Лекции. Тенюшев лекции. Лекции Тенюшева Б. И

• Название: Лекции Тенюшева Б. И
• Анкор: Лекции
• Дата: 13.10.2020
• Размер: 0.57 Mb.
• Имя файла: Тенюшев лекции .docx
• Тип: Лекции; #142773
• страница: 9 из 26

5. Соотношение волевой и произвольной регуляции

Действие как произвольное и преднамеренное проявление человеком активности, направленной на достижение ближайшей цели, чаще всего рассматривается как специфическая единица человеческой деятельности (С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев), хотя действия совершаются человеком и вне деятельности.

Произвольные действия выделяют и классифицируют по тем функциям, которые они выполняют. К ним относятся познавательные (перцептивные, аттенционные, мнемические, интеллектуальные) и психомоторные действия

Большинство психологов не выделяют волевые действия в особую категорию, отождествляя их с произвольными.

Например, по К. Н. Корнилову (1957), волевые действия — это сочетание или целая система движений, связанных между собой общей целью, единым мотивом. Эти действия, отмечает К. Н. Корнилов, называются волевыми потому, что они являются выражением нашей воли. Но в данном случае следовало бы говорить о произвольных действиях, а не волевых, поскольку, описывая их, автор не говорит о преодолеваемых при их осуществлении препятствиях.

Волевые действия — это разновидность произвольных действий, спецификой которых является использование при достижении цели волевого усилия. Это действия, связанные с преодолением затруднений, требующие больших затрат энергии и сопровождающиеся переживанием внутреннего напряжения.

К волевым действиям относятся: всматривание (при плохой видимости), прислушивание (при плохой слышимости или звуковых помехах), принюхивание, концентрация внимания, припоминание, сдерживание побуждений, проявление большой силы, быстроты и выносливости, т. е. все те сенсорные, мнемические и двигательные действия, осуществление которых требует проявления значительного волевого усилия.

6. Эмпирические исследования волевой регуляции

Е. Кольмоттер опубликовал в 1863 году описание наблюдений за волевой регуляцией глубины и длительности сна. В опытах К. Ригера испытуемые в течение двух минут удерживали груз на горизонтально вытянутой руке, движение которой фиксировалось на ленте кимографа.

В 1910 году появилась работа А. Мишота и Н. Прюма по исследованию процесса выбора из двух альтернатив.

Результаты работы Мишота и Прюма были подвергнуть проверке Р. Уилером в 1920 году, в опытах которого использовался другой стимульный материал (выбор картины). Я. Линдворски провел опыты, в которых испытуемые добровольно соглашались терпеть неприятные ощущения (предлагалось, например, в интересах науки нюхать сероводород). Поскольку результатом опытов был лишь самоотчет испытуемых, то интересных данных в этом исследовании получено не было.

В 1932 году была опубликована работы X. Рорахера по экспериментальному изучению воли с помощью разных методов Он ввел так называемую методику максимальной эффективности, один вариант которой заключался в том, что испытуемый должен был предельно длительно удерживать максимальное по силе натяжение на эргографе, а второй вариант сводился к максимальному по длительности удержанию вытянутой руки (со стимуляцией электротоком или без стимуляции). Результаты проведенных опытов, полученные из самонаблюдений испытуемых, привели X. Рорахера к выводу о том, что чувства и интеллект влияют на силу воли, а целью хотений является удовольствие

В опытах по голоданию, проведенных X. Рорахером, проявилось различие воли и влечения, что заставляло рассматривать их как два самостоятельных вида переживаний и активностей и свидетельствовало, по его мнению, о невозможности сведения воли к мотивации.

Интересные объективные результаты были получены при исследовании роли внимания в волевом акте. При удержании максимального натяжения на эргографе X. Рорахер предлагал в первой серии непрерывно суммировать двузначные цифры, а во второй серии внимание испытуемых ничем не отвлекалось. Оказалось, что в первой серии время максимального натяжения было значительно меньшим, чем во второй. Это позволило X, Рорахеру сделать вывод, что отвлечение внимания от цели ^стиия сказывается на силе воля. Сходные опыты были затем проведены и в советской психологии, и в основном выводы Ро-psxepa были подтверждены, но в ряде работ получены отличаются результаты. Самостоятельный интерес представляет мысль Рорзхера о роли предвосхищения возможных последствий действий в борьбе мотивов [см.: 462].

X. Рорахеру принадлежит и первая классификация методов исследования воли. Он выделил метод реакций (Н. Ах), метод выбора (А. Мишот и Н. Прюм), метод максимальной эффективности (Э. Крепелин, X. Рорахер), метод принятия неудовольствия (Я. Линдворски). Позже к проблеме методов вернулся Н. Ах, дополнив их классификацию. С анализом и повторением работ Н. Аха выступил Ф. Эвелинг. Он считал, что воля сводится к усилию и не совпадает с произвольным действием.

Оригинальный теоретический и экспериментальный подход к исследованию воли предложил К. Левин. В первой своей работе oн опровергнул широко распространенное в его время мнение, что ассоциации обладают самостоятельной побуждающей силой.

Затем К. Левин исследовал «надполевое» поведение через создание ситуаций, при которых человека вводили в особое «динамическое поле» и наблюдали за его реакцией в этом жизненном пространстве, за попытками создать новое пространство поведения и выйти из старого поля. Например, испытуемого приглашали якобы для исследования памяти в лабораторию, где он неожиданно находил прекрасно сервированный, полный вкусной еды стол. Испытуемого приглашают сесть за стол и есть под наблюдением экспериментатора, который будет вести записи о его поведении за столом. В этой ситуации почти все пришедшие на опыты отказываются от еды и лишь немногие сумели переконструировать для себя ситуацию и принять предложение экспериментатора. В другом варианте испытуемого приводили в комнату, где было много девушек и играла музыка, и неожиданно просили выбрать даму и танцевать с нею под наблюдением присутствующих и экспериментатора. Из тех, кто согласился на это, почти все вели себя очень скованно и неловко в танцах. Подняться над ситуацией и вести себя так, как будто в этом и заключалась их потребность или это соответствовало их намерениям, смогли очень немногие. Таким образом, волевое поведение К. Левин связывал с возможностью человека к образованию квазипотребностей. Он полностью отрицал наличие такой возможности у животных, тем самым признавая волю чисто человеческой способностью.

Как волевое поведение рассматривает К. Левин разрешение конфликтов. Он выделяет три типа конфликтов. Первый тип возникает при выборе одной из двух равнопривлекательных, но несовместимых целей (например, пойти в кино или в консерваторию на концерт). Обычно при разрешении этого конфликта быстро привлекаются другие основания и нерешительность длится недолго. Второй тип конфликта наблюдается при выборе из двух отрицательных целей или действий. Это конфликт стабильный, длится долго и часто решается таким образом, что субъект стремится избавиться от этой ситуации. Третий тип конфликта возникает при совмещении в одном объекте или действии привлекательных и отрицательных свойств. К. Левин приводит здесь пример поведения мальчика, желающего съесть печенье, но знающего, что будет за это наказан матерью. Выход из таких конфликтов часто ищется в переконструировании ситуации через переоценку либо положительных последствий действия или качеств предмета, либо отрицательных. В данном примере мальчик просто уверяет себя, что печенье черствое и потому невкусное, и тем самым снимает побуждение к действию.

В ряде работ изучаются процессы саморегуляции и самоконтроля.

В работах В. Мишель исследовалось развитие способности детей воздерживаться от желаемого поведения и использовать различные приемы волевого торможения. Показано, что дошкольники практически не пользуются такими приемами и перелом наступает около девяти лет.

Как самостоятельная проблема в американской психологии з 30-х годах была поставлена задача исследования настойчивости, упорства, выдержки, терпеливости. Эта проблема сохранилась и в современной американской психологии, пережив два периода повышенного к ней интереса. Часть этих работ была проанализирована в работе А. И. Саошина.

Основы этой проблемы были заложены еще в работах Г. Ланкеса и Е. Вебба, продолжавших исследования Н. Аха. Е. Вебб обосновал положение, что тенденция к завершению дей-ствия и его повторению определяется устойчивостью намерения. Эти исследования послужили толчком к выделению persistence в самостоятельную проблему. Большой круг исследователей рассматривает настойчивость (persistence) как устойчивую характеристику субъекта, стабильную черту личности,» проявляющуюся в поведении. Заставляя испытуемых решать paз-личные задачи (иногда неразрешимые), исследователи измеря-ли либо общее время решения, либо количество предпринимает мых попыток. Оказалось, что измеренная таким образом настойчивость плохо коррелирует с различными задачами и с экспертными оценками поведения этих испытуемых в реальной жизни. Заметной оказалась тенденция к росту настойчивости с возрастом (до 16 лет). Были выявлены корреляции и такими личностными чертами, как невротизм и интровертиро-ванность. Различными оказались показатели persistence в двигательной и интеллектуальной деятельности.

В контексте мотивационных зависимостей исследовалось про явление настойчивости в связи с силой мотива или значимостью цели, а также с ожидаемым успехом или неудачей действия, в связи с тем, как понимает испытуемый причину успеха или не-удачи: приписывает ли он их себе или случайностям средь. В этой группе исследований особо интересные для проблемы воли результаты были получены в работе Н. Физера. Испытуемым предлагалось решить задачу Эйлера (неразрешимую). Были отобраны две группы испытуемых. В одной группе мотив достижения успеха был сильнее, чем мотив избегания неудачи, а в другой группе, наоборот, испытуемые стремились в большей мере избежать неудач. Поскольку никто из испытуемых не знал, что зада-ча неразрешима, то половине каждой группы сообщали, что вероятность успешного решения задачи равна 0,75, а второй половине испытуемых в каждой группе говорили, что р=0,05. В первой группе большое число попыток решения показали те испытуемые, которым сообщили, что /э=0,75. А во второй группе неожиданно большую настойчивость показали те испытуемые, которые знали, что успех равен почти нулю (р==0,05). То есть испытуемые второй группы, обладая таким же интересом к решению задачи, проявляют этот интерес только в ситуации, где их нельзя упрекнуть в неспособности. В задачах с высокой вероятностью успеха при первых неудачах они стараются прекратить попытки, демонстрируя мнимое нежелание решать их. Другими словами, за мотивом избегания неудачи них скрывается потребность в сохранении высокого статус;

Это означает, что настойчивость в данном случае не определяется волей, а зависит от многих факторов, среди которых главными являются сила и содержание мотива действия, потребность в оценке и, возможно, в самооценке, уровень притязаний я др. Частичное подтверждение этому можно найти в работах других авторов.

Похожие результаты были получены и в работе Д. Старнесса и О. Циннера, которые считают, что различная настойчивость в таких задачах связана с самооценкой. Эти выводы подтверждаются и в других работах.

Традиционные для проблемы воли вопросы торможения желаемого поведения рассматриваются в рамках самостоятельных исследований моральной регуляции действий человека и развития морального поведения. В этих работах изучаются условия воплощения моральных норм в действиях людей, приемы торможения неприемлемых с точки зрения морали желаемых действий. Показано, что простое знание моральных норм—без выработки необходимых установок—не обеспечивает должного поведения. В ряде исследований делаются попытки обучения моральному поведению через ролевую игру. Эти исследования позволяют рассматривать формирование поведения по моральным нормам до появления соответствующей ему потребности как поведение волевое. Поскольку сами авторы этих исследований моральное поведение в его становлении не рассматривают как волевое и изучают в основном другие аспекты поведения, мы ограничимся в работе указанием на анализ этих исследований, проведенный Е. В. Субботским и С. Г. Якобсон.

Многие физиологи и психологи связывали решение проблемы воли с изучением центрального торможения, открытого И. М. Сеченовым, так как выбор нужного поведения они сводили к проблеме торможения неадекватных ответов. На основе своих опытов X, Дельгадо делает вывод об одинаковом характере произвольного и вызванного электрическим раздражением поведения, поскольку он считает, что «роль воли в основном сводится к тому, чтобы привести в действие уже сложившиеся механизмы».

Дальнейшее исследование произвольных действий пошло по линии, с одной стороны, выяснения закономерностей физиологических процессов, происходящих в различных образованиях головного и спинного мозга при осуществлении произвольных движений, а с другой—поиска неврологических механизмов, ответственных за организацию и осуществление произвольных движений и других процессов [см.: 265; 430; 439 и др.].

Делались и попытки понять поведение как свободное и независимое от среды, осуществляющееся на основе спонтанной активности нервной системы. Как известно, идея о спонтанных Движениях была высказана еще А. Бэном, но современные исследования спонтанной активности нейронов мозга и спонтанных движений в большей мере связываются не с произвольностью поведения, а с функционированием врожденных потребностей и соответствующих им механизмов [см.: 427]..

Самостоятельную линию исследования, но по логике примыкающую к проблеме воли, представляют исследований развития произвольных движений у детей [см.: 63; 64; 2б1]. К этой линии работ относятся и исследования речевой регуляции движений, выполненные под влиянием работ А. Р. Лурии [212 и др.].

В традициях восточного человекознания теоретические проб-39

лемы воли практически не обсуждаются, но эмпирически найден ряд приемов развития волевых качеств личности (см. обзор в работе В. Т. Нанивской [240]).

Таким образом, характерной особенностью исследований воли в западной психологии является то, что традиционная для волн проблематика была поглощена в послевоенные годы другими проблемами и дальнейшие исследования волевой регуляции велись практически без обращения к понятию воли (в рамках ис-следования мотивации, persistence, спонтанной активности, моральной регуляции поведения, психотерапии, развития произвольных движений и действий). В последние годы наблюдается оживление интереса к собственно проблеме воли и осознанному выделению волевой регуляции как самостоятельной -проблемы [см.: 347; 442; 443; 457; 458 и др.].

7. Психологические механизмы волевой регуляции

Необходимость в волевой регуляции появляется в тех случаях, когда:

1) принятое по социальной необходимости или по собственным ценностным установкам действие не связано с актуально переживаемой потребностью и тем самым не имеет достаточного побуждения;

2) осуществление действия сталкивается с факторами, снижающими или делающими невозможными создание и поддержание необходимого побуждения к нему;

3) необходимо воздержаться от действия, связанного с актуально переживаемой, но социально не одобряемой в данной ситуации потребностью.

Общая закономерность заключается в том, что необходимость волевой регуляции возникает при недостатке побуждения к действию (или торможению его), какой бы причиной это ни вызывалось, но при условии, что действие должно быть осуществлено (или заторможено).

формирование побуждения к волевому действию достигается через изменение или создание дополнительного смысла действия, когда действие выполняется уже не только ради мотива, по которому действие было принято к осуществлению, но ради личностных ценностей человека или других мотивов, привлеченных к заданному действию.

Затем А. В. Запорожцем было показано, что изменение смысла действия меняет результаты работы взрослых испытуемых. В первой серии опытов испытуемые просто поднимали и опускали груз весом 3400 г, во второй серии их просили показать максимальный результат, а в третьей серии просили вообразить, что они, поднимая груз, вырабатывают электроэнергию для города. Наивысший результат был получен не во второй, а в третьей серии, где действие приобретало особый смысл.

А. Н. Леонтьев анализирует жизненный пример из воспоминаний В. Фигнер о переосмыслении заключенными бессмысленной и физически тяжелой работы, принудительно введенной тюремным начальством, когда заключенные стали рассматривать эту работу как средство поддержания физических сил для дальнейшей борьбы с царизмом.

8. Способы изменения или создания дополнительных смыслов по В.А.Иванникову

Обеспечение нового смысла действия может быть достигнуто либо через изменение имеющегося, либо через создание дополнительного смысла. Изменения смысла действий можно достичь, во-первых, через переоценку значимости мотива или предмета потребности. Переоценка значимости мотива достигается:

а) с помощью оценок и мнений других людей, через внешние символы, напоминающие о последствиях действий

б) самостоятельно через сравнение привлекательных и отрицательных сторон предмета потребности и намеренное уменьшение привлекательности одной стороны при увеличении другой.

Во-вторых, изменение смысла действий возможно через изменение роли, позиции человека. Например, в исследовании А. И. Липкиной отстающим школьникам поручали опекать школьников младших классов и помогать им в учебе. Изменение позиции более старших школьников привело к тому, что учеба получила для них определенный смысл и они стали более упорно работать над ликвидацией пробелов в своих знаниях.

В-третьих, смысл действий изменяется через предвидение и переживание последствий действия или отказа от его осуществления.

Еще один путь изменения смысла действий состоит в самостоятельном обращении к внешним символам, напоминающим о последствиях действий, к ритуалам, укрепляющим значимость совершаемых действий, в обращении к другим людям или божеству за поддержкой.

Дополнительный смысл заданного действия создается и через постановку более конкретных целей, например выполнить определенный объем работы, проработать определенное количество времени.

Дополнительный смысл действия формируется и при включении заданного действия в другое как условие его осуществления, т. е. через соединение заданного действия с имеющимся у человека желанием (например, уборка комнаты ради будущей игры в футбол или похода в кинотеатр).

Формирование дополнительного смысла достигается тогда, когда результаты действия становятся средством для реализации другого действия (т. е. когда фактически одно действие начинает выступать как часть другого, более широкого). В работе Н. И. Непомнящей было показано, что действие меняется, когда нарезание бумажных полосок превращается в подготовку материала для изготовления игрушек.

Постановка новой задачи или изменение старой в рамках заданного действия могут осуществляться самостоятельно самим человеком. Это возможно, во-первых, через связь заданного действия с имеющимися у человека мотивами долга, чести, ответственности, помощи другим и т. д.

Во-вторых, возможно переосмысление задания и решение в рамках заданного действия новой задачи, поставленной самим человеком. Например, в задании экспериментатора рисовать кружочки или писать палочки испытуемый сам ставит задачу— проверить себя на выносливость и терпение, или проверить терпение экспериментатора, или работать дольше всех и т. д.

В-третьих, изменение задачи и создание нового смысла проявляются и при широко известных приемах речевой самостиму-ляцин: самоинструкциях, самоприказах, самоодобреиии и самоободрении, клятве себе, самооценке и самопаграде.

Помимо изменения смысла действий через изменение реальной ситуации, этой цели можно достичь и через привлечение целей и мотивов из воображаемой ситуации. Обращение к воображаемой ситуации может быть задано другими людьми или исходить от самого человека. В исследованиях А. В. Запорожца [131] и В. И. Селиванова [301] испытуемых просили вообразить ситуацию, где их действия играли важную роль, и такое воображение реально меняло результаты заданных действий. Например, поставленная экспериментатором задача—вообразить, что заданное действие выполняется в условиях соревнования, меняет результаты действия

9. Волевое усилие как механизм волевой регуляции

1. Самостоятельной проблемой в исследовании волевой регуляции оказалось изучение природы и механизмов волевых усилий. Волевое усилие понимается иногда как переживание процесса борьбы с трудностями, как переживание процесса работы мобилизующего механизма (В. К. Калин, В. И. Селиванов), но в подавляющем числе работ, оно рассматривается как особый механизм или способ, с помощью которого преодолеваются трудности в целенаправленном действии, или как импульс, толчок к началу действия. Характерной чертой волевого усилия является его осознанный, преднамеренный характер.

Наиболее интересный подход в понимании природы волевого усилия развивается в настоящее время В. К. Калиным, который выделяет особую внутреннюю активность человека, проявляющуюся в наиболее простых случаях действия в виде волевых усилий, а в сложных условиях— как развернутое внутреннее действие по мобилизации ресурсов и организации психических процессов в соответствии с задачей, решаемой человеком.

2. Интенсивность волевых усилий оказалась связанной со степенью трудности препятствий и значимостью действий (Н.Ф. Добрынин), с отношением к действию (Е. И. Игнатьев, В.Н.Мясищев), с побудительной силой мотивов (В. К. Калин,. М.Н. Ильин, П. А. Рудик, В. И. Селиванов, О. А. Черникова и Эффективность волевых усилий оказалась более высокой фоне повышенного уровня активности, высокого тонуса человека, в то время как утомление, стресс, страх, ужас снижают интенсивность волевых усилий (Ю. А. Аргентов). Зависит интенсивность волевых усилий и от инструкции в эксперименте; если; действие задается как обязательное для исполнения, то волевые усилия оказываются более интенсивными, чем при инструкции «делать сколько можешь». Так же действует на волевое усилие и внушение (А. Б. Воронин, В. Н. Куликов, П. А. Рудик).

Большое влияние на волевое усилие оказывает включение человека в коллективную деятельность, причем принадлежность к более сплоченному коллективу дает большие волевые усилия при соревновании разных коллективов (Л. И. Акатов, М.Н. Ильина, А. П. Поварницын), как и большие усилия, чем в соревновании «за себя».

Обнаружена зависимость способности к волевому усилию от возраста. Так, при исследовании эффективности волевых усилий при мышечном утомлении кривая утомления у детей и взрослых имеет плавный характер, хотя у взрослых она идет выше, т. е. усилия снижаются с меньшей скоростью. У подростков такая кривая имеет ступенчатый характер, с временными подъемами, что свидетельствует об эпизодических попытках подростков компенсировать мышечное утомление волевыми усилиями. Иначе говоря, если младшие дети еще не способны длительно поддерживать волевые усилия, а взрослые владеют этим достаточно хорошо, то подростки пока не способны к длительному поддержанию волевые усилия, но могут осуществлять их кратковременно по ходу действия. Эти результаты могут свидетельствовать и о различиях в мотивации разных групп испытуемых. Высказывается мнение, что старший подростковый возраст наиболее сензитивен для развития волевых усилий, а сознательная саморегуляция основных видов поведения начинается в юношеском возрасте

3. Много работ было посвящено разработке методов измерения волевых усилий, но результаты оказались достаточно скромными. Полученные по разным методикам результаты часто не коррелируют друг с другом, лабораторные измерения часто не коррелируют с жизненными наблюдениями, нет четкой корреляции результатов по способности к волевым усилиям в разных видах деятельности, не найден удобный и надежный метод количественного измерения волевого усилия. Такое положение заставляет многих исследователей обращаться к специальному анализу особенностей и сопоставимости методик.

10. Развитие волевой регуляции в онтогенезе

Предпосылкой или первой стадии развития воли является развитие произвольного поведения и произвольной регуляции. Как показывают исследования, уже на первом году жизни начинают формироваться произвольные движения. Со второго года жизни формируется способность к представлениям отсутствующих предметов, благодаря чему поведение ребенка определяется уже не только наличной ситуацией, но и представляемой. Вследствие этого растет и время удержания заданной ребенку цели действия, а затем появляется возможность и самостоятельной постановки цели.

В период от двух до трех лет закладываются основы регулирующей функции речи, хотя побуждение и торможение действия в этом возрасте в основном еще регулируются действием реальных внешних стимулов. Вследствие развития речи и основанного на нем мышления ребенка постепенно формируется внутренний интеллектуальный план, благодаря которому ребенок создает замысел и план игровых действий, подчиняется правилам. Развитие внутреннего плана сознания позволяет предвидеть будущее и учитывать его в своих действиях. По данным А. С. Шевчук в старшей группе детского сада уже 6% детей могут действовать во внутреннем плане, а 15% детей—в речевом плане. В подготовительной группе число таких детей увеличивается до 12 и 27% соответственно. Но даже в первом классе 50% детей не умеют решать задачи во внутреннем плане.

До двухлетнего возраста дети не могут показать знакомое им действие без реального предмета—орудия действия (например, действие еды без ложки). В три года только 6% детей не могут это сделать, опираясь на предмет-заменитель (палочка), а в более старшем возрасте все дети способны изобразить действия в отсутствие орудия.

С 2—2,5 года ребенок делает попытки действовать на основе соподчинения мотивов, когда неприятное действие совершается ради привлекательного мотива.

При необходимости выбора поведения дети 4—5 лет ориентируются на действие с более близкими мотивами (только 23% детей ориентируются на отдаленные мотивы), в 5—6 лет 50% детей выбирают поведение с отдаленными мотивами, в 6—7 лет это делают уже 75% детей. Однако ориентация жизненного поведения на будущее развивается медленнее: в первом классе всего 5% детей учитывают в своем поведении отдаленное будущее, а в девятом-десятом классах— 58% школьников 3 возрасте 3—4 лет у ребенка впервые появляются мотивы долга, развитие которых усиливается в школьном возрасте и продолжается у взрослых людей. На первом месте у дошкольников находятся игровые мотивы, но к старшему дошкольному возрасту начинают формироваться познавательные и общественные мотивы. Мощными мотивами поведения дошкольников остаются выполнение просьб взрослого и поение его одобрения.

С 4 лет развивается контроль за своими действиями, а нарушение правил поведения другими замечается уже с 3 лет. Уже в дошкольном возрасте появляется первая самооценка, роль которой в регуляции поведения постоянно возрастает.

Все эти изменения служат предпосылками и создают условия для развития воли как момента развития личности. Развитие воли, как и общее развитие личности, определяется богатством содержания реальной деятельности человека, преодолевающего трудности на пути к достижению социально заданных целей, богатством мотивационной сферы ребенка и его вооруженностью способами действий. При этом развитие воли идет параллельно, а позже в тесной связи с развитием других психических процессов: внимания, воображения, памяти, мышления, эмоций, мотивации; однако высокая степень развития интеллекта не обязательно свидетельствует о высоком уровне воли, так же как хорошо развитая воля не обязательно свидетельствует о высоком интеллекте.

Многочисленные исследования обнаруживают неравномерность развития различных волевых качеств на каждом возрастном этапе и различия в волевой регуляции отдельных видов деятельности у одного и того же человека. Так, в исследовании С. Я. Лайзане было показано, что у школьников второго класса больше проявляются дисциплинированность и чувство долга, меньше—выдержка и настойчивость. Одно и то же качество проявляется по-разному в разных видах деятельности. Например, целеустремленность школьники третьего класса в большей мере проявляют в игре (68%), а в учебных делах это качество демонстрирует только 47% детей. В этом возрасте все волевые качества в большей мере проявляются в игре, затем в трудовых действиях, а учеба—на третьем месте. Так, волевая активность в игре заметна у 60% детей, в труде—у 56, а в учебе волевое поведение наблюдается лишь у 51% детей.

В связи с различным жизненным опытом мальчики и девочки дошкольного возраста проявляют волевые свойства в разных видах деятельности и выбирают разные качества для самовоспитания: девочки — выдержку, мальчики — смелость, настойчивость. Сельские и городские школьники обнаруживают различия в волевой регуляции умственной и физической работы («практики» и «теоретики»).

Одни волевые качества больше проявляются в одном виде деятельности, другие — в другом виде, но с возрастом эти отношения могут меняться; меняется и волевая регуляция различных видов деятельности. В зависимости от уровня развития волевой регуляции наблюдаются различия в корреляции волевых качеств между собой. Так, в работе В. И. Абраменко было показано, что у школьников с высоким уровнем развития волевой регуляции различные волевые качества коррелируют между собой с коэффициентом г, равным 0,52—0,62; у школьников со средним уровнем развития воли r=O.35—0,45, а при низком развитии воли значимых связей не наблюдается (r=0,01—0,16). Наличие высокой корреляции между различными волевыми свойствами личности было выявлено и в работе А. И. Высоцкого, хотя в исследовании Т. И. Шульги [378] было показано, что развитие различных волевых качеств не всегда приводит к высокой корреляции между отдельными качествами.

Одним из важных результатов, полученных в исследовании онтогенеза волевой регуляции, является выявление связи между развитием воли и развитием мотивационной сферы личности, зависимости эффективности волевой регуляции действия от силы стоящих за ним мотивов. Изменение мотивации приводит к изменению эффективности волевых действий человека. Б. М. Теплов писал, что «преодолеть трудности человек может только в том случае, если знает, во имя чего он это делает.

В многочисленных исследованиях была подтверждена связь проявлений волевых качеств и интереса человека к деятельности, отношения человека к ней. С.И. Хохловым было показано, что группа школьников с высоким уровнем развития воли демонстрирует (в течение трех недель наблюдения за ними) более высокую активность при изучении нелюбимых школьных предметов, чем группа с низким уровнем развития воли, а при изучении любимых предметов разница между группами незначительна.

Развитие волевой регуляции оказалось также связанным с изменением соотношения внешней и внутренней стимуляции. Если в младшем возрасте волевая активность усиливается только через внешнюю стимуляцию, через помощь со стороны взрослых, то с возрастом растет роль внутренней стимуляции (собственной постановки цели, самостимуляции, намеренного изменения мотивации и пр.).

При необходимости затормозить какое-либо действие дети сами создают условия, исключающие привлекательные действия, например отворачиваются, чтобы не посмотреть на интересные картинки, запрещенные для рассматривания, или берутся за другое действие. 70% младших школьников проявляют общественно направленное поведение, если нет отвлекающих соблазнительных помех, а с помехами сохраняют поведение только 27—39% детей. Такой переход от внешней к внутренней мотивации связан с развитием внутреннего плана сознания, со способностью человека формировать новый смысл совершаемых действий на основе самооценок, предвидения последствий действий, переосмысливания ситуации в целом. Оказалось, что если дети не видят смысла в своих действиях, то даже внешняя стимуляция не увеличивает их усилий. Чтобы выйти в таких случаях из трудного положения, дети часто стараются превратить заданное действие в игровое, связывая его с игровым мотивом и придавая ему тем самым смысл.

11. Волевые свойства личности, структура волевых качеств

Необходимо дифференцировать ситуативные волевые проявления как характеристики данного волевого поступка или волевого поведения (ситуативное проявление «силы воли») и волевые качества как свойства личности (т. е. как устойчивое специфичное проявление «силы воли» в схожих, однотипных ситуациях)

Волевые качества — это особенности волевой регуляции, проявляющиеся в конкретных специфических условиях, обусловленных характером преодолеваемой трудности.

Специфика конкретных условий проявления «силы воли» обусловлена характером преодолеваемой трудности, а не видом деятельности.

Разными авторами по-разному определяется сущность волевых качеств. Одни говорят, что это проявление воли, другие — что это способность человека, треть — что это умение преодолевать различные трудности, управлять собой и т. д. Но если, например, волевые качества — это умения, тогда стоит только научить человека этим умениям и он начнет успешно преодолевать все трудности. Практика, однако, показывает, что это далеко не так.

Различное понимание сущности волевых качеств связано с тем, что разные авторы выделяют различные составляющие этих качеств. Любое качество, в том числе и волевое сплав врожденного и приобретенного (Ильин, 1981). В качестве врожденного компонента выступает способность, обусловленная врожденными задатками (в частности — типологическими особенностями свойств нервной системы), а в качестве приобретенного в онтогенезе компонента — опыт человека: его умения и знания, связанные с самостимуляцией; сформированный мотив достижения, сформированная волевая установка не пасовать перед трудностями, становящаяся привычкой при их неоднократном успешном преодолении. Проявление каждого волевого качества зависит как от одного, так и от другого компонента, т. е. это и реализация способности к волевому усилию, и умение его проявлять.

Разные авторы выделяют от 10 до 34 волевых свойств личности

Чаще всего отмечаются такие качества, как целеустремленность, решительность, настойчивость, выдержка, самостоятельность, смелость, стойкость, самообладание и инициативность. К волевым качествам отнесены критичность, исполнительность и уверенность, что весьма сомнительно.

Е.П. Ильин считает, что волевые качества имеют горизонтальную и вертикальную структуру.

Горизонтальную структуру образуют задатки, в роли которых выступают типологические особенности свойств нервной системы.

Вертикальная структура. Все волевые качества имеют сходную вертикальную структуру. Это сходство состоит в том, что каждое волевое качество представляет собой как бы трехслойный пирог. Снизу лежат природные задатки — нейродинамические особенности, на которые накладывается второй слой — волевое усилие, которое инициируется и стимулируется образующими третий слой социальными, личностными факторами — мотивационной сферой, прежде всего нравственными принципами человека. И от того, насколько у человека выражена сила потребности, желания, насколько он развит в нравственном отношении, во многом зависит степень выраженности каждого волевого качества.

Характеризуя волевые качества, В.И. Селиванов говорит о присущих им общих свойствах: широте, силе и устойчивости. Широтаили узость волевого качества определяется им через количество деятельностей, в которых оно отчетливо проявляется. Силаволевого качества определяется уровнем проявления волевого усилия, направленного на преодоление трудностей. Главным признаком устойчивостиволевых качеств является степень постоянства проявления волевого усилия в однотипных ситуациях. Соотношение этих свойств у разных людей может быть разным.

Например, Ф. Н. Гоноболин (1973) делит волевые качества на две группы, связанные с активностью и с торможением нежелательных действий и психических процессов. К качествам первой группы он относит решительность, смелость, настойчивость и самостоятельность; к качествам второй — выдержку (самообладание), выносливость, терпение, дисциплинированность и организованность.

В.И. Селиванов объективным основанием для разграничения различных волевых качеств тоже считает динамику процессов возбуждения и торможения. В связи с этим он делит волевые качества на вызывающие, усиливающие или ускоряющие активность и на тормозящие, ослабляющие или замедляющие ее. К первой группе он относит инициативность, решительность, смелость, энергичность, храбрость; ко второй группе — выдержку, выносливость, терпение.

В.В. Никандров исходит в своей классификации волевых качеств из представления о наличии в проявлениях воли пространственно-временных и информационно-энергетических параметров. Пространственная характеристика заключается в направлении волевого действия на самого субъекта, временная — в ее процессуальности, энергетическая — в волевом усилии, при котором затрачивается энергия, информационная — в мотивах, цели, способе действий и достигнутом результате.

В соответствии с этим к пространственному параметру он относит самостоятель
ность (независимость, целеустремленность, уверенность), к временному — настой
чивость (упорство, терпение, упрямство, стойкость, твердость, принципиальность,
последовательность), к энергетическому — решительность и самообладание (вы
держка, контроль, смелость, отвага, мужество), к информационному — принципи
альность.

принято разделять волевые качества по степени их значимости для того или иного вида спорта. Чаще всего их делят на общие и основные. Первые имеют отношение ко всем видам спортивной деятельности, вторые определяют результативность в конкретном виде спорта. К общим волевым качествам П. А. Рудик(1962), Е. П. Щербаков (1986) отнесли целеустремленность, дисциплинированность и уверенность. А. Ц. Пуни и Б. Н Смирнов считают общим волевым качеством только целеустремленность.

К основным П.А. Рудик и Е.П. Щербаков относят настойчивость, упорство, выдержку и самообладание, смелость и решительность, инициативность и самостоятельность.

В К. Калин (1989), исходя из функций волевой регуляции, делит волевые качества на базальные (первичные) и системные (вторичные). К первым он относит энергичность, терпеливость, выдержку и смелость. Вторичные волевые качеств являются системными. Они включают в себя ряд базальных волевых качеств как составных частей, и связаны с накоплением знаний и умений в волевой регуляции, использованием самых различных непосредственных и опосредованных способов регуляции, с широким включением функциональных проявлений, относящихся к интеллектуальной и эмоциональной сферам. Примером системного собственно волевого качества может служить храбрость, включающая как составные части смелость, выдержку и энергичность.

К системным вторичным волевым качествам В К. Калин относит также настойчивость, дисциплинированность, самостоятельность, целеустремленность, инициативность, организованность, включающие функциональные проявления не только волевой сферы, но и других сторон психики. В этих качествах наиболее выражена, отмечает автор, личностная саморегуляция деятельности.

Высшим и наиболее сложным системным волевым качеством В. К. Калин считает самоуправление организацией психических функций, т. е. способность и умение легко (быстро и с наименьшими затратами) создавать и поддерживать такую функциональную организацию, которая наиболее адекватна целям и условиям предметной деятельности. Это системное качество связано с тем, насколько глубоко знает человек особенности и закономерности функционирования своей психики. Большое место в выработке этого умения занимают профилактика (исключение) случаев установления взаимодействия со средой через энергоемкие функции и минимизация энергозатрат на саму волевую регуляцию за счет подбора наиболее адекватных способов волевой регуляции.

12. Диагностика уровня развития волевых качеств человека

13. Воспитание и самовоспитание воли

Исследования развития волевой регуляции также связаны с разработкой теоретических и практических рекомендаций по воспитанию и самовоспитанию необходимых волевых качеств и способностей к волевой регуляции поведения. Положение о развитии воли как составной части воспитания -личности предполагало, что этот процесс совершается через воспитание и обучение. Поэтому предполагалось, что воспитание воли неразрывно связано с морально-политическим, идеологическим воспитанием, с формированием научного мировоззрения, убеждений, позиции и отношения личности к действительности. Эмпирические и специальные формирующие исследования подтвердили правильность этих положений и роль реальной практической деятельности в формировании воли, поскольку необходимые волевые качества личности не даны от рождения и формируются только в ситуации, требующей их проявления.

Так как каждая деятельность требует как бы своего набора волевых качеств личности, чрезвычайно важным оказывается формирование личности с устойчивой общей позицией, системой общих потребностей и мотивов, через которую человек воспринимает и оценивает действительность, выбирает адекватное поведение и регулирует его в соответствии с устойчивой общей позицией. Поэтому основными задачами воспитания, в том числе и воспитания воли, многие ученые справедливо считают формирование наряду с мировоззрением и убеждениями стойких общественных потребностей, положительного отношения к деятельности и общественно одобряемым целям, стойких установок к действию, т. е. такого уровня развития личности, когда требования общества к личности превращаются во внутреннюю потребность и переживаются как чувство долга. Из этого следует, что воспитание воли—это формирование не только способности побеждать привлекательные, но малоценные мотивы, но и «волевой организации» личности (Л.И. Божович), про которую словами В.А. Крутецкого можно сказать: «Истинно волевой человек—тот, кто даже не колеблется между чувством долга и противоречащими долгу побуждениями».

Такое понимание процесса воспитания воли подтверждает правильность позиции А.С. Макаренко, который писал, что нельзя найти хитрый рецепт воспитания. Воспитание вообще и воли в том числе идет постоянно, всем ходом жизни, «...всей обстановкой жизни, всеми влияниями, которым подвергаются дети». Поэтому процесс воспитания и осуществляется прежде всего через организацию жизни воспитуемых, организацию системы контроля и помощи, поощрений и наказаний.

Многие исследователи, продолжая традиции А. С. Макаренко, исследуют роль коллектива в воспитании воли, особенно на начальных этапах ее формирования. Даже простое присутствие других людей помогает победить страх или нежелание действовать, пробуждает чувство стыда за возможные действия или отказы от заданного действия. Контроль со стороны коллектива, в том числе и семьи, поддержка и одобрение, помощь и порицание, доверие к человеку не только влияют на волевую регуляцию отдельных действий, но и закладывают основы отношения человека к поручаемым делам.

Развитие воли вообще начинается с выполнения требований взрослых, за которыми стоят потребности и нормы общества. И чем выше требования—в пределах возможностей человека,—тем значительнее результаты воспитания. Об этом писал еще Гете, который считал, что к людям надо подходить как к идеальным, и тогда их можно поднять на ту высоту, на которой хотите их видеть.

Развитое мышление и самосознание позволяют человеку ставить требования самому себе, подражать поведению различных людей (от близких членов семьи и до литературных героев). Многочисленные исследования показывают, что в трудных ситуациях люди часто сравнивают свое поведение с поведением избранных для подражания реальных людей или литературных героев, пытаются представить, как бы они поступили на его месте в данной ситуации или как бы они оценили его поведение.

Еще большую роль играют примеры поведения сверстников и взрослых, реальных и литературных героев в самовоспитании школьников, которое начинается с определенного уровня развития самосознания личности. Для перехода к самовоспитанию мало осознать свои недостатки и личностные качества идеалов, необходимо наличие потребности в изменении себя, в избавлении от отрицательных качеств и в развитии положительных личностных свойств. И здесь важную роль играют примеры отдельных людей и литературных героев, которые не только задают направление самовоспитания, но и поддерживают его. Однако эмпирические наблюдения показывают, что среди школьников самовоспитанием занимается очень мало детей и с возрастом их число возрастает незначительно: в четвертом классе самовоспитанием занимается около 10% детей, а в восьмом классе—19% школьников. Причем более старшие школьники стараются не только избавиться от своих недостатков, но прежде всего развить свои положительные качества.

Большое число работ в советской психологии было посвящено исследованию закономерностей и способов воспитания отдельных волевых личностных качеств: выдержки (Р. Л. Кварцхава, Н. С. Лукин), ответственности (А.И. Жаворонке, Л.С. Славина), смелости (Т.И. Агафонов, Л. Головина), уверенности в себе (Е. А. Серебрякова), организованности (В.А. Гольнева), целеустремленности и целенаправленности (А. С. Макаренко, А.С. Шевчук), настойчивости (А. И. Голубева, Т. С. Конорева, Н. Д. Левитов, А. В. Полтев, А. И Самошин, А. П. Чернышева), требовательности к себе (А. А. Бодалев), дисциплинированности (В.И. Аснин). Результаты этих исследований используются в организации воспитательной работы как в дошкольных учреждениях, так и в школьном обучении. Значительное число работ по формированию различных волевых качеств было выполнено рамках психологии спорта (более подробный анализ исследований волевых качеств будет дан в дальнейшем изложении).

К этому направлению близко примыкают исследования по развитию и формированию моральной регуляции поведения или нравственному воспитанию. Есть много оснований рассматривать начальные формы поведения, ориентированного на общественные нормы морали, поведением волевым, так как такое поведениe часто осуществляется вопреки собственным интересам и желаниям и при слабом действии морального мотива. Среди первых работ этого направления были исследования Н.К. Крупской и А.С. Макаренко. Не имея возможности подробно анализировать исследования моральной регуляции, укажем на наиболее значимые и недавние работы этого направления.

К этой же проблеме примыкают и исследования особенностей волевого поведения у правонарушителей. Таких исследований пока еще немного, но их спектр довольно широк: от влияний отношений в коллективе правонарушителей до индивидуальных особенностей волевой регуляции поведения заключенных (Т. И. Агафонов, В. Г. Деев, Г. М. Давыдовский, Н. А. Деева, Т. В. Деева, В. М. Литвишков, В. А. Семенов, М. В. Тимашев).