 01.02.2017
• Размер: 1.54 Mb.
• Имя файла: Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М., Изд-во МГУ. Изд-.doc
• Тип: Документы; #1648
• Категория: Социология. Политология
• страница: 11 из 19

antonov 8 8
167
как процесс движения через культурные, социологические и психо­логические фильтры и постепенного сужения пространства возмож­ных выборов³⁹.

Культурные, социологические и психологические фильтры брачного отбора.

КУЛЬТУРНЫЕ ФИЛЬТРЫ

Для партнеров, решивших вступить в брак,

Факторы эндогамии и Факторы экзогамии

должны быть учтены

После удовлетворения социокультурных предусловий на­чинают действовать социологические и психологические фильтры.

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ФИЛЬТРЫ

Близость = тенденция выбирать брачного партнера среди тех, кто живет, работает или учится рядом.

Гомогамия = тенденция выбирать брачного партнера, по­хожего на выбирающего в следующих отно­шениях:

Возраст Физический облик

Раса (этнос) Совместимость внутренних часов

Образование Религия (убеждения)

Социальная группа Брачный статус (состояние)

Интеллект (ум)

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФИЛЬТРЫ Чувство любви (страсть) Схожерть с родителем

противоположного пола

Комплементарные Соотношение цены и прибыли потребности в обмене

Личностные харак­теристики

Knox D., Schacht С. Choices In Relationships. An Introduction to Marriage and the Family. Saint Paul, 1991. P.186.

Процесс брачного отбора завершается тем, что человек находит того единственного, как он думает, "другого", с которым он хо­чет и может соединить свою жизнь и вступить в брак или в бракоподобные отношения. С этого момента для человека заканчивается та стадия его жизни, которая описывается термином "брачное по-

168

ведение" и начинается стадия поведения сексуального и репро­дуктивного.

В следующей главе мы переходим к изучению первой из этих двух важнейших сторон человеческой жизни — сексуального по­ведения.

Ключевые термины:

близость, брачное поведение, брачный выбор, брачный градиент, гетерогамия, гомогамия, комплементарные потребности, экзогамия, эндогамия.

Примечания

¹ Farber В. Family: Organization and Interaction. San Francisco, 1964. P. 109.

² Численность, состав и движение населения в Российской Феде­рации. М., 1992. С. 419, 421.

³ Kephart W.M., Jedlicka D. The Family, Society and Individual. New York, 1991. P.174.

⁴ Демографический ежегодник. 1991. М., {б.г.}. С. 402.

⁵ Statistical Abstract of the USA: 1990. Wash. 1990. Table 53.

⁶ Multilingual Demographic Dictionary. Eng. Section. P. 68; cm. также: Энциклопедический словарь "Народонаселение", М., 1994. С. 81, 86.

⁷ Knox D., Schacht С. Choices in Relationships. An Introduction to Marriage and the Family. 3rd Edition. Saint Paul et al, 1991. P. 181.

⁸ Демографический ежегодник Российской Федерации. 1993. М., 1994. С. 130-131.

⁹ Детность семьи: вчера, сегодня, завтра. М., 1986. С.95.

¹⁰ Там же. С.96.

¹¹ Kephart W.M., Jedlicka D. Op.cit. P. 176.

¹² Eckland B.K. Theories of Mate Selection // Social Biology. Spring-Summer 1982. P. 19.

¹³ Рассчитано по: Демографический ежегодник СССР. 1990. М., 1990. С. 285.

¹⁴ Knox D., Schacht C. Op. cit. P. 182.

¹⁵ См. об этом: Locitzer К. Are you out of sync with each other? // Psychology Today. Jul.-Aug. 1989. P. 66.

¹⁶ Knox D., Schacht C. Op. cit. P. 183.

¹⁷ Рассчитано по: Демографический ежегодник СССР. С. 269.

¹⁸ Bossard J.H.S. Residential propinquity as a factor in marriage selection // American Journal of Sociology. 1932. V. 38. P. 219-224.

169
¹⁹ Жирнова Г.В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем, М„ 1990. С. 93-97, 135.

²⁰ Jedttcka D, Indirect parental influence on mate choice: a test of the psychoanalytic theory // Journal of Marriage and the Family. 1984 V. 46, P. 65-70,

²¹ Glenn A, Barrett P,T, Parental characteristics and partner choice of some evidence for Oedipal imprinting // Journal of Biosocial Science 1987. У, 19. P. 157-161.

²²White M.K. Dating, mating and marriage. New York, 1990. Cit. in Knox D, Schacht C. Op. cit. P. 185.

²³ Winch R.F. The theory of complementary needs in mate selection / American Sociological Review. 1955. V. 20. P. 552-555; Winch R.F. Mate Selection; A study of Complementary Needs. New York, 1958.

²⁴ Meyer f.P, A S,Pepper. Need compatibility & marital adjustment in young married couples // Journal of Personality & Socie! psych. 1977, Vol. 35, P, 331-342.

²⁵ Center R. Sexual attraction & love: An instrumental theory. Springfield, 1975,

²⁶ cm: Murstein B.J. Mate selection in 1970s // Journal of Marriage & the Family. 1980. V. 42, No. 4. P. 61. (Decade Review: Family Research, 1970-1979).

²⁷ Kephart W,M., Jedlicka D, Op. cit. P. 180.

²⁸ См. об этом: Основы социологии. Курс лекций. М., 1998 С. 65-66.

²⁹ Kephart W.M., Jedlicka D, Op. cit. P. 175-177.

³⁰ См. об этом: Goldman N., Westoff Ch.F., Hammerslough C. Demography of the marriage market in the US // Population Index. V. 50. 1984. P. 5-25.

³¹ О роли соотношения полов в процессе брачности в нашей стране см,: Чуйко Л,В. Браки и разводы. М., 1975. С. 66-68; Синельникое А.Б. Брачность и рождаемость в СССР. М., 1989, С. 11-16.

³² Достоевская А.Г. Воспоминания. М„ 1987. С, 108-109.

³³ Murstein B.J. Who Will Marry Whom? Theories & Research to Marital Choice. New York, 1976.

³⁴ Murstein B.J. Mate Selection in 1970s (see note 26). P. 59.

³⁵ Ibid,

³⁶ Ibid.

³⁷ Cit. in: Kephart W.M., Jedlicka D. Op. cit. P. 179.

³⁸ Murstein BJ. Op. cit. (see note 26). P. 59-60.

³⁹ Kerkhaff A.C. & D.Keith. Value Consensus & Need Complementality in Mate Selection // American Sociological Review. V. 27. June 1962. P. 295-303.

170

Глада 8

СЕКСУАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Термин "сексуальное поведение", как и "репродуктивное поведе­ние?'', заимствован из биологии. В этой науке они употребляются как синонимы. И это не случайно.

Оба они используются биологами для обозначения комплекса фи­зиологических и поведенческих реакций животного, направленных на удовлетворение половой (сексуальной) потребности, в результате чего на свет появляется потомство, или, другими словами, осуществ­ляется процесс репродукции (размножения).

Естественно, перенос этих понятии из биологии в социологию не мог не привести к изменению их содержания. В частности, понятия "сексуальное поведение" и "репродуктивное поведение" обособились друг от Яруга, перестали быть синонимами. Разумеется, это разделе­ние не является чисто терминологическим. Оно стало возможным только потому, что и в реальности сексуальное и репродуктивное поведение представляют собой совершенно разные (хотя и близкие) явления, совершенно разные комплексы отношений.

В современных условиях, когда вмешательство в процесс дето­рождения не только технически доступно благодаря производству искусственных абортов и достаточно эффективной контрацепции, но и социокультурно допустимо, более того — нормативно, сексуальное и репродуктивное поведение — это два различных и автономных типа социального (семейного) поведения.

Они управляются различными потребностями и интересами, име­ют свои собственные вполне определенные цели и мотивировки. Их связь друг с другом обнаруживается фактически лишь в том, что сексуальное поведение, как и прежде, пока еще остается единствен­ным средством (если не считать экстракорпорального, искусственно­го оплодотворения) достижения целей репродуктивного поведения. Однако это такое средство, которое само по себе стало целью, са­модостаточно и не нуждается, вообще говоря, ни в какой "внеш­ней" поддержке и может реализовываться независимо от каких-либо внешних по отношению к нему потребностей, хотя бы и потребности в деторождении.

Это — одно из тех фундаментальных изменений, которые привнесло в семью, семейные отношения общественное развитие. Обособление сексуального и репродуктивного поведения, ставшее результатом радикальных изменений брачно-семейных отноше­ний, технически обосновано доступностью контрацепции и ис-

171
кусственных абортов, а социокультурно — действием социальных норм, разрешающих их использование и даже подталкивающих к нему¹.

В прошлом для сексуального и репродуктивного поведения в целом была характерна их слитность, единство и неразделенность (синкретизм), обусловленные действием соответствующих социальных норм, запрещавших как предотвращение наступления беременности, так и ее прерывание. И в этом плане применительно к прошлому можно говорить о репродуктивном поведении в широком смысле слова, поведении, в котором сексуальность, половые отношения были лишь одним из моментов, своего рода неизбежным злом, которое терпели лишь по необходимости. Сексуальное поведение было практически полностью подчинено (по крайней мере, в том, что касалось семьи, и в рамках европейской цивилизации) исключительно целям деторождения. Современным отголоском такого, резко негативного и репрессивного отношения к сексуальному поведению является половая мораль, которой придерживаются жители общины Гелтечте.. (Инис Биг) в Ирландии, изученной в 70-е гг. американским антропологом Дж. Мессенджером².

Глобальный процесс трансформации семьи выразился, повторим еще раз, и в том, что былая неразделенность сексуального и репродуктивного поведения оказалась снятой. Они автономизировались, обособились друг от друга. Их цели и мотивы разделились, более того, возникла их инверсия. Рождение детей остается одной из целей сексуального поведения, причем чисто условной, занимающей крайне ограниченное и сокращающееся место вообще на всем пространстве человеческой жизни.

Что же такое сексуальное поведение? Согласно современным представлениям, сексуальное поведение — это система действий и отношений, которые опосредуют удовлетворение полового влечения (сексуальной потребности)

Сексуальное поведение, и это надо постоянно иметь в виду, — это социальное, человеческое поведение, в котором человек преследует определенные цели, стремится к реализации определенных интересов, но на основе использования биологических механизмов. В сексуальном поведении соединены физиологические, психологические и социокультурные процессы, но соединены таким образом, что первые оказываются подчинены, включены в контекст последних. В сексуальном поведении проявляется совместное действие как биологических (в том числе и генетически заданных), так и социальных, социокультурных сил (аскриптивный, т.е. определяемый при рожде

172

кусственных абортов, а социокультурно — действием социальных норм, разрешающих их использование и даже подталкивающих к нему¹.

В прошлом для сексуального и репродуктивного поведения в це­лом была характерна их слитность, единство и неразделенность (син­кретизм), обусловленные действием соответствующих социальных норм, запрещавших как предотвращение наступления беременности, так и ее прерывание. И в этом плане применительно к прошлому можно говорить о репродуктивном поведении в широком смысле слова, поведении, в котором сексуальность, половые отношения были лишь одним из моментов, своего рода неизбежным злом, которое терпели лишь по необходимости. Сексуальное поведение было прак­тически полностью подчинено (по крайней мере, в том, что касалось семьи, и в рамках европейской цивилизации) исключительно целям деторождения. Современным отголоском такого, резко негативного и репрессивного отношения к сексуальному поведению является поло­вая мораль, которой придерживаются жители общины Гелтечтеч (Инис Бит) в Ирландии, изученной в 70-е гг. американским антропо­логом Дж. Мессенджером².

Глобальный процесс трансформации семьи выразился, повторим еще раз, и в том, что былая неразделенность сексуального и репро­дуктивного поведения оказалась снятой. Они автономизировались, обособились друг от друга. Их цели и мотивы разделились, более того, возникла их инверсия. Рождение детей остается одной из целей сексуального поведения, причем чисто условной, занимающей край­не ограниченное и сокращающееся место вообще на всем пространст­ве человеческой жизни.

Что же такое сексуальное поведение? Согласно современным представлениям, сексуальное поведение — это система действий и отношений, которые опосредуют удовлетворение полового влече­ния (сексуальной потребности)

Сексуальное поведение, и это надо постоянно иметь в виду, — это социальное, человеческое поведение, в котором человек преследует определенные цели, стремится к реализации определенных интере­сов, но на основе использования биологических механизмов. В сексу­альном поведении соединены физиологические, психологические и социокультурные процессы, но соединены таким образом, что первые оказываются подчинены, включены в контекст последних. В сексу­альном поведении проявляется совместное действие как биологиче­ских (в том числе и генетически заданных), так и социальных, социокультурных сил (аскриптивный, т.е. определяемый при рожде-

172

нии пол, полоролевая структура общества, его половая и сексуальная культура и мораль и т.д.).

Термин "сексуальное поведение", во многом синонимичный по­нятию "половая жизнь", мы будем употреблять, чтобы подчеркнуть социальное, активное, субъективно-деятельное начало половой жиз­ни человека, чтобы поместить последнюю в социологическую сис­тему координат, акцентировать те ее аспекты, которые отражают ее целеполагание, внутреннюю, ценностную и установочно-мотивационую сторону. Термин "сексуальное поведение" употребляется и для акцентирования самодостаточности половой жизни, ее отличия и отдельности от репродуктивного поведения, от целей деторож­дения.

Характерной чертой сексуального поведения человека является множественность, неоднородность целей, достижению которых слу­жит вступление в сексуальные отношения. Сексуальное поведение может удовлетворять целый ряд других (кроме сексуальной) потреб­ностей, радикально меняя свой личностный смысл для человека и его мотивацию, свое, следовательно, символическое значение для индивида. Надо иметь в виду, однако, что в этой множественности целей сексуального поведения, в его отрыве от целей рождения детей может таиться опасность их (целей) отчуждения, дегуманизации, ориентации сексуального поведения на девиантные, отклоняющиеся формы (гомосексуализм, групповой секс, порнография и т.д. и т.п.). Масштабы, которые в современных условиях приняли подобные ано-мичные формы сексуального поведения, приобретение некоторыми из них квазинормативного статуса служат одним из выражений кри­зиса семьи, симптомом и предвестником ее возможного и весьма вероятного краха в будущем.

Согласно современным представлениям, целями сексуального по­ведения могут быть³:

— релаксация, снятие полового напряжения;

— деторождение, удовлетворение потребности в зачатии и в акте рождения;

— чувственное наслаждение как самоцель (гедонизм);

— познание, удовлетворение полового любопытства. Эта цель особенно значима для начинающих половую жизнь, в первую оче­редь подростков;

— коммуникация, обретение чувства психологической личност­ной интимности, полного слияния с другим человеком. По мнению И.С. Кона, эта цель является своего рода надцелью и сверхмотивом для всего вышеперечисленного, входящего в нее в качестве подчи­ненных компонентов (подцелей);

173
— сексуальное самоутверждение, получение наглядных и убе­дительных доказательств собственной сексуальной состоятельнос­ти, потенции. Эта цель также является исключительно значи­мой для подростков, хотя и не только для них. Мотивирующая Сила стремления к сексуальному самоутверждению чрезвычайно высока;

— внесексуалъные цели, т.е. цели, внешние по отношению к собственно сексуальному поведению. Таковыми могут быть какие-либо материальные блага и выгоды, а также любые в принципе безличные социальные ценности, к приобретению которых может стремиться человек. Сюда же относится и поддержание определенно­го ритуала или привычки. Например, сексуальные отношения в бра­ке могут одновременно и поддерживать стабильность супружеских взаимоотношений и символизировать ее;

— компенсация, замена, возмещение каких-то иных, дефицит­ных для индивида в силу каких-то причин, видов и форм деятельно­сти или способов эмоционального удовлетворения.

Этот плюрализм целей и мотивов сексуального поведения отража­ет его сложность и комплексный характер, соединение в нем индиви­дуального и социального, биологической основы и "научения", соци­ализации, того, что привнесено в индивидуальное сексуальное пове­дение социальной системой, обществом.

Классификация половой жизни (по Г.С. Васильченко)

А. Экстрагенитальные формы.

1. Платоническая любовь.

2. Танцы.

3. Гейшизм.

Б. Генитальные формы.

I. Суррогатные и викарные (заместительные).

1. Поллюции.

2. Мастурбация.

3. Петтинг.

И. Суррогатные формы коитуса.

1. Вестибулярный коитус.

2. Coitus intra femora.

3. Нарвасадата (coitus intra mammae), подмышечный коитус и др.

4. Coitus per anum:

а) гетеросексуальный;

б) гомосексуальный.

174

III. Нормативный гетеросексуальный коитус.

IV. Орогенитальные (лабиогенитальные) контакты (кейра, фелляция, куннилингус),

V. Сексуальные действия с животными.

Общая сексопатология / Под ред. Г.С.Васильченко. М., 1977. С. 179.

Важнейшими понятиями, раскрывающими содержание сексу­ального поведения как социокультурного феномена, являются по­нятия "половая роль", "половая культура", "сексуальный сце­нарий".

Понятие "половая культура" характеризует совокупность зва­ний, верований, социальных норм и ценностей, запретов и предписа­ний, имеющих отношение к различиям между полями и их взаимо­отношениям. Взятое в более узком, специальном смысле, это поня­тие характеризует ту часть совокупности, о которой речь шла выше, которая выполняет регулирующую и нормативную роль по отноше­нию к собственно половой жизни и сексуальному поведению челове­ка. Половую культуру в этом, узком значении слова, часто называют также сексуальной культурой.

Следовательно, когда мы говорим о половой (сексуальной) куль­туре, мы хотим тем самым подчеркнуть социокультурное содержание сексуальных отношений, хотим акцентировать то, что привнесено в них обществом, культурой и что отличает половую жизнь человека от сексуального поведения животных.

Сексуальная культура регулирует сексуальное поведение челове­ка, формирует систему ценностей, запретов и правил, а также образ­цов поведения, которая, будучи усвоенной в процессе социализации, определяет сексуальный сценарий индивида, стиль его взаимоотно­шения с партнером, вводит половую жизнь в социально приемлемые рамки на благо общества, семьи, брака. Разумеется, при этом сте­пень усвоения сексуальной культуры общества индивидом может быть совершенно различной, характеризуя индивидуальную сексу­альную культуру.

Понятие "половая (сексуальная)' культура" тесно связано с поня­тием "половая (сексуальная) роль". Под половой ролью обычно по­нимают совокупность социокультурных норм, определяющих то, ка­кими должны или не должны быть мужчины или женщины, как они должны или не должны себя вести.

Как видно' из этого определения, половая роль является конкре­тизацией понятия "социальная роль", предложенного американс­ким социологом Дж.Мидом, который под социальной ролью понимал отвечающий принятым социокультурным нормам способ поведения

175
людей в системе межличностных отношений, который зависит от их места и позиции в обществе, т.е. от статуса.

Доминирующим типом у мундугуморов были свирепые стяжатели — мужчины и женщины; нежные же и ласковые мужчины и женщины оказывались париями этой культуры. Женщина, которая проявила бы великодушие, накормив грудью ребенка другой женщины, овдовев, просто не на­шла бы себе нового супруга. Как от мужчин, так и от женщин ожидалось, что они должны быть открыто сексу­альными и агрессивными. Как правило, оба пола не люби­ли детей, а в тех случаях, когда детям позволяли остаться на свете, родители сильно тяготели к детям противопо­ложного пола. У арапешей женщин стремились отстра­нить от работы в огородах, защищая эти огороды, ямсу не нравилось иметь дело с женщинами. У мундугуморов па­ры совокуплялись в чужих огородах, чтобы испортить ямс владельцев. Как у арапешей, так и у мундугуморов я обнаружила сильную унификацию личностной культуры, причем и у мундугуморов считалось, что мужчины и жен­щины должны воплощать единый тип личности. Идея по­веденческих стилей» отличающих мужчин и женщин, была чужда обоим народам.

Мид М. Иней на цветущей ежевике // Мид М. Культура и мир детства. М., 1988. С. 57.

Соответственно под половой ролью обычно понимают совокуп­ность норм, порождаемых культурой и обращенных к индивиду, которые говорят ему, какое поведение ожидается от него другими, что он должен и может делать как мужчина или как женщина. Сексуальной же ролью называют тот аспект роли половой, который относится к сексуальным отношениям и который характеризует (и предписывает) ожидания-требования к индивиду со стороны других, общества в сфере половой жизни.

Понятие же "сексуальный сценарий" характеризует, как сказано выше, ту часть сексуальной культуры, которая усвоена индивидом, стала частью его личности и потому управляет его сексуальным поведением "изнутри", будучи частью системы его диспозиций. Это понятие введено американскими исследователями У. Саймоном и Дж. Ганьоном в 1967 г.⁴

Это понятие, смысл которого близок к смыслу таких слов, как "план", "программа поведения", и т.п., "обозначает достаточно ши-

176

рокую когнитивную структуру, соединяющую многообразные симво­лические и невербальные элементы в организованный и хронологи­чески последовательный ряд, на основе которого люди могут одно­временно предвосхищать свое поведение и оценивать его в данный момент. Нормативные компоненты сексуального сценария — кто, что, с кем, где, когда, как и почему должен, может или не должен и не может делать в сексуальном плане — в общих чертах задаются соответствующей культурой"⁵.

Разумеется, наличие у индивидов общих для всех элементов сек­суального сценария (общей, совпадающей части воспринятой от об­щества сексуальной культуры) не означает отсутствия тех или иных индивидуальных вариаций, обусловленных различиями происхожде­ния и индивидуальной истории ^б.

Дамы и рыболовство несовместимы

Крупнейшее в Африке озеро Виктория в последние годы стало превращаться в своего рода братскую могилу для его обитателей. Специалисты объясняют это ухудше­нием экологической ситуации. Однако менее искушенные в науке жители угандийского острова Луверо на севере озера считают, что рыба исчезает по вине тех, кто допу­стил к ее ловле женщин. А такое вольнодумство, естест­венно, до добра не доводит.

Старейшины утверждают, что еще совсем недавно ме­стные рыбаки никогда не возвращались домой без рыбы. И все потому, что они следовали наказам стариков. На острове живут около тысячи мужчин и ни одной женщины. Как ни странно, кругом полная чистота. Все отходы сбра­сываются в озеро. Местные жители убеждены, что сорить на земле — значит накликать на себя беду и навсегда остаться без рыбы. Еще хуже — появление на острове женщины. Даже жене и двум дочерям старейшины запре­щено появляться на Луверо.

Что касается представительниц властей, рыбаки тре­буют, чтобы те о своих визитах предупреждали зара­нее и появлялись только днем. Местное поверье гла­сит: окажись женщина на острове ночью, все рыбацкие лодки непременно затонут, а страшный ветер нагонит столько воды, что навсегда отрежет Луверо от внешне­го мира.

Сегодня, 1994, 26 февр. 177
Сексуальный сценарий, будучи частью дислозиционной системы, имеет трехкомпонентную структуру, включающую в себя как когнитивные (понятия, представления, оценочные суждения), так и эмоциональные в побудительные элементы, совместное действие которых определяет особенности индивидуального сексуального поведения — его цели, время начала половой жизни, частоту половых сношений, принимаемые и отвергаемые их формы, сексуальную направленность и т.д.

Для характеристики индивидуального сексуального сценария и соответственно поведения чрезвычайно важным является также знание того, какая именно — более либеральная, пермиссивная, терпимая или более строгая, репрессивная — система сексуальных ценностей (половая мораль) усвоена индивидом.|

Мы уже упоминали о половой морали ирландской общины Инис Бит. В действительности в мире существует широкий спектр культур и субкультур, различающихся по степени пермиссивности (терпимости) в отношении сексуального поведения и отражающих преобладание техили иных систем сексуальных ценностей.

Эти системы современных сексуальных ценностей некоторые авторы подразделяют на следующие основные типы: легализм, ситуационная этика, гедонизм, аскетизм и рационализм.

Легализм как этическая сексуальная система связан с принятием или отвержением, одобрением или осуждением сексуальных отношений на основе господствующей в обществе половой морали, репрессивной по преимуществу и признающей сексуальные отношения только с целью деторождения и на основе легально признанных брачных союзов. Приведенный выше пример ирландской общины Инис Бит является крайним, экстремистским выражением легализма, свойственного иудео-христианской половой морали. В ее рамках полевые сношения, рассматриваемые как дар божий, допустимы только в браке и только для рождения детей. В рамках легализма осуждаются также все формы половой жизни, кроме нормативного гетеросексуального коитуса.

Ситуационная этика является одной из наиболее распространенных в настоящее время разновидностей половой морали. Как следует из. самого термина "ситуационная этика", в основе ее убеждение в том, что сексуальное поведение должно определяться актуальным ситуационным контекстом, т.е. конкретной ситуацией. Человек должен, согласно этому взгляду, руководствоваться только любовью, доброй волей и уверенностью в том, что последствия будут хорошими. Следование правилам и нормам сторонник ситуа

178

ционной этики обусловливает характером ответа на вопрос о том, имеет ли место в том или ином случае взаимная симпатия и лю­бовь. Если да, то принимаются и признаются любые сексуальные отношения.

Гедонизм как этическая система исходит из того, что единст­венным основанием сексуальных отношений являются не моральные нормы и не ситуационный контекст, а исключительно наслаждение, удовольствие. "Делай то, что приятно!" — вот девиз гедониста, считающего, что половое влечение, подобно голоду и жажде, не должно быть объектом моральных ограничений. В своей крайней форме гедонистическая этика может оправдывать даже сексуальное насилие, а приверженец гедонизма может превратиться в своего рода "сексоголика" или "сексомана".

Аскетизм связан с отказом от сексуальных отношений, как и от других "мирских удовольствий", с убеждением, что наибольшее удовлетворение человек получает не от чувственных наслажде­ний, а от духовного самосовершенствования, удовлетворения так называемых "высших" потребностей. К счастью, аскетическая мо­раль не имеет широкого распространения (особенно в своих крайних формах).'

И, наконец, рационализм как одна из современных этических систем (в том числе и систем сексуальных ценностей) исходит из приоритета разума, из необходимости выявить рациональные основания для выбора стратегии сексуального поведения, оценить баланс возможных издержек и позитивных и негативных по­следствий вступления в половые отношения с тем или иным партнером.

Говоря о сексуальной морали и ценностях, связанных с половой жизнью, необходимо также отметить, что во всем, что касается сексуальных отношений, в современном обществе продолжает со­храняться (в той или иной степени) половая, или, как теперь модно говорить, гендерная асимметрия, различия в том, что могут или не могут, должны или не должны делать мужчины или женщины.

"Предписания сексуальной культуры всегда неоднородны и не­однозначны. Изучая сексуальные нормы и запреты, необходимо учи­тывать, кем, кому, что, с кем, насколько и почему запрещено"⁷. И гендерная асимметрия, или двойной стандарт,— один из наиболее ярких примеров такой неоднородности, касается ли это допущения добрачных связей, вне- или сверхбрачных отношений и многих дру­гих аспектов сексуального поведения. И хотя общая эволюция брач-

179
но-семейных отношений, в том числе и сексуального поведения, выражается, помимо прочего, и в постепенном изживании двойного стандарта (за что особенно активно выступают многие женщины), он пока еще не исчез окончательно, перемещаясь в довольно неожидан­ные формы. В частности, в настоящее время одним из выражений этого двойного стандарта является практически всеобщее убеждение, что контрацепция — это исключительно или почти исключительно "женское дело".

Каковы же основные тенденции и закономерности сексуального поведения в современном мире? И каким образом социологическая наука исследует и интерпретирует сексуальное поведение?

Первый вопрос, который нас интересует, — это вопрос о добрач­ном сексуальном поведении и, в частности, о сексуальном пове­дении подростков. Этот вопрос — первый не только потому, что, с точки зрения жизненного цикла семьи, добрачное сексуальное по­ведение предшествует браку, но и потому, что последовательное увеличение распространенности добрачных половых связей явля­ется одним из ярких проявлений кризиса семьи в современном об­ществе.

За последние 20-30 лет во всем мире резко усилился интерес к проблемам, связанным с добрачным, особенно подростковым, сек­суальным поведением. Особый упор на сексуальное поведение под­ростков неслучаен, поскольку именно на подростковый возраст приходится значительная и растущая часть добрачных половых свя­зей и поскольку именно сексуальные связи подростков порождают наибольшее число экономических, социальных, медицинских и дру­гих проблем.

Как отмечают авторы подготовленного ООН обзора репродук­тивного поведения подростков в развитых странах мира, "доминан­той многих высказываний и суждений по этому поводу является беспокойство. Беспокойство из-за растущего уровня рождаемости в самых молодых возрастах, из-за высокой доли нежелательных и незапланированных беременностей у подростков в контексте изме­няющихся сексуальных установок и поведения и роста возраста пер­вого брака. Это беспокойство связано с большим числом разнообраз­ных негативных последствий сверхранних и ранних беременностей. Оно может только усиливаться в связи с тем, что число таких бе­ременностей растет на фоне продолжающегося снижения рождае­мости"⁸.

В этой длинной для учебника цитате отражена общая для разви­тых стран проблематика и значение сексуального и репродуктивного

180

поведения подростков и молодежи. Добрачное сексуальное поведе­ние, добрачные половые отношения не являются чем-то новым, воз­никшим только в самое последнее десятилетие. Приведем в этой связи некоторые данные из работ демографов и историков семьи. Хотя приводимые оценки несколько отличаются друг от друга, все они, как правило, отражают общую тенденцию роста добрачных половых связей за последние два-три века.

Так, американский историк семьи Э. Шортер, основываясь на имеющихся данных о внебрачных рождениях, пришел к выводу, что за 1750-1850 гг. практически во всех странах Европы имел место весьма существенный рост коэффициента внебрачной рождаемости. Доля внебрачных рождений за этот период выросла, по данным Э. Шортера, с 1-3 до 10-15% всех рождений. Выросло также число добрачных беременностей. По мнению Шортера, главным фактором этого роста было увеличение добрачных половых связей, оценива­емое им как "революция в эротизме" ⁹.

Английский историк и демограф Питер Ласлетт, уже извест­ный вам, подсчитал, что между 1750 и 1800 гг. от одной до двух пятых всех зачатий в Англии происходили вне брака. П. Лас­летт к тому же считал, что женихи и невесты в то время обладали гораздо большим сексуальным опытом, чем это принято думать. В американских колониях Англии, где в силу преобладания проте­стантских сект (пуритане, квакеры и др.) господствовала более стро­гая и репрессивная сексуальная мораль, за сто лет, с конца XVII до конца XVIII в. процент беременных невест увеличился более чем в пять раз¹⁰.

Ученые расходятся в оценке причин такой динамики репро­дуктивного поведения (напомним, что в условиях низкого уров­ня применения контрацепции и искусственных абортов репродук­тивное поведение практически совпадало с сексуальным). Одни, как Шортер, видят в ней выражение либерализации половой морали и даже "революции в эротизме". Другие, как француз­ский историк Ж.-Л. Фландрен и бельгийский историк И. ван Уссель, видят в этих же явлениях результат усиления антисексуальных ре­прессий и подавления сексуальности, связанного с индустриали­зацией¹¹.

Как бы то ни было, с социологической точки зрения и с пози­ций теории кризиса семьи как социального института, весьма ин­тересной представляется точка зрения, согласно которой распрост­раненность добрачных половых связей обусловлена степенью проч­ности семьи и ее сплоченностью, строгостью семейного контроля за

181
поведением молодежи, подкрепляемого внесемейными института­ми (соседская община, церковь и пр.), степенью интеграции и все­общности системы социальных норм и ценностей. Чем прочнее семья, чем определеннее взаимоотношения поколений в семье, чем строже и .всеохватнее социальный контроль, тем выше "половая сдержанность до брака" и тем менее распространены добрачные сексуальные связи, в том числе среди молодых людей и под­ростков¹².

Как было показано выше, история XX в., в том числе и в нашей стране, это, по сути, — история углубляющегося кризиса семьи, расшатывания ее основ и внутренних ее связей. И потому неудиви­тельно, в свете сказанного, что на всем протяжении столетия шел неуклонный рост добрачных половых связей, увеличивались масшта­бы сексуального поведения подростков. Об этом говорят как данные статистики, так и результаты проведенных в разных странах со­циологических исследований.

Каковы же масштабы этого явления у нас в стране и в мире? Первое, хотя и не полное представление об этом, т.е. о вовлеченно­сти подростков в сексуальные отношения, могут дать данные о числе, доле и динамике рождений у женщин в подростковых возрастах. Эти данные обобщены в уже цитировавшемся выше обзоре репродуктив­ного поведения подростков в развитых странах мира, подготовленном специалистами ООН.

В послевоенные годы четко выделяются два периода, отличающи­еся друг от друга динамикой подростковой рождаемости. Для первого из них (до 1970 г.) был характерен рост подростковой рождаемости почти во всех развитых странах. При этом общая рождаемость в этих странах довольно быстро падала. Особенно быстро (в два и более раз) выросла подростковая рождаемость¹³ в Норвегии и Великобритании, еще в семи странах показатели подростковой рождаемости выросли в полтора с лишним раза.

Этот рост, по мнению многих авторов, был связан со снижением возраста полового созревания, возросшей автономией и свободой под­ростков (свободой прежде всего от семьи!) и ослаблением традицион­ной морали, что в совокупности результировалось в возрастании уровня добрачной сексуальной активности¹⁴.

В дальнейшем, однако, ситуация изменилась. Динамика под­ростковой рождаемости (но не подросткового сексуального по­ведения!) обнаружила три различные модели своего изменения¹⁵.

Для первой модели характерны низкий уровень подростковой рождаемости (100-200 рождений на 1000 женщин в возрасте

182

до 20 лет), а также ее дальнейшее снижение к концу 70-х гг. По этой модели изменялась подростковая рождаемость в ряда западноевро­пейских стран и в Японии. Для второй модели были