Война 1812 года глазами русских и французских участников. ВКР. Война 1812 года глазами русских и французских участников. Минобрнауки россии фгаоу впо южный федеральный университет педагогический институт факультет социальноисторического образования Кафедра отечественной истории
 Скачать 217.5 Kb.
|
|
МИНОБРНАУКИ РОССИИ ФГАОУ ВПО «ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ Факультет социально-исторического образования Кафедра отечественной истории // Кафедра всеобщей истории ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА Война 1812 года глазами русских и французских участников Степень - бакалавр Направление - 050400 Социально-экономическое образование Профиль подготовки «История» Исполнитель: студент 4 курса стационара факультета социально-исторического образования Кужелев Иван Александрович Научный руководитель: д.и.н., профессор Егоров А.А. Ростов-на-Дону 2011 Содержание Введение 3 Глава 1. От Немана до Смоленска 4 Глава 2. Бородинское сражение 16 Глава 3. Французы в Москве 22 Глава 4. Отступление французской армии 31 Заключение 39 Список использованных источников и литературы 44 Введение. Актуальность темы. На следующий год будет ровно 200 лет со дня, как началась величайшая в истории России война с Наполеоном. Со времен Батыя иноземные войска никогда не захватывали так много российских территорий, и никогда до этого столько русских, гражданских и военных, не гибло в боях с интервентами. За 200 лет можно было бы подробно изучить все события тех лет и восстановить объективную картину грандиозных событий. Но вопросы по этой теме все еще остаются. По некоторым из них нет единого мнения среди историков. Целью работы является сравнение и анализ мемуаров русских и французских участников данных событий. В связи с этим задачей исследования: 1. Сравнить и проанализировать чувства, взгляды и мнения участников на события в период от Немана до Смоленска. 2. Сравнить и проанализировать чувства участников до Бородинского сражения, во время и после него, их отношения к данному событию. 3. Сравнить и проанализировать мнения и чувства участников о взятии Москвы французскими войсками. 4. Сравнить и проанализировать чувства участников во время отступления французской армии. Источниками данной работы явились мемуары русских и французских участников войны 1812 года. Глава 1. От Немана до Смоленска В ночь на 12 июня 1812г. армия Наполеона без объявления войны начала переправу через Неман, вдоль которого проходила тогда западная граница России. Близ Ковно французские отряды прикрытия на лодках переплыли на восточный берег и не встретили там никого. Сапёры навели плавучие мосты, по которым перешли через реку полки гвардии, пехотный и кавалерийский корпуса и артиллерия. Нигде не видно было ни русских войск, ни оживлённых дорог, ни шумных лагерей. «23 июня, до наступления рассвета, императорская колонна уже достигла Немана, хотя еще не видела его. Опушка огромного прусского леса в Пилвишках и окаймляющие реку горы скрывали армию, готовую уже перейти реку. Наполеон, приехавший туда в экипаже, уже в два часа ночи сел на лошадь и под покровительством ночной темноты собирался перейти русскую реку. Когда он подъехал к берегу, лошадь вдруг споткнулась и сбросила его на песок. Чей-то голос крикнул: «Это плохое предзнаменование! Римлянин отступил бы непременно!..» Неизвестно, впрочем, кто произнес эти слова, он сам или кто-то из его свиты. Как только настала ночь, он отправился к реке. Прежде всех ее переплыли в лодке несколько саперов. Изумленные, они пристали к русскому берегу и высадились на него без всяких препятствий. Там они нашли мир, война была только на их стороне. Все было тихо и спокойно в этой чужой стране, которую им рисовали такими мрачными красками!»1 «…Пока дивизия ждала своего начальника, я приблизился к группе генералов, принадлежавших к главной квартире императора. Среди них царило мертвое молчание походившее на мрачное отчаяние. Я позволил себе сказать какую-то шутку, но генерал Коленкур, брат обершталмейстера, сказал мне жестом: «Здесь не смеются, это великий день». Вместе с тем он указал рукой на противоположный берег, как бы желая прибавить: «Там наша могила»».2 «Перед нами была русская граница. Сквозь ночную темноту жадные взгляды старались разглядеть эту обетованную землю нашей славы. Нам казалось, что мы уже слышали радостные крики литовцев при приближении их освободителей. Мы рисовали себе эту реку, с берегов которой протягивались к нам руки с мольбой. Здесь мы во всем терпим недостаток, а там у нас всего будет вдоволь. Они позаботятся о наших нуждах! Мы будем окружены любовью и благодарностью. Какое значение имеет одна плохая ночь? Скоро настанет день, а с ним вернется тепло и все иллюзии!.. День настал!.. Мы увидели бесплодные пески, пустынную местность и мрачные, угрюмые леса. Наши взоры грустно обратились тогда на нас самих, и при виде внушительного зрелища, которое представляла наша соединенная армия, мы почувствовали, что в душе снова пробуждаются гордость и надежда... Как только встало солнце, немедленно был дан сигнал к выступлению, тотчас же эта масса пришла в движение и, разделившись на три колонны, направилась к трем мостам… Горячность, охватившая их, была так велика, что две дивизии авангарда, оспаривая друг у друга честь первыми вступить на чужой берег, начали драку, и только с трудом удалось успокоить их.»3 «…Наступило утро и мы узнали, что мосты наведены, войска переходят реку и многие, даже сам Наполеон, уже на русском берегу… Наконец тронулись и мы; расположившись на засеянной возвышенности близ берега Немана, мы были застигнуты грозой с раскатами грома и проливным дождем, который промочил нас до последней нитки. Как только дождь прошел, все сразу встрепенулись и задвигались, полк шел за полком. К вечеру дошла очередь и до нас, и мы переправились по доскам на ту территорию, где большинство из нас остались навеки. Это было близ Ковны, невдалеке от того места, где Валя впадает в Неман.»4 Так, в мемуарах французских участников, отражены первые дни начала войны с Россией. Войны в которой должна была исчезнуть их «Великая армия». Но тогда еще никто из них об этом не подозревал. Все думали об этом дне, как об одном из величайших. С тревогой и радостью они переходили русскую границу, вступали на русскую территорию, которую в дальнейшем должны были усеять своими телами и окропить своей кровью. Теперь необходимо обратиться к оставленным воспоминаниям о том дне русскими участниками. «Настал 1812 год, памятный каждому русскому, тяжелый потерями, знаменитый блистательною славою в роды родов». Так начинает свои Записки генерал Ермолов, начальник Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года. «Французы в больших силах находились близ наших границ. Слухи о войне не были положительны; к нападению по-видимому никаких не принималось мер, равно и с нашей стороны не было особенных распоряжений к возбранению перехода границ. В тот самый день, когда государю императору дан был праздник знатнейшими сановниками и составляющими его свиту, в загородном гулянье близ Вильны, среди великолепия и роскошных увеселений, приехал из Ковно чиновник с известием, о котором немедленно доведено до сведения государя. Не могло укрыться смятение между окружающими, и дало повод к заключениям о причине внезапного прибытия, а вскоре затем разгласила молва, что французы перешли Неман недалеко от Ковно, что город занят ими, и казаки на передовой страже отступают, разменявшись выстрелами. Исчез обоюдный страх, долгое время в нерешимости удерживавший, и мы огромным неприятеля ополчением, ступившим на нашу землю, прежде Вильну и вскоре всю Литву, едва сопротивляясь уступили!»5 «12 июня 1812 года останется навсегда достопамятным в русских летописях, ибо в этот день Наполеон с собранным почти со всей Европы войском, прошедший Неман около Ковно, вступил в пределы России».6 «Неприятель, вопреки правам народным, без всякого объявления войны, вторгнулся в границы наши и, переправясь через Неман, обратил главнейшие силы свои на литовские провинции».7 Читая эти воспоминания, мы видим слова негодования и недоразумения, о произошедших событиях. Все осознают, что началась война. Но еще никто не знает, какой характер она примет и как будет вестись. Первое время с начала войны, если не считать мелких стычек кавалерийских отрядов, вообще никаких сражений не было. Русская армия, растянувшаяся на пространстве 700 - 750 километров, получила предписание отступить от границы. Нельзя не признать, что в конкретных условиях неблагоприятного для русской армии начала войны, это был самый разумный шаг. Отныне две русские армии действовали тактически самостоятельно, но при одной общей цели – рано или поздно соединиться. Наполеон со своей армией придерживался своей цели – разгрома армии русских в одном – двух сражениях и в связи с этим преследовал их, не давая соединиться. Это продолжалось от Немана и до самого Смоленска. Теперь давайте вновь вернемся к мемуарам и воспоминаниям, и посмотрим что же происходило в этот период в обоих армиях. Для начала обратимся к французской армии. «Мы с каждым днем приближались к Вильне; дни стояли теплые. Во всех отношениях мы перебивались кое-как; уже мало было хлеба, а мука, молоко, вино и водка сделались большой редкостью. Вследствие жары и скверной воды мы забирались в ледники и захватывали с собой куски льда, которые переходили из рук в руки и сосались всеми. Купить ничего нельзя было, потому что маркитанты не поспевали за нашим быстрым передвижением. Офицеры должны были довольствоваться тем, что добывала воровством и грабежом их прислуга, да и к тому редко представлялась возможность: поэтому уже в первые дни за Неманом общая нужда вызвала крупнейшие беспорядки. Для лошадей лишь очень редко находилось сено и овес, а когда это и случалось, лошади не могли размолоть овса зубами, притуплёнными вследствие питания травой и зерновым кормом. Подобный образ жизни не мог долго оставаться без последствий, здесь всадники и лошади начали страдать поносом. Люди бледнели, становились вялыми и худели; кони еле-еле тащились и тоже худели. Между Неманом и Вислой мы неоднократно переживали тревогу, но ни разу не видели русских. Такая ложная тревога часто бывает у легкой кавалерии в авангарде. В день прибытия нашего в Вильну мы снова вышли на большую дорогу и ясно увидели, что здесь прошли большие отряды армии. По дороге валялось несколько запыленных трупов, которые мы, по чуждому для нас костюму приняли за башкир.»8 «Все в этом лагере указывало на знание военного искусства: удачный выбор места, симметрия всех его частей, точное и исключительное понимание назначения каждой части, и, как результат, порядок и чистота. Притом ничего не было забыто. Ни одно орудие, ни один предмет и вообще никакие следы не указывали, вне этого лагеря, какой путь избрали русские во время своего внезапного ночного выступления. В их поражении было как будто больше порядка, чем в нашей победе!.. Русский солдат, найденный спящим под кустом, — вот единственный результат этого дня, который должен был решить все! Мы вступили в Витебск, оказавшийся таким же покинутым, как и русский лагерь. Эта столь желанная победа, которой мы так добивались и которая с каждым днем становилась для нас все более и более необходимой, еще раз ускользнула из наших рук… Изнемогая от усталости, голода и жажды, армия нашла для утоления только грязную, мутную воду.»9 «…Хотя частое купание было единственным благодеянием, ниспосланным нам обстоятельствами, временем года и условиями климата, тем не менее превращение в прачек казалось нам обидным и незаслуженным. Ко всем другим отправлениям, вызванным необходимостью, — именно к рубке дров, разведению огня, убою скота, варке пищи, косьбе, — мы уже давно привыкли. Молоть муку и печь хлебы мы научились позднее, и кто не брался быстро за дело, оставался ни с чем: даром есть не полагалось, и более ловким во всех этих отправлениях были обеспечены здоровье и самостоятельность.»10 «Дороги сами по себе неудовлетворительные, вследствие дождей, уничтожения русскими при отступлении переправ и гатей и движения по ним многочисленной артиллерии и тяжелых обозов, сделались положительно непроходимыми. Сожжение магазинов, порча мельниц, угон скота и лошадей значительно сократили те средства, которые могла дать страна, располагавшая ими далеко не в достаточной степени для удовлетворения многочисленной французской армии. Можно с уверенностью сказать, что уже вскоре после переправы через Неман французская армия испытывала настоящий голод. Обозы с продовольствием, вследствие тяжелой конструкции повозок и дурных дорог, отстали. Неизбежным последствием явилось мародерство».11 «Что бы дать понять глубину нашего бедствия среди кажущихся побед, достаточно сказать, что все мы сбились с ног от настойчивого систематического отступления русских. Кавалерия таяла, пропадала, и оголодавшие артиллерийские лошади не могли более везти орудий».12 Русская армия отступает, а за ней уходят и жители деревень. Оставаться дома никто из русских жителей не хотел. «Умрем, а рабами не будем», - говорил русский народ, покидая свои жилища на произвол судьбы. Война приобретает характер народной. «Одни уходили в леса, другие следовали за армией со всеми их имуществами, семейством и скотом, предавая пламени все то, что могло быть полезным неприятельской армии».13 «Разъединенная неприятельскими войсками, русская армия, везде отбивалась. Не только ни один корпус, но даже отдельный отряд или партизанский разъезд не был уничтожен или разбит. Все отступали с большим трудом, но обыкновенным порядком. Хотя часто и шли ночью, но всегда имели отдых. Все были раздражены нашествием неприятеля и бедствием России. Полагали, что неприятели очень многочисленны, но Россию нужно отстоять, а потому не только не теряли духа, а еще боле укреплялись».14 «…Достопамятное отступление нашей армии против непомерно сильнейшего числом Наполеона служит бесспорным доказательством превосходства русских войск. … Мы дрались в старой России, которую напоминала нам всякая березка, у дороги стоявшая. В каждом из нас кровь кипела».15 «Поречье, первый старый российский город, представший нам на пути в долговременном нашем отступлении… Здесь, в Смоленской губернии, приняли нас как избавителей. Невозможно было изъявлять ни более ненависти и злобы к неприятелю, ни более усердия к нам; жители предлагали содействовать, не жалея собственности, не щадя самой жизни».16 С самого начала войны русская армия оставила неприятелю огромную территорию, практически не вступая в бой. Все это должно было поднять моральный дух французской армии и подорвать дух русских солдат. Но на деле мы видим, что все обстояло иначе. Французская армия была утомлена и истощена бесконечными погонями за русскими. Им обещали богатые земли и окончание всех бед, после короткой акупационной войны, но дни шли, а война не заканчивалась, причем она приняла для них совсем другой оборот, не такой, к какому они привыкли. Они искали одного большого сражения, в котором должны были победить, закончить войну и вернуться домой с богатыми трофеями. Но в результате, с самого начала войны, им не давали того генерального и решающего сражения, вместо сил противника, их взору представали пустые деревни, из которых хозяевами было все вывезено, либо уничтожено. Все это подломило моральный дух французского солдата, а бесконечные погони за русскими истощили их физически. Обратное мы можем наблюдать в русском лагере. Несмотря на оставленные территории неприятелю, невзгоды и трудности, которые пришлось перенести русскому солдату, их моральный дух не упал. Он скорее поддерживался озлобленностью на неприятельские войска. И надеждой, на то, что в скором времени они смогут воздать по заслугам иноземным захватчикам. После долгих и тяжелых марш-маневров войска первой и второй армий подошли к Смоленску, где и состоялось долгожданное объединение. «…перед мыслью, что нам вверена защита отечества, должны умолкнуть в это решительное время все остальные соображения – все, что могло бы влиять известным образом на наши действия при обыкновенных условиях. Голос отечества требует от нас единодушия, этого вернейшего ручательства наших побед и их победных последствий, ибо при отсутствии единодушия даже знаменитейшие герои не могли предохранить себя от поражений. Соединимся же и будем бороться против врагов России. Отечество будет благословлять наше согласие».17 «Совершено соединение! Шум не умолкавшей музыки, крики не престававших песней оживляли бодрость воинов. По духу вторая армия можно было думать, что оное пространство между Неманом и Днепром, не отступая оставила, но прошла торжествуя. Какие другие ополчения могут уподобиться вам, несравненные российские воины! Не покупается храбрость ваша мерою золота…».18 «…К Смоленску пришли поздно вечером и расположились на возвышенности, не доходя предместья. Вскоре узнали, что пришел давно ожидаемый князь Багратион и обе армии соединились. Это обстоятельство чрезвычайно всех обрадовало. Думали: больше не будем отступать, и война примет другой оборот».19 Обе русских армии соединились в Смоленске. Французские войска подошли к его стенам. Все ждали генерального сражения, которое решит судьбу России, решит исход войны. Но вновь русская армия скрывается от французов, а бой, развернувшийся на территории города, это бой для прикрытия отступления. Вот как он отражен в мемуарах русских и французских участников. «Неумолкаемо кипел бой вокруг стен Смоленска. Пожар распространялся внутри его. Но защитники его не оставляли своих опасных мест на стенах. Нигде неприятель не приобрел заметного успеха. Дрались уже только чтобы драться. Ночь прекратила упорное сражение, не доставившее Наполеону ни малейшего преимущества».20 «В сии минуты, как я пишу тебе дрожащею рукой, решается судьба Смоленска. Неприятель сосредоточив где-то великие силы, ворвался вчера в Красное; и между тем, как наши смотрели на Рудню, он полетел к Смоленску, чтобы овладеть им внезапно… Теперь сражение горит под самыми стенами. Когда получишь эти строки, то знай, что чей-нибудь жребий уже решился: или отбит Наполеон, или – дверь в Россию отперта!.. 4 числа неприятель устремился к Смоленску и встречен под стенами его горстью неустрашимых россиян. 5 числа с ранней зори до позднего вечера 12 часов продолжалось сражение пред стенами, на стенах и за стенами Смоленска. Русские не уступали ни на шаг места, дрались как львы. Французы, или, лучше сказать, поляки, в бешеном исступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы и в бесчисленных рядах теснились около города по ту сторону Днепра. Наконец, утомленный противоборствием наших, Наполеон приказал жечь город, которого никак не мог взять грудью. Злодеи тотчас исполнили приказ изверга. Тучи бомб, гранат и чиненных ядер полетели на дома, башни, магазейны, церкви. И дома, церкви и башни объялись пламенем и все, что может гореть,— запылало!.. Опламененные окрестности, густой, разноцветный дым, багровые зори, треск ломающихся бомб, гром пушек, кипящая ружейная пальба, стук барабанов, вопль старцев, стоны жен и детей, целый народ, упадающий на колени с воздетыми к небу руками: вот что представлялось нашим глазам, что поражало слух, и что раздирало сердце!.. Толпы жителей бежали из огня, полки русские шли в огонь, одни спасали жизнь, другие несли ее в жертву. Длинный ряд подвод тянулся с ранеными… Сколько раненых! Сколько бегущих! Бесконечные обозы тянутся по полям, толпы народа спешат, сами не зная куда!.. Мы теперь нищие, с благородным духом бродим уныло по развалинам своего Отечества.»21 «Гранаты рвало над городом. Наша пехота, расположившаяся под стеной до самого бастиона, стреляла оттуда; стена была как будто в огненной, сверкающей полосе…Вскоре город запылал со всех сторон; пожар был страшный и все осветилось».22 «Трудно описать грандиозность зрелища, представившегося нам, когда мы подошли к гвардии! Вообразите довольно возвышенный город с церквами и башнями, с 18-20 тыс. жителей, пылающий в огне; вокруг города на тесном пространстве (отчасти разделенные Днепром) около 400.000 русских, французов и союзников, расположенных при сотнях тысяч бивачных огней. Большая часть этих войск боролась у укреплений, обстреливая друг друга из орудий, так что часто сотни светящихся ядер из мортир и гаубиц летели навстречу друг другу. Все, даже самые бывалые французские и польские офицеры, уверяли, что им никогда не приходилось видеть такое поразительно прекрасное и вместе с тем ужасное зрелище, превосходящее по своему величию извержение вулкана. Если сюда еще прибавить те огромные последствия, которые должна была повлечь за собой эта гигантская борьба, то станет понятным, какое напряжение овладело умами всех присутствующих… Передовые посты французов, которые ночью стояли у самого рва, были удивлены, не заметив на рассвете против себя никого. Действительно, выдвинувшись дальше вперед, они увидели, что все верки оставлены противником, после чего французская гвардия заняла город».23 «Как скоро все мы (врачи) собрались, барон Ларрей повел нас в город, где у самого входа пришлось нашим лошадям шагать через трупы. Нельзя было проехать по главной улице, так как с обеих сторон ее горели дома; боковыми улицами мы выехали на главную площадь, обсаженную березами; дома на ней почти все уцелели. Жаркое время еще усиливал раскаленный пожаром воздух». 24 «После сделанных разведок и очистки ворот армия вошла в Смоленск и прошла дымящиеся и окровавленные развалины в боевом порядке, с военной музыкой и обычной пышностью. Но свидетелей ее славы тут не было. Это было зрелище без зрителей, победа почти бесплодная, слава кровавая, и дым, окружающий нас, был как будто единственным результатом нашей победы!».25 Подводя итог этой главы, необходимо сказать, что война принимает затяжной характер. Войска Наполеона растягиваются на обширной территории, их обозы отстают, армия придается разграблениям и мародерствам. Так же ее численность сокращается в итоге столкновений с русскими, болезней и голода. В их лагере царит уныние и усталость. Усталость от бесконечных погонь за русской армией, погонь за генеральным сражением, которое должно было решить итог этой войны. Для русских это война приобретает народный характер. Все население либо вместе с армией уходит, либо, покидая свои жилища, отправляется в леса. Все силы направлены против иноземных захватчиков, все имущество, которое не возможно было унести, уничтожалось, дабы не понесло пользы французской армии.ходит, либо покидая свои жилищаля русских это война приобретает народный характер. русскими, болезней и голода. . Русская армия хоть и отступает, но отступает, можно сказать торжественно, с высоко поднятой головой. Они с нетерпением ожидают генерального сражения, дабы поквитаться с обидчиком, за все страдания и невзгоды, нанесенные русскому народу. |