Община сестер милосердия. Общины сестер милосердия
 Скачать 48 Kb.
|
|
МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РК БПОУ РК «Калмыцкий медицинский колледж им. Т. Хахлыновой» РЕФЕРАТ По Теории и практики сестринского дела На тему: «Общины сестер милосердия» Выполнила студентка группы Ф-11 Арлтанова Гиляна Преподаватель: Долгина И.В Элиста 2020 СодержаниеВведение 2 Сердобольные вдовы 3 Свято-Троицкая община сестер милосердия 3 Никольская община 5 Общины сестер милосердия перед русско-турецкой войной 6 Общины сестер милосердия в последней четверти XIX века 10 Заключение 16 Список литературы: 17  ВведениеИсторическая память избирательна. Она сохраняет одни имена и замалчивает другие, хотя порой люди, их носившие, в равной степени заслуживают известности у потомков. Это относится и к подвижническому движению сестер милосердия. Достаточно сказать, что вольно или невольно к его формированию приложили руку Николай Пирогов, знаменитый врач Федор Гааз, другие известные люди, деятельность которых описывали многие писатели и поэты. Сердобольные вдовы община сестёр милосердия В России до XIX века не существовало специальных учреждений, занимавшихся уходом за больными. Первые попытки создать такую благотворительную организацию относятся к началу XIX века, когда в 1803 году при Воспитательных домах Санкт-Петербурга и Москвы были основаны Вдовьи дома. Управление ими осуществлялось почетными опекунами, а непосредственное наблюдение за призреваемыми возлагалось на настоятельниц. При этих домах были созданы отделения сердобольных вдов. Например, при общей численности 600 призреваемых в московском учреждении сердобольных было 60. Они в течение года находились на испытательном сроке, затем приводились к присяге, когда на них возлагался знак сердоболия в виде золотого креста на зеленой ленте, который они имели право носить всю жизнь, даже если покидали отделение, но оставались в самом Вдовьем доме. Для ухода за больными сердобольные командировались по очереди в больницы и частные дома. По прошествии десяти лет службы им выплачивали пенсию, которая, как и знак сердоболия, сохранялась за ними до конца жизни. В петербургском доме в разряд сердобольных принимались также и незамужние дочери вдов, однако с 1887 г. прием испытуемых в этот разряд был прекращен, а по новому уставу 1892 г. разряд сердобольных вдов в Петербурге был вообще упразднен. Институт сестёр милосердия складывается в России, начиная с 40-х годов XIX, как благотворительное движение и под патронатом и на средства членов царской семьи, других аристократических семей, а позднее благотворителей из других сословий. Свято-Троицкая община сестер милосердия Лишь в 1844 году с великой княгиней Александрой Николаевной и принцессой Терезой Ольденбургской в столице была основана первая в России община сестер милосердия, с 1873/74 года получившая наименование Свято-Троицкая, - до этого времени она не имела названия. Руководство общиной осуществлялось дамским комитетом, а содержание ее обеспечивалось за счет процентов с капиталов великой княгини Александра Николаевны - других постоянных доходов, кроме принимавшихся от императорской фамилии и частных лиц пожертвований, не было. В общину могли вступить незамужние женщины и вдовы, обязательно грамотные, от 18-20 до 40 лет. Если сестра выходила замуж, она исключалась из общины. Испытательный срок определялся от одного года до трех лет. В функции сестер входили дежурства на квартирах и в больнице, прием больных, приходивших в общину: профессиональная подготовка женщин была сугубо практической и сводилась к знанию некоторых лечебных процедур и санитарно-гигиенических правил ухода. В общине к середине 70-х годов XIX века существовало пять отделений: собственно сестер милосердия; испытуемых сестер; медицинское; воспитательное и четырехклассная женская школа. При общине находились женская больница (рассчитана на 52 больных: 38 взрослых и 6 детей), богадельня для престарелых сестер и аптека, где лекарства выдавались бесплатно. В воспитательное отделение (приют для детей) брались девочки-сироты в возрасте от 10 до 13 лет (всего 32 человека), умеющие читать и писать. Кроме содержания, они получали образование в женской школе общины. Впоследствии девочки по собственному желанию могли перейти в разряд испытуемых. Четырехклассная школа по своему статусу была приравнена к женской прогимназии, в ней за определенную плату училось 120 девочек; по окончании школы выпускницы получали право поступать без экзаменов в четвертый класс женских гимназий. В среднем в общину за помощью обращалось около 20 тысяч человек. При общине состоял один старший врач и 19 докторов вне штата. Сюда часто приходил Н.И. Пирогов, присутствовавший на совещаниях комитета общины и иногда проводивший операции. Вполне возможно, что его местные наблюдения стали основой для создания будущей структуры Крестовоздвиженского сестричества. В 40-е и 50-е годы число сестер Троицкой общины почти не увеличилось. Если в 1844 г. их было 18, то после Крымской войны (1857 г.) их стало всего лишь 24. Лишь к концу XIX века в сестричество входило 80 человек. 42 года (с 1844 по 1886) во главе этой организации стояла одна и та же настоятельница - Е.А. Кублицкая, которую позднее сменила Б.А. Абаза. Режим работы сестер был довольно суровым. Только 21 сестра отслужила срок до 5 лет, 24 человека - от 5 до 10 лет, девять - от 10 до 20, семь - от 20 до 30 и лишь три сестры - более 30 лет. Троицкая община и по форме, и по духу многое заимствовала у женской монастырской жизни, так как в российском государстве, в отличие от Западной Европы, учреждений подобного типа не существовало. Как особое явление община сестер представляла нечто весьма специфическое в консервативной по духу России, где к любым начинаниям всегда относились с большим подозрением, поэтому до поры до времени новый вид женского служения вынужден был развиваться в русле уже существовавших традиций - Троицкая община и не могла быть никакой иной, как только полумонашеской, в этом смысле она станет прототипом для ряда других, но далеко не всех сестричеств, изначально тяготевших к полумонашеским уставам. Эта характерная черта деятельности общин, претерпев значительную эволюцию, сохранится вплоть до начала XX века. Никольская община Следующая организация по уходу за больными возникла уже в Москве по почину княгини Софьи Степановны Щербатовой и замечательного врача, положившего всю свою жизнь на служение больным, Федора Петровича Гааза, 1 апреля 1848 года, во время эпидемии холеры. Сестричество находилось в ведении Дамского попечительства о бедных, созданного С.С. Щербатовой. Первоначально община была устроена близ Бутырской тюрьмы, в которой трудился Гааз, - в доме Гурьева по Долгоруковской улице, напротив церкви святителя Николая. Возможно, с этой церковью и было связано название новой организации - Никольская община, которая, впрочем, могла быть наименована в честь императора Николая I. Первой настоятельницей стала Анастасия Павловна Щербинина. Устав общины был утвержден Николаем I 5 октября 1848 г. Сестры ухаживали за больными в Первой городской больнице и больнице, учрежденной Гаазом для чернорабочих, впоследствии названной в честь императора Александра III. При общине находился сиротский приют. Сестры контролировали действия сиделок, читали больным душеспасительную литературу и вообще заботились об их спокойствии и утешении. Кроме того, они узнавали о состоянии бедных больных, находившихся у себя дома, с целью оказать им пособие из средств Дамского попечительства. По желанию частных лиц сестры могли отпускаться для ухода на дому. К весне 1863 г. в сестричество входило около 70 человек. Вообще история этой первой московской организации восстанавливается с большим трудом, так как ее архив сгорел в конце 50-х годов XIX века. Известно, что сестры Никольской общины вместе с вдовами петербургского и московского Вдовьих домов прибыли в Крым за 8 месяцев до отъезда туда первого отряда Крестовоздвиженской общины, то есть ранней весной 1854 г., в сопровождении некоего майора Гракова, бывшего полицеймейстера Петербургского вдовьего дома: при отправлении сестер на войну императрица вручила им металлические кресты на зеленых лентах. Следующий отъезд состоялся, видимо, вместе с сестрами Крестовоздвиженской общины, о чем свидетельствует переписка великой княгини Елены Павловны с княгиней С.С. Щербатовой, но подробных сведений о Никольском отряде, к сожалению, не сохранилось. В 1879 году последние двенадцать сестер Никольской общины были переведены в Лефортово, составив особое Лефортовское отделение. Община как таковая перестала существовать, однако в 1914 году, с началом Первой мировой войны, она была восстановлена. Общины сестер милосердия перед русско-турецкой войной Период между Крымской и Русско-турецкой (1878-1879) войнами ознаменовался появлением общества Красного Креста. День его основания - 9 февраля 1863 г. - связан с заседанием Женевского "Общества социальной пользы", на котором врач Анри Дюнан, свидетель одного из небольших, но весьма кровопролитных сражений в Западной Европе (при Сольферино в Италии) сделал доклад о плачевном положении раненых после этой битвы. Сам А. Дюнан позднее признавался в том, что не был первым, кто попытался решить проблему защиты раненых: "Хотя я известен как создатель Общества Красного Креста и инициатор Женевской конвенции, настоящая заслуга во всем этом принадлежит англичанке (Ф. Найтингейл. - А.П.). На поездку в Италию во время военной кампании 1859 года меня вдохновила работа госпожи Флоренс Найтингейл во время Крымской кампании". Благодаря стараниям председателя общества Густава Муанье была созвана конференция 16 государств, установивших основные правила для организации частных обществ попечения о больных и раненых воинах, и 10 августа 1864 г. по результатам этого совещания была заключена вышеупомянутая Женевская конвенция. На ней был выдвинут девиз: "Не делай врагу больше того зла, которого требуют цели войны". Согласно конвенции 1864 года, первоначальная деятельность Красного Креста должна была сосредоточиваться, главным образом, в тылу - только в исключительных случаях его учреждения могли распространять свою деятельность на поле сражения. Все приемные покои и госпитали с персоналом под особым отличительным флагом Красного Креста, не охраняемые военной силой, объявлялись нейтральными и неприкосновенными. Личный состав госпиталей при попадании в плен мог продолжать свою деятельность, но имел право возвратиться к своим войскам. Местные жители, помогавшие раненым, также являлись неприкосновенными, поскольку раненый признавался охраной дому. Помощь должна была оказываться солдатам вне различия их национальности, причем главнокомандующий одной из воюющих сторон при определенных условиях мог сдавать пленных раненых на вражеские аванпосты. С 1863 года центральным органом общества являлся международный комитет Красного Креста, располагавшийся в Женеве. Раз в пять лет предусматривался созыв международных конференций: в период мирного времени организация была децентрализована и лишь во время военных действий вводилось жесткое единоначалие со стороны Комитета. Кроме того, в большинстве стран местные комитеты зависели от своих правительств, то есть не могли действовать самостоятельно. Эмблемой нового союза провозглашался красный четырехконечный крест на белом поле. Повязку с его изображением следовало носить на левом рукаве. Турция, правда, заменила крест красным полумесяцем, перекочевавшим позднее в символику советского Общества Красного креста. В XX веке эта конвенция пересматривалась несколько раз: в 1906, 1929, 1949, и с новыми поправками она действует до сих пор. К концу же 70-х годов нашего столетия 120 государств обязывались соблюдать ее условия. В России инициатива учреждения филиала общества принадлежала императорской фрейлине Марфе Степановне Сабининой, позднее возглавившей Благовещенскую общину сестер в Крыму. К ней присоединилась баронесса Мария Петровна Фредерикс и лейб-медики Ф.Я. Карелл и П.А. Наранович. Благодаря их совместным усилиям, 3 мая 1867 года высочайше был утвержден устав Общества попечения о раненых и больных воинах, лишь в 1879 г. (то есть после Русско-турецкой войны) переименованного в Российское Общество Красного Креста (РОКК). С момента своего возникновения эта организация находилась под покровительством императрицы. Перед Русско-турецкой войной в России существовало около двух десятков общин сестер милосердия. Кроме Троицкой, Никольской и Крестовоздвиженской, в 1850 г. возникла Стурдзовская община в Одессе, в 1853 году - община Литейной части, в 1858 г. - Покровская, в 1870 г. - во имя св. Георгия в Петербурге. Позднее Георгиевская община станет самой многочисленной организацией Красного Креста - в 70-е годы ее возглавляла Елизавета Петровна Карцева, покинувшая Крестовоздвиженскую общину. В 1875 г. в Крыму, в окрестностях Ялты, в имении баронессы М.П. Фредерикс, под покровительством императрицы основывается Благовещенская община во главе с М.С. Сабининой, а в 1876 г. в Тифлисе (Тбилиси) - Тифлисская. Перед войной в Новгороде была основана Екатерининская община, две аналогичные организации - в Пскове (одна называлась Иоанно-Ильинской), небольшие сестричества возникают в Костроме, Курске и Ревеле (Таллинне). В Москве в этот период создаются две общины: "Утоли моя печали" (1865) и Владычне-Покровская (1869). По ходатайству дамских комитетов, куда входили, главным образом, дворянки, занимавшиеся распространением влияния Общества Красного Креста, подготовкой сестер для экстремальных ситуаций, после 1876 года только четыре из названных общин попали в ведение Общества попечения о раненых и больных воинах: Георгиевская, "Утоли моя печали", Харьковская и Тифлисская. Община "Утоли моя печали" была основана княгиней Натальей Борисовной Шаховской, хорошо знакомой с доктором Ф.П. Гаазом. В 1863 г. она вступила в Никольскую общину в качестве сестры милосердия, быстро освоилась с больничной жизнью и, благодаря этому, одной из первых обратила внимание на положение в обществе малолетних сирот и душевнобольных женщин, которым будут посвящены ее дальнейшие труды в новой общине. Собрав 30 сестер-добровольцев, она приобрела несколько старых домов на Покровской улице (не сохранились). Разрешение на учреждение новой общины на собственные средства было получено в марте 1871 г. После утверждения устава княгиня и шесть сестер были в Высоко-Петровском монастыре посвящены в крестовые сестры. Позднее община переместилась в небольшой особняк в Лефортово. В 1872 г. при располагавшейся на Покровке общине был открыт приют, куда поступали младенцы умерших в полицейской больнице матерей. В Лефортове стали принимать и подкидышей, которых часто оставляли у ворот общины. В новом приюте содержалось 30 мальчиков и 32 девочки. С 1878 г. прием мальчиков был прекращен из-за сложного финансового положения общины. Для девочек же было открыто четырехклассное женское училище, выпускницы которого включались в число испытуемых на звание сестры милосердия, однако аттестация проходила лишь по достижении ими шестнадцатилетнего возраста. В училище принимались также девочки не из интерната, имевшие родителей, обязывавшихся платить за пансион. К 1875 г. был отстроен новый больничный корпус с домовой церковью во имя иконы "Утоли моя печали". В нем действовали специализированные отделения: хирургическое, терапевтическое, неврологическое и гинекологическое (всего 110 мест). В отдельном корпусе было создано психиатрическое отделение на 30 мест. Н. Шаховская старалась привлекать к работе в общине профессиональных врачей, и ее заведение постепенно становилось известным в Москве. В 1881 г. император Александр II взял под свое покровительство общину, отныне переименованную в Александровскую. Владычне-Покровская епархиальная община была учреждена в конце 1869 г., а уже в 1870 г. ей была предоставлена территория бывшего царского загородного дворца в Покровском-Рубцове. Возглавила общину мать Митрофания (Розен), бывшая игумения Серпуховского Владычнего монастыря. Монашество она приняла уже в преклонных летах под влиянием митрополита Филарета, а ранее была фрейлиной императрицы. Община находилась под контролем священного Синода, и в ней вводились начала монастырского общежития. В 1871 г. игуменьей была избрана председательницей Московского Дамского Комитета общественного попечения о больных и раненых воинах, и ей было поручено устроить при общине лазарет для хирургических больных на 10 коек. Таким образом, постепенно стали определяться основные функции общин: 1) с общими благотворительными целями: призрение бедных, попечение о больных, воспитание детей (Троицкая, Покровская общины в Петербурге); 2) военные, главной задачей которых была помощь раненым и больным воинам (Крестовоздвиженская, Георгиевская, "Утоли моя печали"); 3) в ведении св. Синода, приписанные к женским монастырям (Владычне-Покровская в Москве). Впрочем, нельзя сказать, что эти сферы деятельности среди существовавших общин были жестко разграничены. Еще в 1859 г. Н. Пирогов и некоторые другие врачи поставили перед Военным министерством вопрос о введении женского труда в госпиталях в мирное время. В 1863 г. было издано "Положение о сестрах Крестовоздвиженской общины, назначаемых для ухода за больными в военных госпиталях". После долгих проволочек, по согласованию с общинами, военное министерство допустило сестер милосердия на основании разработанного в 1869 г. устава в госпитали семи городов: Петербурга, Москвы, Киева, Риги, Брест-Литовска, Варшавы и Херсона. В составлении правил служения сестер в больницах участвовала вышеупомянутая инокиня Митрофания. "Положение о сестрах Крестовоздвиженской общины" 1863 г. военным министерством было официально распространено в 1871 г. на всех женщин, трудившихся в военных госпиталях России. На сестер возлагались преимущественно функции контроля за фельдшерами, правильным соблюдением предписаний врача, раздачей и приготовлением пищи и т. д. Штатные сестры госпиталей военного ведомства с 1873 г. по своему статусу приравнивались к унтер-офицерам: в период своей службы они не зависели от общин, имели право пользоваться казенным помещением и питанием. Одна сестра обслуживала 100 больных. С декабря 1876 г. женщины, работавшие в госпиталях в военный период, начали получать постоянное жалование 30 рублей в месяц - с апреля 1877 г. это правило стало применяться во всех госпиталях мирного времени. Общины сестер милосердия в последней четверти XIX века Все участвовавшие в Русско-турецкой войне женщины были удостоены специально учрежденной медали, а пятеро получили особые серебряные - "За храбрость". Кроме того, был введен знак отличия Красного Креста двух степеней (в виде креста красного цвета, в золотом и серебряном ободе соответственно) для женщин, трудившихся на поприще ухода за больными. Большинство сестер после Русско-турецкой войны вернулось в Россию осенью 1878 г., отслужив, таким образом, в Болгарии, Румынии и частично Турции более одного года. Многие, кто шел на работу ради заработка, по своем возвращении оказывались совсем необеспеченными. Другие, отправляясь на войну, оставляли единственные источники своего пропитания - вновь устроиться на службу было трудно. Кроме того, большинство этих женщин перенесло если не тиф, то, по крайней мере, сложные стрессовые ситуации и огромное физическое напряжение: для возвращения к мирной жизни требовался некоторый период реабилитации. В этом смысле общинные сестры оказались в лучшем положении, так как вернулись под кров своих общин - неимущие вольнонаемные снова очутились в тяжелой ситуации. Красный Крест по вышеуказанным причинам взял на себя расходы по оплате проезда сестер в Россию и обеспечение первого месяца их пребывания на родине, что, однако, не являлось глобальным решением проблемы, связанной с формированием постоянных кадров среднего медицинского персонала. Возникла необходимость обеспечения вернувшихся с фронта сестер, с одной стороны, а с другой - создания постоянных организаций, подготавливающих медицинский персонал. Одной из них стала образованная сразу после войны Главным управлением РОКК Касперовская община сестер милосердия в Одессе. В то же время Главное военно-медицинское управление сочло необходимым организовать подготовку сестер милосердия для создания резерва, так как, по примерным подсчетам, для мобилизации в случае войны их могло потребоваться около трех тысяч. В 1893 г. эта цифра определялась уже вдвое большей, тогда как реально РОКК мог предоставить в распоряжение военного ведомства лишь 1300 сестер. Указанный факт стал дополнительным импульсом для создания новых общин. Если на 1879 г. в ведении РОКК, кроме вышеназванных организаций, существовали: община сестер княгини Барятинской и Александровский отдел сестер Красного Креста в Петербурге, общины в Гельсингфорсе, Тамбове, Вильне, Варшаве, Киеве - всего менее тридцати, - то к 1900 году их число увеличилось до 84. Географически их распределение по стране можно представить следующим образом: крайний северный город, где существовала община сестер милосердия, - Архангельск, крайний западный - Варшава, южный - Тифлис, восточный в европейской части России - Екатеринбург, а крайний восточный город за Уралом - Хабаровск. Обучение сестер производилось под надзором специальных отделов Красного Креста, образованных РОККом в первой половине 1879 г. С 80-х гг. при некоторых общинах создаются постоянные курсы для подготовки женского медицинского персонала: Мариинской в Киеве, святой Евгении в Петербурге, Харьковской и некоторых других. В 1888 г. в Санкт-Петербурге был образован комитет попечения о сестрах милосердия: в его ведении находились вопросы, связанные не только с профессиональной подготовкой женщин, но и с трудоустройством, а также опекой престарелых тружениц. Впрочем, вопрос о пенсионном обеспечении сестер в полной мере разрешен еще не был. Названный комитет основал общину сестер для ухода за больными в частных домах - ранее Красный Крест такого рода помощь не оказывал. В том же году в Москве был создан аналогичный петербургскому комитет "Христианская помощь", организовавший свою общину и приют для пожилых сестер. В 90-х гг. XIX века в некоторых уездах возникли сельские общины для оказания помощи пострадавшим от инфекционных, эпидемических заболеваний и стихийных бедствий. Одними из первых таких организаций стали Епифанская община, созданная в мае 1893 г. в Епифанском уезде Тульской губернии, и община в селе Подбережье Новоладожского уезда Петербургской губернии (1895 г.). В последнюю принимались девушки, начиная с шестнадцати лет, то есть с более раннего возраста, чем это было принято в столичных общинах: от приходящих требовалось лишь иметь минимальное образование в объеме программ церковно-приходских школ. Однако уездные общины не получили широкого распространения, так как на съезде земских врачей в 1895 г. было решено не создавать их в значительном количестве по причине недостатка средств у земств и невозможности дать женщинам серьезную профессиональную подготовку. Перед Русско-японской войной, в 1896 г., в Москве под эгидой местного отделения Общества Красного Креста и по инициативе московского Дамского комитета, а именно, его председательницы Агафоклии Александровны Костанда, возникает Иверская община сестер милосердия (Малая Якиманка, 17; здания детской больницы неотложной помощи № 20). При общине в 1896 г. был заложен храм, освященный лишь в 1901 г. Община была рассчитана на 20 сестер, что, естественно, не могло решить проблему с нехваткой медицинского персонала в Москве. С момента своего возникновения община находилась под высоким покровительством великой княгини Елизаветы Федоровны и ее супруга великого князя Сергея Александровича. На протяжении своего существования Иверская община сохраняла тесные отношения с Елизаветой Федоровной, которая постоянно поддерживала общину, что в 1916 году в своем приветственном слове великой княгине особо подчеркнул духовник общины отец Сергий Махаев. Первой настоятельницей общины стала М.Н. Угрюмовская, под ее началом в первый год находилось лишь четыре сестры, прием в общине вели 22 врача, отобранные специально по конкурсу и посменно ведшие прием больных. В зданиях общины располагались общежитие сестер, аптека, лаборатория, приемные покои, три врачебных кабинета, операционная и палата на две койки. Вскоре были подведены водопровод и канализация, керосиновое освещение было заменено газовым. В 1897 г. Сергей Александрович решил отправить санитарный отряд Иверской общины из двадцати человек, снаряженный Елизаветой Федоровной, на театр греко-турецкой войны, но не в греческую, а в турецкую армию. Начальником отряда был назначен В. Джунковский. Другой отряд Главное управление РОКК отправило из Петербурга в греческую армию. В помещении Иверской общины в присутствии Великой Княгини был отслужен напутственный молебен, после которого Елизавета Федоровна благословила каждого из отъезжающих образком Иверской Божией Матери и простилась со всеми, пожелав счастливого пути и благополучного возвращения. В Фарсале, куда 5 мая прибыл отряд, для госпиталя был предоставлен дом Греческого наследного принца. Груз сестер и врачей прибыл только к полудню следующего дня, в самый разгар приема раненых, которые начали поступать после битвы под Домокосом с семи утра. Своих перевязочных пунктов у турок не было, первая помощь оказывалась, в основном, личными усилиями военного руководства. Через некоторое время в доме уже не было свободного места, раненых стали класть в саду и прямо на улице, где многим пришлось провести сутки и более. Турки, которых уже в первый день привезено было более трехсот, буквально лежали друг на друге, полы были залиты лужами крови, по дому чувствовался гнилостный запах. От совершенного заражения воздуха спасало почти полное отсутствие стекол в окнах, из-за чего был постоянный приток свежего воздуха. На первое время до прибытия грузов перевязочные материалы были позаимствованы у французских медиков. Весь первый день в трех комнатах дома шли перевязка и ампутации, в большой комнате сестры наскоро перевязывали тех, кому даже не была оказана первая помощь. Все без исключения члены отряда переносили раненых, держали их во время операций, кормили. Непривыкшие к такой заботе турецкие солдаты необычайно ценили всякое проявление внимания к ним и были преисполнены благодарности. Удивление персонала вызывало огромное терпение раненых, от лежащих на полу изуродованных людей почти не было слышно стонов. После прибытия груза ценой огромных усилий удалось к вечеру устроить три палаты и разместить там 17 тяжелораненых, оборудовать операционную и приготовить ужин на 200 человек, которых в течение дня поили чаем. Все было необычайно трудно, учитывая, что все время требовалась помощь переводчика, как на кухне, так и в палатах. Все делалось в ужасной спешке и с крайним напряжением сил. К 12-ти часам ночи все валились с ног, а половина раненых еще не была перевязана, притом, что прибывали все новые и новые их партии. Так продолжалось на протяжении трех дней. Французские доктора советовали членам отряда надеть полумесяц вместо креста, поскольку в крест могли стрелять албанцы. Полумесяц надевать не стали, но и крест поначалу носили только сестры. На третий день работы повязку с красным крестом надел Джунковский, а затем и доктора. Когда госпиталь был окончательно устроен, рядом с российским флагом был поднят и флаг Красного Креста, на воротах повесили фонарь с красным крестом. Все обошлось благополучно, поскольку к этому моменту отряд приобрел уже полное доверие, турки даже стали отдавать на хранение свои деньги. Масса иностранцев посещала госпиталь, в нем перебывали все военные агенты. Банковский паша докладывал султану, что русские устроили образцовый госпиталь и благодаря ним можно надеяться спасти много раненых. Во второй половине мая новые раненые перестали поступать, прежние стали поправляться, и возник вопрос об их эвакуации, а также о дальнейшей судьбе самого госпиталя. Решено было отправить раненых в Лариссу. Прощание с ними было очень трогательным, некоторые плакали, расставаясь с врачами, а некоторые даже целовали руки, не зная как еще выразить свою благодарность. Одной из причин этой благодарности было глубокое равнодушие, которое проявляли к ним турецкие доктора и вообще большинство начальников. После эвакуации больных 29 мая в госпитале оставалось всего семь человек. В связи с этим была отправлена телеграмма русскому послу о том, что отряд прекращает свою деятельность в Фарсале и ждет его указаний для возвращения в Россию. Врачи и сестры имели очень изнуренный вид. Жизнь в госпитале не могла не сказаться на здоровье членов отряда. Низкое сырое место, плохая вода, недостаток питания при большой усиленной работе, - все это не могло быть полезным, а постоянное напряженное состояние сестер и врачей, слишком однообразная жизнь, невозможность даже в свободное время совершать прогулки без сопровождения конвоя из турок влияли и на нервы. По ошибке султану было доложено о предстоящем прибытии из России в Истамбул нового госпиталя на 500 кроватей (имелся в виду Иверский госпиталь на 50 кроватей, который уже находился в Фарсале). Чтобы исправить ошибку, было признано желательным остаться еще на некоторое время для работы в турецкой столице. Тем более, что султан непременно желал оказать отряду гостеприимство. Он распорядился, чтобы за его счет отряду отвели дворец в Бешикташе. Условия жизни в Константинополе были совсем иные, чем в Фарсале. Сестры и врачи были размещены с большим комфортом, стол был очень хороший, разнообразный, лишений никаких. Барак на 100 кроватей, к которому был прикреплен отряд, находился в Ильдизе в 15 минутах езды от помещения отряда в Бешикташе. Устройство барака и его оборудование были прекрасными и совершенно не соответствовали виденному в действующей армии. Во время первого осмотра и перевязки раненых выяснилось, что некоторые больные прежде побывали в Иверском госпитале в Фарсале. Надо было видеть их восторг при виде русских врачей и сестер, раненые плакали от радости, обнимали их. Слух о приезде отряда быстро распространился по всему госпиталю и все раненые из Фарсала, бывшие в состоянии двигаться, сошлись к бараку, радостно приветствуя врачей и сестер - многие просили о переводе к ним. Несмотря на хорошие условия работы, болезни среди членов отряда не прекращались. Почти все сестры и врачи более или менее серьезно переболели. Заболел и сам Джунковский. Отряд возвратился в Россию только в июле 1897 г. (Материал по истории отряда В. Джунковского Иверской общины любезно предоставлен клириком Иверского храма иереем Геннадием Егоровым). В 1897 г. в Иверской общине была открыта хирургическая клиника с операционной и шестью палатами на 16 коек. Стационарное лечение было платным. К началу XX века здесь уже трудилось 47 сестер и 24 испытуемых - к этому времени помощь была оказана более, чем 40 тысячам больных, половина которых была прооперированна. Сестер отбирали довольно тщательно: принимались девушки и женщины, как мирянки, так и монахини, с образованием не ниже четырех классов гимназии. В июне 1900 г. по распоряжению Главного управления РОКК пять сестер Иверской общины во главе со старшей Анной Куликовой были отправлены в Забайкалье, где формировались воинские части русской армии для подавления Ихэтуаньского восстания в Китае. Эти сестры действовали в лазаретах Приамурья и Манчжурии, иногда перевязывая раненых в полуразрушенных фанзах, претерпевая множество лишений от неустроенности, скудного питания и морозов. Вернулся этот отряд лишь в июле 1901 г. Позднее на Дальний Восток был направлен второй отряд из 16 сестер под началом пяти врачей и настоятельницы А.К. Пиваркович. Уже 20 сентября он развернул в Благовещенске лазарет, где стали лечить первых пострадавших, которых к началу октября оказалось около тысячи. 5 октября отряд переместился в Хабаровск, куда раненые поступали вплоть до января 1901 г. Перед войной с Японией некоторые русские сестры участвовали в боевых действиях в период англо-бурской африканской войны. Буры - потомки европейских переселенцев-протестантов, главным образом голландцев, бежавших в Южную Африку от религиозных преследований времен Реформации XVI века. Обжитые ими территории (совр. ЮАР) были богаты алмазами и золотом, поэтому они быстро стали объектом завоеваний со стороны Британской империи. Осенью 1899 г. на общественные пожертвования был сформирован санитарный отряд от Комитета помощи бурам, состоявшего из живших в Петербурге голландцев. Независимо от них в Африку был направлен отряд Красного Креста. Первый отряд наполовину состоял из голландцев и наполовину из русских, в него вошли несколько сестер из Крестовоздвиженской (старшая сестра в отряде Иозефина Ежевская), Георгиевской и Александровской общин. Из общины св. Георгия была оставившая интересные воспоминания об этом путешествии сестра С.В. Изъединова. Характерно, что у сестер отряда красный крест был нашит на задней части косынок, "чтобы англичане по нас не стреляли, когда мы станем удирать", ехидно замечала Изъединова. Сестры обслуживали лазарет, рассчитанный на 40 коек. Условия были сложными уже из-за одних климатических условий, когда дневная жара + 40° сменялась ночным холодом - 7°. Сестрам, кроме того, не повезло с размещением лазарета, который из-за громоздкости оборудования не мог перемещаться быстро, а поскольку линия фронта непредсказуемо менялась, походный госпиталь часто оказывался там, где военные действия не велись и приходилось простаивать, так как при отсутствии раненых медицинская помощь никому не требовалась. Так, например, произошло в Ньюкастле, лазарет которого позднее, с изменением фронта, был завален работой. В другом месте, после перемещения отряда в Попларс, по замечанию той же Изъединовой, "выбор доктором фан-Леерсумом дома для устройства перевязочного: пункта был столь удачен, что на нем разорвало первую английскую бомбу". К 1900 году, тем не менее, все участвовавшие в англо-бурской войне русские сестры благополучно возвратились в Россию. Заключение История общин является историей бесконечно повторяющихся ситуаций, когда одно и то же происходило в разных условиях, чаще всего связанных с войной, при этом самая интересная и важная страница повседневной и невзрачной деятельности сестер так и осталась закрытой для последующих поколений, подобно трудам истинных подвижников, не стремившихся к славе. Вероятно, возрождающиеся в современном обществе общины сестер милосердия не повторят прежних ошибок и восстановят утраченную традицию ухода за больными, но это будет возможно, только если найдутся люди, реально сознающие смысл своего служения. Как говорил один из современных врачей, делая обход в больнице, обращаясь к излишне горластому больному: "Ведите себя тихо: больница - юдоль печали и прибежище скорби". При этом вид у доктора становился торжественно-похоронным. На это некий священник возразил: "Да, больница, - действительно, юдоль печали, но для кого-то она должна стать источником неиссякаемой радости". Список литературы: 1)Статья из медицинской газеты: «Испытание жизнью -Истоки общин сестёр милосердия» 2) Отчет Александровской общины сестер милосердия "Утоли моя печали"... за 1897 год. М., 1898г 3) Постернак А.В. «Очерки по истории общин сестёр милосердия». М.: Издательство «Свято–Димитриевское училище сестер милосердия», 2001. 4) Михайлов Д. «Красный крест и сёстры милосердия в России и за границей». Пг.-Киев, 1914. 5) Махаев Сергий. «Подвижницы милосердия». М.,2003 |