Лекция 5. Лекция Регионы понятие, типы, иерархия Соотношение понятий регион или район
 Скачать 35.24 Kb.
|
|
Раздел 2. РЕГИОНЫ МИРА Лекция 5. Регионы: понятие, типы, иерархия Соотношение понятий «регион» или «район». Типы регионов. Регион и регионализм. Культурно-исторические регионы мира. Культура и цивилизация: географическая интерпретация «Матрешечный» принцип строения культурно-исторических регионов. Границы регионов. 1.1. Соотношение понятий «регион» или «район» Традиционное употребление в русском языке этих двух родственных терминов имеет запутанную историю. При этом предпринимавшиеся попытки вытеснения термина «регион» как иноязычного оказались столь же безуспешными, сколь и неоправданными. Во-первых, кажущийся русским термин «район» на самом деле имеет иностранное происхождение. Особенно употребим он во французском и испанском языках. Во-вторых, за многие десятилетия употребления каждый из терминов приобрел свою неустранимую специфику (хотя элементы общности до сих пор превалируют, что позволяет их зачастую использовать как синонимы). Более универсальным и соответственно менее строгим термином является «район», диапазон значений которого варьирует весьма широко: от выражения «европейский район» до таких словосочетаний, как «районная овощная база», «районная поликлиника», «районная библиотека» и т.д. Характерным атрибутом многих его значений является привязка к политико-административному делению России, где он выполняет «монопольные» функции. Термин «регион» в русском языке используется для достаточно крупных физико-географических, экономико-географических, геополитических и других территориальных таксонов и немыслим в таких выражениях, как, например, региональная овощная база. В географическую литературу термин «район» введен в 1879 г. А.С. Ермоловым, предложившим сетку сельскохозяйственных «районов» для России, а «регион» предположительно впервые получил «права гражданства» в Словаре иностранных слов И.Ф. Бурдона и А. Д. Михельсона еше в 1877 г. Этим самым аргументы сторонников «русского» термина «район» становятся и вовсе шаткими. В соответствии с укоренившейся в последние годы традицией, минимальным по территории административно-территориальным ареалом, именуемым регионом, является субъект Российской Федерации. Разумеется, эти нюансы имеют скорее академический интерес, поскольку в переводе на большинство языков мира упомянутые понятия «сливаются» воедино, как бы демонстрируя тот факт, что это лишь наша – искусственная «русская боль». Универсального определения региона, пригодного «на все случаи жизни», не существует, если не считать известного из литературы его теоретического толкования: «это территория (геотория), по совокупности насыщающих ее элементов отличающаяся от других территорий и обладающая единством, взаимосвязанностью составляющих элементов, целостностью, причем эта целостность – объективное условие и закономерный результат развития данной территории» (Э.Б.Алаев, 1983). Приведем еще несколько определений региона, встречающихся в географической литературе (А.С. Макарычев, 1997). Регион – это комплекс, состоящий из земли, воздуха, флоры, фауны и человеческого населения, которые могут рассматриваться в их особых отношениях друг с другом и которые составляют вместе определенную и характерную часть поверхности Земли. Регионы – это те зоны, которые заключают в свои рамки существенную однородность доминирующих физических условий и соответственно преобладающих «укладов обитания». Регион – географический термин для описания такого типа окружающей среды, в котором географические элементы соединены друг с другом определенными и постоянными отношениями. Регион – группа близлежащих стран, представляющих собой отдельный экономико-географический или близкий по национальному составу и культуре, или однотипный по общественно-политическому строю район мира. Регион – область, район; часть страны, отличающаяся от других областей совокупностью естественных и (или) исторически сложившихся, относительно устойчивых экономике-географических и иных особенностей, нередко сочетающихся с особенностями национального состава населения и т.д. Регион — средство отбора и изучения пространственных сочетаний сложных комплексов явлений, встречаемых на земном шаре. Любой участок или часть земной поверхности можно считать регионом, если они однородны с точки зрения условий данного пространственного сочетания. Однородность региона определяется на основании показателей, отобранных с целью выделения из всей массы тех земных явлений, которые необходимы для характеристики или освещения данного их сочетания в пределах выделяемой географической единицы. В таком определении регион не является объектом ни независимо существующим, ни данным от природы. Попытки сформулировать универсальное определение региона сводятся на нет его своеобразными интерпретациями в других отраслях знания. Так, административно-территориальная (политико-административная или юридическая) трактовка региона как субнациональной единицы может вовсе не соответствовать его вышеприведенному теоретическому толкованию, поскольку административная сетка нередко носит произвольный, а значит, субъективный характер. Юридическая природа такой трактовки объясняется тем, что права и обязанности административно-территориальных образований обычно прописаны в Конституции или определены специальными законами. Философская трактовка региона ассоциируется с особым «миром», которому присущи свой менталитет, образ мышления, традиции, мировоззрение, мироощущение. Историческая интерпретация региона обычно указывает либо на утраченную со временем идентичность (Галиция, Трансильвания, Буковина, Банат и др.), либо на какие-то генетические признаки («привязку» в прошлом к определенным церковным приходам, епархиям, муниципалитетам и т.д.). Геополитическое понимание региона исходит из пространственной дифференциации различных политических сил и движений, центров «мощи» и «слабости». Экономический регион – это территория, обладающая четко выраженной специализацией производства и определенной хозяйственной целостностью. Имеются попытки и синтетических определений: «регион – это исторически эволюционирующее компактное территориальное сообщество, которое содержит в себе физическое содержание, социоэкономическую, политическую и культурную среду, а также пространственную структуру, отличную от иных регионов и территориальных единиц, таких, как город или нация» (А. Магкикеп, 1987). 1.2. Типы регионов В специальной литературе выделяется свыше 50 категорий регионов, относящихся к различным сторонам физической, биологической или социальной среды и определяемых на основе множества конституирующих признаков. Последние варьируют в весьма широких пределах и различаются в зависимости от использования одного или нескольких признаков (однокритериальный или многокритериальный способ) регионализации, характера структуры и внутренних связей и т.п. В западной литературе при классификации регионов чаще других используются следующие три градации: регионы, выделяемые по единичным признакам. В этом случае речь идет об учете какого-то индивидуального явления, как правило, не нуждающегося в дальнейшей дифференциации (например, участок с определенной крутизной склона или зона свеклосеяния в экономической географии). Такие регионы иногда называют простыми; регионы, выделяемые по нескольким признакам. Они отражают сочетание или симбиоз различных явлений. Их типичным примером могут служить ландшафтные регионы в физической географии, выделяемые с учетом климатического, гидрографического, почвенного, биотического и других факторов. Эти регионы получили название «сложные»; регионы, охватывающие почти всю совокупность проявлений человеческой деятельности в пределах рассматриваемой территории. Обычно в них находит отражение тесная взаимосвязь между естественными (природными) и общественными индикаторами территории. Примером подобных регионов могут служить культурно-исторические регионы. Часть географов настроена критически по отношению к исследованию регионов, выделяемых с учетом целого комплекса факторов, полагая что при обобщении множества элементов может теряться достоверность выводов. Одно время по отношению к данному типу регионов использовались термины «тотальные» или «компажи» (лат. соединение, структура). Вне зависимости от критерия, на основании которого выделяются регионы, каждый из них может являться либо однородным (гомогенным), либо узловым (функциональным). Однородные регионы выделяются по принципу единственной присущей им особенности (или ассоциации нескольких особенностей), причем отличительные признаки внутри их проявляются повсеместно. Наглядным примером однородного региона является климатический регион. Узловые регионы представляют собой ареалы, характеризующиеся сходящимися или расходящимися из одной точки потоками вещества, энергии или информации. Примером элементарного природного узлового региона может служить речной бассейн вместе с подземными водосборами. В гуманитарной (социально-экономической) географии узловыми регионами являются административные области, сферы влияния поселений, зоны сбыта и сырьевые зоны промышленных предприятий, участки почтовых отделений, поликлиник, школ и т.п. 1.3. Регион и регионализм Недостаточная четкость термина «регион», его «лавирование» между различными отраслями знания и научными школами естественным образом переносится и на понятие «регионализм». Между тем в последние десятилетия термин «регионализм» используется в литературе очень широко. По мнению Я.Г. Машбица, «регионализм – это факт существования в стране районов со значительными природными, хозяйственными, социальными и этнокультурными различиями». Иногда регионализм трактуется как подход к рассмотрению и решению экономических, социальных, политических и других проблем под углом зрения интересов и потребностей того или иного региона. В соответствии с нормами русского языка окончание «изм» может означать свойство, тенденцию, стремление к чему-нибудь, интеллектуальное течение или доктрину. В нашем случае мы имеем дело не только со своеобразным «плавильным котлом», «тиглем», где аккумулируются всевозможные знания о регионах, почерпнутые из разных дисциплин. В данном случае окончание «изм» косвенно указывает на динамичность, мобильность, связанные, например, с региональной политикой государства, идеологией его вмешательства в жизнь отдельных территорий и т.д. По сложившейся в литературе традиции, термин «регионализм» используется преимущественно по отношению к разнородным общественным процессам (экономической дифференциации пространства, движению за этнические права, децентрализации государственного устройства, межгосударственное сотрудничество соседних регионов и т.д.). Вместе с тем нет оснований возводить «стену» между физической географией и процессами регионализма; причем последние могут рассматриваться как под углом зрения дифференциации самой природной среды, так и в связи с влиянием естественных условий на регионализацию социально-экономического пространства. Подытоживая сказанное, отметим, что за долгие годы своего развития география пережила несколько серьезных научных «увлечений» (или так называемых парадигм). Одним из них как раз и была региональная парадигма. Многие ученые отстаивали точку зрения, в соответствии с которой предмет географии – это изучение регионов. Наиболее яркий представитель западной региональной географии Р.Хартшорн утверждал, что «главный фокус географии – мозаика отдельных ландшафтов на земной поверхности». Однако в подобной трактовке понятия «география» и «регионоведение» практически совпадали, что существенно сужало возможности географии. 1.4. Культурно-исторические регионы мира Поделить земной шар на регионы можно по-разному. Любое такое деление будет представлять продукт нашего мышления и носить условный характер. Вспомним, что еще в недалеком прошлом весь мир подразделялся на Старый и Новый Свет. Под Старым Светом подразумевались три известные с древности части света – Европа, Азия и Африка, а название Новый Свет обозначало неизвестную европейцам вплоть до XVI в. четвертую часть света – Америку. Таким же чрезвычайно общим делением планеты на регионы могла бы явиться сегодня ее «разбивка» на освоенные и обжитые регионы (Ойкумена), с одной стороны, и неосвоенные – с другой. В качестве особых регионов можно рассматривать также физико-географические регионы (Сахара, Гималаи, Памир, Западно-Сибирская низменность и др.), экономические регионы, компактные территории проживания этнически родственных народов, конфессиональных групп и даже отдельные страны. Еще недавно весь» мир вполне серьезно делился на социально-экономические миры – «мир социализма», «мир капитализма» и «третий мир». Сегодня такое деление по вполне понятным причинам утратило свой смысл. Иногда в степень главного критерия дифференциации человечества возводится уровень благосостояния стран и народов (богатый север и бедный юг и т.д.). Весьма распространены методы регионализации мира, основанные на различиях языков, религий и т.п. Всё зависит от того, какой критерий положен в основу регионализации. Иначе говоря, на процессы регионализации (или районирования) общества оказывает влияние множество факторов: этнический и конфессиональный состав населения, демографический фактор и рисунок расселения жителей, политика государства, особенности природной среды и т.д. В качестве примера обратимся к роли этнического фактора. Во многих странах Азии и Африки этнонациональные проблемы становятся доминантой их современного развития. При этом речь зачастую не идет о прямых этнических конфликтах. Явление приобретает более глубинные черты, затрагивая многие аспекты межличностного общения и души людей. В этнической картине этой части Земли особенно много нестандартных ситуаций, порой искусственно созданных и веками «консервирующихся» вопреки отчаяниям миллионов людей. Например, одна из таких ситуаций, порождающая колоссальные импульсы регионализма, связана с курдским этносом – одним из крупнейших в мире, не имеющим своего государства. Известно, что курды «рассеяны» по всему миру, но более или менее компактно они населяют горные районы, вошедшие в Юго-Восточную Турцию, Северо-Западный Иран, Северо-Восточный Ирак и Северо-Восточную (а частично и Северо-Западную) Сирию. В этой связи фактом является наличие целостного этнического региона, подразделяющегося в отечественной литературе на Турецкий, Иранский, Иракский и Сирийский Курдистан. Несмотря на многовековое воздействие естественной и насильственной ассимиляции и «вестернизации», самосознание курдов не только не утрачено, но и приобрело новые качества. Как бы не стремились вышеупомянутые государства к созданию мононациональных и моноконфессиональных (многие курды исповедуют йезидизм) государств, курдский регионализм, по всей вероятности, еще проявит себя. Можно специально анализировать затяжное противостояние таких этносов, как хуту и тутси в Руанде, тамилов и сингалов в Шри-Ланке, ханьцев и тибетцев в КНР, турок-киприотов и греков-киприотов на Кипре, палестинцев и евреев в Израиле, многочисленных племен в Йемене, Нигерии, Чаде, Камеруне, Либерии, Сомали и других странах на фоне то обостряющихся, то ослабевающих процессов сепаратизма и регионализма. Однако и без этого ясно: нигде в мире этнический фактор регионализма не выражен так ярко, как в Азии и Африке. Достаточно старой и достаточно щекотливой проблемой стран Юго-Восточной Азии, провоцирующей импульсы регионализма, является наличие во многих из них солидной прослойки китайского национального меньшинства – хуацяо. Так, китайская община на Филиппинах составляет 600 тыс. человек, в Малайзии – около 6 млн и т.д. Строго говоря, указанные цифры являются очень условными и приблизительными. Если учесть филиппинцев с 1/4 «китайской крови», то численность китайской диаспоры на тех же Филиппинах увеличивается сразу в несколько раз (причем в ее числе оказывается и глава католической церкви на Филиппинах кардинал Син, и бывший президент Корасон Акино, и т.д.). Не ясно также, следует ли относить к китайцам многочисленных жителей Таиланда – выходцев из племен неханьского происхождения, но проживающих на территории Южного Китая. Хотя взятые в целом хуацяо не составляют единой, монолитной массы (это лица различного имущественного и социального происхождения, разнообразных идеологических, культурных и религиозных ориентации), они во многих странах этой части Азии играют заметную роль в сфере бизнеса, а иногда вообще контролируют сферу торговли. Это невольно порождает «этнонациональную напряженность», приводит к внутрирегиональной стратификации общества. В реальной жизни наряду с выделением государств мы часто сталкиваемся с упоминанием своеобразных интернациональных регионов, таких, как Западная Европа, Ближний Восток, Индокитай, Вест-Индия, Тропическая Африка и др. Такие крупные регионы характеризуются, как правило, относительной схожестью исторических судеб населяющих их народов, природных условий, культур, определенными этноконфессиональными параллелями, некоторой общностью хозяйственной специализации и т.д. С некоторой долей условности их можно назвать культурно-историческими регионами мира. Разумеется, такие регионы отличаются различной степенью внутреннего единства. Одни из них (например, Западная Европа) давно уже представляют собой более или менее целостные в политическом, культурном и хозяйственном отношении организмы, в то время как единство других (например, Тропической Африки) из-за огромных различий в путях культурного и социально-экономического развития подвергается сомнению. От чего же зависит степень внутренней интеграции культурно-исторических регионов? От множества факторов, и прежде всего от их исторической судьбы и типа сложившейся цивилизации, хода этнических процессов, направления экономических связей, развития транспортных путей и даже расположения природных барьеров (высоких гор, морей и т.д.). В современную эпоху особую роль в «цементировании» таких регионов играют экономическая интеграция государств, создание общего рынка, единого экономического пространства, единой валюты и т.д. Например, отсутствие реальной экономической интеграции в странах Африки или Океании лишний раз подчеркивает географическую разобщенность народов этих регионов. 1.5. Культура и цивилизация: географическая интерпретация Несмотря на различие подходов к научной интерпретации понятий «культура» и «цивилизация», огромное влияние этих феноменов на территориальную дифференциацию современного мира не оспаривается никем. Учитывая тот факт, что именно культура способна удержать и охладить «кипение» мирового «политического котла», тщательное исследование культурного разнообразия мира, его цивилизационных рубежей и «разломов» представляется исключительно важным. Классическое определение культуры подразумевает под этим понятием совокупность знаний, которые человек должен приобрести для обогащения своего духовного опыта и вкуса посредством занятий искусством, литературой и науками. Иногда культура трактуется более объемно — как совокупность материальных и духовных ценностей, а также способов их создания и применения, и в этом смысле она практически аналогична понятию цивилизация. Существует мнение, что культура (понимаемая в узком смысле) в отличие от цивилизации относится к явлениям субъективного порядка, поскольку совокупность знаний у человека может формироваться через образование и средства массовой информации, которые, в свою очередь, могут контролироваться центральной авторитарной властью в своих целях. В истории можно найти примеры, когда навязываемая обществу культура оказывалась в противоречии с ценностями традиционной цивилизации (нацистская Германия и т.д.). Термин «цивилизация» впервые вошел в обиход во Франции. Им первоначально обозначались добродетели людей – завсегдатаев просвещенных парижских салонов. С тех пор как термин был введен в научную литературу (шотландским историком и философом А. Фергюссоном), его смысл заметно изменился. Какое-то время он употреблялся как синоним слова «культура», затем его содержание стало трактоваться более широко. Ныне под цивилизацией понимается «некая культурная общность, самый высокий уровень группировки людей по признаку культуры и самый широкий срез культурной идентичности после того, который отделяет человека от других биологических видов» (С.Хантингтон, 1993). Совершенно очевидно, что цивилизация может определяться как объективными критериями (история, религия, язык, традиции, институты), так субъективными – характером «самоидентификации». Она может охватывать множество государств (как западноевропейская) или только одно (Япония). Каждая из цивилизаций отличается своей неповторимой спецификой и только ей свойственной внутренней структурой (так, японская цивилизация имеет в сущности один вариант; западная цивилизация – два основных варианта: европейский и североамериканский; исламская – по крайней мере, три: арабский, турецкий и малайский). В данном случае цивилизация интересует нас прежде всего как региональное (глобальное) пространство, наполненное особым культурным содержанием. Любую из цивилизаций образуют совокупности компонентов и компонентных связей, причем не следует забывать о том, что понятием цивилизация охватывается не только материальная и духовная культура людей, но и окультуренные естественные ландшафты, т.е. в сущности природа. Одним из замечательных проявлений современного процесса общения являются разнообразные культурные контакты человечества. Они берут начало с древнейших времен с обмена предметами материальной культуры между первобытными племенами и продолжаются сегодня в масштабной интеграции региональных культур и цивилизаций. Подобный синтез культур способствует устранению изоляционизма народов и экономической автаркии государств, преодолению обывательского чувства страха перед всем новым и непривычным. Может быть, это звучит несколько парадоксально, но особый вклад в интеграцию мировых культур внесли полиэтнические сообщества – империи, практически всегда стремившиеся к территориальной экспансии. С одной стороны, порабощенное, например, Римской или Македонской империями население вынуждено было терпеть жестокость «этноса-гегемона», с другой – завоеватели, как правило, обладали большими цивилизаторскими достижениями. Происходила консолидация интеллектуальной элиты – главного двигателя культурного развития, передавались «по цепочке» (от человека к человеку) обычаи и традиции, расширялось поле духовного творчества населения метрополий и колоний, обогащалось военное искусство и т.д. В ряду неупомянутых империй, сыгравших видную роль в интеграции мировой культуры, можно назвать также Арабский халифат, Китайскую, Османскую, Британскую, Российскую и другие империи. На рубеже XX-XXI вв. мир меняется с невиданной быстротой. Культурную экспансию теперь вовсе не обязательно можно осуществлять путем территориальных завоеваний. Сегодня стремительно переплетаются экономические связи, расширяется сеть глобальных коммуникаций и средств массовой информации, огромный размах приобрел обмен ценностями культуры в рамках различных национальных и международных программ. Судьбы народов сливаются в одну всемирную судьбу. Некоторыми западными учеными в этой связи высказывается мнение о том, что «мир перерос суверенитет». Действительно, с каждым годом государства делегируют мировому сообществу (в частности, ООН) все больше полномочий. Однако роль государства как стабилизирующей и направляющей силы в процессе мировой интеграции не уменьшается, а скорее усиливается. Подтверждается мысль Гегеля, высказанная в его работе «Философия права», о том, что государство преодолевает ограниченность этнического сообщества и гражданской ассоциации: оно становится формой, в которой человечество может наиболее полно развернуть свои творческие силы. И напротив: пока не сбываются руссоистские представления (подхваченные К. Марксом и его последователями) об отрицании государства и его постепенном отмирании. Процессы интеграции и регионализма всегда «шествуют» рядом, центростремительные тенденции сменяются центробежными и наоборот. Во всяком случае до общечеловеческого духовно-нравственного единства (того, что русские философы XIX в. называли соборностью и всечеловечностью) еще далеко. По иронии судьбы, острое соперничество государств в экономической, военной и идеологической сферах имеет самое непосредственное отношение к культуре и цивилизации. Итак, культурная интеграция мира может и должна опираться на развитие (возрождение) национальной культуры, самобытное развитие народов, их самоопределение в области языка, духовной культуры... Иногда при этом добавляют: и государственности. Однако этот вопрос очень не прост. Начиная с Фихте, а отчасти и раньше в европейской общественной мысли утверждалась идея о том, что каждая нация должна иметь свое государство. А если сегодня нация дисперсно «вкраплена» в другую? А если суверенитет одного народа автоматически ведет к потере независимости другого? А если этнос в силу исторических обстоятельств остался вообще без собственной территории? И что вообще следует понимать под нацией? Как видим, вопросов больше, чем ответов. 1.6. «Матрешечный» принцип строения культурно-исторических регионов Большинство крупных культурно-исторических регионов мира отличается сложной многоступенчатой (или «матрешечной») структурой, что хорошо видно на примере «классической» Западной Европы. В ней традиционно различают Южную, Центральную, Северную Европу и Британские острова. В пределах некоторых из них различаются регионы меньшего ранга, например Скандинавские страны или страны Бенилюкса. В свою очередь, внутри многих государств имеются свои локальные «культурно-исторические очаги». Так, в Великобритании к ним следует отнести прежде всего Шотландию и Уэльс; во Франции – Лотарингию, Эльзас, Бретань, Корсику, Бургундию, Прованс, Лангедок и т.д.; в Германии – Баварию, Тюрингию, Саксонию-Анхальт и др.; в Испании – Страну Басков, Андалузию, Кастилию, Каталонию и др. Зарубежную Азию чаще всего изучают сквозь призму таких ее слагающих регионов, как Юго-Западная Азия, Южная, Восточная, Юго-Восточная Азия. Распад Советского Союза привел к «появлению» Центральной Азии в составе Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Казахстана и Туркмении. Как правило, в рамках каждого из этих регионов выделяются регионы меньшего ранга, обладающие непреходящей культурной спецификой. Государства Америки обычно изучают с учетом существования здесь таких более или менее целостных регионов, как англоязычная Америка (США и Канада) и Латинская Америка (в составе регионов меньшего ранга: Мексики, Центральной Америки и Вест-Индии, Андских стран и государств бассейна Амазонки и Лаплатской низменности). Что касается Африки, в ее составе четко различают Североафриканский регион (тяготеющий скорее к исламской Юго-Западной Азии, чем к остальным странам континента) и Африку южнее Сахары (в составе Западной, Восточной, Центральной и Южной Африки). Бывает, что некоторые страны одновременно относятся к двум и более культурно-историческим регионам. Так, Египет является североафриканской, ближневосточной, средневосточной и арабской страной (Ближний Восток образуют страны на стыке Юго-Западной Азии, Северной Африки и Европы, а в совокупности с Ираном и Афганистаном они составляют Средний Восток). 1.7. Границы регионов. Одной из наименее изученных сфер в науке остается область границ (или рубежей) между различными типами регионов в географическом, историческом, социокультурном, экономическом, информационном и других пространствах. Возросшее в последние годы внимание регионалистов к осмыслению рубежной коммуникативности принесло хорошие результаты, показало большую перспективность этого научного направления. Эти результаты могли бы быть еше значительнее, если бы разработчики чаще и основательнее обращались к междисциплинарным исследованиям на стыке гуманитарной географии и философии, морфологии культуры, этнологии, экономики и т.д. При нанесении на географическую карту любых различающихся участков земной поверхности (т.е. регионов) возникает необходимость их разделения при помощи тех или иных ограничительных знаков. Сделать это не всегда легко, особенно когда регионы объединяют явления прерывистого или «кучного» распространения. В данном случае затруднения возникают при определении периферийных участков, которые носят переходный характер. И напротив, если регионы отражают различия в интенсивности сплошного распространения, то оконтурить их границы не составляет труда. Характер линий границ зависит от того, о каких территориях идет речь – обособленных или территориях сплошного или прерывистого распространения. Рубежи регионов, обязанных своим происхождением деятельности людей, обычно более четки в сравнении с природными. Классическим примером здесь могут служить политические и административные границы, имеющие линейный характер. Более или менее четкие границы культурных ландшафтов, в то время как границы, например, естественных геоботанических регионов отнюдь не отличаются ясностью. Так, тайга переходит в тундру настолько плавно, что появляется необходимость выделения лесотундры. В свою очередь, степь нередко соединяется с лесом посредством лесостепи и т.д. Однако могут быть и исключения. Например, край рудного тела, когда он обнажен сбросом, проступает резко и легко наблюдается в полевых условиях, хотя речь идет о естественном рубеже и человек здесь «ни при чём». С другой стороны, границы социокультурных регионов тоже во многих случаях носят переходный, ярко выраженный «маргинальный» характер. Это явление можно проиллюстрировать не только зонами влияния поликлиник, средних школ, детских садов и т.д., но и границами культурно-исторических регионов. Так, Лангедок во Франции или Пьемонт в Италии представляются четко очерченными только на далеком расстоянии, но при близком рассмотрении распадаются на ряд еще более мелких «типичных ареалов». Можно приводить бесчисленные примеры споров вокруг понятий «Центральная Европа», «Восточная Европа», «Средний Восток», «Центральная Азия» и т.д. Следует четко различать для себя два обстоятельства, связанные с границами регионов: одно дело – характер границ, представляющих собой четкую линию или «расплывчатую переходную полосу», другое – это способ их делимитации, изображения на карте. При незначительном масштабе толщина проводимой картографом линии может оказаться шире реальной границы-зоны, что исказит действительность. При этом ясно, что граница региона, выделенного по единственному признаку, наиболее точно соответствует изображению на карте (при условии совпадения толщины линии на карте с шириной переходной зоны), в отличие от границы региона, идентифицируемого по совокупности признаков. В последнем случае граница региона будет точной только при условии, если образующие ее «частные» линии совпадут. |