каб и бал. Лекции Предпосылки русскокабардинского военнополитического союза первая половина
 Скачать 53 Kb.
|
1 2 Военно-политический союз Кабарды с Россией План лекции 1. Предпосылки русско-кабардинского военно-политического союза (первая половина XVI века) а) международное положение Кабарды к середине XVI в. б) внутриполитическое положение Кабарды в XVI в. 2. История адыгских дипломатических посольств в Москву в 1550-х гг. и заключение союза Темрюка Идарова с Иваном Грозным. 3. Содержание и значение военно-политического союза Кабарды с Россией.Специфические особенности и динамика союзнических отношений России и Кабарды 4. Развитие русско-кабардинских отношений во второй половине XVI в. 1. Предпосылки русско-кабардинского военно-политического союза (первая половина XVI века: международное положение и внутриполитическое положение Кабарды к середине XVI в. Вопрос о характере отношений Кабарды и России в XVI в. является одним из основополагающих в историографии истории адыгов. Чтобы определить значение взаимоотношений Кабарды и Русского государства в этот период необходимо: дать картину международного и внутриполитического положения адыгов в продолжении полувековой истории, предваряющей сближение этих народов; сформулировать предпосылки и условия заключения союза между ними; проанализировать суть политического Акта 1557 года и его значения для обоих государств. К рубежу XV – XVI вв. международное положение адыгов определялось существованием двух политических блоков, ставших следствием конфликта между бывшими уделами Золотой Орды. Во-первых, крымский хан Менгли-Гирей вступил в союз с великий князем московским Иваном III (1462-1505), который проводил политику по созданию централизованного русского государства и в 1480 году отказался платить дань Большой Орде. Во-вторых, это ордынские ханы в союзе с Великим княжеством Литовским, соперничавшим с Москвой за власть над удельными русскими княжествами. Уже весной 1502 года Менгли-Гирей наголову разгромил своих противников и разрушил их столицу Сарай. Большая Орда прекратила свое существование. Адыги внесли существенный вклад в разгром Большой Орды, хотя и не вошли в сложившиеся политические коалиции. Правители черкесских княжеств не координировали своих действий с крымским ханом или великим князем московским. Походы адыгов на Большую Орду имели для них характер войны за независимость и борьбы с кочевыми народами за право беспрепятственного хозяйственного использования степного Предкавказья. В новых условиях внешнеполитическая ориентация Менгли-Гирея резко изменилась. Для Крымского ханства основным соперником в освоении геополитического пространства бывшей Золотой Орды становится теперь его бывший союзник – Московская Русь. После смерти в 1505 году Московского великого князя Ивана III походы крымских татар на русские окраины стали совершаться регулярно. Вместе с этим, опасаясь усиления политического влияния Русского государства в Казанском и Астраханском ханствах, Ногайской Орде, Менгли-Гирей в 1507 году пошел на союз с противником Москвы великим князем литовским Сигизмундом I (1506-1548). В знак мира и союза хан отправил Сигизмунду ярлык с «пожалованием» ему Киева, Смоленска, Рязани, Тулы, Пскова, Великого Новгорода и других земель, хотя большинство этих земель давно принадлежало Московскому княжеству. Тот факт, что Менгли-Гирей выдал подобный ярлык, а Сигизмунд I принял его, свидетельствует о весьма серьезном отношении восточноевропейских государей к политическим традициям уже не существующей Золотой Орды. Следуя этим традициям, крымские Гиреи считали русские земли, также как и адыгские, своими древними вотчинами наряду с коренными ордынскими улусами. Наследник Ивана III князь Василий Иванович (1505-1533) продолжил политику отца, направленную на укрепление Московского государства в новых условиях, когда дружба Москвы с набиравшим силу Крымским ханством и Турцией сначала охладела, затем переросла в едва скрываемую вражду. Отношения с Казанским и Астраханским ханствами были столь же непрочными. Продолжались набеги татар на русские области, как со стороны Крыма, так и со стороны Казани. Чтобы уберечь себя от этих набегов, Московское правительство было вынуждено ежегодно посылать в Крым посольство с «поминками» и держать войска на Оке для отражения внезапных нападений. Московские правители всеми силами стремились воспрепятствовать возрождению татарского могущества, поддерживая своих ставленников в Казани и противников Крыма в Астрахани и Ногайской Орде. В стратегических планах Крымского ханства адыгские владения занимали особое место. Во-первых, только умиротворив адыгов и заставив их признать власть Крыма, можно было надеяться на проведение успешной наступательной политики в Нижнем Поволжье. Без этого было невозможно установление удобных и безопасных коммуникаций с Астраханью. Во-вторых, привлечение на свою сторону воинов адыгских княжеств практически удваивало силы Крымского ханства. Населением Черкесии опасность возможного политического объединения татарских государств с Османской Турцией осознавалась весьма болезненно. Слишком свежа была память о недавнем ордынском господстве. Начавшиеся еще в 1475 и 1479 годах османские походы в причерномоские районы страны продолжались. Несмотря на активное сопротивление адыгов, османы укреплялись в северо-западном Причерноморье. В 1515 году, через год после успешного начала крупномасштабной войны с Ираном, османы заложили на границе Черкесии две крепости – Темрюк в устье Кубани и Кизил-Таш на острове Адахун, ограниченном реками Кубанью и Адагумом и морским побережьем. Источники прямо свидетельствуют, что эти укрепления были воздвигнуты ими для защиты от черкесов1. При этом крымские ханы выделяли многочисленные воинские контингенты для прикрытия строящихся крепостей от нападений черкесов. Крымский царевич Бахадыр-Гирей, который в 1518 г. потерял в Черкесии целую армию. характеризуя состояние крымско-адыгских отношений, писал: «Ежегодная у нас война [с] Черкасы». Кабардинцы, удаленные от Крыма и прибрежных османских крепостей, еще могли рассчитывать на союзную помощь от Астрахани и Ногайской Орды, враждебных крымскому хану. Владения же западных адыгов оказались в более сложной ситуации. Непосредственное соседство с крымско-османскими владениями, отсутствие близких союзников обуславливали их уязвимость для татарской конницы, усиленной артиллерией и отрядами янычаров. Именно в этот период адыги были вынуждены оставить Восточное Приазовье и правобережье Кубани. Тем временем, Русское государство значительно укрепило свои позиции на международной арене. У Литвы были отвоеваны Северская и Брянская земли, Смоленск, присоединено Рязанское княжество. И что особенно важно - Василий III продолжал контролировать Казань через своих ставленников на ханском престоле. Не желая и дальше со всем этим мириться, в 1521 году хан Мухаммед-Гирей предпринял беспрецедентные усилия для восстановления престижа татарских государств. Воспользовавшись мятежом в Казани против московского ставленника, он утвердил там, в качестве хана, своего брата Сахиб-Гирея, а сам с многотысячной конницей переправился через Оку, разбил русскую армию и подошел к Москве. Его поддержали казанцы с востока и отряд литовских казаков во главе с Е. Дашковичем. В походе на Русь отказался участвовать только астраханский хан. Мухаммед-Гирей не стал жечь Москву, удовлетворившись богатыми дарами от Василия III и обязательством «по уставу древних времен» платить дань крымскому хану2. Но ему не удалось придать крымско-московским отношениям характер былой зависимости Руси от ордынских ханов. Это был сложный для Кабарды период, когда ей пришлось отстаивать свои позиции не только в борьбе Крымским и Астраханским ханствами, но и с сильными феодальными владениями в Дагестане – Казикумухским шамхальством, Кайтагским уцмийством и др. – за спиной которых стоял Иран. Сплотившись, кабардинцы сумели устоять перед натиском противника и одержать ряд крупных побед. Отстаивая независимость, кабардинцам приходилось закреплять свои успехи. В 1532 году, они захватывают Астрахань и сажают на престол своего ставленника. Также, согласно фольклорным данным, действовали кабардинцы в Крыму. Осадив, в ответ на беспрестанные нападения крымцев, Бахчисарай предводитель кабардинского войска князь Дударуко, ограничился тем, что получил от крымского хана откупные и, несмотря на недовольство других князей, желавших продолжить военные действия с крымцами, вывел свои войска с полуострова. Именно тогда герой средневековой Кабарды Андемыркан, принимавший участие в этом походе, произнес фразу, ставшую затем крылатой: «Если и пользы никакой не будет, к белой мечети прорвусь»3. Адыги не стремились закрепить успехи на поле боя завоеванием чужих территорий или уничтожением больших сил противника. Их заботили лишь вопросы безопасности и стабильности на границах Кабарды и Черкесии в целом. Но действия, предпринимавшиеся в этих целях кабардинцами, сильно обеспокоили Турцию и Крым. Уже через год после восхождения хана Ахкубека (ставленника кабардинцев) на Астраханский престол, крымско-турецкие войска свергли его. В 1533 году Ахкубек бежал из Астрахани и получил убежище в Кабарде. А весной 1535 года в отместку за вмешательство адыгов в Астраханские дела ногайцы Большой Орды напали на Кабарду и нанесли ей большой урон. В 1545 году опустошительный поход на Кабарду совершает 60 тысячное войско крымского хана Сахиб-Гирея. Кабардинцы, стоявшие в Пятигорье кошами на своих пашнях и застигнутые крымцами врасплох, понесли значительные потери. Согласно фольклорным данным, измотанное постоянными нападениями небольших адыгских отрядов, в решающей битве войско Сахиб-Гирея терпит поражение. Победы над крымскими татарами усиливают позиции кабардинских князей в международных отношениях. Но даже военные неудачи не мешают им проводить активную внешнюю политику. В 1551 кабардинцы вновь захватывают Астрахань и возводят на Астраханский трон своего ставленника Ямгурчея, женатого на черкешенке. Обеспокоенный начавшимися контактами адыгов с Иваном IV, а также упорством, с которым кабардинцы защищают свои интересы в Астрахани, в 1553 году крымский хан Девлет-Гирей обрушился на Кабарду. Это краткое изложение положения Кабарды накануне интенсивных контактов Ивана IV Грозного и Темрюка Идарова. Несмотря на неразвитость внутриполитических связей и отношений, Кабарда в этот период казалась вполне сложившимся и сильным государством, с хорошо сбалансированной и последовательной внешней политикой. Однако, лучше чем кто-либо другой, сознавая насколько это впечатление обманчиво, Темрюк Идаров предпринимает беспрецедентные меры с целью внутренней консолидации и упрочения внешнеполитических позиций Кабарды. Самыми радикальными среди них были шаги, направленные на сближение с Россией. 2. История адыгских дипломатических посольств в Москву в 1550-х гг. и заключение союза Темрюка Идарова с Иваном Грозным. Итак, к середине XVI в. Кабарда подошла без надежной поддержки извне, и ее раздирали внутренние противоречия, связанные с борьбой за власть между князьями нескольких княжеских уделов. Примерно в 1540-х годах верховным князем Кабарды был избран князя Темрюка Идаров. Темрюк направил усилия на укрепление своих позиций в Прикаспии, регионе, стратегически важном для Кабарды. Продолжая традицию династических браков, занимавших большое место во внешней политике Кабарды, он отдает свою дочь Алтынчач за астраханского «царевича» Бекбулата, а другую дочь Малхоруб за Тинахмета, одного из сыновей Исмаила, правителя Большого Ногая. Но в долгосрочной перспективе эти меры не могли служить гарантией безопасности Кабарды. Поэтому Темрюк все больше склоняется к союзу с Московским государством, в неменьшей степени нуждавшемся в сильных союзниках на Кавказе. Темрюк Идаров хорошо понимал, что этот союз может еще больше укрепить позиции Кабарды не только во всей Черкесии, но и в отношениях с соседними государствами и народами. Он понимал также, что фактически, в середине XVI века Кабарда действовала в интересах всех адыгских княжеств, включая такие крупные как Жанетия, Темиргой, Бесленей. В зоне политического влияния кабардинцев находились также ногайцы Большой и Малой Орды, народы Северного Кавказа и Восточной Грузии. В политическое пространство Кабарды были интегрированы абазины, карачаевцы, балкарцы, ингуши, кумыки Эндерея, значительная часть осетин и чеченцев. В системе сложных международных отношений, складывавшихся в обозначенном пространстве, искали свое место не только Темрюк, но и другие наиболее влиятельные западно-адыгские князья. В течение 1552-1561 годов, между многими адыгскими владельцами и Московским государством происходит интенсивный обмен посольствами, ведутся переговоры о взаимной помощи и поддержке, прежде всего военной. Дошедшие до нас материалы показывают, что в Москве достаточно отчетливо представляли картину противостояния адыгов крымско-османской агрессии, примерный объем военно-людских ресурсов Кабарды и Черкесии в целом, а также военно-стратегическое положение адыгских земель на Северном Кавказе. Адыги, в свою очередь надеялись, что Московское царство способно оказать помощь против агрессии крымских ханов и османских султанов. Сначала через официальные посольства обратились к Московскому государю князья Бесланея и Жанетии, которые больше всего испытывали давление со стороны Крыма и Турции. Первое известие об обращении адыгских (черкесских) правителей в Москву дошло до нас в Никоновской летописи, в которой говорится, что в ноябре 1552 года «приехали к государю царю и великому князю черкасские князи Маашук-князь да князь Иван Езбозлуков да Танашук-князь бити челом, чтобы их государь пожаловал, вступился в них, а их з землями взял к себе в холопи, а от крымского царя оборонил». Это была просьба о покровительстве («взял себе в холопи» - просьба о покровительстве в формулировке XVI в.) и об оказании помощи в борьбе с Крымским ханством. Возглавляли посольство бесланеевский князь Маашук Кануков и абазинский владелец Иван Езбозлуков. В августе 1555 года в Москву прибыло новое адыгское посольство. Оно возглавлялось жанеевскими князьями Сибоком, его сыном Кудадеком и братом Ацымгуком, а также абазинским князем Тутарыком Езбозлуковым. Русский посол в Черкесию Андрей Щепотьев свидетельствовал царю, что черкесы «дали правду всею землею». Посольству было оказано большое внимание. Предложения о союзнических отношениях в борьбе с Крымом, представленные адыгскими дипломатическими посольствами, встретили в Москве с большим вниманием. Здесь уже имели реальное представление о том, какими силами располагают адыги в борьбе с Крымом. Царь пожаловал членов посольства «великим своим жалованием» и черкасским князьям «во свои им земли учинил отъезд и приезд добровольный». Тутарык и Кудадек по их просьбе были крещены, получив соответственно имена Ивана и Александра. По итогам переговоров были оформлены союзнические отношения ряда западноадыгских княжеств (Жанетии, Бесленея, возможно, Темиргоя) с Москвой, но эти отношения не предусматривали включения Черкесии в государственные границы Русского государства. 3. Содержание и значение военно-политического союза Кабарды с Россией.Специфические особенности и динамика союзнических отношений России и Кабарды Каковы были реальные последствия установления дружеских отношений Москвы с адыгами? Соглашение с ними создавало для Русского государства выгодную позицию в отношениях с Крымом. Так, при получении известий о крымском походе на Северный Кавказ в 1555 году было принято решение о посылке на «крымские улусы» 13-тысячного войска во главе с И.В. Шереметевым, чтобы отвлечь татар от своих новых союзников и от Астрахани. В следующем 1556 году крымский хан «пошел было на Черкасы на пятигорские», но получив известие о появлении на Днепре под Ислам-Керменом русского отряда воеводы Ржевского, вернулся в Крым. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, осенью того года черкесские князья Сибок Кансауков и Таздруй захватили крепости Темрюк и Тамань и некоторое время удерживали их. Османы и крымцы вскоре смогли вернуть утраченные крепости. Но их силы были теперь скованы в западной Черкесии и на Днепре. В тоже время в Ногайской Орде к власти пришел родственник Темрюка Идарова Исмаил, придерживающейся промосковской позиции. Все это благоприятствовало окончательному покорению и включению в состав русских владений в 1556 году Астраханского ханства. Дипломатические отношения Черкесии и Руси активизируются и получают особенно широкое развитие в 1557 году, когда в Москву для служения прибывают с большим адыгским войском бесленейский князь Маашук Кануков, жанеевский князь Сибок Кансауков и другие владельцы. Вслед за ними, в июле 1557 года, к Ивану IV от имени верховного князя Кабарды Темрюка Идарова прибывает посольство во главе с князем Канклычем Кануковым с конкретными просьбами о помощи и военном сотрудничестве. Летопись так передает содержание речей Канклыча: «А пришел от братии, от кабартынских князей черкаскых, от Темрюка да от Тазрюта князя бити челом, чтоб их государь пожаловал, велел им собе служити и в холопстве их учинить, а на Шевкал был им государь пожаловал, астраханским воеводам велел помочь учинити. Да говорил Кавлыч-мурза Черкасской: только их государь пожалует, учинит у себя в холопстве и помочь им учинит на недругов так же, как их братью пожаловал, черкаскых жаженских князей Машука и Себока з братьею с их, и с кабартынскими черкасы в одной правде и в заговоре иверский князь и вся земля Иверская (Восточная Грузия. – Ред.) и государю с ними же бьют челом, чтоб государь царь и великий князь их по тому же пожаловал, как и тех всех»4. Это событие подняло уровень русско-адыгских отношений на новую высоту. О приезде посольства Темрюка в Москву русские историки писали: «В 1557 прибыло посольство черкесов от Малой Кабарды, расселившихся по Тереку и известных у них под именем «черкес кабардинских». Среди них в то время жил знаменитый князь Темрюк, потомок славного Идара. Воинственный и предприимчивый, он являлся истинным представителем рыцарского народа и во многом напоминал собою русского князя Святослава». 1 2 |