Мамаша Бармалей. Первая Если жизнь загнала тебя в угол, сделай бумажные разноцветные фонари, укрась ими этот самый угол и живи счастливо
 Скачать 325.31 Kb.
|
|
Глава тридцать седьмая Я тоже решила присоединиться к беседе. - Мы проверили, какова судьба всех, кто работал над делом и стал участником судебного процесса. Инна вскоре после отъезда друга детства на зону в Мордовию осуществила свою мечту. Она приобрела две квартиры в центре, отселила туда мужа-пьяницу и свекровь, осталась одна в хоромах, где живет и поныне, сделала ремонт. Муж судьи, простой завуч в обычной школе, приобрел дом в Подмосковье и дорогую машину. Мать следователя, который занимался делом об убийстве Кашиных, обзавелась своими хоромами, уехала от сына. Наверное, дознаватель с женой вздохнули с облегчением. Эксперт, который работал с остатками рулета, перебрался в Италию, стал владельцем небольшого домика у моря. Дальше перечислять не стану. Все, кто имел отношение к суду и следствию, вот все они после того, как приговор над Ракитиным вступил в силу, приобрели нечто очень ценное. Откуда у этих людей взялись деньги, а? - Интересный вопрос, - согласился Володя, - жаль, что он заинтересовал только нас и спустя не один год после осуждения Ракитина. Теперь давайте вспомним еще одну историю. Простите, мы заденем тяжелую для вас тему. - Поговорим об Эльвире, - конкретизировал Смородин. - Когда вы пришли сюда впервые, - продолжил Костин, - то говорили только об Алисе. Мы подумали, что у вас больше нет детей, а потом узнали про Эльвиру. Глаза Ирины Николаевны превратились в щелки. - Я обожала Элю, а та с годами стала хамить, всегда отстаивала свое мнение, никогда не слушала меня, делала все назло мне. Помнится, лет в пять девчонка спросила: - Почему нельзя сварить суп из конфет? Глупее вопроса и не придумаешь! Я ответила ей: - Потому что сладкое вредно. Не вздумай мармелад в бульон кинуть. И что? Она бросила в кастрюлю шоколад. Каково? Я хулиганку наказала, а муж только смеялся: - Моя кровь! Мать со мной долго боролась, потом плюнула. Молодец, Элька! В жизни успеха добивается лишь тот, кто прет танком, послав чужое мнение в задницу. Супруг поощрял хулиганские выходки дочери. Из-за его поведения девочка меня терпеть не могла, так со мной лет в одиннадцать разговаривать стала, просто ужас. Я ей: - Эля, в такой короткой юбке ходить нельзя, немедленно переоденься. А она мне: - Иди на…! Я пытаюсь нахалку окоротить: - Не смей так со мной разговаривать. Я твоя мать. Она в ответ: - Не смей так со мной разговаривать. Я твоя дочь! Бегу к мужу. - Урезонь хамку. Борис отмахивается. - Зачем нам двоим на нее орать? Тебя одной хватит. И к чему привела его политика? Голкина выдернула из коробки салфетку и начала ее теребить. - Эля решила, что я ее терпеть не могу, а вот папа добрый, он дочь обожает. Ну да, я воспитываю, запрещаю, заставляю учиться, ходить на спортивные занятия, в музыкальную школу, силой к фортепиано тащу, конфетами обедать не позволяю. Отец домой приходит, дочка к нему. - Папа, не хочу гаммы играть. Борис ее обнимает. - Как я тебя понимаю, сам музыкалку ненавидел. Эй, дворня, выкиньте пианино на помойку. Ирина опустила голову. - Муж был старше меня, Эля родилась, когда он был уже немолод. Алиса появилась на свет через много лет после старшей сестры. Свекровь тогда была еще жива, она такой скандал закатила, шипела сыночку: - Ирка налево сбегала, сделай анализ ДНК, гони ее вон! Тест подтвердил: девяносто девять и восемь десятых процента за то, что Борис отец. Муж никогда не сомневался в своем отцовстве. Алевтина же, получив ответ экспертов, не угомонилась. - Ага! Не сто процентов. Двух десятых не хватает! Вот оно! Изменила тебе шлюха. Ирина отвернулась к окну. - И к чему привела доброта Бори по отношению к Эле? Когда ей исполнилось четырнадцать, Эля сбежала из дома. А у нас тогда уже родилась Алиса, но порадоваться малышке мне не удавалось. Эльвире сестра не нравилась, старшая дочь злилась на Лису за ее крик, ревновала крошку к отцу. А потом исчезла. Борис поднял всех на ноги! Но девочку так и не нашли. Спустя несколько лет супругу поздним вечером позвонили, он поспешно собрался и уехал. Я никогда не лезла в дела Бориса, не задавала ему вопросов. Зачем? Все равно муж никогда ничего не расскажет. Но в ту ночь получились иначе. Голкина бросила мятую салфетку на стол. - Боря разбудил меня в три утра, сел на край кровати и сказал: «Только не кричи! Эля несколько лет жила с вором. Мужику за тридцать, но он идиот. Он девочку брал с собой на дело, вскрывал квартиру и убегал. Наша глупышка обыскивала комнаты, находила драгоценности и деньги, забирала все ценное и уходила. Молоденькая, дорого одетая, она не вызывала подозрений ни у лифтеров, ни у жильцов, с которыми ехала в лифте. Удивительно, но они так несколько лет работали, но сегодня Элю доставили в отделение. Подробности рассказывать не хочу, скажу лишь: когда Эля стала шарить в кабинете хозяина, неожиданно вошел он. Эля его убила». Я бросила быстрый взгляд на Костина, тот сидел с невозмутимым лицом, но мне стало понятно: Володя думает о том же, о чем и я. Борис не стал рассказывать жене правду о том, что дочь нашли во время облавы в публичном доме. Мужчину она убила там. А Голкина продолжала: - Я прошептала: «Как убила?» Борис меня обнял. - Я помчался в отделение, думал, найму адвокатов, отыщу нужных людей. Да пока до милиции доехал, уже было поздно. Я на мужа смотрю, слова произнести не могу, а он сказал, как отрубил: - Эли больше с нами нет. Она наркотики принимала, когда дочь в отделение привезли, ее ломать стало. Ну и… вот так! На этот раз быстрый взгляд на меня бросил Костин. И я опять поняла, о чем он думает. Муж солгал жене. Эльвира была жива, умерла Марфа Ракитина, ее соседка по камере предварительного заключения. Элю Борис сумел вытащить из отделения и где-то спрятать. Но, зная характер жены, муж не сказал ей правду. Наверное, опасался, что супруга будет требовать встречи с дочкой, захочет поселиться вместе с ней. Ирина закрыла ладонью глаза. - На кремацию он меня не пустил, свекровь тоже. Урну захоронили на кладбище в стене. Вскоре скончалась свекровь, за ней Боря. Я стала очень обеспеченной вдовой, и Алису от себя не отпущу! Она обязана жить со мной! С матерью! Никаких других людей нам не надо. Дверь офиса открылась, в комнате появилась молодая пара. - Лисонька! - не своим голосом закричала Ирина Николаевна, вскочила и бросилась к дочери. Минут через десять, когда старшая Голкина перестала рыдать, парень, который пришел с Алисой, произнес: - Нам надо вам кое-что рассказать. - Вы кто? - перебила его Ирина. - Никита, - ответил незнакомец. - Мама, - заявила Алиса, - это мой муж! Голкина затрясла головой. - Кто? - Муж, - повторила дочь. - Нет, нет, нет, - закричала наша клиентка, - никогда! Я не согласна! Нет, нет, нет! - Ирина Николаевна, пожалуйста, выслушайте нас до конца. Мы не все вам рассказали… - начал Костин, но договорить не успел. Глава тридцать восьмая Дверь открылась, теперь в кабинет боком, сгорбившись, вдвинулась Инна Федоровна. - Здрассти, - прошептала она, - а вот и я! - Входите, пожалуйста, - попросил Костин, - мы вас заждались. - Я беспокоиться начал, вдруг вы не придете, - как всегда, откровенно заявил Валерий. В разговор неожиданно вступил Никита: - А я не сомневался, что увижу госпожу Войкову, она по-своему честный человек. Если берет у вас некую сумму за услугу, то потом непременно выполнит что обещала. И не выдаст вас, если только кто-нибудь не предложит ей больше. А еще у Инны Федоровны талант актрисы, нужную роль она сыграет так, что все поверят. Есть лишь маленькая червоточинка: у госпожи Войковой во время вранья… Ракитин замолчал, потом обратился к Володе. - Разрешите, я сообщу Ирине Николаевне то, что уже известно вам? - Конечно, - согласился Костин, - любая история всегда звучит достовернее из первых уст, чем в пересказе. Младший Ракитин открыл свою сумку и вынул из нее планшетник. - Начну с момента нашего знакомства с Алисой. Мы встретились в Лондоне на конференции. Сначала я принял девушку за инвалида, потому что ее везде сопровождала мать: и на заседаниях, и во время обеда, и на экскурсиях. Каких-то видимых причин для такого патронажа не было. Руки-ноги у Алисы на месте, ходит она нормально, рассуждает разумно. Но мать была при ней постоянно. Я подумал, что у бедняги какое-то заболевание, она может в любой момент в обморок упасть. Может, у нее под одеждой помпа, которая постоянно лекарство качает, химиотерапия, диабет… Ну не знаю что еще. Я пожалел Алису, такая красивая, умная, образованная и с тяжелым недугом. А потом во время очередной экскурсии я пошел в туалет. Нас тогда привезли в сельский дом одного художника. Сейчас он является музеем, он старый, постройки конца восемнадцатого века, сортир крохотный, находится на первом этаже. Окно клозета выходило во двор, я шел мимо задней стены и услышал шепот: - Помогите, пожалуйста. Звук шел сверху, я поднял голову и увидел Алису, девушка сидела на подоконнике, свесив ноги вниз. - Он так удивился, - засмеялась дочь Ирины, - спросил: «Что вы там делаете?» Я ответила как есть: «Пытаюсь от мамы удрать, она в коридоре стоит. Хотела спрыгнуть, а тут оказалось очень высоко». Никита руки растопырил: «Ловлю». Я вниз и сиганула. Никита улыбнулся. - Я тоже честно ляпнул: «Я думал, что ты больная». Алиса ответила: «Нет, просто мама мегатревожная, но я ее понимаю. У меня была старшая сестра, она на родителей плевать хотела, никогда их не слушалась. Еще в школьном возрасте из дома удрала, связалась с плохими людьми, угодила в полицию. Ей там плохо стало, «Скорая» приехать не успела, Эльвира умерла. Я тогда была совсем маленькой, ничего не помню». Я удивился. - Неужели тебе рассказали правду? Обычно такое скрывают от детей. Алиса опять перебила мужа. - Мать об Эле мне даже не намекала. Правду я узнала от ее сестры Антонины. - Вот дрянь! - вскипела старшая Голкина. - Решила Лису покоя лишить. - Нет, - возразила дочь. - В день своего четырнадцатилетия я решила с тобой поговорить. В школе надо мной давно смеялись: уже старшеклассница, а мамаша ее за руку водит. Я заявила тебе, что сама буду на занятия ездить. А ты скандал устроила, меня неблагодарной назвала и куда-то ушла, а дверь снаружи заперла. Не успела ты исчезнуть, как на мой мобильный прилетело эсэмэс с незнакомого номера: «Алиса, если Иры рядом нет, позвони». Я так и сделала. Ответила мне женщина, представилась Антониной, назвалась моей тетей и сразу взяла быка за рога. - Тебе сегодня исполнилось четырнадцать, ты паспорт получаешь, уже взрослая. Ира тебе про Эльвиру сообщила? Я изумилась: - О ком? - Так я и думала! - воскликнула Антонина. И рассказала мне, где, как и почему умерла Эля. Разговор завершился словами: «Ирина никогда не изменится. Но ты не убегай из дома, как Эльвира, это плохо закончится». Не знаю, какую цель преследовала Антонина, правда ли она моя тетка, я беседовала с ней всего один раз. Но если она хотела вбить клин между мной и мамой, то достигла противоположного эффекта. В моей голове появлялись мысли о побеге. Вот только, в отличие от умершей сестры, я никогда не связывалась с дурной компанией. Поэтому, когда я думала, хорошо бы сбежать куда подальше, возникали следующие мысли: а куда идти? Где и на что жить? После беседы с Антониной мне стало очень жалко маму, я поняла, что она исчезновение второй дочки не переживет. Но, честное слово, жизнь моя до недавнего времени походила на ад. - Мы стали тайком переписываться, - перебил ее Ракитин, - и поняли, что хотим жить вместе. - Мама постоянно твердила: «Не думай о замужестве, никто не будет любить тебя больше, чем я. И дети тебе не нужны, от тревоги за них с ума сойдешь», - добавила Алиса. - Ирина Николаевна никогда бы не согласилась на наш брак, - подвел итог Никита. - Отец отбывает срок за убийство моих деда и бабушки. Кто-то из вас хотел бы иметь такого родственника? Ракитин посмотрел на меня. - Вы согласились бы отдать свою дочь за парня, у которого такой отец? Только честно! - Я поговорила бы с ней, - пробормотала я, - познакомилась с женихом. И, если поняла бы, что парень на самом деле любит мою дочь… Сын за отца не отвечает. Наверное, я не стала бы протестовать против брака. Но мысль о кривой генетике жениха никуда не денется, она обострится, когда родятся внуки. И радости, что у меня появился зять, я не испытаю. Папаша освободится, к кому он приедет жить? К сыну. Никита взял Алису за руку. - Вот-вот! Не стоило даже заводить с Ириной Николаевной разговор о женитьбе. Мало того, что она ушиблена смертью Эльвиры, так еще и отец жениха на зоне. - Нет моего согласия на ваш брак, - заявила наша клиентка, - нет! Развод! Немедленно! Сию секунду. Пусть этот подлец убирается вон! Никита прижал к себе Алису. - Ожидаемая реакция. Мы оказались в тупиковой ситуации. Жена любит мать, но жить с Ириной Николаевной невозможно. А потом добавилась еще одна проблема. Я тогда жил в Лондоне, но в Москву летал почти каждую неделю для встреч с Алисой. Как-то раз выхожу из самолета и в vip-зале аэропорта вижу человека. Лет ему примерно… ну… за пятьдесят. Одет хорошо, более никого в помещении не было. У меня нет багажа, я хотел уйти, но незнакомец спросил: - Вы господин Ракитин? Я удивился, но ответил: - Да. Он вынул из кармана конверт. - Вам просили передать это. Неожиданно, правда? Я от растерянности взял письмо, посмотрел на конверт. Мятый, грязный, без марки и адреса. Внутри все что угодно может быть. В Англии в тот год пресса постоянно писала о чиновниках, которым присылали депеши с белым порошком. Мужчина понял мое настроение, встал и тихо сказал: - Всеволод Игоревич рад, что у вас все хорошо. И ушел. Имя отца как набат прозвучало. Я выбежал на улицу, вскрыл конверт. У отца интересный почерк, наклон букв не вправо, как у большинства людей, а влево. И он ставит черточки над буквой м - сверху, а над ш - снизу. Его так в школе научили. Первые слова в письме: «Привет, Китенок, который ребенок-львенок», довели меня до слез. Отец называл меня маленького Китенком. Никита - Кит - Китенок. Понятно, да? Я молча кивнула, Ракитин продолжал: - Я отвечал папе: «Я ребенок-львенок». Мне так мама говорила. До сих пор, если не постригусь коротко, волосы начинают виться, шевелюра становится пышной, отсюда львёнок. Мама умерла, я вырос. Никто, кроме меня и отца, не мог знать о Китенке и львенке. Это было первое послание от папы, которое миновало цензуру. Глава тридцать девятая Никита положил письмо на стол. - Вы можете его потом прочитать. Суть послания такова: Всеволод Игоревич не убивал стариков. Он просто принес им рулет, который испекла Инна. Как в него попал яд? Сейчас прочитаю эту часть письма. Ракитин взял конверт, вынул из него листы в клеточку и начал: «Я сломал всю голову, думая в камере о рулете с ядом. Я рассказал тебе, что его готовила наша соседка Инна, профессиональный повар. Мы с ней знакомы с детства, но я не могу назвать Войкову близким человеком. Она общалась с Зиной, с которой я подружился в интернате и считал ее родственницей. Инна подсказала мне когда-то, что в подъезде ее дома продается квартира, я повариху тогда щедро отблагодарил. Поверь, я не добавлял яд. Забрал рулет у Войковой и принес домой. Не было курьера, который доставлял пищу, все происходило из рук производителя в руки заказчика. Я надоел тебе этим заявлением, но повторяю: я не отравитель. Кто тогда преступник? Напрашивается ответ: Войкова. Но какой смысл ей лишать жизни моего тестя и тещу? Кашины и Инна незнакомы, в этом я уверен. Кто-то третий взял на себя роль одного из Борджиа? Пришел и тайком от Инны добавил отраву? Некий враг стариков? Опять не получается. Никто не знал, что Войкова готовит для меня рулет. Кроме того, Инна Федоровна помешана на своем ремонте. В гости к себе никого не зовет, вдруг полы затопчут. Я у нее всегда в прихожей на половике стоял. Но даже, если Войкова кому-то поведала, как я обманываю Веронику, выдаю творение ее рук за собственное, то она понятия не имела, что я понесу рулет Кашиным. Наверное, думала, что угощение, как всегда, предназначено для нашей семьи. Вывод: Инна Федоровна добавила яд, больше просто некому. Кашины - случайные жертвы. Умереть должны были я, Вероника и Никита. Чем мы разозлили Войкову? У меня даже предположений нет. Кит, тебе придется вытащить меня с зоны, организовать побег. Я все продумал. В моем кабинете на даче есть сейф…» Никита отложил письмо. - Дальше другая история. В этом же письме отец сообщил, что у Инны есть пара особенностей. Сева их еще в детстве заметил. Когда Войкова врет, у нее краснеет кончик носа, а еще она готова за деньги на все. Никита повернулся к Инне. - Мы никогда не встречались, но отец просил узнать у вас: вы помните собачку Йосю? - Нет, - слишком быстро ответила повариха. И кончик ее носа стал походить на спелый помидор. Точно так же ее нос покраснел во время нашей беседы у нее дома. Ракитин тоже заметил метаморфозу. - Вы сейчас говорите неправду. Карликовый пудель Йося принадлежал вашей соседке по даче, она обожала годовалого песика, он ей заменил сына. Мать Инны сдавала на лето свою дачу москвичам, женщине с девочкой. Ребенок пришел в восторг от Йоси, стал просить себе такую псинку. Но у ее матери не было денег на покупку элитного щенка. В день отъезда домой дачница предложила Инне некую сумму за то, что Войкова украдет Йосю и отдаст ей. Инна с радостью согласилась. Хозяйка щенка долго плакала, искала своего песика и… заплатила Инне за поиски любимого пуделька. Войкова взяла деньги и врала потом старушке, что все ноги истоптала, бегая по лесу. - Неправда, - рассердилась Инна. - А у вас нос красный! - заявила Алиса. Войкова вытащила бумажный платок и прижала его к лицу. - Здесь жарко! Ирина Николаевна встала. - С меня хватит! Алиса, за мной, мы уходим. - Нет, мама, - возразила дочь, - я замужем, живу теперь у Никиты. И разговор не окончен. Голкина открыла рот и замерла. - У меня вопрос, - произнес свою коронную фразу Валерий, - Инна Федоровна, кто и сколько вам заплатил за то, чтобы вы сдобрили рулет ядом? Лучше отвечайте честно. У нас есть свидетель, который видел вас. От удивления я ойкнула. Свидетель? Кто он? Впервые слышу, что есть такой человек. Войкова съежилась. - Наверное, это мужик из дома напротив, он за всеми в бинокль подглядывает! Мерзавец! Подонок! Но я не знала, что там яд. Она сказала, что в шприце снотворное, предложила денег, а мне не хватало на пианино в гостиной. Я мечтала о нем с детства! У моей одноклассницы такое стояло, наверху салфеточка кружевная лежала, а на ней фарфоровые фигурки. Всеволод уснет, а она войдет и посмотрит… Инна замолчала. - Извините, но я ничего не понял, - заявил Валера. Инна с шумом выдохнула. - Газета тогда такая продавалась «Из рук в руки», не знаю, выходит ли она сейчас. Я в ней объявления давала: «Готовлю любые блюда. У вас дома. Недорого. Очень вкусно». Мне клиентка позвонила. Просила приезжать четко с десяти утра до трех дня. Платила щедро, работы было немного, на двоих суп сварить, пожарить котлеты, испечь пирожки без затей всяких. Обеспеченная дама, муж умер, она жила с дочкой. Вот ребенка ее я никогда не видела, всегда уходила до возвращения девушки домой. Один раз хозяйка спросила: «В твоем доме вроде живет Всеволод Ракитин». Разве это секрет? Я подтвердила. И она… сказала, что ей… надо… зайти к нему в квартиру… ненадолго… кое-что там посмотреть… ну… вот. - О чем шла речь? - спросил Костин. - Клиентку после смерти мужа обокрали, - зашептала Инна, - супруг собирал произведения искусства. У нее даже в коридоре все стены картинами увешаны. И там же в стеклянных шкафах стоят статуэтки. Все очень богато, не как у меня. Я просто мечтала о пианино из красного дерева. Антикварном, я нашла его в магазине. Это моя мечта! - Вы хорошо играете? - поинтересовался Смородин. - Нет, я не училась в музыкальной школе, - нехотя призналась Инна, - но так красиво, когда в доме пианино. Богато, интеллигентно. Только оно не новое. Старое. Пусть все думают, что оно досталось мне от предков. Я просто грезила о таком пианино. А у клиентки украли картины, она узнала, что их сперли для Ракитина по его заказу. Ей просто хотелось убедиться, что ей правду сказали. Но как это сделать? Она со Всеволодом не знакома. Когда выяснила, что я с ним живу в одном подъезде, поинтересовалась: «Может, ты знаешь, кто у него домработница? Я заплачу ей, сколько она попросит, пусть меня в квартиру впустит, когда хозяев не будет. Посмотрю, висит там моя живопись или мне соврали». Я рассказала, что жена и сын Севы живут в Лондоне, в Москву редко приезжают. Горничные никогда не согласятся на ее предложение. А хозяин не по расписанию живет. У меня из окна кухни виден двор. Машина Ракитина как на ладони. То он в шесть утра уедет, то неделю дома сидит. Я ему рулет пеку, очень он всем нравится. Она расстроилась и давай повторять: - Любые деньги дам, любые. Я назвала стоимость пианино. - Таких бабок не пожалеете? Она закричала: - Конечно, нет! Заплачу прямо сейчас, до того, как попаду в квартиру. Потом замолчала и говорит: - Ты ему рулет делаешь! Надо впрыснуть в него снотворное. Мужик заснет, и я его коллекцию проверю. - Вот и все! - У меня вопрос! - заявил Валера. - Кто эта таинственная «она»? Инна показала пальцем на Ирину Николаевну. - Вот она сидит, делает вид, что ни при чем. Голкина, до сих пор молчавшая, застучала ногами по полу. - Вранье! Я впервые вижу эту бабу! Какая картина? Живопись, которую собирал муж, вся на месте! |