Книга 2 Гас Переводчик Ирина Анатольевна Редактор Юлия Бубенко Русификация обложек Изабелла Мацевич

• Название: Книга 2 Гас Переводчик Ирина Анатольевна Редактор Юлия Бубенко Русификация обложек Изабелла Мацевич
• Дата: 19.07.2022
• Размер: 2.44 Mb.
• Имя файла: Kim_Holden_Gas_(LP)_LitLife.club_284024_9abaf.doc
• Тип: Книга; #633320
• страница: 37 из 58

Четверг, 30 ноября (Гас)

Ма в ярко-красном фартуке готовит на кухне мертвую тушку птицы. Я практикую вегетарианство с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Опти и Грейси тоже это делали, поэтому Ма уже много лет не запекала индейку на День благодарения. Судя по ее размеру, в этот раз количество мясоедов имеет явный перевес. Хорошо, что она так же готовит целую прорву запеканки с зелеными бобами и сладкий картофель к тыквенному пирогу. Так что всю вторую половину дня я буду объедаться.

Я заглядываю на кухню к Ма и Нетерпюхе и спрашиваю их:

— Помощь не нужна?

Ма улыбается. Я давно уже не видел ее такой счастливой.

— Не думаю, милый. У нас со Скаут все под контролем. Хотя, не мог бы ты купить взбитых сливок по дороге в аэропорт? А то их кое-кто съел, — многозначительно смотрит на меня она.

Я удивленно поднимаю брови и пожимаю плечами, изображая полную невинность.

— Мне не хочется, чтобы Стелле пришлось есть тыквенный пирог без взбитых сливок, — снова улыбаясь, говорит Ма.

— Я куплю с запасом, — отвечаю я и перевожу взгляд на Скаут. — Не хочешь прокатиться со мной в аэропорт?

Не знаю, почему я это предлагаю, ведь ей нужно помогать Ма. Но после того, что она пережила на прошлой неделе, мне хочется ее оберегать. К тому же, мне нравится общество Скаут.

— Когда мы закончим готовить, я собираюсь немного побегать, — кивая головой в сторону двери, произносит она. — Но спасибо за предложение.

Да, я понимаю, но меня все равно охватывает разочарование.

***

Быстро выкурив сигарету, я сажусь в машину Ма (потому что не смогу вместить всех в свою) и еду в продуктовый магазин. Купив четыре баллончика взбитых сливок и «Твикс», направляюсь прямиком в аэропорт. Келлер и Стелла приземляются на двадцать минут раньше, чем его отец. Обнаружить свободное место на парковке в связи с праздником и выходными очень сложно, но я нахожу его, ставлю машину и после этого направляюсь в зону получения багажа.

Я приехал рано и это просто чудесно. Усевшись в кресло, начинаю наблюдать за спешащими людьми. На лицах, мелькающих мимо меня, отражается целая гамма эмоций: от полного раздражения до нереального счастья. Можно сразу понять, кто из них собирается путешествовать вынужденно, а кто с нетерпением ожидает того, что ему предстоит. Мне нравится наблюдать за счастливыми лицами. Это почти как терапия и напоминание о том, что в жизни нужно держаться за хорошие моменты и стараться извлекать из них как можно большее, даже если они мимолетны.

Неожиданно я ловлю на себе взгляд подростка. Ему около шестнадцати, и он стоит возле транспортера вместе с двумя взрослыми — думаю, это его родители. Он старается держаться подальше от них, как бы говоря, что «Я не с ними», но у меня такое чувство, что они семья. На нем наушники и футболка с надписью «Rook». На секунду я засомневался, стоит ли мне делать следующих шаг, потому что мне не нравится привлекать к себе внимание. На сцене — я весь для зрителей, а вне ее — я просто Гас. Теперь он смотрит на меня, открыв рот. Меня только что узнали, поэтому машу ему рукой. Широко раскрыв глаза, он оборачивается, как будто этот жест предназначался не ему, а кому-то другому, но потом снова переводит взгляд на меня. Я киваю, улыбаюсь и машу ему еще раз. Он что-то быстро говорит матери и показывает в мою сторону. Она смотрит на меня такими же, как и у парня, глазами и говорит ему: «Иди». Он быстрым шагом направляется ко мне. Хотя и не настолько быстрым, чтобы растерять свое достоинство. Я знаю, подростки стараются поддерживать свой имидж двадцать четыре часа в сутки.

Парень останавливается рядом со мной, и я протягиваю руку, чтобы стукнуться с ним костяшками пальцев.

— Как дела? Мне нравится твоя футболка.

Он опускает на нее взгляд, как будто не знает, что сказать, и вытаскивает из ушей наушники.

— Как тебя зовут, чувак?

— Джош. — Теперь он растерял все свое достоинство и явно нервничает. Не так давно я и сам был таким же.

— Что ты слушаешь, Джош?

Он пытается сдержать улыбку, но слишком нервничает и волнуется.

— «Rook» — отвечает парень, теребя в руках наушники.

— Не врешь? — улыбаясь, спрашиваю я.

Он качает головой, а потом быстро добавляет:

— Не вру. Вы ребята такие крутые.

— Спасибо, чувак. Путешествуешь с семьей?

— Да, мы летим к бабушке в Ла-Холью на День благодарения. — Сказав это, Джош оглядывается на родителей, которые стоят со своим багажом и терпеливо его ждут.

— Ну что ж, тогда желаю вам хорошо провести время. А теперь тебе лучше вернуться к своим. — Засунув руку в карман, я вытаскиваю из него пригоршню мелочи. Среди монет находятся два медиатора. Не спрашивайте меня почему, но с тех пор, как я начал играть на гитаре, всегда нашу с собой парочку. Один из них я отдаю Джошу.

На его лице мгновенно расплывается улыбка, и теперь ему скорее дашь лет десять, но никак не шестнадцать. Просто удивительно как радость делает людей моложе.

— Спасибо, Густов.

— Просто Гас, чувак. И не за что. Скажи своей бабуле, что я передавал ей привет, — похлопав его по плечу, говорю я.

Он, не отрывая взгляд от медиатора, кивает, а потом застенчиво смотрит на меня и говорит:

— А можно мне сфотографироваться с тобой?

— Конечно.

Ненавижу, когда меня снимают, но сделаю все, чтобы сохранить улыбку на лице этого ребенка.

— Мам, можешь сделать снимок? — кричит он, доставая из кармана телефон.

Она несется к нам с таким видом, будто ждала этого момента всю свою жизнь. Как будто нет ничего, что бы она не сделала для своего мальчика. Это напоминает мне о Ма. Я знаю, им очень повезло, что они есть друг у друга.

— Привет, мама Джоша. Меня зовут Гас, — протянув руку, говорю я ей.

Она берет ее в свою и энергично трясет.

— Ой, я знаю кто вы такой. У Джоша все комната обклеена плакатами вашей группы.

— Мам, — обиженно протестует он.

Она, словно извиняясь, кивает ему, а потом улыбается мне. Мы позируем для пары снимков, и я даже прошу их сделать один на свой собственный телефон.

Они уходят, а мы с моим хорошим настроением остаемся. Я доволен не потому, что меня узнали и похвалили — этого уж мне точно не нужно, а потому, что я только что сделал этого мальчишку счастливым. Я отдал ему всего лишь медиатор, а Джош выглядел так, как будто у него в руке лежал чертов золотой слиток. Опти всегда говорила, что наша музыка заставляет людей чувствовать. Думаю, теперь я знаю, что она имела в виду. Потому что именно сейчас я чувствую это.

***

Несколько минут спустя на телефон приходит сообщение.

Келлер: Приземлились. Встретимся в зоне багажа, 23С.

Гас: Не торопитесь. Я жду.

***

Десять минут спустя ко мне на всех парах несется Стелла и вопит во все горло: «Гас!»

Когда она врезается мне в ноги, я встаю и подхватываю ее на руки. Она сильно выросла с нашей последней встречи.

— Как поживает моя любимая малышка?

— Хорошо. Мы прилетели на самолете. Это было весело.

— Тебе нравится летать?

— Да, — немного рассеянно отвечает она, протягивая руку и хватая меня за хвост. А потом проводит пальцами по всей его длине и заглядывает через мое плечо.

— У тебя такие длинные волосы, Гас, — восхищенно восклицает Стелла, а я в ответ смеюсь. — И такие красивые.

Я чувствую себя одной из ее кукол, но все же принимаю это за комплимент.

— Ну спасибо тебе, Стелла.

Наконец, к нам подходит Келлер. Он тяжело дышит, как будто гнался за ней через весь аэропорт.

— Привет, Гас. Прости за этот сюрприз, но она у меня любительница побегать.

— Да не бери в голову. Сюрприз от Стеллы — это самый лучший сюрприз.

Келлер смеется вместе со мной. Он немного устал, но хорошо выглядит. С момента нашей последней встречи его волосы стали длиннее и теперь выглядывают из-под шапки.

— Мне еще нужно забрать сумку и автомобильное кресло Стеллы.

— Не торопись. Я весь день свободен, чувак.

Усаживаю Стеллу на колени, и пока мы едим «Твикс», который я купил, она рассказывает мне о своей черепахе, мисс Хиггинс, и о жизни в Гранте. Ей нравится Грант, но, думаю, ей нравилось бы в любом месте, лишь бы папочка был рядом. Она обожает Келлера и я знаю, что она чувствует, потому что то же самое испытываю к Ма.

Вскоре возвращается Келлер с вещами, а потом появляется и его отец, при виде которого Стелла чуть не сходит с ума. Громко визжа, она спрыгивает с моих колен, но не успевает убежать, потому что Келлер хватает ее за футболку.

— Я же говорил, что она любительница побегать, — восклицает он. Стелла хихикает и машет руками, безуспешно пытаясь вырваться.

Отец Келера сначала обнимает Стеллу, а потом его и я сразу же расслабляюсь.

Помню, Опти говорила, что у них были довольно натянутые отношения.

— Здрасти, док Бэнкс. Я Гас, — говорю я, протягивая ему руку. Я видел его на похоронах Опти, но не разговаривал с ним. Так что это наша первая встреча.

Он кивает головой и пожимает мне руку.

— Рад с тобой познакомиться, Гас. Я многое о тебе слышал.

— Хорошее или плохое? — переведя взгляд на Келлера, спрашиваю я. — Что ты ему нарассказывал?

Келлер улыбается и хлопает меня по спине.

— Только хорошее, мужик. Только хорошее.

***

По дороге домой, разговор полностью ведет маленькая рыжая девочка, которая сидит в автомобильном кресле на заднем сиденье. Но мы совсем не против этого.

— Папочка, а давай построим песочный замок, когда приедем к Гасу?

— Завтра, детка. Сегодня День благодарения и Одри готовит для нас много вкусных блюд. А после ужина мы можем во что-нибудь поиграть.

— Хорошо, — просто отвечает она.

Я не могу сдержать улыбку, видя насколько она покладистая.

— Гас, а ты хочешь пойти завтра с нами на пляж и построить замок?

— Очень хочу, Стелла.

— Ура! — весело кричит она, а потом начинает напевать, — Мы будем играть. Мы будем играть.

***

Когда мы подъезжаем к дому, Ма встречает нас у двери и по очереди обнимает.

Закончив с приветствиями, я жестом прошу Келлера и Стеллу следовать за мной.

Когда мы приближаемся к комнате Нетерпюхи, она неожиданно выходит из нее.

Келлер выглядит напуганным, когда дверь открывается и из нее кто-то появляется. Я вижу, как он смотрит внутрь комнаты и не могу не заметить грусть в его глазах. Он думает об Опти. Я здесь живу, а Келлер не был у нас со времен ее похорон.

Наверное, после всех этих месяцев ему тяжело видеть комнату, в которой она умерла.

— Кто ты? — с любопытством спрашивает Стелла, разбивая наше молчание.

Нетерпюха опускает голову и присаживается на корточки перед Стеллой. Ее лицо озаряет улыбка, которая полностью преображает Нетерпюху. Некоторые люди просто любят маленьких детей. Я один из них. И Нетерпюха, судя по всему, тоже.

— Меня зовут Скаут. А тебя?

— Стелла, — отвечает она и, дернув Келлера за штаны, добавляет. — А это мой папочка. Его зовут Келлер.

Я не могу сдержать смех, потому что Стелла, черт возьми, такая милая.

Нетерпюха, не вставая, поднимает взгляд на Келлера.

— Привет, Келлер.

— Привет…Скаут? — он пытается быть вежливым, но выглядит так, как будто его мысли витают где-то очень далеко.

Она кивает, а я машу рукой, чтобы Келлер шел за мной.

— Почему бы вам не бросить свои вещи здесь. Вы, ребята, можете занять мою комнату.

Келлер качает головой, но его взгляд все еще затуманен.

— Я не хочу тебя выселять. Мы со Стеллой можем поспать на диване. Это же всего на несколько дней.

— Я только что поменяла простыни на кровати. Можете занять мою комнату, а я посплю на диване, — произносит Нетерпюха и встает.

Келлер выглядит так, как будто ему только что показали что-то невообразимое. Нужно все исправить и как можно скорее.

— Все нормально, — говорю я Нетерпюхе, а потом сжимаю плечо Келлера до тех пор, пока он не переводит на меня осмысленный взгляд.

— Пошли, вы можете спать в моей комнате. Я тоже поменял простыни и мне будет неприятно, если весь мой труд пропадет напрасно. Я ведь это сделал в первый раз за год.

Келлер практически улыбается, а я смотрю на Нетерпюху, пытаясь хоть как-то сгладить сложившуюся ситуацию.

— Почему бы тебе не заселить в свою комнату папу Келлера?

Она кивает, выглядя при этом немного недоуменно, смущенно и очень сосредоточенно. Нетерпюха понимает, что то, что она видит — ненормально.

Стелла берет Нетерпюху за руку и говорит:

— Я пойду с тобой. Давай найдем дедушку.

Келлер ставит чемодан на пол возле шкафа, а потом поворачивается ко мне. На его лице нет никаких эмоций, как будто он стер с него выражение грусти и теперь не может решить, чем его заменить. Мое сердце разрывается от боли. Я знаю, как тяжело находиться в месте, где все напоминает о ней. Я сам до сих продолжаю учиться жить с этим и вижу, что близость к ее комнате отбрасывает его сейчас на несколько месяцев назад. Поэтому я делаю единственное, что приходит мне в голову — обнимаю его. А он обнимает меня в ответ. Сначала нерешительно, но вскоре я чувствую, как его мышцы крепко сжимаются вокруг меня. То, как он это делает совсем не похоже на объятие, это скорее высвобождение эмоций и выражение горя.

Я хлопаю его по спине.

— Прости, что так получилось, чувак. Скаут не знает, что произошло в этой комнате. Она не хотела тебя расстроить.

Он выдыхает, а потом отпускает меня и трясет головой, пытаясь избавиться от воспоминаний.

— Нет, это ты прости, Гас. Я думал, что готов появиться здесь, что смогу со всем справиться. — Он замолкает и смотрит в пол, а потом поднимает взгляд на меня.

Я знаю, как сильно он любил ее. А сейчас все это вновь оживает в его памяти. Он снова трясет головой и продолжает: — Просто это так тяжело.

— Тебе не нужно ничего объяснять, чувак. Я понимаю тебя. Это и правда тяжело.

— Спасибо, мужик. Ну что, пора идти. Кейти хотела бы, чтобы мы оторвались сегодня по полной, — улыбаясь, произносит Келлер.

— Опти, черт возьми, обожала День благодарения. Надеюсь, ты готов съесть двойную порцию тыквенного пирога за нее, — смеясь, отвечаю я.

Он тоже смеется и потирает живот.

— Думаю, готов. Я не ел со вчерашнего вечера.

***

Наш обеденный стол полон еды и людей. На День благодарения за ним всегда можно встретить каких-нибудь неприкаянных личностей. И это не оскорбление, а самая настоящая правда. По праздникам Ма постоянно приглашает к нам людей, которым больше некуда пойти. О ее великодушии ходят легенды. Каждый год с нами за столом сидят новые лица и это очень весело, потому что никогда не знаешь, кто окажется рядом с тобой, и о чем будет вестись разговор. Ну а сегодня за столом в два раза больше людей, чем обычно.

Мы с Келлером занимаем свободные места в конце стола.

Ма стоит на другом конце и улыбается нам.

— Мы ждали еще одного человека, но он только что позвонил и сказал, что его рейс отменили из-за погодных условий и поэтому он не сможет приехать. Поэтому давайте начинать без него. Я хотела бы поблагодарить вас всех за то, что вы сегодня с нами. И давайте выпьем за хорошую еду и отличную компанию. — Мы поднимаем бокалы и повторяем за ней тост. — А теперь можно приступать к еде. Мы со Скаут готовили весь день, так что тут есть из чего выбирать. Не стесняйтесь, накладывайте.

Мы так и делаем. В комнате очень гулко, потому что одновременно ведется несколько разговоров. Но это очень уютный шум, наполненный дружескими голосами и уважением друг к другу. Я осматриваю сидящих за столом людей и поражаюсь, как странно они сгруппировались. Нетепрюха сидит рядом с доком Бэнксом и обсуждает с ним Нью-Йорк. Пакс, Келлер и Стелла беседуют с миссис Рэндольф и Фрэнсин о чайках и о том, как миссис Р. любит наблюдать за их полетом. Ма ловит мой взгляд и улыбается, а потом подмигивает мне и поднимает свой бокал. Ну а я в ответ поднимаю свой.

— Счастливого Дня благодарения. Я люблю тебя, — одними губами шепчу я ей.

И она делает то же самое.

Оглядывая комнату, я думаю о том, что жизнь не совершенна, потому что иначе Опти и Грейси сидели бы с нами. Но я знаю, что это невозможно. И впервые, наконец, понимаю, почему Опти всегда говорила ни о чем не жалеть — потому что жила настоящим, а не прошлым. Она не давала себе ни шанса на жалость и просто наслаждалась тем, что имела. Даже, если этого было и не слишком много. Она никогда не обращала внимание на плохое, а во всем искала искру позитива, которую раздувала до тех пор, пока она не становилась настолько яркой, что затмевала все остальное. Я скучаю по ней, и всегда буду скучать. Но сегодня, вспоминая об Опти, мне хочется улыбаться. Я смотрю на свое новое тату и впитываю в себя ее слова.

Если хорошо присмотреться, то каждый день происходит что-нибудь эпичное. И каждый день — это шанс жить по полной. Главное — приложить к этому усилие. Как Опти. Она делала это каждый гребаный день. И мы все должны следовать ее примеру. Трудно ли это? Да, черт возьми. Гораздо проще жаловаться или… заниматься самоуничтожением… или вообще ничего не делать. Но разве в этом есть что-нибудь интересное? Миссис Рэндольф была права, когда сказала, что я должен вновь зажечь в себе огонь. Уверен, они бы с Опти стали лучшими подругами.

Думаю, у каждого за этим столом, как и у меня, есть проблемы. Но посмотрите, как они счастливы сейчас, живя настоящим. Это так прекрасно. Самое главное в жизни — это друзья и семья, и они у меня самые лучшие.