Книга готовая. Крепость и поселение ОльянтайТамбо, родовое владение Ольянтая. Ольянтай, ОркуВаранка Вождь горцев, ВайльюАнко и другие вожди
 Скачать 76.63 Kb.
|
|
Ольянтай Ты ли это, Глаз-из-Камня? Ты ли это, вождь Хананский? Руми-Ньяви Да… тот самый старый кремень, Что так больно ранил в битвах. Ольянтай Встань с колен! Ты как добрался К нам в таком густом тумане?... Где ты все же был изранен?... Как ты только жив остался?! (к слуге) Принеси ему одежду. (Вновь к Руми-Ньяви) Как нашел ты Ольянтая? Ты же мог, один блуждая, Смерть найти, а не надежду. Руми-Ньяви Новый Инка управляет, Только чувству злобы внемля. Что не так – и он немедля Реки крови проливает. Он гордится страшной славой, Сердце смертью утешая. Люди плачут, засыпая: Ведь их ждет рассвет кровавый. Я – Хананский вождь великий, Послушаньем Инкам связан, Выполнять без слов обязан, Все, что скажет Солнцеликий. Но не мог я все же вечно Быть ножом в руках тирана, Вот откуда эти раны – Я наказан бел увечьем. Ольянтай Не сдавайся, Твердый Камень. Здесь найдешь ты излеченье, А потом свершишь отмщенье Ты гранитными руками. Скоро день Солнцестоянья. Жизнетворное светило Встретим чичи возлияньем, Пляской, гимнами и пиров И всеобщим ликованьем. Руми-Ньяви Праздник пусть три дня продлится, Это даст мне утешенье. Впрочем, ясно, что решенье Лишь в тебе должно родиться. Ольянтай Хорошо…Три дня, три ночи Крепость будет на запоре. Разольется чичи море, Каждый будет пьян, кто хочет. Руми-Ньяви Пусть и стражи веселяться. В эту крепость дажептица Не сумела бы пробиться, Вам ли инкских войск бояться? Акт IV Сцена I Обстановка I сцены III-го акта. Има-Сумах От меня секреты пряча, Ты мне сердце разрываешь. Почему же так упорно От меня ты все скрываешь? Я – голодная орлица, Тайна – для меня добыча. Так открой мне: в заточенье Кто страдает и томится? Расскажи: кото же прячет Тот подвал холодный, темный? Кто в его тиши укромной Там вздыхает, стонет, плачет? Средь садов таких прекрасных Кто пытает эту жертву? Кто она? Вина какая? Это все узнать должна я. Питу-Салья Ты на все найдешь ответы, Все скажу тебе сама я. Только ты молчать об этом Будешь, как скала немая. Но когда пройти сумеешь К тайне, скрытой в этих стенах, Ты раскаешься безмерно, Безгранично пожалеешь. Има-Сумах Слова людям не скажу я, Что б в подвале не узнала, Что бы там не увидала. Питу-Салья Жрицы скоро, Има-Сумах, Лягут спать. Тогда пройти ты Незаметно и без шума В сад, где двери из гранита. Сцена II Сад, прилегающий к Акльяуаси. На камне сидит Има-Сумах. Има-Сумах Предвещая боль и беды Сердце бьется, в страхе тонет. Мне бы лишь одно проведать: Кто в стене так тяжко стонет. (Появляется Питу-Салья, зажигает маленький светильник, передает его Име-Сумах, сама держит чашу с водой.) Питу-Салья Встань…Идем со мной… Святильник Заслони скорей ладонью. (Открывает замаскированную дверь, окрашенную под цвет стены. Открывается вид маленького подземного помещения, внутри которого на циновке сидит Коси-Койлюр, прикованная цепями к двум противиположным стенам.) Эту ньюсту ты искала. Что? Теперь спокойно сердце? Има-Сумах Ах, сестрица? Что же это?... Труп иссохший ты скрывала! Вижу труп в мерцаньи света… Страшный труп без покрывала… (Падает в обморок.) Питу-Салья Что я сделала, дурная! И теперь самой мне жутко. Ах, очнись, моя родная! Ах, приди в себя, голубка! (Прыскает в лицо Имы-Сумах водой. Та приходит в себя, поднимается, озирается и в страхе прячется за Питу-Салью.) Нет, сестричка, ты не бойся, Эта мученица – ньюста, А не труп… Ты успокойся! Има-Сумах Как? Она еще живая? Питу-Салья Ты ли можешь мне не верить? Дай скорей кувшин с водою, Он остался за стеною. И прикрой плотнее двери. (Прыскает водой в лицо Коси-Койлюр, та приходит в себя.) Койлюр! Дочь царицы славной! Подкрепись слегка едою И запей ее водою. Я пришла совсем недавно. Има-Сумах О, голубка золотая, Кто ты и за что страдаешь? Коси-Койлюр В Нижнем Мире*, в центре ада, После стольких лет страданья, Видеть юное созданье – Большей радости не надо! Има-Сумах Словно груда изумруда Лик твой светится прекрасный. Почему, зачем, откуда Твой удел такой ужасный? Чья жестокая причуда За такой твой шаг опасный Страшно так тебя карает, Тенью смерти покрывает? Коси-Койлюр Я – цветок больной и слабый. Прежде ярко расцветая, Я любила Ольянтая. Я и думать не могла бы, Что меня он позабудет, Что судьба меня осудит, И так много горя будет. Ведь о нашем браке тайном, О моем влеченьи страстном Мой отец не знал сначала, А когда узнал случайно, То меня с темницей страшной Воля Инки повенчала. В этом мрачном помещеньи, Словно в вечном сновиденьи, Я живу, людей не зная, Лучших дней не ожидая. Цепи каждое мгновенье Боль творят, меня терзая; И одно лишь утешенье Мне дарит судьба такая: Вскоре, всеми позабыта, Я умру, тоской убита. О, дитя с душой кроткой, О, жемчужина морская, Расскажи, кто ты такая? Ты случайно не сиротка? Има-Сумах Наши судьбы так похожи, Я твоей предстала тенью. Жизнь моя проходит тоже В горьких мыслях и мученьях. Я родителей не знаю. Сирота – цветок несчастный, Средь избранниц вырастаю. Коси-Койлюр Луч звезды одной и той же Нас возможно при рожденьи Освещал, неся мученья, Хоть ты в мир явилась позже. Сколько лет тебе, голубка? Има-Сумах Много лет прошло, как стала, Понимать, что в этом доме Никого не встречу, кроме Мамакон и ньюст-весталок. Питу-Салья Я недавно подсчитала, Десять лет ей миновало. Коси-Койлюр Как зовут тебя, голубка? Има-Сумах «Как прекрасна» – Има Сумах! Все зовут меня с рожденья. Только это заблужденье – Обо мне так лестно думать. Коси-Койлюр О, дитя! Моя отрада! Обними меня, родная! Вновь я счастлива и рада Снова в жизни не одна я! Вот за муки мне награда! Имя «Сумах» подарила Я моей дочурке милой… (Падает в обморок.) Има-Сумах Мама! Мама! Что с тобою? Лишь нашла тебя едва я, Как ты вновь ушла, родная… Ну, кому… кому открою Я теперь мои печали? Мама встань, очнись скорее, Чтоб мы радость вновь узнали. Питу-Салья Замолчи! Страшны законы… Замолчи! Молю – ни звука! Мы погибнем в страшных муках, Коль проснутся мамаконы. Има-Сумах (к Коси-Койлюр) Ты не будешь жить, страдая! Мало дней мне надо, чтобы Из пещеры вечной злобы Увести тебя, родная! Боль на сердце станет силой, Я вернусь за мамой милой. Сцена II Дворец Единственного Инки. Входит Вильях Ума. Тупак-Юпанки Рад всегда я. Вильях Уме! Есть известия от Руми? Вильях-Ума Я, взлетев на горы птицей, Разглядел в рассвете хмуром, Как вдали брели понуро Тольпы связанных антийцев. Пламя мести пожирает Землю кактусов с шипами. Дым стоит над их полями; Пепел горы покрывает. Тупак-Юпанки Ольянтай захвачен тоже? Или он избегнул кары? Вильях-Ума Ольянтай – в кольце пожара, Никуда бежать не сможет. Тупак-Юпанки Солнце, предок мой, с лучами Силы Инкам посылает. Враг согнется перед нами. Анти горе ожидает. (Входит скороход-часки. В руках он держит кипу которое протягивает Инке.) Часки Руми-Ньяви кипу это Для тебя послал с рассветом. Тупак-Юпанки (к жрецу) Что же в нем? Прочти скорее! Вильях-Ума В кипу уголь – символ мести: Вражья крепость вся сгорела, Свершено благое дело! Только с главной нитью вместе Пять еще – как знак десницы. Значит, Атисуйю пало И опять под власть попало Солнца, Инки и столицы. Тупак-Юпанки (к часки) Ну, а ты в то время там был? Что ты сам увидел в Тамбо? Часки Ты мятежников отныне Попирать ногою можешь, Шлемы шить из вражьей кожи, Кровью их поить пустыни. Тупак_Юпанки Я, в чьих жилах кровь светила, Не хочу, чтоб кровь людская, По земле текла без края! В милосердьи наша сила! Я такие дал приказы. Часки Мы твои приказы знали, Кровь мятежников не лили, Мы их ночью захватили, По рукам-ногам связали. Тупак-Юпанки Расскажи о всем подробно! Часки Вместе с нашим ополченьем Я дошел до Тинки-Керу. Утомились мы без меры, Не дорога, а мученье. Все ущелье Янауары Поросло давно кустами. Там укрылись мы с войсками Под листвой деревьев старых. Мы три дня термели муки: Жажда, голод нас терзали, Сна при ночи мы не знали, Холод сковывал нам руки. Наконец Каменноглазый Темной ночью появился, Обо всем распорядился И ушел обратно сразу. «В Тамбо праздник. В опьяненьи Каждый там на землю никнет. Ровно в полночь пусть проникнет В Тамбо наше ополченье» – Так сказал нам Руми-Ньяви, Мы же стали ждать ухода Бога-Солнца с небосвода, Ждать, что ночь нам лик свой явит. Ольянтай же веселился Между тем с людьми своими. Не осталось между ними Никого, кто б не напился. В Тинки-Керу мы вернулись, Шли без звука мы, без шума, Тихо-тихо, словно пума, Чтобы в Тамбо не проснулись. Мы шагали вереницей По дороге незнакомой, Словно молния без грома, Ворвались в гнездо антийцев. Опьяненных сладкой чичей, Всех антийцев мы связали. Просыпались со слезами Анти. Мы – с победным кличем. Самого же Ольянтая В плен забрал бесстрашный Руми. Солнце, Пачакамак, Туми – Все пришли к нам, помогая. Был пленен и Вайлью-Анко Вместе с ним Орку-Варанка. Все мы пели спозаранку Наш победный громкий хайльи*. И теперь, Отец Вселенной, Усладить твой взор мечтая, Привели мы Ольянтая, Вайлью-Анко, прочих пленных. Их примерно тысяч десять, Тех, кто пленниками стали. Вслед идут в слезах, в печали Жены их и даже дети. (Под звуки барабанов, путуту и флейты входит Руми-Ньяви. Обращается к Инке, падая к его ногам.) Руми-Ньяви След твоей стопы священной Десять тысяч раз целую. Видя Инку, я ликую, Возрождаюсь вдохновенный. Тупак-Юпанки Поднимись, великий воин, И прими мои объятья. Рад узреть тебя опять я, Многих ты наград достоин. Руми-Ньяви Враг когда-то без раздумий Рать мою побил камнями. Ныне глыбою с углами Стал для анти Камень-Руми, Вниз катясь отрогом горным, С ног сбивал я непокорных. Тупак-Юпанки И ты пролил кровь людскую? Руми-Ньяви Разве я такой ослушник, Чтоб тебе не подчиниться? Я лишь связывал антийцев, Жег леса и горы рушил. Тупак-Юпанки Где все эти негодяи? Руми-Ньяви Казни лютой, справедливой, Там, снаружи, ожидая, Стонут люди Ольянтая. Вид их жалкий и тоскливый. А еще они страшаться, Что их жены овдовеют, Дети их осиротеют, Будут нищими скитаться. Пусть же Инка их осудит Всех на смерть и в одночасье, И тогда в стране не будет Ни сирот, ни вдов несчастных. Тупак-Юпанки Да! Детей жалеть не стоит, Это семя негодяев. Пусть их всех в костры кидают. Это Куско успокоит. (Троим из пленников снимают с глаз повязки и повергают к ногам Инки.) Ольянтай! И Орку-горец? Где вы столько лет скрывались? Черным делом занимались Десять лет вы всем на горе! (Вводят Пики-Чаки. Снимают с его глаз повязку. Пики-Чаки строит уморительные гримасы.) Это что еще такое? Пики-Чаки Блохи стали здесь водиться. Кипяток от них спасенье. Инка! Пусть и мне мученьем Будет теплая водица. Тупак-Юпанки Вайлью-Анко! Из столицы Убежав, чего достиг ты? Был ли счастлив хоть на миг ты? Ольянтай! ответь , ответь мне! Мой отец, Великий Инка, Не вознес тебя высоко? Не дарил ли Пачакутек Все, чего тебе хотелось? То, что ты желал и думал Становилось волей Инки! И чем большего желал ты, Тем щедрей ты награждался! Ведь иной не смел и мыслить То иметь, что получил ты… Говорите, не молчите. Вы, предатели-злодеи! Ольянтай Нету слов для оправданья. Жду любого наказанья. Тупак-Юпанки Выбирай себе род казни! (к Вильях Уме.) А твое решенье, Мудрый? Вильях-Ума Солнце строго приказало, Чтоб я к людям шел с любовью. Так зачем людскою кровью Орошать поля и скалы? Тупак-Юпанки (к Руми-Вьяви) Ну, а ты какого мненья? Руми-Ньяви За позор и преступленья Смерть антийцам платой будет. Навсегда запомнят люди Эту казнь-предупрежденье. Если Сын Светил захочет, То вождей мы так накажем: Всех троих мы крепко свяжем, Чернь живьем их в землю втопчет. А простых антийцев тоже Пусть настигнут боль и мука – Расстреляем всех из лука!.. Да прости нас, Солнце-Боже! Пики-Чаки Значит всех антийцев надо Истребить? Мол, все злодеи. Чтоб водились только змеи В Антисуйо вам на радость? Руми-Ньяви Замолчи, несчастный! Слышиль?! Пики-Чаки Камни я гранить умею. Сам же сердцем каменею. Тупак-Юпанки Справедливо и сурово Осудили мы злодеев. Уведите их скорее! Все для казни ли готово? Руми-Ньяви (к воинам, указывая на Ольянтая, Орку-Варанка, Вайлью-Анко) Всех троих связать сначала! По земле их волоките, Чтобы видел каждый житель, Что кончина их настала. (Стража связывает пленников) Тупак-Юпанки (к войнам после паузы) Развяжите этих анти. (к Ольянтаю) Предо мной немедля встань ты! От погибели позорной Ты спасен, Воитель Горный. (к присутствующим) Пусть же снова мир узнает, Что извечно сердце Инки И гиганту и былинке Только ласку источает. (снова к Ольянтаю) Мне доподлинно известно: Ты страною Анти правил С соблюденьем древних правил – Милосердно, строго, честно. Снова, если пожелаешь, Правь великим Антисуйо. Вновь ваминку вознесу я, Вновь ты гордо воссияешь! (к Вильях-Уме) Вот убор из перьев птичьих, Лук, Секира золотая. Вновь вручи ты Ольянтаю Эти символы величья. Вильях-Ума Ольянтай! Ты будь отныне Верным Инке и столице. Наградят тебя сторицей, Милость Инки не остынет. Знак победы – эти стрелы. Твой высокий сан отметит Эта цепь. А с чампи этим Инка сам сражался смело. Ольянтай (к Инке) Несравненный! Солнцеликий! Чампи я слезой омою. Твой слуга, я разве стою Этих милостей великих!? Свей из сердца Ольянтая Петли для сандалий, Инка. На твоих ногах пылинка С этих пор и навсегда я. Тупак-Юпанки (к Орку-Варанка) А теперь… Варанка-Горец! Ты ваминкой Ольянтая Долго был, всегда мечтая Причинить нам только горе. Но однако же намерен Я и впредь тебя оставить Славным Антисуйо править, Если мне ты будешь верен. Ты получишь знаки власти. Предстоит тебе добиться Замиренья всех антийцев, Изгоняя злые страсти. Смерть на милость заменилась, Я дарю тебе прощенье. Так сумей же с восхищеньем Ты мою прославить милость. |