Подводные обитаемые аппараты. Книга рассчитана на широкий круг читателей
 Скачать 22.21 Mb.
|
|
«Кто мог когда-либо измерить глубины бездны?» Экклезиаст Осенью 1948 года Огюст Пикар и его сын Жак вернулись в Бельгию. Погружение пустого «ФНРС-2» стало первым большим шагом в освоении океанских глубин. Сам принцип батискафа оправдал себя. Нужно было строить более совершенный аппарат, тем более что основу батискафа — обитаемый прочный корпус — можно было использовать, ничего не меняя. Снова встал вопрос о финансировании нового проекта. Бельгийский национальный фонд не брался обеспечивать работы, но и не был против перевозки гондолы в Швейцарию, стем чтобы там построить поплавок и собрать аппарат. Зима 1949-1950 годов ушла на сбор средств, и только осенью 1950 года было подписано соглашение между французскими ВМС и Бельгийским национальным фондом о передаче Франции батискафа «ФНРС-2», который впредь должен был называться «ФНРС-3». Гондолу от «ФНРС-2» перевезли в Тулон на верфь ВМФ. Профессор Пикар предоставил все расчеты и чертежи нового поплавка. Конструкторскими доработками и сборкой батискафа руководили инженер Ж. М. Гемп и его помощник — капитан-лейтенант Жорж Уо. На окончательной стадии работ Темпа заменил лейтенант Пьер Анри Вильм. Выводы и замечания, сделанные после погружений «ФНРС-2», были использованы при проектировании нового батискафа. Обводы легкого корпуса значительно улучшились, на палубе появилась рубка с застекленным иллюминатором, соединенная с люком обитаемой сферы специальной шахтой. При погружении шахта заполнялась водой, а при всплытии сжатый воздух поступал в шахту, вытесняя воду. У экипажа появилась возможность покидать гондолу, не дожидаясь подъема аппарата на борт судна. Система заправки через центральные отсеки поплавка позволяла теперь не перекачивать каждый раз бензин с батискафа на судно при всплытии. Прочные переборки разделили внутренний объем поплавка на 13 отсеков, соединенных между собой трубами и снабженных отверстиями для выпуска воздуха. При погружении внутрь центрального отсека снизу через трубу поступала забортная вода, уравнивая давление бензина с давлением морской воды. При подъеме бензин расширяется и выдавливает воду наружу. Для приобретения отрицательной плавучести принимается вода в носовую и кормовую балластные цистерны, кроме того, можно выпустить часть поддавленного водой бензина через управляемый бензиновый клапан. Для уменьшения скорости погружения на батискафе используется переменный балласт — металлические шарики, засыпанные в вертикальные цилиндрические бункеры и удерживаемые магнитными затворами. Пилот может придать аппарату еще большую положительную плавучесть, сбросив два килограммовых аккумуляторных бокса, установленных в нишах по бортам поплавка. килограммовая длинная цепь, закрепленная в нижней части гондолы, выполняющая функцию гай- дропа и смягчающая посадку на дно, также может быть сброшена с аппарата. Движение аппарата обеспечивается двумя погружны- ми реверсивными двигателями с гребными винтами. Еще одним потребителем электроэнергии являются два прожектора мощностью по 1 кВт. Серия пробных испытаний батискафа «ФНРС-3» началась в Тулоне 2 июня 1953 года июня Жорж Уо и Пьер Анри Вильм совершили погружение нам. Далее последовали спуски наим. Рекорд глубины Бартона был побит. Вильм писал Моя цель была ясна. Нужно было пройти через слой воды глубиной от 180 дом, где господствуют подводные лодки, и проникнуть в мир, для нас еще неизвестный. Нельзя не удивиться богатству жизни записывает Уо в бортовом журнале на глубине 800 м, — она здесь настолько же интенсивна, как и на глубине 300 м. Глубинам. Ни одна живая душа еще не достигала такой глубины, — пишет Уо. — Мы погрузились на 560 футов ниже Отиса Бар- тона, и спуск был настолько плавным, что мы даже не ощущали движения. Из-за поломки эхолота «ФНРС-3» не стал садиться на дно. Погружения показали, что гондола Пикара отлично выдерживает давление, с поплавком тоже не было проблем. Конечно, не все проходило гладко, требовалась доработка отдельных узлов, необходимо было установить хороший эхолот. В декабре 1953 года исследовательское судно «Эли-Монье» с «ФНРС-3» на буксире вышло в море под Тулоном. В этой экспедиции, поставившей задачу опуститься в батискафе на глубину 1400 ми пройти над грунтом, участвовал Жак Ив Кусто, заменивший в кабине Вильма. Погружение началось в пяти милях от берега над Тулонским каньоном, имеющим глубину около полутора тысяч метров. Веса воды, заполнившей шахту батискафа, было достаточно, чтобы он начал уходить с поверхности. Глубина 260 м. Происходит замедление спуска батискафа из-за входа в холодный слой воды. Уо выпускает небольшую порцию бензина, и аппарат продолжает движение вниз. Глубинам. Кусто включает внешний свети, привыкая к сумеркам за иллюминатором, наблюдает за креветками и крохотными медузами. В конусе света появляется красный кальмар, который быстро исчезает из поля зрения, оставив после себя облако темных чернил. 1300 м. Гайдроп коснулся грунта и аппарат завис в трех метрах от дна. Стая акул недоуменно осматривала и обнюхивала чудовище, вторгшееся в глубинное царство. Всплытие батискафа началось совсем неожиданно для экипажа. Сгоревший предохранитель разомкнул электрическую цепь и электромагниты, удерживающие аккумуляторы, бункеры и гайдроп, оказались обесточенными. Аппарат, освободившись от тяжести, набрал предельную вертикальную скорость и вскоре уже покачивался на освещенной ярким солнцем поверхности моря. На борту «Эли-Монье» в ответ на шутки по поводу пустых балластных отсеков и пропавших батарей Уо заметил Судно чересчур безопасное февраля 1954 года в Атлантическом океане в 160 милях от побережья Африки «ФНРС-3» с Уо и Вильмом на борту опустился на глубину 4050 м. Через два часа после начала погружения батискаф прошел отметку 3000 м. Рекорд Пикаров и Триеста, установленный в сентябре прошлого года, был перекрыт. А через три с половиной часа показалось дно. Жорж Уо впоследствии вспоминал Это было волнующее событие. Яркий луч прожектора выхватил из мрака круг морского дна. Желтый песчаный грунт был покрыт рябью, тут и там возвышались холмики с зияющими отверстиями нор каких-то животных. Я смотрел вокруг, словно зачарованный. Вот из песка возник морской анемон — эфемерное создание течение мягко раскачивало его на нижнем стебельке высотой в фут. Наблюдение и съемка были внезапно прерваны грохотом падающих батарей повторилась тулонская история с выключением электромагнитов. Аппарат устремился вверх. Через час с небольшим батискаф всплыли Уо связался по радио с судном-базой. После этого погружения, завершившего серию испытаний батискафа, Филлип Тайе написал Итак, настал век батискафа. Этот корабль глубин, многим казавшийся чистой фантазией, стал реальностью. Жюль Берн ошибся лишь на несколько лет, когда в 1869 году появились его строки Кто знает, может быть, второй Наутилус появится только через 100 лет. Прогресс движется медленно». С 1954 по 1961 год в Средиземном море, Атлантическом океане, у берегов Японии, «ФНРС-3» совершил 94 глубоководных погружения. Спуски батискафа преследовали в основном научные цели. Ученые получили информацию о расположении планктона, жизни донных обитателей, придонных течениях, о циркуляции воды в глубоководных впадинах. «Триест» «Умение видеть под водой для того чтобы полнее и лучше понимать результаты исследований — завтра станет насущной необходимостью. И хотя еще вчера это считалось невозможным, сегодня человек и здесь одержан победу, создав сначала акваланга затем замечательный батискаф «Триест». Отныне мы можем не только опускаться на любые глубины, но одновременно вести наблюдения и даже вмешиваться в жизнь океана». Жак Ив Кусто После года разногласий и недоразумений Огюст Пикар разорвал все отношения с ВМФ Франции. В 1952 году в швейцарском городе Триест были собраны деньги на постройку нового батискафа. Гондолу бралась изготовить фирма в Терни, а поплавок Объединение верфей Адриатики. ВМФ Италии предоставлял буксиры и корабли сопровождения. Фирмы «Эссо» и «Аджип» готовы были поставить бензин для заполнения поплавка. Зимой 1952 года профессор Пикар приехал в Триест. При участии инженеров Ло- зера и Фладжелло началась работа над новым аппаратом. Батискаф назвали «Триест» в честь города, оказавшего поддержку изобретателю. Несмотря на финансовые и технические трудности, батискаф Триест был построен всего за пятнадцать месяцев. К концу 1952 года в Монфальконе был изготовлен поплавок. Это был сваренный из стали цилиндр, разделенный переборками на несколько отсеков и имеющий в кормовой и носовой частях по водяной балластной цистерне. Поплавок весил 15 т и вмещал 000 л бензина. Весной 1953 года из Центральной Италии доставили готовую гондолу блестящую стальную сферу диаметром м. Гондола собиралась из двух половинок. Каждая половинка выковывалась из отлитых болванок на мощном гидравлическом прессе. Затем полусферы подвергались термической обработке. Расчеты показали, что гондола могла бы работать на шестикилометровой глубине. На верфь в Кастелламма- ре-ди-Стабия на южном берегу Неаполитанского залива стали поступать изготовленные в Германии, Швейцарии и Северной Италии приборы и оборудование для батискафа. Началась сборка Триеста. К цилиндру, проходящему поплавок насквозь и служившему резервуаром для маневрового бензина, была подвешена гондола на двух перекрещивающихся металлических лентах. За верхнюю часть цилиндра, выходящего на палубу и снабженного маневровым клапаном, заводились стропы вовремя спуска батискафа на воду. Для того чтобы экипаж мог выбраться из гондолы на палубу еще на воде, от входного люка до рубки была проложена шахта диаметром 650 мм. Для переменного балласта — девяти тонн железной дроби были изготовлены два бункера с электромагнитными клапанами. В носовой части поплавка установили два гребных винта, а в корме — киль для обеспечения курсовой устойчивости. Водяные балластные цистерны имели объем около 6 ми были снабжены клапанами вентиляции. В аварийной ситуации для уменьшения веса аппарата предусматривался сброс гайдропа, а также носового и кормового бункеров вместе с дробью августа 1953 года вдень национального швейцарского праздника состоялся первый спуск Триеста на воду. Следующие дни ушли на заполнение поплавка бензином и загрузку дроби в бункеры. 11 августа Огюст Пикар со своим сыном Жаком совершили первое пробное погружение на глубину 8 м. Работа приборов и механизмов батискафа не вызывала никаких сомнений. 13 августа Пикары опустились уже нам, пробыв несколько минут на грунте. 14 августа Триест был отбуксирован к островам Капри и Понца, где состоялось погружение на 40 м. Финальный спуск первой серии погружений пришлось отложить из-за непогоды до августа. Погружение началось не совсем удачно из балластного бункера высыпалась дробь, и легкий аппарат поднялся на поверхность, таки не успев коснуться дна. Было принято решение заглушить отверстие поврежденного бункера и маневрировать только с помощью кормового бункера. Потеря еще на поверхности килограммового гайдропа и отсутствие эхолота набор- ту батискафа осложнили посадку на дно. Естественным амортизатором в этом случае послужили рыхлые донные осадки. Аппарат оказался в сплошном облаке ила. Для того чтобы всплыть, пришлось сбросить часть балласта. Через двадцать минут рубка Триеста показалась над поверхностью воды. После нескольких недель мелкого ремонта и проверок буксир снова потащил батискаф в точку погружения. Утром 30 сентября 1953 года началась подготовка к рекордному погружению. В часов после проверки приборов и снятия предохранителей с балластных электромагнитов был задраен люк гондолы, а уже через полчаса аппарат находился на отметке м. На глубине 2600 м началось замедление спуска. Через час после ухода с поверхности батискаф сел на илистое дно на глубине м. Огюст Пикар и Жак Пикар установили новый рекорд! После зимней доковой стоянки за счет поддержки фирмы Фиат удалось осуществить вторую серию погружений «Триеста» в Неаполитанском заливе. В этой серии среди нового оборудования были испытаны мощные светильники с ртутными лампами фирмы «Филипс», показавшие хорошие результаты под водой. Впоследствии этилам- пы использовались на многих подводных аппаратах. В 1956 году Жак Пикар получил субсидии от Швейцарского национального фонда научных исследований. Для батискафа купили новые аккумуляторные батареи и эхолот итальянской фирмы «Микролямб- да. Была проведена осенняя геологическая серия погружений наим. В конце сезона работ группа офицеров американских ВМС посетила Кастел- ламмаре-ди-Стабия и осмотрела Триест. А в результате ответного визита Жака Пикара в США в феврале 1957 года состоялось подписание контракта с Управлением морских исследований США. Согласно контракту, «Триесту» предстояло провести летнюю серию погружений у Капри с океанографами из Европы и Америки. Основные исследования проводились Лабораторией акустики, биологии и электроники под контролем УМИ. Акустик Рассел Льюис установил на «Триест» подводный телефон, с помощью которого с любой глубины можно было связаться ссудном сопровождения, а через него и с самолетом, передававшим координаты судов, чьи шумы улавливали приборы батискафа. Погружения оказались очень плодотворными для исследователей. Вовремя спусков биологи наблюдали за огромным количеством рыб и морских организмов непосредственно в среде их обитания. Геологи опробовали на глубине аппарат Уор- дена, измеряющий гравитацию. Профессор Гетеборгского университета Нильс Ерлов получил данные о проникновении солнечного света сквозь толщу воды. Каждое погружение приносило новую, с нетерпением ожидаемую информацию. Вот строки из отчета океанографа Роберта Дитца, участвовавшего водном из погружений на Триесте вместе с Жаком Пикаром: День выдался ясный и солнечный, море спокойно, почти неподвижно. В 15.15 механик наполнил водой цистерну и шахту, но Триест еще слишком легок и неохотно влезает вводу. Жак выпустил немного бензина тут же равное количество воды зашло в поплавок и мы стали тяжелее. Триест своим весом прорвался сквозь слой скачка и начал быстро погружаться, перестав чувствовать легкое волнение, бывшее на поверхности моря. Такое впечатление, что мы парим в пустоте, абсолютная тишина вокруг, ноя знал, что это иллюзия, один из хитрых трюков стихии. Из прошлого опыта погружений с аквалангом я знал, что вода, совершенно прозрачная днем, оказывается целым кладезем жизни ночью в луче подводного фонарика. На глубине м свет заметно ослаб, наступили сумерки. Жак включил одну из трех передних фар. В туже секунду в луче мощной лампы заплясали миллионы крохотных частиц. Я понял теперь смысл выражения «планктонный снег — казалось, вокруг нас действительно завихрилась тончайшая метель. По мере сжатия бензина в поплавке скорость погружения увеличивалась. Стрелка манометра показывала 300 м на такую глубину обычная подводная лодка уже не могла бы опуститься, не рискуя погибнуть. По мере спуска снег становился гуще. На глубине 335 мы погасили свети я увидел первую яркую вспышку биолюминисцен- ции. Чуть ниже плавало существо в виде зеленоватого сгустка, показавшееся мне планетой среди странных звезд. Мы опускались все глубже и глубже, и подводный снег» вокруг становился все гуще. Теперь это была настоящая метель мы входили в зону глубоководных рассеивающих слоев, своего рода призрачное дно океана. Это явление вызывается мириадами живых организмов зоопланктона. Эта биомасса неоднородна, в ней кишат тысячи и тысячи живых существ встречаются и креветкообразные эуфаузиды, и глубоководные рыбешки типа миктофид. Серые сумерки сменяла полная тьма. Привыкнув к темноте, я на глубине м улавливал еще слабый отсвет. Но когда глубиномер показал 520 м, нельзя было различить ничего. Мы достигли предела видимости. На глубине 960 м Жак включил эхолот. На эхограмме тут же появился рисунок дна. Мы опустились довольно быстро. Жак сбросил сотню килограммов балласта, чтобы замедлить скорость. Батискаф остановился и стал парить вводе. Контролируя скорость спуска, Жак выпустил немного бензина, в поплавок зашла вода, утя- желив нас на несколько килограммов. Наш «мыльный пузырь болтался вводе, словно игнорируя земное притяжение. Дно я увидел метров с пятине больше. Оно появилось вначале в виде зыбкой, неясной массы, потом видимость улучшилась, как в микроскопе при наводке на резкость. Дно было светло-коричневое, сплошь изрытое бесчисленными норами и покрытое холмиками. Батискаф коснулся дна, поднявшееся густое облако ила на короткое время накрыло нас целиком. Жак сбросил еще немного дроби, батискаф приподнялся метра на два и замер, удерживаемый гайдропом. Придонного течения не чувствовалось. Жак включил электромоторы, и мы начали подводную прогулку через несколько минут песчаное облако осталось за спиной. Когда мы гасили фары, окружающую тьму озаряли редкие всплески фосфорецирующего планктона. Сбросили еще чуточку балласта, компенсируя охлаждение бензина. На этот раз батискаф всплыл метров на двадцать. Выпустили несколько литров бензина и вновь опустились. Через 36 минут пребывания на дне мы решили подниматься. Сбрасываем балласт и начинаем падать к поверхности...» После окончания подводных работ летом года Пикар совместно с Лабораторией электроники в Сан-Диего начал подготовку к погружениям по программе изучения Тихого океана. В результате переговоров в Вашингтоне было решено продать Триест американским ВМС, при этом Жак Пикар оставался командиром батискафа и должен был подготовить группу американских пилотов для управления ап- паратом. В августе 1958 года Триест перебазировался в Сан-Диего и встал у причала Лаборатории электроники ВМФ США. В сентябре в Эссене был оформлен заказ на новую более прочную гондолу. На заводе Круша на огромном кузнечном прессе с помощью мощных механических щипцов из нагретых стальных болванок были выкованы три составляющие части гондолы два шаровых сегмента и центральное кольцо. В собранном виде новая гондола весила натри тонны больше старой, увеличилась толщина стенок. Три части корпуса после тщательной механической и термической обработки были склеены эпоксидным клеем аралдит-103. Три добавленные тонны веса гондолы требовали еще около 24 м для бензина. Объем корпуса поплавка увеличили за счет вваренных секций. Снизу к поплавку теперь крепились два бункера, вмещавших т дроби. Внутреннее оборудование кабины и приборы были заказаны и изготовлены в Швейцарии. Зимой 1959 года гондолу удалось переправить в Сан-Диего рейсом шведского судна, перевозившего удобрения. В сентябре сборка аппарата была закончена, в камерах высокого давления испытали вводы кабелей и иллюминаторы. После двух успешно проведенных испытательных погружений у Сан-Диего батискафы разобрали, погрузили на судно «Санта-Мариана» и переправили на остров Гуам на базу ВМС США. В группу глубоководных испытаний вошли Жак Пикар, лейтенант Дон Уолш, его помощник лейтенант Ларри Шумейкер — выпускник подводного отделения Морского училища. океанолог Роберт Дитц, Андреас Рехницер и другие. Первым серьезным шагом должно было стать погружение нам во впадине Неро у юго-восточного побережья Гуама. Жак Пикар и Андреас Рехницер достигли дна, когда глубиномер показывал 5530 м. При всплытии на глубине 15 м, экипаж услышал два сильных взрыва. При осмотре гондолы на поверхности Пикар обнаружил еле заметное смещение частей прочного корпуса, на стыке выступили капли соленой воды. Пришлось спешно изготовлять металлические обручи, которыми затем стянули гондолу. Швы оклеили резиновыми полосами. Пробное погружение Пикара и Уолша нам показало, что соединения надежны и герметичны. 8 января тот же экипаж, потратив около 8 т дроби, опустился в Триесте на глубину 7025 м. Погружение прошло благополучно, если не считать отказав работе бензинового клапана и двух схлоп- нувшихся от большого давления трубчатых палубных стоек. В судьбе Триеста начинался самый ответственный и интересный этап. Буксир «Уэндек» на длинном тросе вел батискаф из Гуама к месту погружения на предельную глубину. Нектон — так назывался проект глубоководных спусков в Тихом океане. Эсминец «Льюис», сопровождающий буксир, обозначил буями район погружения. Эхолот «Льюиса» после двух суток промеров дна впадины Челленджер показал глубину 800 м. 23 января I960 года в 8.10 утра «Триест» освободился от буксира, Жак Пи- кар и Дон Уолш спустились в кабину и задраили люк. Стрелки часов показывали когда началось историческое е погружение батискафа. За полчаса Триест опустился всего нам. И только когда батискаф прошел слой температурного скачка на глубине м, скорость погружения увеличилась до одного метра в секунду. В 9.20 аппарат находился на глубине 735 м, температура в кабине упала до 10 С. Гидронавты облачились в теплые комбинезоны. На глубине м на одном из кабельных вводов в сферу появились капли воды. Через некоторое время с увеличением давления вводы обжались, и вода больше не появлялась. Глубинам, на этой глубине в 1954 году побывал «ФНРС-2», правда, пустой, без экипажам. Триест медленно опускается в кромешную тьму Марианской впадины. Глубинам. Впервые человек, защищенный миллиметровой стальной стенкой от готовой в любой момент сжать и уничтожить стихии, перешел семикило- метровый рубеж. Уже сброшено 6 т дроби, скорость погружения упала до 60 см/с. Вода в свете включенного прожектора кристально чиста. 9300 м. Включен эхолот, его рабочая дальность — 200 м. Отметок от дна на ленте эхолота нет, можно спокойно продолжать спуск 000 м. Скорость погружения — 30 см/с. В 12.56 эхолот фиксирует дно в 80 мот батискафа. Триест приближается к грунту. Серо-желтый ил отражает свет от светильников. Через шесть минут, подняв облако ила, гондола коснулась ровного дна на глубине м. Удивительно, но даже на этой огромной глубине, где давление составляло атмосфер, существовала жизнь луч прожектора выхватил напоминающую ската сантиметровую рыбу с выпуклыми глазами. Уолш связался по подводному телефону с «Уэндеком». Голос с поверхности, пробив километровую толщу, раздался в динамиках Триест, я — «Уэндек», слышим вас хорошо. Наверх ушло сообщение о том, что батискаф всплывет до наступления темноты. Программа измерений радиоактивности и температуры была выполнена, пора было сбрасывать балласт и начинать подъем. Пикар обесточил электромагнит бункера, дробь посыпалась вниз, поднимая мутное облако ила. Несколько сотен килограммов дроби осталось на дне в память о посещении Триестом самой глубокой впадины океана. Пробыв на грунте 20 минут, аппарат поднимался вверх к поверхности. Температура воды снаружи была 2,4 С. Температура воздуха в кабине упала до 9 С. Чтобы немного согреться, гидронавты поменяли кассеты с поглотителем углекислоты. Отработанные кассеты, нагревшиеся в результате реакции до 50 С, засунули под пуловеры. С уменьшением глубины происходило постепенное вытеснение воды бензином в поплавке, аппарат становился все легче, скорость подъема возрастала на глубине м она была равна 1,5 мс. В 30 мот поверхности батискаф закачался, давали знать о себе волны. В 4.46, через восемь с половиной часов после начала погружения, батискаф раскачивался на поверхности. Уолш открыл кран баллонов, сжатый воздух устремился в шахту, вытесняя воду. Шахта свободна отводы, можно открыть люк. Гид- ронавты выбрались на палубу, замерзшие, грелись в теплых волнах, перекатывающихся через палубу батискафа. «Давняя мечта профессора Пикара, зародившаяся пятьдесят лет назад, полностью осуществилась. Благодаря батискафу — придуманному построенному и испытанному им — богатства и тайны моря можно было изучать на любой глубине — строки из книги Жака Пикара Глубина 11 тысяч мегров». Через несколько дней после исторического погружения, выполняя работы по программе Нектон, Триест опустился на глубину мВ погружении принял участие Ларри Шумейкер, впоследствии ставший пилотом подводного аппарата «Дип Квест», С мая 1960 года Триест выполнил серию глубоководных погружений по программе «Нектон» у острова Гуам. Испытывался измеритель скорости распространения звука Национального бюро стандартов. Полученные замеры показали, что скорость звука вводе не зависит от температуры и солености. Управление военно-морских исследований ВМС США по достоинству оценило возможности Триеста и, не жалея, выделяло средства на его модернизацию. В это время батискаф был оборудован телекамерами и манипулятором. В 1961 году вместо обычной старой аккумуляторной батареи была установлена батарея 60 кВт/ч. Габариты батареи не позволили разместить ее в гондоле, пришлось аккумуляторные боксы крепить на палубе. Увеличение мощности батареи позволило поставить на батискаф дополнительно два лаговых и один вертикальный электродвигатели. Все же ходовые качества батискафа оставляли желать лучшего. Триесту нужен был новый поплавок. Но изготовление и замену поплавка пришлось отложить в связи с участием Триеста в поисках затонувшей атомной противолодочной лодки «Трешер». 10 апреля года «Трешер», выполняя пробное погружение в Атлантическом океане, не вернулась на поверхность. 129 человек из состава экипажа и специалистов погибли. Место аварии находилось в 220 милях к востоку от мыса Код, лодка могла лежать на глубине свыше 2500 м. С борта исследовательского судна Ат- лантис», принадлежавшего Вудс-хольскому океанографическому институт, была опущена фотосистема Гарольда Эджертона. Последние кадры, полученные в точках, предварительно определенных с помощью гидролокатора, были проявлены — на них хорошо просматривались обломки, куски кабеля, обрывки бумаги. Место аварии было определено. Два месяца ушло на подготовку и доставку Триеста из Сан-Диего, и только вначале июня батискаф совершил первое погружение в точке, где произошла трагедия. Перед погружением на дно опустили акустические маяки для определения местоположения батискафа. За четырехчасовое погружение удалось осмотреть площадь дна в одну квадратную милю. В результате следующих четырех спусков были получены фотографии кусков легкого корпуса лодки. Работы велись вовремя шторма, корпус «Триеста» получил повреждения. После ремонта в августе Триест поднял со дна обломок трубы с надписью я лодка — это бортовой номер «Трешера». Погода не улучшалась, по-прежнему штормило. Для поиска необходима была надежная система навигации, да и батискаф не мог долго работать под водой, имея ограниченный энергозапас. Руководители работ приняли решение прекратить на зимнее время подводные работы и заняться ремонтом и обновлением «Триеста». К весне реконструкция закончилась, батискаф получил название Триест. Новый поплавок был нам длиннее, увеличились размеры палубы, она стала выше. Двенадцать отсеков обеспечивали высокую надежность поплавка в случае повреждения обшивки. Гондола, новые мощные аккумуляторные батареи, фото- и телекамеры, гидроакустическая антенна теперь не выступали за обводы поплавка. Кабели и распределительные коробки были убраны внутрь корпуса. Более мощные электродвигатели должны были увеличить скорость движения батискафа под водой до 2,5 узлов. Кроме манипуляторов, батискаф имел теперь пробоотборники геологический и биологический. Любые изменения в конструкции аппарата и установка нового оборудования требовали тщательных проверок и испытаний. В июле возобновились работы на «Тре- шере», и первое же погружение «Триеста-2» чуть было не закончилось трагически. На глубине 2500 м произошло короткое замыкание вцепи питания маршевого двигателя. Реле, которое должно было обесточить систему питания, не сработало. В результате короткого замыкания возникла электрическая дуга на расстоянии не более метра от бензиновых цистерн. Нагревшаяся жила питающего кабеля расплавила оболочку и замкнулась на корпус батискафа. Только достаточно быстрый разряд батарей вовремя аварийного всплытия из-за сильной утечки тока спас экипаж от гибели. В последующие годы в рамках Программы глубоководных исследований ВМФ США «Триест-2» оснащался новой аппаратурой и оборудованием гидролокатор бокового обзора фирмы «Вестингауз» предназначался для наблюдения за дном в широком диапазоне, доплеровский гидролокатор «Спери Рэнд корпорейшн» позволял измерять скорость движения аппарата относительно дна в трех координатах. Бортовая ЭВМ постоянно пересчитывает сигналы, поступающие на гидрофоны от акустических маяков, и выдает точные координаты местоположения аппарата, а программирующее устройство управляет движением аппарата, посылая сигнал на вращение двигателей, при этом учитываются направление и скорость течения. «Триест» долго еще оставался флагманом группы ВМФ США, проводящей исследования глубин океана. Батискаф неоднократно пе- реоборудовался и усовершенствовался. Множество погружений было совершено на Триесте в Тихом и Атлантическом океанах. Славная история батискафа закончилась в середине х годов. К этому времени аппарат явно устарел как морально, таки физически. Но никто уже не сможет перекрыть тот рекорд глубины, который установили января I960 года Жак Пикар и Дон Уолш. «Архимед» |