Ольга Вечная F20. Балансировать на грани
 Скачать 2.34 Mb.
|
II частьСпасение шизофреников - дело рук самих шизофреников? (взято с форума в утвердительном варианте) Отрывок 12.2. Балансирующий на граниПриторную сладость взбитых сливок я по-прежнему не чувствую, впрочем, как и вкус шоколадной глазури, но хрустящие грецкие орехи в торте, кусочек которого в данный момент пережевываю, не могут не доставлять удовольствие. В помещении душно, несмотря на работу кондиционера в приемной, который, к сожалению нельзя включить мощнее, так как Нина боится простудиться. Впереди у нее отпуск в Турции, к которому девушка усиленно готовилась в течение последних двух месяцев, а именно: сидела на строжайшей диете, ходила в фитнес клуб, где занималась с, как она выразилась, «умопомрачительным мужиком», как я понял, - с тренером. Не сказал бы, что заметна какая-нибудь разница между ее предыдущим внешнем видом и теперешним, но девушка с такой мольбой смотрела в глаза, спрашивая моего мнения, что пришлось солгать, назвав ее «секси-красоткой», что она сразу же передала Але, в результате чего этим же вечером я получил втык дома. Это, кстати, был первый раз, когда я подумал, что Аля меня ревнует. - Олежка, и что там дальше? - спрашивает меня Вероника, миленькая девушка из бухгалтерии. На первый взгляд она весьма недалекая, но, как я выяснил позже, Веро намного глубже, чем старается казаться. Видимо, это ее способ защиты от вешнего мира. У каждого из нас своя война, свои баррикады и свои способы наступления. Каждый приспосабливается, как может. Мне ли не знать. Недавно Нина очень помогла Веронике в решении какого-то рабочего момента, за что последняя притащила торт, откушать который меня и пригласили девушки, забывая, что я не люблю сладкое. Обижать их не хочется, поэтому я старательно выбираю орехи из своего немаленького куска, рассказывая, как мне кажется, смешные истории, чтобы отвлечь внимание от своей не заинтересованности в еде. - Олежка, ну и что? - кладет Вероника руку мне на плечо. Она смеется, видимо, истории кажутся смешными не только мне. - Ты скажешь уже или нет?! - нервничает Нина, которая отрезала себе уже пятый тоненький кусочек лакомства. - Ну, я и говорю: «если вы не видите Эмиля, это не значит, что он не видит вас!» Нина хохочет, прикрывая рот салфеткой, а Вероника падает на стол, не в силах сдержать эмоции. Она изрядно переигрывает. Опять касается меня рукой: - Ну, ты даешь! – смеется. - Я представляю себе его лицо! - Так, что здесь за балаган? Мы вздрагиваем и смотрим снизу вверх на Алю, которая из-за нашего громкого смеха подошла незаметно и сейчас стоит совсем близко, уперев кулачки в бока. Смотрит грозно, глаза прищурены, губы стиснуты. - Ой, - пытается успокоиться Вероника, - Алла Константиновна, Олежка сейчас такой анекдот из жизни рассказал! - Я так понимаю, у вас троих нет работы? Вероника Александровна, если вам больше не нужен ваш кабинет, я поговорю с Сергеем Игоревичем, и сегодня же вы переедете в приемную, - ледяным голосом, как только она умеет, произносит Аля. Улыбки исчезают с наших лиц, девушки опускают глаза под тяжестью взгляда начальницы. Мне тоже становится не по себе. - Аля, так обед же, – робко возражает Нина. - Я просила с утра отправить факс, ты отправила? Понимаю, что лучше молчать, иначе влетит и мне. - Пока не получилось, - пробует оправдаться Нина. - Так чего сидишь без дела? - повышает голос. Нина быстро поворачивается к компьютеру, берет трубку телефона, и набирает номер. - Я, пожалуй, пойду, - тихо говорит Вероника. Судя по интонациям - пытается извиниться. - Давно пора. Устроили тут пикник на рабочем месте. А вы, Олежка Николаевич, в мой кабинет. Живо. Поворачивается и марширует к себе. Глаза девочек наполняются искренним сочувствием, а я, пытаясь их подбодрить, киваю и подмигиваю, поднимаюсь с места и спешу за своей начальницей. Как только мы оказываемся в ее кабинете, и я прикрываю за собой дверь, она сразу начинает кричать: - Ты что себе позволяешь?! У тебя работы нет? Ты представляешь, как сложно было тебя отмазать после прошлого промаха? А если бы Сергей зашел и увидел? - Олежка Николаевич? - переспрашиваю, скрещивая руки на груди, с трудом сдерживая улыбку. - Как я поняла, теперь тебя так все зовут! - она нервничает, ходит по кабинету. - Да вы, - нарочито вежливо произношу, - Алечка Константиновна, кажется, ревнуете? - смеюсь. - Я? - эмоции через край. - Я? Тебя ревную? - говорит так, будто это высшая глупость в мире, прижимает руку к груди, растопырив пальцы, задыхается от возмущения. - Олег Николаевич, вы забываетесь. - Она всегда обращается ко мне на «вы» и по имени отчеству, если мы ссоримся. Даже когда находимся дома. - Тогда вы, Алла Константиновна, будете не против, если я сегодня вечером заеду к Веронике, помогу починить компьютер. - Куда ты собрался заехать?! - кричит она. Понимаю, что ей не до шуток, пытаюсь не смеяться, но губы сами расплываются в улыбке. Борьба, отражающаяся на моем лице, еще больше злит Алю: - Да ты... Да я... Ты совсем обнаглел? - Аля, да ладно тебе. Она хватает со стола мышку и запускает в меня. Еле успеваю пригнуться, мышка звонко ударяется о стену и разбивается. - Вы портите имущество компании! - восклицаю я. - Я сейчас испорчу работника компании! - хватает со стола ежедневник. – Я вычту мышь из твоей зарплаты, имей в виду. - Да ради Бога! - понимаю, что нужно спасаться бегством. Пригибаясь, отпрыгиваю к выходу, открываю-закрываю за собой дверь, слышу, как об нее ударяется что-то тяжелое. Нужно что-то делать с Алиными нервами. Хотя ситуация и кажется сейчас весьма забавной, в купе с остальными ее срывами не может не беспокоить. Делаю шаг в сторону и натыкаюсь на нашего главного начальника - Сергея. Он направляется к Але. - Эмм, Сергей Игоревич, лучше не ходите к ней пока... - только успеваю проговорить, как Сергей, который, разумеется, меня не слушает, резким движением открывает дверь. Я, хватаясь за голову, наблюдая, как моя точная девочка кидает несколько ручек, парочка из которых попадает директору по голове. Вот бесы. Решительно захожу следом за Сергеем, чтобы не бросать Алю одну в неприятной ситуации, но та отчаянно машет, чтобы я убирался. Жестами спрашиваю: «Точно?» Нетерпеливо указывает в сторону выхода. Обострять ситуацию не хочется, поэтому я покорно закрываю за собой дверь. Кажется, у Али будут крупные неприятности из-за меня. Но что я такого сделал? За что извиняться? Почему она так разозлилась? Утром же все было нормально. Направляюсь в сторону своего кабинета, обдумывая случившееся. - Ну что? - пристыженным шепотом спрашивает Нина. Пожимаю плечами. - Ну, ты и кобель! - укоризненно качает головой. Я замираю, выпучив глаза. Понимаю, что запутался окончательно, но Нина непреклонна, уточнять, почему я «кобель» она не собирается. Фыркает, протягивая мне тарелку. Отказываюсь от своего недоеденного торта, ворую горсть мятных сосательных конфет со стола девушки и прячусь в своем кабинете. Вечером Аля со мной не разговаривает, любые попытки обсудить случившееся пресекает, от массажа отказывается, про секс я даже не заикаюсь, опасаясь, что снова придется спасаться бегством от ее метких бросков. Видимо презервативы, которые теперь всегда лежат в тумбочке с моей стороны, и, на всякий случай, в портмоне, сегодня не понадобятся. Сидит на диване, пилит ногти, хотя прекрасно знает, что я не выношу этого мерзкого, раздирающего душу звука, от которого волосы на теле встают дыбом, и кажется, что пыточный инструмент елозит по черепу, а не мертвым клеткам ее ногтей. Передачу, которая идет по телевизору, досмотреть очень хочется, я терплю из последних сил, практически не сомневаясь, что Аля умудряется «пилить громче», если я прибавляю звук. Ее цель - показать мне, что я ей безразличен, и ей плевать, что мне неприятно. Но я-то знаю, что она просто привлекает внимание тем способом, до которого смогла додуматься. Такая глупенькая иногда. Сажусь рядом, вырываю из ее рук садистское орудие, убираю в косметичку, которую небрежно бросаю на пол, обнимаю Алю за плечи. Она дергается, вырывается, отодвигается на полметра, но не уходит. Улыбаюсь, вновь пододвигаюсь. Она снова отсаживается. И так раз пять, пока мы не оказываемся на краю дивана, и ей бежать некуда. Трусь колючим подбородком о ее шею. - Прости меня, - шепчу, нацеловывая плечико через пижаму. - За что ты извиняешься? - говорит строго. Попал. За что я извиняюсь? - За то, что я такой дурак, - выкручиваюсь, как могу, морща лоб. - Не проходит, - дергает плечом. - Конкретнее. - Какая же ты у меня смешная, Боже ты мой, - мне надоедают эти игры, хватаю ее в охапку и усаживаю к себе на колени. Презрительно хмыкает, делает вид, что ей это не нравится, но не уходит. - Я смешная? - как бы возмущается. - Олег... Олежка Николаевич, - шипит, - попрошу вас не забывать, у кого из нас должность выше и работа ответственнее, - отворачивается, не давая целовать в щеку. Что ж, куда могу дотянуться - целую шейку и чувствую, как попадаю на те самые точки. Улыбаюсь. - Такая дурочка, - говорю, - маленькая обидчивая дурочка, - шепчу на ухо. - Как таких дурочек только в директора берут? Она возмущается, начинает вырываться, но я сильнее, держу крепко, поворачиваю лицо к себе, целую в губы. Прижимается, сама целует, обнимает. Какая же глупенькая, Боже мой. - А еще врешь, что старше меня, - смеюсь. - Судя по поведению, тебе не больше пяти лет, - продолжаю смеяться, но она уже не обижается. - Тебе она нравится? - спрашивает. - Кто? - не понимаю. Кажется, секс все-таки будет, по крайней мере, мои руки уже ласкают напряженные сосочки, и меня никто не отталкивает. - Эта шлюшка из бухгалтерии, - обиженно. - Как тебе только компанию доверили, глупышка, - целую ее. - Прекраснейшая женщина из всех, кого я только видел, позволяет прикасаться к ней, зачем мне кто-то еще? Либо я полный кретин, либо она действительно меня ревнует. *** Утром ее подушка снова была испачкана кровью. Лучше кого бы то ни было в этом мире понимаю, что я не врач, и никогда в жизни больше не смогу быть врачом, но, несмотря на это, я веду пациента уже несколько месяцев. Самого сложного, важного и ответственного пациента в своей жизни - мою Алечку. «Свежие продукты» заказали нашей фирме еще один модуль, поэтому долгожданное прекращение отношений с Верой Анатольевной и Дмитрием, к моему огромнейшему сожалению, не случилось. Если мы случайно встречались с Дмитрием в офисе нашей компании, а он как специально еженедельно тратил время на то, чтобы потрепать нервы моей Але, мужчина не спускал с меня глаз. Смотрел долго, иногда обращался в манере: «сбегай, попроси Нинок, чтобы кофейку принесла» или «метнись в машину, кажется, я оставил там папку с документами». В общем, старался всячески унизить, особенно при Але. Следуя правилу «клиент всегда прав», я исполнял его просьбы-приказы, наблюдая победоносный взгляд мужчины, обращенный ко всем присутствующим, а в особенности к моей девушке. Этот взгляд как бы говорил: ну и на кого ты меня променяла, идиотка? Подавляющему большинству людей необходимо унизить кого-нибудь, чтобы доказать свое превосходство, утвердить статус. Как-то вечером мы очень подробно обсудили этот момент с Алей, после чего она начала относиться проще. - Эй, мальчик, - обращается ко мне Дмитрий. Мы находимся в переговорной, я настраиваю оборудование для презентации. Он всегда обращается ко мне «мальчик», хотя в отцы мне не годится. На вид этому мужчине чуть больше сорока. Подтянут, в дорогом костюме, чисто выбрит. Производит впечатление блестящего бизнесмена, коим, впрочем, и является. - Извините, я сейчас очень занят, - отвечаю, тестируя работу проектора. Через пятнадцать минут приедут партнеры «Свежих продуктов», которые тоже хотят купить программу, которую мы разрабатываем. Аля сидит напротив меня, облокотившись на спинку стула и закинув ногу на ногу. Читает материалы, которые будет презентовать. В кабинете находятся еще несколько аналитиков и ведущие разработчики. Сергей смотрит на наручные часы, вздыхает, читает что-то в телефоне. - Они в пробке, - объявляет на весь кабинет. - Задерживаются на пятнадцать минут. Как там тебя? - явно обращается ко мне, я поднимаю глаза. - Да, ты. Успеешь все там настроить. Сбегай до Нины, попроси ручку с красной пастой и зеленый маркер. Надеюсь, не перепутаешь? - поднимает брови, улыбается. Свидетели сего диалога тоже улыбаются, но мне это безразлично. Я смотрю на Алю, которая отрывает взгляд от бумаг и смотрит на Дмитрия. Потом на меня. Медленно ей киваю, напоминая, о чем мы говорили несколько дней назад. Она секунду сомневается, потом кивает в ответ, подмигивает, насмешливо улыбается, бросает косой взгляд в сторону моего обидчика и возвращается к чтению. Мы понимаем друг друга без слов, я облегченно выдыхаю. Пришлось превратить подобные ситуации в игру, цель которой - не допустить, чтобы Аля нервничала. Я поднимаюсь со стула и иду в сторону двери. - Зеленая ручка и красный маркер! - кричит мне в след, пытаясь запутать. Я бы не хотел когда-нибудь работать на этого человека. Помимо «Свежих продуктов» впереди замаячил, как объявил на планерке Сергей, «самый важный проект за время существования компании». Москвичи собираются заказать нам огромнейший модуль для работы в банке. На этой же планерке Сергей очень хвалил мою девочку и объявил, что из всех руководителей направлений именно ей доверяет вести архиважного клиента от начала и до конца действия договора. За Алю рады все: она сама, ее друзья, коллеги, родители так вообще прыгали до потолка, услышав новость. Ну... она так сказала. Сам я с ними еще не успел познакомиться, общаемся только по телефону. Только я был не рад. Потому что очередная победа неминуемо влечет за собой новую ответственность и стрессы. Я просил, чтобы она отказалась, но меня и слушать не хотели. Доверие подобного масштаба означало успех, признание. В своей жизни я пока не встречал ни одного человека, кто не нуждался бы в признании и похвале. Я понимаю Алю, но легче от этого не становится. Каждый вечер я жду, когда она освободится. Иногда сижу в ее кабинете, чаще в приемной, если идут совещания. Частенько мы попадаем домой глубоко за полночь. Иногда мне кажется, что если моя Аля вдруг простудится и не выйдет на работу, то весь мир рухнет, - столько она пытается на себя взвалить. Ежедневно со скандалом я тащу ее на обед, потому что времени пообедать у нее, видите ли, нет, срабатывает только угроза: «Я сейчас закину тебя на плечо и перенесу в кафе, если ты не оторвешь глаза от ноутбука. И мне плевать, кто нас увидит по пути и что подумает». Говорю предельно серьезно. Она знает, что я могу, мне нет никакого дела до зрителей. Понимает, что я во много раз ее сильнее. На встречную угрозу: «Я тебя уволю», отвечаю: «Тогда буду висеть на твоей шее безработным. Увольняй». Слушается меня. Я таскаю ей сухофрукты, орехи, печенье в кабинет, ношу кружки с горячим чаем. У меня даже получается ее немного откормить, из-за чего появляется новая проблема: «Я толстая, ты меня разлюбишь». Иногда мне кажется, что из нас двоих я самый нормальный и психически здоровый человек. Но, несмотря на все ее комплексы, неуверенность в себе и синдром «начальницы», который так и лезет из нее периодически, если ей что-то не по нраву, никто себе даже представить не может, какое место она занимает в моей жизни. За несколько месяцев, что мы живем вместе, она вытеснила из головы все мысли, содержащие местоимение «я», заменив их собой. Клянусь, я этого не хотел. Понятия не имею, когда это случилось, но единственное, что в этом мире сегодня имеет значение - это Аля. Стараюсь проходить мимо ее кабинета не реже двух раз в час, прислушиваюсь к голосам в коридоре, надеясь, что услышу ее смех или же строгий голос, что бывает гораздо чаще. Мои чувства становятся похожими на манию, но я ничего не могу с собой поделать. За время, что мы живем вместе, я привязался к ней так сильно, что приравниваю наши встречи в конце рабочего дня к оргазмам. Вот я сижу в тускло освещенной приемной, в самом углу за ноутбуком. Если кто-то проходит мимо, он не замечает меня, настолько мало внимания к себе привлекаю. На улице давно стемнело, основной свет в помещении погасили. Аля с руководством и ведущими разработчиками в переговорной планируют работу с москвичами. Обычно я или раскладываю пасьянсы, если сильно устал за день, читаю, или доделываю что-то по работе. Скоро она выйдет из кабинета, распахнув матово-стеклянную дверь, и мы поедем домой. Скоро я смогу ее потрогать, понюхать, лизнуть, и от предвкушения сердце бьется учащенно. С каждой минутой время нашей долгожданной встречи приближается. Я жду, визуализацирую ее перед собой. Сегодня она одета в сиреневую прозрачную блузку, и черные брюки со стрелками. Волосы собраны в пучок, пробор набок. Я частенько поглядываю на дверь, представляя себе ее появление, отчего сердце замирает. Это похоже на сладкую прелюдию, предоргазменное состояние. Еще чуть-чуть, осталось немного подождать, и все случится. Волнуюсь, не понимая почему, ерзаю на стуле. Жду. И вот это происходит. Слышу шум - двигаются стулья, коллеги поднимаются из-за стола, - это означает, что совещание закончилось. А также, что сейчас я увижу ее. Сердце колотится сильнее, я даже прижимаю к нему руку. Жду. Голоса становятся громче, я могу разобрать некоторые слова, - руководство подходит к двери. Без сожаления опускаю крышку ноутбука - неважно, что делал до этого, и поднимаюсь со стула. Обычно она появляется первой. Ищет меня взглядом и всегда улыбается, когда находит. Закатывает глаза, показывая, как ее все достало, после чего быстро несколько раз кивает на выход, дескать, пора сваливать скорее. Лифт всегда находится на нашем этаже, я забочусь об этом. Прежде чем нас кто-то может догнать, мы уже едем вниз и идем к машине. Мне не нравится, что Але приходится еще и вести машину после тяжелого дня, я бы хотел, чтобы она расслаблялась рядом со мной, возможно, начинала дремать, так как она не высыпается, это я знаю точно. Но рулить мне нельзя, и я сажусь на пассажирское кресло. Все что могу сделать - это уговорить ее вызвать такси, если время слишком позднее. Иногда она соглашается. Вечером мы всегда много разговариваем, она жалуется на коллег, начальство, клиентов. Я всегда не ее стороне, неважно, что она рассказывает. Мы вместе ищем выходы из сложившихся ситуаций, иногда это происходит уже в душе, так как время позднее, и спокойно поговорить не получается. Потом я делаю ей массаж, даже если она уже спит. Потому что она слишком напряженная, а я очень боюсь за нее. Я прописал... если можно так выразиться, ей слабые антидепрессанты, травки, которые продаются без рецепта. Слежу, чтобы она не забывала их принимать. И, несмотря на все мои усилия, у нее идет кровь. И во сне, и в течение дня. У нее нет времени обследоваться у врача, но я и так знаю, какое ей необходимо лечение. Ей нужно сменить работу. Понимаю, что стал частью ее жизни, вписался в ее сумасшедший график, что не имею права менять девушку кардинально, не должен даже просить о подобном, да мне и предложить-то нечего. Моя Аля предпочитает высокий уровень жизни - дорогую одежду, шикарные рестораны. Она заставила меня отказаться от скромной съемной квартирки, потому что «в таких трущобах жить нельзя». К сожалению, я не могу обеспечить ей те условия жизни, к которым она привыкла, но... Если кто-то думает, что я испытываю угрызения совести из-за того, что не оставляю ее, этот человек ошибается. Тут нужно понимать, что только я знаю, как нужно обращаться с моей Алей. А другие мужчины? Пусть даже состоятельные... Они делают только хуже. Это она уже проходила до меня. К чему ее привели прошлые отношения? Только я могу помочь ей, и, бесы в моей голове, делаю все, что в моих силах. *** |