Личностная неповторимость доклад попова. Неповторимость личности
 Скачать 2.23 Mb.
|
|
Личностная неповторимость Термин "неповторимость личности" - ровесник психологии. Уже первые психологические опыты, исходные методы изучения психологической реальности (вундтовская школа, школа Брентано) были соотнесены с интрасферой специфически человеческих действий и поведения. Важную роль в прояснении этой проблемы в советской психологии сыграли работы С.Л. Рубинштейна, Б.М. Теплова, Б.Г. Ананьева и др. С.Л. Рубинштейн наметил линию понимания индивидуальной неповторимости личности. Эта позиция подчеркнута в его высказывании: "Личность тем значительнее, чем больше в индивидуальном преломлении в ней представлено всеобщее". Неповторимость предстает как специфическая форма репрезентации социально значимых психологических свойств общественного человека. В неповторимости личности выявляются способы самоопределения индивида в реальных условиях его жизни, позволяющие ему осознать социальное бытие, а благодаря этому занять позицию сознательного субъекта, управляющего жизнедеятельностью. Для становления человеческой уникальности существенное значение имеют факторы самодетерминации деятельных и поведенческих актов, фиксация результативности деятельности и соотнесения ее с желаниями и намерениями человека. Интеграция этих многообразных субъективных определений, реализующихся в различных общественных актах, характеризует представленность этих качеств в психике человека, как присущих "мне", "моему" телу, "моей" активности, "моей" особой живой субстанции. Отдельные образования человеческой индивидуальности формируются уже у ребенка. Некоторые психологи первые ступени ее формирования относят к трехлетнему возрасту и даже раньше, когда ребенок начинает вычленять свои самоощущения и осознавать себя субъектом собственных желаний. Однако эта "самость" еще должна пройти через своего рода "общественные испытания" (учебным трудом, компетентным общением, наконец, гражданской и семейной ответственностью), только тогда индивидуальная неповторимость вберет в себя качества личностного уровня. Только общественно самоопределившийся человек способен в полной мере сформироваться как индивидуальность - создать систему устойчивых представлений о себе, обрести психологическую идентичность, проявляющуюся в самых разнообразных обстоятельствах, осознать не только сходство, но социальное и психологическое отличие своей личности как уникальной в среде других людей. Если "субстанциональность" собственной жизни - отдельность, автономность, психологическая идентичность - может сформироваться у человека в непосредственных, даже "тепличных" условиях жизнедеятельности (к примеру, инфантильная личность взрослого человека способна, несмотря на искусственность социальных условий его жизни, обладать сознанием своей автономности, идентичности), то другое существенное свойство - неповторимость, непохожесть на других людей не может как активное и творческое свойство сформироваться вне прохождения данным человеком по ступеням различных общественно необходимых отношений. Иначе в социальном облике данной личности будет преобладать эмпирическое уподобление другим, но никак не реалистически выявленные ее природные и социальные отличия от них. Итак, единство индивидуальности и личности характеризует новое ее качество - уникальную неповторимость. Личность обладает внутренними побуждениями, мотивацией, потребностями, которые характеризуют потенциал культурного и творческого ее роста. В наибольшей мере социальный масштаб человека раскрывают духовные потребности - уникальные психические образования, детерминирующие и регулирующие жизнедеятельность в сфере "второй природы" человека (К. Маркс). Специфически человеческие психические образования, духовные потребности личности раскрывают природу самодетерминации, свободу выбора и творческие проявления вне заранее заданного предела. Подлинно человеческий способ существования, творения себя в высшей степени присущ любой духовной потребности. Как бы внешне ни отличались, скажем, акт познания истины, действие на благо другого, во имя прекрасного, все они принадлежат этому живительному источнику: стремлению (подлинно человеческому), побуждению, "внутреннему беспокойству", личной интенции. Поэзия, музыка, живопись, кинематограф созданы не для человека, забывшего свое "я", растворившегося в мещанстве и потребительстве, но для человека, живущего будущим в такой же мере, как настоящим, вырастающим из тесных рамок обыденного бытия вверх и вперед, к будущему, к идеалу нравственности, логоса и красоты. В этом внутреннем побуждении личность невольно раскрывается в полноте своих сугубо индивидуальных качеств. Индивидуальная неповторимость языка литературы, музыки, театра является непременным атрибутом свободного творческого изъявления человека-художника. Точно так же как и творческое открытие ученого, познание истины в другом человеке (общение), создание космического аэробуса являются не просто актами творчества, а актами самовыражения в открытии, в истине, в технической новации своей индивидуальности уникальности человека, приподнявшегося над собой и вместе с тем над обществом людей, над миром. Психологи, к сожалению, только находятся на подступах к "миру человека". Но от этого, ни в коей мере значительность этих самобытных и в высшей степени неповторимых явлений не перестает существовать. Наша наука еще далека от своего первородного семантического значения: "знание души" человеческой - находится еще на дистанции развития психологии. Традиционно проблема способностей составляла важный раздел психологии. Межиндивидуальные различия при этом соотносились с широкой дифференциацией общественного разделения труда. На этом пути велись исследования конкретных, специальных способностей. По мере углубленного изучения психологических факторов трудовой, художественной и других видов деятельности психологи вынуждены были отказаться от представлений изоморфного типа. В частности, в работах Б.М. Теплова были вскрыты компенсаторные механизмы исполнительской регуляции деятельности, которые обеспечивали человеку с различной структурой способностей возможность успешного осуществления деятельности. В исследованиях К.К. Платонова была зафиксирована существенная роль характерологических свойств, эмоционально-волевой сферы, которые воздействовали на мобилизационные механизмы регуляции деятельности. В его исследованиях было обнаружено родство исполнительских механизмов регуляции самых разных видов деятельности. Изучение проблемы способностей перешагнуло традиционные границы дифференциальной психологии. Встал вопрос о существовании, наряду со специальными, и общих способностей. Выдвинутая С.Л. Рубинштейном формулировка способностей как "обобщенных психических деятельностей" стала восприниматься естественно. Отмеченная в исследованиях Т.И. Артемьевой "индивидуально-типическая" характеристика способностей прямо утверждала неразрывность собственно личностного и дифференциально-психологического подходов к этой проблеме. Вместе с тем проблема способностей демонстрирует несовпадение, а иногда и противоречие категорий индивидуальности и личности. В психологии редко описаны случаи (хотя в практике подобные случаи представлены), когда человек, обладая значительными способностями к данной деятельности, тем не менее, социально оказывался "не у дел". Это происходило потому, что его индивидуальность не вписывалась в логику социально регламентированных отношений, которыми определяется данная деятельность. Такого рода факты можно встретить в вузах, наиболее связанных с творческими профессиями. Студенты этих вузов, пройдя через сложные экзаменационные испытания, оказываются довольно близко по своим способностям, по индивидуально-психологической подготовленности к тем требованиям к музыкальной деятельности, которые предъявляются музыкантам-исполнителям. Но авторитетные педагоги-артисты все же не удовлетворены их игрой, хотя и затрудняются объяснить причину этого. К сожалению, этот вопрос долгое время проходил мимо внимания специалистов по проблеме способностей. Потому случается, что одаренный по своим индивидуальным проявлениям музыкант, тем не менее, оказывается "лишним" в специальной творческой деятельности. Иногда, напротив, встречаются случаи, когда индивид не проявлял длительное время своих способностей (нам известны такие факты в отношении музыкальной деятельности), но смог преодолеть себя, обстоятельства, явно ему не благоприятствующие, и сумел утвердиться как творчески яркая личность в данной области деятельности. Причем эти случаи не редкое исключение. Например, Гуго Вольф позднего периода творчества (раннего "творческого" периода у него не было) писал сочинения, которые ему принесли славу в музыкальном мире. Музыкальные авторитеты его времени отмечали "исключительную самобытность", называли "верхом совершенства" его сочинения этого периода. Число таких случаев можно было бы умножить, если бы обратиться к обычной практике музыкального развития. Как часто мы малыша огорошиваем приговором "одаренный - не одаренный". А кто проследит его судьбу дальше, быть может судьбу творческую, или напротив? Личность, как мы знаем,- это человек, обладающий общественно значимыми деятельными свойствами. В историческом развитии общества изменяется сам состав и характер значимости этих свойств. Одаренным мы считаем человека, который обладает комплексом высших по своей современной общественной значимости психологических качеств. Это значит, что в своих суждениях об одаренности данного конкретного человека мы исходим, во-первых, из исторического сопоставления определенного комплекса свойств (скажем, музыкальность современного человека иная, чем у человека XIX в.: она не хуже и не лучше, она - другая); во-вторых, из сравнения способностей человека со способностями широкого круга его современников, обладающих различным (как худшим, так и несравненно лучшим) уровнем профессионально-творческих достижений. Сравнительная шкала значимости, которой, хотим мы того или не хотим, пользуется общество в оценке одаренности, очевидно, должна побудить психологов к постоянному (периодическому) пересмотру самой структуры одаренности. Общественные требования к специальной одаренности исторически изменяются. Следовательно, должны обогащаться и эволюционировать наши представления об одаренности, не только о сущем, но и о должном в ней. Внешне менее ярко, но не менее диалектично связь категорий индивидуальности и личности проявляется на уровне самосознания. Самосознание выступает как высшая характеристика человека: сознание не только внешнего мира, но и самого себя, учет образа "я" при самоуправлении. Оно характеризуется универсальными психологическими механизмами: адекватной объективацией, самооценкой, саморегуляцией. Но в различных социальных условиях (имеется в виду история индивидуального жизненного пути и психического развития) разные человеческие индивидуальности по-разному проявляют и реализуют свое "я", порой занижая многие свои качества и даже абстрагируясь от них. Самосознание тем самым лишь частично выражает личность. При полноценном представлении человека о себе самосознание фиксирует существенные качества его индивидуальности. При отсутствии полноценной репрезентации в самосознании эти индивидуально своеобразные и уникальные качества могут быть нереализованными. Правомерны случаи и рассогласования между индивидуальностью и личностью, которые заметно выступают, к примеру, в ситуациях вхождения человека в формы усвоения принципиально нового общественного опыта, в стрессовых ситуациях социального происхождения. В этих случаях самосознание индивида, прежде всего, фиксирует утрату (определенную дисгармонию) целостной идентичности и, наоборот, наиболее рельефно высвечивает индивидуальные особенности, которые характерны для данного своеобразного человека. Человек теряет полноту социального содержания, акцент на индивидуальной "особости", уникальности дополнительно провоцирует этот процесс. Следовательно, на уровне проблемы самосознания могут выступать как единство индивидуальности и личности, так и противоречие между ними. Самосознание способно выявить и подчеркнуть полную меру индивидуализации в социальном отношении личности; вместе с тем и их противопоставление. Более сложная картина наблюдается при сопоставительном анализе индивидуальности и личности на уровне проблемы характера и темперамента. В определении психологической индивидуальности, которое дает Б.Г. Ананьев, соотношение социального и биологического, личностных и индивидных свойств, их саморегуляция выступают в качестве конституирующего параметра индивидуальности. Гармонизация этих свойств достигается не всегда. В исследованиях Е.А. Климова, В.С. Мерлина показано, что гармонизация личностных свойств и свойств темперамента в процессе выполнения трудовой деятельности у тех лиц, свойства которых прямо не отвечают данной деятельности, оказывается возможной лишь в том случае, когда у них налицо положительное отношение к деятельности. В этом случае на уровне формально-динамических свойств индивида вступают компенсаторные и другие саморегуляторные механизмы. Таким образом у индивидов с самыми различными типологическими особенностями формируется индивидуальный стиль деятельности, адекватный данной ее форме. В случаях же отрицательной направленности у индивидов с неадекватной структурой формально-динамических свойств формирование индивидуального стиля деятельности не происходит. В исследовании, проведенном под руководством Л.И. Божович, выявлена закономерная положительно-отрицательная связь между способностью детской личности к произвольной регуляции (действие согласно принятому намерению) и коллективисткой или индивидуалистической направленностью личности. При общественно-коллективистской направленности эта способность проявляется весьма активно, у лиц же с индивидуалистической направленностью зачастую преобладают импульсивные, динамические характеристики в поведении. В этих исследованиях показано: общественная ориентация мотивации личности способствует гармонизации психологической индивидуальности. В отмеченных работах (Е.А. Климова, В.С. Мерлина, Л.И. Божович) в косвенной форме приводятся свидетельства того, что индивидуальность весьма определенно зависит от личности, от отображаемого ею содержания различных характеристик человека. Таким образом, взаимосвязь категорий индивидуальности и личности подчеркивает теснейшую связь между дифференциальной психологией и психологией личности, утверждая необходимость общепсихологического подхода к познанию зрелого в психологическом отношении неповторимого человека. Подобно тому, как существование каждого человека непохоже на существование других, так и сам по себе человек неповторим. Но так же, как и смерть, ограничивая жизнь во времени, не лишает ее смысла, а скорее является тем самым, что составляет смысл жизни, так и внутренние пределы делают жизнь человека более осмысленной. Если бы все люди были идеальны, тогда каждого человека всегда можно было бы заменить любым другим. Именно из людского несовершенства следует незаменимость и невосполнимость каждого индивида, поскольку каждый из нас несовершенен на свой манер. Не существует универсально одаренных людей более того, человек неповторим именно в силу своего отклонения от нормы и средних стандартов. Поясним это примером из биологии. Хорошо известно, что, когда одноклеточные организмы эволюционируют в многоклеточные, это оборачивается для них потерей бессмертия. Они лишаются и своего всемогущества. Они меняют свою универсальность на специфичность. К примеру, исключительно дифференцированные клетки в сетчатке глаза выполняют такие функции, которые не может выполнить ни один другой вид клеток. Известный принцип разделения труда лишает отдельную клетку исходно присущей ей функциональной автономии и универсальности, однако утраченная клеткой способность независимого функционирования компенсируется ее относительной специфичностью и незаменимостью внутри организма. Аналогичная картина и в мозаике, где каждая частица, каждый отдельный камушек остается неполноценным, несовершенным сам по себе - и по форме, и по цвету. Смысл отдельного элемента мозаики определяется только тем местом, которое он занимает в целой картине. Если все эти элементарные фигурки составляют единое целое подобно миниатюре, например, тогда каждая из них могла бы быть заменена любой другой. Форма природного кристалла может быть совершенной, и именно поэтому его можно заменить любым другим экземпляром той же кристаллической формы: какой ни взять восьмигранник, он похож на все остальные. Чем более специфичен человек, тем менее он соответствует норме - как в смысле средней нормы, так и в смысле идеальной. Свою индивидуальность люди оплачивают отказом от нормальности, а случается и отказом от идеальности. Однако значимость этой индивидуальности, смысл и ценность человеческой личности всегда связаны с сообществом, в котором она существует. Подобно тому, как даже неповторимость мозаичного элемента представляет ценность лишь в отношении к целостному мозаичному изображению, неповторимость человеческой личности обнаруживает свой внутренний смысл в той роли, которую она играет в целостном сообществе. Таким образом, смысл человеческого индивида как личности трансцендирует его собственные границы в направлении к сообществу: именно направленность к сообществу позволяет смыслу индивидуальности превзойти собственные пределы. Людям присуще чувство некоторой эмоциональной стадности; однако человеческое сообщество этим не ограничивается: перед ним стоит более общая, выходящая за пределы этой стадности задача. Но не только личности необходимо сообщество, ибо лишь в нем ее существование обретает смысл; но и, наоборот, сообщество, чтобы иметь смысл, не может обойтись без отдельных личностей. Именно в этом существенное различие между сообществом и просто толпой. Толпа отнюдь не обеспечивает человеку такой сферы отношений, в которой он мог бы развиваться как личность, масса не терпит индивидуальности. |