отборочные задания олимпиады Ломоносов. отборочный этап универсиады Ломоносов Рябоконь Антон 303 группа. Насколько я могу судить, социальнополитический контекст издания монографии Г. Г. Дилигенского располагал к тому, чтобы актуализировать эту проблему
 Скачать 65.03 Kb.
|
|
За отправную точку своего рассуждения хотелось бы взять, как мне кажется, непреходящую по своей актуальности цитату отечественного исследователя сферы политологического знания Германа Дилигенского, которая звучит следующим образом: “Социально-политические знания нужны людям прежде всего для того, чтобы знать, чего им ожидать от общества и его институтов, как лучше реагировать на ожидаемые события” Насколько я могу судить, социально-политический контекст издания монографии Г. Г. Дилигенского располагал к тому, чтобы актуализировать эту проблему. Его работа “Социально-политическая психология”, мысль из которой я сейчас комментирую, была написана в 1996 году, во время коренных социальных преобразований, бродивших в российском обществе, которое вырабатывало новые принципы, на основании которых собиралось строить свою жизнь. Сама личность Дилигенского, его жизненный путь, слог его работ наталкивают на мысль о том, что этот человек не был сторонником радикальных мер: будучи профессором во времена Советского Союза, он не бросался с головой в догмы марксизма-ленинизма, критически относился к полю своей профессиональной деятельности. Дилигенский трезво взвешивал исследовательские возможности уже во времена после упразднения 6 статьи Конституции СССР и продолжал очень трепетно относится к своему академическому призванию. Он активно занимался исследованием социально-политических проблем Западной Европы, опыт которых представлялся ему крайне значимым не для экстраполяции, но для сравнения с перспективами, открывавшимся для его страны. Насколько мне известно, идеологическая подоплека существования Советского Союза декларировала формирование позитивно мыслящего общества, принципы функционирования которого выводятся из объективных законов марксизма-ленинизма. Представители диссидентского движения бы с этим не согласились, но потребности в мышлении не было, людям отказывалось в том, чтобы быть субъектом мышления и воли. Дилигенский вводит собственные критерии того, что может считаться социально-политическим знанием. Подобно тому, как в древнегреческих полюсах политикой и философией занимались все свободные граждане мужского пола, так и в современном мире схожие тенденции находят свое отражение. Философия была, есть и останется роскошным занятием свободного человека, поэтому чем больше в обществе мыслящих людей, свободно излагающих свою позицию на злободневные вопросы, тем более богатым и развитым, можно считать такое общество. Помимо всего прочего Дилигенский был сторонником идеи того, что философия тренирует самостоятельность мысли, необходимую для развития демократических институтов и становления гражданина, что в условиях формирования нового государства на постсоветском пространстве – Российской Федерации, - не могло не привлекать внимание исследователей. Такая позиция, во многом, служит подтверждением консервативных воззрений Германа Германовича, считавшего потенциал человеческой природы более гибким материалом, чем общественные институты, инкорпорирование которых в социальную жизнь России в 90-ые года XX века очень активно лоббировалось. В данном контексте мне представляется синонимичным кейс принятия отечественной Конституции (1993), происходившего в те же годы. Члены комиссии по ее разработке, к которым можно отнести Шейниса, Хасбулатова, Румянцева в большей степени писали ее как документ, включающий в себя лучшие идеи и конституционные разработки того времени при посредничестве видных западных специалистов. И тут они выступили скорее не как реальные политики, а как политологи, “смысловики”, придающие смысл главному – политическому обрамлению, конъюнктура которого на тот момент складывалась так, что Россия признавала себя правопреемником Советского Союза, но вводила конституционный запрет на идеологию, при этом не провозглашая чрезмерных либеральных свобод, соблюдала очень взвешенный и выверенный подход в лучших традициях Дилигенского. Мне кажется, что реализация этого принципа на практике не так уж и далека от идеала. Приведя концепцию “социализационного лага” Инглхарта, хочу сказать, что последние годы развития России ознаменовались стабильностью благодаря вкладу людей с советской социализацией. “Тишина” – один из главных идеалов людей этой эпохи, воспроизводящих ценности, значимые для них, которые позволили новым поколениям отрефлексировать свой набор социально-политических знаний об окружающей их политической действительности, которая, хотелось бы верить, будет отлична от футурологических политических кейсов, описанных в антиутопиях Олдоса Хаксли и Джорджа Оруэлла, события которых происходят в условиях, когда стабильность низвела человеческий прогресс к проекту “одномерного человека” Генриха Маркузе, питающегося когнитивными “консервами”, заготовленными и даже пережитыми другими. |