Связной.Сценарий. Женщины говорят в камеру
 Скачать 474.57 Kb.
|
|
— Ты хорошо разводил... А если бы он к вышке пошел? — Э-э, — махнул Ильяс, — дернули бы быстро... Постучав, из-за двери показывается несколько смущенный, но разгоряченный актер Влади- мирцев с желтым пакетом и пиджаком в руках. Под рубашкой видна альпинистская обвязка. — Я прошу прощения... Ребята костюм хотят выбросить, а он новый совершенно... — Не могу уговорить его, — кричит из коридора «вешатель», — зачем такой костюм... — Да его только почистить, замечательный костюм, пиджак вообще чистый, зачем же вы- брасывать... — Александр Михайлович, — вмешивается в спор Армен, — да возьмите, конечно... — Александр Михайлович, дорогой, давайте купим новый вам, бежевый, или какой хотите, — кричит Ильяс. — Да жалко, ей-богу, новый костюм, от пыли отряхнуть только, брюки уже высохли... Общими усилиями Владимирцева успокаивают и выпроваживают. Ильяс возвращается в комнату, подходит к двери на террасу, с которой открывается вид на мягкий южнорусский пейзаж. — Арменчик, дорогой, ты красивую постановку сегодня сделал... 9 Армен кивает, улыбается. — Теперь уезжать надо. В Москву. — Зачем? — Должок один есть у меня, кровный... Да и вообще, веселее в Москве. А у тебя здесь дела? — У меня одно дело, Ильяс. Девушку эту найти. — В Москве и будем искать. — Узнал про нее что-то? — напряженно спросил Армен. — Разное говорили... — ответил Ильяс. — И что по воздуху улетела, и что научилась все замки открывать... Может, брехня, не знаю... Но по-любому, искать ее теперь на воле надо. ШЕРЕМЕТЬЕВО-2 ... «Мерседес» подруливал ко входу. Ильяс был за рулем, Катя рядом. — Ну все, пойду я. — Погоди, подойдет он... — кивнул Ильяс в сторону стоянки. — Там на приеме человек бу- дет, Арик зовут. Пацан он душноватый... так ты скажи, что моя невеста... — Я, вообще, сегодня судьбу свою не ждала встретить. — Э, судьбу каждый день ждать надо, — серьезно сказал Ильяс. — Мне с утра цыганка то же сказала, — ответила Катя. Гангстер был уже совсем близко. — Удачи тебе, сестренка, — сказал Ильяс. — Может, встретимся скоро. — Если сучка не попадется, — ответила Катя. — Судьба и обмануть может. — Если что, я за тебя отвечу. Перед камерой — воровка в росписи. Другая предлагает любовь за сигареты. Третья — пла- чет. Четвертая — плюет в объектив. Пятая — показывает стриптиз. Шестая — сумасшедшая. А седьмая была особенная. Она молчала. — Я буду делать что-то. Про условно-досрочное хлопотать... Вытащить тебя отсюда надо, — говорил Армен, расхаживая по комнате. — Не надо. Замков-то нет. — А чего же ты здесь сидишь тогда? — Годик отсижу, потом улечу, — засмеялась Катя. — А ты помочь чем-то хочешь? — Хочу. — Ты адвокат? — Нет, режиссер... Ну, это неважно. — И чем же ты помочь хочешь? — Может, расписаться нам... — В смысле? Замуж за тебя выйти? — Ну, да... — А если меня жених ждет? — Пойми, я хлопотать за тебя смогу... Вытащу я тебя отсюда... — Ты сделай предложение, а я подумаю. Вдруг — судьба. — Выходи за меня замуж. МОСКВА. ДЕНЬ В мониторе, установленном в кабине Лешиного «КамАЗа», было видно его самого, пару бродячих псов, мусорные контейнеры. Леша повозился с собаками, потом принялся за контейнеры. Один открыл, покопался внут- ри. На черном пластике разобрал и быстро разложил характерно разорванную сигаретную пачку, несколько смятых окурков с картонными мундштуками, позвонил по мобильному. — Ломоносовский, дом пять. План курят, подловить можно. С трубкой у плеча, Леша еще покопался в пакете, кинул собакам что-то съедобное. 10 — Опять фантики... — он вытащил несколько бумажек, в которые обычно заклеивают пачки денег, потом еще какой-то клочок. Мимо проскакали трое чумазых беспризорников с пакетами и бутылками, заглянув по ходу в Лешины контейнеры на предмет чего-нибудь полезного. — Тест на беременность, — продолжал Леша, — результат положительный, две полосочки — положительный, значит? Ну, вот... Смотрим женскую консультацию, подтверждаем квартиру. Двое пацанов ускакали дальше, а третий задержался. Он сидел в сторонке на корточках, ку- рил, вокруг него суетились голуби. Был он худющий и смуглый, лет десяти, с раскосыми монголь- скими глазами. Они долго смотрели друг на друга, потом Леша, не отрывая взгляда, подошел поближе. — Как ты здесь? — вдруг спросил он, присел рядом и даже потрогал мальчика за руку. Мальчик все так же смотрел снизу вверх. — Будет что? — осторожно спросил Леха, но тут же слегка смутился и кивнул: — Ну да... Помолчали еще. Наконец мальчик улыбнулся и вынул из-за пазухи шерстяной носок, перетянутый нитками. Леша нитки развязал, и на ладонь ему выкатились четыре рябых голубиных яйца. Он долго их разглядывал, а потом с чувством сказал: — Спасибо, браток. Мальчик встал и ушел, не прощаясь. — Змей воздушный — за мной! МОСКВА. ГОСТИНИЦА «РОССИЯ» Армен расхаживал по большому гостиничному номеру, Ильяс брился в ванной, собирался куда-то. — У меня встреча будет, — сказал Ильяс, надевая пиджак. — Пойти мне одному надо. Зав- тра девчонку искать будем, — он положил в сейф документы, пистолет и захлопнул дверцу. — Скажи где, я сейчас начну, — отозвался Армен. — Не найдешь, вместе лучше... Сам ее увидеть хочу. — Здесь тебя ждать? — Погуляй сходи, Кремль посмотри, Алмазный фонд... Позвоню тебе. Армен неподвижно лежал на кровати с сигаретой, перед ним в окне открывался вид на Спасскую башню и Васильевский спуск. Было раннее утро. Телефон лежал у него на груди. ЗОНА ... Армен ходил взад и вперед по комнате свиданий. — ... Я видел сон один... Про ангела... То есть нет, это правда ангел был... Они помолчали. — Но, главное, тебя я видел. — Может, обознался? — Нет. Всю жизнь я тебя ищу... Веришь? Катя пожала плечами. — Верю... Мне тоже цыганка нагадала всю жизнь счастья ждать. — Я во всех зонах, тюрьмах был, в больницах даже... — Да я сижу-то без году неделя... — Вот видишь... А я знал, где тебя искать надо... Катя посерьезнела. — Знаешь... Если правда судьба, то еще встретимся... Не здесь. — Правда... Я, Катя, жить без тебя не смогу уже. Катя внимательно посмотрела на него. — Я подумаю, только подождать все равно надо... Может, меня тоже ангел какой навестит... — Ты подумай, я через неделю приеду. 11 КВАРТИРА. УТРО Ильяс очнулся в незнакомой комнате. Руки были в наручниках, в вене капельница. Пиджак валялся рядом, в ногах. Он выгнулся, чтобы нащупать ногой телефон, это удалось не сразу, но по- том трубка все же выскользнула из кармана, и он в несколько мучительных приемов придвинул ее к себе. Носом и подбородком стал набирать номер. Звонок раздался неожиданно. — Да... Где ты? — вскочил Армен. — Попал в блудняк, слушай... Подстрелили меня. — Где ты, Ильяс? — На хате какой-то... В браслетах. Пулю словил, слушай... — Где ты, можешь сказать? Окно есть? — Посмотрю в окно... Ильяс приподнялся, отчего его передернуло и на губах появилась кровь. За мутным стеклом с занавеской был виден кусок двора с детской площадкой и шпиль университета за кирпичными домами. — Университет видно, — прохрипел Ильяс, упав лицом на трубку. — Посмотри, еще что! Улица или номер дома... Ильяс полежал еще немного, набираясь сил, потом поднялся снова. Второй раз было труд- ней, и ничего нового он не увидел. Он опять упал и, чуть отдышавшись, сказал: — Нет, не вижу, Армен... Детская площадка есть... Подожди, мутит, слушай... — Смотри еще! Машины есть во дворе? Номер машины какой-нибудь... — Сейчас, — выдавил Ильяс, но лежал еще какое-то время лицом на трубке. Потом все же сделал отчаянное усилие и приподнялся в третий раз. Он вытянулся насколько можно, до дрожи головы, но недостаточно высоко: подоконник закрывал нижнюю часть двора, номера машин вда- леке разглядеть было невозможно. Ильяс уперся ногой в пол, а руками взялся за раму кровати, наручники мешали, от напряже- ния кровь пошла вверх по капельнице. Передние ножки кровати все же оторвались от пола, но единственное, что он смог увидеть, была оранжевая мусоросборочная машина, въезжающая во двор. Кровать с грохотом опустилась, и, стараясь не потерять сознания, Ильяс сказал: — Не вижу... Мусорка въехала, М 511 МО... Оранжевая... — и снова уткнулся на трубку. В этот момент открылась дверь, Ильяс поднял глаза и сказал: — Маме позвонил, чтобы не волновалась. Короткий удар уложил его обратно, человек забрал телефон, пиджак и вышел. МОСКВА. ДВОР. УТРО Двор был сталинского дома, а так — те же ракушки, и машин побольше. Из-за них доби- раться до помойки всегда было очень непросто, но огромный мусоросборщик ювелирно их мино- вал. Возле помойки опять сидели собаки, на этот раз две. Леша тоже дал им колбаски, потрепал по голове. Потом откинул крышку одного контейнера, запустил туда руку в перчатке. Немного порывшись, он извлек пластиковый мешок, аккуратно развязал его и, воткнув в ухо телефонный наушник, набрал номер. В пакете были кровавая марля, ампулы, упаковки из-под лекарств. — Серафимовича, два. Бинты, антибиотики, дренажные тампоны, кардиостимуляторы. Огнестрелка серьезная. День, наверное, третий. Значит, привезли вчера. Леша аккуратно завязал пакет, сунул его в пластиковый мешок побольше, спрятал в кабину. «КамАЗ» стал пробираться дальше, пока не уперся в большой «мерседес», который небреж- но занял полдороги. За тонированными стеклами было не разглядеть, на месте ли водитель, мусо- росборщик мигнул фарами, подождал, потом сдал чуть назад и, забравшись левыми колесами на бордюр, начал продвигаться вперед. Кузов накренился, железная балка захвата угрожающе навис- ла над полированной черной крышей «мерседеса» и, оказавшись в паре сантиметров от нее, мед- ленно поползла вперед. Стекло «мерседеса» опустилось, — водитель все-таки там был, а теперь, видимо, проснулся и неподвижно следил за маневром. 12 Когда выхлопная труба оказалась напротив него, мусоросборщик выпустил струю вонючего дизельного дыма, спрыгнул с бордюра, а ржавая балка, просвистев вдоль лобового стекла, почти обрушилась на капот, не достав какого-нибудь сантиметра, но обильно обсыпав его комьями грязи и налипшим мусором. Водила вылез, осмотрел всю свою машину и долго глядел вслед мусорке. Армен быстро пересек двор, сел в «мерседес», машина тронулась. В соседнем дворе мусоросборщик опять остановился, перегородив им дорогу. Парень в комбинезоне начал не спеша опрокидывать контейнеры. Армен молча за ним наблюдал, пока резкий гудок не вывел его из задумчивости. — Гудеть не надо никогда, — сказал он нервному водиле. — Извините. Последний ящик был опорожнен и откачен в сторону. Парень стал забираться в кабину, — но только их «мерседес» тронулся, как злосчастный контейнер, словно повинуясь неведомой силе, а на самом деле просто оставленный на откосе, покатился вдруг обратно на середину дороги. Во- дила дернулся, опять случайно нажал на гудок и, пробормотав «извините», в ярости выскочил, чтобы самостоятельно убрать препятствие. Армена это маленькое происшествие как-то заинтере- совало, и когда в следующем проходном дворе мусорка опять встала перед ними возле помойки, он уже с любопытством стал наблюдать за продолжением. Водила, бросив на пассажира косой взгляд, выскочил пробкой из машины, подлетел к каби- не «КамАЗа». Парень в комбинезоне вылез, спокойно обошел его и направился к своим контейне- рам. И только когда водила схватил его за плечо, мусорщик коротким ударом сломал ему челюсть. Армен вышел, глянул в то место, где рухнул водила, взял из машины пальто и внимательно посмотрел на мусорщика. — Нагрубил малость, — хмуро сказал Леша. — Водитель ваш. — Мне с вами поговорить бы надо, — задумчиво сказал Армен. — Мне, наверное, ваша по- мощь нужна. СЛУЖЕБНАЯ КВАРТИРА. ВЕЧЕР Мелькали грязный асфальт под лапами, пакеты, мусор, следы протекторов... Потом нажали на цифровую перемотку, замелькали в «стопе» гаражи, подъезды, другие со- баки рядом с объективом камеры. Пару раз перемотку останавливали, и в режиме «плей» с нижнего ракурса были видны то бамперы и номерные знаки машин на стоянке, то бомж на трубах, который метнул в камеру же- лезной арматуриной, отчего камера дернулась, то ночные планы двора, где двое пацанов пытались вскрыть дверь у «нивы»... — И давно у вас эти собачки работают? — спросил восхищенно Армен. — Вот этот день должен быть, двадцать пятое... Это был не день, а вечер или утро. Камера двигалась сначала рядом с машиной, потом обо- гнала ее и, ослепленная фарами, шарахнулась на тротуар. А когда машина остановилась, откры- лась дверь, вышли, оглядываясь, люди, камера осторожно подтрусила поближе. Двое осторожно стали вытаскивать кого-то с заднего сиденья. У одного ухо и пол-лица были заклеены ватой и пла- стырем, пальто было в крови. У Ильяса, белого как снег, которого они наконец вытащили, пальто, пиджак и рубашка были распахнуты, а на груди хлопал в такт дыханию полиэтиленовый пакет. Его схватили под локти и потащили к подъезду. Улыбаясь через силу, он что-то сказал заклеенно- му, тот ударил его несколько раз, второй вмешался, и они снова потащили его прямо на камеру. Заклеенный что-то рявкнул, брыкнул ногой, камера ушла за машину, и Леша запись остановил. — Он? — Он... — сказал потрясенный Армен. — Ты мент, что ли? — Мусорщик, — ответил Леша. — Короче, я должник твой, Леша, кто бы ты ни был. Армен встал, надел пиджак. Сидели они, видимо, давно, в странном помещении с аппарату- рой, вольером, где дремали пара симпатичных стаффордширов и ошпаренная дворняга, со стойкой для снайперской винтовки и стеклянной камерой, где лежали на вате голубиные яйца. — Ты мне не должник. Только за собачек этих ты теперь тоже отвечаешь. Потому что знать про них никому не надо, — сухо сказал Леша. — Потом, ты мне тоже помог, потому что инфор- 13 мация, что в квартире этой находится твой товарищ, а не кто-нибудь другой, — информация до- вольно дорогая. — Это для меня она дорогая, Леша. Потому что я сейчас еду эту квартиру брать. Армен вытащил из кармана пальто обойму и ствол. — Это сюда вставляется? — Обычно сюда... — Предохранитель? — Ага... Квартиру эту, Армен, ты брать не будешь. Потому что квартира эта находится в разработке. И потом, там тебя завалят. — Знаешь, брат... Я скорее тебе сейчас коленку прострелю, чем ты меня остановишь. Подъ- езд какой? — Первый, — ответил Леша. Армен взял пальто, двинулся к двери. — Квартира двадцать шесть, — добавил Леша, отвернувшись к экрану. — С кем пойдешь- то? — Найду пару земляков... — Фамилии только напишите. И бумажки в карман. Леша снова включил запись. МЕТРО Армен ехал в полупустом вагоне метро. На большой светлой станции, когда почти все вы- шли, Армен тихо переложил пистолет в карман пальто, потом снова кто-то вошел, но дальше он ехал уже спокойно, прикрыл глаза и, кажется, задремал. ЗОНА Армен стоял в предбаннике комнаты свиданий и через решетку двери молча смотрел на майора. — Куда исчезла? — наконец выдавил он. Майор тоже долго молчал. — Следствие началось... Тебя тоже спросят, наверное. — Я же был неделю назад... Мы встретиться договорились... — Где? — спросил майор. — Здесь... — Передумала, значит, — вздохнул майор, оглядев помещение. Армен, глядя перед собой, миновал вахту и пошел к автобусной остановке. Сторожевые вышки и корпуса остались за спиной, но он не оборачивался. Около хлебного фургона сидел на корточках и курил мальчишка с раскосыми глазами. ДВОР. HAT. Была ночь. Армен немного повозился с домофоном и вошел в подъезд сталинского дома на улице Серафимовича. ПОДЪЕЗД. ИНТ. Решетчатый лифт поднял его на седьмой этаж, он вышел, спустился на полпролета. За прутьями перил внизу виднелась массивная железная дверь с табличкой «26» и смотро- вым глазком. Этажом выше лязгнул замок, дверь открылась, Армен выглянул — вышел какой-то парень с мусорными пакетами. Пришлось тихо спуститься прямо через освещенную площадку еще ниже — мусоропровод был как раз между этажами. Было видно, как сосед открыл его, кинул один пакет, второй не влезал, он бросил его на полу рядом и захлопнул ящик ногой. Армен переждал, пока замок наверху закроется, снял пистолет с предохранителя, прибли- зился к двери, послушал, даже принюхался к щели. Потом быстро поднялся наверх и вернулся с 14 охапкой ковриков для обуви. Положил их под дверь, подумав, положил еще три соседних и, чирк- нув зажигалкой, поджег. Быстро пошел едкий резиновый дым, в квартирах зашевелились. Армен, стараясь не кашлять, стоял на своей площадке сверху, с оружием наготове. Сначала открылась другая дверь, выглянула бабка в очках-лупах, заорала что-то про мили- цию. Армен давился от дыма, когда ручка двадцать шестой квартиры повернулась. Он подался вперед, но тут же отпрянул, потому что дверь открылась на цепочке, потом за- хлопнулась и открылась снова, но Армен остался на месте — из-за клубов дыма выглядывала тет- ка в ночной рубашке, потом появился ее лысый муж с пластмассовым ведром, плеснул на горя- щую резину, отчего дыму только прибавилось, и стал орать в глубину квартиры: — Я твоему Игорьку руки поотрываю! Хулиганье! Я его в колонию сдам! Олигофрены! — Сами вы олигофрены! — ответил ему пронзительный девичий голос из глубины кварти- ры. — Сразу Игорек! Нужна ему ваша дверь сраная! Опять высунулась бабка: — Я милицию уже вызвала. Вы переселяйтесь тогда, если дочка у вас такая! Каждую ночь наркоманы ходят к ней! Сожгут же всех к чертовой матери! — Да успокойтесь вы, Василиса Андреевна, не орите! — крикнула мамаша, закашлялась и захлопнула дверь. Через секунду дверь опять открылась, и лысый со шваброй стал пытаться разметать горя- щую кучу вниз по лестнице. — Дверь закрой, дым же! — визжала жена. Лысый, обливаясь слезами и кашляя, боролся с резиной, снова высунулась бабка. — Тушите, тушите... Не затушите, милиция подъехала уже. Развели наркоманов, сожгут весь дом! — Да тебя саму сжечь надо, ведьма! — задыхаясь, заорал лысый. — Лида! Ведро! Он метнулся за ведром, и в этот момент Армен проскользнул вниз. Со второго этажа он увидел через окно патрульную машину с мигалкой. Пришлось опять подняться на лифте наверх, на седьмой, а на шестом крики все не утихали. На площадке он огляделся, быстро развязал оставленный соседом мусорный пакет, сунул туда пистолет и не спеша пошел вниз. Пожар почти ликвидировали, сержант-муниципал с автоматом и его напарник лениво огля- дывали место происшествия. — И сама она наркоманка небось, дочка их! — Старый, нездоровый человек, вы понимаете, — объяснял про бабку закопченный папаша, стараясь запихнуть в дверь рыжую кошку, которая мешалась под ногами. — Тебя переживу, не бойся! Армен поздоровался и хотел пройти мимо. — Здесь проживаете? — спросил сержант. — Нет, не здесь, — ответил Армен. — В Ереване. — Документики предъявим. Армен достал паспорт. |