Частное учреждение высшего образовани1. Особенности релиигиозного сознания студентов российского исламского института

• Название: Особенности релиигиозного сознания студентов российского исламского института
• Дата: 03.02.2023
• Размер: 62.78 Kb.
• Имя файла: Частное учреждение высшего образовани1.docx
• Тип: Курсовая; #918825
• страница: 2 из 4

Глава 2. Исламизм и фундаментализм: сущность и перспективы развития

2.1. Истоки исламского фундаментализма

Как среди отечественных, так и среди зарубежных исследователей бытуют несколько точек зрения и на истоки исламского фундаментализма. Так, сторонники идеи о том, что исламизация - побочный продукт процессов возрождения ислама, отмечают закономерность и даже естественность реакций традиционного общества, возникающих на фоне этого возрождения в ответ на давление процессов глобализации.

Другие же исследователи подчеркивают: за политическими проявлениями ислама, особенно в виде крайних, радикальных его форм, стоит борьба различных политических групп за социально-экономические интересы. В качестве предпосылок «энергии протеста» ими используется неравенство мусульманских стран в международных отношениях, а также нерешенность острых социальных и экономических проблем. При этом, обладая мощной социальной харизмой, ислам способен перевести любой подобный протест в религиозную плоскость, а отсутствие в авторитарных мусульманских государствах светских правовых механизмов способно обеспечить исламизму роль единственно возможной в таких условиях оппозиции [9].

Действие харизмы может как нарастать, так и иссякать. Так, начавшееся в XX в. и продолжившееся на стыке XX и XXI веков иссякание харизмы («былая готовность к “жертвоприношению интеллекта” в пользу веры, т. е. в пользу людей, обладающих харизмой, сменяется принесением былой веры в жертву интеллекту, рациональности, расчету»] [4] сегодня в лице исламского вероучения несет потенциал нарастания. Какими же атрибутивными чертами наделяет харизма своего носителя? На наш взгляд, это: 1] четкое/конкретно сформулированное осознание собственных целей вкупе с открытостью самовыражения; 2] ярко выраженная способность воздействовать не только на группу, но и на массы; 3] колоссальный заряд энергии, распространяющийся вовне. Думается, что актуальная правомерность использования термина «харизма» в социально-политическом контексте задается комплексным воздействием нескольких групп причин: западноевропейское христианство (в частности, в лице протестантизма] - это «духовная семья с нечеткими границами» [16, с. 133]. В нашей же интерпретации ислам - это «духовная семья с четкими границами», с учетом того, что в России ислам имеет «автохтонный» характер [11, с. 248];

- харизма проявляется как в политической, так и в обычной и религиозной жизни. Как отмечает В. И. Гараджа, «без нее не было бы той веры, которая дает силы людям совершать чудеса, преодолевать, казалось бы, непреодолимое, уповать на то, что и “невозможное возможно”» [4];

- действие харизмы в истории, согласно М. Веберу, может как «увеличиваться, так и иссякать» [4];

- культурно-цивилизационные потоки дня сегодняшнего смешивают понятия этноса как культурно-этнической общности и нации как общности культурно-политической (пресловутые глобализация и мультикультурализм все еще имманентны современному ходу истории].

Перед нами не было цели показать весь спектр взаимосвязей философии ислама и политики. Нам было важно подчеркнуть то, что ислам, как религия, обладающая собственной философией, и в международных отношениях, и во внутренней политике следует сообразно своей социально-политической харизме, способной создать из него как созидательный инструмент, так и разрушительное оружие. Доверяя человеку Божественное благословение, ислам в глазах верующего является единственным и неоспоримо-истинным мерилом его поступков, что предопределяет соблазн использования ислама в политических целях, формируя феномен политического ислама. Для философов представляет интерес грань восприятия верующими собственного бытия, обращающая ислам как инструмент созидания в ислам-оружие, а также механизм этого перехода из одного состояния в другое, основой которого является глубокая социальная доктрина ислама, отождествляемая мусульманами с социальной справедливостью, равенством всех людей перед Всевышним. Теизм, развиваемый исламом, - «это способная быть принятой современным человеком без “разлома” в сознании рациональная и логическая философская доктрина и религиозное учение». [19, с. 12]. Вселяют же уверенность в благоприятном исходе нарастания социально-политического потенциала ислама (помимо прочего] и доминирующие в современной философской мысли (В. А. Канке] «аналитическая философия и философия коммуникативного разума» [6, с. 277].

Не вызывает сомнения, что «сегодня в мире происходит глобальное религиозное возрождение» [20, с. 20]. Современный ислам вынужденно противостоит таким вызовам, решение которых либо глубоко его реформирует (переосмыслит, перенаправит], либо он исчезнет, как единое объединяющее мусульман начало, рассыпавшись на множество изолированных радикальных сект. Спровоцированный исламский радикализм в сочетании с волнами миграции способен породить ответную реакцию в виде неофашизма, прикрытого на этот раз эгидой борьбы за демократические ценности и устроить в Европе множество антимусульманских актов, «эффективность» которых способна будет превзойти любой «исламистский» теракт. Между тем «внутри исламского мира зреют мощные силы противостояния терроризму, выявляется стремление разоблачить искусно сконструированный миф об “исламском” лице терроризма» [15, с. 20]. Плодотворно развивающийся в парадигме джадидизма ислам сегодня проявляет себя в способности внести вклад в поддержание мирной жизни и стабильности будущего, ибо вряд ли вызовет возражение, что «... сочетая веру с разумом, увязывая религию с философией и наукой, совмещая крепкую привязанность к своей культуре с уважением к вере и культуре другого, можно гармонично примирить их в себе.» [20, с. 15-16].

Опасность политизации ислама направлена в первую очередь на него самого, заставляя его играть по правилам Запада, под его контролем и на его поле, превращая ислам в очередную манипулятивную идею, «красную угрозу», опасное и чужое явление, отрицающее демократию и «либеральные ценности».

, - приходится на период IX и XII вв., и мир в большом долгу перед мусульманскими учеными за сохранение и передачу последующим поколениям классических трудов греческой математики. Их творчество состояло частью в осуществлении переводов, частью в уникальных открытиях, особенно в области математики, алгебры, тригонометрии, астрономии и медицины».

XIII-XIV вв. положили начало новой эпохе во взаимоотношениях Запада и мусульманского мира. Начавшиеся еще ранее крестовые походы и конец арабского владычества в Испании не только не способствовали сближению, но противопоставили и обособили западноевропейские и мусульманские общества.

На смену идее единства человеческого рода и близкого к антично - сти идеала просвещенности, которые проповедовали и отстаивали средневековые мусульманские философы, пришло господство исламской религиозной мысли. Ислам создал свое пространство, в котором не признавалось никакой иной культурной и политической традиции, кроме исламской и где все общественные и мировоззренческие принципы были подчинены религии.

Со времен крестовых походов отношения арабских государств с европейскими заметно ухудшились. В основном сохранялись некоторые торгово-экономические связи, но после египетской экспедиции Наполеона в 1798 г. взаимоотношения приобретают характер, который арабские и европейские исследователи определяют, как «встречу цивилизаций». Арабский исследователь Х.С. аль-Хосри утверждает, что «арабское сознание оказалось глубоко травмированным культурным превосходством Запада».

Мусульмане увидели, что Европа более развита научно и технически, чем мусульманский мир, отсталость которого европейцы объясняли приверженностью мусульман старым, основанным на религии понятиям и отсутствием национального мышления. Такое положение ставило альтернативу - либо сохранять исламский образ жизни, либо принимать и адаптировать научно-технические достижения Запада.

Европейская экспансия привела к глубоким изменениям традиционных обществ в экономической и политической областях, разрушив привычные принципы организации и легитимизации власти. В результате европейской колонизации социальные структуры мусульманских обществ были подорваны, а сами они включены в процесс мирового экономического развития.

Западная колонизация оказала большое влияние и на развитие исламской общественно-политической мысли. Ответной реакцией на это стало возникновение идеологии «исламского модернизма», которая, по мнению выдающегося реформатора XIX в. аль-Афгани, стала моральной поддержкой мусульман перед лицом колониального вызова. Арабский исследователь Б.Тиби утверждает, что «исламский модернизм был безусловно прогрессивной идеологией, поскольку он стремился вызвать сопротивление колониализму». Его можно охарактеризовать как либеральный англофильский либо франкофильский арабский национализм, исповедовавшийся вестернизированной элитой.

В XIX в., особенно во второй половине, как реакция на европейскую экспансию в арабских странах появилась новая идеология, в основе которой были идеи национализма и панисламизма. Политическая, культурная и идеологическая экспансия Запада разбудила в арабах чувство национального единения. Поскольку ислам определяет все сферы общественной жизни мусульманских обществ, реакция на западноевропейское вторжение приняла обостренно религиозную форму - чужеземное господство объяснялось как результат падения роли религии в общественной жизни.

Идеологи возрождения ислама связывали идеи панисламизма с насущными задачами политического развития и, опираясь на ислам как на доктринальную базу, считали необходимым его реформирование с тем чтобы мусульманские страны, объединившись на этой основе, могли совместно противостоять Западу.

Появлению реформаторских идей способствовало и то, что вместе с колониальными завоеваниями в конце XVIII, а особенно в XIX в. в исламские страны стали проникать западная культура, идеи либерализма, а деятельность западных религиозных миссий вызывала обеспокоенность со стороны мусульманского духовенства.

Реформаторское движение отвечало на новую ситуацию, основываясь на двух главных концепциях - «такаддум» (прогресс) и «таждид» (обновление), призывая, с одной стороны, заимствовать у Запада все полезное, а с другой - сохранять верность идеям первоначального ислама.

Наиболее ортодоксальными и в политическом и идеологическом отношении, бескомпромиссно направленными на борьбу с западным влиянием являются концепции и идеология одного из представителей исламского возрожденчества XVIII в. М. Ибн-Абдал Ваххаба (17031787). Его учение до сих пор является основной идеологической базой наиболее радикального направления в исламизме. В 40-х годах XVIII в. он впервые выступил с идеей очищения и обновления исламского мира, возвращения его к чистоте учения пророка Мухаммеда и уничтожению всего того, что было привнесено извне. Свою доктрину таухида (единобожия) он стал проповедовать в Саудовской Аравии. Согласно этой доктрине, Абдал Ваххаб разделял всех людей на верующих и неверующих (многобожников). Война против многобожников не только дозволена, но и сама по себе является предпосылкой правоверия. Сам Абдал Ваххаб не считал завоевание власти основной целью и говорил, что власть надо воспринимать такой, какая она есть, но его современные последователи именно захват власти, создание арабского халифата и преобразование общества любыми методами и средствами считают своей основной задачей.

Египетский мыслитель, просветитель и писатель шейх Р. ат- Тахтави (1801-1873) стремился приспособить отдельные элементы западной культуры к мусульманским традиционным институтам и верованиям. Он первый придал новый смысл арабскому слову «ватан» (Отечество), толкуя его как создание национально-территориального государства, населенного определенной социально-этнической группой. В своих трудах ат-Тахтави стремился также ознакомить соотечественников с прогрессивной западноевропейской общественной мыслью, выступая за введение парламентской формы правления.

Живший в XIX в. тунисец Хайриддин также отмечал превосходство Запада над мусульманским миром и пытался найти ответ на вопрос, как изменить такое состояние. Для этого он предлагал заимствовать западные институты и европейскую систему либерально- демократического устройства с суверенным господством закона и ответственным правительством. Он особенно подчеркивал, что одно из преимуществ Европы заключается в том, что «источником науки и цивилизации в европейских странах является свобода».

Выдающимся арабским реформатором-идеологом стал Джамаль ад- Дин аль Афгани (1838-1897), который до сих пор остается одним из самых почитаемых идеологов исламского реформизма. Современные исламские движения в его учении широко используют многие политические и идеологические установки. Аль-Афгани был лидером и создателем панисламистского движения. Он указывал, что упадок мусульманского мира происходит из-за неправильного использования и неверного толкования религии с целью узаконивания существующего социального и религиозного порядка, тирания же неизбежно будет заменена парламентским режимом.

Его последователи, принадлежащие к различным направлениям в исламе, в полной мере разделяли и разделяют точку зрения на ислам как всеобъемлющую идеологию, тесно связанную с насущными политическими задачами, и как средство укрепления религиозной солидарности для противостояния чужеземному господству. В то же время и сам аль- Афгани, и другие поборники реформирования ислама отдавали должное европейской науке и технике. Аль-Афгани утверждал, что ислам не враг науки и призывал, сохраняя религиозную и нравственную чистоту и ценность ислама, осваивать и перенимать научные и технические достижения Запада. Отличаясь рациональным подходом к мусульманской религиозной мысли, аль-Афгани видел в религии динамичную и созидательную силу, которая может воспринимать идеи современности. Он считал, что все достижения прогресса должны быть изучены и использованы как в интеллектуальном, так и в политическом плане. Основной проблемой, по его мнению, была необходимость заново переосмыслить истинные заповеди ислама путем его новой интерпретации и реинтеграции в мусульманское общество. Он утверждал, что упадок исламского мира был наказанием, ниспосланным Аллахом за то, что мусульмане не исполняли законов ислама, и они должны заново открывать истинные законы ислама.

И хотя аль-Афгани не решил вопроса о том, как соотнести традиционное понятие мусульманской «уммы» с идеей национальной государственности, в его учении современные исламисты умеренного направления находят политические установки, отвечающие их целям и задачам.

Как основатель исламского модернизма XIX в. аль-Афгани полагал, что новое реформаторское движение в исламе способно противостоять европейскому наступлению. Он высоко ценил реформаторскую деятельность Лютера и подчеркивал: «Когда мы изучаем причины революционного перехода Европы от варварства к цивилизации, мы открываем, что изменения стали возможны лишь благодаря религиозному движению, зачинателем которого был Лютер. Этот великий человек разглядел, что является помехой амбициям европейцев и насколько они подчинены клиру... Он убедил европейцев реформировать свои ценности и объяснил им, что они, рожденные свободными, остаются в оковах».

Близкие к аль-Афгани мусульманские ученые, наиболее известными среди которых в XIX - начале ХХ в. были Амир Али (1879-1928) и Мухаммед Абдо (1849-1905), стремились найти возможность примирения ислама не только с западной наукой и техникой, но и с либерализмом. А.Али и М.Абдо пропагандировали идеи о том, что ислам может быть реформирован, он, если потребуется, может проявить свою самобытность и, сохраняя свою целостность, в то же время не отставать от современной жизни. Но несмотря на некоторые выдвинутые ими передовые для того времени идеи они не смогли выработать собственной доктрины.

В изданной еще в 1890 г. книге «Дух ислама» арабский мыслитель Амир Али утверждал, что все европейские идеи справедливости и развития заимствованы из ислама; европейцы лишь смогли их раньше осуществить, заимствовав исламские научные достижения еще в Средние века. Более того, европейцы использовали исламскую науку для того, чтобы подавлять мусульман и затруднить для них возможность социальной и экономической эволюции в будущем [12, с. 142-143].

М.Абдо, редактор египетского журнала «Аль-Манар», в начале ХХ в. считал, что ислам - единственная религия, которую может исповедовать мыслящий человек, но этому препятствуют два негативных фактора: 1) антимусульманская пропаганда, которую ведет христианская церковь; 2) упадок мусульманского общества делает абсолютно неверным представление об исламе у Запада.

Современные последователи М.Абдо, опираясь на его идеи, считают, что ислам не препятствует прогрессу, но напротив, он сам есть фактор прогресса. Источник отсталости мусульманских стран заключается не в консерватизме ислама как религии, а в обскурантизме, деспотизме и незаконных нововведениях. Исходя из тезиса о том, что исламские ценности выше европейских, они отвергают аморальные западные ценности, но допускают возможность использования западных технологий и достижений в области науки и техники. Египетский ученый М. Аль-Бахри полагал, что аль-Афгани, А.Абдо и другие реформаторы XIX в. заложили основы «традиционалистской реформы» ислама, суть которой состоит в том, чтобы «освободить ислам от многовековых наслоений, так или иначе исказивших чистоту его мысли, и освободить мусульманские народы от колониального господства и его последствий».

Признавая неоспоримость авторитета Европы в научнотехнической сфере, некоторые современные умеренные исламисты утверждают, что возврат к подлинным и первоначальным исламским ценностям может дать положительный результат в научном и экономическом возрождении мусульманских стран.

Современные исламисты-модернисты, опираясь на учение реформаторов XIX в. аль-Афгани, М.Абдо, развивают и пропаган-дируют их идеи об открытости ислама и его непротиворечивости научному и историческому развитию.

Говоря о совместимости ислама и модернизации, исламисты- модернисты утверждают, что сам ислам есть фактор прогресса, а источник отсталости мусульманских стран - в невежестве, суевериях и обскурантизме. Отвергая необходимость заимствования моральных западных ценностей, они подчеркивают, что учиться у Европы и заимствовать у нее нужно технологию, экономику и научные достижения.