Максим Горький На дне Максим Горький
 Скачать 425.82 Kb.
|
Акт второйТа же обстановка. Вечер. На нарах около печи Сатин , Барон , Кривой Зоб и Татарин играют в карты. Клещ и Актер наблюдают за игрой. Бубнов на своих нарах играет в шашки с Медведевым . Лука сидит на табурете у постели Анны . Ночлежка освещена двумя лампами, одна висит на стене около играющих в карты, другая – на нарах Бубнова. Татарин . Еще раз играю, – больше не играю… Бубнов . Зоб! Пой! (Запевает.) Солнце всходит и заходит… Кривой Зоб (подхватывает голос) . А в тюрьме моей темно… Татарин (Сатину) . Мешай карта! Хорошо мешай! Знаем мы, какой-такой ты… Бубнов иКривой Зоб (вместе) . Дни и ночи часовые – э-эх! Стерегут мое окно… Анна . Побои… обиды… ничего кроме – не видела я… ничего не видела! Лука . Эх, бабочка! Не тоскуй! Медведев . Куда ходишь? Гляди!.. Бубнов . А-а! Так, так, так… Татарин (грозя Сатину кулаком) . Зачем карта прятать хочешь? Я вижу… э, ты! Кривой Зоб . Брось, Асан! Все равно – они нас объегорят… Бубнов, заводи! Анна . Не помню – когда я сыта была… Над каждым куском хлеба тряслась… Всю жизнь мою дрожала… Мучилась… как бы больше другого не съесть… Всю жизнь в отрепьях ходила… всю мою несчастную жизнь… За что? Лука . Эх ты, детынька! Устала? Ничего! Актер (Кривому Зобу) . Валетом ходи… валетом, черт! Барон . А у нас – король. Клещ . Они всегда побьют. Сатин . Такая у нас привычка… Медведев . Дамка! Бубнов . И у меня… н-ну… Анна . Помираю, вот… Клещ . Ишь, ишь как! Князь, бросай игру! Бросай, говорю! Актер . Он без тебя не понимает? Барон . Гляди, Андрюшка, как бы я тебя не швырнул ко всем чертям! Татарин . Сдавай еще раз! Кувшин ходил за вода, разбивал себя… и я тоже! Клещ, качая головой, отходит к Бубнову. Анна . Все думаю я: господи! Неужто и на том свете мука мне назначена? Неужто и там? Лука . Ничего не будет! Лежи знай! Ничего! Отдохнешь там!.. Потерпи еще! Все, милая, терпят… всяк по-своему жизнь терпит… (Встает и уходит в кухню быстрыми шагами.) Бубнов (запевает) . Как хотите, стерегите… Кривой Зоб . Я и так не убегу… (В два голоса.) Мне и хочется на волю… эх! Цепь порвать я не могу… Татарин (кричит) . А! Карта рукав совал! Барон (конфузясь) . Ну… что же мне – в нос твой сунуть? Актер (убедительно) . Князь! Ты ошибся… никто, никогда… Татарин . Я видел! Жулик! Не буду играть! Сатин (собирая карты) . Ты, Асан, отвяжись… Что мы – жулики, тебе известно. Стало быть, зачем играл? Барон . Проиграл два другривенных, а шум делаешь на трешницу… еще князь! Татарин (горячо) . Надо играть честна! Сатин . Это зачем же? Татарин . Как зачем? Сатин . А так… Зачем? Татарин . Ты не знаешь? Сатин . Не знаю. А ты – знаешь? Татарин плюет, озлобленный. Все хохочут над ним. Кривой Зоб (благодушно) . Чудак ты, Асан! Ты – пойми! Коли им честно жить начать, они в три дня с голоду издохнут… Татарин . А мне какое дело! Надо честно жить! Кривой Зоб . Заладил! Идем чай пить лучше… Бубен! И-эх вы, цепи, мои цепи. Бубнов . Да вы железны сторожа… Кривой Зоб . Идем, Асанка! (Уходит, напевая.) Не порвать мне, не разбить вас… Татарин грозит Барону кулаком и выходит вслед за товарищем. Сатин (Барону, смеясь) . Вы, ваше вашество, опять торжественно сели в лужу! Образованный человек, а карту передернуть не можете… Барон (разводя руками) . Черт знает, как она… Актер . Таланта нет… нет веры в себя… а без этого… никогда, ничего… Медведев . У меня одна дамка… а у тебя две… н-да! Бубнов . И одна – не бедна, коли умна… Ходи! Клещ . Проиграли, вы Абрам Иваныч! Медведев . Это не твое дело… понял? И молчи… Сатин . Выигрыш – пятьдесят три копейки… Актер . Три копейки мне… А впрочем, зачем мне нужно три копейки? Лука (выходя из кухни) . Ну, обыграли татарина? Водочку пить пойдете? Барон . Идем с нами! Сатин . Посмотреть бы, каков ты есть пьяный! Лука . Не лучше трезвого-то… Актер . Идем, старик… я тебе продекламирую куплеты… Лука . Чего это? Актер . Стихи – понимаешь? Лука . Стихи-и! А на что они мне, стихи-то?.. Актер . Это – смешно… А иногда – грустно… Сатин . Ну, куплетист, идешь? (Уходит с Бароном.) Актер . Иду… я догоню! Вот, например, старик, из одного стихотворения… начало я забыл… забыл! (Потирает лоб.) Бубнов . Готово! Пропала твоя дамка… ходи! Медведев . Не туда я пошел… пострели ее! Актер . Раньше, когда мой организм не был отравлен алкоголем, у меня, старик, была хорошая память… А теперь вот… кончено, брат! Все кончено для меня! Я всегда читал это стихотворение с большим успехом… гром аплодисментов! Ты… не знаешь, что такое аплодисменты… это, брат, как… водка!.. Бывало, выйду, встану вот так… (Становится в позу.) Встану… и… (Молчит.) Ничего не помню… ни слова… не помню! Любимое стихотворение… плохо это, старик? Лука . Да уж чего хорошего, коли любимое забыл? В любимом – вся душа… Актер . Пропил я душу, старик… я, брат, погиб… А почему – погиб? Веры у меня не было… Кончен я… Лука . Ну, чего? Ты… лечись! От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат… такая уж лечебница устроена для пьяниц… чтобы, значит, даром их лечить… Признали, видишь, что пьяница – тоже человек… и даже – рады, когда он лечиться желает! Ну-ка вот, валяй! Иди… Актер (задумчиво) . Куда? Где это? Лука . А это… в одном городе… как его? Название у него эдакое… Да я тебе город назову!.. Ты только вот чего: ты пока готовься! Воздержись!.. возьми себя в руки и – терпи… А потом – вылечишься… и начнешь жить снова… хорошо, брат, снова-то! Ну, решай… в два приема… Актер (улыбаясь) . Снова… сначала… Это – хорошо… Н-да… Снова? (Смеется.) Ну… да! Я могу?! Ведь могу, а? Лука . А чего? Человек – все может… лишь бы захотел… Актер (вдруг, как бы проснувшись) . Ты – чудак! Прощай пока! (Свистит.) Старичок… прощай… (Уходит.) Анна . Дедушка! Лука . Что, матушка? Анна . Поговори со мной… Лука (подходя к ней) . Давай, побеседуем… Клещ оглядывается, молча подходит к жене, смотрит на нее и делает какие-то жесты руками, как бы желая что-то сказать. Что, браток? Клещ (негромко) . Ничего… (Медленно идет к двери в сени, несколько секунд стоит пред ней и – уходит.) Лука (проводив его взглядом) . Тяжело мужику-то твоему… Анна . Мне уж не до него… Лука . Бил он тебя? Анна . Еще бы… От него, чай, и зачахла… Бубнов . У жены моей… любовник был; ловко, бывало, в шашки играл, шельма… Медведев . Мм-м… Анна . Дедушка! Говори со мной, милый… Тошно мне… Лука . Это ничего! Это – перед смертью… голубка. Ничего, милая! Ты – надейся… Вот, значит, помрешь, и будет тебе спокойно… ничего больше не надо будет, и бояться – нечего! Тишина, спокой… лежи себе! Смерть – она все успокаивает… она для нас ласковая… Помрешь – отдохнешь, говорится… верно это, милая! Потому – где здесь отдохнуть человеку? Пепел входит. Он немного выпивши, растрепанный, мрачный. Садится у двери на нарах и сидит молча, неподвижно. Анна . А как там – тоже мука? Лука . Ничего не будет! Ничего! Ты – верь! Спокой и – больше ничего! Призовут тебя к господу и скажут: господи, погляди-ка, вот пришла раба твоя, Анна… Медведев (строго) . А ты почему знаешь, что там скажут? Эй, ты… Пепел при звуке голоса Медведева поднимает голову и прислушивается. Лука . Стало быть, знаю, господин ундер… Медведев (примирительно) . М… да! Ну… твое дело… Хоша… я еще не совсем… ундер… Бубнов . Двух беру… Медведев . Ах ты… чтоб тебе!.. Лука . А господь – взглянет на тебя кротко-ласково и скажет: знаю я Анну эту! Ну, скажет, отведите ее, Анну, в рай! Пусть успокоится… Знаю я, жила она – очень трудно… очень устала… Дайте покой Анне… Анна (задыхаясь) . Дедушка… милый ты… кабы так! Кабы… покой бы… не чувствовать бы ничего… Лука . Не будешь! Ничего не будет! Ты – верь! Ты – с радостью помирай, без тревоги… Смерть, я те говорю, она нам – как мать малым детям… Анна . А… может… может, выздоровлю я? Лука (усмехаясь) . На что? На муку опять? Анна . Ну… еще немножко… пожить бы… немножко! Коли там муки не будет… здесь можно потерпеть… можно! Лука . Ничего там не будет!.. Просто… Пепел (вставая) . Верно… а может, и – не верно! Анна (пугливо) . Господи… Лука . А, красавец… Медведев . Кто орет? Пепел (подходя к нему) . Я! А что? Медведев . Зря орешь, вот что! Человек должен вести себя смирно… Пепел . Э… дубина!.. А еще – дядя… х-хо! Лука (Пеплу, негромко) . Слышь, – не кричи! Тут – женщина помирает… уж губы у нее землей обметало… не мешай! Пепел . Тебе, дед, изволь, – уважу! Ты, брат, молодец! Врешь ты хорошо… сказки говоришь приятно! Ври, ничего – мало, брат, приятного на свете! Бубнов . Вправду – помирает баба-то? Лука . Кажись, не шутит… Бубнов . Кашлять, значит, перестанет… Кашляла она очень беспокойно… Двух беру! Медведев . Ах, пострели тебя в сердце! Пепел . Абрам! Медведев . Я тебе – не Абрам… Пепел . Абрашка! Наташа – хворает? Медведев . А тебе какое дело? Пепел . Нет, ты скажи: сильно ее Василиса избила? Медведев . И это дело не твое! Это – семейное дело… А ты – кто таков? Пепел . Кто бы я ни был, а… захочу – и не видать вам больше Наташки! Медведев (бросая игру) . Ты – что говоришь? Ты – про кого это? Племянница моя чтобы… ах, вор! Пепел . Вор, а тобой не пойман… Медведев . Погоди! Я – поймаю… я – скоро… Пепел . А поймаешь, – на горе всему вашему гнезду. Ты думаешь – я молчать буду перед следователем? Жди от волка толка! Спросят: кто меня на воровство подбил и место указал? Мишка Костылев с женой! Кто краденое принял? Мишка Костылев с женой! Медведев . Врешь! Не поверят тебе! Пепел . Поверят, потому – правда! И тебя еще запутаю… ха! Погублю всех вас, черти, – увидишь! Медведев (теряясь) . Врешь! И… врешь! И… что я тебе худого сделал? Пес ты бешеный… Пепел . А что ты мне хорошего сделал? Лука . Та-ак! Медведев (Луке) . Ты… чего каркаешь? Твое тут – какое дело? Тут – семейное дело! Бубнов (Луке) . Отстань! Не для нас с тобой петли вяжут. Лука (смиренно) . Я ведь – ничего! Я только говорю, что, если кто кому хорошего не сделал, тот и худо поступил… Медведев (не поняв) . То-то! Мы тут… все друг друга знаем… а ты – кто такой? (Сердито фыркая, быстро уходит.) Лука . Рассердился кавалер… Охо-хо, дела у вас, братцы, смотрю я… путаные дела! Пепел . Василисе жаловаться побежал… Бубнов . Дуришь ты, Василий. Чего-то храбрости у тебя много завелось… гляди, храбрость у места, когда в лес по грибы идешь… а здесь она – ни к чему… Они тебе живо голову свернут… Пепел . Н-ну, нет! Нас, ярославских, голыми руками не сразу возьмешь… Ежели война – будем воевать… Лука . А в самом деле, отойти бы тебе, парень, прочь с этого места… Пепел . Куда? Ну-ка, выговори… Лука . Иди… в Сибирь! Пепел . Эге! Нет, уж я погожу, когда пошлют меня в Сибирь эту на казенный счет… Лука . А ты слушай – иди-ка! Там ты себе можешь путь найти… Там таких – надобно! Пепел . Мой путь – обозначен мне! Родитель всю жизнь в тюрьмах сидел и мне тоже заказал… Я когда маленький был, так уж в ту пору меня звали вор, воров сын… Лука . А хорошая сторона – Сибирь! Золотая сторона! Кто в силе да в разуме, тому там – как огурцу в парнике! Пепел . Старик! Зачем ты все врешь? Лука . Ась? Пепел . Оглох! Зачем врешь, говорю? Лука . Это в чем же вру-то я? Пепел . Во всем… Там у тебя хорошо, здесь хорошо… ведь – врешь! На что? Лука . А ты мне – поверь, да поди сам погляди… Спасибо скажешь… Чего ты тут трешься? И… чего тебе правда больно нужна… подумай-ка! Она, правда-то, может, обух для тебя… Пепел . А мне все едино! Обух, так обух… Лука . Да чудак! На что самому себя убивать? Бубнов . И чего вы оба мелете? Не пойму… Какой тебе, Васька, правды надо? И зачем? Знаешь ты правду про себя… да и все ее знают… Пепел . Погоди, не каркай! Пусть он мне скажет… Слушай, старик: бог есть? Лука молчит, улыбаясь. Бубнов . Люди все живут… как щепки по реке плывут… строят дом… а щепки – прочь… Пепел . Ну? Есть? Говори… Лука (негромко) . Коли веришь, – есть; не веришь, – нет… Во что веришь, то и есть… Пепел молча, удивленно и упорно смотрит на старика. Бубнов . Пойду чаю попью… идемте в трактир? Эй!.. Лука (Пеплу) . Чего глядишь? Пепел . Так… погоди!.. Значит… Бубнов . Ну, я один… (Идет к двери и встречаетсяс Василисой) . Пепел . Стало быть… ты… Василиса (Бубнову) . Настасья – дома? Бубнов . Нет… (Уходит.) Пепел . А… пришла… Василиса (подходя к Анне) . Жива еще? Лука . Не тревожь… Василиса . А ты… чего тут торчишь? Лука . Я могу уйти… коли надо… Василиса (направляясь к двери в комнату Пепла) . Василий! У меня к тебе дело есть… Лука подходит к двери в сени, отворяет ее и громко хлопает ею. Затем – осторожно влезает на нары и – на печь. (Из комнаты Пепла.) Вася… поди сюда! Пепел . Не пойду… не хочу… Василиса . А… что же? На что гневаешься? Пепел . Скушно мне… надоела мне вся эта канитель… Василиса . И я… надоела? Пепел . И ты… Василиса крепко стягивает платок на плечах, прижимая руки ко груди. Идет к постели Анны, осторожно смотрит за полог и возвращается к Пеплу. Ну… говори… Василиса . Что же говорить? Насильно мил не будешь… и не в моем это характере милости просить… Спасибо тебе за правду… Пепел . Какую правду? Василиса . А что надоела я тебе… али это не правда? Пепел молча смотрит на нее. (Подвигаясь к нему.) Что глядишь? Не узнаёшь? Пепел (вздыхая) . Красивая ты, Васка… Женщина кладет ему руку на шею, но он стряхивает руку ее движением плеча. …а никогда не лежало у меня сердце к тебе… И жил я с тобой, и всё… а никогда ты не нравилась мне… Василиса (тихо) . Та-ак… Н-ну… Пепел . Ну, не о чем нам говорить! Не о чем… иди от меня… Василиса . Другая приглянулась? Пепел . Не твое дело… И приглянулась – в свахи тебя не позову… Василиса (значительно) . А напрасно… Может, я бы и сосватала… Пепел (подозрительно) . Кого это? Василиса . Ты знаешь… что притворяться? Василий… я – человек прямой… (Тише.) Скрывать не буду… ты меня обидел… Ни за что, ни про что – как плетью хлестнул… Говорил – любишь… и вдруг… Пепел . Вовсе не вдруг… я давно… души в тебе нет баба… В женщине – душа должна быть… Мы – звери… нам надо… надо нас – приучать… а ты – к чему меня приучила?.. Василиса . Что было – того нет… Я знаю – человек сам в себе не волен… Не любишь больше… ладно! Так тому и быть… Пепел . Ну, значит, и – шабаш! Разошлись смирно, без скандала… и хорошо! Василиса . Нет, погоди! Все-таки… когда я с тобой жила… я все дожидалась, что ты мне поможешь из омута этого выбраться… освободишь меня от мужа, от дяди… от всей этой жизни… И, может, я не тебя, Вася, любила, а… надежду мою, думу эту любила в тебе… Понимаешь? Ждала я, что вытащишь ты меня… Пепел . Ты – не гвоздь, я – не клещи… Я сам думал, что ты, как умная… ведь ты умная… ты – ловкая! Василиса (близко наклоняясь к нему) . Вася! давай… поможем друг другу… Пепел . Как это? Василиса (тихо, сильно) . Сестра… тебе нравится, я знаю… Пепел . За то ты и бьешь ее зверски! Смотри, Васка! Ее – не тронь… Василиса . Погоди! Не горячись! Можно все сделать тихо, по-хорошему… Хочешь – женись на ней? И я тебе еще денег дам… целковых… триста! Больше соберу – больше дам… Пепел (отодвигаясь) . Постой… как это? За что? Василиса . Освободи меня… от мужа! Сними с меня петлю эту… Пепел (тихо свистит) . Вон что-о! Ого-го! Это – ты ловко придумала… мужа, значит, в гроб, любовника – на каторгу, а сама… Василиса . Вася! Зачем – каторга? Ты – не сам… через товарищей! Да если и сам, кто узнает? Наталья – подумай! Деньги будут… уедешь куда-нибудь… меня навек освободишь… и что сестры около меня не будет – это хорошо для нее. Видеть мне ее – трудно… злоблюсь я на нее за тебя… и сдержаться не могу… мучаю девку, бью ее… так – бью… что сама плачу от жалости к ней… А – бью. И – буду бить! Пепел . Зверь! Хвастаешься зверством своим? Василиса . Не хвастаюсь – правду говорю. Подумай, Вася… Ты два раза из-за мужа моего в тюрьме сидел… из-за его жадности… Он в меня, как клоп, впился… четыре года сосет! А какой он мне муж? Наташку теснит, измывается над ней, нищая, говорит! И для всех он – яд… Пепел . Хитро ты плетешь… Василиса . В речах моих – все ясно… Только глупый не поймет, чего я хочу… Костылев осторожно входит и крадется вперед. Пепел (Василисе) . Ну… иди! Василиса . Подумай! (Видит мужа.) Ты – что? За мной? Пепел вскакивает и дико смотрит на Костылева. Костылев . Это я… я! А вы тут… одни? А-а… Вы – разговаривали? (Вдруг топает ногами и громко визжит.) Васка… поганая! Нищая… шкура!(Пугается своего крика, встреченного молчанием и неподвижностью.) Прости, господи… опять ты меня, Василиса, во грех ввела… Я тебя ищу везде… (Взвизгивая.) Спать пора! Масла в лампады забыла налить… у, ты! Нищая… свинья… (Дрожащими руками машет на нее.) Василиса медленно идет к двери в сени, оглядываясь на Пепла. Пепел (Костылеву) . Ты! Уйди… пошел!.. Костылев (кричит) . Я – хозяин! Сам пошел, да! Вор… Пепел (глухо) . Уйди, Мишка… Костылев . Не смей! Я тут… я тебя… Пепел хватает его за шиворот и встряхивает. На печи раздается громкая возня и воющее позевыванье. Пепел выпускает Костылева, старик с криком бежит в сени. Пепел (вспрыгнув на нары) . Кто это… кто на печи? Лука (высовывая голову) . Ась? Пепел . Ты?! Лука (спокойно) . Я… я самый… о, господи Исусе Христе! Пепел (затворяет дверь в сени, ищет запора и не находит) . А, черти… Старик, слезай! Лука . Сейча-ас… лезу… Пепел (грубо) . Ты зачем на печь залез? Лука . А куда надо было? Пепел . Ведь… ты в сени ушел? Лука . В сенях, браточек, мне, старику, холодно… Пепел . Ты… слышал? Лука . А – слышал! Как не слышать? Али я – глухой? Ах, парень, счастье тебе идет… Вот идет счастье! Пепел (подозрительно) . Какое счастье? В чем? Лука . А вот в том, что я на печь залез. Пепел . А… зачем ты там возиться начал? Лука . Затем, значит, что – жарко мне стало… на твое сиротское счастье… И – опять же – смекнул я, как бы, мол, парень-то не ошибся… не придушил бы старичка-то… Пепел . Да-а… я это мог… ненавижу… Лука . Что мудреного? Ничего нет трудного… Часто эдак-то ошибаются… Пепел (улыбаясь) . Ты – что? Сам, что ли, ошибся однажды? Лука . Парень! Слушай-ка, что я тебе скажу: бабу эту – прочь надо! Ты ее – ни-ни! – до себя не допускай… Мужа – она и сама со света сживет, да еще половчее тебя, да! Ты ее, дьяволицу, не слушай… Гляди – какой я? Лысый… А отчего? От этих вот самых разных баб… Я их, баб-то, может, больше знал, чем волос на голове было… А эта Василиса – она… хуже черемиса! Пепел . Не понимаю я… спасибо тебе сказать, или ты… тоже… Лука . Ты – не говори! Лучше моего не скажешь! Ты слушай: которая тут тебе нравится, бери ее под руку, да отсюда – шагом марш! – уходи! Прочь уходи… Пепел (угрюмо) . Не поймешь людей! Которые – добрые, которые – злые?.. Ничего не понятно… Лука . Чего там понимать? Всяко живет человек… как сердце налажено, так и живет… сегодня – добрый, завтра – злой… А коли девка эта за душу тебя задела всурьез… уйди с ней отсюда, и кончено… А то – один иди… Ты – молодой, успеешь бабой обзавестись… Пепел (берет его за плечо) . Нет, ты скажи – зачем ты все это… Лука . Погоди-ка, пусти… Погляжу я на Анну… чего-то она хрипела больно… (Идет к постели Анны, открывает полог, смотрит, трогает рукой.) Пепел задумчиво и растерянно следит за ним. Исусе Христе, многомилостивый! Дух новопреставленной рабы твоей Анны с миром прими… Пепел (тихо) . Умерла?.. (Не подходя, вытягивается и смотрит на кровать.) Лука (тихо) . Отмаялась!.. А где мужик-то ее? Пепел . В трактире, наверно… Лука . Надо сказать… Пепел (вздрагивая) . Не люблю покойников… Лука (идет к двери) . За что их любить?.. Любить – живых надо… живых… Пепел . И я с тобой… Лука . Боишься? Пепел . Не люблю… Торопливо выходят. Пустота и тишина. За дверью в сени слышен глухой шум, неровный, непонятный. Потом – входит Актер . Актер (останавливается, не затворяя двери, на пороге и, придерживаясь руками за косяки, кричит) . Старик, эй! Ты где? Я – вспомнил… слушай. (Шатаясь, делает два шага вперед и, принимая позу, читает.) Господа! Если к правде святой Мир дорогу найти не умеет, – Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой! Наташа является сзади Актера в двери. Старик!.. Если б завтра земли нашей путь Осветить наше солнце забыло, Завтра ж целый бы мир осветила Мысль безумца какого-нибудь… Наташа (смеется) . Чучело! Нализался… Актер (оборачиваясь к ней) . А-а, это ты? А – где старичок… милый старикашка? Здесь, по-видимому, – никого нет… Наташа, прощай! Прощай… да! Наташа (входя) . Не здоровался, а прощаешься… Актер (загораживает ей дорогу) . Я – уезжаю, ухожу… Настанет весна – и меня больше нет… Наташа . Пусти-ка… куда это ты? Актер . Искать город… лечиться… Ты – тоже уходи… Офелия… иди в монастырь… Понимаешь – есть лечебница для организмов… для пьяниц… Превосходная лечебница… Мрамор… мраморный пол! Свет… чистота, пища… всё – даром! И мраморный пол, да! Я ее найду, вылечусь и… снова буду… Я на пути к возрожденью… как сказал… король… Лир! Наташа… по сцене мое имя Сверчков-Заволжский… никто этого не знает, никто! Нет у меня здесь имени… Понимаешь ли ты, как это обидно – потерять имя? Даже собаки имеют клички… Наташа осторожно обходит Актера, останавливается у кровати Анны, смотрит. Без имени – нет человека… Наташа . Гляди… голубчик… померла ведь… Актер (качая головой) . Не может быть… Наташа (отступая) . Ей-богу… смотри… Бубнов (в двери) . Чего смотреть? Наташа . Анна-то… померла! Бубнов . Кашлять перестала, значит. (Идет к постели Анны, смотрит, идет на свое место.) Надо Клещу сказать… это – его дело… Актер . Я иду… скажу… потеряла имя!.. (Уходит.) Наташа (посреди комнаты) . Вот и я… когда-нибудь так же… в подвале… забитая… Бубнов (расстилая на своих нарах какое-то тряпье) . Чего? Ты чего бормочешь? Наташа . Так… про себя… Бубнов . Ваську ждешь? Гляди – сломит тебе голову Васька… Наташа . А не все равно – кто сломит? Уж пускай лучше он… Бубнов (ложится) . Ну, твое дело… Наташа . Ведь вот… хорошо, что она умерла… а жалко… Господи!.. Зачем жил человек? Бубнов . Все так: родятся, поживут, умирают. И я помру… и ты… Чего жалеть? Входят. Лука , Татарин , Кривой Зоб и Клещ . Клещ идет сзади всех, медленно, съежившись. Наташа . Ш-ш! Анна… Кривой Зоб . Слышали… царство небесное, коли померла… Татарин (Клещу) . Надо вон тащить! Сени надо тащить! Здесь – мертвый – нельзя, здесь – живой спать будет… Клещ (негромко) . Вытащим… Все подходят к постели. Клещ смотрит на жену через плечи других. Кривой Зоб (Татарину) . Ты думаешь – дух пойдет? От нее духа не будет… она вся еще живая высохла… Наташа . Господи! Хоть бы пожалели… хоть бы кто слово сказал какое-нибудь! Эх вы… Лука . Ты, девушка, не обижайся… ничего! Где им… куда нам – мертвых жалеть? Э, милая! Живых – не жалеем… сами себя пожалеть-то не можем… где тут! Бубнов (зевая) . И опять же – смерть слова не боится!.. Болезнь – боится слова, а смерть – нет! Татарин (отходя) . Полицию надо… Кривой Зоб . Полицию – это обязательно! Клещ! Полиции заявил? Клещ . Нет… Хоронить надо… а у меня сорок копеек всего… Кривой Зоб . Ну, на такой случай – займи… а то мы соберем… кто пятак, кто – сколько может… А полиции заяви… скорее! А то она подумает – убил ты бабу… или что… (Идет к нарам и собирается лечь рядом с Татарином.) Наташа (отходя к нарам Бубнова) . Вот… будет она мне сниться теперь… мне всегда покойники снятся… Боюсь идти одна… в сенях – темно… Лука (следуя за ней) . Ты – живых опасайся… вот что я скажу… Наташа . Проводи меня, дедушка… Лука . Идем… идем, провожу! Уходят. Пауза. Кривой Зоб . Охо-хо-о! Асан! Скоро весна, друг… тепло нам жить будет! Теперь уж в деревнях мужики сохи, бороны чинят… пахать налаживаются… н-да! А мы… Асан!.. Дрыхнет уж, Магомет окаянный… Бубнов . Татары спать любят… Клещ (стоит посредине ночлежки и тупо смотрит пред собой) . Чего же мне теперь делать? Кривой Зоб . Ложись да спи… только и всего… Клещ (тихо) . А… она… как же? Никто не отвечает ему. Сатин и Актер входят. Актер (кричит) . Старик! Сюда, мой верный Кент… Сатин . Миклуха-Маклай идет… х-хо! Актер . Кончено и решено! Старик, где город… где ты? Сатин . Фата-моргана! Наврал тебе старик… Ничего нет! Нет городов, нет людей… ничего нет! Актер . Врешь! Татарин (вскакивая) . Где хозяин? Хозяину иду! Нельзя спать – нельзя деньги брать… Мертвые… пьяные… (Быстро уходит.) Сатин свистит вслед ему. Бубнов (сонным голосом) . Ложись, ребята, не шуми… ночью – спать надо! Актер . Да… здесь – ага! Мертвец… «Наши сети притащили мертвеца»… стихотворение… Б-беранжера! Сатин (кричит) . Мертвецы – не слышат! Мертвецы не чувствуют… Кричи… реви… мертвецы не слышат!.. В двери является Лука . Занавес |