Белый архив. Ник Нилан Белый архив
 Скачать 443.39 Kb.
|
|
8 глава 16 лет Я загремел в тюрьму. Казалось бы – что-то нереальное для человека, который живет по второму кругу. В прошлый раз меня повязали на двадцать пятом году жизни, теперь же хватило и вовсе шестнадцати. Ладно, с тюрьмой преувеличил. Меня заперли в комнате детского отделения милиции. И нет, я не пустился снова во все тяжкие, и ничего не крал. Мое миллионное состояние, которое росло изо дня в день, позволяло вести честную, законопослушную и счастливую жизнь. Как же тогда так получилось, что я, подросток-миллионер, находился за решеткой? Если коротко – спасал друга от тюрьмы. Если чуть поподробнее, то придется вернуться к событиям прошлого столетия. Ко времени, где начался мой финансовый старт, и пошел отсчет новой жизни Дэна. Снова к 6 годам отроду. Когда, после похищения, я приехал утром домой, рыдающие родители не выпускали меня из рук минут двадцать. Как я и догадывался, на уши поставили полгорода. Отец даже вызвал со службы целую роту. Меня искало больше ста человек – всю ночь и по всей округе. По окончанию сентиментальной части с родными, я подвергся длительному допросу. Сначала со стороны родителей, потом – правоохранительных органов. Я рассказал все, как есть. Ну, почти все. Упустил лишь ту часть, где резал людям вены. В моей версии, мне удалось сбежать сразу при выходе из фургона. По просьбе дядек в форме, я подробно описал внешность женщины, ребенка и Глеба. А что – пусть ищут, вдруг повезет? В конце рассказа все восхищались моей смелостью и выдержкой пережить ночь в лесу. Всю следующую неделю меня боялись выпускать по вечерам на улицу. Но я не унывал и не спорил, мне хватало улицы и во время детсада. Я быстро выбросил из головы похищение, и занялся обдумыванием более важных дел. В первую очередь, продолжил тренировать силу и характер Дэна. Обучение проводил в игровой форме, чтобы тот не скучал. Парень медленно, но уверенно вылупливался из своей скорлупы замкнутости, крепчал и раскрывался прямо на глазах. Преобразование Дэна со временем заметила и воспитательница. Она с гордостью рассказала моим родителям, как позитивно я влияю на друга. Кроме Дэна, я обдумывал заработок на футбольных ставках. Тут все оказалось куда сложнее, я столкнулся с серьезной непредвиденной проблемой. Мне было всего шесть лет! Если вы думаете, что, вернувшись в прошлое, сможете в легкую наделать ставок и сорвать куш, то хрен там! Ни один букмекер не примет ставку от шестилетнего ребенка. Даже, если у того в руках будет пачка настоящих денег. До начала чемпионата оставалось всего ничего, и нужно было срочно найти совершеннолетнего. Да такого, кому можно доверить немалую сумму. Кто не обманет. Определенно, доверенной особой мог стать только родственник. Нужно было только выбрать правильного из тех, что имелись. Родителей я твердо решил не вмешивать. Они были из числа людей, которые не верят в сверхъестественные вещи. Я боялся, что если примусь доказывать им конкретными примерами, что знаю будущее, они, того и гляди, наймут для меня мозгоправа. А заставить кого-то внести крупную ставку на футбольный матч, когда тебе всего шесть лет, можно только таким образом. Нужно раскрыться человеку, который способен поверить; кто способен оценить предоставленные доказательства и принять слова ребенка за истину. Родители таковыми не являлись. В идеале, нужного человека можно было бы встретить на какой-то большой сходке родственников, например, свадьбе. Но ничего подобного не предвиделось. Я уже разуверился найти кого-то к началу турнира, но за неделю до первого матча произошло чудо. Дед праздновал юбилей – 50 лет, и пригласил по этому случаю всех родных и близких. Их было не особо много, но человек двадцать все же приехало. Столы накрыли на улице – как, в основном, делают все, кто живет в частном доме. Когда произнесли первые тосты, голодные гости набросились на еду. В этот самый период все поделились на небольшие группы, и принялись общаться между собой. У меня был прекрасный обзор, я много наблюдал за общением толпы, прислушивался к разговорам. И постепенно расстраивался. При поиске претендента первым критерием было проживание в нашем городе. И только потом – личные качества. Человек вне города ни чем мне помочь не смог бы. Из разговоров я понял, что подавляющая часть гостей – иногородние. Но, даже, если бы и нет, то они все равно не подходили. Остальные являлись соседями, не имеющие к родству никакого отношения. Рядом со мной сидела старшая сестра матери, со своим сыном-подростком. Она проживала в нашем городе, и могла бы подойти для вербовки. Но, понаблюдав за манерой её общения, я сделал вывод – дело гиблое. Она выглядела до такой степени серьезной и непробиваемой, что шансы в чем-то убедить такого человека, были еще меньше, чем с родителями. Тяжело вздохнув, с паршивым настроением, я принялся за салат в своей тарелке. И вдруг… Дежавю! Вот только не обычное, когда чувствуешь, будто уже проживал нечто подобное. Я действительно проживал! Я уже был на этом юбилее в первой жизни. Знаете, я мало, что помню с былого детства, но этот день запомнился мне навсегда. На голову моей тёти упал навесной кухонный шкаф. Я впервые увидел столько крови, и это происшествие врезалось мне в память на всю жизнь. Тёте наложили тогда швы, но, в остальном, она не сильно пострадала. Воспоминания прервал разговор матери с сыном этой самой тёти – с моим двоюродным братом. Они сидели по обе стороны от меня и разговаривали через мою голову. – Как у тебя дела, Макс? – спросила мать. – Паспорт уже получил? – Да, уже месяц, как – ответил Макс и добродушно улыбнулся. – Все хорошо. Готовлюсь сейчас к сессии. Надеюсь сохранить стипендию. – О, ты уже в институте? – присоединилась к разговору женщина, лет пятидесяти, за столом напротив. – Я думала, ты только школу заканчиваешь. Такой взрослый уже. На кого учишься? – На экономиста. Хочу работать в финансовой сфере. В будущем он станет банкиром, и будет зашибать немалые деньги. Жаль, что мы с ним почти не общались. – Финансы – это хорошо – сказала женщина напротив. – Как сейчас поживает наша экономика, улучшений скоро ждать? – Трудно сказать, тётя Ида, – ответил Макс – нужны реформы. А без конституции её не могут провести. Но как только, так сразу ждите позитивных изменений. Я уставился на Макса и задумался. Вежливый, не глупый, умеет расположить к себе людей, с харизмой. И что очень важно – юный, еще не окончательно взрослый. Было в нем что-то особенное, что вместе с совершеннолетием и проживанием в моем городе, превратило его в кандидата номер один. Чтобы проверить свою теорию, я решил поумничать. – А ты знаешь, когда будет принята конституция? – спросил я, повернувшись к Максу. – Не в этом году, точно – улыбнулся мне Макс. – Уже в этом месяце, – сказал я – двадцать восьмого числа. Моя мать и Макс рассмеялись, последний потрепал меня по голове. – Было бы не плохо, Леонас. Ты у нас тоже экономикой увлекаешься? – Можно и так сказать. Скоро все перестанут быть миллионерами. У нас будут новые деньги. – Когда-нибудь так и будет, – закивал Макс – а ты умный парень. Сколько тебе лет? Семь? – Шесть – поправил я. – Уже читает умные книжки? – спросил Макс у моей матери. – Да у нас и нет ничего про экономику – ответила с удивлением мать. – Я читал в саду – сказал я. Читать, я кстати, «научился» в пять лет. В свое время начал намекать матери, что не помешало бы разобраться в буквах и словах. Оценив мое стремление, она принялась мне помогать. Буквально через пару месяцев родители удивлялись, как быстро мне дается учеба, и считали меня самым быстроразвивающимся ребенком в мире. Конечно, никаких книжек про экономику в детсаду я не читал. Там, кроме раскрасок и сказок, других и не было. Но мать не станет проверять эту информацию, детсад остался в прошлом, с осени я собирался в школу. Идеальная ложь. Разговор временно прервался, когда кто-то из гостей начал говорить очередной длинный тост. Спустя несколько минут, люди вернулись к еде и выпивке. Макс снова со мной заговорил. – Чем ты еще увлекаешься? Ну, кроме экономики? – спросил он, явно отнесшись к моим пророчествам не особо серьезно. – Музыку люблю – ответил я. – Какую? Я заметил, что мама отвлеклась на разговор с кем-то, кто сидел сбоку от нее. Мне это было на руку, не хотел тревожить её своими познаниями. – Рэп – ответил я, и Макс снова засмеялся. Я представил себя на его месте – о чем бы я думал, если б общался с шестилеткой и слышал от него подобные ответы? Наверное, тоже бы принимал все в шутку. – Каких рэперов слушаешь? – Тупака. Знаешь такого? – Конечно, знаю – хмыкнул Макс. – В него давно стреляли? – поинтересовался я. – Года два назад, а что? – слегка удивился Макс. – Скоро еще раз будут, – сказал я – на этот раз не выживет. Макс сощурил глаза, глядя на меня. Он слегка нагнулся и, с иронией в голосе, прошептал: – Ты у нас еще и в будущее заглядываешь? – Только никому не говори, – так же прошептал я, но постарался сделать максимально серьезное лицо – это секрет. Макс уставился на меня с удивлением, затем снова заулыбался и выпрямился. Мне показалось, что в нем зашевелились какие-то сомнения, но он резво их прогнал – здравый смысл взял верх. А, может, и просто принял меня за фантазера, живущего в своем безумном детском мирке. Однако начало было заложено, я твердо решил идти до конца. Мне требовался наглядный пример для продолжения. Я не помнил, в какое время случилась трагедия с моей тётей. Поэтому, чтобы её не пропустить, подошел к летней кухне, и начал ждать. Наверное, со стороны я выглядел весьма странно, стоя посреди двора, и рассматривая кухню целых полчаса. Но я добился нужного мне эффекта – меня заметил Макс. Понаблюдав за мной какое-то время, ему стало любопытно, и он подошел. – Чего стоишь тут один? – спросил он, традиционно, улыбнувшись. – Жду – ответил я, не отводя глаз от кухни. – Кого ждешь? – Не кого, а что, – поправил я – кое-что должно случиться, а я хочу это предотвратить. Макс явно уже принимал меня за ненормального. Это читалось в его взгляде. Он, якобы с пониманием, покивал головой. – Ладно, не буду тебя отвлекать – Макс развернулся уходить. Я планировал позвать его, когда понадобится, чтоб он увидел падающий кухонный шкаф своими глазами. Но я не ожидал, что нужное время настанет так быстро. Макс уже сделал несколько шагов, когда я увидел, как сосед за столом проливает бокал с вином на рукав его матери. Подвыпивший сосед принялся извиняться, а мать лишь струхнула рукой и поднялась с места. – Макс, а хочешь мне помочь? – окликнул я. Видимо, он не очень хотел, но еще меньше хотел отказывать ребенку. Все-таки, хорошее воспитание. Он вернулся ко мне, встал рядом и наиграно проявил интерес. – Что я должен делать? Я скорчил самое серьезное выражение лица и выпалил на одном дыхании: – Если не хочешь, чтобы твоя мама попала в больницу, не дай ей дойти до той раковины. Я кивнул в сторону летней кухни. Внутри, через открытую дверь, виднелась раковина, и навесной шкаф прямо над ней. Макс посмотрел на меня с, уже раздражающей, улыбкой. – Мама пострадает от воды из крана? – Мама пострадает, когда ей на голову упадет вон тот шкаф. И случится это во время мытья рук. Его мать прошла мимо нас и направилась к кухне. Я не был уверен на все сто, что трагедия случится именно в тот миг, но решил рискнуть. Не реши я раскрыться Максу, смог бы и сам задержать тётю. Но её сын идеально подходил на роль моего финансового посредника. И, чтобы верить моим словам, он должен был наглядно убедиться в их правдивости. Макс бездействовал долгие секунды. – Снова в будущее смотришь? – скептически спросил он. – Это могло быть несчастным случаем, в котором виноватым посчитали бы дряхлые крепления на шкафу. Теперь же виноватым будешь ты, если ничего не сделаешь. Ты готов рискнуть здоровьем матери, лишь бы не считать себя идиотом, который доверился ребенку? Мать зашла на кухню, подошла к раковине и открыла воду. Макс мялся на месте, не зная, как поступить. – В любую секунду юбилей будет испорчен. Делай что-то. Быстро. Макс быстро переводил взгляд с меня на свою мать, и обратно. Видно, боролся с желанием, как поступить правильней: прислушаться к совету или ничего не предпринимать, чтобы не чувствовать себя глупо. – Давай же, Макс, не стой на месте – торопил его я. Макс внимательно смотрел на мать и не решался пошевелиться. Она домыла руки, вытерлась полотенцем и вдруг… Ничего не произошло. Тётя спокойно вышла из кухни и направилась обратно к столу. Макс посмотрел на меня с довольной ухмылкой, и потрепал по голове рукой. – Ну, ты даешь, Леонас – сказал Макс. – Кто тебя научил так разыгрывать людей? Тебе в актеры надо, так правдоподобно серьезничаешь. Тётя возвращалась к столу, когда её позвал дедушка. – Доча, принеси, пожалуйста, две тарелочки из кухни. В шкафчике, над раковиной. Вот оно! Она откроет шкаф и все произойдет! Я не собирался опять уговаривать Макса препятствовать матери. Да и он бы снова меня не послушал. Но подвергнуть тётушку в очередной раз опасности мне не хотелось. Тем более, я не сомневался, что шкаф, на этот раз, точно упадет. – Тётя Мария! – крикнул я и сделал испуганное лицо. Тётушка остановилась на полпути к кухне и обернулась. – Мне срочно нужна ваша помощь, – я подбежал к ней, протянул палец, и скорчил щенячью морду – у меня заноза, сильно болит. Можете вытащить? Тётушка нагнулась и начала рассматривать мой палец. – Макс пока может принести тарелки – сказал я ей. – Может, – согласилась тётушка и посмотрела на сына – сынок, принеси тарелки дедушке. Макс кивнул и направился к кухне. Когда он проходил мимо меня, наши взгляды встретились. Я указал ему глазами на кухню и помотал головой в стороны. Он в ответ скептически улыбнулся. Макс подошел к шкафчику, протянул руку и замер. Он несколько секунд на него смотрел, после чего бросил взгляд на меня. – Что-то я не нахожу никаких заноз. Где ты её увидел? – говорила тётушка, рассматривая мой палец. Я снова помотал головой, глядя на Макса. Он тяжело вздохнул и, по-видимому, сделав над собой огромное усилие, отошел в сторону от шкафа. Его одолели сомнения, и это было прекрасно. Уверен, он не столько принял мои слова за истину, сколько просто решил подстраховаться. Для начала меня и это устраивало. Макс опять протянул руку, схватился за ручку, медленно открыл дверцу и вдруг… Снова ничего не произошло. Дерьмо! Шкаф должен был упасть! Макс заулыбался, как улыбаются люди, чувствующие себя полными идиотами, которых только что жестоко разыграли. Он посмотрел на меня, как на глупого ребенка и поднял руку за тарелкой. Внезапно шкаф сорвался со стены! Он зацепился нижней частью за плитку, выложенную под ним, накренился, и рухнул, с оглушающим грохотом, на пол. Десятки тарелок разбились вдребезги. Макс вовремя успел отдернуть руку и отступить назад. К нему в ужасе бросилась мать, позабыв о моей занозе, которой не существовало. За ней прибежали мои дед с бабкой, и еще несколько гостей. Пока вокруг метались взрослые, Макс смотрел на меня огромными от удивления глазами. Он поверил! И он сам не мог поверить, что поверил. Я посмотрел на него в ответ, слегка улыбнулся и поднес палец к своим губам. Мол, молчи и никому не рассказывай. Выглядело, наверное, до ужаса зловеще. И что-то мне подсказывало, что он будет держать рот на замке. Я успешно выполнил свою задачу. Сумел убедить брата в истинности своих слов. Следующий ход был за ним. *** Братец не заставил меня долго ждать, и тем же вечером пришел на беседу. К счастью, он счел благоразумным не болтать никому о моих словах. Да и кто бы ему поверил, я-то уж точно все отрицал бы, прикидываясь ребенком. Он задавал слишком много вопросов, но отвечал я не на все. Момент с перерождением я и вовсе опустил, объяснив, что всю информацию черпаю из сновидений. Посчитал, что всей правды ему знать ни к чему. Несмотря на бесспорное доказательство моего дара, сомнений у него оставалось предостаточно. И чтобы их окончательно развеять, пришлось постараться уговорить его стать моим финансовым посредником. Идея про футбольные ставки понравилась Максу не сразу, но разок попробовать он согласился. Просто, чтобы убедиться, что со шкафом мне просто повезло, и никакого дара нет. Обсудив все подробности, мы договорились встретиться сразу после первого матча турнира. Почему после, а не до? Тут была небольшая загвоздка. В финал чемпионата Европы должны были выйти Германия и Чехия. Но прежде, им предстояло отыграть по три матча в групповом этапе. Результатов тех игр я не знал, но оказалось, обе команды играют в одной группе. И что более интересно, самый первый матч они играли друг против друга. Понимаете, даже будущие финалисты на начальных этапах могли проигрывать. Я не собирался ставить на команду, будучи неуверенным в её стопроцентной победе, или, хотя бы, ничье. Пришлось ждать. Первый же матч сразу все расставил на свои места. Германия одержала победу. Что это означало? Дальнейшие проигрыши этих двух команд стали невозможными, иначе бы они вылетали из чемпионата. А как бы они вылетели, если им играть в финале? Никак. Значит, я мог смело ставить на победу-ничью обеих команд во всех следующих матчах. А всего этих матчей на двоих оставалось целых девять! Чтобы хорошо заработать на этом деле, понадобилась существенная сумма. Тут пришлось обратиться к своей былой привычке – своровать. Хотя мне нравилось называть это другим словом – одолжить. И одолжить я собирался у родителей из их тайника. А сразу по окончанию турнира – вернуть все обратно. Однажды, пока они ужинали, я вытащил у них десять купюр номиналом по миллиону каждая. Не пугайтесь, на то время все жители страны являлись миллионерами, помните? Забирая деньги, я надеялся, что родители, как минимум, две недели не станут заглядывать в тайник и пересчитывать сумму. Дальше со ставками дела обстояли так. Средний коэффициент на победу-ничью (опять-таки, я не знал, будет чистая победа или ничья) будущих финалистов составлял – 1,5. (На каких-то матчах – 1,3; на каких-то – 1,7). Я планировал ставить на каждый следующий матч всю сумму, выигранную в предыдущем. То есть, десять миллионов после первого матча превращались в пятнадцать. После второго матча пятнадцать миллионов превращались в двадцать два с половиной, и так дальше. В итоге, после девяти матчей сумма должна была возрасти до трехсот восьмидесяти четырех миллионов! А это уже средняя трехгодовая зарплата рядового работника. Очень прилично, особенно для паренька шести лет. Конечно, минусуем десять миллионов, которые необходимо вернуть в родительский тайник. Чистую прибыль считайте сами. Максу я обещал двадцать процентов от пирога, на что он не сильно надеялся, но и не отказался. После первого успешного исхода матча, он по-прежнему относился ко мне с хорошей долей скептицизма, однако захотел повторить. И уже не смог остановиться. С каждой следующей победой его вера в меня крепла, а на последние матчи он и сам начал вкладывать свои деньги. Две недели Макс посещал букмекерскую контору, и делал ставки, согласно нашему плану. Случалось и так, что обе команды играли друг за дружкой в один день. Тогда Максу приходилось подолгу торчать в конторе, чтобы вовремя делать ставки. Позже я выслушивал от него, как каждый раз его одолевали сомнения, которые по окончанию матча сразу развеивались. Полностью он от них избавился только, когда сбылось мое очередное пророчество, и двадцать восьмого числа в стране приняли конституцию. Через два дня после этого чемпионат закончился ожидаемой победой Германии. Я незаметно вернул родителям долг, а мы с братом превратились в весьма обеспеченных граждан. Но это было только началом. Осенью я пошел в первый класс. Заново познакомился со своими одноклассниками и будущими друзьями – они пока были полными тупицами. А также с будущей первой любовью – Алисой. Кроме школы, в сентябре произошло еще одно событие – реформа. Страна обменивала свои миллионы на новую валюту в соотношении 100000:1. Весь мой выигрыш хранился у Макса и, когда он его обменял, получилось, в общем, около трех тысяч. Я тут же распорядился перевести все деньги в американскую валюту. Курс составлял 2:1, итого у меня имелось полторы тысячи долларов – весьма немалая сумма по тем временам. Ближайшим турниром, результаты которого я помнил, являлся чемпионат мира. И ждать до него оставалось целых два года. Я не мог позволить просто так пролеживать деньгам, и отчаянно искал, куда бы их вложить, чтобы приносили доход. Цепочка моих мыслей по этому поводу выглядела примерно следующим образом: – Депозиты. Не. Банки зло, им нельзя доверять. – Недвижимость. Неплохо бы, но не хватает денег. – Бизнес. Не. Долго, тяжело и мучительно. Хочу что-то проще. – Интернет. А что Интернет? – Гугл, Микрософт, Фейсбук! АКЦИИ! То, что надо!!! Я поставил перед Максом новую задачу – открыть счет в брокерской конторе и купить те акции, которые я скажу. Сказано-сделано. Когда настало время покупок, к брокеру Макс пошел со мной. Из всего разнообразия компаний, была лишь пара узнаваемых, заслуживающих доверия – Микрософт и Эппл. Акции первой стоили по семь долларов за штуку, второй – восемьдесят центов. Зная, что Эппл в итоге станет успешней, я закупил её акций на все деньги, и получил 1875 ценных бумаг. Макс на свою долю купил еще 300. Такими вот достижениями я мог похвастаться уже в шесть лет. *** В мои восемь лет произошло сразу два громких события: кризис, когда доллар рухнул вдвое, и чемпионат мира по футболу. В случае кризиса я ничего не потерял, так как все мои сбережения были вложены в акции, которые постепенно дорожали. Ощутимый скачок в цене они начали делать, когда в Еппл вернулся её основатель – Джобс. Для ставок по футболу мы с Максом провернули ту же схему, что и в первый раз. Только теперь я не воровал деньги у родителей. Макс продал часть акций по цене девяносто пять центов за шутку. У нас на руках появилось по двести долларов, на них мы и сделали ставки. Правда, на этот раз начали ставить непосредственно с 1/8 финала. В общей сложности, будущие финалисты сыграли семь матчей, и каждый из нас заработал около трех тысяч долларов. С деньгами, мы снова поехали к брокеру скупать акции. Теперь в моем активе значилось больше четырех с половиной тысяч ценных бумаг компании Эппл. Часть денег я придержал и подбросил родителям в тайник – пусть думают, что где-то просчитались в свою пользу. К их чести, все сбережения они держали в иностранной валюте. Даже говорить им об этом не пришлось, сами все понимали. Молодцы. В четырнадцать лет я внес очередные серьезные изменения в свою судьбу. И речь тут не о дополнительных двадцати тысячах акций, которые я прикупил за счет последних трех футбольных турниров. Хотя это тоже меняло мое будущее к лучшему. Но нет. В прошлой жизни в этом возрасте я потерял мать. Она умерла от рака легких, который диагностировали слишком поздно. Чтобы этого не допустить, я уговорил её за год до трагедии пойти в больницу и провериться. Врачи обнаружили у нее рак первой степени. В срочном порядке его успешно удалили хирургическим путем. Таким образом, я спас второго родителя от глупой смерти, и сохранил семью в целости. Я отлично помнил суд и судью, перечисляющего мои грехи, будто это было вчера. Если кто не помнит, первым среди них значился случай, когда в четырнадцать лет я избил парня за приставание к Алисе. На этот раз, я не собирался делать ничего подобного. В отличие от прошлого «я», теперешний стал миролюбивым, сдержанным, спокойным… счастливым, что ли. У меня все получалось, я был на пути к богатству, мои родители не умерли, чего еще можно желать? Впрочем, я все же не стал проходить мимо, когда вновь увидел того парня, пристающего к Алисе. Случилось это после уроков около школы. Девочка руками отмахивалась от одноклассника, который всячески пытался поцеловать её в щеку. – Отвали от меня! – кричала Алиса зародышу будущего насильника. На самом деле не знаю, как сложилось его будущее, может, и правда стал насильником. – Поцелуй меня, тогда отстану – сказал тот. Помню, как я налетел на него с кулаками, и даже сломал ему руку. Он занимался боксом, хоть и не так давно, поэтому я применил эффект неожиданности. Не хотел проверять, на что он способен. Судья вроде говорил, что с этим переломом накрылась его карьера всемирно известного боксера. Что ж, пришла пора это исправить. Я подбежал к обидчику Алисы и (всего лишь!) оттолкнул его в сторону: – Поцелуешь, когда получишь согласие. А до этого не лезь. Моего грозного вида не хватило, чтобы осадить его. Почти не размышляя, он сделал выброс правым хуком. Я едва успел нырнуть под его удар. Он тут же принял боевую стойку, намеренный продолжать. Дети вокруг сбежались поглазеть на драку. – Тебя забыл спросить – огрызнулся боксер и пошел в нападение. Зря я сразу не надавал ему по голове. Вот, что бывает, когда проявляешь рассудительность. Я сбросил рюкзак и увернулся от еще одного удара. Я ведь тоже был не пальцем сделанный, да и пять лет тюрьмы прошли не зря. Добавьте к этому качание мышц с самих пеленок. Парень сам напросился. Нет, я не собирался ломать ему конечности и судьбу. Только нос. Для профилактики. Боксер махнул рукой, промазал, махнул второй, я присел, сделал шаг вперед и, с размаху, вмазал ему кулаком в лицо. С характерным хрустом носовой перегородки, бедняга упал на асфальт и замычал. Не такой уж и грозный боксер оказался. На этом драка быстро закончилась. Причем успешно, как для меня, так и для него. Ведь он мог продолжать строить карьеру. Алиса мне тогда мило улыбнулась и пошла домой. Похоже, потеря девственности с этой девушкой в будущем, осталась в силе. Это радовало. Что касалось греха, я не сильно расстроился – некоторые ситуации все же невозможно изменить. В пятнадцать лет я задумался об инвестициях в будущие социальные сети. Страну охватила всемирная паутина, Интернетом уже пользовалось около десяти процентов населения. И я был в их числе. Самые известные социальные сети появились примерно в одно время, плюс минус год. Меня в первую очередь интересовал Фейсбук – который богаче всех остальных. Я долго мониторил его появление, не в курсе точной даты запуска, пока в голову не пришла гениальная мысль. Я её тут же реализовал и… Купил домен Фейсбука! Мне оставалось лишь подождать, пока его не захочет перекупить компания сети. Ждать пришлось всего пару месяцев. После некоторых торгов, я умудрился впарить им их же домен за двести тысяч долларов. И почти всю вырученную сумму вложил в акции того же Фейсбука. Это был тот момент, когда смело можно откидываться на спинку кресла, класть руки за голову, и наслаждаться ожиданием мультимиллионого состояния. Макс, тем временем, женился и даже успел завести ребенка. Однажды, со своей семьей, он пришел к нам в гости. Меня посадили присматривать за его шестимесячным отпрыском, пока взрослые удалились на кухню. Ребенок сидел на диване с игрушкой в руках, смотрел в никуда, и почти не двигался. Я наблюдал за ним несколько минут: увидел его безразличие к окружающему миру, скуку в глазах и задумался… а вдруг? – Эй, дружок, – подсел я ближе – тебе, наверное, ужасно скучно сейчас? Не с кем поговорить, тебя никто не понимает. Заставляют сосать мамкину грудь, да? Ребенок уставился на меня с открытым ртом и выпученными глазами. Я нагнулся к нему еще ближе и начал шептать: – Если ты тоже перерожденный, подай мне знак. Кинь, к примеру, игрушку на пол. Я взволнованно ждал, пока ребенок сделает хотя бы движение, но тот продолжал тупо на меня смотреть. Спустя минуту уговоров, я смирился с тем, что его поведение – не следствие перерождения. Он просто оказался тормозом. *** И вот настало роковое шестнадцатилетие. Акции Эппл к тому моменту выросли до десяти баксов за штуку, а Фейсбук открыл свободную регистрацию для всех пользователей Интернета. Продай я ценные бумаги одного лишь «яблока», то мог бы уже позволить себе приобрести роскошное жилье в центре столицы. Но торопиться было некуда, цена акций находилась лишь в начале своего роста. Пока мне хватало родительского обеспечения. Работа над Дэном завершилась громким успехом, о котором, впрочем, известно было лишь мне. Я научил его в первую очередь быть сильным. А, как известно, сила придает уверенности в себе. Конечно, все зависит от человека: кого-то сила портит, кого-то – делает лучше. Дэн, к счастью, оказался из числа последних. Он вырос общительным, раскрепощенным и веселым парнем. Умел постоять за себя и свое мнение. В общем, весь в меня. А в некоторых моментах даже обогнал, например – с девушками. Первый поцелуй у него случился в пятнадцать лет, тогда, как у меня его еще не было. После поцелуя он стал куда более уверенным в себе. Я же не торопился целоваться с девушками, хоть возможностей хватало с избытком. Ну не влекло меня к несовершеннолетним одногодкам – они же дети! А те, кто постарше, мною не интересовались. Хоть я и держал себя в отличной физической форме, внешность выдавала меня сопливым подростком. Через пару лет ситуация обещала поменяться – я резко возмужаю и стану выглядеть старше своего возраста. Подожду. Всю школу мы с Дэном крепко дружили. Всегда находили общие темы для разговора, вместе играли в футбол и прогуливали уроки. Но с началом выпускного класса в нем резко что-то изменилось. После летних каникул исчезла его привычная беззаботность, он ходил с постоянно задумчивым видом и часто залипал. В конце учебного дня его как ветром сдувало. Он мигом собирал свои вещи и убегал домой. Несколько раз я пытался с ним поговорить о его состоянии, но Дэн уверял, что все отлично, а домой он спешит на частные курсы для поступления в университет. Я чувствовал, что он что-то скрывает, но старался не давить. И сдерживал себя довольно долго, пока, однажды, он не пришел в школу лишь к последнему уроку – весь взъерошенный, в испачканных штанах и куртке. Тогда я понял, что он влип в какие-то неприятности. Надеялся только, что это не те же проблемы, из-за которых в прошлой жизни его убили. Я твердо решил разобраться в ситуации и узнать, наконец, правду. После уроков Дэн, традиционно, резво собрался и попытался быстренько свалить. Да так шустро, что догнать его сумел лишь на выходе из школы. – Дэн! – крикнул я. Он остановился и испуганно обернулся. Увидев меня, поспешил изобразить непринужденный вид. – Привет – сказал Дэн. – Ты уже не здороваешься? Сразу домой? – Тороплюсь просто – Дэн активно изображал спокойствие. – Снова курсы? – Да. Они. – А где пропадал пять уроков? – Да я проспал. Сам в шоке. Всю ночь готовился, заснул только под утро – похоже было, что он придумывает на ходу. Но я сделал вид, что верю. – У тебя штаны грязные. Да и куртка, смотри. Дэн начал оттряхиваться. – Это я так в школу бежал. Навернулся по дороге – он изобразил подобие улыбки. – Вижу, не раз – сострил я. – Ты уже несколько месяцев не вылезаешь с этих курсов. Может, разок пропустишь, да пойдем по пиву? – Договорились, Лео. Только не сегодня. – А чем сегодня плохо? Давай, погнали сейчас, от учебы нужно отдыхать. – В другой раз, окей? Я уже договорился с репетитором, некрасиво отменять в последний момент. Я, как выкрою выходной, сразу пойдем. И я угощаю. Дэн попрощался со мной и ушел. Я смотрел ему вслед и уже знал, как поступлю. Слишком много времени и сил я потратил, выводя Дэна в люди, чтобы так просто оставить его в беде. Даже если он сам не требовал помощи, она у него будет. Перед тем, как отправиться следить за другом, я обратил внимание на странного мужика в сером плаще, который сидел на скамейке. Он попадался мне на глаза уже третий день подряд. Первый раз я увидел его из окна во время урока. Мне тогда в шутку подумалось: вдруг он педофил какой-то, высматривает себе жертву – фантазия у меня работала хорошо. Но и в третий раз я не придал серьезного значения его очередному появлению в школе. Может, он просто чей-то отец. Я дождался, пока Дэн завернет за угол, затем развернулся и пошел быстрым шагом в обход школы. Обойдя здание с другой стороны, увидел друга, переходящего дорогу. Впервые в жизни мне пришлось за кем-то следить, но я заметил, что получается у меня весьма неплохо. Дэн, то и дело, постоянно оборачивался, будто чувствовал слежку. Я же двигался не позади него, а параллельно, по другой стороне улицы. Сначала прикрывался толпой людей, снующих по своим делам, а когда их поубавилось, двигался перебежками от дерева к дереву. Спустя минут десять, преследование резко прекратилось. К моему удивлению, Дэн действительно пришел к своему дому, и зашел в свой подъезд. Однако это не значило, что всегда после школы он ходит домой, поэтому я принял решение проследить за ним еще пару раз. Рано или поздно, он приведет меня в другое место. Я собирался уже уходить, как вдруг увидел того самого странного мужика в сером плаще. Он стоял неподалеку от дома Дэна, и смотрел на его подъезд. Таких совпадений не бывает, мужик явно следил за ним. Может, это он в прошлый раз его убил и скинул в реку? Меня «серый плащ» не заметил. Постояв еще немного, он, не торопясь, ушел. На следующий день Дэн явился в школу вовремя. Вел он себя еще страннее, чем всегда. С задумчивым лицом смотрел в одну точку, не реагировал на обращения, одним словом – залипал. На одной из перекличек учителю пришлось три раза назвать его имя, пока тот услышал. Со мной за все шесть уроков он ни разу не заговорил. Дэн смахивал на того замкнутого парня, каким я знал его в первой жизни. Все мои труды по его исправлению тихо-мирно шли насмарку. А это, на секунду, десять лет работы. По окончанию учебного дня, Дэн, уже привычно быстро, собрался и первым покинул класс. Я выбежал следом за ним, и при выходе на улицу, снова увидел мужика в сером плаще. Моя слежка теперь планировалась не за другом, а за этим странным типом. Я постоял в сторонке пару минут, пока не заметил, что «плащ» двинулся за Дэном. На этот раз Дэн пошел не домой. Он сел в троллейбус и ехал на нем до конечной. «Серый плащ» следовал за ним на своей машине. Я же прыгнул на велик, на котором, специально для похожей ситуации, приехал в школу. Крутить педали пришлось минут двадцать, порой в ускоренном темпе, но свою цель я не потерял. Когда Дэн вышел из транспорта, мужик в плаще припарковался у обочины. Я затаился за поворотом, пристегивая велосипед к ближайшему столбу. Дэн свернул с дороги и пошел через двор. Я держался на приличном расстоянии от «плаща», стараясь не выпускать его из виду. Какой у меня был план? Никакого. На всякий случай я подобрал по пути увесистый камень. Против пистолета, который, я уверен, точно имелся у мужика, толку чуть. Но если воспользоваться эффектом неожиданности и прицельно бросить – мало не покажется. «Серый плащ» прошел несколько дворов, следуя за Дэном, как вдруг остановился у торца дома. Дэн свернул с улицы и скрылся в соседнем дворе. Мне пришлось оббежать здание с другой стороны, чтобы увидеть, куда он направился. Дэн быстрым шагом дошел до стоянки, и залез в одну из неприметных машин. Просидел он там минут пять. Когда вышел наружу, машина тут же уехала. Дэн надел на плечо свой рюкзак и двинулся дальше через двор. Первое, что мне показалось – его рюкзак стал тяжелее. В машине ему явно что-то передали. Фантазия вырисовывала смертника с рюкзаком, полным взрывчаткой. Дэн стал террористом? Чушь какая-то. Я увидел, как «серый плащ» существенно ускорил шаг в направлении своей цели. Во что бы ни вляпался Дэн, ему угрожала серьезная опасность. Возможно, мужик хотел присвоить себе его рюкзак с грузом. Присвоить любой ценой, даже ценой жизни ребенка. Я решил не проверять его намерений, сжал покрепче камень, и выбежал из укрытия. План родился прямо на ходу. Я довольно быстро сократил расстояние с «плащом» и, выровняв скорость, следовал за ним. Руку с камнем спрятал за спиной. Мужик говорил с кем-то по телефону. Когда между нами оставалось всего несколько метров, он, ожидаемо, услышал мои шаги и резко обернулся. Я заблаговременно достал телефон, отвел взгляд в сторону, и сделал вид, что тоже говорю. – Да, мама, – сказал я в трубку – я уже подхожу к дому. Через две минуты буду. Видимо убедившись, что безобидный школьник угрожать ему никак не может, «плащ» вернул свое внимание к Дэну. Тот собирался уже покидать территорию очередного двора. – Он покидает двор, – сказал мужик в трубку – готовность две минуты. Я зажму его с тыла, и он выбежит прямо на вас. Не упустите на этот раз. Говоря по телефону, он не слышал, как близко я к нему подкрался. Едва мужик убрал трубку от уха, я размахнулся и врезал камнем ему по голове. «Серый плащ» мешком рухнул на асфальт. Я тут же схватил его за руки и потащил в кусты, посаженные вдоль дома. Проверил пульс – живой. С этим не налажал, уже хорошо. Я торопился, ведь Дэну оставалось менее двух минут до того, как его поймают. Требовалось забрать у мужика пистолет. Если вдруг он придет в себя раньше времени, и продолжит преследование, то будет уже хотя бы без оружия. Мои предположения сбылись, пистолет у паршивца был. Я вытащил его из кобуры, присмотрел для него урну неподалеку, и уже собирался бежать за Дэном. Но, взглянув в последний раз на бессознательное тело, заметил торчащий из кармана его рубашки уголок удостоверения. Не медля, я тут же его достал, раскрыл и обомлел. В документе огромными буквами значилась надпись: «Служба по борьбе с наркотиками». Сразу стало ясно, что Дэн носил в своем рюкзаке, и почему за ним следили. Этот придурок занимался тем же, чем когда-то занимался я. Торговал наркотой. Черт, а я вырубил камнем блюстителя порядка! Дэну определенно стоило вставить мозги, сразу после того, как выручу. Потратив на размышления целых десять секунд, я бросил удостоверение и рванул за другом. По дороге выбросил пистолет в урну. Дэн подходил к арке в стене дома, за которой его, определенно, уже ждали. Я бежал со всех ног, чтобы вовремя успеть. Дэн зашел в арку и пересек её в несколько шагов. Он уже почти вышел с другой стороны, когда я схватил его за шиворот и потянул назад. – Ни звука! – прошипел я и заткнул ему рот рукой. Я быстро выволок его из арки и потащил к ближайшему подъезду. Забежав внутрь, отпустил его и толкнул об стену. – Твою мать, – в полголоса крикнул Дэн, стукнувшись спиной – ты что здесь делаешь? – Это ты какого хрена вообще делаешь? Совсем придурок? – Не лезь не в свое дело. И отвали от меня. Дэн сделал попытку пройти мимо, но я снова толкнул его к стене. – Отвалить!? – рассердился я – Да если б я отвалил, тебя бы в реке вылавливали. Я потратил на тебя слишком много времени и сил, чтоб ты так тупо спустил свою жизнь. – Совсем больной? – засмеялся Дэн. Он и не представлял, кто слепил из него человека. – Это не я торгую наркотой. И не меня хотят посадить. Так кто из нас больной? – Если я опоздаю на встречу, человек не станет ждать и… Я оборвал его на полуслове, схватил за куртку и прижал к стене. – Я только что послал в отключку мужика, который следил за тобой целую неделю. Дал ему камнем по башке! Знаешь, откуда он? Из отдела по борьбе с наркотой и с такими, как ты. Он шел за тобой по пятам и, выйди ты из арки, тебя бы тут же повязали. Дэн утих, переваривая информацию. Я, немного успокоившись, отпустил его. – Ты врезал ему камнем? – удивленно спросил Дэн. – Нам нужно валить отсюда, – сказал я – вынимай эту дрянь и выбрасывай. – Нет – твердо сказал Дэн. – Совсем тупой? – Мне нужно отдать этот пакет. Это самый большой заказ, я получу за него пять штук. И мне хватит. – На что хватит? На машину? Ради нее стал наркоторговцем? Серьезно? – Нет… – Тогда что!? Дэн тяжело вздохнул. Выдержав паузу, он опустил взгляд. – У меня мать в больнице. Ей нужна операция. Дорогая. Все серьезно. И я не знал, как можно другим способом достать столько денег. Один знакомый со двора свел меня с человеком. Если продам этот пакет, денег хватит, понимаешь? Я смотрел на него и не верил своим ушам. Он влез в это дерьмо ради матери. Я-то в свое время торговал только ради себя любимого. С другой стороны, у меня тогда уже не было родителей. Так или иначе, Дэн был определенно лучше меня. И я лишний раз порадовался, что помог ему стать тем, кем он стал. – Почему ты не пришел ко мне? – спросил я – Почему не рассказал? Я бы помог тебе. – Дал бы мне двадцать восемь тысяч долларов? – Да! – без тени сомнения ответил я. – Дал бы столько, сколько нужно. Дэн начал смеяться. – Ну, конечно – сказал он с сарказмом. – Ты ж у нас богач, но скрываешь это. – Давай разберемся с этим позже. Сейчас нужно валить. Вынимай пакет. – Не могу, – отчаянно ответил Дэн – я должен его вернуть или принести бабки. Иначе меня завалят, понимаешь? Там отмороженные люди, у них у всех стволы, застрелят, и глазом не поведут. – Я же сказал, разберемся позже. А сейчас доставай гребаный пакет. С ним мы отсюда не выйдем. Не дожидаясь действий Дэна, я сам вскрыл его рюкзак. Достал несколько килограмм порошка в пакете, перемотанном скотчем. – Прям здесь оставим? – спросил Дэн. – Да – ответил я. И в следующую секунду случилась беда. Внезапно открылась дверь подъезда, и в проеме показался крепкий мужик, лет тридцати. Он застыл на месте, глядя на нас. Я, с пакетом в руке, и Дэн, также застыли, глядя на него. Он вдруг повернул голову назад и прокричал: – Они здесь! Чувство самосохранения сработало у меня в тандеме с рефлексом. Мужик едва успел снова повернуться к нам, как я запустил в него тяжелым пакетом. Он влетел ему прямо в лицо, порвался и осыпал с головы до ног порошком. – Бежим! – крикнул я. Пока мужик приходил в себя и сморкался героином, мы с Дэном уже пробегали третий этаж. Бежать решили вверх, а не на выход, так как там нас бы сразу поймали. На пятом этаже я глянул вниз и увидел, как за нами во всю кто-то гонится. Мы шустро добрались до девятого этажа, затем еще выше, и выбежали на крышу. По крыше ветром промчались до следующего выхода, оказались в параллельном подъезде, и побежали по ступенькам вниз. Спустившись до пятого этажа, сверху услышали голос преследователя. – Они выбегут из соседнего подъезда! Поймайте их! – кричал мужик, по-видимому, в трубку телефона. Я быстро соображал на ходу, как поступить, ведь кроме парадного выхода, других не было. И, добежав до самого низа, я окончательно убедился, что есть Бог на небе. На первом этаже из квартиры выходил пожилой человек. Он как раз вовремя открыл двери и отошел в сторону, чтобы закрыть. В этот самый момент я проскочил под его рукой и нырнул в его квартиру. Дэн не отставал. Мы пробежали через гостиную к балкону, распахнули окна и прыгнули. Лететь пришлось не высоко, около двух метров. Для умеющих правильно приземляться, эта высота – не проблема. К счастью, мы оба прекрасно с ней справились. Балкон выходил на противоположную сторону от подъезда, поэтому там нас никто не ждал. – Разбегаемся! – крикнул я и побежал направо. Дэн завернул левее. Я мчался на всех парах, пересек несколько дворов, две широкие дороги, чуть не сбил старушку, и пробежал, как минимум, два километра, пока не остановился перевести дыхание. Оперевшись о столб, я тяжело дышал, и все время оглядывался, никто ли не преследует. Мои ноги, чуть ли не в голос, умоляли меня: «хватит, мы больше не можем». Как бы я хотел спокойным шагом доковылять до остановки, упасть на маршрутку и вернуться домой. Плевать даже на велик, никуда он не денется, заберу позже. Но моему маленькому желанию не суждено было сбыться. Внезапно, из-за дома вдалеке, появился некто, похожий на штукатура. Вот только все его тело покрывала не пыль, а наркота, брошенная моей рукой. Разъяренный борец с преступностью мгновенно меня заметил и бросился вдогонку. Я оттолкнулся от столба, мысленно извинился перед ногами, и побежал к дороге. Упорству мужика оставалось только позавидовать, чего не скажешь о моем положении. Он гнался за мной без устали, как профессиональный марафонец. С таким темпом, мои шансы убежать стремительно снижались к нулю, но я продолжал искать выход. И вот, второй раз за день, выход сам нашел меня. Впереди, к остановке, подъехал троллейбус. Мои ноги ускорились, как могли. Пожалуй, успеть заскочить в отъезжающий общественный транспорт, оставалось единственной моей возможностью удрать. Я бросил на бег все остатки своих сил, увернулся от столкновения с десятком людей, и все же успел запрыгнуть в троллейбус перед самым закрытием дверей. Давление в ушах зашкаливало, когда мое тело рухнуло на свободное сиденье. Я посмотрел через заднее окно на улицу и увидел своего преследователя. Он отчаянно продолжал бежать, но не справлялся со скоростью транспорта. Я откинулся головой на спинку и тяжело вздохнул. Мое фантастическое спасение смахивало на клише, часто показываемое во многих фильмах. Вот только в моем случае долго радоваться не пришлось. Если в фильме хороший парень обязательно спасается благодаря общественному транспорту, то мне повезло намного меньше. Троллейбус неожиданно остановился на светофоре. Как назло, он стоял целую вечность в ожидании зеленого света. Я аккуратно выглянул в окно и обалдел. Посыпанный порошком, мужик промчался мимо моего окна, и ткнул удостоверением в окно водителю. Передние двери троллейбуса со скрипом открылись. Внутрь, победной походкой, вошел настырный бегун. Паскудное чувство, когда, казалось бы, все позади, ты справился, но в последний момент, из-за какой-то мелочи, все летит к чертям и тебя цапают. Так случалось в прошлой жизни, когда после ограбления я пытался пересечь границу, и, в самый неподходящий момент, отклеилась моя накладная борода. Чертовы халтурщики театрального реквизита! Теперь же моим врагом стал обычный светофор. Жизнь в тюрьме научила меня многому, как, например: терпению, бесстрашию, сильному удару или крепкой выдержке. Но самое главное, что я заучил – как бы хреново все не складывалось, делай вид, что так и было задумано. К тебе с заточкой подкатывают два накачанных нациста? Так и было задумано. Тебе сломали нос? Все как раз по твоему плану. На тебя собираются надеть наручники? Протяни руки и скажи: «я уж думал, не дождусь». Поэтому, когда пыхтя от злости, ко мне подошел страж порядка, я слегка улыбнулся и взглянул на него так, будто цель моей жизни – сдаться ему в плен. Мужик завис надо мной с устрашающим видом, раздул ноздри и злобно прохрипел: – Добегался? *** Какая ирония. Когда-то я действительно торговал наркотой, и ни разу не попался. Теперь же меня обвиняли в наркоторговле, которой не совершал. Вернее, хотели бы обвинить, но не хватало доказательств. Так как я несовершеннолетний, без родителей меня допрашивать не имели права, но хитрый следователь все же задавал вопросы. Касались они, преимущественно, Дэна. Меня хотели уговорить сдать своего друга, но я, естественно, «падал на дурачка» и все отрицал. Дэна, кстати, им поймать так и не удалось. Для себя я решил, что миссия «Спасти Дэна» полностью завершена и больше не требует моего внимания. Мне удалось уберечь его и от смерти, и от детской колонии. Дальше пусть сам строит свое будущее. Когда за мной приехали родители, людям в форме пришлось меня отпустить. Однако на учет все же поставили, и даже взяли отпечатки пальцев. Приятного мало, но я тешил себя мыслью, что своими действиями, вероятно, мог выполнить то самое дело, ради которого переродился. Вдруг Дэн в будущем станет какой-то важной личностью? Например, президентом, который изменит нашу страну к лучшему? Но даже если и нет, о содеянном жалеть не собирался. Объясняться родителям долго не пришлось. Они сразу поняли, что я ни в чем не виноват, и просто кого-то выгораживаю. Моя ситуация их не очень радовала, но и сильно сердиться они не стали. Со мной провели разъяснительную беседу и отправили спать. Повезло мне с предками. На следующий же день я первым делом позвонил Максу, и дал указание продать часть акций на нужную для хирургической операции сумму. Уже к обеду деньги лежали в моем кармане, и я спешил к Дэну ими поделиться. На вопрос «Откуда?», я прикрылся Максом – якобы, весьма обеспеченным братцем–филантропом. Часть наличных Дэн вернул за потерянный пакет наркоты, остальные пошли маме на операцию. Друг не знал, как меня и благодарить, поэтому просто поклялся быть моим вечным должником. И хотя я попросил его не нести подобную чушь, поставил себе в уме галочку на этот счет. Что, если и правда он станет президентом? Неплохо ведь иметь в вечных должниках президента страны, как думаете? |