книга. Гибель Айдахара.Золотая орда. Книга3. Книга знаменитой исторической трилогиии Золотая Орда
 Скачать 2.53 Mb.
|
* * *Закончился спор между сыновьями Хромого Тимура, и в Самарканд въехал его старший сын Шахрух. Он привез с собой своего старшего сына Улугбека и вручил ему власть над Мавераннахром. Когда же к Шахруху прибыли послы из Золотой Орды, зная, что Едиге находится в зените славы, он с подобающими почестями принял гостей. Одарив друг друга подарками, обе стороны остались довольны друг другом. Но сейчас, когда положение Едиге уже не было таким прочным, как раньше, Шахрух решил отобрать у него Хорезм и вернуть его под власть Мавераннахра. Первый поход не принес успеха. Ургенч устоял. Тогда Шахрух отправил новое войско во главе с Шах‑Меликом. Это был воин смелый, умный и хитрый. Он не погнал своих воинов на глинобитные стены Ургенча, а, воспользовавшись недовольством горожан, уговорил знатных людей города открыть ворота. Хлебом, водою и Кораном встретили Шах‑Мелика сейиды, ученые, купцы и простой народ. Вместе с сыном бежал Едиге из Хорезма, мечтая о скорой мести для предавших его ургенчских жителей. Откуда было ему знать, что больше никогда жадная рука Орды не дотянется до этих благодатных земель и что следы его коня, оставленные на пыльной дороге, будут последними следами кочевника? Становясь ханом, каждый считал: ему предначертано судьбой возродить былое могущество Орды; но проходило время, и они начинали понимать, что смогли лишь продлить агонию, отодвинуть час гибели государства, созданного Бату‑ханом. Пока Жалелэддин тешил себя надеждами, ханом захотел стать его брат Керимберди. В коротком сражении, удачно пустив стрелу с каленым наконечником, Керимберди убил брата и добился желаемого — объявил себя ханом. Люди всегда соперничали со временем, и то, что не всегда могло разрушить время, разрушали люди. Чингизиды, эмиры, бии рвали земли Золотой Орды на части с яростью голодных волков, которым досталась баранья шкура, пахнущая свежей кровью. Надвигалась старость. И вместо неукротимой жажды деятельности Едиге все чаще хотелось просто мстить своим врагам за то, что так бесславно заканчивалась жизнь. После долгих раздумий Едиге вместе с женами и детьми, в сопровождении большого отряда воинов‑ногайлинцев, оставив Крым, который дал убежище после Хорезма, двинулся в Дешт‑и‑Кипчак. Он рассчитывал добраться до ее восточных пределов, до небольшого городка Кумкента, где когда‑то впервые увидел солнце, и здесь, в тишине и покое, не ввязываясь ни в какую борьбу, прожить оставшиеся дни, отпущенные ему аллахом. Но едва Едиге достиг берегов Сейхун‑дарьи, как кочевавший в окрестностях Сыгнака младший сын Тохтамыша — Кадырберди заступил ему дорогу. Битва была короткой, но жаркой и беспощадной. Весь израненный, с небольшим отрядом самых близких ему людей, эмир с трудом ушел от погони. Начались дни скитаний. И однажды, лежа на обрывке старой кошмы и глядя на ярко мерцающие в вышине звезды. Едиге понял, что умирает. Не боль и раны были тому причиной, он просто почувствовал, что оставшаяся жизнь не имеет никакого смысла. Хриплым, слабым голосом он позвал: — Окас… Чья‑то тень зашевелилась во тьме, и к изголовью эмира подошел его внук, наклонился, стараясь рассмотреть лицо деда. — Послушай меня, Окас… Хорошая собака никогда не умирает у порога своего дома… Она уходит, чтобы никто не увидел ее трупа… Завтра ты возьмешь десять самых верных воинов и увезешь меня к горам Улутау. Я хочу умереть там… Окас ничего не ответил. * * *Долгой была дорога. Едиге везли на носилках, сплетенных из ивовых прутьев и выстланных кусками старой кошмы. В нищете, тайно отправлялся к месту, где он решил умереть, человек, который еще недавно повелевал огромной Золотой Ордой. Возвышал и смещал ханов. Раны на теле Едиге гноились, и, казалось бы, смерть должна была давно забрать его, но эмир не умирал. Не ради прихоти или каприза попросил он внука увести его к подножью Улутау. Здесь, в самой середине великой степи Дешт‑и‑Кипчак, рождалась более двух с половиной веков назад великая Золотая Орда. Здесь поднял свое знамя ее создатель, внук Потрясателя вселенной бесстрашный Бату‑хан, здесь собирал он свое доблестное войско, с которым покорил десятки государств и множество народов. После многих дней пути небольшой отряд достиг цели. — Я хочу, чтобы вы подняли меня на вершину Улутау, — сказал внуку Едиге. — Это моя последняя просьба. — Люди устали…— робко возразил Окас. — Я хочу, я приказываю! — жестко сказал эмир. Воины подняли носилки и молча двинулись в путь. Упираясь в синий купол неба, скалистая и неприступная, возвышалась перед ними вершина Улутау — Великая гора. Воины знали, что им, измотанным долгой дорогой, не одолеть ее крутые склоны, и потому, не сговариваясь, повернули к другой, стоящей неподалеку горе. Народ называл ее Кшитау — Маленькая гора. С трудом, после долгого подъема, поднялись они на ее вершину и опустили носилки на землю. Жестом руки подозвал к себе Едиге внука: — Отпусти воинов, пусть они возвращаются в свои аулы. С тобой пусть останутся только двое, чтобы, когда я умру, было кому предать мое тело земле… В знак согласия Окас наклонил голову: — Я сделаю так, как ты велишь. Разреши нам, тем, кто остается с тобой, пока еще стоит день, поохотиться на архаров… Запасы еды в наших переметных сумах закончились… Едиге прикрыл глаза. Воины ушли. Где‑то далеко, у подножья, прозвенели под их ногами на осыпи камни, и наступила тишина. Собрав последние силы, Едиге приподнялся на носилках и огляделся вокруг. Необъятный простор открывался с вершины. В сизом степном мареве тонула даль, но в этот миг ему показалось, что он видит все, что скрыто за окоемом. На западе катил свои волны могучий Итиль, а за ним синими жилами пересекали землю Дон и Днепр, а еще дальше был Крым с голубым ласковым морем. Мысленным взором увидел Едиге степи у подножья седого Кавказа и богатый Хорезм, весь в цветущих весенних садах. Все это когда‑то принадлежало Золотой Орде, задуманной монголом Бату в центре бескрайней степи Дешт‑и‑Кипчак здесь, у подножья Улутау. Эмир на миг прикрыл глаза. Тело упрямо тянуло к земле, но, прежде чем снова лечь, он в последний раз посмотрел на восток. Там лежали монгольские степи, Каракорум — родина предков, которую он так ни разу не увидел. Солнце клонилось к закату, и на востоке тяжелело, опускалось к земле небо — там уже рождалась ночь. Едиге откинулся на носилки. Снова поплыли перед его глазами земли, реки, города, где доводилось ему бывать. Лица людей теснились перед его мысленным взором и вставали картины битв. Но все это было в прошлом и почти не волновало эмира. Золотая Орда. Еще недавно он был ее повелителем, и не каждый человек осмеливался даже глянуть в его лицо. Почему же так несправедлива судьба?! Он, Едиге, делал все, чтобы она стояла вечно, и, казалось, вернул ей былое величие. А может быть, это действительно только казалось? После того как князь московский Дмитрий разбил на Куликовом поле Мамая, произошло непонятное — Золотая Орда стала спотыкаться и падать, словно конь, которому подрезали жилы. Ни один хан после этого не смог долго усидеть в седле и ни один не умер своей смертью. Будто проклятие за всю пролитую ранее ее воинами кровь тяготело над Ордой. Она еще побеждала, она еще была опасной, а порой и страшной для других народов, но ей уже сопротивлялись, ей не желали покоряться. А потом Тимур! Великий и страшный воитель! Он словно перст судьбы довершил то, что началось на Куликовом поле. Золотая Орда увиделась вдруг Едиге старым, огромным воином, стоящим на коленях и не имеющим сил подняться. Обнищавший, уставший от междоусобиц народ, разрушенные города, заросшие полынью караванные тропы когда‑то Великого Шелкового пути… Вот все, что осталось от прежнего блеска и славы… Разве можно с этим подняться, разве найдется такой человек, которому это под силу? Орда была сильна, пока могла брать, а когда ей это стало недоступно, кончилось и могущество. Другие народы научились защищаться. В развалинах лежат ордынские города, и ремесленники покинули их, став вновь кочевниками и забыв то, что умели. Едиге, рожденный в степи и выросший в седле, не мог понять и смириться с тем, что имя Золотой Орды больше ни у кого не вызывает трепета и никому не внушает страха. Не знал он в этот миг и того, что был последним правителем, при котором на короткий миг, подобно степному миражу, возродилось и сейчас же истаяло былое величие Орды. Эмир смотрел в вечернее, наливающееся синевой небо, на белые облака, обрызганные розовым светом закатного солнца, и чувствовал, как уходят, покидают его последние силы. Еще он подумал — с безразличием человека, который устал от жизни, — что лучше бы умереть, как подобает воину, в битве, а не вдали от людей. Но сейчас же эта мысль забылась. Едиге вдруг послышался тихий шорох. Он с трудом повернул голову, думая, что это возвращается внук Окас, но вместо этого увидел торчащие из‑за большого камня острия копий, потом появилось плоское желтое лицо со злыми глазами. Эмир узнал в человеке одного из сыновей Тохтамыша — Жагала, рожденного девушкой, приведенной в свое время из Ирана. Едиге понял, что в образе Жагала пришла за ним смерть, и не испугался близкого конца. — Выходит, вы следили за мной? — тихо спросил он. — Да. — Ты должен меня убить? Сын Тохтамыша засмеялся: — Тот, кто стоит на пути Золотой Орды, должен умереть. Разве не так же поступал ты? Глаза эмира расширились. — Да, я поступал именно так, потому что думал так же, как ты… Жагал сказал хрипло и отрывисто: — Тебе не придется увидеть, как знамя Орды вновь поднимется над миром и народы десятков государств упадут перед ним на колени! — Этого не будет…— печально возразил Едиге. — Почему? — Потому что уже давно нет Золотой Орды…— голос эмира слабел. — Есть улусы, татары и правители чингизиды, которые правят ими… — Он слишком много говорит! — крикнул Жагал и посмотрел на пришедших с ним воинов. — Делайте свое дело! И сразу же несколько копий воткнулись в Едиге. Дружно, легко подняли воины в воздух мертвое тело последнего правителя Золотой Орды и бросили его с вершины горы. — Быть может, его надо предать земле?.. — неуверенно предложил кто‑то из воинов. — Зачем? — презрительно посмотрел Жагал на распростертого среди камней эмира. — Пусть станет он добычей хищных зверей и птиц… Мы сделали свое дело, и нам пора уходить… Воины начали поспешно спускаться с горы. У края земли, похожее на большое сердце, висело красное солнце. Оставались мгновения до той поры, когда оно потухнет и на безбрежные земли Золотой Орды опустится ночь. 1 Хаджи‑Тархан — древнее название Астрахани. 2 Калтали Иман — так в Орде называли московского князя Ивана Калиту. 3 Курган‑Тюбе — ныне железнодорожная станция Жанакурган. 4 Река Кундурча находится на территории Куйбышевской области. 5 Нагаши‑ата — дед по матери. 6 Шангитара — Тюмень. 7 Ильдирим Баязит — Молниеносный Баязит. |