Небо. Крестьянин из уважения к духовенству проглотил, чуть было не вырвавшуюся у него ругань, закрыл дверь, и указал на лавку в углу
 Скачать 23.63 Kb.
|
|
Небо было, как и всегда в это время суток, окрашено цветом киновари. Прекрасный, свободный от туч небосвод приносил в душу Михаэля лёгкость, и пробуждал в нём приятные воспоминания. Буйные, высокие травы на поле, раскинувшемся от самого холма, и на лиги вокруг, колыхались на ветру, образуя прекрасное, зелёное подобие морских волн. Молодой всадник в чёрной одежде, только заехавший на пологий холм, и увидевший вдали реку, лесок, и, главное, человеческие дома, был рад, что наконец-то у него получится переночевать не в какой-то глуши, а под крышей, и пришпорил свою лошадь. Не прошло и пятнадцати минут, как мужчина понял, что зря на радостях заставил скакать и без того уставшее животное, и спешился. Взяв её под уздцы, он неспешно направился к тем домам, которые он заметил с вершины холма. Дошёл он до тех домов примерно через час после заката, и, он совсем не удивился тому, что мужчина, вышедший из дверей деревянного дома через пару минут стука в дверь, был явно недоволен его появлению. – Здравствуйте, да пребудут с вами свет и милость Его. Не могли бы вы позволить мне заночевать в вашем жилище? – одетый в сутану мужчина с улыбкой поприветствовал открывшего дверь крестьянина. – Вечера. Что привело… – сонный мужчина на секунду замолчал и задумался – …священника в глушь, подобную нашей? – Взгляд мужика все ещё нельзя было назвать добрым, но теперь он хотя бы не демонстрировал желания убить незваного гостя всем своим видом. – О, это крайне интересная история, которую я бы с удовольствием рассказал бы сейчас, но, я так думаю, нам бы лучше стоило вернуться к ней утром, если вы не возражаете, конечно – сказав это «гость» поднял свою большую сумку с земли, и, взвалив её на плечо, зашёл внутрь дома. Крестьянин из уважения к духовенству проглотил, чуть было не вырвавшуюся у него ругань, закрыл дверь, и указал на лавку в углу. – Надеюсь, господин бродячий священник привык к подобным кроватям за время своих странствий? – сказав это, хозяин дома прошёл в одну из комнат спать. После чего Михель достал из сумки свой плащ и небольшую подушку, соорудил постель, и погрузился в глубокий, спокойный сон. Проснувшись чуть менее чем за час до рассвета, странник решил сходить к реке, что бы умыться, попить воды да и лошадь стоило бы напоить. Одевшись и выйдя на улицу, он отвязал лошадь от забора и повёл к реке через деревню. Собственно, деревней это назвать можно было лишь с некоторой натяжкой. Шестнадцать домов и, собственно, всё. Ни церкви, ни поместья, ни военного поселения. Казалось бы, ничего, что вообще могло бы заставить людей здесь основать поселение, жить в такой глуши, или хотя бы защитить бродяг от угроз. Тем более странным было то, что большинство домов были, судя по всему, новыми. У реки было абсолютно тихо, если не считать шум деревьев, качающихся под ветром. Даже привыкшие вставать на рассвете крестьяне ещё не появились здесь, но Михель, на всякий случай, шёл вверх по течению реки, в лес, примерно до рассвета, после чего отпустил лошадь попить воды. А сам решил размяться. Ежедневная тренировка тела заняла, у него, как обычно, немногим менее часа. После чего, набрав воды, он решил искупаться в реке, учитывая, что за последние недели возможности для купания он не находил. Если бы кто-то следил за ним в это время, он бы удивился, увидев, что у «священника» под снимаемой им сутаной были надеты колет и дублет, которые и сами по себе, одетые на священнике, уже вызвали бы вопросы. Но мало этого, так ещё на поясе висела пара пистолетов, и это не считая двух ножей, тесака на бедре (который, правда, сутана не скрывала, но сам по себе он в сии неспокойные годы и не являлся чем-то необычным). После сутаны он стянул сапоги и чулки, а затем колет, дублет и, наконец, бриджи. Оставшись в одной рубахе и кальсонах, он вошёл в не самую приятную, достаточно холодную воду, которая, если подумать, была ожидаема для Травня. Выйдя после купания на воздух, Михаэль решил, раз уж он пришёл к реке, стоит постирать свою одежду. Стирка, или некое её подобие, заняла у него не так много времени, лишь около четверти часа. После чего он, развесив вещи на ветках, прилёг на приятную мягкую траву, и решил немного вздремнуть, ибо чуть менее шести часов – не совсем достаточный для полноценного отдыха сон, да и всё равно ему предстояло ждать, пока одежда просохнет. И вот, не прошло и десяти минут, как он уже мирно спал, под звуки колышущихся на ветру деревьев и тихое пение птиц. Во снах Михаэль, молодой путешественник двадцати пяти лет, видел разные вещи. Самым распространённым из его снов был тёмный лес, и дикая попытка побега от рычащего чего-то, но чем старше он становился, тем реже видел ночного зверя во снах. Всё чаще и чаще он видел несколько абстрактные, но приятные сны. Поля и леса, реки и холмы, города и деревни. А так же, естественно, люди, разные люди, которые когда-то помогли ему, или которых он спас когда-то. Проснулся он, услышав ржание своей лошади. Тут же он схватил лежавший рядом пистоль, быстро осмотрелся, и, вскочив на ноги, направил его на незваного гостя. Им оказалась молодая девушка, примерно семнадцати лет на вид, в разодранной серой сорочке, примерно в двадцати метрах от него. Её бледная кожа в сочетании с практически чёрными, растрёпанными волосами до пояса делали её похожей на призрака. Продержав её на прицеле пару секунд Михель решил, что она, скорее всего, не представляет для него угрозы, и пошёл ей на встречу, из осторожности не опуская пистолет. Когда между ними осталось около пяти метров расстояния, девушка попыталась что-то сказать, но, обессиленная, потеряла сознание и свалилась на траву. Проверив дыхание и пульс, мужчина убедился, что она в порядке, после чего сделал ей холодный компресс на лоб и начал собирать свою одежду. Одевшись, он поднял её на руки, закутал в плащ и сел вместе с ней на лошадь, после чего поскакал в деревню. Въезжавший в деревню мужчина в чёрном плаще и шляпе, накинутых поверх остальной одежды подобных тонов, да ещё и с девушкой на руках и оружием на бедре, привлёк к себе внимание. – Есть ли тут свободные дома, или хотя бы кровать? Девушке возможно нужна помощь, мне нужно её осмотреть, а ей желательно бы отдохнуть – сказал мужчина, подъезжая и ближайшему человеку, на что тот указал рукой на один из домов. Подъехав к нему, Михель слез с лошади, и с девушкой в руках прошёл в здание. Зайдя внутрь, он сделал вывод о том, что либо о доме по какой-то причине заботились, либо, он был покинут совсем недавно. Паутины в углах почти не было, да и пыли не то, чтобы было много. Найдя спальню, Михель бросил девушку на кровать, и начал медицинский осмотр. Осмотрев девушку и не найдя на её теле каких-либо повреждений, кроме царапин, которые он промыл, мужчина сделал ей холодный компресс, укрыл её одеялом и вышел на улицу, на сей раз в сутане в качестве верхней одежды. Прогуливаясь под полуденным солнцем Михель понял, что ничего не ел со вчерашнего вечера. Заметив одного из идущих с поля на обед крестьян, Михе подошёл к нему. – Да пребудет с вами благословение Создателя, милый человек. Не могли бы вы, ради Святого Имени Его, помочь голодному странствующему миссионеру, и накормить его, наполнив тело слуги Его силой, которой полнится душа его? – оторопевший от такого обращения крестьянин смотрел на доброе, улыбающееся лицо священника. – Д-да, конечно, святой отец. Мой дом – ваш дом. Мой хлеб – ваш хлеб – Спасибо вам, добрый человек, да пребудет с вами Господь. – Поблагодарив крестьянина, мужчина пошёл за ним. Зайдя в жилище мужика, священник увидел самое простое жилище. Одно небольшое окно, выходящее на поле, низкий потолок, длинный стол с лавками по бокам от него. Женщина, судя по всему, жена крестьянина, накрывала стол, за которым уже сидели четыре ребёнка. Когда её муж сел за стол, она посмотрела в его сторону, и заметила и плотного мужчину среднего роста в чёрной сутане. Она уже, судя по всему, собиралась что-то сказать, когда гость перебил её: – Миссионер Михаэль Зильбер, в вашей деревне проездом, крайне приятно, что ваш муж вежливо согласился предоставить бедному, странствующему духовнику обед, за что я ему крайне благодарен. После подобного приветствия Бианка, как звали женщину, представила священнику своего мужа, Дитера Краузе, и их детей. Во время обеда женщина рассказала миссионеру, что да девушка, которую он принёс, судя по всему Эльза – девушка, жившая в этой деревне до четырнадцати лет, после чего её выдали замуж и увезли отсюда. Тот дом, в котором она спала, кстати, принадлежал её родителям, которые умерли не так давно (мать – два года назад, а отец – буквально месяц назад). После чего Михаэль спросил про местность вокруг деревни, что тут вообще есть хоть сколько-нибудь недалеко, на что ему посоветовали обратиться к Отто Шеферу, который являлся чем-то навроде старосты в этой деревне. Поблагодарив хозяев за гостеприимство, Михель вышел из этого дома, и направился к Отто. Дом старосты, в принципе, ничем не выделялся среди остальных домов, разве что только на фоне старья и парочки полуземлянок. Тот же простой, но хороший сруб. Те же массивные деревянные двери, которые тут, кстати, были двустворчатыми, что, при желании, можно назвать особенностью. Внутри же была несколько иная ситуация. Стулья вместо лавок, несколько относительно крупных окон, шкаф с несколькими книгами и небольшой алтарь в углу. Староста сидел в кресле у окна, и что-то читал. Заметив вошедшего в незапертую дверь человека, Отто удивился гостю, и предложил ему присесть, чтоб выпить чаю, после чего отправил свою жену за восточным напитком и закусками. Разговаривали Шефер и Зильбер достаточно долго, и на самые разные темы. Для жителя деревни этот человек оказался достаточно начитан (это как дополнение к тому, что сама по себе грамотность уже удивила Михеля), читал Аквинского, Лютера и нескольких античных авторов, а также он был удивительно осведомлён о новостях по миру. После пары часов пустой болтовни, миссионер начал расспрашивать старосту о местной истории, экономике, и ближайших населённых пунктах, и о том, почему тут вообще живут люди, учитывая не самое безопасное расположение и отсутствие охраны. В качестве ответа он получил старую историю: – Основаны наши поселения были больше двадцати поколений назад, вместе с замком какого-то барона. Позже – замок был заброшен, и многие годы спустя местные деревни приняли обыкновенный вид. В лиге отсюда было основанное после гибели баронов поместье какого-то богатого рыцаря, в паре лиг – основали монастырь. Но меньше века назад сюда пришла вражеская армия, уж не знаю, что то были за враги, да и не уверен, что вообще кто-то здесь знал, но монастырь сгорел, поместье разорили, и начали собирать непомерную дань, и продолжалось эти бесчинства почти два года. И вот, перед вторым сбором урожая, когда мы уже думали, что умрём от голода кто-то или что-то принесло возмездие главарям той банды. С тех пор сюда не суётся никто. Ни бандиты, ни рыцари. А если кто и суётся – то более их никто не видит, по крайней мере, если они слишком любопытствуют, ну, или вредят местным жителям. – Некоторые вещи в истории показались Михаэлю странными, а замечание про смерть для любопытных его достаточно насторожило. Судя по всему, ему нужно либо уезжать отсюда, либо быть готовым защищать свою жизнь. Поблагодарив старосту за разговор и угощения, Михель спешно пошёл в дом, где оставил девушку. Дошёл до дома он без происшествий, хотя взгляды ненависти двоих встреченных им крестьян чуть было не заставили его достать пистолет, для того чтоб они отстали. За несколько лет своей работы герр Зильбер насмотрелся на разнообразных помешанных, хотя видел он их далеко не так много, как его старшие товарищи и учителя. Но выживание против целой деревни культистов одной ведьмы предоставило ему не самый приятный опыт, и пару уроков. Первый – пистолетов много не бывает, ибо каждый раз, когда ты думаешь, что вот столько выстрелов тебе уж точно хватит, в тот момент, когда ты разрядишь свои пистоли, по любому появится ещё кто-то, и с ним придётся сражаться уже без них. Второй – всегда стреляй по ведьме сразу, иначе… вспоминать, что будет, если первым не выстрелить Михаэлю совсем не хотелось. Подойдя к дому, миссионер отвязал лошадь, и решил завести её в сарай, в который можно было попасть из дома, после чего запер дверь сарая ведущую на улицу на засов. Затем он прошёл в дом, так же запер и входную дверь, проверил девушку, которая всё так же лежала в кровати и, не раздеваясь, лёг на кровать. Проснулся Михе от раздавшегося из коридора скрипа и шума удара чего-то тяжёлого об стену, и тихо взял пистолет с пояса, прикрыл глаза и начал ждать. Прошло около минуты, прежде чем красивая нагая девушка, слабо освещённая светом молодой луны, проникающим в тёмную комнату через круглое небольшое отверстие в стене под потолком, шатаясь, ввалилась к нему в комнату, после чего, заметила «спящего» Михеля. Направилась к нему она уже более уверенным и тихим шагом, забралась на кровать и подползла к нему, она медленно приблизилась к его лицу настолько, что он почувствовал, когда она выдохнула холодный воздух, прежде чем перейти к действиям. Затем она инстинктивным, быстрым, как удар молнии движением попыталась вонзить клыки в его шею, и в тот же момент острые зубы обломились о стальные пластины в воротнике мужчины, и в комнате раздался выстрел. Окровавленная вампирша казалось не заметила отверстия в своей груди, которое, к сожалению, находилось в нескольких сантиметрах от сердца, и с удивительной лёгкостью откинула человека с кровати на пару метров. Михаэль приземлился, да и докатился до стены достаточно удачно, и, насколько он мог судить, обошлось без переломов. Правда, с учётом направляющегося к нему монстра и сбитого дыхания, это не делало положение особо легче. В голове странника настолько быстро, насколько это вообще было возможно в данной ситуации, пронеслись уроки о кровососах в академии, и единственная встреча с ними в бою до сего дня, на первом его задании. Пока мужчина пытался подняться, не смотря на боль, доставая левой рукой второй пистолет, он одновременно искал последний пистоль, которого не оказалось под плащом. Немного поразмыслив, он позволил ей подойти к себе, ибо опасными для жизни вампиров являлись ранения только в голову, или в сердце, а учитывая их скорость, так удачно попасть в них было проблематично… Медленно подойдя к нему, вампирша пнула поднимающегося на ноги, охотника в грудь, заставив его осесть на пол, после чего он уже не был уверен, что не выстрелить сразу было хорошим решением. И вот, когда она собиралась пнуть его второй раз он, не смотря на боль от минимум пары сломанных рёбер, нанёс удар первым. Удар ногой в сустав, раздался хруст, и вампирша упала на колено перед ним. – Значит, как и прочие кровососки, ты у нас любишь пожёстче – с удовлетворением от осознания того, что смог уложить вампира в ближнем бою, священник увернулся от яростного удара кулаком, который заставил жерди в десятке сантиметрах от его лица разлететься в щепки. Второй пинок охотника, направленный уже в лицо монстра, оказался не столь успешен, и девушка с рыком поймала его ступню своей рукой. И затем, увидев кровь на его щеке, рванулась на Михаэля для того, чтоб своими зубами впиться в его лицо, и затем напиться свежей крови, но это предсказуемое действие, позволило Михелю выстрелить из пистолета. Кровавые ошмётки её мозга разлетелись практически по всей комнате, но Михаэлю стоило уходить отсюда, на случай если на звуки выстрелов сбегутся те, кто добра ему явно не желает. К сожалению, боль в груди и в горле давала о себе знать, и он решил посидеть хотя бы минуту, чтоб минимально восстановить дыхание. Прокашлявшись и тронув рукой свои губы, Михель увидел на перчатке кровавый след и осознал, что у него явно повреждено лёгкое, и много он так не навоюет. Когда он, через несколько минут, добрался, наконец, до сарая и открыл засов, в доме уже явно запахло дымом. Кое-как забравшись на лошадь, Михель выехал на улицу, где уже было несколько наспех вооружённых крестьян, которые и подожгли дом. Сражаться в таком состоянии охотнику явно не хотелось, так что он просто развернул лошадь отсюда, выстрелил в преграждавшего ему путь крестьянина из прикреплённого на седле пистолета, пришпорил её, и поскакал отсюда. Вдали он слышал отдаляющиеся крики о том, что кара князя настигнет его, кровь и душа священника будут выпиты, и тому подобные бредни. Свежий ночной воздух несколько смягчал боль, а чистое небо с небольшим серпом луны и усыпанное хорошо различимыми в безоблачную ночь звёздами, а также раскинувшиеся перед ним море прекрасных, высоких трав, помогали отвлечься от мыслей о проклятых местных деревушках, кровососах и долгой дороге до безопасной церкви. |