Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М., Изд-во МГУ. Изд-во Международ¬ного университета бизнеса и управления (Братья Кар. Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М., Изд-во МГУ. Издательство московского университета издательство международного университета бизнеса и управления
 Скачать 1.54 Mb.
|
ИА ? 5 ППСТРУКТУРА ДИСПОЗИЦИОННОЙ РЕГУЛЯЦИИ РЕПРОДУКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ antonov 91 9 212 условия "на самом деле" или в глазах других). Если же, напротив, преобладают ориентации на внесемейные ценности (образование, профессиональная карьера, социальная мобильность и пр.), а ориентация на семью и ее ценности слабы, то это обусловит оценку даже самих по себе "хороших" условий жизни как неблагоприятных для полного удовлетворения потребности в детях. Подчеркнем еще раз, что ни потребность в детях, ни условия жизни сами по себе (по отдельности) не предопределяют результатов репродуктивного поведения. Эти результаты — итог взаимодействия данных элементов в системе диспозиций личности, которая опреде-ляет ситуацию как благоприятную или неблагоприятную для удовлетворения потребности в детях. Основные элементы структуры репродуктивного поведения. Рассмотрение основных элементов структуры репродуктивного поведения начнем с потребности в детях. Потребность в детях — главный двигатель репродуктивного поведения, ведущий из всех его внутренних регуляторов. Одновременно она — элемент общей системы потребностей личности., занимающий место на наивысшем уровне иерархии человеческих потребностей — среди социальных потребностей, наряду с такими, как потребность в браке, семье, творчестве, самореализации, образовании, свободном времени и т.д. Их концентрированным выражением является потребность в детях9. Как социальная потребность высшего уровня потребность в детях (и это мы подчеркиваем здесь особо и настоятельно) не связана прямо и непосредственно с потребностями низших уровней (органическими и потребностью в самосохранении) . Именно поэтому не существует никаких границ ее ослабления: никакие физиологические механизмы не в состоянии защитить ее от этого. Не связана потребность в детях и с сексуальной потребностью. Как было сказано ранее, рождение детей имеет лишь своим предусловием, посредником сексуальное поведение. Человек с давних времен может нарушать и нарушает автоматизм репродуктивного цикла, удовлетворение сексуальной потребности не. предполагает обязательного рождения ребенка и притом чем дальше, тем в меньшей степени сексуальные отношения являются средством деторождения. Чтобы ребенок родился, необходима специальная мотивация, не биологическая по своей природе. Однако в большинстве классификаций человеческих потребностей потребность в детях не выделяется как самостоятельная потребность, а отождествляется или с сексуаль- 213 ной потребностью, или с так называемой потребностью продолжения рода, под которой, как правило, подразумевается либо пресловутый и мифический "инстинкт размножения", либо столь же мифический "материнский инстинкт". Не останавливаясь здесь специально на этом вопросе, заметим, что демографы, верящие в "инстинкты" несколько поотстали от мировой науки, в которой инстинктивистские модели поведения давно сданы в архив10. Потребность в детях — не биологическая, а социально-психологическая и социальная категория. Потребность в детях — это социально-психологическое свойство социализированного индивида, проявляющееся в том, что без наличия детей и подобающего их, числа индивид испытывает затруднения в своей личностной самореализации. Эти затруднения возникают в повседневности при выяснении семейного статуса личности (например, при встрече старых знакомых после долгой разлуки) — тем самым производится непроизвольная оценка (и самооценка) поведения личности, исходя из бытующих норм детности или репродуктивных норм. Парадоксальным отражением этих затруднений является сам язык, заставляющий нас задавать вопрос о детности того или иного человека, используя множественное число ("Есть ли у Вас дети?"), и выслушивать ответ все чаще в единственном числе ("Есть. Один.")11. Для понимания сущности потребности в детях огромную роль играет понятие репродуктивных норм. Репродуктивные нормы — это детерминированные общественным бытием принципы и образцы подобающего поведения, относящегося к рождению определенного числа детей, и принятые в тех социальных группах, к которым принадлежит или хотел бы принадлежать индивид. Репродуктивные нормы, как и любые другие социокультурные нормы, усваиваются личностью в качестве средств ориентации поведения и образуют основу внутреннего контроля, обеспечивающего согласованность разного рода действий и поступков, имеющих отношение к рождению определенного числа детей. Будучи усвоенными, "интернализованными", превратившись во внутренние социально-психологические структуры личности, репродуктивные нормы определяют своим содержанием сущность потребности в детях. Потребность в детях — это устойчивое социально-психологическое состояние индивида, обусловленное, во-первых, стремлением иметь типичное для данного общества число детей в семье и дать им не хуже типичного по качеству воспитание, во-вторых, чадолюбием (т. е. глубоко усвоенными установками по отношению к детям вообще), 214 проявляющимся в том, что без наличия детей или определенного их числа индивид испытывает затруднения самореализации себя как личности. Бойко В . В . Малодетная семья: Социально-психологическое Исследование. М., 1980. С. 61. Таким образом, потребность в детях — это, по сути, усвоенные человеком в процессе социализации, бытующие в культуре или субкультуре и определенным образом преобразованные личностной структурой репродуктивные нормы или социальные нормы рождаемости. Каким образом происходит подобное усвоение, "интернализация" — это отдельный и особый вопрос. Отметим лишь, что это такой процесс, в котором индивид не просто "вкладывает в себя" то, что ему преподносят "агенты социализации", а играет активную роль, беспрерывно взаимодействуя с тем, кто выступает для него в качестве "транслятора норм и ценностей". Важнейшей особенностью репродуктивных норм (принципиальной для понимания потребности в детях) является их исключительная устойчивость, превышающая обычный для социокультурных норм "лаговый эффект". Это связано, с тем, что репродуктивные нормы отражали когда-то глубинные основы бытия, человеческой жизни, необходимость самосохранения человеческого рода, воспроизводства населения. Потребность в детях не меняется под влиянием текущих условий жизни и их изменений. Меняются лишь семейные ситуации, которые либо способствуют, либо препятствуют удовлетворению потребности в детях. Величина потребности в детях неизменна на протяжении жизни человека. Следует различать ту или иную интенсивность, или силу, потребности в детях. Даже в пределах одной и той же количественно выраженной потребности в детях ее сила может бить различной, определяя вариации в "практике оперирования промежуточными переменными рождаемости", то есть в практике контрацепции и искусственного прерывания беременности, что проявляется в различной длине интервалов между рождениями детей, длине репродуктивного периода и т.д. Разумеется также, что сила потребности в детях тем больше, чем больше ее величина. В этой связи различают малодетное (1-2 ребенка в семье), среднедетное (3-4 ребенка) и многодетное (5 и более детей в семье) репродуктивное поведение, а в пределах каждого изэтих типов — линии репродуктивного поведения, представляющие собой специфи- 215 ческое сочетание результатов репродуктивного поведения, характеризующееся определенной направленностью и устойчивостью. Именно потребность в детях, взаимодействуя в диспозиционной системе с условиями жизни, формирует конкретные линии репродуктивного поведения. Труднее всего было выносить отношение мундугуморов к детям. Женщины хотели иметь сыновей, а мужчины дочерей. Ребенка нежелательного пола завертывали в ткань из коры и бросали живым в воду. Кто-нибудь мог выловить это суденышко из коры, проверить пол ребенка и отправить его дальше. Мид М. Иней на цветущей ежевике // Мид М. Культура и мир детства. М., 1988. С. 58. Раз мы заговорили о величине и силе (интенсивности) потребности в детях, то, следовательно, речь должна идти о возможности и методах измерения потребности в детях. Напрямую потребность в детях измерить нельзя. Это связано с ее природой, с тем, что она, как было сказано выше, непосредственно не наблюдается, лишь проявляясь в конкретных семейных ситуациях, обнаруживая во взаимодействии с ними различные аспекты и стороны своей количественной определенности, предрасположенности к определенному репродуктивному результату и своей качественной определенности, своего содержания, ценностно-смысловых аспектов мотивации, тех целей, ценностей и интересов, которые удовлетворяются или реализуются через рождение детей и которые образуют содержание потребности в детях. Количественная и качественная определенность потребности в детях соответственно раскрывается в понятиях репродуктивных установок и репродуктивных мотивов. Эти последние и являются непосредственными объектами измерения. Репродуктивные установки — это психические состояния личности, обусловливающие взаимную согласованность разного рода действий, характеризующихся положительным или отрицательным отношением к рождению определенного числа детей. Репродуктивные установки делятся на два класса: — установки детности, регулирующие достижение определенного числа детей. К этому классу относятся установки на благополучные исходы беременности, на протогенетические (между образованием брачного союза и рождением первого ребенка) и интергенетические 216 (между рождениями детей разной очередности) интервалы, установки на пол ребенка, установки на усыновление или удочерение (адапционные); — установки на применение контрацепции и искусственное прерывание беременности. Все эти конкретные виды установок выражают в конкретной ситуации времени и места величину потребности в детях и ее силу и благодаря этому оказываются взаимосвязанными. Чем сильнее, к примеру, готовность к рождению ребенка определенной очередности, тем короче, при прочих равных условиях, генетические интервалы и тем вероятнее выбор линии репродуктивного поведения, не связанной с применением контрацепции и искусственными абортами. А взятое в целом, вместе, все перечисленное характеризует стоящую за ним силу и величину потребности в детях. Для измерения репродуктивных установок в демографии и социологии семьи разработаны специальные методы. Одна их группа основывается на определении так называемых "предпочитаемых чисел детей". Все теоретически возможные предпочитаемые числа детей являются, как неоднократно подчеркивалось выше, сложным итогом взаимодействия потребности в детях и конкретных ситуаций образа жизни, в которых она лишь проявляется. Именно поэтому ни один из показателей предпочитаемых чисел детей не является сам по себе измерителем ни потребности в детях, ни даже репродуктивной установки. Они — лишь их отражение в обманчивом зеркале конкретных реальных или воображаемых условий жизни, причем отражение не всей установки, а только ее когнитивного компонента. Индивид имеет некое идеализированное представление о наилучшей с его точки зрения семье, одним из аспектов которого является и представление о детности такой семьи. Этот образ не является чем-то застывшим и неизменным. Он постоянно корректируется в зависимости от наличных или предполагаемых условий жизни и их гипотетических изменений. Исследователь, социолог семьи и демограф, создавая искусственную ситуацию социологического опроса, актуализирует это представление, побуждает респондентов более или менее четко сформулировать его в виде определенных логических высказываний, придать количественную меру. И в зависимости от того, каковы эти реальные или гипотетические условия жизни и их возможные изменения (точнее говоря, как они оцениваются, воспринимаются респондентом сквозь призму его диспозиционной структуры), индивидуальная потребность в детях выражается в том или ином предпочитаемом числе детей. 217 На схеме 9—5 приведены некоторые из этих возможных реальных или гипотетических жизненных обстоятельств и соответствующие им показатели предпочитаемых чисел детей. В изучении рождаемости и репродуктивного поведения обычно используются отнюдь не все представленные на схеме показатели предпочитаемых чисел детей, а лишь некоторые из них. Чаще всего это — идеальное, желаемое и ожидаемое числа детей в семье; иногда используется также число детей, планировавшееся в момент вступления в брак12. Идеальное число детей не является отражением установок детности, а, скорее, характеризует осведомленность респондентов о так или иначе обсуждающихся в обществе проблемах семьи, населения и рождаемости. Об этом говорят, в частности, результаты специального исследования взаимосвязи динамики идеального числа детей в США в 50-70-е гг. с частотой публикаций материалов по проблемам населения в газете "New York Times". Исследование обнаружило прямую зависимость идеального числа детей от интенсивности обсуждений данной темы13. Идеальное число детей, фиксируя "наилучшую" детность вообще, а не для конкретного респондента, характеризует, с одной стороны, информированность о том, какое число детей признается общественным мнением "должным", и соответственно понимание значимости этой проблемы, а, с другой, — восприятие ("догадку") того, что, по мнению респондента, ждет от него интервьюер. В любом случае идеальное число детей, вопреки распространенному мнению, не отражает социальной нормы детности, а, следовательно, и потребности в детях. Из всех показателей предпочитаемых чисел детей самым точным и надежным в смысле отражения потребности в детях и, самое главное, предсказания окончательного числа детей в семье является ожидаемое число детей в семье (в обоих его вариантах — всего и еще), а также ожидавшееся (планировавшееся) в момент заключения брака. Об этом говорят результаты сопоставления различных вариантов предпочитаемых чисел детей с фактической детностью. Но важно подчеркнуть еще и еще раз, что никакой отдельный показатель из предпочитаемых чисел детей не может сразу, одним числом выразить потребность в детях. Но можно попытаться понять, как именно проявляется потребность в детях в сочетании с разнообразными условиями жизни. Это возможно, если объединить несколько показателей предпочитаемых чисел в систему. Такое объединение (система), построение комплексного показателя — один из возможных путей повышения обоснованности измерения репродуктивной 218 Схема 9—5 ПРОЯВЛЕНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ПОТРЕБНОСТИ В ДЕТЯХ В РАЗЛИЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ЖИЗНИ, ОПИСЫВАЕМЫХ ФОРМУЛИРОВКАМИ ВОПРОСОВ О ПРЕДПОЧИТАЕМОМ ЧИСЛЕ ДЕТЕЙ В СЕМЬЕ 219 установки и потребности в детях. Этот комплексный показатель обязательно должен включать в себя и фактическую детность, поскольку, например, желание иметь третьего ребенка у бездетных, однодетных и двухдетных супругов совершенно различно по своей значимости. В качестве примера такого рода комплексного показателя приведем индекс степени удовлетворения потребности в детях, примененный в ходе исследования репродуктивного поведения двухдетных семей в Москве в конце 70-х гг. Этот индекс построен путем комбинирования пяти показателей — фактической детности (имеющегося в семье числа детей); ответа на вопрос о том, хочет ли респондент иметь детей больше, чем есть в момент опроса; ответов на два вопроса об ожидаемом числе детей и на вопрос о желаемом их числе. Методика построения индекса ясна из схемы 9—6. Схема 9—6 ПОСТРОЕНИЕ ИНДЕКСА СТЕПЕНИ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПОТРЕБНОСТИ В ДЕТЯХ (ПВД) antonov 91 13 Анализ этого индекса по результатам социологического опроса двухдетных москвичек показал, что только 7% из них не удовлетворили свою потребность в детях и твердо ориентированы на рождение третьего ребенка. Этот факт затушевывался средними величинами предпочитаемых чисел детей, взятых по отдельности (особенно величиной желаемого числа детей: 2,8 ребенка в среднем, причем желали иметь больше двух детей около 60% опрошенных). Иными словами, 220 показатели предпочитаемых чисел детей, взятые по отдельности, завышают величину репродуктивных установок, создавая иллюзию того, что у значительной части населения существует потребность более чем в двух детях. Более обоснованное измерение индивидуальной потребности в детях (репродуктивной установки) связано с тестами, основанными на известной в социологии технике "семантического дифференциала". За неимением здесь возможности подробно остановиться на особенностях этих методик отсылаем читателя к работам, в которых они достаточно полно описаны14. Как показали результаты тех исследований, в которых применялся метод семантического дифференциала, в настоящее время в населении продолжает сохраняться реликтовая, по сути, потребность в двух детях, которая, однако, не удовлетворяется полностью из-за 'действия неблагоприятных условий жизни. Если репродуктивная установка характеризует количественную определенность потребности в детях, то репродуктивные мотивы рас-крывают ее качественную сторону, ее содержание. Репродуктивные мотивы представляют собой психические состояния личности, побуждающие индивида к достижению разного рода личных целей через рождение определенного числа детей. Репродуктивный мотив характеризует личностный смысл появления на свет ребенка любой очередности. Дети при этом оказываются средством достижения тех или иных целей. Репродуктивные мотивы, будучи самостоятельной психической сущностью, являются одновре менно и составной частью структуры установок (их поведенческого, побудительного компонента). Они раскрывают содержание потребности в детях, но они же суть элементы структуры внутреннего контроля поведения, так как интенсивность побудительного компонента (сила установки) зависит от мотивационных состояний. Репродуктивные мотивы следует отличать от мотивов ограничения рождаемости. Отдельные аспекты репродуктивной мотивации изучались еще в 40-е гг.15, но попытки создания классификации репродуктивных мотивов, как и выявления всей их возможной совокупности, относятся лишь к 60-м гг. Опираясь на результаты такого рода исследований, американский социолог и демограф Д.Боуг в конце 1960-х гг. создал своеобразный каталог мотивов высокой и низкой рождаемости. Хотя выделенные им группы мотивов принятия внутрисемейного ограничения числа детей (или отказа от такового) позволяют упорядочить материалы исследований, они тем не менее не обнаруживают 221 никаких четких критериев классификации в связи с отсутствием ясной теории репродуктивного поведения16. Надо сказать, что к настоящему времени известно несколько десятков попыток разработать классификацию репродуктивных мотивов17. Большое значение в этом отношении имели работы К. Дэвиса. Он подчеркивал, что мотивацию к рождению детей создает лишь общество (социальная организация), отрицая наличие биологически обусловленной детерминации репродуктивного поведения, рождаемости. Важное место в истории изучения репродуктивного поведения занимает типология мотивов рождения детей, разработанная Джудит Блейк. Она подразделяла все такого рода мотивы на экономические и внеэкономические. Это позволило установить характерное для "современного" отношения к детям усиление именно последних, то есть внеэкономических, что противоречит широко распространенному мнению, будто экономически выгоднее уменьшение числа детей в семье. Методологически важными представляются идеи Л.У. и М.Л.Гофманов о различной интенсивности и неодинаковом содержании репродуктивных мотивов у индивидов, находящихся на разных стадиях жизненного цикла семьи, а также о необходимости проводить различие между мотивами рождения детей вообще и мотивами рождения дополнительного (к имеющимся) ребенка, между мотивами обзаведения малой и большой семьей и т.д. Большую методологическую роль играет также тезис Гофманов о связи репродуктивной мотивации с конкуренцией различных потребностей и ценностей личности. Оценивая вклад Гофманов в разработку теории репродуктивной мотивации, необходимо отметить, что хотя они не подчеркивали ведущей роли мотивов рождения определенного числа детей и не раскрыли всю сложность системы диспозиционной регуляции репродуктивного поведения, предложенная ими модель сыграла свою позитивную роль в исследовании репродуктивной мотивации и в настоящее время широко применяется в зарубежной социологии семьи и демографии. Согласно современным представлениям, репродуктивные мотивы, или мотивы рождаемости, подразделяются на экономические, социальные и психологические. Экономические мотивы рождения детей — это мотивы, которые побуждают к рождению того или иного числа детей благодаря тому, что через это событие достигаются (или предполагается, что достигаются) определенные экономические цели, то есть цели, связанные со 222 стремлением приобрести какие-то материальные выгоды или повысить (или сохранить) экономический статус. Если рождение детей не ведет ни к каким экономическим выгодам или не предполагает их, то это следует понимать как отсутствие экономических мотивов рождения. Заметим, что экономические мотивы — это тоже мотивы, то есть психологические феномены. Экономическими же их делает их содержание, то есть те цели именно экономического характера, которые выражаются через соответствующие мотивы. Социальные мотивы — это мотивы, которые побуждают к рождению определенного числа детей в пределах бытующих социокультурных норм детности и которые являются индивидуальной реакцией на эти нормы. Определенный конформизм по отношению к социокультурным нормам (в том числе репродуктивным), то есть свойственное большинству желание жить, "как все", является отличительной чертой всякого (и репродуктивного тоже) поведения. Социальные мотивы и отражают это стремление, подкрепляемое разного рода стимулами морального и социального (престижно-статусного) плана. Социальные мотивы существуют там и тогда, где и когда действуют стимулы, означающие, к примеру, укрепление или повышение социального статуса, рост авторитета и престижа в глазах окружающих и т.д. и т.п. Напротив, там, где нет таких стимулов, льгот и "выгод", там нет и социальных мотивов рождения определенного числа детей. Скажем, в современной городской малодетной среде родители трех или более детей подвергаются негативным социально-психологическим санкциям. Они могут становиться и становятся предметом насмешек, морального осуждения и других видов негативного общественного мнения. Психологические мотивы — это мотивы, которые побуждают к рождению определенного числа детей благодаря тому, что через это достигаются какие-то сугубо личностные, социально-психологические, как бы внутренние цели личности. Они отражают не общественную, а исключительно личную заинтересованность в рождении определенного числа детей. Психологические мотивы четко разделяются на два класса в зависимости от того, идет ли речь об отношениях, в которых родители выступают как субъекты или как объекты. Первый класс мотивов (где родители — субъекты) связан с теми чувствами и стремлениями, которые идут от родителей к детям (желание проявить заботу о ребенке, любовь к нему, желание опекать его, направлять его развитие и т.п.). 223 Другой класс мотивов (где родители — объекты) объединяет все, что через общение с детьми удовлетворяет потребность родителей быть объектами чувств, идущих к ним от детей (потребность в любви и уважении, в смысле жизни, обретаемом через детей, стремление продолжить в детях себя или какие-либо свои качества и свойства и т.п.). Соотношение в структуре репродуктивной мотивации экономических, социальных и психологических мотивов не остается неизменным. Оно меняется от эпохи к эпохе, отражая глобальный процесс исторического отмирания многодетности. Общая тенденция здесь состоит в том, что постепенно ослабевают или даже сходят на "нет" экономические и социальные мотивы рождения нескольких детей в семье, а на первый план выходят психологические, внутренние мотивы. Мы рассмотрели ведущий компонент системы диспозиционной регуляции репродуктивного поведения — потребность в детях, ее структуру и содержание. Но, как уже неоднократно подчеркивалось выше, потребность в детях управляет репродуктивным поведением, только взаимодействуя с ситуациями образа жизни, в которых происходит ее удовлетворение. Поэтому мы переходим теперь к рассмотрению ситуаций образа жизни (условий жизни), в которых происходит удовлетворение потребности в детях. Именно взаимодействуя с ними, подчеркнем еще раз, последняя только и может управлять репродуктивным поведением. Повседневная жизнь семьи складывается из потока беспрерывно сменяющих друг друга ситуаций. Часть из них не зависит от желания и действий людей, каждого отдельного человека, каждой отдельной семьи. Другие создаются или изменяются ими, что раздвигает или сужает объективно существующие пределы человеческой жизнедеятельности, возможность принимать те или иные решения, совершать те или иные действия и поступки, в том числе в сфере репродуктивного поведения. В своей будничной жизни люди ставят перед собой различные цели, стремятся к их достижению, что-то делают ради этого, практически не задумываясь над тем, как все это скажется на их репродуктивном поведении, и даже, может быть, и не подозревая о существовании самого этого слова. Однако независимо от этого в итогах их репродуктивного поведения проявляется определенная последовательность, повторяемость определенных событий, общая для многих и многих семей. И эта последовательность зависит от большого числа обстоятельств, складывающихся в жизни, начиная от особенностей микросреды, в которой выпало жить семье, и кончая общей, глобаль- 224 ной общественно-исторической (экономической, социальной, экологической, внутри- и внешнеполитической и пр.) обстановкой. Все эти обстоятельства жизни, все эти, говоря строго, социальные ситуации, в которых проходит жизнь семьи, можно классифицировать по-разному. Первым и самым важным, с точки зрения анализа репродуктивного поведения, основанием такой классификации является то, способствует или препятствует та или иная социальная ситуация рождению очередного (в том числе и первого) ребенка. Причем важна не сама по себе ситуация, а то, как она оценивается (определяется) супругами. Известно, что объективно неблагоприятные условия могут считаться вполне достаточными для очередного рождения, а, напротив, вроде бы благоприятные, хорошие — недостаточными. Поэтому и необходимо выделять в структуре поведения психологическое определение семейных ситуаций как условий удовлетворения имеющейся потребности в детях и выяснять, отчего зависит эта оценка. Другим важным критерием различения ситуаций служит их устойчивость во времени, продолжительность. По этому критерию можно выделить три уровня ситуаций: — ситуации повседневной жизни. По своему характеру — это предметные ситуации, создаваемые конкретной и быстро меняющейся средой. В сфере репродуктивного поведения — это так называемые репродуктивные ситуации, то есть внешние фиксируемые события репродуктивного цикла (наступление/ненаступление беременности, спонтанный аборт, рождение мертвого ребенка и т.д.); — ситуации семейного образа жизни лишь опосредованно связаны с репродуктивным поведением. Они включают в себя условия жизнедеятельности в сфере труда, досуга и семьи. Это и влияние профессиональной деятельности, и ситуации общения с родственниками, соседями, друзьями и другими агентами микросреды. Ситуации семейного образа жизни — это фон, на котором развертывается репродуктивное поведение. Поскольку семья — это малая группа, то эти ситуации включают в себя и внутригрупповую динамику; — общие ситуации связаны с глобальной общественно-исторической обстановкой. Они наиболее продолжительны во времени, наиболее устойчивы с точки зрения сроков жизни семьи (хотя могут быть и краткосрочные ситуации). В общих ситуациях отражаются условия жизни в городе и на селе, на определенных территориях, этническая специфика и т.п. Сюда же относятся и ситуации, 225 связанные с разного рода неблагоприятными или катастрофическими процессами — войнами, стихийными бедствиями и пр. Здесь же и общая социально-экономическая и политическая обстановка,.в том числе и степень ее стабильности и предсказуемости. Из всего вышеперечисленного самыми определенными, поддающимися четкой фиксации и классификации являются репродуктивные ситуации. Их набор конечен и известен, что позволяет использовать их в анализе и моделировании репродуктивного поведения 18. Сама специфика репродуктивного процесса, то, что он развертывается под действием как физиологических факторов, так и социального контроля (то есть той или иной "степени вмешательства" в репродуктивный цикл), предопределяет, что в центре внимания (и семей, и исследователей) всегда оказываются ситуации отказа от зачатия, беременности и рождения. В малодетной среде (а к ней принадлежит не только большинство населения в нашей стране и в других так называемых развитых странах, но и практически все исследователи репродуктивного поведения), так вот, в малодетной среде очевиден факт постоянного применения контрацепции. Отказ от нее возможен лишь в течение весьма краткого периода времени (пока не родится первый или, реже, второй ребенок), что обусловливает возникновение прочной психологической сцепленности сексуального поведения в браке с контрацептивным поведением, с вмешательством в репродуктивный цикл. Современные малодетные супруги постоянно помнят, что они "должны" непрерывно ограничивать свою плодовитость, предотвращать зачатия или рождения, чтобы не допустить рождения детей сверх того их числа, которое диктуется их потребностью в детях. Отсюда и возникает тенденция здравого смысла рассматривать малодетное репродуктивное поведение как "сознательное", притом именно как "сознательное ограничение", а многодетность — как выражение нецивилизованности, культурной отсталости и дикости. В действительности же малодетность ничуть не более "сознательна", чем многодетность, а в последней "сознания" ровно столько же, сколько и в малодетности. Ибо и та, и другая — это результат действия соответствующих социокультурных норм детности, определяющих различную по величине потребность в детях. Последним компонентом структуры диспозиционной регуляции репродуктивного поведения являются его результаты. Они включают в себя элементарные поведенческие акты, шаблоны и линии. 226 Элементарные поведенческие акты, или единицы репродуктивного поведения, — это специфическая реакция на актуальную репродуктивную ситуацию, на специфические и быстро сменяющие друг друга воздействия внешней среды. Например, так называемая контрацептивная осечка, то есть наступление беременности при применении контрацепции, может вызвать или ее прерывание, или решение сохранить ребенка и пойти на его рождение. Шаблоны репродуктивного поведения — это возникновение под действием привычных и достаточно устойчивых семейных ситуаций (ситуаций семейного образа жизни) определенных и стабильных конфигураций элементарных поведенческих актов. Линии репродуктивного поведения — это специфическое сочетание шаблонов поведения, характеризуемое их определенной направленностью и последовательностью, тенденция, обнаруживающаяся при их смене на протяжении всей жизни личности и семьи (их жизненного цикла). Именно линии репродуктивного поведения являются непосредственным объектом социологического анализа. Линии репродуктивного поведения делятся на линии малодетного, сред-недетного и многодетного поведения. В пределах одинаковых линий поведения его результаты могут быть разнообразными, что обусловливается различиями шаблонов. Например, даже малодетное поведение может быть весьма различным. Одна и та же детность семьи может достигаться разными путями: различными могут быть сроки рождения детей (прото- и интергенетические интервалы), эти рождения могут быть связаны с неодинаковым числом беременностей, родов, искусственных абортов, с различиями в использовании контрацепции, ее методов, эффективности и т.д. и т.п. В целом содержательные характеристики репродуктивного поведения раскрываются при последовательном анализе того, как на систему его регуляции влияют изменения во внешней среде, прошлые и актуальные условия жизни. Соответствующие взаимосвязи отражены на схеме 9—7. Одной из ее особенностей как раз и является разделение всех условий жизни на прошлые и текущие, а также разделение специфических каналов, по которым и те, и другие воздействуют на репродуктивное поведение. Воздействие текущих условий жизни реализуется через все семейные ситуации и через диспозиционный механизм их определения, в котором их оценка взаимодействует с потребностью в детях. Но существует также и более непосредственное воздействие текущих условий жизни на результаты репродуктивного поведения и конечное число детей в семье. Каналы такого воздействия являются, 227 Схема 9—7 СХЕМА ВОЗДЕЙСТВИЯ УСЛОВИЙ ЖИЗНИ НА СИСТЕМУ РЕПРОДУКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ antonov 92 4 228 вообще говоря, внешними по отношению к репродуктивному поведению. Это, например, влияние социально-гигиенических и экологических условий. Неблагоприятные факторы окружающей среды могут негативно сказываться на состоянии здоровья супругов, особенно женщин, приводить к возникновению вторичного патологического бесплодия, невынашиванию беременности и т.п. Они могут также негативно сказываться на внутриутробном развитии плода, внося свой вклад в младенческую (в возрасте до 1-го года) и детскую смертность. Они могут также обусловливать повышенную заболеваемость детей, увеличивать младенческую и детскую смертность, что в свою очередь ведет к перевесу числа рождений над числом имеющихся детей. Прошлые же условия жизни влияют на репродуктивное поведение по совершенно другим каналам. Они действуют через бытующие в обществе социокультурные нормы, как репродуктивные, так и не имеющие непосредственного отношения к репродуктивному поведению. Прошлые условия жизни определяют как уровень потребности в детях, которая, напомним, есть ничто иное, как усвоенные индивидом в процессе социализации (интернализованные) репродуктивные нормы, так и длительное сохранение этого уровня во времени в иных, непохожих на прежние, условиях. Обратим здесь особое внимание на то, что потребность в детях на схеме выделена из общей системы диспозиций личности чисто условно. Это сделано исключительно в аналитических и дидактических целях, чтобы подчеркнуть, что это — специфическая потребность, управляющая данным, конкретным видом социального поведения. Другому виду поведения соответствовала бы другая потребность. Кроме того, это выделение служит и тому, чтобы подчеркнуть и относительную самостоятельность потребности в детях, ее обусловленность репродуктивными нормами, следовательно, и известную неизменяемость на протяжении индивидуального жизненного цикла. Оценка ситуаций как либо благоприятных, либо неблагоприятных для удовлетворения имеющейся потребности в детях служит источником отклонений конечных результатов репродуктивного поведения (в конце репродуктивного периода) от ожидаемых, задаваемых конкретной потребностью в детях. Следовательно, в конкретной социокультурной среде индивидуальная вариабельность репродуктивного поведения связана со степенью реализации имеющейся потребности в детях. Сущность репродуктивного поведения семьи не сводится к практике ограничения плодовитости, применения контрацепции или ис- 229 кусственного прерывания беременности, как это часто представляют. Вместе с тем, регуляция репродуктивного поведения личности и семьи не сводится к биологическим факторам, будь то "инстинкт размножения" или "продолжения рода", либо физиологические ограничители плодовитости. Процесс принятия репродуктивных решений. Следующим вопросом, о котором необходимо сказать здесь, является вопрос о том, как происходит процесс принятия репродуктивных решений, или, употребляя терминологию нашего учебного пособия, как действует механизм определения ситуаций удовлетворения потребности в детях? Ответить на этот вопрос, раскрыть механизм определения ситуаций можно лишь в контексте событий репродуктивного цикла. Не существует репродуктивных решений самих по себе, а есть лишь решения в конкретной репродуктивной ситуации, в конкретной ситуации семейного образа жизни. Результаты социологического анализа репродуктивного поведения семьи как в условиях многодетности, так и в условиях мало-детности позволяют сделать вывод о том, что существует некая "зона свободного выбора" числа детей в семье, в пределах которой и реализуется репродуктивный выбор семьи, принимаются репродуктивные решения. Причем в условиях малодетности эта "зона свободного выбора" детности и других результатов репродуктивного поведения сужается вопреки тому, что об этом пишут некоторые авторы. Существуют два типа репродуктивного поведения, которые позволяют соотнести его результаты с возможностью их подлинно свободного выбора, — рутинное и проблемное репродуктивное поведение. Будем называть рутинным такое поведение, при котором выбор отсутствует, процесс принятия решений не включается, а результаты соответствуют ожидаемым, то есть определяются исключительно действием социальной нормы. Иначе говоря, когда цепь событий, действий и отношений развертывается как бы машинально, не встречая никаких неожиданностей и препятствий. Так бывает, например, когда потребность в детях совершенно не удовлетворена, и супруги стремятся поскорее реализовать свое желание иметь ребенка. В этом случае они живут интенсивной половой жизнью, половые сношения через некоторое ("нормальное") время приводят к зачатию, беременность развивается нормально и через положенный срок на свет появляется ребенок. Здесь нет никакого "выбора" и нечего "решать". 230 Поведение машинально и рутинно, результат соответствует ожиданиям. Проблемным же поведение становится в том случае, когда в ход событий вмешивается нечто неожиданное, когда результат не соответствует ожиданиям, когда на пути рутинного репродуктивного цикла (неважно, полного или неполного) возникают барьеры. Здесь возникает проблема (проблемная ситуация), которую необходимо разрешить, приняв решение, реализовав свой "свободный выбор". Проблемные ситуации как раз и представляют наибольший интерес для социологического анализа. Теоретически возможно выделить 7 проблемных и 7 рутинных типов определения репродуктивных ситуаций, соответственно классов репродуктивного поведения. Все они представлены на схеме 9—8. Схема 9—8 ТИПЫ ПРОБЛЕМНОГО И РУТИННОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ РЕПРОДУКТИВНЫХ СИТУАЦИЙ antonov 92 5 Рутинное поведение Проблемное поведение (ожидаемые результаты (неожидаемые результаты поведения) поведения) 1 РП Р -*---3 -*- НПК -—03 ? 1 ПП 2 рп ОР ----03 -*- НПК —-03 -#-03 ? 2 ПП НПК —3 -*-ОР ? 3 ПП НПК —3 -*-ОР -»-ОР ? 4 ПП 3 РП ИА ----3 -*- НПК 4 РП ИА —---3 —- ПК 5 РП Р |