Книга знаменитого итальянского историка Сабатино Москати кратко, но полно

• Название: Книга знаменитого итальянского историка Сабатино Москати кратко, но полно
• Дата: 29.03.2023
• Размер: 1.89 Mb.
• Имя файла: 9.pdf
• Тип: Книга; #1023407
• страница: 8 из 22

Религиозная структура
Египтяне – чрезвычайно религиозные люди, значительно более религиозные, чем остальное человечество, – писал Геродот, побывавший в Египте в эпоху упадка цивилизации фараонов. Таким было первое впечатление отца европейской истории от египетской религии; можно вполне согласиться с его суждением, ибо в Египте мы находим воистину безграничный и богатый мир религиозных представлений – а кроме того, глубокую и интенсивную религиозную жизнь.
Однако стоит нам рассмотреть этот религиозный мир повнимательнее, стоит взглянуть на него с позиций современности и попытаться различить его основные черты, и мы обнаружим, что он отталкивает и путает нас бесконечным разнообразием, характерной для многих форм непонятностью и многочисленными противоречиями. Этот мир можно сравнить с калейдоскопом, где громадное количество цветовых оттенков непрерывно движется и вращается, выстраиваясь все в новые узоры. Нет ничего сложнее, чем описывать и определять составные части этого рисунка. Современный американский египтолог Дж.
Уилсон, которого мы уже цитировали, пишет: «Но вернемся к представлениям египтянина о мире, в котором он жил. Мы попытаемся представить его взгляд на мир в виде единой картины, которая будет лишь частично оправданной. Во-первых, мы говорим о примерно трех тысячах лет письменной истории, в которой кое-где заметны еще следы доисторического периода; естественно, все это время происходили медленные изменения.
Во-вторых, древний египтянин не оставил нам единого описания своих представлений, которое мы могли бы использовать как основу для нашей картины. Собирая воедино обрывки идей из всевозможных источников, мы удовлетворяем собственное стремление видеть перед собой комплексную схему. То есть мы, современные люди, хотим видеть перед собой фотографию – статичную картинку, тогда как древнеегипетские представления напоминали скорее кино – они были подвижны и текучи. К примеру, нам непременно захочется узнать, опиралось ли египетское небо на столбы, или его держал на плечах какой- нибудь бог. А египтянин ответил бы на это: «Да, небо опирается на столбы или его держит
17 Эти выражения можно найти в письмах из Амарны, о которых речь пойдет позже.

бог, – а может, оно опирается на стены или похоже на корову, или небо – это богиня, чьи руки и ноги опираются на землю». Его, судя по всему, устроила бы любая из этих картинок».
Так что мы встречаем замечательное разнообразие представлений даже в отношении одних и тех же богов или явлений. Древнему египтянину не казалось странным, что все эти варианты могут существовать одновременно, он не видел в этом никакого противоречия. Он даже проявлял изобретательность, пытаясь совместить их, вместо того чтобы какие-то принять, а какие-то исключить. На заре истории в каждом регионе Египта был свой бог, а в каждом городе – свой. Позже, в процессе объединения, если некий вождь захватывал несколько городов, то он не отвергал соответствующие божества, а предпочитал соединять их со своими узами родства – как правило, в тройки, состоящие из отца, матери и сына.
Иногда божества сливались в одно: так, когда к власти пришла фиванская династия, ее бог
Амон присоединился к прежнему верховному владыке Ра; результат – единый бог Амон-Ра.
Есть примеры еще более тонкого слияния, возникшие благодаря теологическим построениям жрецов; с ними мы познакомимся позже.
За всем происходящим стоял дух благожелательной толерантности, который, как мы уже отмечали, был характерен для египетского менталитета, – дух совершенно противоположный яростной непреклонности, отличавшей другие народы Древнего Востока, особенно ассирийцев. Из-за этой черты египетского характера мир египтян был менее однообразным и гармоничным в своих формах – и менее агрессивным в своих достижениях, но гораздо более человечным и цивилизованным.
Более того, единство, которого нет в египетских верованиях, легко находится в египетском культе. Здесь, даже в самых архаичных формах религиозной жизни, присутствуют и замечательная гармония, и органичная цельность. От устройства храмов до религиозных церемоний, от молитвенных формул до категорий жречества, – очевидно, ни громадные расстояния, ни тысячелетия не могли серьезно изменить общество, бережно хранившее и оберегавшее общее наследие.
Характерная черта месопотамских религиозных верований – их фундаментальная статичность; египетских – напротив, откровенная динамичность. Это само по себе глубокая разница, даже без учета разницы составляющих: в Месопотамии лишь несколько богов поддаются хронологической датировке, да и то сомнительной: в Египте все – история, и даже к религии можно относиться лишь исторически.
Поэтому давайте попробуем взглянуть на Египет с позиции иностранца – как правило, наиболее объективной, хотя бы из-за свежести взгляда. Первое, что поражало древних путешественников в Египте, – это поклонение животным. С изумлением и иногда с насмешкой они сообщали, что быкам, овцам, собакам, кошкам и птицам воздают божественные почести и при этом не делают никаких различий между хорошими и дурными, домашними и дикими животными, – ведь в список внесены даже крокодилы и змеи.
До некоторой степени впечатления этих путешественников вполне корректны. Культ животных зародился в Египте в отдаленнейшие доисторические времена. В те дни у каждой группы людей, кормившейся на берегах Нила, должно быть, имелся свой тотем18: предмет, растение или – чаще всего – животное-покровитель. В доисторических археологических слоях обнаружены целые кладбища овец, буйволов, шакалов и газелей; тот факт, что трупы животных были завернуты в циновки или льняное полотно, указывает на культовость этих захоронений. Есть и другие доказательства: у каждого сельскохозяйственного района, на которые был разделен доисторический Египет до политического объединения, был свой штандарт, и изображения этих штандартов дошли до нас; эти штандарты поднимались на шестах и представляли собой в основном фигуры животных.
С началом письменной истории штандарты начинают меняться, и в конце концов
18 Это наиболее разумное, хотя и недоказанное объяснение.

фигуры животных сменяются человеческими. Но древняя символика сохраняется: человеческая фигура изображается, как правило, с головой животного, а животное с человеческой головой. Так, Гор, бог Западной дельты, изображался с человеческим телом и головой сокола; Хатор, богиня Афродитополиса и Дендеры, представляла собой корову с женской головой; Сет, бог Омбоса, имел на мужском теле голову животного, которого не удается точно идентифицировать; Анубис, бог Кинополиса, изображался в виде человека с головой шакала; Тот имел на человеческих плечах голову ибиса. Необходимо отметить, что изображения не всегда были одинаковыми; некоторых богов иногда изображали с полностью животными телами.
Помимо божеств частично или полностью зверообразных, начинают появляться и боги с полностью человеческими телами. Это указывает на завершившуюся эволюцию образов, а потому относится, скорее всего, к менее отдаленной эпохе. В эту категорию богов входит
Мин, непристойный бог Коптоса, символизировавший оплодотворяющую силу; знаменитый
Амон, бог Фив, поднявшийся во времена Среднего царства одновременно с политическим возвышением города на вершину небесной иерархии. Сюда же относятся Осирис и Исида – божества Дельты, главные действующие лица одного из самых знаменитых мифов.
Миф этот, даже в местных его вариантах, содержит очень узнаваемые элементы:
Осирис – бог, научивший человека возделывать землю, а Исида – его верная жена. Уже упоминавшийся бог Сет здесь представлен как брат Осириса, который завидует его могуществу и предательски убивает его. В отчаянии Исида умоляет богов воскресить ее мертвого мужа; но свою новую жизнь он должен провести в царстве мертвых, в качестве их законного царя. Мы видим, что миф представляет собой еще одну версию древнего растительного цикла, цикла смерти и возрождения. Более того, Гор, сын Осириса, сражается с Сетом и, после долгой серии приключений, убивает его. Гор снабжен солнечными атрибутами, так что его победа символизирует триумф солнца над враждебными силами.
Наконец, в этой трогательной истории египетский народ видел победу самых дорогих идеалов: справедливости и верности, добра над злом, глубокую веру в вечную жизнь.
Наш беглый обзор египетского пантеона был бы неполон без упоминания космических божеств. Египтяне представляли себе землю, на которой жили, в виде блюда, причем их плодородная долина располагалась в центре, а приподнятые края блюда символизировали окружающие населенный мир бесплодные горы. Земное блюдо плавало в воде. Эта вода – первобытная среда жизни и Вселенной, элемент, из которого в начале начал появился первый земляной холм; из него же каждый день поднимается и в него опускается солнце.
Нил вытекает из-под земли через многочисленные отверстия и оплодотворяет землю. Над земным блюдом находится воздух, на который опирается свод небес.
Менталитет Древнего Востока требовал, чтобы различные части Вселенной были персонифицированы в божествах. У египтян тоже были свои космические боги, хотя, возможно, не такие древние и наверняка не такие значительные, как у жителей Месопотамии и других ближневосточных народов. Землю они представляли в виде лежащего бога по имени Геб. Небеса – в виде богини Нут, стоящей выгнувшись над землей, опираясь на края руками и ногами; или в виде коровы, стоящей на четырех ногах. Воздух – это бог Шу, который стоит на земле и держит руками небо, чтобы не упало.
У звезд тоже был свой культ. Главная среди звезд – солнце, Ра. Каждое утро этот бог поднимается из океана и плывет по небу в своей великолепной ладье. Каждый вечер он вновь опускается в океан и пересекает его за ночь в другой ладье. Но этот период полон опасностей: на закате солнце подстерегает огромная змея, жаждущая опрокинуть ладью и проглотить бога; только после кровавой схватки Ра одерживает над ней верх.
На время своего отсутствия солнце оставляет на небе заместителя – луну. Это не кто иной, как бог Тот – тот самый, с головой ибиса. Стоит отметить, что здесь, в отличие от всего, что мы видели прежде, луна занимает в небесной иерархии подчиненное положение и откровенно уступает солнцу. В древнем египетском тексте рассказывается, как бог солнца поручает луне свои обязанности:

Затем его величество бог сказал: «Позовите ко мне Тота!» И привели Тота к
Ра. Его величество бог сказал Тоту: «Смотри, вот я на небе на своем месте. Но я собираюсь нести свет в нижний мир… и ты будешь на моем месте, как заместитель, и тебя будут называть заместителем Ра… Более того, я дам тебе власть над изначальными богами, хотя они выше тебя… Я сделаю так, что ты охватишь все небо красотой твоей и лучами… Ты будешь моим заместителем, и лица всех, кто посмотрит на тебя, будут видеть в твоем свете, и глаз каждого человека будет славить бога через тебя».
Образованная элита, жречество, пытается организовать пантеон и навести некоторый порядок в многообразии существующих верований. Жрецы вводят также упорядоченный рассказ о происхождении и законах Вселенной. Так возникают великие теологические системы. В Гелиополисе верховных богов организуют в порядке значимости и родства в так называемую эннеаду – девятку. Начинается она с океанских вод, за которыми следует солнце и другие божества супружескими парами. В Гермополисе, с другой стороны, жречество формирует огдоаду – восьмерку божеств, которые в конечном итоге порождают солнце. А в
Мемфисе, скажем, местный бог Пта создает остальных, и те являются как бы отдельными его частями: языком, сердцем, мыслью.
Интересная особенность этих теологических построений – уровень абстракции и умозрительности, заметно превышающий все, что мы видим у других народов Древнего
Востока, более привязанных к немедленному, практическому содержанию своих религиозных образов. Способность к абстракции видна также в появлении нескольких божеств, связанных с отвлеченными понятиями, и первая из них – богиня Маат (истина).
Таким образом, мы видим, что Египет хотя и не освобождается от мифа, но выполняет некоторые необходимые для этого условия. Во многих отношениях это судьба Египта: он указывает путь к прогрессу и обретает некоторые его элементы; но затем, из-за присущего ему духа благожелательной терпимости, останавливается на этом пути и не может окончательно выделить и оформить эти элементы.
Если верхние слои жречества были заняты учеными рассуждениями, то на более низком уровне била ключом народная религиозная жизнь с культом более скромных местных полубогов и охраняющих духов. Здесь мы видим богиню Таурт с головой и телом беременной гиппопотамихи, человеческими руками и львиными ногами; это божество покровительствует беременным женщинам и отгоняет от них злых духов. В этом же ряду стоит Бес, уродливый карлик с великолепной бородой, леопардовым хвостом и кривыми ногами; он тоже наблюдает за рождением детей, а также покровительствует музыке, танцам и одеяниям.
Очень высоко у египтян была развита магия; ее основная цель, опять же, – отгонять зло. Так мать отгоняет духа, который мог бы потревожить сон ее ребенка:
Уходи прочь, ты, кто является в темноте и входит тайком, чей нос повернут назад и чье лицо повернуто назад, уходи, не добившись того, за чем пришел! Ты пришел поцеловать это дитя? Я не позволю тебе! Ты пришел успокоить его? Я не позволю тебе успокоить его! Я защитила его от тебя силой клевера, что отталкивает тебя, силой лука, что наносит тебе раны, силой меда, что сладок для людей, но горек для мертвых…
С магией связаны и проклятия, которые должны поразить тех, кто оскверняет гробницы. К примеру, в одной из гробниц городского чиновника времен Древнего царства есть следующая надпись:
Что до этой гробницы, которую я приготовил в некрополе Запада, я приготовил ее в чистом месте в самом центре. Если кто из благородных, или

чиновников, или простых людей возьмет хотя бы один камень или кирпич из стен этой гробницы, меня рассудит с этим человеком великий бог; я ухвачу его за шею, как птичку, и заставлю всех живущих на земле трепетать перед духами далекого
Запада.
Интересным примером магических практик могут служить «тексты проклятий»: имена иностранных владык или названия государств надписывались на глиняных статуэтках, которые затем разбивались; таким образом, по подобию, должны были рухнуть и судьбы названных объектов.
Особое значение египтяне придавали именам; в этом отношении стоит еще раз вспомнить месопотамское представление о том, что назвать имя – значит создать, а обладание именем означает обладание жизнью. В одном египетском папирусе заклинанию против скорпионов предшествует рассказ о споре между Ра и Исидой, в котором Исида хочет любой ценой узнать имя верховного бога и безжалостно отравляет его, пока не добивается своего.
Однако даже такое волшебство несет на себе отпечаток египетской ментальности, а значит, иного, чем у других народов, образа мыслей. Неудивительно поэтому, что мы не слышим здесь доминирующей ноты скорби, столь характерной для Месопотамии. Более того, временами египетские заклинания даже забавны – может быть, намеренно, может быть, нет. Приведем одну подобную практику. Богатые бездельники опасались, что, когда они попадут в рай, Осирис приставит их к труду на небесных полях. Поэтому они прибегали к системе, хорошо служившей им на земле, – пытались заставить других за себя работать. С этой целью они заранее готовили и помещали в свои гробницы статуэтки в форме мумий с сельскохозяйственными инструментами и надписями вроде: «Когда меня призовут к трудам иного мира, к возделыванию полей, к орошению берегов, это будет твоим делом!»
Мы уже отмечали, что, какими бы разнообразными и иногда противоречивыми ни были верования египтян, основа их религиозной практики отмечена единством и цельностью. Эта практика сосредоточена вокруг храма, во внутреннем помещении которого находится статуя соответствующего бога. Храм – место обитания многочисленного высокоорганизованного жречества, по разнообразию и специализации не уступавшего своим месопотамским коллегам: отдельные классы жрецов занимались чтением, очищением, жертвоприношениями, пророчествами, музыкой. Были и женщины: певицы, музыкантши и
«любовницы» бога. Жречество составляло своеобразную иерархию, а во времена Нового царства у него появился руководитель – первый пророк Амона, верховный жрец Египта. Но храм был центром не только религиозной, но и культурной жизни: именно здесь собирались писцы, чтобы составлять, копировать и толковать тексты. Фараон часто прибегал к их мудрости и спрашивал совета. Таким образом, жрецы и ученые делали храм центром равно религиозной и интеллектуальной деятельности, за что он получил выразительное наименование «дом жизни».
Для завершения картины необходимо добавить, что в храмах же находились склады вместе с обслуживающим их персоналом. Здесь возникает естественное сравнение с шумерским храмом, но есть и разница, тонкая, но существенная: шумерский храм был движителем экономической активности горожан, тогда как египетский – лишь независимым и хорошо организованным экономическим центром, не игравшим централизующей и директивной роли, характерной для его шумерского эквивалента.
Обряды в храме начинались с ежедневной церемонии, которую мы можем восстановить в подробностях. Это действие проводил один только жрец, публика в нем не участвовала. После предварительного очищения жрец входил в святилище, размахивая кадильницей и распространяя вокруг аромат терпентинного дерева. Затем он вскрывал печати внутреннего святилища, входил туда и вставал перед статуей божества. После молитвы он умывал, умащивал и одевал статую; он предлагал божеству трапезу, которую сжигали на огне. В конце концов он выходил из святилища, вновь запирал и опечатывал

двери, и церемония на этом заканчивалась.
Кроме ежедневных обрядов, были и великие праздники, разные для разных центров и разных богов. Все их, однако, объединяла общая черта – сезонный и сельскохозяйственный характер и почитание плодородия земли. Во время таких праздников статую божества выносили из святилища и проносили торжественным шествием по городу и окрестностям.
Торжества привлекали толпы народу со всей страны. Геродот видел, как ладьи, полные паломников, плыли по Нилу в Бубаст, где должен был состояться праздник богини-кошки
Баст. Он оставил нам поразительное описание: «Когда египтяне едут в город Бубаст, то делают вот что. Плывут туда женщины и мужчины совместно, причем на каждой барке много тех и других. У некоторых женщин в руках трещотки, которыми они гремят. Иные мужчины весь путь играют на флейтах. Остальные же женщины и мужчины поют и хлопают в ладоши. Когда они подъезжают к какому-нибудь городу, то пристают к берегу и делают вот что. Одни женщины продолжают трещать в трещотки, как я сказал, другие же вызывают женщин этого города и издеваются над ними, третьи пляшут, четвертые стоят и задирают
[подолы] своей одежды. Это они делают в каждом приречном городе. Наконец, по прибытии в Бубаст они справляют праздник с пышными жертвоприношениями: на этом празднике выпивают виноградного вина больше, чем за весь остальной год. Собирается же здесь, по словам местных жителей, до 700 тысяч людей обоего пола, кроме детей».
Во время одного из таких праздников в номе Папремис Геродот стал свидетелем примечательной сцены: одна группа верующих объединялась для защиты статуи божества, тогда как другая нападала на них с дубинками; он говорит, что в пылу сражения запросто проламывали голову, хотя египтяне уверяли его, что никто не был убит. С какой целью устраивалось такое представление? Оказывается, верующие разыгрывали эпизоды из жизни богов, особенно конфликт между Осирисом и Сетом, и изображали сцены их сражений. Они представляли убийство Осириса, плач Исиды и воскрешение убитого бога. Это описание отражает фундаментальное явление в истории культуры – священную пьесу, из которой, собственно, и родился театр. К несчастью, до нас дошли лишь немногочисленные короткие фрагменты таких пьес; однако этого достаточно, чтобы подтвердить факт их существования.
Вообще говоря, значительная часть того, что мы называем литературой, на самом деле представляет собой драму, прямо или косвенно. Для представления пьес существовал отдельный класс актеров; это доказывается стелой, которую один из таких актеров оставил в
Эдфу:
Я сопровождал моего господина в путешествиях и никогда не пропускал свой текст. Я всегда отзывался на реплики моего господина. Если он был богом, я был царем; если он убивал, я возвращал к жизни.
Если бы нам нужно было выбрать один памятник, который наиболее полно отразил бы в себе египетскую цивилизацию, наш выбор, безусловно, пал бы на гробницу. Великие пирамиды – это гробницы. С гробницами связаны заупокойные храмы. Именно в гробницах найдено большинство археологических памятников и документов, позволяющих нам реконструировать культуру Древнего Египта. Необходимо отметить еще и особое значение гробниц – а именно доминирующее значение, которое придавали будущей жизни древние египтяне. Именно о них гораздо увереннее, чем о представителях любого другого народа
Древнего Востока, можно сказать, что все их мысли занимала проблема будущей жизни.
Более того – и это еще важнее! – впервые эта проблема получила определенное, вполне гармоничное решение. Египтяне верили в будущее воздаяние за дела земной жизни и четко знали срок, в течение которого будет действовать это воздаяние.
Согласно представлениям египтян, после смерти человек предстает перед судом бога иного мира, Осириса. Он читает перед ним «отрицательное признание» в грехах, формула которого дошла до нас в знаменитой Книге мертвых:
Я не поступал неправедно ни с кем;

Я не убивал людей.
Я не творил зла вместо справедливости.
Я не знаю ничего, что нечисто.
Я не притеснял бедного.
Я не делал того, что мерзко богам.
Не оскорблял я слугу перед хозяином.
Я не причинял никому страданий.
Никого не заставлял плакать.
Я не убивал
И не заставлял убивать.
Я никому не причинял боли.
Я не уменьшал жертвенную еду в храмах.
Я не уносил хлеба богов…
Я не уменьшал меры зерна…
Я не утяжелял гири весов…
Я не отнимал молока от уст младенца.
Я не уводил скот с его пастбищ.
Я не ловил птиц богов,
Не удил рыбу в их водоемах.
Я не задерживал воду в ее время.
Я не строил запруд на текущей воде.
Я не гасил огонь в его время.
Я не удалял скот от имущества Бога.
Я не задерживал Бога при его выходах.
Я чист, я чист, я чист, я чист!
После зачитывания этой декларации сердце умершего взвешивалось на весах перед
Осирисом. Если выяснялось, что он безгрешен, его допускали в царство благословенных; но если за ним обнаруживалась какая-то вина, его передавали сорока двум судьям, чьи имена позволяют представить, что его могло ждать: Тот-кто-пожирает-внутренности, Тот-кто- поедает-тени, Тот-кто-ломает-кости и т. п.
В египетской религии мы обнаруживаем, как обычно, не одну, а несколько концепций благословенного царства: иногда говорится, что оно расположено в подземных пещерах в центре пустыни; иногда – чаще – оно располагается в небесах, там есть плодородные поля, которые можно возделывать, а по ночам каждый из обитателей зажигает лампу – это звезды.
Культ мертвых берет начало и объясняется именно взглядами на будущую жизнь.
Египтяне обладали вполне четкими представлениями о разнице между телесным и духовным в человеке. В самом деле, духовная часть его делится на душу, дух, имя, тень и, самое главное, непереводимое ка, божественное и неуничтожимое жизненное начало. Духовная часть человека хотя и покидает тело в момент смерти, но может и хочет время от времени туда возвращаться. Чтобы она имела возможность это делать, тело необходимо сохранить от разложения. Отсюда бальзамирование, одна из самых характерных египетских традиций.
Геродот дает нам описание этого процесса: «Сначала они извлекают через ноздри железным крючком мозг… Затем делают острым эфиопским камнем разрез в паху и очищают всю брюшную полость от внутренностей. Вычистив брюшную полость и промыв ее пальмовым вином, мастера потом вновь прочищают ее растертыми благовониями. Наконец наполняют чрево чистой растертой миррой, кассией и прочими благовониями (кроме ладана) и снова зашивают. После этого тело на 70 дней кладут в натровый щелок. Больше 70 дней, однако, оставлять тело в щелоке нельзя. По истечении же этого 70-дневного срока, обмыв тело, обвивают повязкой из разрезанного на ленты виссонного полотна и намазывают камедью…
После этого родственники берут тело назад, изготовляют деревянный саркофаг в виде человеческой фигуры и помещают туда покойника. Положив в гроб, тело хранят в семейной усыпальнице, где ставят гроб стоймя к стене».
Довольно грубая картина, согласитесь; но здесь рассказывается о том, как возникает

еще один характерный элемент египетской цивилизации – мумия.
В усыпальницу помещают, помимо саркофага, всевозможные подношения. Так умерший сможет продолжать жизнь в спокойствии, ему не захочется возвращаться на землю и преследовать живых: ибо даже в этой цивилизации, самой спокойной и жизнерадостной из всех цивилизаций Древнего Востока, присутствовал определенный страх перед загадочными силами мертвых. Живые обращаются к ним с просьбами, напоминаниями и мольбами о справедливости. Письмо к умершему – типичный жанр египетской литературы. Один из самых поразительных образцов этого жанра – письмо высокопоставленного чиновника к жене, дух которой не дает ему покоя.
Что плохого я тебе сделал? Что я сделал такого, что надо было бы скрывать?
Я женился на тебе, когда ты была молодой. Я был с тобой во всех моих делах. Я не пренебрегал тобой, я не причинял тебе страданий. Я всегда делал все так, как ты хотела. Я дарил тебе всяческие подарки. Я заботился о тебе, когда ты болела. Я рыдал над твоей гробницей. Нет, ты не в состоянии отличить добро от зла!