IT как оружие. Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей
 Скачать 2.83 Mb.
|
|
Как лучше всего подходить к развитию человеческой стороны технологии? Для нас хорошей возможностью узнать это стала корпоративная ярмарка знаний и умений для разработчиков программных средств в 2018 г. Конференц-центр Microsoft был превращен вместо фестиваля TechFest, проводимого подразделением Microsoft Research, или MSR, как его все называли — одна из самых больших организаций в мире, занимающихся фундаментальными исследованиями. Ее вряд ли можно считать обычной, поскольку в ней, если разобраться, сосредоточена элита тех, кто создает технологии. Именно поэтому она служит окном в мир новых технологий. В MSR работают более 1200 докторов наук, из которых специализируются в сфере компьютеров и обработки данных. Для сравнения заметим, что на факультетах компьютерных наук в крупнейших университетах обычно работают 60–100 докторов в качестве преподавателей и научных сотрудников. Сточки зрения качественного состава MSR обычно приравнивают к ведущим университетам. Таким образом, MSR можно считать одним из лучших университетских факультетов компьютерных наук, умноженным на 10 по размеру. Это своего рода современный аналог того, что AT&T собрала в Bell Labs десятилетия назад, ежегодный фестиваль MSR, похож на специализированную выставку, открытую, главным образом, для работников Microsoft. Команды исследователей оборудуют стенды, где демонстрируются их новейшие разработки. Цель дать возможность инженерам из разных направлений познакомиться с достижениями и быстро применить их в своих продуктах. На одном из стендов, которые вызывали наибольший интерес, был представлен частный искусственный интеллект — недавнее достижение, позволяющее лучше защищать персональные данные людей путем создания технической возможности обучать алгоритмы ИИ на массивах данных, которые остаются зашифрованными. Команда частного ИИ, стоявшая у стенда, с энтузиазмом отвечала на наши вопросы. Было видно, что это действительно команда, и ее участники хорошо знают друг друга. Однако к концу разговора выяснилось еще кое-что удивительное. В этой команде из восьми человек были представители семи стран — двое из Америки и по одному из Финляндии, Израиля, Армении, Индии, Ирана и Китая. Вся восьмерка жила теперь в районе Сиэтла и работала в кампусе Редмонда. Эта группа исследователей олицетворяла нечто большее, чем просто коллектив. Она представляла команду, работающую над одной из самых сложных сегодняшних технологических проблем, для решения которой требовался звездный состав исполнителей со всех концов света — именно такой, какой позволяла собрать американская иммиграционная система. Вопрос иммиграции уже давно критически важен для технологического сектора в Соединенных Штатах. В определенном смысле он имеет большое значение для технологического лидерства страны в мире. У Соединенных Штатов простонет другого способа сохранения глобального лидерства в информационной технологии кроме создания условий для привлечения самых лучших и способных людей в ведущие университеты и технологические центры страны. Роль иммиграции в привнесении нового имела большое значение для Соединенных Штатов еще в те времена, когда экономика Западного побережья была в основном аграрной, а кремний ассоциировался разве что с песком. Переезд Альберта Эйнштейна в страну из Германии в разгар Великой депрессии сыграл ключевую роль в принятии президентом Франклином Рузвельтом решения о начале реализации Манхэттенского проекта. Открытие дверей для немецких ученых-ракетчиков после Второй мировой войны было критически важным для полета человека на Луну. В результате федерального финансирования фундаментальных исследований в крупнейших университетах страны и поддержки президентом Эйзенхауэром программ изучения математики и естественных наук в государственных школах в Соединенных Штатах сложился такой подход к исследованиям, образованию и иммиграции, который обеспечил нам на десятилетия глобальное экономическое и интеллектуальное лидерство. Весь мир изучает эту модель и копирует ее. Однако американцы все больше забывают о том, что именно сделало ее работоспособной. И политическая поддержка разных частей такой модели начинает исчезать. Технологический сектор стал бороться с этим все углубляющимся противоречием, столкнувшись с иммиграционной проблемой в самом начале XXI в. Вот уже который год республиканцы поддерживают иммиграцию высококвалифицированных работников, но возражают против более широкой иммиграционной реформы. Демократы стоят за иммиграцию высококвалифицированных работников только в рамках более широкой иммиграционной реформы. На протяжении многих лет переговоры с лидерами обеих партий практически неизменно приводят к грустному выводу о том, что ничего не изменится. После президентской гонки 2016 г. ситуация лишь ухудшилась. Когда Сатья и я летели в Нью-Йорк в декабре 2016 г. навстречу вновь избранного президента Дональда Трампа с руководителями технологических компаний в Trump Tower, мы надеялись, что нам удастся поднять вопрос иммиграции вовремя разговора. Сатья почти сразу подчеркнул, что этот вопрос всегда был важным в его личной жизни и что сегодня он по-прежнему сохраняет свое значение. Никто больше не высказывался до тех пор, пока Трамп любезно не предложил группе изложить свои взгляды. Мы начали излагать важные детали. Услышав это, Трамп заметил, что нам не о чем беспокоиться. Покинуть страну придется только плохим людям, — сказал он. — Все добропорядочные люди смогут приезжать дальше и оставаться». Кто мог возражать против этого Но кто мог предположить, что под этим понималось на самом деле? Мы поговорили в кулуарах с членами аппарата президента о вопросах иммиграции и образования. Результаты вселяли некоторую надежду. Однако в феврале 2017 г. через месяц после инаугурации надежда исчезла. Новый президент наложил полный запрет на въезд представителей семи мусульманских стран. По всей стране люди собирались в аэропортах и протестовали против выборочного запрета по религиозному признаку. В Microsoft запрет коснулся 140 работников и членов их семей, в том числе десятка человек, которые оказались заграницей и не могли вернуться. В технологическом секторе никто не сомневался в том, какую сторону принять. Мы стояли за наших людей. У нас были работники и семьи под риском депортации, нам нужно было поддержать их в эти кризисные времена Уже через несколько часов генеральный прокурор штата Вашингтон Боб Фергюсон объявило решении подать иск. Главный юрисконсульт Amazon Дэвид Запольски очень здорово помог нам впервые дни, когда мы пытались выработать стратегический подход. Я организовал телеконференцию си, на которой мы решили действовать сообща и предоставить иску широкую поддержку со стороны технологического сектора. Невзирая на драму, спровоцированную запретом на въезд, мы все же надеялись на то, что вопрос утрясется и найдутся возможности для компромисса. В июне 2017 г. Сатья и я снова приехали вместе с другими руководителями хайтека навстречу в Белом доме. Планированием серии совещаний на разные темы занимался Крис Лидделл, бывший финансовый директор, который под руководством Джареда Кушнера выдвинул ряд инициатив по модернизации федерального правительства. Лично я участвовал в откровенной дискуссии по возможности принятия более широкого иммиграционного пакета. Несмотря на явный раскол в аппарате президента, все это вселяло некоторую надежду. Однако к началу сентября стало ясно, что Белый дом — и страна в целом — готовится перейти следующий иммиграционный Рубикон. Вопрос был в том, поставит ли президент крест на Программе отложенного действия для прибывших в США детей-иммигрантов (Deferred Action for Childhood Arrivals — DACA) и тем самым сделает неопределенными перспективы для более чем 800 000 молодых людей, включая ряд наших работников. Мы настаивали на компромиссном варианте, который должен обеспечивать защиту границ, но сохранять неизменными ключевые положения DACA в отношении иммиграции. Все это закончилось ничем. Чем больше я разговаривал с людьми в Белом доме в последние часы перед объявлением решения, тем бледнее выглядела ситуация. В срочном порядке с Эми Худ, нашим финансовым директором, мы занялись поиском способов защиты своих сотрудников. В результате был предложен план, и Сатья подписал его. Когда президент объявило своем решении аннулировать DACA, мы были готовы к этому стала первой компанией, обязавшейся предоставить юридическую защиту пострадавшим работникам. Как я сказал корреспонденту радиостанции NPR, если федеральное правительство решит депортировать кого-нибудь из наших DACA- сотрудников, то оно сможет сделать это только через наш труп» 5 Затем мы вместе с Принстонским университетом и одним из его студентов обратились в суд с протестом против аннулирования DACA 6 Во многих отношениях решение по DACA задавало тон всем последующим действиям в сфере иммиграции. Разговоры о компромиссе заканчивались, не успев начаться. Впрочем, все это было продолжением картины, которую мы наблюдали уже с десяток лет. Сдвинуть ситуацию с мертвой точки пытался президент Джордж Буш–младший вовремя своего второго срока пребывания на посту. Президент Обама тоже вовремя второго срока пытался провести через сенат всеобъемлющий законопроект в 2013 г. Однако в результате патовая ситуация лишь усугублялась. Нынешние дебаты создавали еще больше шума. Каждая партия забилась в свой политический уголок и обращалась с громкими призывами к своей электоральной базе, красиво сформулировать которые было не так уж сложно. Единственное, что приносилось в жертву, была возможность сделать что-либо реальное. Вдали от публичной политики с ее мишурой мы иногда тоже сталкиваемся с похожей ситуацией. Перетягивание каната по какому-нибудь вопросу в мире бизнеса или регулирования вовсе не редкость. Это неизменно ведет к состязанию, в котором один побеждает, а другой проигрывает. Лучшего рецепта, как загнать дело в тупики остаться ни с чем, трудно придумать. Как ни парадоксально, для решения таких проблем иногда полезно расширить вопрос. Один из принципов, которыми я всегда руководствуюсь в переговорах, предельно прост никогда нельзя сводить предмет обсуждения к одному вопросу, в котором возможен лишь единственный победитель, даже если это позволяет сохранить открытыми другие темы, где вроде бы можно добиться согласия. Вместо этого следует расширить дискуссию и поставить на обсуждение больше вопросов. Нужно создать возможность для конструктивного диалога и пойти на компромиссы, которые создают сценарий, позволяющий всем объявить о победе на заключительном этапе. Именно такой подход позволял нам находить выход в сложных антимонопольных разбирательствах и спорах по вопросам интеллектуальной собственности с правительствами и компаниями по всему миру. Это давало нам основания верить в то, что он может сыграть положительную роль ив решении вопросов иммиграции. В конце концов, все заинтересованы в реальном и справедливом балансе между привлечением иммигрантов на новые рабочие места в технологической сфере в Соединенных Штатах и созданием большего количества рабочих мест для американских граждан. Это был вопрос принципа и прагматической политики. Мы немало занимались проблемой иммиграции и прекрасно понимали, каким политическим вызовом является видимая угроза возможностям тех, кто родился в Соединенных Штатах. Мы это ясно видели во многих других странах, где у насесть работники. Как ив случае торговли, рост иммиграции может восприниматься как угроза занятости местного населения. Однако иммиграция зачастую вызывает еще больше политических противоречий потому, что в ней усматривают угрозу внутренней культуре, поскольку она означает приток людей из других страна вместе сними чужих обычаев. Мы предложили то, что казалось лучшей идеей в 2010 г, когда нам пришлось защищать национальную стратегию привлечения талантов в Соединенные Штаты. Это была попытка расширить вопрос и подойти к иммиграции так, чтобы она, помимо прочего, создавала больше возможностей для американцев. Идея заключалась в сочетании ограниченного увеличения числа виз и грин-карт с повышением туристических и иммиграционных сборов и использовании дополнительных доходов для финансирования образования и профессиональной подготовки в сферах, где создаются новые рабочие места. Естественно, такое предложение требовало проработки кучи деталей. Группа сенаторов взялась за решение этого вопроса в г, когда Оррин Хэтч и Эми Клобушар возглавили двухпартийную инициативу, названную ими Инновационным законом об иммиграции (Immigration Innovation Законопроект, который для краткости стали называть Ай в квадрате (I 2 ), включал в себя предложенную нами базовую формулу, а также решал вопрос дефицита грин-карт для определенных стран и предусматривал другие назревшие реформы. Большинство его положений вошло во всеобъемлющий законопроект об иммиграции, принятый в 2013 г. сенатом, но застрявший в палате представителей. Когда мы обсуждали вопрос иммиграции в Trump Tower в декабре 2016 г, я вновь предложил этот подход. Большинство руководителей хайтека поддержали эту идею, однако мнения в аппарате президента разделились. В определенной мере привлекательность Ай в квадрате» заключалась в том, что он обеспечивал привлечение денег на финансирование дела, значение которого становилось все больше. Перед каждой страной стоит проблема создания возможностей приобретения квалификаций, необходимых для работы в экономике на основе искусственного интеллекта и технологий. Решение этой проблемы важно и для нашего развития как технологической компании. Антимонопольные разбирательства, через которые мы прошли в е гг., научили нас более глубоко вникать в возникающие вопросы. Одно из поворотных событий для нашей компании произошло вначале января 2003 г, когда мы вернулись на работу после праздников. Наша команда по судебной практике сформулировала принципиальное соглашение по урегулированию крупнейшего коллективного иска, который стал результатом отрицательного для нас антимонопольного решения в федеральном апелляционном суде в Вашингтоне. Соглашение затрагивало всех потребителей в Калифорнии. Его цена была гигантской — $1,1 млрд. Это была крупнейшая выплата по судебным спорам в истории Microsoft. Я отправил Стиву Балмеру, генеральному директору Microsoft в то время, электронное письмо с уведомлением омоем намерении дать ход соглашению и, затаив дыхание, ждал его ответа. В то утро Стив сам пришел ко мне в кабинет, чтобы поговорить о предложении по урегулированию. Он, как и любой другой руководитель на его месте, прекрасно понимал, что адвокаты, которые подают коллективные иски, никогда не забывают о своей доле в урегулировании. Но ему хотелось знать, куда еще пойдут средства в нашем случае. Стив по своей привычке походил по кабинету, а потом сел, ноне в кресло. Он уселся намоем столе и положил ногу на ногу — такого я еще не видел прежде. Затем, посмотрев мне прямо в глаза, он сказал: «Если уж мы выплачиваем такие деньги, то нужно сделать так, чтобы реальные люди получили реальную пользу от этого. Я обещал, что позабочусь об этом. Окончательный вариант урегулирования выполнял условие Стива. Microsoft соглашалась предоставить школам ваучеры, на которые они могли приобрести новые компьютерные технологии непросто что-то наше, а программы, железо и услуги любой компании, включая наших конкурентов. Эту модель мы стали использовать по всей стране, в конечном итоге предоставив школам ваучеры на сумму более $3 млрд. В результате этой акции, однако, мы узнали то, что стране было известно уже давно самой большой проблемой для школ было не наполнение классов компьютерами, а недостаток у учителей квалификации, необходимой для применения этой технологии. Никто из нас даже не предполагал, что у учителей просто не было возможности освоить компьютерные науки область, которая лишь зарождалась, когда многие из них учились в школе или колледже. Только имея соответствующие знания, они могли преподавать программирование и теорию обработки информации новому поколению учащихся. Компьютерные науки быстро приобретали определяющее значение для XXI в. Рабочие места все больше становились цифровыми по своему характеру. К тому же, как показало в годно из исследований Брукингского института, работа, в большей мере связанная с цифровым контентом, оплачивалась лучше, чем менее цифровизированные работы. Как заметил ведущий профессор Эд Лазовска в Вашингтонском университете, компьютерные науки стали центром всего. По его словам, речь идет непросто о программном обеспечении, здесь и биология, и все остальное, а компьютерные науки находятся в самом центре этого» 11 Однако учителей, которые могли преподавать компьютерные науки, было безумно мало. Менее 20% средних школ страны предлагали углубленный курс в этой сфере. Число молодых людей, занимавшихся по углубленной программе в 2017 г, было ниже, чем по 15 другим предметам, включая европейскую историю. Одно из препятствий заключалось в высокой стоимости подготовки учителей по компьютерным наукам Если правительство не торопилось решать эту проблему, то филантропы отреагировали на нее быстрее. Одним из тех, кто не остался равнодушным, был Кевин Ван. Он имел два диплома — в области компьютерных науки в области педагогики — и преподавал в средней школе до того, как стал разработчиком программных средств. Кевин работал в Microsoft уже три года, когда водной из средних школ Сиэтла узнали о его образовании и поинтересовались, не согласится ли он на общественных началах вести там курс компьютерных наук. Он согласился, и вскоре стал получать приглашения и от других местных школ. Кевин объяснял, что днем он занятна работе, да и вообще невозможно преподавать одновременно в пяти местах. Но если школам интересно, тов есть другие разработчики, которые могли бы неплохо преподавать в паре с кем-нибудь вроде учителей математики. У них были знания в сфере компьютерных наука у учителя математики — навыки преподавания и общения с учениками. Работая вместе с волонтером, учитель математики со временем мог сам овладеть компьютерными науками и преподавать в этой сфере. Так родился новый подход к повышению квалификации учителей. Благотворительная организация Microsoft Philanthropies разработала новую программу Технологическое образование и грамотность в школах (TEALS), которая стала краеугольным камнем ее образовательной миссии. Ежегодно в ней участвуют добровольцев из Microsoft и других компаний и организаций, которые преподают компьютерные науки почтив средних школах в 27 штатах, плюс округ Колумбия и провинция Британская Колумбия в Канаде. |