Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения или оставить в личной библиотеке. Спасибо. Автор Виола Ривард
 Скачать 1.38 Mb.
|
|
Глава 22 В конце концов Эрик все-таки ее накормил, но только после нескольких сильных оргазмов. Поев, она сразу же отключилась, провалившись в глубокий сон и даже пуская слюни. Некоторое время он лежал без сна, наблюдая за ней и пытаясь понять, что в ней было такого, что так сильно его привлекало. Ему нравилось думать, что такое мощное влечение не было вызвано тем, что она была первой человеческой женщиной, которую он привел в свое логово. Должно было быть нечто большее, чем это. Тем не менее он не мог определить какую-то одну черту характера, которая ему особенно нравилась. На самом деле он насчитал больше тех черт, которые ему не нравились. Она часто вела себя вызывающе и была вопиюще неуважительной. Она часто врала и на его вкус слишком легко начинала плакать. И самое отвратительное, она была физически слабой. По справедливости, он вообще не должен был питать к ней интерес. Однако бывали отдельные моменты, как сегодня ночью, когда их тела были истощены после спаривания. Она засыпала, так крепко в него вцепившись, как будто ей было нужно удержать его, чтобы найти обратный путь к реальности. И в такие моменты он чувствовал, как будто все в мире было таким, каким и должно быть. Она утверждала, что не любила его, но когда она сказала ему, что они не были парой и ее глаза наполнились слезами, они также были заполнены тихим отчаянием. Была ли это мольба отпустить ее или прижать поближе? Эрик не сделал ни то, ни другое. Он многое изменил в себе, чтобы к ней приспособиться, но никогда не сможет ее полюбить, во всяком случае, не в общепринятом понимании этого слова. Потому что понятие любви было ему слишком чуждо. Любовь никогда не существовала между его родителями. Его отец был из тех времен, когда люди все еще боялись их вид. В то время было просто и выгодно взять несколько женщин и родить много щенков. Его мать была невероятно своенравной, то, к чему его отец никогда не был терпим. И это столкновение личностей, в сочетании с рождением слабых щенков и рожденных мертвыми, сделало их уже плохие отношения наплевательскими. Эрик был единственным рожденным ею щенком, который пережил младенчество, а на следующую зиму после его рождения она заболела. Ему сказали, что у нее началась лихорадка, которая передалась и ему. Однако он выжил, а она нет. И у него не осталось о ней никаких воспоминаний. Его вырастила мать Стэна, Джейн. Она кормила его грудью до тех пор, пока он не подрос и стал больше, чем ее собственный старший сын. Какое-то время она относилась к нему так, как будто и он был ее сыном. Но по мере того, как он взрослел, отец Эрика стал часто высмеивать ее сына, постоянно оскорбляя Стэна, потому что тот не выдерживал сравнения с Эриком. И хотя Эрик всегда принимал сторону Стэна и часто из-за брата бросал отцу вызов, Джейн стала на него обижаться. Он не мог ее за это винить. Она была человеком, и поэтому была под властью своих эмоций. Будучи щенком Эрик размышлял о том, любила ли его мать так, как Джейн любила Стэна. Иногда он думал, что она должна была его любить, потому что он в отличие от других ее щенков был сильным и здоровым. В другое время он думал, что она должна была его ненавидеть, потому что он так сильно был похож на ее пару, к которой она чувствовала отвращение. Хотя они со Стэном были близки друг к другу больше, чем к другим многочисленным братьям и сестрам, будучи щенками они постоянно дрались. После первой схватки, которую Эрик выиграл, Стэн плюнул ему в лицо кровью и сказал, что его мать не умерла от лихорадки. Он сказал, что их отец свернул ей шею, поймав в тот момент, когда она пыталась задушить Эрика. Точно так же, как она поступила с остальными своими щенками. Это застряло в сознании Эрика на долгие годы, хотя он никогда не спрашивал, было ли это правдой или Стэн сделал это в порыве злости. К тому времени, как он стал взрослым, его это больше не волновало. Прежде чем заснуть этой ночью Эрик подумал, что понял, что в этом человеке так сильно его привлекало. Несмотря на все ее недостатки, у нее была одна черта, которой он восхищался больше всего. Она легко приспосабливалась. В ту ночь, когда он напал на ее лагерь, она была парализована страхом, но быстро оправилась и не позволила ему бросить одну. Несмотря на то, что она было родом из жаркого климата, она умудрилась приспособиться к арктической зиме, хотя часто на это жаловалась. И чтобы выжить, она не пыталась стать сильнее. Для нее было невозможно за несколько коротких недель научиться навыкам выживания, которые его вид практиковал со дня рождения. Вместо этого, она влюбилась в него – самого мощного и достойного мужчину, какого смогла найти. Лежа рядом с ней и слушая звуки ее дыхания, он понимал, что не мог ее любить, но даст ей все, что сможет. Этого скорее всего не будет достаточно и он никогда не поставит ее выше своей стаи, но он был слишком эгоистичным, чтобы ее отпустить. * * * Эрик проснулся раньше человека с мучительно затвердевшим членом. Он попытался снова заснуть, чувствуя себя более раздраженным. Человек во сне заерзала, шевеля телом, чтобы подвинуться к нему поближе. Застонав, когда она потерлась о его набухший член, Эрик просунул руку между ними и схватил свой пенис. Он собирался его поправить и заставить себя снова заснуть, но в тот момент, когда его рука к нему прикоснулась, он понял, что ему нужно облегчиться. Он ощущался таким наполненным, словно он не трахался несколько дней, хотя сделал это несколько раз, всего лишь несколько часов назад. Он обдумал свой следующий шаг, зная, что когда он ее разбудит, она начнет жаловаться. Она никогда не хотела его по утрам, в отличие от ночи. Она жаловалась, что у нее все болит и часто морщилась, когда он входил в нее, даже если был нежным. Но этим утром он не чувствовал себя так, словно он мог быть нежным. Если бы он уступил своим основным инстинктам, то тотчас перевернул бы ее и жестко оттрахал без всякого раскаяния. Но он не хотел идти таким путем, хотя так или иначе собирался проникнуть внутрь нее. Эрик передвинул руку вниз по ее животу и проскользнул между ее бедер. Потер двумя пальцами по ее тонким волоскам, прежде чем раздвинуть внешние складки. Прикоснувшись к ее влажной, горячей плоти, он резко вдохнул. Она издала гортанный стон и зажала бедрами его руку. Он возбудился, его тело мгновенно приготовилось к тому, что должно было произойти. Но затем она шлепнула его по руке. - Прекрати, - пробормотала она голосом, приглушенным шкурами. – Я пытаюсь уснуть. Рука Эрика осталась там, где была. - Можешь поспать позже. - У меня болит голова. - Она шмыгнула носом. – Думаю, что могла простудиться. Может сходишь за моей сумкой? Уверена, что у меня там оставался Тайленол. Эрик подавил рычание, когда по нему пронеслась волна странных эмоций, и главной их них был гнев. Она отвергала его почти каждое утро. Обычно он не обращал на это внимания, иногда уговаривал подчиниться, но никогда из-за этого не злился. Но сегодня утром все было по-другому. Она всегда его возбуждала, но на этот раз он не испытывал удовольствия. Он испытывал неудобство от того, что затвердел сильнее, чем в тот раз, когда они впервые были вместе. Он не просто хотел быть внутри нее, ему это было необходимо. Я должен с ней спариться. - Уф, у меня нос так сильно заложен. Как я вообще могла здесь заболеть? Разве для микробов не слишком холодно? Даже если Эрик и знал ответы, он бы не ответил. Он сосредоточился на своих внутренних ощущениях и постепенно начал понимать, что происходит. Его ноздри раздулись, когда он сделал глубокий вдох. Ее запах был более мускусным, чем обычно, и заставил его рот наполниться слюной. Он никогда раньше его не чувствовал, но примитивный инстинкт подсказал ему то, чего не могла память. Она была готова спариваться с ним, в прямом смысле этого слова. И его тело приготовилось не к удовольствию, а к достижению цели. Он перевернул ее на живот, прерывая на полуслове. Схватив ее бедра, он приподнял их, совмещая ее таз со своим. Но прежде чем он смог пристроиться возле ее входа, он вытянула одну ногу назад и больно пнула его в колено. Должно быть она попала точно в нужное место, потому что это было чертовски больно. - Нахрена ты это сделала? Она освободилась от его захвата и, повернувшись, сердито посмотрела. - Я тебе сказала остановиться и именно это я имела в виду! Я болею. Мне нужны жидкость, таблетки и сон, - сказала она, загибая при каждом слове по пальцу. – Но если твой пенис не полон ацетаминофеном, то тогда тебе придется несколько дней держать его при себе. - Что это за хрень такая, ацетоминофен? Она руками закрыла уши и зажмурила глаза. – Прекрати сквернословить. Эрик сделал глубокий вдох в слабой попытке успокоиться. Если он будет на нее кричать, то это никуда его не приведет. Он не станет менее возбужденным, и если угодно, это утомляло его и так уже изношенный самоконтроль. Он потянулся и положил руку на ее запястье. Оно было таким маленьким. - Ты готова зачать. - Эрик, мы уже об этом говорили, и я не чувствую, что этот разговор прямо сейчас, так… - Астрид. - Он подумал, что единственный способ заставить ее замолчать, это использовать ее имя. И это сработало. – Твой запах изменился. Я не знаю, как долго это продлится, но знаю, что если мы спаримся прямо сейчас, то я смогу поместить в тебя щенка. Она резко покачала головой. – Независимо от того, что ты унюхал, ты просто не представляешь, что происходит внутри моего тела. Я не могу забеременеть, и ты только приготовишь для м… себя разочарование, так что остановись. Дернув запястье, Эрик притянул ее к себе на колени. Она не помогала ему и не мешала, когда он расположил ее ноги по обе стороны и направил свою эрекцию к ее входу. - Я воспользуюсь своим шансом, даже если меня ждет разочарование. Так что заткнись и обними меня за шею. Я не буду нежным. Глава 23 Астрид подтянула ноги вверх и вклинила их между телами, прижав стопы к его груди. - Погоди! Он оттолкнул ее ноги в сторону. – Нет. - Да, - решительно сказала она. Она едва успела поставить между ними одно колено, как он попытался продвинуться вперед. – Мне нужно поесть, я хочу пить и мне нужно помыться. Эрик сердито на нее смотрел, но за его злым фасадом она могла видеть, как в его голове крутились шестеренки. Он оценивал ее и планировал свой следующий шаг. И ей следовало бы спланировать свой собственный, но все что хотел ее мозг, это попытаться понять, что он ей сказал. Ты готова зачать. Астрид вспомнила «Волки Нунавута», и ее мозг начал перетасовывать кучу информации. Хотя она много раз смотрела документальный фильм, было такое чувство, словно это было тысячу лет назад. Все, что случилось раньше, чем несколько недель назад, так же можно было запереть в сейф с выгравированными буквами Д.Э. – До Эрика. Эрик толкнул ее обратно на меха достаточно сильно, чтобы у нее перехватило дыхание. Она попыталась откатиться в сторону, но он положил руки по обе стороны от нее, заперев внутри. - Я не собираюсь сегодня иметь дело с этим дерьмом, - прорычал он. - Прости, если еда и элементарная гигиена тебя оскорбляют. Астрид дернула головой вперед и хмуро на него уставилась, однако выражение ее лица мгновенно смягчилось. Когда она по-настоящему его разглядела, то увидела, что он смотрел на нее вовсе не сердито. Его глаза сузились, а лицо было застывшим от напряжения. Тело Эрика вибрировало мелкой дрожью и, несмотря на холодный воздух, блестело от пота. Он испытывает боль. Она положила руку на его щеку. – Что случилось? Эрик прижался к ее прикосновению. Он закрыл глаза, как будто не мог смотреть на нее, когда произнес следующие слова. - Ты мне нужна. Он просто говорил о сексе, она это понимала, но это признание заставило ее занервничать. Ее захлестнуло тепло, когда она начала поглаживать его щеку. - Это больно? - Ты нужна мне, - повторил он, потершись щекой о ее руку. Эрик был больше нее почти в два раза, и один только Бог знает, во сколько раз сильнее, и именно поэтому его проявление уязвимости настолько ее поразило. Прикусив губу, Астрид заставила свои навязчивые мысли отступить и сделала все возможное, чтобы сосредоточиться на нависшем над ней альфе. Все еще держа одну руку на его щеке, она просунула другую между ними и обхватила его член. Она на секунду подумала, что возможно схватила его слишком грубо, потому что его тело дернулось, и он сквозь зубы резко выдохнул. Она почти отпустила его, но была слишком удивлена тем, что почувствовала. Эрик был слишком доминирующим, чтобы у нее был какой-то опыт с его мужским достоинством. Конечно, он взбирался на нее столько раз, что она сбилась со счета, но она прикасалась к его пенису лишь несколько раз. Единственный раз, когда она занималась с ним оральным сексом, она потратила несколько минут, чтобы оценить огромный размер и все его великолепие. И хотя он этим наслаждался, однако больше не позволил ей сделать это снова. Несмотря на незнание, когда ее пальцы заскользили по его члену, она могла сказать, что что-то было совсем по-другому. Вены, бежавшие по всей длине его ствола, были толстыми и выступающими. Он был жесткий и опухший, настолько наполненный кровью, что кожа на нем растянулась, и она чувствовала, как он пульсировал в тандеме с его сердцебиением. - Все в порядке, - прошептала она. Все еще поглаживая его лицо, она осторожно направила его к своему входу. Подвигала его верхушку, дразня свой клитор кончиком. До этого момента она не особо была заинтересована в сексе. Те часы, что она провела снаружи, попав в снежный шторм, взяли свое от ее тела, заставляя чувствовать себя уставшей и переполненной. Но ощущение его бархатной плоти рядом с клитором мгновенно прочистило ей голову. Внезапно она почувствовала себя взбодрившейся, как будто у нее была целая ночь спокойного сна, а затем она проснулась с аппетитом таким же развратным и неудержимым, как у Эрика. Возможно, он увидел в ее глазах желание, или может быть он просто не мог больше ждать, но Эрик внезапно схватил ее за запястье и сжимал до тех пор, пока она не отпустила его член. А затем вошел в нее глубоко и жестко. Ее резкий вздох потерялся на фоне хриплого и протяжного стона Эрика. Она вцепилась в его плечи, запустив ногти в кожу, и на кончике ее языка уже крутилось ругательство. Он даже не потрудился ее подготовить, и хотя она была немного влажной, однако немного – совсем недостаточно, когда принимаешь внутрь мужчину такого размера, как Эрик. Выговор замер в ее горле, когда Эрик потерся носом о ее макушку. Он что-то бормотал, но слова заглушали ее волосы. И хотя она не могла разобрать, что он говорил, нежный, уговаривающий тон его голоса, который настолько противоречил жгучей боли между ног, заставил сердце прерывисто застучать внутри ее маленькой грудной клетке. Она обняла его за шею и, пытаясь не думать о том, почему она это делает, приподнялась и прижалась губами к его шее. Эрик зарычал, но это прозвучало почти как мурлыканье. Она сглотнула, прежде чем снова прижаться к нему губами, а затем еще раз, пока ее рот не проложил путь из поцелуев к его ключице. Остановившись на впадинке у основания горла, она замерла, почувствовав, как его тело задрожало под ее губами. И когда она была уверена, что ему это нравится, она высунула язык и облизнула его. Его кожа на вкус была сочетанием морской соли и того, что она предположительно только могла назвать крепким коктейлем из феромонов. Покалывания превратились в непрестанное жжение. С умоляющим стоном она обернула ногой его бедро и качнулась к нему, призывая начать двигаться внутри нее. Это было словно она развеяла туман, в котором он потерялся. И казалось Эрик сразу же вспомнил, где он находился и что делал. Со сверхъестественной ловкостью он перевернул ее на колени. Вселенная обрела равновесие, как только Эрик отвоевал свою позицию доминирования и контроля. Их секс всегда был грубым. Даже те несколько раз, что начинались с игры – те разы, когда она могла прикинуться застенчивой и пошутить над ним, пока он не заставлял ее подчиниться – секс между ними всегда превращался в нечто, где границы между удовольствием и болью были размыты. И что оказалось тем, чего она хотела, но о чем даже не подозревала. Она всегда воспринимала Эрика безжалостным и несдержанным, до тех пор пока он полностью не потерял себя, и она осознала насколько он с ней себя сдерживал. Он взял ее намного жестче, чем когда-либо раньше, вколачиваясь в нее с агрессивным игнорированием. Его ногти удлинились, и с каждым ударом они все глубже впивались в ее кожу. До тех пор пока она не почувствовала, как по ее бедрам побежала кровь. Он мог меня сломать. Однако наиболее тревожной частью ее мыслей было то, насколько ее это возбудило. Все в этом было так же волнующе, как и пугающе. На какой-то ужасный момент она подумала, что наслаждается болью. Как вообще она могла наслаждаться чем-то настолько жестоким? Но затем она поняла, что обожала это несмотря на боль, что еще больше сбивало с толку. Как удовольствие могло взять верх над чувством, будто тебя разрывают на части изнутри и снаружи? Ее оргазм наступил так быстро и сильно, что ее тело сжалось, а потом расслабилось. Она настолько привыкла, что они кончали вместе, или что Эрик кончал вскоре после нее, что она была потрясена, когда он продолжил в нее вбиваться. Она попыталась сказать ему замедлиться, объяснить, что была слишком чувствительна и что ей было неудобно. Однако произнести что-то было невозможно, когда она отчаянно пыталась сделать вздох. Она хотела придумать простую команду из одного слова. На ум пришло «Стоп». Это срабатывало в прошлом, но она почему-то знала, что на этот раз оно не сработает. Потому что на этот раз все было по-другому. Мышцы ее живота напряглись, когда ее дискомфорт усилился. Она услышала, как из ее груди поднялся низкий, рванный стон, и затем она уже ничего не слышала. Ни Эрика, ни звука их тел, врезающихся друг в друга, или даже звука ее собственного дыхания. Это напомнило ей о ночи в лагере, когда она вышла из своей палатки, чтобы обнаружить, что та реальность, которую она знала исчезла, сменившись кровью, смертью и мужчиной, который был так же жесток, как и красив. Все застыло. Она чувствовала боль, но чувство было слабым по сравнению с охватившим ее удовольствием. Она понимала, что снова испытала оргазм, но, как и все остальное в этот раз, он отличался от всего, что она чувствовала раньше. Это не было жестким и мощным экстазом, который она так часто ассоциировала с оргазмами, которые давал ей Эрик. И если нужно было как-то назвать это ощущение, то подходящим словом было бы восторг. Она какое-то время парила, чувствуя гул и собственный пульс. Ей на ум пришли несколько мыслей, но когда она пыталась на них сфокусироваться, то они разлетелись как птички с дерева. Ее тело отказывалось двигаться, и поэтому все, что она могла сделать, это пялиться с расслабленной челюстью на стену, ожидая, когда наступит новая реальность. Как только осознание к ней вернулось, она почувствовала ритмичные движения возле своей спины. Это были подъемы и падения груди Эрика. Он как собственник крепко держал ее в своих объятиях, обхватив руками туловище, а ногами зажав ее ноги. Она знала, что он не держал бы ее подобным образом, если бы уже не кончил, но она все еще чувствовала его жесткую, твердую длину, погребенную глубоко внутри нее. - Ты снова меня укусил? – спросила она, заметив пульсирующую боль в месте соединения шеи с плечом. Его голос был мрачным, хриплым и без какого-либо раскаяния. – Дважды. - Ты всегда заставляешь меня истекать кровью, - пробормотала она. Его рука схватила ее за подбородок. Он повернул ее голову в сторону так, чтобы она могла посмотреть на него. – Укуси меня. Она поискала на его лице следы шутки, изначально предположив, что он шутил или снова вел себя бесцеремонно, однако он выглядел совершенно серьезным. - Ты хочешь, - она сглотнула, - чтобы я тебя укусила? Отпустив ее подбородок, он перенес руку к ее горлу. Провел мозолистым пальцем по участку плоти прямо над основанием ее шеи. – Прямо сюда. Астрид попыталась сесть, но ноги Эрика держали ее в железных тисках. Он недовольно зарычал, и она поняла, что звук ее больше не пугал. - Как ты можешь ожидать, что я тебя укушу, если не позволяешь мне развернуться? Эрик подумал и затем сел, поднимая Астрид вместе с собой. Он развернул ее на своих коленях, стараясь остаться внутри нее, и расположил ее ноги по обе стороны своего тела так, что она сидела на нем верхом. В таком положении она могла бы почувствовать, что именно она контролировала ситуацию, если бы он не затмевал ее даже сидя. Он наклонил шею. – Укуси меня. Астрид почесала голову. – Это как-то связано с образованием пары? Казалось, он задумался. – Я не уверен. Не думаю, что это так. - Тогда почему ты хочешь, чтобы я это сделала? - Хочу узнать, каково это. - Тебя никогда раньше не кусали? – спросила она, выгнув бровь. Он скривил губы. – Ты меня не кусала. Астрид отвела взгляд от его лица и уставилась на его грудь. Она снова занервничала, и ей это совершенно не понравилось. - Откуда мне знать, что ты не взбесишься и не нападешь на меня? В смысле, несколько дней назад ты даже не хотел, чтобы я касалась ртом твоего пениса, а теперь хочешь, чтобы я укусила твою шею? - Тогда ты не была моей парой. - А я и сейчас не твоя пара. - Укуси меня, - повторил он. – Или тебя укушу я. И тебе это не понравится. Она бросила на него угрюмый взгляд. – Мне это никогда не нравилось. - Немного раньше понравилось. Когда я тебя укусил, ты выкрикнула мое имя и кончила так сильно… Астрид положила руку на его рот. Она на самом деле так сделала? Она не думала, что он станет об этом врать и определенно не могла его об этом спросить. В противном случае ей придется признать, что он буквально затрахал ей мозги. Вместо того, чтобы сходить с ума от предположений, Астрид выпрямила спину, наклонилась и укусила его шею. Эрик застонал и пошевелил бедрами, напомнив ей, что он все еще находился внутри нее. – Сильнее. Она подчинилась, кусая до тех пор, пока не почувствовала, что ее зубы почти прокусили кожу. Странный, мурлыкающий звук снова завибрировал в его груди, и он схватил ее бедра. Но прежде чем он смог снова начать манипулировать ее телом, она взяла все в свои руки, начав покачивать бедрами. Хотя она знала, что долго это не продлится, Астрид почувствовала себя хорошо от того, что на несколько мгновений получила контроль. И в очередной раз поразилась тому, как мало ее беспокоила боль. - Что это? – прошептала она в его кожу. – Почему это ощущается так хорошо? Больше не привязанные к ее бедрам, руки Эрика освободились, чтобы исследовать ее тело. Одна держала пригоршню ее вьющихся волос, а другая массировала одну из ее грудей. - Это невозможность сопротивляться спариванию, - сказал он, как будто это все объясняло. Ее глаза закрылись, когда она сфокусировалась на скольжении входившего и выходившего толстого члена. – Но почему? Как это может влиять на меня? Я не волк. - Ты моя пара. - Ты продолжаешь это говорить. - А ты все время об этом забываешь. - Что?.. - Укуси меня снова, - приказал он. Она укусила его шею на этот раз достаточно сильно, чтобы прокусить кожу. В основном она это сделала, чтобы он заткнулся, но когда его кровь наполнила ее рот, ее тело начало покалывать. Эрик сильнее натянул волосы и крепко прижал ладонь к ее затылку, не давая ей двигать головой. Она проглотила его кровь, ожидая рвотный рефлекс, но вместо этого ее тело затопило теплом, и она пососала, втягивая другой глоток жидкости с медным привкусом. Эрик забрал контроль назад, схватив ее бедра и двигая их таким образом, что она даже не предполагала, что такое было возможно. Это ощущалось невероятно, но часть нее хотела, чтобы он бросил ее на колени и снова взял сзади. То, что они находились грудь к груди, лицо к лицу, ощущалось слишком интимно. Когда она кончила, то наполовину ожидала, что снова потеряется в ощущениях, но в этот раз было как обычно. По крайней мере, так обычно, как могут быть оргазмы с ним. Когда эйфория прошла, ее отвлекло красивое лицо Эрика. Она мельком видела его во время секса, и его выражение всегда было где-то между дикой раскрепощенностью и непреклонной решимостью. Но в этот раз он сдвинул брови и обнажил зубы. Он выглядел разгневанным и разочарованным. Неожиданно Астрид направила его голову к своей и поцеловала. Она планировала что это будет быстрый, обнадеживающий и успокаивающий жест, но он обернулся в нечто совсем иное. Его нижняя губа ощущалась такой прекрасной, что она не смогла сопротивляться желанию пробежать по ней своим языком. Когда она так сделала, рот Эрика приоткрылся в приглашении, которое она не ожидала и которому не могла отказать. Когда их языки начали двигаться в примитивном танце, она обнаружила, что оказалась в близости, которую так отчаянно старалась избегать. Когда он излил себя внутрь нее, Эрик так крепко ее прижал, что она не могла дышать. Она не испугалась, потому что доверяла ему и знала, что он не причинит ей боль, и она была права. Когда он наконец ослабил хватку, она глубоко вдохнула и расслабилась на его груди. Она услышала звук его сердцебиения, неуверенная чего ей хотелось больше –– вскочить и убежать так быстро, как только могла, или обхватить его руками и сделать еще один заход. |