|
голод 1930 годы. Голод в Казахстане 1930. Казахского голода редко поднималась в работах, опубликованных в Советском Союзе. Более поздние поколения советских историков, признавали ошибки и перегибы в кочевых районах во время 19301933х гг и, повторяли имеющееся объяснение, обвиняя неправильную политику под руководством Голощекина
Более полутора миллионов человек (четверть населения Казахстана на тот момент) погибли во время кризиса, в основном это были казахи. Радикальная политика государственного преобразования Иосифа Сталина «пятилетка» (в 1929 году был запущен первый пятилетний план – программа по преобразованию общества, промышленности и сельского хозяйства по всей территории нового советского государства), вызвала глубокие социальные, демографические и экологические изменения в советском Казахстане. От такой жёсткой политики, больше всех пострадали регионы, поставлявшие продовольственные товары. В преддверии голода советская республика Казахстан представляла собой многонациональное общество, состоявшее из тюркоязычных кочевников-мусульман, известных как «казахи», и составлявших самую большую этническую группу в республике (57,1 процента населения). Казахстан занимал вторую место по величине, после России. Северный Казахстан был одним из самых важных зернопроизводящих регионов Советского Союза. Зимой 1930 года начался голод, который особенно повлиял на Казахстан. 1.1 миллионов человек покинули Казахстан, большинство которых были казахи. На протяжении всего периода в Казахстане разразились массовые восстания, число участников достигало нескольких тысяч человек; они были жестоко подавлены войсками Красной Армии. Сталин был осведомлен о степени ущерба, нанесенного казахам, ведь всё это время его информировал Филипп Голощекин, первый секретарь партии Казахстана, но не предложил никаких послаблений. Однако голод продолжался до 1934 года, когда республика начала медленный процесс восстановления. Казахский голод 1930-33-х гг. напоминает другие прецеденты голода от советской коллективизации, он имеет отличительные особенности: в Казахстане основными жертвами голода стали пасторальные кочевники, а не крестьяне. И динамика голода была иной, чем на западе Советского Союза – переселение голодающих беженцев, было многочисленным во время казахского голода, так как кочевники знали о сезонных миграционных путях, чтобы избежать репрессий, в то время как социальные последствия были катастрофическими. Во время казахского голода Погибель около девяноста процентов поголовья скота республики, нанесло сокрушительный удар по кочевому обществу. Без своего скота казахи не могли кочевать. У них не было средств к существованию или на приобретение каких-либо продуктов питания. Большинство казахов были вынуждены начать вести оседлый образ жизни, что означало резкую переориентацию идентичности. В следствие катастрофы, казахи стали меньшинством в своей собственной республике. Тема казахского голода редко поднималась в работах, опубликованных в Советском Союзе. Более поздние поколения советских историков, признавали «ошибки» и «перегибы» в кочевых районах во время 1930-1933-х гг. и, повторяли имеющееся объяснение, обвиняя неправильную политику под руководством Голощекина. В 1992-ом году правительственная комиссия по инициативе президента Казахстана Нурсултана Назарбаева постановила, что казахский голод следует рассматривать как геноцид, и на протяжении 1990-х годов тема казахского голода доминировала в казахстанских популярных и научных средствах массовой информации, как на русском, так и на казахском языках. Самые ранние исследования казахского голода западными учеными состояли из полезных обзоров ключевых событий бедствия, но были ограничены в связи с недоступностью советских архивов: в статье о коллективизации в Казахстане от 1981 года американский ученый Марта Брилл Олкотт определила казахский голод, как просчет со стороны Сталина и других, кто плохо понимал специфику пасторальной кочевой экономики казахов. В своей основополагающей работе об украинском голоде в 1986 году «Жатва скорби» историк Роберт Конквест включил главу о казахском голоде, составленную на основе материалов Олкотт, и пришел к аналогичным выводам. После, в течение двух десятилетий изучение казахского голода на Западе не предпринималось, пока международная группа, включающая в себя следующих ученых, не начала его возрождать: Франция – Изабель Огайон, Италия – Никколо Пианчиолу, США – Мэттью Пейна, Германия – Роберта Киндлера, а также автора этой статьи, Сару Кэмерон, американского ученого из университета Мэриленда. Они выиграли от открытия советских государственных и партийных архивов после распада Советского Союза в 1991 году. Совсем недавно Архив Президента Республики Казахстан, содержащий записи, относящиеся к деятельности Коммунистической партии Советского Казахстана, открыл доступ к записям важных комиссий партийного контроля и инспекционных комиссий, действовавших во время голода. В рамках программы президента Назарбаева по ограниченному общественному обсуждению голода, Министерство культуры Казахстана начало работу по созданию полезной многотомной коллекции документов, посвященной казахскому голоду, которая включает в себя архивные документы из государственных, партийных и региональных архивов; первый том этой серии был уже выпущен. Однако все архивные документы, касающиеся голода, не могут быть обнародованы ни при каких обстоятельствах. Различия в работах Панчиолы и Киндлера указывают, на более важные вопросы. Несколько областей катастрофы остаются неизученными. Большая часть исследований голода советской коллективизации следовала национальным «границам», где исследования украинского и казахского голода не пересекаются. Необходимы дальнейшие исследования для выявления того, как казахский кризис повлиял на московскую политику развития Центральной Азии. Уиткрофт и его команда планировали рассчитать смертность во время казахского голода с гораздо большей точностью, чем предыдущие исследования. Это бы помогло ученым выявить и проанализировать региональные различия в уровне смертности. Уиткрофт к настоящему времени покинул Назарбаев Университет, и статус проекта остается неопределенным. В Казахстане услуги в области здравоохранения были менее развиты, чем на западе Советского Союза, поэтому заболевания тиф, оспа и холера, в значительной степени увеличили число погибших казахов во время голода. Партийные бюрократы не могли выехать в большинство голодающих районов республики из-за вспышек массовых эпидемий. В начале ХХ века казахские элиты создали первую стандартизированную письменную форму казахского языка, которая основывалась на модифицированной арабской вязи. Хоть уровень грамотности оставался достаточно низким, существует небольшое число казахских первичных источников того периода, как ходатайства, газеты и протоколы заседаний аула или советов местного уровня. Эти источники содержат перспективы и голоса, которые отсутствуют в русскоязычных документах. Казахский был языком, на котором многие казахи могли общаться более свободно. В конце 1920 – х годов в Москве начали замену письменности, казахского и арабского на латиницу. В 1930-е годы Москва изменила письменность на кириллицу, которая используется в Казахстане сегодня. Несколько иностранных путешественников посетили регион в 1920-х и 1930-х годах, и сохранилась горстка дневников или воспоминаний о том периоде времени. В Украине валлийский журналист, Гарет Джонс, впервые привлек внимание Запада к ужасам голода, и его наблюдения остаются важным пониманием человеческой стороны истории голода. Недовольство населения Казахстана жесткой политикой коллективизации произошли в период 1929-32 гг. от Атырау до Алтая. Все народные восстания 1929-1931 гг. потерпели поражение. Причиной этого стало плохое вооружение, недостаточная организованность повстанцев. Немалую роль сыграл надвигавшийся в 1930-31 гг. голод. Обессиленные, голодающие кочевники уже не могли защищать свои интересы с оружием в руках и с 1931 г. основной формой протеста становится откочевка за пределы Казахстана. |
|
|
Скачать 17.37 Kb.