Главная страница

Немало прекрасных книг рассказывают нам о том. Надо поостеречься, чтобы не путать "хороший" с "удобным"


Скачать 20.86 Kb.
НазваниеНадо поостеречься, чтобы не путать "хороший" с "удобным"
Дата07.04.2018
Размер20.86 Kb.
Формат файлаdocx
Имя файлаНемало прекрасных книг рассказывают нам о том.docx
ТипДокументы
#40566

Немало прекрасных книг рассказывают нам о том, как любить свое дитя, как его воспитывать, лечить, понимать, но далеко не каждую книгу можно назвать «библией для родителей». «Как любить ребенка» - это библия. Потому что она учит любви. Настоящей любви – без систем, специальных методик или заключенного в казенную одежду личного мнения автора.

Врач-педиатр, педагог Януш Корчак, основатель и руководитель знаменитого «Дома Сирот», автор книг по педагогике, во время Великой Отечественной войны погиб в газовой камере вместе со своими воспитанниками из школы-интерната "Дом сирот" в Варшаве в лагере уничтожения Треблинка. По легенде, ему подготовили побег, но он предпочел остаться вместе со своими подопечными.

Биение крохотного, как персиковая косточка, сердца - эхо твоего пульса. Твое дыхание дает ему кислород. В вас обоих течет общая кровь, и ни одна красная ее капля не знает, будет она твоей или его, или, вылившись, погибнет, как постоянная дань тайне зачатия и рождения. Ломоть хлеба, который ты жуешь, - строительный материал ног, на которых он будет бегать, кожи, которая будет его покрывать, глаз, которыми он будет видеть, мозга, в котором родится мысль, рук, которые он протянет к тебе, улыбки, с которой воскликнет:

"Мама!"

Об этой книге невозможно писать без пафоса, ее трудно цитировать фрагментами. Ее просто надо читать – читать всем. Будущим и состоявшимся родителям, людям, ищущим в себе родительские инстинкты, сомневающимся в правильности своих взглядов на воспитание и любовь к детям.

Надо поостеречься, чтобы не путать "хороший" с "удобным".

Плачет мало, не будит ночью, доверчивый, послушный - хороший.

Капризный, кричит без видимого повода, мать света из-за него не видит - плохой.

Независимо от самочувствия, новорожденные бывают от рождения наделены большей или меньшей терпеливостью. Одному довольно единицы неприятных ощущений, чтобы отреагировать десятью единицами крика, другой на десять единиц недомогания реагирует единицей плача. Один сонный, движения ленивые, сосет медленно, крик не энергичен, без надрыва. Второй легко возбудим, подвижен, спит чутко, сосет взахлеб, кричит до посинения. Заходится, захлебывается, приходится приводить его в себя, иной раз с трудом возвращается к жизни. Я знаю: это болезнь, мы лечим ее фосфором, безмолочной диетой. Но эта болезнь не мешает младенцу вырасти во взрослого человека, наделенного сильной волей, сокрушительным упорством и гениальным умом. Наполеон в младенчестве, бывало, заходился криком. Современное воспитание требует, чтобы ребенок был удобен. Шаг за шагом оно ведет к тому, чтобы его нейтрализовать, задавить, уничтожить все, что есть воля и свобода ребенка, закалка его духа, сила его требований и стремлений.

"Послушный, воспитанный, добрый, удобный…"

И мысли нет о том, что вырастет безвольным и не приспособленным к жизни.

Януша Корчака называют детским королем. В своем Доме Сирот он придумал и ввел свод законов, основанных на предпочтениях детей, их образе жизни, их взглядах на мир. К примеру, в Доме работал настоящий суд. Чаще всего, на скамье подсудимых оказывался сам Корчак: он подавал заявления на самого себя, чтобы дети решали его судьбу со всей строгостью. Говорят, что детский суд выносил 95% оправдательных приговоров. При всем этом в его заведении наблюдалась удивительная дисциплина и взаимопонимание между учителями и воспитанниками.

Если бы молодая мать знала, какое значение имеют эти первые дни и недели не столько для здоровья ребенка сегодня, сколько для будущности обоих.

И как легко их испортить!

Вместо того чтобы, поняв это, примириться с мыслью, что она может рассчитывать только на себя и ни на кого больше, что так же, как для врача ее ребенок представляет интерес только как источник дохода или средство удовлетворения тщеславия, так же и для мира он ничто, что дорог он только ей одной… Вместо того чтобы примириться с современным состоянием науки, которая исследует, стремится понять, изучает и двигается вперед, оказывает помощь, но не дает гарантий… Вместо того чтобы мужественно констатировать: воспитание ребенка - не приятная забава, а работа, в которую нужно вложить усилия бессонных ночей, капитал тяжелых переживаний и множество размышлений…  Вместо того чтобы перетопить все это в горниле чувства на трезвое понимание, без ребяческого захлеба и самолюбивых обид, - она способна перевести ребенка вместе с кормилицей в самую дальнюю комнату (она, видите ли, не в силах смотреть "на страдания малютки", "не в силах слушать его болезненный крик").

Она будет вновь и вновь вызывать врача, не обогатившись хотя бы крупицей собственного опыта, - уничтоженная, ошеломленная, отупевшая. Как наивна радость матери, что она понимает первую невнятную речь ребенка, угадывает его сокращенные, невыговариваемые слова.

Трудно сказать одной фразой, о чем же книга «Как любить ребенка». В ней охвачены все периоды от зачатия до становления взрослой личности: беременность, ранний возраст, переходный возраст, свод родительских заблуждений. Интересны и заметки с точки зрения врача, того самого врача, о котором не устают мечтать молодые мамы всех времен и народов.

Ребенок с самого рождения плачет, больше ничего она за ним не замечала. Плачет и плачет!  Начинается ли плач внезапно и сразу достигает кульминации или жалобное хныканье переходит в плач постепенно? Быстро ли успокаивается, сразу же после того, как сработал желудок или помочился, или после рвоты либо срыгивания, или бывает так, что вдруг вскрикнет при одевании, в ванне, когда берут на руки? Похож ли его плач на жалобу - протяжный, без резких переходов? Какие движения делает он при плаче? Трется ли головой о подушку, делает ли губами сосательные движения? Успокаивается ли, когда его носят, когда его разворачивают, кладут на животик, часто меняют положение? Засыпает ли после плача крепко и надолго или просыпается от малейшего шума? До или после еды плачет, когда плачет больше: с утра, вечером или ночью? Успокаивается ли во время кормления, надолго ли? Отказывается ли от груди? Как отказывается - отпускает ли сосок, едва взяв его губами, или перед тем как глотнуть, вдруг или после какого-то времени? Категорически отказывается или можно все-таки уговорить? Как сосет? Почему не сосет? Когда он простужен, то как будет сосать? Быстро и с силой, потому что хочет пить, а потом быстро и поверхностно, неровно, с паузами, потому что не хватает дыхания? Добавь боль при глотании, что будет тогда?

Ребенок плачет не только от голода или потому, что "животик болит", но и от того, что болят губы, десны, язык, горло, нос, пальцы, ухо, кости, поцарапанное клизмой заднепроходное отверстие, от боли при мочеиспускании, от тошноты, жажды, перегрева, от зуда кожи, на которой еще нет сыпи, но будет через несколько месяцев, плачет из-за жесткой тесемки, складки на пеленке, крошечного комочка ваты, застрявшего в горле, шелухи семечка, выпавшей из канареечной клетки.

Вызови врача на десять минут, но сама наблюдай двадцать часов!

Никто не может научить любви. Мама, воспитывающая своего ребенка железной рукой, считает, что отсекает в нем лишнее, словно у Буратино. А любовь – это некое хорошее отношение, которое ребенок должен чувствовать по умолчанию. К сожалению и счастью, дети  разбираются в любви и способны увидеть все: тщательно скрываемое раздражение, озабоченность мамы своими мыслями, недолюбленность самой мамы ее родителями или близкими.

Играя, они высказывают свои истинные взгляды, как автор по ходу действия пьесы развивает основную мысль. Поэтому в их играх так часто можно заметить неосознанную сатиру на взрослых: когда они играют в школу, наносят визиты, принимают гостей, угощают кукол, покупают и продают, нанимают и увольняют служанок. Пассивные дети серьезно относятся к игре в школу, жаждут получить похвалу, активные берут на себя роль озорников, выходки которых частенько вызывают дружный протест взрослых: не выдают ли они тем самым свое истинное, негативное отношение к школе?

Нам не нравятся некоторые детские игры, мечты, дерзания. Ребенок ходит на четвереньках и рычит, чтобы понять, как ведут себя звери, имитирует хромого, сгорбленного старика, косит, заикается, шатается, как пьяный, подражает увиденному на улице сумасшедшему, ходит с закрытыми глазами (слепой), затыкает уши (глухой), ложится навзничь и задерживает дыхание (мертвый), смотрит через очки, затягивается папиросой; втайне заводит часы, обрывает мухе крылья (как она будет без них летать); магнитом поднимает стальное перо; разглядывает уши (что там за барабанчики), коленки (где там чашечки); предлагает девочке поиграть во врача в надежде увидеть, как у нее там; бежит с увеличительным стеклом, чтобы устроить пожарчик от солнца; слушает, что шумит в раковине; ударяет кремнем о кремень.

Все, в чем он может убедиться, он хочет проверить, увидеть, узнать, и все равно столько всего остается, чему приходится верить на слово.

В одной из своих книг он писал: «Одна из грубейших ошибок – считать, что педагогика считается наукой о ребенке, а не о человеке… В области чувств ребенок превосходит взрослых силой, ибо не отработано торможение… В области интеллекта, по меньшей мере, равен им, недостает лишь опыта». Слишком высокий уровень понимания, недосягаемая глубина души. Разве так возможно любить? А может быть, только так и нужно?

«Поливаю цветы. Моя лысина в окне - такая хорошая цель. У него карабин. Почему он стоит и смотрит спокойно? Нет приказа. А может быть, до военной службы он был сельским учителем или нотариусом, дворником? Что бы он сделал, если бы я кивнул ему головой? Дружески помахал рукой? Может быть, он не знает даже, как все на самом деле? Он мог приехать только вчера, издалека…»

Это последняя строчка Януша Корчака.

Он искал человека даже в эсэсовце.


написать администратору сайта