Блокчейн. Цихилов. Блокчейн (Цихилов). Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей
 Скачать 2.63 Mb.
|
|
«отрицательного математического ожидания» для своих клиентов. Что это такое? Любая игра или спор подразумевают, как правило, три варианта конечного исхода: выигрыш, проигрыш или ничью. Обычно организатор игры несколько дисбалансирует условия выплат клиентских выигрышей в свою пользу. Другими словами, клиент получает чуть меньше денег, чем ему бы полагалось с точки зрения справедливого распределения вознаграждения, которое напрямую зависит от вероятности возникновения самого выигрышного события. Именно этот дисбаланс и формирует относительно гарантированную прибыль организатору в случае значительных совокупных объемов игровых сделок за длительный временной период. Организатор приема игровых ставок — классический элемент централизации, отчисляющий в свою пользу комиссионное вознаграждение. Оно может принимать различные формы, в том числе и скрытые — в виде вышеописанного дисбаланса в условиях выплат. Технология блокчейн позволяет данный централизующий элемент устранить, тем самым обратно сбалансировав условия игровых сделок для обеих сторон. Сегодня уже можно наблюдать проекты по организации азартных игр, где единый организатор отсутствует. В результате отпадает необходимость создания условий, ставящих одну из сторон в неравноправное положение. К тому же само по себе применение технологии блокчейн обеспечивает полную прозрачность и честность при непосредственном проведении игр, поскольку код подобных платформ открыт для проведения аудита любым субъектом, принимающим участие в проекте. Можно долго перечислять отрасли, где технология блокчейн могла бы применяться с различной степенью эффективности. Еще раз отметим, что основной целью внедрения этой технологии является снижение или полное устранение посреднической роли и связанных с ней издержек. Немаловажным фактором также является обеспечение прозрачности всех правил и процедур с целью существенного повышения доверия потребителей к подобным системам в целом. Одновременно с этим для поддержания работоспособности таких проектов возникает необходимость в обеспечении трансграничного движения капитала между криптовалютным и фиатным мирами. А это, в свою очередь, не может не вынуждать правительства различных государств обратить свое пристальное внимание на происходящие в криптосфере процессы, чтобы не утратить контроль над налоговыми поступлениями от подконтрольной им деловой среды. Как уже отмечалось ранее, наибольшее беспокойство у правительственных регуляторов вызывают процессы, связанные с возможной легализацией финансовых средств, полученных незаконным путем. Это нередко подвигает правительственных чиновников на действия, однозначно препятствующие развитию прогрессивных технологий в современном финансовом мире, в число которых входит и блокчейн. Действительно, факт весьма непростых взаимоотношений между блокчейн-индустрией и государством очевиден, но некоторые их аспекты требуют детального рассмотрения. БЛОКЧЕЙН И ГОСУДАРСТВО Научные дисциплины, изучающие деловой мир, однозначно полагают государственное управление наименее эффективной формой менеджмента как такового. Оснований тому предостаточно: низкие управленческие компетенции политических назначенцев и явный недостаток (или, напротив, избыточность) подконтрольных руководящему субъекту ресурсов. Как правило, негативное влияние на управленческие процессы оказывают нечетко поставленные стратегические цели, слабые системы контроля исполнительской дисциплины, размытые формы личной ответственности и, что тоже немаловажно, — низкая монетарная мотивация управленцев. Наконец, использование политического популизма как инструмента получения и удержания государственной власти в большинстве случаев подрывает любую экономическую модель, даже если ранее она относительно успешно эксплуатировалась. Характер государственного управления базируется на политических идеологиях — правого, центристского или откровенно левого толка. Политическая стратегия государства осуществляется демократическими или авторитарными методами, во втором случае нередко сосуществуя с развитой коррупционной системой. Доходы любого государства формируются, как правило, из двух основных источников — налоговых поступлений от предпринимателей и трудоспособного населения, а также от добычи и реализации природных ресурсов. Государство в данном контексте мы будем определять как совокупность бюрократических институтов, необходимых для обеспечения его функционирования. Очевидно, что контроль над уплатой налогов является важнейшим фактором, обеспечивающим само существование государственной управленческой инфраструктуры. Поэтому именно этому вопросу большинство чиновников уделяют повышенное внимание. Какие же методы контроля использует государство? Начнем с того, что важнейшая системная составляющая деловой среды большинства стран мира — это национальный финансовый рынок. Именно система денежных отношений определяет состояние экономики государства: будет ли она активно и поступательно развиваться, либо же ее ожидают стагнация и неизбежно последующая за ней экономическая депрессия. Понимая исключительную важность состояния финансовой индустрии, государство всегда пытается оказывать на нее управленческое влияние, иначе говоря — регулировать. Для этого у государства имеются необходимые инструменты — свод отраслевых законов, а также инфраструктура бюрократических и силовых ведомств. Разумеется, высокая регулятивная строгость сформировалась в финансовой отрасли не сразу, а в результате определенной эволюции. В течение довольно продолжительного периода истории цивилизации финансовые рынки различных государств функционировали на основе обычной саморегуляции. Однако глобальные финансовые кризисы заставили органы государственной власти пересмотреть свои подходы к регулированию в сторону ужесточения. От типично либертарианских моделей ряд государств (в том числе демократических) начали переходить к откровенно протекционистским и даже репрессивным формам воздействия на подконтрольные им финансовые индустрии. За последнее десятилетие широкое распространение получила регулятивная стратегия, где доминантной идеей является борьба с отмыванием денег субъектами деловой среды, уклоняющимися от законодательно установленных налоговых платежей. Появление же технологии блокчейн с ее собственной децентрализованной и никому не подвластной инфраструктурой, а также с заложенной неотъемлемой анонимностью максимально усложнило процессы необходимого контроля над движением финансовых потоков. Правда, до тех пор, пока первые проекты, построенные на базе блокчейн-технологии, не получили относительно широкого распространения, власти не обращали на них серьезного внимания. Особенно с учетом того, что технологическая сложность самого концепта построения платежных систем на основе блокчейна являлась существенным барьером для понимания сути происходящих процессов и того, как это может повлиять на финансовую индустрию в целом. Однако довольно скоро капитализация криптовалютного рынка стала исчисляться десятками и даже сотнями миллиардов долларов. Это заставило правительства ряда стран осознать, что стратегия дальнейшего игнорирования явления под названием «блокчейн» может привести к непоправимым последствиям для их государственных бюджетов. Перед чиновниками встала нелегкая задача: как выразить свое отношение к новому финансово-технологическому феномену и как затем управлять связанными с ним рисками для национальных экономик? Здесь следует сделать уточнение, что градус радикализма тех шагов, которые национальные правительства предпринимают в отношении криптоиндустрии, напрямую зависит от степени свободы политической конкуренции в конкретной юрисдикции. В странах с истинной парламентской демократией государственные чиновники вынуждены соизмерять свои публичные высказывания с производимым политическим эффектом, который может оказать влияние на результаты следующих выборов. Очевидно, что никто из политиков не имеет желания прослыть среди своего электората закоренелым ретроградом, стоящим на пути научно-технологического прогресса. Более того, многие из них пытаются разыграть перед своими избирателями «технологическую карту», чтобы поднять имидж своей партии и представить себя в роли сторонников технологического развития страны. Однако, будучи ответственными за исполнение государственного бюджета, чиновники сохраняют постоянную озабоченность возможной утратой контроля над финансовыми потоками и налоговыми поступлениями. Поэтому в ряде случаев представители правящих партий или коалиций сохраняют публичный нейтралитет и достаточно редко на практике поддерживают какие-либо проекты, связанные с криптовалютами. В государствах, где безраздельно властвует авторитаризм, у представителей правящих партий отсутствует необходимость конкурировать с другими политическими силами. Поэтому их позиции однозначны и в большинстве случаев характеризуются набором запретительных мер, существенно ограничивающих применение криптовалютных систем в пределах данной юрисдикции. Например, ряд стран пытается запретить майнинг, приобретение, продажу и даже в некоторых случаях хранение криптовалют. Кроме того, ограничивается или полностью запрещается деятельность криптовалютных бирж наряду с работой соответствующих платежных систем. Но эти репрессивные меры наталкиваются на естественную технологическую сложность или даже полную невозможность их осуществления, поскольку блокчейн-системам присущи такие свойства, как децентрализация и анонимность использования. Выходит, что ни одному государству не под силу вмешаться в деятельность любой из существующих децентрализованных блокчейн-сетей, отслеживать внутри нее платежи, а также блокировать и конфисковать средства, связанные с сетевыми адресами. В классическом мире фиатных денег государство всегда может осуществить данный комплекс мер при помощи банков как централизованных и лицензированных финансовых институтов, всегда готовых к сотрудничеству с властями. Но вот в блокчейн- сетях реализовать эти меры не представляется возможным. Единственный шанс у регуляторов оказывать хоть какое-то влияние на криптосреду — разместить между криптовалютным и фиатным мирами пункты своеобразного «пограничного контроля». Для этого регуляторы мобилизуют банки и фиатные платежные системы, которые получают распоряжения отслеживать движения капиталов их клиентов между этими финансовыми средами, имеющими столь различную природу. Не остаются в стороне и государственные органы исполнительной власти, вкупе с национальными парламентами проявляющие активность в создании и продвижении новых законотворческих инициатив в отношении криптоиндустрии. Начиная с осени 2017 года на криптовалютном рынке начался настоящий бум, после чего многие страны стали принимать законы, ограничивающие обращение криптовалют в пределах национальных юрисдикций, внедряя их с различной степенью строгости. Наиболее радикально поступили такие государства, как Боливия и Непал — они полностью запретили какую-либо деятельность, связанную с криптовалютами. Недалеко от них отстоят Кыргызстан, Индонезия, Ливия и Алжир — там была запрещена покупка и продажа криптовалют, однако четкого отношения к процедурам майнинга обозначено не было. Но более остальных на мировой криптовалютный рынок повлияли такие страны, как КНР, США и Южная Корея. Считается, что в Китае сосредоточено около 70–80% всего мирового майнинга криптовалют Очевидно, что действия правительства КНР по отношению к крипторынку оказывают наиболее существенное влияние на его капитализацию. То есть речь идет о фиатных эквивалентах стоимости наиболее популярных криптовалют — биткоина, эфира и им подобных. В сентябре 2017 года Китай запретил торговлю криптовалютами и проведение ICO, а фиатные и криптовалютные средства, уже собранные разработчиками проектов, было предписано вернуть инвесторам обратно. Помимо этого, власти начали ограничивать майнеров в приобретении электроэнергии и вообще стали откровенно препятствовать их деятельности. Это сподвигло многих криптофермеров начать перемещение своих дата-центров за пределы Китая в другие, более подходящие для этого страны. Правительство Южной Кореи также распорядилось прекратить привлечение инвестиций через ICO, а в дополнение был издан закон о запрете криптовалютных транз акций с анонимных сетевых адресов. Соединенные Штаты приравняли токены, распространяемые посредством ICO, к ценным бумагам со всеми вытекающими регулятивными последствиями, делающими проведение данного мероприятия весьма сложным и затратным процессом. В отношении же биткоина как криптовалюты возникла некоторая регулятивная коллизия — ряд судебных прецедентов определяли его как обычную валюту, в то время как комиссия по биржевым фьючерсам CFTC приравняла биткоин к биржевым товарам. Некоторые штаты, например, Нью-Йорк и Вашингтон, ввели обязательное лицензирование для компаний, ведущих деятельность, связанную с криптовалютами. Кроме того, на операции с этой категорией активов было введено специальное налогообложение, конечные ставки которого зависят от штата. Если говорить о позитивных шагах в сторону легализации криптовалютного рынка, то здесь, безусловно, лидером является Япония, которая стала первой и пока единственной страной, признавшей криптовалюту официальным средством платежа. Также здесь существует официальное лицензирование и регуляция для криптовалютных бирж. Среди стран Европы наиболее благоприятной юрисдикцией для проведения ICO можно назвать швейцарский кантон Цуг, где еще в 2017 году было принято дружественное криптосреде законодательство. Лидером в процессе создания регулятивной базы для блокчейн в Евросоюзе является небольшое островное государство Мальта, где в середине 2018 года был принят закон о виртуальных финансовых активах. Законодательная база Мальты определила понятия, связанные с различными типами криптотокенов, которые возможно использовать в проектах, построенных на базе технологии блокчейн. Результатом стали огромные потоки инвестиций в мальтийские компании, занимающиеся разработкой блокчейн-проектов. Не осталась в стороне и Эстония, которая ввела для криптовалютных бирж упрощенное лицензирование, характер которого сначала был даже более «заявительным», чем «разрешительным». К концу 2018 года в Эстонии было выдано более 500 подобных лицензий, после чего регуляторы задумались о некотором усложнении процесса лицензирования во избежание появления злоупотреблений со стороны некоторых участников рынка. Несмотря на положительные сдвиги во взаимоотношениях государства и блокчейна, в этой сфере остается еще много неразрешенных проблем, не позволяющих перейти к формированию сбалансированной регуляционной политики в отношении к криптосреде. Одной из основных сложностей, как уже упоминалось, является анонимность финансовых транзакций в блокчейн. И до тех пор, пока разработчики проектов не предложат приемлемые для регуляторов формы деанонимизации финансовых потоков, а также не создадут необходимые инфраструктуры для идентификации участников подобных сетей, говорить о взаимопонимании с государством не приходится. Вне зависимости от того, насколько технология блокчейн будет считаться прогрессивной и прорывной, национальные правительства не будут торопиться поддерживать ее массовое внедрение и использование. По крайней мере до того момента, пока проекты, на ней построенные, не начнут удовлетворять стандартным законодательным требованиям, обычно предъявляемым к участникам финансовой индустрии. Чтобы ускорить приближение эпохи, когда правительства стран начнут благосклонно смотреть на блокчейн-индустрию, необходимо провести огромную работу по сближению мировоззренческих позиций разработчиков криптопроектов и государственных чиновников. Для реализации этой задачи целесообразно было бы в каждой стране создать профильные ассоциации, а в их рамках — рабочие группы для взаимодействия с правительством. Только ведение конструктивного диалога позволит решить важнейшую задачу интеграции новой технологии в инфраструктуры деловой и социальной среды различных государств. В некоторых странах эта работа уже активно проводится криптосообществом, а где-то предпринимаются лишь первые попытки. Помимо непосредственных функций контроля за уплатой налогов и противодействия отмыванию денежных средств, у государственных финансовых регуляторов есть еще одна не менее важная задача. Речь идет о защите потребительского финансового рынка от возможных злоупотреб лений и откровенного мошенничества со стороны компаний и лиц с сомнительной репутацией. Финансовые регуляторы стараются предостеречь сообщество, состоящее в основном из непрофессиональных инвесторов, от необдуманных шагов, связанных с вложениями в криптопроекты. Но что по этому поводу думают сами представители сообщества? Как они воспринимают относительно новую технологию, на базе которой выросла целая отрасль? БЛОКЧЕЙН И ОБЩЕСТВО Долгое время изучение криптографических протоколов для создания децентрализованных платежных систем было уделом узкой прослойки энтузиастов, называющих себя «шифропанками». И даже когда появилась первая блокчейн-сеть, созданная Сатоши Накамото, интерес к ней со стороны людей, не имеющих отношения к криптотехнологиям, некоторое время оставался близким к нулевым значениям. Популярные СМИ практически не освещали новости из криптомира, а какую-то относительно актуальную информацию о криптовалютах можно было почерпнуть лишь на узкопрофессиональных интернет- форумах. К концу второго года существования сети Биткоин в ней едва набиралось около тысячи активных адресов, но спустя еще полгода их число резко увеличилось более чем в двадцать раз. К моменту банкротства биржи Mt. Gox — значимого события в зарождающейся криптоиндустрии — количество активных пользователей насчитывало уже около 150 000. Затем их число только увеличивалось, хотя иногда и претерпевало некоторые коррекции в сторону уменьшения — как правило, после окончания периодов активного роста цен на криптоактивы. Логично предположить, что первым поколением криптоэнтузиастов были представители индустрии информационных технологий, в первую очередь — программисты. В силу своих профессиональных компетенций они раньше и быстрее остальных сумели разобраться в принципах работы новой технологии. Именно они получили возможность извлечь определенный доход от инвестиций в криптовалюты еще |