Главная страница

Белый Клык. Первая. Погоня за добычей темный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки


Скачать 0.85 Mb.
НазваниеПервая. Погоня за добычей темный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки
Дата26.04.2022
Размер0.85 Mb.
Формат файлаdoc
Имя файлаБелый Клык.doc
ТипГлава
#498430
страница8 из 25
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   25

ГЛАВА ПЯТАЯ ЗАКОН ДОБЫЧИ


Волчонок развивался с поразительной быстротой.

Два дня он отдыхал, а затем снова отправился путешествовать.

В этот свой выход он встретил молодую ласку, мать которой была съедена с его помощью, и позаботился, чтобы детеныш отправился вслед за матерью.

Но теперь он уже не плутал и, устав, нашел дорогу к пещере и лег спать.

После этого волчонок каждый день отправлялся на прогулку и с каждым разом заходил все дальше и дальше.

Он привык точно соразмерять свою силу и слабость, соображая, когда надо проявить отвагу, а когда -- осторожность.

Оказалось, что осторожность следует соблюдать всегда, за исключением тех редких случаев, когда уверенность в собственных силах позволяет дать волю злобе и жадности.

При встречах с куропатками волчонок становился сущим дьяволом.

Точно так же не упускал он случая ответить злобным рычанием на трескотню белки, которая попалась ему впервые около засохшей сосны.

И один только вид птицы, напоминавшей ему ту, что клюнула его в нос, почти неизменно приводил его в бешенство.

Но бывало и так, что волчонок не обращал внимания даже на птиц, и это случалось тогда, когда ему грозило нападение других хищников, которые так же, как он, рыскали в поисках добычи.

Волчонок не забыл ястреба и, завидев его тень, скользящую по траве, прятался подальше в кусты.

Лапы его больше не разъезжались на ходу в разные стороны, -- он уже перенял от матери ее легкую, бесшумную походку, быстрота которой была неприметна для глаза.

Что касается охоты, то удачи его кончились с первым же днем.

Семь птенцов куропатки и маленькая ласка -- вот и вся добыча волчонка.

Но жажда убивать крепла в нем день ото дня, и он лелеял мечту добраться когда-нибудь до белки, которая своей трескотней извещала всех обитателей леса о его приближении.

Но белка с такой же легкостью лазала по деревьям, с какой птицы летали по воздуху, и волчонку оставалось только одно: незаметно подкрадываться к ней, пока она была на земле.

Волчонок питал глубокое уважение к своей матери.

Она умела добывать мясо и никогда не забывала принести сыну его долю.

Больше того -- она ничего не боялась.

Волчонку не приходило в голову, что это бесстрашие -- плод опыта и знания.

Он думал, что бесстрашие есть выражение силы.

Мать была олицетворением силы; и, подрастая, он ощутил эту силу и в более резких ударах ее лапы и в том, что толчки носом, которыми мать наказывала его прежде, заменились теперь свирепыми укусами.

Это тоже внушало волчонку уважение к матери.

Она требовала от него покорности, и чем больше он подрастал, тем суровее становилось ее обращение с ним.

Снова наступил голод, и теперь волчонок уже вполне сознательно испытывал его муки.

Волчица совсем отощала в поисках пищи.

Проводя почти все время на охоте и большей частью безуспешно, она редко приходила спать в пещеру.

На этот раз голодовка была недолгая, но свирепая.

Волчонок не мог высосать ни капли молока из материнских сосков, а мяса ему уже давно не перепадало.

Прежде он охотился ради забавы, ради того удовольствия, которое доставляет охота, теперь же принялся за это по-настоящему, и все-таки ему не везло.

Но неудачи лишь способствовали развитию волчонка.

Он с еще большей старательностью изучал повадки белки и прилагал еще больше усилий к тому, чтобы подкрасться к ней незамеченным.

Он выслеживал полевых мышей и учился выкапывать их из норок, узнал много нового о дятлах и других птицах.

И вот наступило время, когда волчонок уже не забирался в кусты при виде скользящей по земле тени ястреба.

Он стал сильнее, опытнее, чувствовал в себе большую уверенность.

Кроме того, голод ожесточил его.

Теперь он садился посреди поляны на самом видном месте и ждал, когда ястреб спустится к нему.

Там, над ним, в синеве неба летала пища -- пища, которой так настойчиво требовал его желудок.

Но ястреб отказывался принять бой, и волчонок забирался в чащу, жалобно скуля от разочарования и голода.

Голод кончился.

Волчица принесла домой мясо.

Мясо было необычное, совсем не похожее на то, которое она приносила раньше.

Это был детеныш рыси, уже подросший, но не такой крупный, как волчонок.

И все мясо целиком предназначалось волчонку.

Мать уже успела утолить свой голод, хотя сын ее и не подозревал, что для этого ей понадобился весь выводок рыси.

Не подозревал он и того, какой отчаянный поступок пришлось совершить матери.

Волчонок знал только одно: молоденькая рысь с бархатистой шкуркой была мясом; и он ел это мясо, наслаждаясь каждым проглоченным куском.

Полный желудок располагает к покою, и волчонок прилег в пещере рядом с матерью и заснул.

Его разбудил ее голос.

Никогда еще волчонок не слыхал такого страшного рычания.

Возможно, за всю свою жизнь его мать никогда не рычала страшнее.

Но для такого рычания повод был, и никто не знал этого лучше, чем сама волчица.

Выводок рыси нельзя уничтожить безнаказанно.

В ярких лучах полуденного солнца волчонок увидел самку-рысь, припавшую к земле у входа в пещеру.

Шерсть у него на спине поднялась дыбом.

Ужас смотрел ему в глаза, -- он понял это, не дожидаясь подсказки инстинкта.

И если бы даже вид рыси был недостаточно грозен, то ярость, которая послышалась в ее хриплом визге, внезапно сменившем рычание; говорила сама за себя.

Жизнь, крепнущая в волчонке, словно подтолкнула его вперед. Он зарычал и храбро занял место рядом с матерью.

Но его позорно оттолкнули назад.

Низкий вход не позволял рыси сделать прыжок, она скользнула в пещеру, но волчица ринулась ей навстречу и прижала ее к земле.

Мало что удалось волчонку разобрать в этой схватке.

Он слышал только рев, фырканье и пронзительный визг.

Оба зверя катались по земле; рысь рвала свою противницу зубами и когтями, а волчица могла пускать в ход только зубы.

Волчонок подскочил к рыси и с яростным рычанием вцепился ей в заднюю ногу.

Тяжестью своего тела он, сам того не подозревая, мешал ее движениям и помогал матери.

Борьба приняла новый оборот: сражающиеся подмяли под себя волчонка, и ему пришлось разжать зубы.

Но вот обе матери отскочили друг от друга, и рысь, прежде чем снова сцепиться с волчицей, ударила волчонка своей могучей лапой, разорвала ему плечо до самой кости и отбросила его к стене.

Теперь к реву сражающихся прибавился жалобный плач.

Но схватка так затянулась, что у волчонка было достаточно времени, чтобы наплакаться вдоволь и испытать новый прилив мужества. И к концу схватки он снова вцепился в заднюю ногу рыси, яростно рыча сквозь сжатые челюсти.

Рысь была мертва.

Но и волчица ослабела от полученных ран.

Она принялась было ласкать волчонка и лизать ему плечо, но потеря крови лишила ее сил, и весь этот день и всю ночь она пролежала около своего мертвого врага, не двигаясь и еле дыша.

Следующую неделю, выходя из пещеры только для того, чтобы напиться, волчица еле передвигала ноги, так как каждое движение причиняло ей боль.

А потом, когда рысь была съедена, раны волчицы уже настолько зажили, что она могла снова начать охоту.

Плечо у волчонка все еще болело, и он еще долго ходил прихрамывая.

Но за это время его отношение к миру изменилось.

Он держался теперь с большей уверенностью, с чувством гордости, незнакомой ему до схватки с рысью.

Он убедился, что жизнь сурова; он участвовал в битве; он вонзил зубы в тело врага и остался жив.

И это придало ему смелости, в нем появился даже задор, чего раньше не было.

Он перестал робеть и уже не боялся мелких зверьков, но неизвестное с его тайнами и ужасами по-прежнему властвовало над ним и не переставало угнетать его.

Волчонок стал сопровождать волчицу на охоту, много раз видел, как она убивает дичь, и сам принимал участие в этом.

Он смутно начинал постигать закон добычи.

В жизни есть две породы: его собственная и чужая.

К первой принадлежит он с матерью, ко второй -- все остальные существа, обладающие способностью двигаться.

Но и они, в свою очередь, не едины.

Среди них существуют не хищники и мелкие хищники -- те, кого убивают и едят его сородичи; и существуют враги, которые убивают и едят его сородичей или сами попадаются им.

Из этого разграничения складывался закон.

Цель жизни -- добыча.

Сущность жизни -- добыча.

Жизнь питается жизнью.

Все живое в мире делится на тех, кто ест, и тех, кого едят.

И закон этот говорил: ешь, или съедят тебя самого.

Волчонок не мог ясно и четко сформулировать этот закон и не пытался сделать из него вывод.

Он даже не думал о нем, а просто жил согласно его велениям.

Действие этого закона волчонок видел повсюду.

Он съел птенцов куропатки.

Ястреб съел их мать и хотел съесть самого волчонка.

Позднее, когда волчонок подрос, ему захотелось съесть ястреба.

Он съел маленькую рысь.

Мать-рысь съела бы волчонка, если бы сама не была убита и съедена.

Так оно и шло.

Все живое вокруг волчонка жило согласно этому закону, крохотной частицей которого являлся и он сам.

Он был хищником.

Он питался только мясом, живым мясом, которое убегало от него, взлетало на воздух, карабкалось по деревьям, пряталось под землю или вступало с ним в бой, а иногда и обращало его в бегство.

Если бы волчонок умел мыслить, как человек, он, возможно, пришел бы к выводу, что жизнь -- это неутомимая жажда насыщения, а мир -- арена, где сталкиваются все те, кто, стремясь к насыщению, преследует друг друга, охотится друг за другом, поедает друг друга; арена, где льется кровь, где царит жестокость, слепая случайность и хаос без начала и конца.

Но волчонок не умел мыслить, как человек, и не обладал способностью к обобщениям.

Поставив себе какую-нибудь одну цель, он только о ней и думал, только ее одной и добивался.

Кроме закона добычи, в жизни волчонка было множество других, менее важных законов, которые все же следовало изучить и, изучив, повиноваться им.

Мир был полон неожиданностей.

Жизнь, играющая в волчонке, силы, управляющие его телом, служили ему неиссякаемым источником счастья.

Погоня за добычей заставляла его дрожать от наслаждения.

Ярость и битвы приносили с собой одно удовольствие.

И даже ужасы и тайны неизвестного помогали ему жить.

Кроме этого, в жизни было много других приятных ощущений.

Полный желудок, ленивая дремота на солнышке -- все это служило волчонку наградой за его рвение и труды, а рвение и труды сами по себе доставляли ему радость.

И волчонок жил в ладу с окружающей его враждебной средой.

Он был полон сил, он был счастлив и гордился собой.
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   25


написать администратору сайта