Классификация преступлений, учебник. Лекции по спецкурсу "основы квалификации преступлений" Н. Ф. Кузнецова научная редакция и предисловие
 Скачать 0.62 Mb.
|
|
Часть 1 данной нормы охватывала также: а) склонение к участию в деятельности террористической организации; б) вооружение или обучение лица в целях совершения указанного преступления; в) финансирование акта терроризма либо террористической организации. Проблемы квалификации: понятие террористической организации, которая в УК не дефинирована; как понимать террористический характер преступления; каково соотношение ст. 205.1 с названными шестью уголовно-правовыми нормами. Федеральный закон "О борьбе с терроризмом" признает террористической организацию, созданную в целях осуществления террористической деятельности. С позиций УК это разновидность преступного сообщества (преступной организации), которая создается для совершения тяжкого или особо тяжкого преступления (ст. 210). Пять названных преступлений являются тяжкими и особо тяжкими. Лишь нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующегося международной защитой, а равно на служебные или жилые помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой (ч. 1 ст. 360), относится ко второй категории средней тяжести. Коллизия, созданная по вине законодателя, решается, как ранее отмечалось, в пользу Общей части. Тяжким преступлением является квалифицированный состав - по ч. 2 ст. 360 УК. 29 июля 2006 г. вступил в силу ФЗ N 153-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму". Изменено название ст. 205: вместо "терроризма" - "террористический акт". Соответственно устраняются скобки с текстом "террористический акт" в ст. 277 УК. В новой редакции ст. 205 излагается так: "1. Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных ОСОБО ТЯЖКИХ ПОСЛЕДСТВИЙ, в целях ПРОТИВОПРАВНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ на принятие решения органами власти или МЕЖДУНАРОДНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ, а также угроза применения указанных действий в тех же целях" (выделено мной. - Н.К.). Подчеркнутые слова - удачная новация. Сужено понятие общественно опасных последствий. Они конкретизированы как особо тяжкие последствия, иными словами, последствия особо тяжких преступлений. Добавлено указание на цель в виде противоправного воздействия на принятие решений. Очевидно, проектанты учли достаточно массовое протестное движение в России с его правомерными требованиями. Однако в этих случаях возникает противоречие между средством и целью. Если митингующие граждане с целью принятия органами власти правомерного решения используют преступные способы, то цель не оправдывает средства. Встает более сложный и важный вопрос квалификации таких действий как террористический акт или как соответственно взрывы, поджоги, создание угрозы гибели людей или как массовые беспорядки. Квалифицировать правомерные по цели протестные акты, сопровождавшиеся взрывами, поджогами и иными действиями, как террористические акты, конечно, неправильно. Действия виновных должны квалифицироваться как массовые беспорядки или как конкретные взрывы, поджоги или как другие преступления. Добавление к перечню подвергшихся террористическому воздействию объектов международных организаций вполне обоснованно, и надо лишь удивляться, что этого не было сделано в 2004 г., когда два года назад принималась новая редакция статьи о терроризме (ФЗ от 21 июля 2004 г. N 74-ФЗ). Исключение из ст. 205.1 слов "преступления террористического характера" надо приветствовать. У каждого из перечисленных в данной статье преступлений, кроме, конечно, ст. 205 ("Террористический акт") и 278 ("Насильственный захват власти или насильственное удержание власти"), свой собственный общественно опасный характер. Указание еще и на их террористический характер ставило их в положение совокупных терроризму преступлений, что не соответствует фактическим обстоятельствам их совершения и ст. 17 о совокупности преступлений. Налицо был очередной законодательный просчет, порождающий квалификационные ошибки. Статья 205.1 в новой редакции выглядит так: "Содействие террористической деятельности. 1. Склонение, вербовка или иное вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 настоящего Кодекса, вооружение или подготовка лица в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений, а равно финансирования терроризма". Теперь стало яснее, чем в ранее действовавшей ст. 205.1, что склонение и вербовка - это виды вовлечения в совершение перечисленных преступлений. Правда, и без ст. 205.1 содействие терроризму в любых формах наказывалось бы как соучастие в виде подстрекательства и пособничества. Законодатель выделил названные виды пособничества в отдельный состав, что, разумеется, не означает безнаказанности других видов соучастия в террористическом акте. Удачно исключив "террористический характер", законодатель не избежал коллизии между ст. 205 о террористическом акте и склонении к терроризму (ст. 205.1). Правоприменителю придется поломать голову при квалификации по ст. 205 и 205.1: как соотносятся "террористический акт" (бывший "терроризм") с "терроризмом" в других нормах? По правилам юридической техники должна исключаться многозначность терминов. Следовало во всех случаях исходить из базового понятия "террористический акт". Правило законодательной техники нарушено и при конструировании примечания N 1 к ст. 205.1. В нем дано легальное толкование финансирования терроризма. Под ним понимается предоставление или сбор средств либо предоставление "финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для финансирования организации..." и далее по тексту. Такой формы вины, как "осознание того", УК не знает. Ошибка исправляется просто: после слова "понимается" вставить слово "умышленное". Хотя оно избыточно и без этого очевидно, что финансирование терроризма возможно только с умыслом, прямым или косвенным, но "осознание" противоречит гл. 5 "Вина" и принципу вины (ст. 5 УК). Вводимая новая норма - ст. 205.2 "Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма" - вызывает опасение относительно наказуемости за высказывания мнений и убеждений. Призывы к терроризму являются подстрекательством к совершению террористического акта независимо от их публичности. Именно такую квалификацию, как подстрекательство, предлагает Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый на XXI сессии Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 г., ратифицированный Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г. Пункт 2 ст. 20 гласит: "Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом". УК РФ содержит две статьи, наказывающие за такого рода дискриминацию, и на общих основаниях за подстрекательство к ней (ст. 136) и к возбуждению расовой, национальной, религиозной вражды (ст. 282) и, следовательно, как подстрекательство к терроризму и надо квалифицировать содеянное. Что касается криминализации "публичного оправдания террористических актов", то она представляется крайне спорной. Характер и степень антисоциальности, по моему мнению, недостаточны для признания такого "оправдания" общественно опасным. Оценочность термина "оправдание" способна породить реальную угрозу расправы с ксенофобией карательными уголовно-правовыми средствами. Пожать руку террористу - оправдание терроризма? Если вдова чеченского террориста публично ругает российских военнослужащих за убийство мужа - оправдание терроризма? Критика избыточности количества амнистий террористов Чечни - оправдание терроризма? И т.д. и т.п. Административной и дисциплинарной ответственности было бы достаточно. По КоАП не наказуемо публичное оправдание даже фашизма. Статья 20.3 предусматривает административное наказание за демонстрирование фашистской атрибутики или символики в целях пропаганды такой атрибутики или символики. Примечание к ст. 205.2 УК не решает полностью проблемы квалификации "оправдания терроризма". "В настоящей статье, - говорит примечание, - под публичным оправданием понимается публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании". Такого рода нормы в Уголовном кодексе способны порождать межнациональную и межконфессиональную вражду, вместо того чтобы нейтрализовать ее. Уголовный кодекс давно содержит нормы для борьбы с возбуждением национальной, расовой, социальной и т.п. вражды и ненависти, в частности ст. 282. Применяется она редко, не отражая фактического состояния данной преступности. Пропагандируют ненависть по национальному признаку в России свыше 100 газет и журналов, более 200 сайтов в Интернете. Уголовный кодекс к виновникам применяется крайне редко. К пяти годам лишения свободы был приговорен Стомахин за разжигание национальной розни, призыв к свержению конституционного строя и призывы к экстремистским действиям. В основанном им бюллетене "Радикальная политика" и на сайте "Кавказ-центр" он публиковал материалы с одобрением действий чеченских сепаратистов против народов России и призывал ликвидировать православную религию. Закон N 153-ФЗ от 27 июля 2006 г., обоснованно исключив признак "террористический характер" в шести перечисленных в ст. 205.1 составах преступлений, не сделал этого применительно к преступлениям "экстремистской направленности". История принятия уголовно-правовых норм об экстремизме, норм о контрреволюционной пропаганде, а также антисоветской агитации и пропаганде в Кодексах РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг. не стала, к сожалению, аргументом против конструкций составов "экстремистской направленности". Статья 282.1 "Организация экстремистского сообщества" (введена ФЗ от 25 июля 2002 г. N 112-ФЗ) относит к преступлениям экстремистской направленности восемь составов: воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148); воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст. 149); хулиганство (ст. 213); вандализм (ст. 214); уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст. 243); надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244); публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280); возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282). Главная проблема квалификации перечисленных преступлений заключена в понимании "экстремизма", "экстремистской деятельности" и "экстремистской направленности". Обращает на себя внимание хронология изменений норм об экстремизме - 2002, 2003, 2004 гг. Она отражает колебания законодателя в криминализации экстремизма и создает условия для адекватной неясности в квалификации. В уголовной статистике не более 10 - 15 осужденных в год по ст. 282.1 "Организация экстремистского сообщества". При этом, как правило, в совокупности с другими преступлениями. Генеральный прокурор привел такие данные: за январь - июль 2006 г. зарегистрировано 149 преступлений, связанных с возбуждением межнациональной вражды. Сколько среди них только по ст. 282, 282.1, 282.2 УК, не уточняется. Понятия и термины, описывающие общественную опасность деяний, например "кража", "соучастие в преступлении", "получение взятки" и т.п., имеют негативную окраску уже на лексическом уровне. Любой толковый словарь русского языка это без труда подтвердит. В июле 2002 г. УК "обогатился" и термином "экстремизм", который, не отражая явно общественную опасность деяния, может пониматься и как позитивное поведение. Создаются общества экстремального отдыха, развлечений, спорта. Даже есть мороженое "экстрим". Толковый словарь русского языка, к которому мы как к первому лексическому источнику обращаемся при встрече с незнакомым словом, разъясняет: "экстремизм" - приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике). Экстремист - сторонник экстремизма. Экстремальный - крайний, необычный по трудности и сложности <*>. Как видно, ничего асоциального русский язык в самом слове экстремизм не усматривает. Смешение журналистами и даже депутатами Госдумы экстремизма с фашизмом, терроризмом и насилием ошибочно. -------------------------------- <*> Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993. С. 942. В Обращении членов Общественной палаты Российской Федерации к палатам Федерального Собрания Российской Федерации по вопросу о необходимости совершенствования законодательства в сфере противодействия экстремизму справедливо отмечается: "...полагаем необходимым особое внимание обратить на само понятие "экстремизм", "экстремистская деятельность", поскольку именно от четкости определений указанных терминов в законе в значительной степени зависит качество всего законодательства в сфере противодействия экстремизму и, как следствие, эффективность правоприменительной деятельности". Квалификационные ошибки связаны, главным образом, с законодательной неопределенностью терминов "экстремизм" и "экстремистская деятельность", как объяснил председатель Комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов, силовых структур и реформированием судебно-правовой системы А. Кучерена. Сами правоохранители просят: "Дайте четкое толкование понятиям" <*>. Без этого неизбежны квалификационные ошибки. -------------------------------- <*> Дульман П. Толкование экстремизма // Российская газета. 2006. 7 июля. Убедительно критикуют депутаты и политологи проект Совета Федерации о поправках к ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности". Они верно считают, что "прежде чем ужесточать меры противодействия экстремизму, нужно дать четкое определение этому понятию" <*>. -------------------------------- <*> Выжутович В. Понятие растяжимое // Российская газета. 2006. 24 ноября. Как думается, это непростая задача - дать правовое понятие "экстремизм" и "экстремистская деятельность", равно пригодное для всех отраслей законодательства и подчас лишенное антисоциальности. Без четкого законодательного определения экстремизма и экстремистской деятельности во избежание грубых нарушений законности нормам о них не место в уголовном законе. Федеральный закон "О внесении изменений в статьи 1 и 15 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" от 27 июля 2006 г. N 148-ФЗ относит к экстремистской деятельности (экстремизму) деятельность организаций, СМИ, физических лиц по планированию, подготовке и совершению действий: а) против основ конституционного строя (ст. 275 - 282); б) против общественной безопасности (ст. 205, 205.1, 205.2, 208, 212, 213, 214); в) против порядка управления (ст. 317, 318); г) против личности (п. "е" ч. 2 ст. 111, 112, ч. 2 и 3 ст. 129, ч. 2 ст. 130); д) против конституционных прав (ст. 136). Неясна правовая природа пропаганды исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой и т.п. принадлежности. Ни УК, ни КоАП таких правонарушений не знает. Далее в ФЗ N 148-ФЗ перечисляются как виды экстремизма административные правонарушения (публичное демонстрирование нацистской атрибутики (ст. 20.3 КоАП)) и нарушения Закона о СМИ. Отдельным пунктом там выделено "финансирование указанных действий либо иное содействие им, в том числе путем предоставления полиграфической и материально-технической базы, телефонной, факсимильной и иных видов связи, информационных услуг, иных материально-технических средств". Экстремистской признается организация, общественное или религиозное объединение, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете в связи с осуществлением экстремистской деятельности. "Экстремистские материалы - предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы". Столь обширное цитирование потребовалось для того, чтобы разобраться с квалификацией преступлений невиданного доселе типа "экстремистской направленности". Полагаю, что так законы не пишутся, если понять их смысл не удается ни депутату Госдумы, ни члену Общественной палаты, ни ученому, ни практику. Автор законопроектов об экстремизме политолог М. Краснов - не специалист в области уголовного права. Симптоматично, что при обсуждении единично действующих на практике норм об экстремизме в "Российской газете" не принял участия ни один юрист-практик или теоретик. Неконституционность принятия "заказного закона" как антикоммунистически направленного, по утверждению его автора, для меня бесспорна. Повторю уникальное обоснование помощника экс-президента Б.Н. Ельцина. "Два режима - фашистский и коммунистический - практически одно и то же. Но по фашизму есть Нюрнбергские документы, а по коммунизму таких документов нет. ...И слава Богу, что вслед за этим Законом ("О противодействии экстремистской деятельности" от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ. - Н.К.) внесли изменения и дополнения в УК. ...Готов отдать жизнь за то, чтобы некоторые взгляды были наказаны" <*>. -------------------------------- <*> Российская газета. 2002. 1 октября. Конституция РФ устанавливает: "Каждому гарантируется свобода мысли и слова" (ч. 1 ст. 29); "Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них" (ч. 3 ст. 29); "В Российской Федерации признается идеологическое многообразие" (ч. 1 ст. 13); "Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной" (ч. 2 ст. 13); "В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность" (ч. 3 ст. 13); "Общественные объединения равны перед законом" (ч. 4 ст. 13). |