категория. Рыжов Константин. Все монархи мира_ Западная Европа. Константин Рыжов Все монархи мира Западная Европа

• Название: Константин Рыжов Все монархи мира Западная Европа
• Анкор: категория
• Дата: 25.01.2022
• Размер: 1.79 Mb.
• Имя файла: Рыжов Константин. Все монархи мира_ Западная Европа.rtf
• Тип: Документы; #341390
• страница: 154 из 178

ФРИДРИХ II ВЕЛИКИЙ

Король Пруссии из династии Гогенцоллернов, правивший в 1740‑1786 гг. Сын Фридриха Вильгельма I и Софии Доротеи Английской.

Ж.: с 1733 г. Елизавета Христина, дочь герцога Брауншвейг‑Бевернского Фридриха Альберта II (род. 1715 г. Умер 1797 г.).

Род. 24 янв. 1712 г. Умер 17 авг. 1786 г.

Фридрих был третьим сыном в королевской семье, но два его старших брата умерли еще прежде его рождения, так что с самого появления на свет он считался наследным принцем. Первой его воспитательницей оказалась французская эмигрантка мадемуазель де Рокуль, которая зародила в нем любовь к французской литературе. На седьмом году Фридриха отдали под надзор учителя Дюгана, который еще более укрепил его расположенность ко всему французскому. Гувернером к принцу был назначен граф Франкенштейн, солдат во вкусе его отца. Фридрих Вильгельм распределил часы занятий сына по минутам. Он хотел сделать его полностью по своему подобию: быстрым, практичным и набожным человеком — и, прежде всего, солдатом. В программу занятий молодого принца входили только чистописание, арифметика, экономия, история и география. Литература была исключена. Королева‑мать и учитель Дюган старались тайком восполнить этот пробел.

Но характер Фридриха развивался совсем не в том направлении, о котором мечтал отец. Во множестве важных и мелочных обстоятельств скоро обнаружилось совершенное различие между ними. Принцу наскучили беспрерывные воинские упражнения. Грубая забава охотой была ему противна. Знаменитые «табачные коллегии» Фридриха Вильгельма выводили его из себя. С ранних лет Фридрих почувствовал склонность к наукам и искусству. В свободное время он читал французские книги и играл на флейте. Королю это не нравилось; он делал сыну частые и строгие выговоры, не разбирая ни места, ни времени. «Нет! — говорил он. — Фриц повеса и поэт: в нем не будет проку! Он не любит солдатской жизни, он испортит все дело, над которым я так долго трудился!» К несчастью, король принимал слишком строгие меры, стараясь искоренить недостатки сына, и это приводило к многим размолвкам между ними. Однажды в гневе Фридрих Вильгельм ворвался в комнату принца, изломал у него все флейты, а книги побросал в печь. «Я доведен до самого отчаянного положения, — писал Фридрих в одном из писем к матери, — король совершенно позабыл, что я его сын; он обращается со мной как с человеком самого низкого звания. Когда я сегодня вошел в его комнату, он бросился на меня и бил меня палкой, пока сам не выбился из сил.Чувство личного достоинства не позволяет мне далее выносить такое обхождение; я доведен до крайности и поэтому решился так или иначе положить этому конец». С тех пор он постоянно помышлял о бегстве в Англию или Францию. Удобный случай представился летом 1730 г., когда Фридрих сопровождал отца в поездке по южной Германии. В одном из местечек он хотел тайком покинуть королевский поезд и бежать в Голландию, а оттуда в Англию. Уже были заготовлены лошадь и деньги, но в последнюю минуту все открылось. Узнав о замыслах сына, король велел схватить его и доставить под караулом в Пруссию. Здесь принца заключили в замок Кист‑рин без мебели, без книг и свечей. Для развлечения ему была дана одна Библия. Гнев Фридриха Вильгельма был так велик, что одно время он собирался казнить Фридриxa и устроил над ним форменный суд как над дезертиром. Император Карл VI сумел отговорить короля от этого намерения. Однако под самыми окнами темницы принца был казнен его задушевный друг Катт, помогавший в осуществлении побега.

Несколько остыв, Фридрих Вильгельм выпустил сына из заточения. Но окончательное примирение наступило не скоро. Принцу отвели отдельный дом в Кистрине, дали небольшое содержание и назначили инспектором удельных земель. Он очень хорошо воспользовался своей службой, чтобы изучить почву, виды хозяйства, породы скота и крестьянское население. Впрочем, положение его по‑прежнему оставалось незавидным: он не смел выезжать из города; чтение книг, в особенности французских, а равно и занятия музыкой, были ему строжайше запрещены. Только летом 1731 г. король смягчился и предоставил сыну больше свободы. В феврале 1732 г. он призвал принца в Берлин, произвел его в полковники и командиры одного из гвардейских полков. Окончательно он примирился с Фридрихом лишь после того, как тот согласился на устроенный королем брак с Елизаветой Христиной Брауншвейгской.

Утверждают, что первые любовные опыты Фридриха были очень неудачны и оставили неизгладимые следы в его характере. По крайней мере, он всю жизнь терпеть не мог женщин, обращался с ними очень резко и желал, чтобы приближенные его не были женаты. С собственной женой Елизаветой он ни разу не имел супружеского общения. В первую брачную ночь он подговорил друзей поднять тревогу и кричать во все горло: «Пожар!» Когда началась суматоха, Фридрих бежал от новобрачной и с тех пор больше никогда не спал с ней. После свадьбы он поселился в Рейнс‑берге и вел здесь жизнь по своему вкусу. Утро было посвящено наукам, а вечер — развлечениям. Тогда же Фридрих завязал переписку со многими известными просветителями, в том числе с Вольтером. В мае 1740 г. умер старый король, и престол перешел к Фридриху.

Получив от отца цветущее государство и полную казну, Фридрих почти ничего не изменил в придворных порядках: сохранил ту же простоту и умеренность, которая установилась при Фридрихе Вильгельме. Подобно старому королю, он любил порядок и труд, был бережлив до скупости, самовластен и раздражителен. Но в отличие от него Фридрих не собирался ограничивать свою деятельность только внутригосударственными делами. Пруссия, превратившаяся при Фридрихе Вильгельме в сильное военное государство, должна была, по его мнению, потеснить старые европейские державы, и прежде всего Австрию, чтобы занять среди них подобающее ей место. «Теперь наступило время, — писал король Вольтеру, — когда старой политической системе должно дать совершенно новое направление; оторвался камень который скатится на многоцветный истукан Навуходоносора и сокруг ит его до основания». Обстоятельства благоприятствовали завоевательным планам Фридриха. В октябре 1740 г. скончался, не оставив мужского потомства, император Карл VI. Ему наследовала дочь Мария Терезия. В декабре Фридрих объявил австрийскому посланнику, что Австрия незаконно удерживает Силезию, хотя эта провинция по праву принадлежит Пруссии. Долгое время, заметил король, справедливые претензии бранденбургских курфюрстов игнорировались императорами, но он не намерен дальше продолжать этот бесплодный спор и предпочитает решить его силой оружия. Не дожидаясь ответа из Вены, Фридрих двинул в Силезию свою армию. (В самом деле, Гогенцоллерны давно выдвигали претензии на силезс‑кие провинции Егерсдорф, Лигниц, Бриг и Волау, но права Пруссии на них были далеко не так бесспорны, как это хотел представить Фридрих; впрочем, он и сам это прекрасно знал.) Удар был нанесен так неожиданно, что почти вся Силезия отдалась пруссакам без сопротивления. В 1741 в войну против Австрии вступила Франция и Бавария. В марте пруссаки взяли штурмом крепость Глогау, а 10 апреля у деревни Моль‑виц произошло жаркое сражение. Начало его сложилось неудачно для Фридриха. Австрийская конница опрокинула правый фланг прусской армии, которым командовал сам король. Думая, что сражение проиграно, Фридрих со своей свитой ускакал в Оппельну и нашел ее, уже занятой врагом. Обескураженный, он отправился назад и тут узнал, что после его отъезда генерал Шверин смог переломить ситуацию под Мольвицем и после упорного пятичасового боя заставил австрийцев отступить. В октябре пруссаки заняли Нейс. Вся нижняя Силезия была теперь в их власти, и в ноябре Фридрих принял присягу своих новых подданных. Эта богатая провинция очень ему нравилась. Он всеми силами заботился о ее процветании: простил крестьянам податные долги, выдал им xлe6 для посева и обещал католикам полную неприкосновенность их прав и владений. Он все время строжайше следил за соблюдением порядка и не допустил грабежей. Жители Силезии вполне оценили его доброту и в дальнейшем были неизменно верны прусскому королю.

В 1742 г. Фридрих в союзе с саксонцами начал войну в Моравии и Чехии. 17 мая произошло сражение у местечка Шотузиц. Вначале австрийцы стремительно атаковали прусский строй и привели его в замешательство. Чтобы отвлечь неприятеля, Фридрих велел открыть перед ним свой обоз. Когда наступавшие с жадностью бросились грабить его, король стремительно напал на левое крыло австрийцев и разгромил его. Этим ловким маневром он выиграл битву. Победителям досталось множество пленных и пушек. Новое поражение заставило венский кабинет подумать о мире. В июне был подписан договор, по которому Мария Терезия уступила Фридриху Силезию и графство Глац. Но это соглашение не было окончательным. В следующие два года австрийцы одержали несколько громхих побед над баварцами и французами. Обеспокоенный Фридрих в 1744 г. вновь вступил в войну й вторгся в Чехию. В то же время Людовик XV начал наступление в Нидерландах. В сентябре пруссаки после жестокой бомбардировки овладели Прагой. Но на этом их успехи кончились. Чехи начали против неприятеля упорную партизанскую войну. Провиант и фураж доставлялись в прусский лагерь с огромным трудом. Вскоре армия Фридриха стала испытывать сильные лишения, он решил оставить Прагу и отступить в Силе‑зию. Враги преследовали его и осадили многие крепости.

В 1745 г. развернулась вторая си‑лезская война, исход которой долго не был ясен. Наконец, 4 июля Фридрих нанес поражение принцу Лотарингскому при Гогенфридбер— ге. Потеряв более десяти тысяч человек убитыми и пленными, австрийцы отступили. Король преследовал противника в Чехии и 30 сентября дал ему бой у деревни Сор. Победа осталась за пруссаками. Но недостаток продовольствия опять заставил их отступить в Силезию. Осенью Карл Лотарингский попробовал через Саксонию проникнуть в Бранденбург. Прусская армия скрытно двинулась ему навстречу, внезапно напала на австрийцев в деревне Геннерсдорф и нанесли им сильное поражение. Принц отступил в Чехию, а Фридрих вторгся в Саксонию. В конце ноября он овладел Лейпцигом, а 15 декабря сразился с саксонской армией у Кес‑сельсдорфа. Позиция врага была превосходна — бульшая часть армии стояла на крутом косогоре, отлогости и обрывы которого были покрыты льдом и снегом. Пруссаки могли подступиться к противнику только с левого фланга, однако здесь была поставлена на возвышенности саксонская батарея, наносившая страшный урон своим огнем. Две ожесточенные атаки пруссаков были отбиты, но после третьей атаки батарея была взята. Одновременно прусская кавалерия обошла саксонские позиции и ударила по ним с тыла. Этот двойной успех решил исход битвы. Саксонцы в беспорядке отступили, и на другой день Фридрих подступил к Дрездену. Столица не могла защищаться, потому что курфюрст Август, расширяя свои сады, приказал уничтожить многие укрепления. 18 декабря прусский король торжественно въехал в Дрезден. Кессель‑сдорфская победа решила исход войны, и в конце декабря был подписан мир: Мария Терезия во второй раз уступила Фридриху Силезию, а он признал за это ее супруга Франца I императором «Священной Римской империи».

После успешного окончания войны Фридрих вернулся к государственным заботам и своим любимым литературным занятиям. Ратные дела не истребили в нем любовь к искусству и философии. Как раз в эти годы в Берлине было отстроено великолепное здание Оперы. Певцов и певиц выписывали из Италии, причем жалование им было положено больше, чем министрам. Только на платье танцовщицам было истрачено 60 тысяч талеров. Это при том, что на покупку провизии для всего двора Фридрих положил только 12 тысяч в год. В 1750 г. он уговорил поселиться в Потсдаме кумира своей юности Вольтера, пожаловав ему камергерский ключ и 5 тысяч талеров годового содержания. Вся должность выписанной знаменитости состояла в поправлении королевских стихов. Первое время Вольтеру очень нравилась такая жизнь, но потом он начал тяготиться ею, и чем дальше, тем больше От природы Фридрих имел язвительный нрав. Даже самые близкие друзья должны были сносить от него едкие насмешки. При таком характере он, конечно, не мог привлечь к себе искренней любви. Вольтер, который тоже был злой насмешник, не привык оставаться в долгу. Шутки, которыми обменивались король и его гость, становились все злее. Так, Вольтер, получая в очередной раз королевские стихи для правки, говорил, что ему приходится стирать грязное королевское белье. А король уподоблял своего поэта померанцу, который бросают, после того как выжмут из него весь сок. После нескольких размолвок Вольтер отпросился у Фридриха на Пломбьерские воды для поправления здоровья. Король разгадал, что философ хочет от него улизнуть, послал за ним в погоню взвод солдат и велел задержать Вольтера во Франкфурте, в одном из трактиров. Вольтер должен был вернуть камергерский ключ и орден «За заслуги», пожалованный ему королем, и заплатить за все употребленные на него издержки почти 6 тысяч ливров (эту сумму король прежде прислал ему на путевые расходы, чтобы заманить к себе). Однако и после этого король продолжал писать Вольтеру длинные письма и переписывался с ним до самой его смерти.

Как и все великие люди, Фридрих имел свои странности. Он был большой охотник до собак, и на королевском заводе всегда было от 50 до 80 борзых. Пишут, что никого в жизни Фридрих не любил так горячо, как свою суку Альклину, с которой он спал ночью в одной постели. Когда она издохла, он велел похоронить ее в той гробнице, которую прежде назначил для себя. В еде он был невоздержан: ел много и жадно, вилок не употреблял и брал еду руками, от чего соус тек у него по мундиру. Мясо для любимой собаки он клал для остужения прямо на скатерть. Нередко проливал вино, сыпал табак, так что место, на котором сидел король, всегда было легко отличить от других. Свою одежду он занашивал до неприличия. Штаны его были с дырами, рубаха — порвана. Когда он умер, не могли найти в его гардеробе ни одной порядочной рубашки, чтобы прилично положить его в гроб. У короля не было ни ночного колпака, ни туфель, ни халата. Вместо колпака он употреблял подушку, обвязывая ее косынкой вокруг головы. Мундира и сапог он не снимал даже дома. Халат заменял полукафтан. Спал Фридрих обычно на очень худой короткой постели с тонким тюфяком и вставал в пять или шесть часов утра. День его обычно строился следующим образом. «Когда его величество был уже одет и обут, — писал Вольтер, — стоик отдавал несколько минут секте Эпикура: он звал к себе двух‑трех фаворитов, лейтенантов его полка, или пажей, или гайдуков, или юных кадетов. Пили кофе. Тот, кому бросали платок, оставался в течение четверти часа с ним наедине. Дело не доходило до последних крайностей, ввиду того что принц еще при жизни отца сильно пострадал от своих мимолетных увлечений и был плохо вылечен. Он не мог играть первой роли; приходилось довольствоваться вторыми ролями. Когда кончались забавы школьников, их заменяли государственные дела». Вскоре являлся министр с большими связками бумаг. Просматривая их, король делал пометки двумя‑тремя словами. По этим пометкам секретари составляли потом полные ответы и резолюции. В 11 часов Фридрих шел на плац и осматривал свой полк. В этот час по всей Пруссии полковники делали смотр своим полкам. Затем король шел обедать вместе с братьями, двумя генералами и камергерами и вновь отправлялся в свой кабинет. До пяти‑шести часов он трудился над своими литературными сочинениями. Среди них особое место занимали исторические труды «История Бранденбурга» и «Современная история» (в которой он по образцу античных авторов изложил историю своего царствования). Сам Фридрих больше гордился своими философскими книгами. Еще в юности он написал любопытное сочинение «Антимакиавель», в котором с большим воодушевлением опроверг «беспринципные» положения знаменитой книги Макиавелли «Государы». (Как известно, сделавшись королем, он действовал совершенно в духе советов Макиавели.) Кроме того, им были написаны инструкции и регламенты для своих офицеров, а также много стихов на французском языке. Как правило, король писал только наброски, большей частью довольно посредственные; изящную форму придавали им специальные поэты, нанимаемые за большие деньги. Гораздо больше значения для потомков имеют письма Фридриха, их осталось после него огромное количество. Они написаны удивительно емким, энергичным языком, обнаруживают необычайную живость и плодовитость ума и энциклопедическую образованность Фридриха, а также богатое знание людей и света. Если король уставал, он звал чтеца, который до семи читал королю какую‑нибудь книгу. День обычно завершался небольшим концертом, причем король сам играл на флейте и часто вещицы собственного сочинения. Он был большим охотником до музыки. Вечерний стол сервировался в небольшой зале, украшенной картиной Пеона, писаной по рисунку короля. Она имела такое фривольное содержание, что казалась почти непристойной. В этот час король иногда начинал с гостями философский разговор, и, по словам злоязычного Вольтера, постороннему наблюдателю могло показаться, что он слышит беседу семи греческих мудрецов, сидящих в борделе. Ни женщины, ни священники никогда не допускались ко двору. Король жил без придворных, без совета и без богослужения. Праздники устраивались только несколько раз в год. Незадолго до Рождества Фридрих обычно приезжал из Потсдама в Берлин и устраивал в столице великолепные оперы, балы и пиры. Не только двор, но и все берлинцы принимали в них участие. Прожив таким образом в роскоши и великолепии около месяца, король опять возвращался в свой скромный потсдамский дворец. В 1756 г. эта приятная жизнь была прервана самым неожиданным образом.

Ахенский мир, положивший конец войне за Австрийское наследство, не могудовлетворить ни Австрии, ни Саксонии. Следующие восемь лет Мария Терезия провела в подготовке к новой европейской войне. Возрастающее могущество Пруссии не на шутку тревожило и другие великие державы. В 1753 г. императрицы Мария Терезия и Елизавета I заключили союз против Фридриха. Затем к нему присоединился саксонский курфюрст Август. В 1756 г. началась война меж‑ду.Англией и Францией. Прусский король как союзник Франции должен был участвовать в ней и напасть на Ганновер. Вместо этого Фридрих завязал переговоры с Георгом II и предложил ему оборонительный и наступательный союз против Франции. Он надеялся, что при помощи Англии склонит на свою сторону Россию, так как обе державы были до этого в тесном союзе, но просчитался. Англо‑прусский союз вдругв одну минуту изменил всю европейскую систему. Людовик XV стал искать сближения со своим старым противником — Австрией и присоединился . к антипрусскому союзу. Вслед за Францией в коалицию вступила Швеция. Пруссия оказалась в окружении врагов и должна была готовиться к упорной войне.

Через своих шпионов, которых он имел при всех европейских дворах, Фридрих знал, что противники готовятся напасть на его владения в 1757 г., и решил нанести опережающий удар. Оставив заслоны в Восточной Пруссии и Силезии, он во главе 56‑тысячной армии вступил в Саксонию. Саксонские полки собирались на обширной равнине между Пирной и Кенигсштей‑ном. Позиция здесь была хорошо укреплена и почти неприступна, но из‑за внезапного начала войны в лагерь не успели подвести достаточно провианта. Фридрих без труда занял Лейпциг, Дрезден и объявил, что временно берет Саксонию под свое управление. Армия Августа, обложенная пруссаками со всех сторон, лишилась подвоза продовольствия. Две австрийские армии поспешили на выручку к попавшему в беду союзнику. Одна из них была остановлена Шверином, а другую сам король встретил у местечка Ло‑зовиц неподалеку от Эльбы и после шестичасового боя принудил отступить. Известие о победе пруссаков отняло у голодающих саксонцев последнюю надежду. В ночь на 15 октября они решили пробиваться в Чехию, покинули свой укрепленный лагерь, но не смогли уйти далеко. Окруженные близ города Ли‑лиенштейн они сдались на милость победителя. Офицеров Фридрих велел распустить по домам, а солдат принудил вступить в свою армию. Король Август III получил разрешение проехать в Варшаву.

К весне 1757 г. Фридрих довел численность своей армии до 200 тысяч человек. Между тем все его противники вместе взятые могли выставить против него около 500 тысяч солдат. Но они действовали несогласованно, порознь друг от друга на широком фронте. Быстро перебрасывая войска из одного места в другое и нанося стремительные удары, Фридрих надеялся успешно противостоять всем силам коалиции. Прежде всего он двинулся против Австрии и в мае подступил к Праге. Австрийцы, возглавляемые принцем Лотарингским, ожидали их на превосходной позиции. Левое крыло их упиралось в гору Жишки и было защищено укреплениями Праги; центр находился на крутой возвышенности, у подножия которой расстилалось болото; правое крыло занимало косогор, ограждаемый деревней Щербоголь. Разведка донесла королю, что только с этой стороны можно обойти неприятеля и напасть на него во фланг, потому что тут, между озерами и плотинами, есть засеянные овсом поляны, по которым войско легко может пробраться. По приказу Фридриха фельдмаршал Шверин повел свои полки в обход, по указанной дороге. Вскоре выяснилось, что поляны, засеянные овсом, были не чем иным, как спущенными тинистыми прудами, заросшими травой. Солдаты были принуждены пробираться поодиночке по узким плотинам и тропинкам. В иных местах целые полки едва не погрязли совершенно в топкой тине и с трудом могли из нее выбраться. Почти все пушки пришлось бросить. В час пополудни Шверин, преодолев все трудности, построил своих солдат для атаки. Австрийцы встретили пруссаков плотным артиллерийским огнем. Первая атака захлебнулась. Шверин вырвал у штандарт‑юнкера знамя, повел солдат во вторую атаку, но был сражен картечью. Генерал Фуке принял после него командование. Осколок раздробил ему кисть. Фуке велел привязать шпагу к раздробленной руке и опять повел солдат на приступ. Этот натиск принес пруссакам победу. Бровн, командовавший правым флангом австрийцев, получил смертельное ранение. Атака австрийской конницы была отбита, и вскоре Фуке овладел вражеской позицией. В то же время прусская конница стремительно атаковала левый флангавстрийцев и после кровопролитной сечи заставила их бежать. Сам Фридрих, заметив, что в середине австрийской армии образовался разрыв, вклинился в него со своими полками и рассек вражескую армию на две части. Теснимый со всех сторон неприятель стал в беспорядке отступать по всему фронту. До 40 тысяч человек успело укрыться в Праге, остальных гнали до самой ночи. Эта блестящая победа стоила Фридриху 16 тысяч убитыми и ранеными.

Вслед за тем король окружил Прагу и начал ее осаду. Расставив вокруг города батареи тяжелых орудий, он подверг его страшной бомбардировке. За неделю пруссаки обрушили на город более 180 тысяч бомб и разрушили до тысячи домов. Целые кварталы были охвачены огнем. Однако принц Лотарин— гский продолжал упорно обороняться, надеясь на помощь 60‑тысячной армии Дауна, которая медленно шла к Праге. Фридрих поручил продолжать осаду фельдмаршалу Кейту, а сам с частью армии двинулся навстречу Дауну и 18 июня встретился с ним при Коллине. Австрийцы успели занять превосходную позицию: фронт армии был закрыт деревнями, обрывистыми пригорками и рытвинами, а правое крыло защищено с фланга глубоким обрывом. По всей линии стояла тяжелая артиллерия. Обозрев вражескую позицию, Фридрих расположил свои главные силы против правого фланга Дауна. Когда началось сражение, генералы Ци‑тен и Гюльзен сбили здесь австрийцев с их позиций и начали преследование. Даун уже написал приказ об отступлении, но тут обстоятельства переменились. Король внезапно изменил собственный план и двинул все резервы против центра австрийской армии, оставив Ците‑на без поддержки. Сначала пруссаки и здесь добились успеха, но потом из‑за несогласованности отдельных генералов между их колонами образовался разрыв. Даун немедленно воспользовался просчетом врага и бросил в разрыв саксонскую кавалерию. После отчаянного сопротивления пруссаки обратились в бегство. Напрасно король старался удержать отступление — оно вскоре сделалось всеобщим. Между тем храбрый Цитен, не получая никакой помощи, должен был использовать вместо пехоты своих кирасиров, которые целыми рядами ложились на месте от града картечи. Наконец он сам получил тяжелую контузию в голову и свалился без чувств. Его солдаты обратились в бегство — блестяще начавшееся сражение окончилось полным поражением, и королю некого было в этом винить, кроме самого себя. Под Коллином он потерял до 14 тысяч своих лучших солдат и принужден был прекратить осаду Праги. Австрийцы, перейдя в наступление, овладели Габелем и Цитау, где у пруссаков находились большие склады боеприпасов и продовольствия. При этом Фридрих потерпел убытки до 10 млн талеров. Он был так расстроен новой неудачей, что даже подумывал о самоубийстве, но потом ободрился и стал энергично готовиться к новой кампании.

Тем временем в войну вступили Франция, Россия и Швеция. Оставив вместо себя в Силезии и Чехии герцога Бевернского, король с частью сил выступил навстречу французам к берегам Салы. Уже после его отъезда герцог Бевернс‑кий имел неудачное сражение с Карлом Лотарингским и отступил в Силезию. Чехия была полностью очищена от прусских войск. Дела на западе тоже шли неважно. В отсутствии Фридриха французам противостояла армия, набранная из ган‑новерцев, гессенцев и брауншвей— гцев, под началом английского принца герцога Кумберландского. 26 июля в битве при Гастенбеке она потерпела поражение от французского маршала д'Эсте. 8 сентября герцог подписал с победителем мир и распустил свою армию. Французы тотчас заняли Везель и Брауншвейг и вторглись в прусские провинции, лежащие по Эльбе. Вся Ганноверская область и Гессен тоже находилась в их руках. Русская армия под командованием Апраксина вторглась в Восточную Пруссию, а шведы высадились в Штральзунде и начали опустошать Померанию. Фридрих должен был раздробить свои силы на части, чтобы противостоять каждому наступавшему врагу. В Восточной Пруссии 30 августа генерал Левальд имел дело с Апраксиным при Грос‑Егерсдорфе. Пруссаки потерпели поражение, однако Апраксин не воспользовался победой и поспешно отступил. Левальд двинулся в Померанию и одним своим видом навел страх на шведов — они бежали из занятых городов, сдав их без всякого сопротивления. Но пока прусские войска с успехом действовали на границах, столица оставалась без зашиты. В середине октября небольшой австрийский корпус под командованием генерала Гаддика подступил к Берлину. Австрийцы ограбили все предместья. Гаддик стребовал с магистрата 200 тысяч талеров контрибуции и благополучно отступил к главным силам.

Сам Фридрих старался остановить наступление герцога Ришелье, сменившего маршала д'Эста. В середине октября пришло известие, что вторая французская армия под командованием князя Субиза проникла в Саксонию и дошла почти до Лейпцига. Наскоро собрав 20 тысяч солдат, король поспешил против него. 5 ноября у Росбаха произошло решительное сражение. Имея значительно меньше сил, Фридрих сначала занял выжидательную позицию в своем лагере. Некоторое время он наблюдал за тяжеловесными маневрами французов, которые старались охватить его армию со всех сторон, и, выждав удобный момент, когда их строй нарушился, бросил в атаку свою конницу под командованием молодого отважного генерала Зей‑длица. Стремительным натиском пруссаки привели врага в замешательство. Тут подоспела пехота, ударила в штыки и довершила разгром. Выдержка, расчет и молниеносная атака принесли Фридриху победу всего за два часа. Субиз потерял убитыми и пленными до 17 тысяч человек, в то время как потери пруссаков были ничтожны.

Этот успех вдохнул бодрость в союзников Фридриха. Английский король отказался исполнять договор, заключенный герцогом Кум‑берландским. Распущенные им войска были вновь собраны и отданы под команду прусского фельдмаршала герцога Брауншвейгского. Фридрих, впрочем, не могдолго почивать на лаврах — австрийцы уже проникли в Силезию, овладели важной крепостью Швейдни‑цем, нанесли новое поражение принцу Бевернскому (который попал в плен) и взяли Бреславль. Король объявил, что не даст австрийцам спокойно зимовать в Си‑лезии. 5 декабря у деревне Лейтен он дал бой принцу Лотарингскому. Сначала король приказал атаковать правый фланг противника, а когда принц перекинул туда свои резервы, нанес удар по левому флангу. Смешав его, пруссаки стали теснить центр и вскоре овладели деревней Лейтен, которая находилась на господствующей высоте. Отсюда прусские батареи обрушили жестокий огонь на отступивших австрийцев. Разгром завершила бешеная атака кавалерии. Генералы поздравляли короля с блестящей победой, но Фридрих отвечал, что важно воспользоваться успехом и не дать врагу прийти в себя. Вместе с добровольцами он ночью двинулся вслед за отступавшим противником и на рассвете захватил Лиссу, мост через реку Швейдниц и еще множество пленных. Всего в Лейтенс‑кой битве австрийцы потеряли 6 тысяч убитыми, 21 тысячу пленными и всю артиллерию. Потери Фридриха составляли 5 тысяч человек. Он осадил Бреславль и через две недели взял его. Здесь сдались в плен еще 18 тысяч австрийцев.

В феврале 1758 г. герцог Брауншвейгский перешел в наступление против французов, вытеснил их из Ганновера и заставил отступить до самого Рейна. Людовик XV отозвал Ришелье и отдал командование графу Клермону. В июне герцог Брауншвейгский переправился через Рейн и при Крефельде нанес французам сильное поражение. После этого капитулировал Дюссельдорф, где находились основные французские магазины. Но в то же время русская армия во главе с генералом Фер‑мором во второй раз заняла Восточную Пруссию. Кенигсберг и Пилау сдались без боя. Фридриху горько было слышать об этом, но он решил не покидать Силезии до тех пор, пока не покончит с австрийцами. В середине апреля он взял штурмом Швейдниц, затем вторгся в Моравию и блокировал Оль‑мюц. Однако без пороха и ядер он не могвести действенной осады, а большой прусский транспорт с огневыми припасами был перехвачен австрийцами. В июле Фридрих снял осаду и отступил в Силезию. Войну против австрийцев он предоставил маркграфу Бранденбургскому, а сам поспешил в Восточную Пруссию.

Положение здесь было очень трудным. В августе русские под командованием Фермера вошли в Померанию и осадили Кюстрин, где располагались большие армейские магазины. Узнав о приближении короля, Фермор поспешил занять хорошую позицию у деревни Цорндорф. Здесь 13 августа произошло решительное сражение. Оно началось утром сильной перестрелкой артиллерии. Затем прусская пехота пошла в атаку, не дожидаясь кавалерии. Фермор заметил эту ошибку и велел своей коннице ударить на атакующих. Пруссаки были смяты и обратились в бегство. Од‑тко проход кавалерии оставил в эусском строе большой промежуток. Этим воспользовался генерал Зейдлиц, ударив во флангрусской конницы. Он опрокинул ее, а затем со своими драгунами и гусарами ворвался в ряды пехоты. В это время прусская пехота успела опять построиться и пришла ему на помощь. Началась жестокая резня. Правое крыло русской армии было вскоре совершенно разбито, но центр и левый фланг продолжали держаться. Фридрих велел придвинуть батареи и рассеять вражеский строй картечью. Русская конница атаковала батареи, но тут повторилось то же, что произошло прежде на правом фланге: кавалеристы Зейдлица смешали русскую конницу и вслед за ней врубились в строй пехоты. Атака гренадер поддержала успех драгун. Начался жестокий рукопашный бой. Ни одна из сторон не желала отступать. Только темнота положила конец сражению. И Фермор, и Фридрих считали себя победителями. Всю ночь войска оставались под ружьем. Казалось, что утром сражение начнется с новой силой, но страшная усталость солдат и недостаток в боеприцасах сделали его невозможным. Простояв два дня на поле боя. русские отступили в Польшу на зимние квартиры. Фридрих потерял в этой битве до 13 тысяч солдат, Фермор — около 19 тысяч.

Тем временем в отсутствие Фридриха австрийцы вошли в Саксонию и стали угрожать Дрезден} В сентябре король собрал против них основные силы. Он горел желанием дать генеральное сражение, но генерал Даун занял крепкую позицию и не желал принимать боя. Тогда Фридрих двинулся к австрийским магазинам в Лаузацию. Поняв угрожавшую ему опасность, Даун поспешно снялся с места, пошел следом за прусской армией и 10 октября преградил Фридриху путь у деревни Гохкирх. Мастер оборонительной войны, он как всегда выбрал превосходную позицию: войско его стояло на пригорках и могло держать под огнем все низины. Три дня Фридрих простоял перед этими позициями и наконец решился отступить. Но привести свое намерение в исполнение он не успел — в ночь с 13 на 14 октября Даун тихо поднял своих солдат и скрытно двинулся на пруссаков. Части войск он приказал обойти прусский лагерь и напасть на него с тыла. В пять утра началась атака, которая оказалась полной неожиданностью для короля. Только превосходная дисциплина помогла пруссакам выдержать этот жестокий удар. Повсюду начался упорный бой, в котором пали лучшие полководцы Фридриха: фельдмаршал Кейт и принц Мориц Дессауский. С наступлением дня Фридрих начал выводить свои полки из боя и отступил. В этом бою он потерял 9 тысяч человек, однако и Даун не достигрешительной победы — Саксония осталась в руках пруссаков.

Несмотря на целый ряд блистательных успехов, положение Пруссии становилось год от года все тяжелее: многочисленные враги начинали одолевать ее. В 1759 г. король должен был отказаться от наступательных действий и старался только отражать удары. Начало этой кампании сложилось неудачно для него. Французы овладели Франкфуртом и установили сообщение с австрийской армией. В апреле герцог Бра‑уншвейгский потерпел от них поражение при Бергене и отступил к Везеру. Летом он взял реванш при Миндене и остановил наступление врага. Сам Фридрих начал год с того, что разорил русские магазины в Польше, истребив трехмесячный запас продовольствия на пятьдесят тысяч человек. В то же время его брат, принц Генрих, уничтожил все австрийские магазины в Чехии. Король оставался перед австрийской армией и стерег каждое движение. Против русских он послал генерала Веделля. Новый русский главнокомандующий Салтыков разбил его наголову при Пальциге, прошел к Кроссену и здесь соединился с 18‑тысячным корпусом Лаудона. Известие об этом поразило Фридриха. Он сдал начальство над саксонской армией брату Генриху, а сам с 40 тысячами двинулся навстречу врагу. 1 августа произошло сражение у деревни Кунер‑сдорф. Утром пруссаки атаковали левый фланг Салтыкова и совершенно расстроили его, захватив более ста орудий и несколько тысяч пленных. Король торжествовал. Он не сомневался более в окончательном успехе и отправил даже гонцов в Берлин с радостной вестью о победе. Но для завершения успеха ему надо было поддержать начальный успех кавалерийской атакой и огнем артиллерии. Однако конница его, занятая на правом фланге, не поспела вовремя. Пушки также прибыли на указанные позиции с большим опозданием. Воспользовавшись этим, граф Румянцев, командовавший центром русской армии, вместе с Лаудоном ударил во фланг наступающим пруссакам и опрокинул их. Даже храбрый Зейдлиц не мог поправить положения — его эскадроны расстроились и обратились в бегство. После этого исход битвы стал сомнителен. Фридрих перенес направление главного удара и приказал захватить гору Шпицберг, господствовавшую над местностью. Она была прекрасно укреплена и защищалась отборными русскими и австрийскими частями. Несколько раз пруссаки приступали к Шпицбергу и откатывались назад с огромными потерями. Наконец под жестоким огнем русских они обратились в бегство. Видя, что все кончено, Фридрих в совершенном отчаянии остановился в самом опасном месте сражения, под жестоким огнем, и воскликнул: «Неужели для меня здесь нет ни одного ядра!» Под ним были убиты две лошади, мундир его был прострелен в нескольких местах, а возле него пали три адъютанта. Наконец ядро поразило в грудь его третьего коня. Фридриха чуть ли не насильно увели из‑под огня несколько гусар. Вечером он написал в Берлин своему министру Финкен‑штейну: «Из 40 000 человек у меня осталось только 3000. Я не могу более располагать войском. Подумайте о безопасности Берлина. Я не переживу моего несчастья… Прощайте навсегда!»

Но очень скоро король убедился, что страх и отчаяние его были преувеличены. В Кунерсдорфском сражении он потерял около 20 тысяч человек. Через несколько дней около него собралось до 18 тысяч солдат. С ними он переправился через Одер и стал готовиться к битве под стенами Берлина. Однако он напрасно ждал врага — победители не воспользовались своей победой. Рассорившись с Дауном, который медлил с наступлением и не давал русским провианта, Салтыков осенью отступил в Польшу. Но пока король стерегрусских, имперская армия во главе с герцогом Цвейбрюкским овладело всей Саксонией, включая Дрезден и Лейпциг. Осень и большая часть зимы ушли на борьбу с австрийцами. Ценой огромных усилий королю удалось вытеснить их из многих саксонских городов. При этом Фридрих потерял от морозов больше людей, чем в самом кровопролитном из своих сражений.

В 1760 г. Фридрих стал испытывать острую нужду в солдатах. Ему пришлось зачислить в свои войска всех пленных. Кроме того, по всей Германии посулами, обманом и прямым насилием было захвачено еще около 60 тысяч рекрутов. Чтобы держать в повиновении эту разношерстую толпу, король установил в войсках жесточайшую дисциплину. К началу кампании под ружьем у Фридриха стояло около 90 тысяч солдат. В июле Фридрих приступил к Дрездену. Но все попытки отбить его окончились неудачей. Король только превратил в руины один из прекраснейших городов Германии. Тем временем австрийцы одерживали победы в Силезии и захватили Глац. Фридрих оставил Дрезден и пошел против них. Его старый противник Даун готовил королю западню: он заслал в тыл прусской армии корпус Лаудона и готовился поразить ее с двух сторон. Фридрих догадался о грозившей ему беде, искусными маневрами разрушил этот замысел и разбил противников поодиночке. 14 августа у Лиг‑ница король встретился с Лаудоном. Завязалось упорное сражение. Отразив все атаки австрийцев, пруссаки сами перешли в наступление и прогнали их с большим уроном. Через несколько часов явился Даун, Фридрих допустил части его армии переправиться через Черную реку, внезапно напал на нее и разгромил. Узнав о поражении Лаудона, Даун отступил за Кацбах. В обоих сражениях австрийцы потеряли около 10 тысяч солдат.

Прослышав о поражении союзников, Салтыков двинулся в Си‑лезию и осадил Кольберг. Осенью Салтыков послал на Берлин корпус Чернышева, который 9 октября торжественно вступил в прусскую столицу. Русские сохраняли в городе образцовый порядок, но потребовали с населения 2 млн талеров контрибуции и разрушили все оружейные заводы. Фридрих спешно выступил на выручку Берлина. Однако Чернышев, не дожидаясь короля, покинул город через неделю после его захвата. Между тем, воспользовавшись отступлением прусской армии, австрийцы и имперцы заняли всю Саксонию. Фридрих повернул назад и узнал, что Даун разместил свою армию в укрепленном Торгауском лагере. Король решил выбить его оттуда, хотя понимал, что это почти безнадежная затея: левое крыло австрийцев примыкало к Эльбе, правое было защищено высотами, на которых находились мощные батареи, а фронт прикрыт лесами и болотами. Король разделил армию на две части и одну, под командой генерала Цитена, двинул в обход австрийских позиций, приказав ей начать атаку с тыла. Сам он напал на Дауна с фронта. Когда пруссаки вышли из леса, их встретил огонь 200 австрийских орудий. Град картечи был так силен, что пять прусских батальонов были перебиты, прежде чем успели сделать хоть один выстрел. Фридрих слез с коня и сам повел солдат в атаку. Пруссаки ворвались на высоты и овладели батареями. Казалось, победа уже на их стороне. Но тут яростная атака австрийских кирасир и драгун заставила пруссаков отступить. Новые попытки атак были безуспешны. Наступила ночь, и бой прекратился. Фридрих не смог сбить врага с его позиций, и это было равносильно поражению. Однако король упорно отказывался верить в неудачу и объявил, что утром возобновит сражение. Тем временем Цитен вышел в тыл к австрийцам, и ночью бой возобновился. При зареве пожаров солдаты Цитена пошли в атаку и овладели Сиптицкими высотами. Даун был ранен. Заменивший его генерал д'Оннель дал приказ отступать. На рассвете расстроенная австрийская армия покинула свои неприступные позиции и отступила за Эльбу.

Эта победа, вырванная в почти безнадежных обстоятельствах, была чрезвычайно важна для Фридриха после берлинской неудачи и привела в уныние его врагов. Вся Си‑лезия и большая часть Саксонии опять оказались в руках пруссаков.

В 1761 г. Фридрих едва смог собрать стотысячную армию. Брата Генриха с 32 тысячами он отправил в Саксонию против Дауна, принцу Евгению Вюртембергскому дал 11 тысяч и поручил защищать Померанию от русских, а сам с остальным войском пошел в Силезию и старался помешать соединению русских с австрийцами. Несмотря на все его усилия, союзники соединились в конце августа и имели теперь 135 тысяч против 50‑тысячной королевской армии. Фридрих отступил к Бунцельвице и занял здесь укрепленный лагерь. Чтобы поднять дух войска, король день и ночь был со своими солдатами, ел одну с ними пищу и часто спал у бивуачного костра. Однажды, после бурной дождливой ночи, проведенной в солдатской палатке, король сказал генералу Цитену: «Такого удобного ночлега я еще никогда не имел». «Но ведь в вашей палатке стояли лужи!» — возразил Цитен. «В том‑то и удобство, — отвечал Фридрих, — питье и купанье были у меня под рукой». Союзники со всех сторон окружили прусский лагерь, стараясь пресечь подвоз продовольствия. Начались голод и болезни. К счастью для Фридриха, русские и австрийцы постоянно ссорились между собой и даже не думали об активных действиях. Едва началась осень, они разошлись, так ничего и не сделав.

После ухода русских командовавший австрийцами Лаудон внезапным ударом захватил Швейдниц!

Тогда же Румянцев, действовавший в Померании, нанес сильное поражение принцу Вюртембергскому и осадил Кольберг. 5 декабря город капитулировал. Но вскоре после этого печального известия пришла другая весть — 5 января умерла непримиримая противница Фридриха, русская императрица Елизавета. На российский престол взошел Петр III, который никогда не скрывал своих горячих симпатий к Пруссии и ее королю. Едва приняв власть, он поспешил заключить перемирие и отдал приказ своим полУмер кам немедленно отделиться от австрийцев. В апреле был заключен мир. В следующем месяце примеру России последовала Швеция. Фридрих получил возможность стянуть все свои силы против австрийцев и собрал 60‑тысячную армию. Первой его заботой было отбить обратно Швейдниц. После двухмесячной осады город сдался 9 октября. Си‑лезия опять стала целиком прусской. Через двадцать дней под Фрейбер— гом принц Генрих нанес поражение австрийской и имперской армиям. Осенью Англия и Франция заключили между собой мир. Австрия осталась последним противником Фридриха. Мария Терезия не в силах была продолжать войну и тоже согласилась на переговоры. 16 февраля 1763 г. был подписан Губертебургский мир, положивший конец Семилетней войне. Все державы сохранили довоенные границы. Силе‑зия и графство Глацкое остались за Пруссией. Хотя война не принесла Фридриху территориальных приобретений, она доставила ему громкую славу по всей Европе. Даже во Франции и в Австрии у него было множество восторженных сторонников, заслуженно считавших прусского короля лучшим полководцем своего времени.

Последние четверть века своего правления Фридрих провел в мире. Ему предстояло много трудиться, чтобы водворить порядок и благосостояние в королевстве, расстроенном войной. За семь лет войны народонаселение уменьшилось на полмиллиона человек, многие города и села лежали в развалинах. Король деятельно взялся за восстановление страны. Разоренные провинции получили денежную помощь, все зерно из армейских магазинов было роздано крестьянам, им же король велел отдать 35 тысяч обозных лошадей. Для укрепления финансов король в три года изъял из обращения всю порченную монету, которую принужден был выпускать в годы войны, и велел перечеканить ее в полновесные талеры. Убыль населения была частично пополнена за счет привлечения колонистов из других земель. Во внешних сношениях Фридрих старался сохранить дружественный союз с Россией, поддерживал ее в войне с Польшей, но при этом не забывал и о своих интересах. В 1772 г. он очень ловко возбудил вопрос о разделе Польши, предлагая Екатерине II таким образом вознаградить себя за издержки в турецкой войне. Сам он при первом разделе получил Западную Пруссию с устьем Вислы.

За этими заботами к нему подступила старость. Фридрих никогда не отличался крепким здоровьем. В старости он стал страдать от приступов подагры и геморроя. В последние годы к ним прибавилась водянка. В январе 1786 г., когда умер его ратный товарищ генерал Цитен, Фридрих сказал: «Наш старый Цитен и в самой смерти исполнил свое назначение как генерал. В военное время он всегда вел авангард — и в смерти пошел вперед. Я командовал главной армией — и последую за ним». Предсказание его исполнилось через несколько месяцев.