философия исправленная. Контрольная работа понятие истины в современных философских концепциях. Выполнил студент Соловьева Алёна Владимировна Группа
 Скачать 38.46 Kb.
|
|
МИНОБРНАУКИ РОССИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Костромской государственный университет» (КГУ) Институт педагогики и психологии Кафедра философии культурологии и социальных коммуникаций Психолого-педагогическое образование Направление подготовки 44.03.02 Психология образования Дисциплина Философия КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА Понятие истины в современных философских концепциях. Выполнил студент: Соловьева Алёна Владимировна Группа 17-ПЗбз-5 Проверила к.филос.н., доцент кафедры философии, культурологии и социальных коммуникаций Рудницкая Татьяна Юрьевна Оценка __________________________ Подпись преподавателя ____________ Кострома 2018 Оглавление ВВЕДЕНИЕ..................................................................................................................3 1.ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ ИСТИНЫ В СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ ............................................................................................................4 1.1ПОНЯТИЕ ИСТИНЫ - ТРИ ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ................................4 1.2ФОРМЫ ИСТИНЫ...............................................................................................11 2.СУБЪЕКТИВНОСТЬ В ПОЗНАНИИ ИСТИНЫ................................................23 3.ЗАКЛЮЧЕНИЕ.......................................................................................................24 4.ЛИТЕРАТУРА..........................................................................................................27 ВВЕДЕНИЕ Истина – центральное понятие, имеющее постоянную значимость как для философии, так и для частных наук. Понятие Истина есть стержневой момент всякого философского учения. В этике философ стремится познать Истину о Добре, в эстетике – Истину о Красоте, в методологии – определить путь поиска Истины в ходе научных и философских изысканий. Сохраняется неоднозначность существующих подходов к проблеме истины. В рамках интересов методологии научных исследований достаточно глубоко проработаны концепции корреспонденции и когерентности истины. Но и они не дают исчерпывающего ответа на волнующие гносеологию вопросы. Концепция корреспонденции в большей степени полезна в рамках эмпирических исследований, а когерентность рассуждений – лишь критерий качества теорий с позиции логики. Концепция прагматичности сводится к выводу, что наше знание, в случае, если оно помогает нам жить, – истинно, не зависимо от того, адекватно ли оно отображает реальную, объективную суть мира. Концепция конвенционной истины отвергается многими авторами, что сопряжено с принципиальным непризнанием договорного способа определения истинности знания. Классическая для советского этапа истории философии трактовка проблемы истины не является безусловным объектом авторской апологии. Для материалистической философии характерно признание объективной истины, понимание истины как осознанного, независимого от субъекта содержания знания. В то же время эта позиция неоднозначно принимается мыслителями даже в рамках материалистических учений. Сомнение основано на том, что носителем знаний (а понятие истины применимо именно к знаниям) является человек – субъект, наделенный разнообразными чувствами и личностными психологическими харак- теристиками. Следовательно, истина как феномен субъективной реальности, особенности, свойства субъективных аспектов истины, особенно в сферах 3 экзистенциального, нравственного сознания, – является важным объектом философского исследования. 1. ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ ИСТИНЫ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ 1.1. ПОНЯТИЕ ИСТИНЫ - ТРИ ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ Проблема истины, то есть проблема достоверного, правильного, аде- кватного знания, была сформулирована и осознана еще в Древней Греции. Все гносеологические проблемы концентрируются вокруг проблемы истины, касаясь или средств и путей достижения истины, или форм ее существования, или форм ее реализации, все они в той или иной мере конкретизируют и дополняют эту ключевую проблему. Имеются разные понимания истины. Многие авторы в качестве ос- новных выделяют три концепции истины в современной философии: • концепция соответствия (корреспонденции) – «Истина – это соот- ветствие знаний действительности»; • концепция когеренции – «Истина – это свойство самосогласованности знаний»; • концепция прагматичности, понимаемая двояко – «Истина – это полезность знания, его эффективность»; «Истина – это опытная подтверждаемость». Именно такая классификация концепций истины часто используется отечественными авторами учебников и учебных пособий по курсу «Философия»*. Очевидно, что можно усмотреть наличие огромного количества.
4 трактовок проблемы истины, но при детальном рассмотрении и вычленении основной их сути в большинстве все они сводятся к вариациям трех названных выше. Правда, вызывает сомнение, что можно свести к одному из указанных типов концепцию конвенциализма. Его сторонники (А. Пуанкаре, Р. Карнап и др.) исходят из того, что дефиниция истина и ее содержание носят условно-договорный характер. В исторически первой, классической концепции корреспонденции истины под истиной подразумевается соответствие между формами психики (образом, представлением, понятием) и определенным объективным содержанием (свойствами, сущностью объективной действительности). Конкретные формулировки понятия истина в рамках данной концепции даются различные. В упрощенной форме истина трактуется как правильное, верное (истинное) знание, то есть соответствие нашего знания об объекте (представлений о совокупности его свойств) самому объекту (объективно присущим ему свойствам). Когда мы ведем речь о соответствии знания об объекте самому объекту – мы сравниваем абсолютно разные вещи: знание и объект, о котором это знание повествует. Знание, являющееся сложным, неуловимым психическим образованием, представлено сложнейшим комплексом мозговых функций, формируемых в человеческом мозге нейронных связей, природа которых все еще недостаточно изучена. Допустим, мы говорим: «Я знаю памятник А.С. Пушкина в Москве». Объект в данном случае – памятник, который не очень то похож на неуловимый комплекс биотоков, нейронных связей и чего-то там еще, происходящего в нашем мозгу. То есть речь идет о соответствии как о чем-то абсолютно отличном от понятия «тождество». Если до конца последовательно вести речь о тождестве знания и объекта, то мы не получим никакого позитивного результата. Тогда знание может быть с необходимостью истинным только в том случае, если объект и знание о нем – одно и то же, то есть необходимо 5 истинным может быть лишь знание знания о самом себе. В самом деле, если существует какое-либо хотя бы минимальное опосредование, "зазор" между знанием и его объектом, принципиально возможно искажение этого знания, т.е. несоответствие знания и объекта. Во-вторых, становится ясным, что само понятие «истина» («истинность») касается не объекта познания, а знания, покоящегося в психических формах субъекта: Вещи и события могут быть хорошими или плохими, но не могут быть истинными или ложными. Истинными или ложными могут быть высказывания о вещах и событиях. Таким образом, речь должна идти об истинности форм психики. То есть, в оценке субъектно-объектных отношений мы смещаемся к оценкам свойств психических явлений субъекта – свойств тех явлений, которые по определению именуются субъективными. Объективность истины – гносеологическая объективность. Образ розы не обладает присущими ей запахом, цветом, формой и т.д., но это описание ее свойств. Образ как субъективное вообще не может стать предметом. Д.П. Горский, И.С. Нарский и Т.И. Ойзерман отмечают, что верное отображение как мысленный образ, возникающий в результате познания объекта, есть: 1) отображение, причинно обусловленное отображаемым; 2) отображение, которое находится в отношении изоморфизма или гомо- морфизма по отношению к отображаемому; 3) отображение, в котором компоненты, находящиеся в отношении изоморфизма или гомоморфизма к компонентам отображаемого, связаны с последним отношением сходства. Всякое верное отображение (как мысленный образ) находится в указанных отношениях с отображаемым и поэтому может быть охарактеризовано как истинное*. *См.: Современные проблемы теории познания диалектического материализма. Т. II. Истина, познание, логика. – М., 1970. – С. 30 – 31. 6 Итак, согласно концепции соответствия истина есть форма соотношения психики субъекта и объекта. На уровне образов и простых понятий это соответствие понимается как соответствие изображения на картине (или, скажем, на фотографии) тому, что на ней отображено. Но каковы критерии самого этого соответствия? Ведь мы только что отметили, что идет сравнение формы психики и объекта. Тем не менее, согласимся, что в известных пределах такого типа соответствия достаточно для обоснования истинности знания. То есть, концепция соответствия более или менее применима к случаям формирования образов (представлений) объективного мира – отдельных предметов, явлений, описания их конкретных свойств. Но люди, занимаясь философией и наукой, постоянно имеют дело со сложными теоретическими рассуждениями – системами суждений, много- звенными логическими конструкциями. Здесь недостаточно простого «сличения с объектом» (которое и в ранее описанном случае весьма условно). Точнее, такое сличение просто невозможно. В таком случае принято вести речь о когерентной концепции истины. Когерентность (от лат. cohaerentia – сцепление, связь) понимается как взаимосоответствие высказываний, последовательность, связность, системность рассуждений, теории в целом. Когерентность суждений, умозаключений, теорий не является само- достаточным обоснованием истинности. Любая цепочка суждений, построенных по законам формальной и(или) диалектической логики, в ко-нечном счете, опирается на те или иные исходные понятия, признаваемые априори верными. Но если ошибочно определены в качестве верных исходные понятия (даже одно из них), то результат даже самых обширных и логически блестяще построенных рассуждений обречен на не истинность знания-результата. Мало того, в таком случае когерентность теории маскирует эту не истинность, дезориентирует нас в оценках. Тогда встает вопрос об обосновании самих исходных понятий, и мы упираемся в бесконечность цепи доказательства (на которую еще в начале III века указывал древнегреческий 7 философ и математик Секст Эмпирик). Третьим подходом к проблеме истины является концепция, в которой критерием истинности выступает практика – прагматическая (от греч. pragmo – дело, действие) концепция истины. Она берет начало в греческой софистике и древней китайской философии. Во времена более близкие к нашим дням значительный вклад в развитие прагматической концепции истины внесли сторонники американского прагматизма (У. Джеймс, Д. Дьюи). Развивая идеи Чарльза Сандерса Пирса, сформулированные им в работе «How to Make Our Ideas Clear» («Как сделать наши идеи ясными»), его ученик и последователь Уильям Джеймс указывает, что обоснованием прагматизма в философии является факт философского плюрализма: Прагматический метод – это прежде всего метод улаживания философских споров, которые без него могли бы тянуться без конца. Представляет ли собой мир единое или многое? – царит ли в нем свобода или необходимость? – лежит ли в основе его материальный принцип или духовный? Все это одинаково правомерные точки зрения на мир, – и споры о них бесконечны. Прагматический метод в подобных случаях пытается истолковать каждое мнение, указывая на его практические следствия. Какая получится для кого-нибудь практическая разница, если принять за истинное именно это мнение, а не другое? Если мы не в состоянии найти никакой практической разницы, то оба противоположных мнения означают по существу одно и то же, и всякий дальнейший спор здесь бесполезен. Серьезный спор возникает только в том случае, когда мы можем указать на какую-нибудь практическую разницу, вытекающую из допущения, что права какая-нибудь одна из сторон. Прагматики понимают истину как работоспособность чувств, мыслей, идей, их полезность в деле достижения желаемой цели. То есть истинным, по их мнению, является то знание, которое оказывается полезным, на основе которого удается успешно действовать человеку. Чтобы добиться полной ясности в наших мыслях о каком-нибудь предмете, мы должны только 8 рассмотреть, какие практические следствия содержатся в этом предмете, то есть каких мы можем ожидать от него ощущений и к какого рода реакциям со своей стороны мы должны подготовиться. Наше представление об этих следствиях – как ближайших, так и отдаленных – и есть все то, что мы можем представить себе об этом предмете, – поскольку вообще это представление имеет какое-нибудь положительное значение. Так, согласно взглядам Уильяма Джеймса, истинны те идеи, вера в которые полезна и выгодна для жизни. Идеи, получаемые людьми из их опыта, становятся истинами, когда они демонстрируют свою оперативную способность упрощать и экономить наши усилия, а их практические следствия соответствуют нашим ожиданиям. Истинность идеи – это событие, процесс ее самопроверки и подтверждения. При этом истина может основываться на доверии и должна быть совместима с другими истинами и новыми фактами. Американский философ Джон Дьюи (1859–1952), один из ведущих представителей прагматизма, также отрицал объективность истины, ото- ждествляя ее с полезностью. Он развил концепцию инструментализма, согласно которой понятия и теории – лишь инструменты для приспособления к внешней среде, для ориентации человека в его взаимодействии с природой и обществом. Эта, казалось бы, вполне ясная позиция также вызывает ряд вопросов и сожалений. Во-первых, означает ли это, что мы можем принять как истинную систему понятий, суждений, реально не корреспондирующихся с объектом познания, если она «срабатывает» прагматически? Кстати, в своей исторической практике люди зачастую так и поступают; следовательно, вопрос почти что риторический. Но тогда следует отметить, что прагматическое понятие истины не имеет ничего общего с исходной этимологией самого слова «истина». Во-вторых, означает ли это, что об истинности наших знаний мы можем судить только после их применения на практике? Тогда всегда в момент начала нового действия мы пребываем в неведении? Основной массив наших знаний, 9 на основе которых мы действуем, связан с предыдущей практикой и эмпирикой. Но такой опыт функционален только для типовых, повторяющихся ситуаций. В нестандартных положениях мы каждый раз будем сталкиваться с отсутствием подтвержденного практикой опыта действий. Следовательно, с позиций прагматической концепции мы до бесконечности попадаем в ситуацию не владения истиной. В-третьих, вопрос полезности относителен и не определен для различных степеней отдаленности результатов человеческой практики. Например, современная цивилизация сотни лет опиралась на создание различных механизмов, развитие техники, увеличение возможностей человека использовать энергетические и другие ресурсы планеты. Именно этот путь в европейской культурной традиции рассматривался как единственно верный. Но перед лицом глобальной экологической проблемы, энергетического и сырьевого кризиса истинность ранее превалирующих взглядов о магистральном пути развития человечества оказывается сомнительной. А так как историю не повернуть вспять, остается сожалеть о содеянном нами с планетой. Заблуждения подобного рода становятся наглядными по прошествии многих лет развития, движения в избранном направлении. Ориентир на практику и полезность как критерии истинности ставит вопрос об ограниченности футурологической (предсказывающей) и собственно прагматической функций знаний. Оба приведенных выше аргумента, ставящие под вопрос прагматическую концепцию истины, связаны и с проблемой характера связи мышления и практики, с фундаментальной самонадеянностью людей, их склонностью к самообману. Действуя в условиях дефицита информации, люди считают свои поступки рациональными даже тогда, когда это далеко не так. Профессор К.С. Пигров пишет: «Обычно незаметно для самих себя мы рационализируем ситуацию таким образом, будто бы мы сначала все поняли и потом начали действовать, но в действительности наша онтологическая авантюрность 10 состоит в том, что мы постоянно "ввязываемся в бой", и после этого нам что-то становится "видно", а что-то другое в результате сокрывается еще глубже»*. Анализ показывает, что монистически четко, с позиций одной из пе- речисленных концепций дать исчерпывающее определение истины не удается. Три концепции истины не отменяют, а дополняют друг друга. Так, например, в марксистской гносеологии критерий практики ис- пользуется для дальнейшего развития концепции соответствия. В реальной познавательной деятельности в различных сферах познания, не дожидаясь окончания гносеологических философских споров, исследователи фактически применяют комплексное, функциональное понимание проблемы истины. То есть истинным признается такое знание, в котором: а) обнаруживается корреспондентность по отношению к исследуемому объекту действительности; б) прослеживается когерентность всей системы доказательств и суждений; в) имеется прагматическая значимость (полезность) и подтверждаемость практикой. По этому принципу представители логики и математики, привыкшие к многозвенным рассуждениям, склоняются к когерентной концепции истины. Физики, особенно экспериментаторы, более широко используют концепцию соответствия. Инженерно-технические работники часто ориентируются в своих действиях на прагматическую концепцию истины. |