сила денег. Покупательная способность денег
 Скачать 1.71 Mb.
|
|
§ 5. Заключение и иллюстрации Только что сказанное завершает наше изложение уравнения обмена; мы не касались лишь одного элемента уравнения -чековых платежей; рассмотрение его мы отложим до следующей главы. Мы видели, что уравнение обмена имеет своим конечным основанием элементарные уравнения обмена, относящиеся к отдельным лицам и к отдельным моментам, другими словами, уравнения, относящиеся к индивидуальным сделкам. Каждое из таких элементарных уравнений предполагает, что деньги, уплачиваемые при сделке, эквивалентны товарам, купленным на эти деньги по продажной цене. Из этой надежной и очевидной предпосылки выведено уравнение MV = ΣpQ, каждый элемент которого представляет собой или сумму, или среднюю из подобных простейших элементов для отдельных индивидов и для отдельных моментов и которое включает все покупки, совершаемые в обществе в течение года. Наконец, из этого уравнения мы видим, что цены изменяются в прямом отношении с изменениями М и V и в обратном отношении с изменениями Q, если предположить, что в каждом случае изменяется только одна из этих трех величин, а две другие остаются неизменными. Рассмотрение вопроса о том, не связано ли необходимо с изменением одной из трех величин также изменение и двух других, отлагается нами до одной из позднейших глав. Тем, кто возражает против уравнения обмена как против чистого трюизма, предлагается отложить приговор до прочтения VIII главы. Подводя краткий итог, мы находим, что при наличии принятых условий уровень цены изменяется: 1) в прямом отношении с изменением количества денег в обращении (М); 2) в прямом отношении с изменением скорости их обращения (V); 3) в обратном отношении с изменением объема торгового оборота (Т). Первое из этих трех отношений является наиболее важным. Оно и составляет количественную теорию денег. Этот принцип настолько важен и он оспаривался настолько горячо, что несколько ниже мы займемся подробным освещением его. Как уже было указано, под количеством денег подразумевается число долларов (или других денежных единиц) в обращении. Это число может быть изменено самыми разнообразными путями, но наиболее важными из них являются следующие три. Характеристика их поможет нам лучше уяснить выводы, которые нами достигнуты, и раскрыть основную особенность денег, на которой покоятся эти выводы. В качестве первого примера способов изменения количества денег возьмем следующий. Предположим, что правительство удваивает номинальное достоинство всех денег, т. е. предположим, что то, что составляло до сих пор полдоллара, с этого момента объявляется долларом, а то, что было долларом, с этого момента объявляется двумя долларами. Очевидно, что число “долларов” в обращении таким образом удвоится; очевидно, что и уровень цен, измеряемый в новых “долларах”, точно так же удвоится против прежнего. Каждый будет уплачивать столько же монет, как и раньше, как будто бы никакого закона о деноминации не было издано. Но он будет платить в каждом случае вдвое больше “долларов”. Например, если прежде платили 3 долл. за пару обуви, то теперь цена этой же самой пары будет 6 долл. Отсюда мы видим, как влияет на уровень цен номинальное количество денег. Второй пример мы можем найти в фактах порчи денег. Предположим, что правительство разрезает каждый доллар на два, перечеканивает полученные половинки в новые “доллары” и, изъяв из оборота все бумажные деньги, замещает их новыми в двойном против прежнего количестве, т. е. по две новые ноты за каждую старую того же номинального достоинства. Короче говоря, предположим, что деньги не только переименованы, как в первом примере, но и вновь выпущены. Цены в испорченных деньгах удвоятся точно так же, как и в первом примере. Дробление и перечеканка являются несущественными обстоятельствами, если они не доведены так далеко, что затрудняют расчеты и, таким образом, вступают в противоречие со свойством денег доставлять удобство при расчетах. Там, где до подделки денег платили один доллар, теперь будут платить вместо этого два, т. е. две половины старого доллара, перечеканенные в два новых доллара. В первом примере увеличение количества денег является чисто номинальным и достигается путем переименования монет. Во втором примере кроме переименования вводится новое обстоятельство - перечеканка. В первом случае число действительных монет каждого рода остается неизменным: оно удваивается лишь номинально. Во втором же случае удваивается также самое число монет путем дробления и перечеканки каждой старой монеты в две новые того же номинального достоинства, как и первоначальная целая монета, и путем подобного же удвоения количества бумажных денег. Для третьего примера предположим, что вместо удвоения числа долларов путем дробления их пополам и перечеканки полученных половинок правительство действительно удваивает количество существующих монет и предоставляет дубликат владельцу оригинала. (Мы должны в этом случае предположить, кроме того, что существует некоторое действительное препятствие, предупреждающее переплавку или экспорт денег. В противном случае количество денег в обращении не будет удвоено, так как большая часть приращения их исчезнет из обращения.) Если количество денег таким путем удвоится, цены точно так же удвоятся, как и во втором примере, в котором была дана подобная же деноминация. Единственная разница между вторым и третьим примерами будет заключаться в величине и весе монет. В третьем примере вес отдельных монет вместо понижения остается неизменным, но их количество, как и во втором примере, удваивается. Это удвоение числа монет должно иметь такой же эффект, как уменьшение материального содержания монеты на 50%, т. е. оно должно удвоить цены. Значение третьего примера сделается еще более очевидным, если мы в соответствии с представлением Рикардо, предположив существование пошлины с золота при чеканке монет, вернемся снова от третьего примера ко второму. Иначе говоря, допустим, что после реального удвоения количества монет правительство извлекает обратно половину каждой монеты, тем самым низводя вес каждой из них до уровня его во втором примере и устраняя единственный пункт различия между обоими этими примерами. Эти пошлины за чеканку монет не отразятся на ценности последних до тех пор, пока число их останется неизменным. Короче, количественная теория утверждает, что (при условии неизменности скорости обращения и объема торговых оборотов) всякое увеличение числа долларов в обращении, путем ли переименования монет, или путем уменьшения их веса, или путем расширения чеканки их, или каким-нибудь другим способом, вызовет повышение цен в той же пропорции. Существенным является количество денег, а не их вес. Это обстоятельство необходимо особенно подчеркнуть. Именно оно отличает деньги от всех других благ и объясняет особенности отношения покупательной силы денег ко всем другим товарам. Сахар, например, обладает особыми свойствами, в силу которых потребность в нем зависит от его количества, измеренного в фунтах. Деньги не имеют такого качества. Ценность сахара зависит от его действительного количества. Если количество сахара изменяется от 1 млн. фунтов до 1 млн. центнеров, из этого не следует, что один центнер будет иметь такую же ценность, какую имел перед тем один фунт. Но если 1 млн. денежных единиц данного веса в обращении будет заменен 1 млн. денежных единиц другого веса, ценность каждой единицы останется неизменной. Таким образом, количественная теория денег покоится исключительно на той основной особенности, из всех благ принадлежащей только деньгам, что деньги не имеют иной способности удовлетворять человеческим желаниям, кроме способности покупать вещи, которые служат удовлетворению различных потребностей человека. Глава III. Влияние депозитного обращения на уравнение обмена и покупательную силу денег § 1. Тайна циркуляторного кредита Перейдем теперь к объяснению природы банковского депозитного обращения, или циркуляторного кредита. Кредитом вообще называется требование кредитора к дебитору. Банковские текущие счета суть требования кредиторов банка к банку, в cилу которых они могут потребовать и при помощи чеков извлечь определенные суммы денег из банка. Так как мы не будем рассматривать другие виды банковских депозитов, то обыкновенно будем обозначать банковские текущие счета просто как банковские депозиты. Они называются также циркуляторным кредитом. Банковские чеки, как мы уже видели, являются только документами на право извлечения денег, т. е. на передачу банковских депозитов. Чеки сами по себе не деньги и не средство обращения; таковыми являются банковские депозиты, представленные чеками. В связи с передачей банковских депозитов возникает так называемая тайна банкового дела (mystery of banking), известная под именем циркуляторного кредита. Многие люди, включая и некоторых экономистов, предполагали, что кредит является особой формой богатства, которое может быть создано банком без всякой материальной основы. Другие утверждали, что кредит совершенно не имеет основания в действительном богатстве и является лишенной реальности химерой, весьма сомнительной, если не вполне нелегальной, природы. На самом же деле банковские депозиты могут быть так же легко поняты, как и банкноты, и то, что говорится в этой главе о банковских депозитах, по существу может считаться верным и в отношении банкнот. Основное различие их чисто формального характера: банкноты свободно переходят из рук в руки, тогда как депозиты циркулируют только при помощи специальных ордеров, называемых чеками. Чтобы понять подлинную природу банковских депозитов, представим себе гипотетическое учреждение - род простейшего банка, существующего исключительно для приема депозитов и для надежного хранения действительных денег. Нечто вроде такого воображаемого банка представлял собой первоначально Амстердамский банк. Допустим далее, что некоторые лица депонируют в подобного рода банк 100 тыс. долл. в золоте, получая каждый расписку на сумму своего вклада. Если бы этот банк выпустил “баланс”, или отчет, он показал бы, что у него имеется 100 тыс. долл. в его кладовых и 100 тыс. долл. в качестве долга вкладчикам. Баланс имел бы следующий вид:
Правая сторона отчета, без сомнения, складывается из более мелких сумм, принадлежащих отдельным вкладчикам. Предполагая, что из них А принадлежит 10 тыс. долл., 5-10 тыс. долл. и всем остальным - 80 тыс. долл., мы можем изобразить банковский отчет следующим образом:
Теперь предположим, что А желает уплатить В 1000 долл. А мог бы пойти с B в банк, представить последнему сертификаты или чеки на 1000 долл., получить золото и передать его В, который затем может вновь депонировать его в тот же самый банк, только передав его в кассовое окошко и получив новый сертификат на свое имя. Однако вместо того чтобы и А, и В обоим идти в банк и передавать деньги, А мог бы просто выдать В чек на 1000 долл. В обоих случаях передача означала бы, что вклад А в банке уменьшился с 10 тыс. до 9 тыс. долл., а вклад В увеличился с 10 тыс. до 11 тыс. долл. Тогда отчет банка принял бы такой вид:
Таким образом, сертификаты или чеки циркулировали бы вместо наличных денег между различными вкладчиками банка. То, что действительно переходит здесь от одного собственника к другому, или циркулирует, - это право извлечения денег из банка. Чек является только наглядным доказательством этого права, а также факта передачи такого права одним лицом другому. В рассматриваемом случае банк понес бы убытки, так как потратил бы время и труд ради удобства своих вкладчиков, ничего не получая взамен. Но такой гипотетический банк скоро нашел бы, как это сделал и Амстердамский банк, что он может “делать деньги”, отдавая в долг из процента некоторую часть депонированного золота. Это не могло бы принести ущерба вкладчикам, так как они не ожидают и не желают получить от банка обратно именно то самое золото, которое они вложили. Все, что они желают, - это просто возможность в любое время получить полностью ту же сумму золота, которую они депонировали. Отсюда, так как соглашение вкладчиков с банком требует платежа со стороны банка не каким-нибудь определенным золотом, а только платежа определенной суммы его, и то лишь иногда, банк чувствует себя свободным и находит для себя возможным давать взаймы часть депонированного золота, которое иначе лежало бы праздно в его кладовых. Между тем держать его праздным было бы большой и бесполезной потерей. Предположим, что в силу этого банк решает выдать в виде ссуд половину своей наличности. Эта выдача обычно делается в обмен на долговые обязательства заемщиков. Таким образом, заем в действительности есть обмен денег на долговое обязательство, которое заимодавец, в данном случае банк, получает вместо золота. Предположим, что так называемые заемщики действительно извлекают таким образом из банка 50 тыс. долл. золота. Банк при этом получает взамен золота обязательства, и тогда его баланс примет такой вид:
Необходимо отметить, что теперь золота в банке имеется только 50 тыс. долл., тогда как общая сумма депозитов составляет по-прежнему 100 тыс. долл. Другими словами, вкладчики имеют теперь денег в депозитах больше, чем банк в своих кладовых! Но, как это будет показано, такая форма выражения допускает распространенную ошибку в слове “деньги”. Каждый заем обеспечивается всегда каким-либо благом, но необязательно деньгами. Предположим далее, что заемщики становятся также и вкладчиками, депонируя наличные 50 тыс. долл., которые они заняли у банка, и получают взамен право извлечь из него ту же самую сумму по первому требованию. Другими словами, предположим, что, заняв в банке 50 тыс. долл., заемщики ссужают эти деньги обратно банку. Средства банка в силу этого увеличиваются на 50 тыс. долл.; его обязательства (или расширенный кредит) увеличиваются в такой же мере. Тогда и баланс банка примет следующий вид:
То, что произошло в этом случае, сводится к следующему: золото было отдано банком взаймы в обмен на долговые обязательства и затем получено им обратно в обмен на право истребования денег из банка вкладчиками. Таким образом, в сущности золото не обращалось: просто банк получил долговые обязательства, а вкладчики - право истребования денег из банка. Отсюда очевидно, что тот же самый результат получился бы и в том случае, если бы каждый заемщик непосредственно передал банку долговое обязательство и получил в обмен право на истребование денег. Так как подобного рода операция очень часто смущает начинающих изучать банковское дело, мы повторим таблицы, изображающие положение дел до и после этих займов, т. е. этих актов обмена долговых обязательств на права истребования денег [В конечном счете кроме выполнения функций страхования кредита банк в действительности является посредником между заемщиками и заимодавцами. Объединяя заемщиков и заимодавцев и благодаря этому снабжая первых средствами в виде ссуд, банк тем самым одновременно содействует понижению учетного процента и расширению кредита.]. До выдачи займов
После выдачи займов
Отсюда ясно, что посредничество денег в этом случае является излишним усложнением, хотя оно может помочь теоретическому уяснению вытекающих из этого перемен в правах и обязательствах. Таким образом, банк может получать вклады золотом или простыми обязательствами платежа. Равным образом в обмен на эти обязательства банк может ссужать или право на истребование денег, или золото, то самое, которое было вложено другим клиентом. И если даже заемщик вложил в банк только обязательства, он рассматривается как вкладчик денег; поэтому, подобно настоящему вкладчику наличных денег, он получает право выдавать чеки. Общая ценность прав на истребование денег из банка, каким бы путем эти права ни возникали, обозначается термином “депозиты”. Банки чаще ссужают права на истребование денег (или права на депозиты), чем наличные деньги, частью в интересах большего удобства заемщиков, частью потому, что банки предпочитают иметь большие резервы наличными деньгами на случай крупного или неожиданного спроса на них. Действительно, если банк ссужает деньги, то часть этих денег будет вновь вложена в банк лицами, которые получат их от заемщиков банка в процессе деловых сношений. Но нет никакой гарантии в том, что эти деньги будут вложены в тот же самый банк. Вследствие этого средний банкир и предпочитает, чтобы заемщики не извлекали из банка наличных денег. Наряду с предоставлением ссуд в виде прав на истребование вкладов, или прав на депозиты, банки могут также выпускать собственные обязательства, называемые банкнотами. Принцип, лежащий в основе банкнот, тот же самый, что и принцип, на котором основываются права на истребование вкладов или права на депозиты. В этом случае держатель просто получает пакет банкнот вместо открытия счета в банке. Но и в этом случае банк должен быть всегда готов уплатить держателю банкнот - разменять свои банкноты, так же как и уплатить по требованиям своих вкладчиков, и в обоих случаях банк обменивает обязательство на обязательство. В случае с банкнотами банк обменивает свои банкноты на обязательства своих клиентов. Банкноты не приносят никакого процента, но подлежат оплате по предъявлении. Вкладные билеты, выдаваемые клиентам, приносят проценты, но они подлежат оплате только в определенный срок. Предполагая, что банк выпускает банкнот на 50 тыс. долл., мы получим баланс его в таком виде:
Повторяем, что благодаря кредиту депозиты (и банкноты) банка могут превышать его наличность. В этом не было бы ничего таинственного или темного, как и в кредите вообще, если бы людям можно было внушить не думать о банковских операциях как о денежных операциях. Представлять их так - значит думать о них метафорически и впадать в заблуждение. Они являются денежными операциями не более чем сделками с реальным недвижимым имуществом. Банковский вкладчик А обычно не вкладывает денег, и делал он это или нет, он, несомненно, не может сказать, “что он имеет действительно деньги в банке”. То, что он имеет в действительности, - это обещание банка уплатить деньги по требованию. Банк должен ему деньги. Очевидно, что, когда частное лицо должно кому-нибудь деньги, кредитору никогда не приходит в голову утверждать, что он имеет деньги в кармане должника. |