Книга готовая. Крепость и поселение ОльянтайТамбо, родовое владение Ольянтая. Ольянтай, ОркуВаранка Вождь горцев, ВайльюАнко и другие вожди
 Скачать 76.63 Kb.
|
|
Сцена II Крепость и поселение Ольянтай-Тамбо, родовое владение Ольянтая. Ольянтай, Орку-Варанка – Вождь горцев, Вайлью-Анко и другие вожди. Орку-Варанка (к Ольянтаю) Ты пришел в страну родную, Все мужи тебя встречают. Но послушай, как рыдают Жены анти, как тоскуют! Говорят они : «К Чаянте Поведут мужей и братьев, Кровь польется, и проклятьем Смерть опять падет на анти». Будет ли конец сраженьям? Ты подумай сам Ваминка: Льется кровь врагов и инков, Всюду стоны и мученья… Нас в походах ждут невзгоды, Мы живем одной лишь кокой*. От судьбы такой жестокой Утомились все народы. Ламы мрут у нас в дороге, Люди мрут – страшны их лики! Острия растений диких Больно ранят наши ноги. Мы несем на спинах воду, Каплей жажду утоляя. Мы устали, ожидая Смерть – подругу всех походов. Ольянтай Пусть сердца вождей раскроет Эта речь о горькой доле. Думы о народной боли Не дают и мне покоя. Я заметил Инке как-то, Что нельзя сражаться годы. Антисуйо нужен отдых, Анти превратился в кактус; Он горит огнем объятый, Кожа треснула о жара… Почему такая кара? В чем несчастный виноват он? Там, в безжизненной пустыне, Вдалеке от Антисуйо Сколько павших анти стынет?! Обо всем сказав открыто, Я ушел от Инки вскоре. Чтобы анти жил без горя, Пусть навеки позабыты Будут смерть, мученья, раны! Мирно дома отдыхайте! Вас хранит, не забывайте, Друг народа, враг тирана! Все Вечно здравствуй, повелитель, Ярким Солнцем озаренный! Пусть колышатся знамена, Пусть горит твоя корона! Новый Инка появился! Новый Инка народился! Инка! Инка! Инка! Инка! Орку-Варанка Выполняя волю края, Трон тебе мы дарим сами. Вильканота – за горами, Мы не можем, дни теряя, Ждать прихода Вильях-Умы. Все Ольянтай отныне Инка! Ольянтай отныне Инка! Ольянтай Горный Вождь, Орку-Варанка, Правь отныне в Антисуйо. Шлем тебе свой подарю я Вместе с титулом «Ваминка». Все Славься, Горный Вождь – Варанка!!! Ольянтай Мудрый старец Вайлью-Анко, Украшенье для запястья Укрепи как символ власти На руке Орку-Варанка. Ты в родстве же Вильях – Ума. Вайлью-Анко Принимая дар от Инки, Помни о народе, воин. Будь правдив и будь достоин Званья Горца и Ваминки. Орку-Варанка Ольянтай! Великий Инка! Славлю я твои деянья! Вайлью-Анко (к Орку-Варанка) Беззаветным будь, бесстрашным, Как положено мужчине. Весь ты должен стать отныне И щитом и чампи* нашим. К нашим нивам приближаться Не давай врагу вовеки. Позабудь, что в человеке Может страх порой рождаться. Орку-Варанка Анти! Мы провозгласили Нашим Инкой Ольянтая. Край родной оберегая, Собирайте ваши силы. Пачакутек мыслит злое! Он вождей опутал лестью, Он грозит нам страшной местью, Вынув чампи золотое! Куско шлет свои отряды К нашим тамбо** и селеньям, Чтобы нас предать мученьям, Напоив смертельным ядом. Мысль о страхе изгоняя Подымайтесь все на кручи, Собирайте камни в кучи, Ни мгновенья не теряя. Встаньте плотною стеною! Лишь полоской длинной, узкой Вход оставьте людям Куско Меж скалою и скалою. Яд варите и проверьте Наконечники на стрелах, Чтобы с ними смерть летела К тем, кто нам желает смерти! Ольянтай (к Орку-Варанка) Отбери вождей, которым Предстоит свои отряды Спрятать в тайные засады. Ведь враги прибудут скоро. Если здесь, на горных высях, Мы в бою не дрогнем сами – Враг согнется перед нами Как под ветром ствол маиса! Орку-Варанка (к Ольянтаю) Тридцать тысяч пред тобою Анти, сильных и здоровых. Анти смелых и готовых К наступающему бою. Войско Радостной Долины Во главе с Марути, рано Встанет скрыто средь тумана В Тинки-Керу на вершины. А напротив ауки* Чара Спрячет воинов на скалах. Оба будут ждать сигнала Для внезапного удара. И еще вождей не мало И еще отрядов много И в лесах, и на дорогах, И в ущельях, и на скалах. Мы войти позволим инкам. Пусть шагают без тревоги По оставленной дороге, По не занятым тропинкам. А потом… путуту стая Заревет, терзая душу! Скалы свой наряд обрушат Глыбы камня низвергая! И от каменного града Затрещат людские кости, Побегут в испуге гости, Как от пумы ламье стадо. Но не скроется ватага. Супостатов оробелых, Их настигнут наши стрелы, Наша ярость и отвага. Все Так и будет! Так и будет! Сцена III (Безлюдная горная местность. Появляется Руми-Ньяви – Каменноглазый, в изодранной одежде, шатаясь от усталости. В голосе и на лице – полное отчаяние). Руми-Ньяви (сам с собой) Ты глупец, не вождь могучий!.. Ты проклятый Камень-руми… Ты сейчас едва не умер От камней, летящих тучей. Глаз-из-Камня!... О безумный!.. Ты, наверно, глаз лишился! В диких скалах затаился Ольянтай змеей бесшумной. Ольянтай хитер и ловок, Мы вошли, как рыба в сети… Как посмел я не заметить Этих гибельных уловок?!... Я ль не знал его уменья В скалах скрыться, затаиться, А потом грозой явиться И разить врага в сраженьи. Я глупец и не пытался Разглядеть его засады… Где теперь мои отряды!?.. – Я один в живых остался!.. Мне хотелось в поединке Уничтожить Ольянтая, Труп Антийца попирая Возвеличить славу Инки. Мы не встретили отпора – – Я решил, что враг в испуге Удалился из округи И велел подняться в горы. Было тихо все сначала, Не качнулось ни былинки. А потом… леса и скалы Стали вдруг врагами Инки! Камни ринулись лавиной, Сея гибель, стоны, ужас. К благородным, славным мужам Смерть пришла вблизи долины. Стала кровь в долину литься Затопив кусты и травы. В этом озере кровавом В кем я… с кем я мог сразиться?! Всюду только камни были, И за каменною тучей Был невидим враг могучий: Ольянтая Анды скрыли! Как же я теперь предстану Перед Инкой Солнцеликим? Может, скрыться в дебрях диких? Скрыться в дальних чуждых странах? Как я дальше жить посмею? Камень – в камень я застыну!.. Я сейчас пращу накину Как петлю себе на шею. (Пауза. Отчаяние в голосе Руми-Ньяви исчезает) Нет! Мой меч петлю разрубит! Будь надежда мне сестрою! День придет: своей рукою Ольянтай себя погубит!!! (конец II акта и I части) Часть II Между событиями I и II части прошло около десяти лет. АКТ III Сцена I Внутреннее помещение «Дома избранниц» (т.е. «жриц Солнца»). Питу - Салья Има Сумах! Не гляди ты Из дверей на незнакомых: Управительница дома Недовольна и сердита. Знай, любимая сестрица, Ты поистине прекрасна, Но в своей судьбе не властна И должна ей покориться. Знай, ты здесь навек осталась! Так решили ньюсты-жрицы. А сквозь эти стены скрыться Никому не удавалось. Но зато тебе наградой Будут лакомые блюда, Золотых изделий груда И священные наряды. Даже ньюсты инкской крови О тебе не забывают, Словно дочь, тебя ласкают, Их заботы – в каждом слове. Эти ньюсты непрестанно О тебе пекутся, Сумах. В их словах и добрых думах Нет притворства и обмана! Что еще для счастья надо? Ты пойми, решили боги: Нет тебе иной дороги, Ласка Ньюст – твоя отрада. Их любовь – большая сила! Здесь твое навеки место, Здесь ты будешь жить невестой Солнца – Бога и Светила! И пройдут неслышно годы В благородном услуженьи. Ты заслужишь уваженье Инки, принцев и народа. Има- Сумах Питу-Салья! Бесконечно Ты твердишь одно и то же. Но меня прельстить не может Жизнь в затворничестве вечном. Этот дом я проклинаю! Эту клетку ненавижу! И хотя я всюду вижу Радость – радости не знаю. Неживые вижу лица, В них, не знающих волненья, Лишь надменность и презренье, Никуда от них не скрыться. Мрачен вид старух-весталок, Нет печальней этой доли. В аклья* жить по доброй воле Ни одна б из них не стала. Вон проходят люди мимо, Как они стройны и гибки! На устах у них улыбки Светят счастьем негасимым. Как завидна жизнь такая! Почему ж должна себе я Вить гнездо, мечтать не смея? Потому, что сирота я? (пауза) И к тому же, в доме ‒ тайна. Сон вчера не шел мне в очи, Не спалось мне, и средь ночи Я зашла в подвал случайно. Там бродила я в печали, Было грустно-грустно очень… Вдруг среди безмолвной ночи Плач и стоны прозвучали. Я от страха задрожала, Призывая в помощь небо. «Покажись мне! Кто б ты не был!» – Сил набравшись я вскричала. Но в ответ шептал чуть слышно Кто-то все одно и то же «Помоги мне, Солнце-боже, Помоги мне, о Всевышний!» Вновь зову я наудачу Жду, что кто-нибудь ответит. Тишина! Лишь воет ветер, И сама я в страхе плачу. Стоит вспомнить мне об этом, На кусочки сердце рвется. Страшно мне, что ночь вернется – Все окрасив черным цветом. Видишь, Питу. В этом зданьи Правят страшные законы. Здесь гнездятся только стоны, Только горе и страданье. Салья, милая, не надо, Убедить меня пытаться В аклья жить навек остаться – Это боль, а не награда. Питу-Салья Вон идет походкой лисьей Наша главная хозяйка. Има Сумах! Изчезай-ка И смотри не попадись ей. Има - Сумах Опостыла эта клетка! Опостыл мне дом огромный! (Входит Мама-Каха, старуха в белом одеянии, с непокрытой, совершенно седой головой) Мама-Каха Ты девчонке рассказала О моем решеньи твердом? Питу-Салья Рассказала все подробно. Мама-Каха И какой ответ был даден? Питу-Салья А в ответ она рыдает, Слезы льет и отвергает Одеяние избранниц! Мама-Каха Что?! Не хочет?! Питу-Салья Я ее от мыслей вредных Постепенно отвратила, Я ей долго говорила, Что капризы – не для бедных, Что не став невестой бога Будет слыть она колдуньей, Будет загнанной викуньей Содержаться в клетке строго. Мама-Каха Не пристало быть строптивой Ей, растущей сиротою. Я ей правду всю раскрою, Этой бабочке игривой. Пусть возьмет одежды жрицы, А не то – удел рабыни. Я низвергну дух гордыни! Кто мне здесь не покорится? В этом доме управляют Снежный цвет и вместе с ним я. Цвет любой, любое имя В цвете снега исчезает. (уходит) Питу-Салья Ах, не прячься, Има Сумах, Ни в подвале, ни в жилище. Всюду бедную разыщет Эта жаба, эта пума. Сцена II Несколько изменившаяся обстановка I сцены I акта. Руми-Ньяви и Пики-Чаки. Последний осторожно озирается, внимательно разглядывает все вокруг и почти натыкается на неподвижно стоящего Руми-Ньяви. Руми-Ньяви Пики-Чаки?! Ты в столице? Может, стала жизнь немилой, И немерен ты могилой С Ольянтаем поделиться? Пики-Чаки Но ведь я столичный житель. Вдалеке, в глухом ущелье, Жизнь – не жизнь, одно мученье. Я пришел в мою обитель. Руми-Ньяви Как дела у Ольянтая? Пики-Чаки Кипу новое мотает. Руми-Ньяви Что мотает? Пики-Чаки Расскажу о всем, согласен. Только, что мне дашь в награду? Руми-Ньяви Для такой, как ты, особы, Пять шестов не пожалею: О твою сломаю шею Два… А три – повесить чтобы! Пики-Чаки Нет! Меня не испугаешь! Руми-Ньяви Говори же! Говори же! Пики-Чаки Ольянтай?... Он строит стены… Их камней таких, толстенных… А еще… из двух пигмев Одного гиганта клеит. Только сам хочу узнать я, Что с тобой могло случиться? Ты – как вымокшая птица, И зачем ты в черном платье? Руми-Ньяви Как? Ты даже не заметил, Что скорбит весь Центр Вселенной*? Пачакутек несравненный Кончил путь на этом свете, Плачут взрослые и дети, Плачут Солнце, звезды, ветер. Пики-Чаки Что я знаю? Я – пылинка, Ну, а кто же новый Инка? Руми-Ньяви Новый Царь – Тупак Юпанки. Пики-Чаки Инка двух детей оставил. Почему не избран старший, По законам древним нашим? Почему так?.. Против правил? Руми-Ньяви Пачакутека решенье С волей Куско совпадает. Новый Инка поднимает Меч, который был в забвеньи. (Пауза. К Пики-Чаки) Ты сейчас пойдешь со мною. Пики-Чаки Да?! Зайду лишь за постелью. (Убегает) Сцена III Руми-Ньяви, Вильях-Ума, их приближенные, инки по крови, слуги. Ньюсты поют гимны в честь нового Единственного Инки, прерываемые радостными восклицаниями толпы. Входит Тупак Юпанки со свитой. Тупак-Юпанки Всем привет, кто Солнца внуки! Славлю вас – вождей великих. Как приятны эти клики, Как прекрасны гимнов звуки! Люди – в праздничных нарядах С пожеланьями одними: Чтобы я стоял над ними, Чтобы вы – со мною рядом. Вильях-Ума Я гадал – взойдя на скалы, Дым поднялся прямо к небу. Ясно: недовольным не был Вездесущий Пачакамак. Хочешь знать, что дальше вышло? Двух орлиц поднес к костру я, Пламя, словно торжествуя, На груди их перья выжгло. Вырвал я, под солнцем стоя, Их сердца в одно мгновенье, И увидел в изумленьи, Что одно из них – пустое. Эта птица – Антисуйо! Пусть же сердце этой птицы Вновь наполнит власть столицы! Вот какую весть несу я. Тупак-Юпанки Эта птица к небу взмыла По желанью Ольянтая. И его же воля злая Войско целое сгубила. Руми-Ньяви Слышать это – боль и муки!... Инка! Твой родитель ведал: По моей вине победа Не далась тогда нам в руки. Камень я… Каменноглазый… Против каменной громады Я послал свои отряды. И за это был наказан. Если Инка мне позволит. В Антисуйо я отправлюсь, И с врагом один расправлюсь. Пусть он вкусит хлеб неволи. Тупак-Юпанки Чтоб мое возвысить имя Должен ты беду поправить. А не то – не будешь править. Больше землями моими. Вильях-Ума В кипу с длинными шнурками Я прочел, что край антийца Инкам снова покорится. В путь же, в путь, Глазастый Камень! Сцена IV Крепость Ольянтай-тамбо. Это горное гнездо, окутанное туманами. Появляется Руми-Ньяви. Он изранен и обезображен. Руми-Ньяви Неужели не осталось Никого под этим небом, Кто приветлив был ко мне бы, У кого б я вызвал жалость? Страж Эй! Ты кто? Тебя зовут как? Подожди… Твой облик странен. Весь избит и весь изранен… На тебя и глянуть жутко. Руми-Ньяви Доложи с почтеньем Инке, Что его хочу я видеть. Страж Как тебя зовут? Руми-Ньяви Об этом сам скажу я Ольянтаю. Страж Подожди здесь… (Уходит и вскоре возвращается в сопровождении Ольянтая.) Руми-Ньяви До земли склонясь, целуя, След твоей ступни стократно, Покорясь судьбе превратной, От тебя пощады жду я. Ольянтай Кто ты… Кто тебя измучил? Кто тебя так страшно ранил? Может быть, ты с поля брани? Может быть, сорвался с кручи? Руми-Ньяви Я – летящий в пропасть камень. Этот камень ты затопчешь, Или ввысь поднять захочешь Благородными руками? |