Настольная книга судьи экспертиза. О. Е. Кутафина институт судебных экспертиз настольная книга
 Скачать 0.71 Mb.
|
|
Глава V. СВЕДУЩИЕ ЛИЦА В СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ 5.1. Заключение эксперта: процессуальная форма, структура и содержание Как указано в ст. 25 ФЗ ГСЭД, на основании проведенных исследований с учетом их результатов эксперт от своего имени или комиссия экспертов дают письменное заключение и подписывают его. Если судебная экспертиза производилась в государственном или негосударственном судебно-экспертном учреждении, подписи эксперта или комиссии экспертов удостоверяются печатью этого учреждения. Подпись частного эксперта по усмотрению лица или органа, назначивших судебную экспертизу, может быть заверена. Законодатель регламентирует содержание заключения судебного эксперта лишь в самых общих чертах. В заключении эксперта или комиссии экспертов должны быть отражены: 1) время и место производства судебной экспертизы; 2) основания производства судебной экспертизы; 3) сведения об органе или о лице, назначивших судебную экспертизу; 4) сведения о судебно-экспертном учреждении, об эксперте (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность), которым поручено производство судебной экспертизы; 5) предупреждение эксперта в соответствии с законодательством РФ об ответственности за дачу заведомо ложного заключения; 6) вопросы, поставленные перед экспертом или комиссией экспертов; 7) объекты исследований и материалы дела, представленные эксперту для производства судебной экспертизы; 8) сведения об участниках процесса, присутствовавших при производстве судебной экспертизы; 9) содержание и результаты исследований с указанием примененных методов; 10) оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам. Посвященные заключению судебной экспертизы ст. 86 АПК РФ, ст. 204 УПК РФ, ст. 86 ГПК РФ, п. 5 ст. 26.4 КоАП РФ довольно близки по содержанию ст. 25 ФЗ ГСЭД. В них указывается, что заключение дается экспертом только в письменной форме, подписывается им и должно содержать подробное описание произведенных исследований, сделанные в результате их выводы и обоснованные ответы на поставленные следствием и судом вопросы. Если в процессе производства экспертизы экспертом будут установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение. Заключение судебной экспертизы, форма и содержание которого практически не различаются в уголовном, гражданском и арбитражном процессе, традиционно имеет определенную структуру и обычно состоит из нескольких частей. Во вводной части содержатся: 1) номер и наименование дела, по которому назначена экспертиза; 2) краткое описание обстоятельств дела, имеющих отношение к исследованию; 3) сведения об органе и лице, назначивших экспертизу, правовых основаниях для назначения экспертизы (постановление или определение); 4) наименование экспертного учреждения, исходные сведения о лице (или лицах), производившем экспертизу (фамилия, имя, отчество, образование, экспертная квалификация, ученая степень, звание, стаж экспертной работы); 5) род и вид экспертизы. Далее перечисляются поступившие на экспертизу материалы, способ их доставки, вопросы, вынесенные на разрешение эксперта. Вопросы, разрешаемые экспертом по собственной инициативе, также приводятся во вводной части заключения. Если экспертиза комиссионная, комплексная, дополнительная или повторная, это указывается во вводной части заключения, где также излагается, когда и кем проводились предшествующие экспертизы, к каким выводам пришли эксперты и каковы основания назначения повторной или дополнительной экспертизы. Вопросы, выносимые на разрешение эксперта, приводятся во вводной части без каких-либо изменений их формулировки. Если эксперт считает, что некоторые из них выходят (частично или полностью) за пределы его специальных знаний или для ответа на эти вопросы специальных знаний не требуется, он отмечает это в заключении. К сожалению, зачастую формулировки вопросов не соответствуют общепринятым рекомендациям. При этом часто, если смысл вопроса понятен эксперту, последний дает вопрос в собственной редакции в соответствии со своими специальными знаниями. Подобная практика распространена в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел и основана на п. 30 Инструкции по организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации <1>, где говорится: "В случае необходимости эксперт имеет право изменить редакцию вопросов, не изменяя их смысл". -------------------------------- <1> Приложение N 1 к Приказу МВД России от 29.06.2005 N 511 "Вопросы организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации". Аналогичное разрешение имеется и в п. 44 Инструкции по организации и производству судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях и экспертных подразделениях Федеральной противопожарной службы, утвержденной Приказом Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий от 19 августа 2005 г. N 640. Однако, как нам представляется, это достаточно вольная трактовка права эксперта выйти за пределы экспертного задания и ответить на вопросы, которые не были поставлены на его разрешение. К слову сказать, формулировка вопроса, данная экспертом, зачастую бывает не шире, а уже вопроса, поставленного на его разрешение первоначально. Ни в одном процессуальном кодексе, равно как и ФЗ ГСЭД, судебному эксперту не предоставляется право переформулировать вопросы, выносимые на его разрешение. Он может только обратиться к следователю или суду с ходатайством о предоставлении дополнительных материалов. Но можно ли считать уточнение вопросов предоставлением дополнительных материалов, ведь вопросы уже зафиксированы в процессуальном документе - постановлении (определении) о назначении судебной экспертизы? Этот документ принимается в соответствии с определенной процессуальной процедурой. На практике такая проблема возникает ежедневно по всем категориям дел. Например, при рассмотрении в арбитражном суде дела, связанного с пожаром на промышленном объекте, перед экспертом был поставлен вопрос: "Как соотносится с пожаром оплавление медной проводки?" В соответствии с методикой исследования металлических проводников в зонах короткого замыкания и термического воздействия <1> эксперт переформулировал вопрос и дал его в следующей редакции: "Какова природа оплавления медных проводников? Если оплавление вызвано коротким замыканием, то произошло ли оно до начала пожара или в процессе его развития?" Ясно, что последние два вопроса сформулированы корректнее. Но позволяют ли ответы на них решить экспертную задачу, поставленную судом во всей ее полноте? Эксперт дал на сформулированный им самим вопрос категорический ответ, что оплавление медной электропроводки произошло в результате короткого замыкания до начала пожара. Однако это совсем еще не означает, что пожар возник именно вследствие короткого замыкания. Да и само это короткое замыкание могло иметь место задолго до пожара и вне связи с ним. В нашей практике имел место случай, когда короткое замыкание в цехе готовой продукции на фабрике произошло за год до пожара. А электропроводку, проложенную под потолком, просто не стали менять, а проложили новую по специальным лоткам вдоль стен. В приведенном примере суд интересовал вопрос как раз о наличии причинно-следственной связи аварийного режима работы электропроводки и возникновения пожара. Но эксперт не дал ответа именно на него. В результате его категорический вывод не имел практически никакого доказательственного значения. -------------------------------- <1> См.: Исследование медных и алюминиевых проводников в зонах короткого замыкания и термического воздействия. М., 1986. Опасность подобного редактирования экспертом вопросов, поставленных на его разрешение, заключается еще и в том, что в суде вывод эксперта может быть истолкован неоднозначно. Эксперт, приводя собственную редакцию вопроса, как правило, далеко не всегда объясняет, почему он это делает. Представляется, что пока судебный эксперт не наделен законодателем правом переформулировать вопросы, вынесенные на его разрешение, меняя содержание вопросов, эксперт выходит за пределы своей компетенции. По нашему мнению, если вопросы, поставленные на разрешение экспертизы, сформулированы некорректно с точки зрения теории и методики судебной экспертизы, эксперту следует уведомить об этом в определенный срок субъекта, назначившего экспертизу. Сотрудник судебно-экспертного учреждения согласует необходимость изменения формулировки вопросов с руководителем учреждения, который, в свою очередь, извещает об этом субъекта, назначившего экспертизу. В исследовательской части заключения обычно подробно описывается: 1) вид упаковки представленных на экспертизу объектов, ее целостность, реквизиты; 2) состояние этих объектов и сравнительных образцов; 3) процесс исследования по стадиям с описанием его методики, условий применения тех или иных методов. На основании проведенного исследования дается научное объяснение выявленных диагностических и идентификационных признаков, причем это описание должно быть логически обоснованным и подводить к окончательным выводам. Если экспертиза была комплексной или в ходе ее выполнялись комплексные исследования, исследовательская часть завершается так называемой синтезирующей частью, где эксперты, являющиеся специалистами в разных родах или методах экспертизы, обобщают раздельно полученную информацию для формулирования общего ответа на поставленный вопрос. В последней части заключения излагаются выводы, т.е. даются ответы на вопросы, поставленные на разрешение экспертизы. При невозможности решения какого-либо вопроса эксперт должен в исследовательской части заключения указать причины отказа. Выводы об обстоятельствах, по которым следователем не были поставлены вопросы и которые эксперт приводит в рамках экспертной инициативы, излагаются в конце заключения. Вывод - это краткий, точно сформулированный, не допускающий неоднозначного толкования ответ эксперта на поставленный вопрос. Формулирование выводов происходит на двух уровнях: - по ходу исследования эксперт формирует определенное суждение, которое ложится в основу промежуточного вывода; - после завершения всех исследований формулируются окончательные выводы. С гносеологической точки зрения выводы эксперта должны удовлетворять принципам квалифицированности, определенности, доступности <1>. -------------------------------- <1> Орлов Ю.К. Указ. соч. С. 199. Экспертные выводы по определенности подразделяются на категорические и вероятные (предположительные). Категорический вывод - это достоверный вывод о факте независимо от условий его существования, например, категорическими положительными будут выводы о том, что подпись в завещании выполнена гражданином Н. или след обуви на месте происшествия образован левым ботинком гражданина М. Категорическим отрицательным может быть, например, вывод о том, что водитель не имел технической возможности избежать наезда на пешехода. Если эксперт не находит оснований для категорического заключения, выводы носят вероятный, т.е. предположительный, характер. Вероятный вывод представляет собой обоснованное предположение (гипотезу) эксперта об устанавливаемом факте и обычно отражает неполную внутреннюю психологическую убежденность в достоверности аргументов, среднестатистическую доказанность факта, невозможность достижения полного знания. Вероятные выводы допускают возможность существования факта, но и не исключают абсолютно другого (противоположного) вывода. Например, наиболее вероятно, что пожар возник от малокалорийного источника тепла - тлеющего табачного изделия. Причинами вероятных выводов могут быть неправильное или неполное собирание объектов, подлежащих исследованию, утрата или отсутствие наиболее существенных, значимых признаков следов, недостаточное количество сравнительных материалов, неразработанность методики экспертного исследования и др. С содержательной стороны имеется некоторое различие между гносеологическими характеристиками категорических и вероятностных выводов. В первом случае категорический вывод основан на убежденности эксперта, что его выводы истинны, однозначны и не допускают иного толкования. Во втором - убежденность в невозможности по тем или иным причинам дать категорический ответ на поставленный вопрос. По отношению к установленному факту экспертный категорический или вероятный вывод может быть утвердительным (положительным) и отрицательным, когда отрицается существование факта, по поводу которого перед экспертом поставлен определенный вопрос. По характеру отношений между умозаключением и его основанием выводы подразделяются на условные ("если... то...") и безусловные. Безусловный вывод - это признание факта, не ограниченное какими-либо условиями. Условный вывод означает признание факта в зависимости от определенных обстоятельств, достоверности предшествующих знаний, доказанности других фактов, например текст документа выполнен не на данном матричном принтере, при условии что принтер не подвергался ремонту. Такой вывод также может высказываться в категорической и вероятной форме. Если в результате экспертного исследования не удалось прийти к единственному варианту решения вопроса, эксперт формулирует альтернативный вывод. Альтернативный вывод предполагает существование любого из перечисленных в нем взаимоисключающих фактов. Такой вывод - это строго разделительное суждение, указывающее на возможность существования любого из перечисленных в нем взаимоисключающих фактов, необходимость выбора следователем (судом) какого-либо одного из них и признания его имевшим место в действительности. Альтернативные выводы допустимы, когда названы все без исключения альтернативы, каждая из которых должна исключать другие (и тогда от ложности одного можно логически прийти к истинности другого, от истинности первого - к ложности второго). Например, эксперт пожарно-технической экспертизы делает вывод о возникновении пожара в результате занесения постороннего источника огня, поскольку ему удалось исключить все остальные возможные механизмы возникновения и развития горения на объекте, а именно: возможности возникновения пожара от самовозгорания, аварийных режимов работы электросети, неконтролируемых сил природы электростатического электричества и др. Противоположными альтернативным являются однозначные выводы эксперта, обладающие только одним значением, - категорические выводы, в которых утверждается или отрицается какой-либо факт. Например, категорический вывод судебной автороведческой экспертизы, что данное анонимное письмо написано гражданином Н. Эксперт может сделать вывод и о невозможности решения вопроса, поставленного на его разрешение уполномоченным лицом или органом, например из-за отсутствия методики исследования, неполноты (некачественности) объектов и других материалов, предоставленных в его распоряжение, и т.д. В основу судебного решения по делу могут быть положены только категорические выводы. Следовательно, только они имеют доказательственное значение. Заключение с категорическими выводами служит доказательством по делу. Вероятное заключение не может быть доказательством, а лишь позволяет получить ориентирующую, поисковую информацию, подсказать версии, нуждающиеся в проверке. Вероятные выводы ни в коем случае не должны игнорироваться, их необходимо использовать, но продуманно и осторожно, поскольку они не исключают существования противоположных вариантов по делу. Экспертное заключение может быть иллюстрировано фотоснимками, оформленными в виде фототаблиц, схемами, диаграммами, чертежами и другими наглядными материалами, которые рассматриваются как составная часть заключения. Приобщается также справка о расходах на экспертизу для включения их в судебные издержки. Текст заключения, выводы и иллюстративные материалы (каждая страница) подписываются экспертом, выполнившим исследование. 5.2. Оценка заключения эксперта судом, помощь специалиста Известно, что под оценкой заключения судебного эксперта понимают процесс установления достоверности, относимости и допустимости заключения, определения форм и путей его использования в доказывании. Суд, следователь, должностное лицо или орган, осуществляющие рассмотрение дела об административном правонарушении, руководствуясь законом, оценивают заключение по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности. Заключение эксперта не является особым доказательством и оценивается по общим правилам оценки доказательств (ст. 88 УПК РФ; ст. 67 ГПК РФ; ст. 71 АПК РФ; ст. 26.11 КоАП РФ). Однако к его оценке требуется специфический подход, поскольку это доказательство основано на использовании для его получения специальных знаний, которыми не располагают субъекты назначения экспертизы. Заметим также, что процессуальная процедура получения этого доказательства после назначения судебной экспертизы осуществляется не субъектами, ее назначившими, и поэтому обязанностью последних является проверка соблюдения этой процедуры. Процесс оценки экспертного заключения состоит из нескольких последовательных стадий. I. Проверка соблюдения требований закона при назначении экспертизы, которая заключается в выяснении ответа на следующие вопросы. 1. Компетентен ли эксперт в решении поставленных ему задач и не вышел ли он за пределы своей компетенции? При проведении экспертизы частным экспертом его выбор осуществляется следователем или судом и вопрос о компетентности судебного эксперта решается при его назначении. Правда, в этом случае компетентность эксперта, которая не вызывала сомнений при назначении экспертизы, может вызвать таковые при ознакомлении с заключением. Выше мы уже указывали, что наиболее трудно установить уровень компетентности частных экспертов. Ситуация облегчается, когда у эксперта есть высшее образование по специальности "Судебная экспертиза" и квалификация "судебный эксперт" или ведомственное квалификационное свидетельство на право производства экспертиз того или иного рода. При выполнении экспертизы в судебно-экспертном учреждении выбор эксперта осуществляется руководителем учреждения, поэтому при оценке заключения необходимо убедиться в компетентности эксперта. Так, по гражданскому делу о дорожно-транспортном происшествии, связанному с выплатой страховых сумм, была назначена комплексная судебная автотехническая и транспортно-трасологическая экспертиза, производство которой было поручено экспертам негосударственного экспертного учреждения. Эксперт М., имеющий согласно представленным в суд документам подготовку только в области трасологии, единолично произвел комплексную экспертизу. Здесь можно выделить сразу два момента: во-первых, неясно, обладал ли эксперт специальными знаниями в области автотехнической экспертизы, а во-вторых, недопустимость единоличного производства комплексных экспертиз. Или другой пример. По уголовному делу о мошенничестве следователем была назначена судебная экономическая экспертиза, производство которой поручено доценту кафедры административного и финансового права юридического института. Во вводной части экспертного заключения содержались сведения о высшем юридическом образовании и общем стаже педагогической деятельности. У суда возникли сомнения в компетентности эксперта, поскольку юридического образования недостаточно для производства судебно-экономических экспертиз, и было установлено, что судебную экспертизу он производил впервые. 2. Не проведена ли экспертиза лицом, подлежащим отводу по основаниям, перечисленным в процессуальном законе (ст. 70 УПК РФ; ст. 18 ГПК РФ; ст. 23 АПК РФ; ст. 25.12 КоАП РФ)? <1> -------------------------------- <1> Подробно основания отвода были рассмотрены в параграфе 3.1 данной книги. 3. Соблюдены ли права участников процесса при назначении и производстве экспертизы (ст. 79, 84, 327, 358 ГПК РФ; ст. 82, 83, 86, 268 АПК РФ; ст. 198, 206, 283, 365 УПК РФ; ст. 26.4 КоАП РФ)? <1> -------------------------------- <1> Подробнее см. в главе IV. 4. Не нарушался ли процессуальный порядок при получении образцов для сравнительного исследования и фиксация в соответствующем протоколе (ст. 81 ГПК РФ; ст. 82 АПК РФ; ст. 166, 167, 202 УПК РФ; ст. 26.5, 27.10 КоАП РФ)? 5. Соблюдена ли процессуальная форма заключения эксперта и налицо ли все требуемые для нее реквизиты (ст. 86 ГПК РФ; ст. 86 АПК РФ; ст. 204 УПК РФ; ч. 5 ст. 26.4 КоАП РФ)? Отсутствие какой-либо из частей заключения эксперта затрудняет или делает невозможной его оценку. Проиллюстрируем это примером. При осмотре места происшествия по делу об убийстве было изъято несколько патронов. На одном из них обнаружен след пальца руки, пригодный для идентификации. На разрешение дактилоскопической экспертизы был поставлен вопрос: не оставлен ли след на патроне гражданином Н., дактилоскопическая карта которого прилагалась? В заключении эксперта К. не были описаны объекты, представленные на исследование, отсутствовала исследовательская часть, посвященная идентификации гражданина Н. При оценке суд пришел к выводу, что экспертное заключение эксперта К. является неполным, необоснованным и выполнено с нарушением требований УПК РФ, и назначил повторную экспертизу. II. Проверка подлинности и достаточности исследовавшихся вещественных доказательств и образцов, при которой оценке подлежит подлинность вещественных доказательств и образцов, их пригодность для проведения исследований и достаточность для того, чтобы дать заключение. Пригодность и достаточность образцов для исследования определяются с точки зрения используемых методик экспертного исследования. Конкретизируем это положение на примере. По делу о спорном отцовстве для проведения генетической экспертизы на стерильные марлевые салфетки было нанесено по 1 мл жидкой крови ребенка, матери и предполагаемого отца. Образцы затем высушили на воздухе, упаковали в бумажные конверты, скрепленные подписями ответственных лиц, оттисками печатей и снабженные пояснительными надписями, и направили на экспертизу. Такое изъятие образцов не вызывает сомнений в их подлинности, а с точки зрения методики исследования делает их вполне пригодными и достаточными для проведения экспертизы. III. Оценка научной обоснованности экспертной методики и правомерности ее применения в данном конкретном случае является весьма сложной, поскольку судья, прокурор, следователь, дознаватель, лицо, рассматривающее дело об административном правонарушении, как правило, не являются специалистами в той области знаний, к которой относится исследование. Сведения о рекомендуемой в данных условиях методике и возможных результатах ее применения они получают из многочисленной справочной и методической литературы. Эта литература постоянно обновляется, а разработка и совершенствование научно-методического обеспечения экспертной практики приводят к тому, что новые методики зачастую противоречат ранее опубликованным. Методические указания, касающиеся производства экспертиз и выпускаемые разными ведомствами, нередко плохо согласуются. Апробация и внедрение методик пока еще недостаточно часто производятся на межведомственном уровне. Все эти обстоятельства существенно затрудняют оценку научной обоснованности и правомерности применения экспертной методики. Ситуация, однако, изменяется к лучшему по мере унификации и стандартизации все большего количества существующих типовых судебно-экспертных методик, создания атласов методик, утвержденных Федеральным межведомственным координационно-методическим советом по проблемам экспертных исследований, добровольной сертификации экспертных методик и экспертных лабораторий. Обычно для разрешения сомнений назначается повторная комиссионная экспертиза. Однако при ее оценке могут возникнуть те же трудности. Часть сомнений можно разрешить в ходе допроса эксперта. Здесь весьма ценной может быть помощь других экспертов, которые могут быть допрошены в качестве специалистов и разъясняют следователю и суду особенности и научную обоснованность той или иной методики. При оценке комплексных экспертиз и исследований результаты применения одной экспертной методики служат исходной посылкой для дальнейшего исследования. От правильного их истолкования зависит направление последующей работы по выполнению экспертного задания и в конечном счете окончательные выводы эксперта. Возможны два варианта развития событий. Если весь процесс комплексного исследования осуществляется одним экспертом, то оценивается правильность использования результатов в последующем исследовании. Если же это последующее исследование осуществлял другой эксперт, то оценивается сначала его интерпретация результатов предыдущего исследования, а уже затем правильность их использования в собственном исследовании. Проиллюстрируем это примером. По делу о пожаре в универмаге в ходе комплексной экспертизы исследовались оплавленные медные провода. Эксперт-металловед сделал вывод, что причиной оплавления проводов явилось короткое замыкание, которое имело место до начала пожара. Основываясь на этом, пожарно-технический эксперт заключил, что пожар возник из-за короткого замыкания в электропроводке. При оценке заключения эксперта судом было выявлено, что результаты исследования металловеда были интерпретированы неверно, с отступлением от методики судебной пожарно-технической экспертизы, согласно которой необходимо было выявить наличие причинно-следственной связи между коротким замыканием в электропроводке и возникновением пожара. В частности, путем расчетов следовало установить возможность загорания от капель расплавленного металла объектов, находящихся непосредственно под проводом. IV. Проверка и оценка полноты и всесторонность заключения позволяют судить, были ли: 1) исследованы все представленные на экспертизу объекты и выявлены все необходимые и достаточные для формулирования ответов на поставленные вопросы диагностические и идентификационные признаки; 2) использованы рекомендованные современной наукой и судебно-экспертной практикой методы и методики; 3) даны экспертом аргументированные ответы на все поставленные перед ним вопросы либо обоснован отказ дать ответ на какие-то из вопросов; 4) в экспертном заключении полно и всесторонне описан ход и результаты исследования и приложен соответствующий иллюстративный материал. Неполнота экспертного исследования является основанием для назначения дополнительной экспертизы или допроса эксперта. V. Оценка логической обоснованности хода и результатов экспертного исследования производится путем анализа последовательности стадий экспертного исследования, логической обусловленности этой последовательности, логической обоснованности экспертных выводов промежуточными результатами. В литературе приводятся формально-логические ошибки, встречающиеся в экспертных заключениях, как, например: а) вывод не является логическим следствием осуществленного экспертом исследования; б) по одному и тому же предмету даны противоречивые выводы экспертов; в) заключение внутренне противоречиво; г) выводы эксперта недостаточно мотивированны. При оценке могут быть выявлены и иные логические ошибки <1>. -------------------------------- <1> Более подробно экспертные ошибки рассмотрены в параграфе 5.5. VI. Проверка относимости результатов экспертного исследования к данному уголовному или гражданскому делу, делу об административном правонарушении (т.е. их доказательственное значение), под которой понимают связь с предметом доказывания и с иными обстоятельствами дела, установление которых необходимо для достижения целей судопроизводства. Проверка относимости результатов экспертного исследования при его оценке заключается в выяснении того, входит ли факт, установленный экспертом, в предмет доказывания или в число иных существенных для дела обстоятельств и позволяют ли выводы, сделанные экспертом, этот факт установить, доказать. VII. Проверка соответствия выводов эксперта имеющимся по делу доказательствам, т.е. оценка экспертного заключения в совокупности с другими доказательствами. Все изложенное относится к типичному процессу оценки заключения, однако в ряде случаев в эту схему могут быть внесены отдельные коррективы. Если эксперт отказался ответить на все поставленные перед ним вопросы или на их часть, оценивается обоснованность отказа. Если отказ признан обоснованным, следователь или суд отказывается от проведения экспертизы, либо переформулирует экспертное задание, либо поручает производство экспертизы, другому эксперту (экспертному учреждению), либо предоставляет необходимые дополнительные материалы. В случае, когда эксперт переформулировал экспертное задание, необходимо оценить, правомерно ли изменение формулировок вопросов, и определить, не изменился ли при этом смысл вопросов, оправданно ли это с научной и редакционной точки зрения. Если эксперт вышел за пределы экспертного задания (согласно п. 4 ч. 3 ст. 57 УПК РФ; ст. 86 ГПК РФ; ст. 86 АПК РФ; п. 3 ч. 5 ст. 25.9 КоАП РФ), оценивается правомерность расширения экспертного задания с точки зрения квалификации эксперта, допустимости и относимости полученных результатов. Если эксперт, производивший повторную экспертизу, подверг критическому анализу заключение первичной экспертизы, оба этих заключения должны быть оценены в совокупности. В том числе необходимо проанализировать обоснованность критики первой экспертизы, содержащейся в заключении повторной экспертизы, особенно если имеется расхождение в выводах. Заметим, что критика может касаться только сущности проведенного экспертного исследования, использованных при этом методик. Эксперт не вправе подменять следователя или суд и давать оценку доказательственному значению выводов, субъективным или юридическим основаниям дачи ошибочного первичного заключения. Оценка заключения эксперта, проводившего экспертизу в процессе предварительного расследования, осуществляется судом в полном объеме, несмотря на то что это уже было сделано следователем. Если суд рассматривает дело в отсутствие эксперта, производившего судебную экспертизу в ходе предварительного расследования, заключение должно обязательно оглашаться и исследоваться в судебном заседании. По результатам оценки суд может принять решение о вызове эксперта в суд для разъяснения и уточнения возникших сомнений, предложить эксперту или экспертам провести новую экспертизу в судебном заседании или назначить дополнительную экспертизу. Если на предварительном следствии и в суде экспертизу производил один и тот же эксперт, суд, помимо прочего, устанавливает, нет ли противоречий между его заключениями, а при обнаружении таких противоречий выясняет их причины. Грамотная и вдумчивая оценка заключения судебной экспертизы позволяет выявить наиболее часто встречающиеся экспертные ошибки. Однако анализ следственной, судебной и экспертной практики, в том числе интервьюирование судей как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов, показывает, что в подавляющем большинстве случаев судей из всего экспертного заключения интересуют лишь выводы эксперта. Фактически оценка ими заключения эксперта обычно сводится только к проверке полноты выводов и их соответствия иным доказательствам по делу. И это понятно, поскольку, по нашему глубокому убеждению, суд не в состоянии оценить ни научную обоснованность выводов, ни правильность выбора и применения методов исследования, ни соответствие этого метода современным достижениям данной области научного знания, поскольку для такой оценки судьи должны обладать теми же познаниями, что и эксперт. Также трудно поддается оценке уровень компетентности судебного эксперта, выполнявшего экспертизу. В заключении указывается образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность, но все это, даже ученая степень и звание, еще не свидетельствует о компетентности эксперта в вопросах конкретного экспертного исследования. Разумеется, далеко не всякое экспертное заключение является настолько сложным, что недоступно для оценки субъектом, назначившим экспертизу. Но все усложняющиеся задачи судебной экспертизы, появление новых родов и видов экспертиз, базирующихся на самых современных технологиях, развитие и усложнение судебно-экспертных методик ведут к неуклонному росту сложностей в оценке научной состоятельности экспертных исследований. Впервые с подобной ситуацией судопроизводство столкнулось в середине XIX в. в связи с развитием судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз. По мнению немецкого ученого К. Миттермайера, разрешить эту ситуацию должна была концепция эксперта - научного судьи, согласно которой заключение эксперта принималось за истину и оценке не подлежало. В России эту концепцию поддержал видный процессуалист Л.Е. Владимиров, полагавший, что ни следователь, ни суд не могут оценить экспертное заключение, поскольку не обладают необходимыми для этого специальными познаниями, подобными познаниям эксперта <1>. -------------------------------- <1> См.: Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. Российская процессуальная наука отвергла эту теорию как несущую на себе печать теории формальных доказательств <1>. Однако аргументы сторонников о возможности полноценной оценки заключения эксперта следователем и судом, теоретические модели такой оценки очень далеки от реалий следственной и судебной практики. -------------------------------- <1> См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1910. Т. 2. На наш взгляд, единственной возможностью проверки научной обоснованности и достоверности экспертного заключения является реальная состязательность экспертов, для достижения которой необходимо предоставить право назначения судебных экспертиз не только суду и стороне обвинения, но и стороне защиты, которая пока может только ходатайствовать о назначении экспертизы. Право назначать экспертизы должны иметь и стороны в гражданском и арбитражном процессе. Кроме того, настало время, избегая нежизненных, эфемерных формулировок, четко определить в законе достаточно простые и общедоступные критерии, которыми субъекты, назначившие судебную экспертизу, должны руководствоваться при оценке экспертных заключений. По нашему мнению, прогрессивным шагом законодателя в направлении усиления состязательности сторон и объективизации процесса использования специальных познаний в уголовном процессе является указание ч. 1 ст. 58 УПК РФ на то, что специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях, в том числе для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, т.е., другими словами, для оказания помощи в назначении судебной экспертизы и оценке ее выводов с точки зрения научной обоснованности, правильности и полноты использования специальных знаний. Институт специалиста, укрепляющий реальную состязательность сторон и способствующий объективизации процесса доказывания, установлен и в гражданском процессе введением ст. 188 ГПК РФ. Таким образом, законодатель хотя и косвенно, но признает, что оценка выводов судебной экспертизы с точки зрения научной обоснованности, достоверности и достаточности является для суда очень сложной задачей, решение которой невозможно без реальной состязательности сведущих лиц в суде. Одним из элементов подобной состязательности является распространенная в настоящее время практика рецензирования сведущими лицами заключений экспертов. Инициаторами получения подобных рецензий выступают обычно адвокаты в соответствии со ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". Следует подчеркнуть, что, хотя рецензирование заключения эксперта является использованием специальных знаний в непроцессуальной форме, полученный в результате документ может быть приобщен к материалам дела следователем или судом в качестве заключения специалиста. Специалист, привлекаемый для дачи рецензии, не занимается оценкой заключения эксперта как доказательства по делу, что является прерогативой суда, но производит анализ заключения эксперта с точки зрения его научной и методической обоснованности, соответствия рекомендациям, выработанным общей теорией судебной экспертизы, соблюдения требований законодательства, регулирующего судебно-экспертную деятельность, предъявляемым к подобным документам. Приведем примеры подобных рецензий из практики авторов. |