1681704614_практика 6. Познакомьтесь с отрывками из работ предложенных мыслителей и ответьте на вопросы
 Скачать 58.41 Kb.
|
|
ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С ОТРЫВКАМИ ИЗ РАБОТ ПРЕДЛОЖЕННЫХ МЫСЛИТЕЛЕЙ И ОТВЕТЬТЕ НА ВОПРОСЫ Н. А. Бердяев «Философия неравенства» «Культура и цивилизация – не одно и то же. Культура родилась из культа. Истоки её сакральны. Вокруг храма родилась она и в органический свой период была связана с жизнью религиозной. Так было в великих древних культурах, в культуре греческой, в культуре средневековой, в культуре раннего Возрождения. Культура – благородного происхождения. Ей передался иерархический характер культа. Культура имеет религиозные основы. Это можно считать установленным с самой позитивно-научной точки зрения. Культура символична по своей природе. Символизм свой она получила от культовой символики. В культуре не реалистически, а символически выражена духовная жизнь. Все достижения культуры по природе своей символичны. В ней даны не последние достижения бытия, а лишь символические его знаки. Такова же и природа культа, который есть прообраз осуществленных божественных тайн. Цивилизация не имеет такого благородного происхождения. Цивилизация всегда имеет вид parvenu (выскочки). В ней нет связи с символикой культа. Её происхождение мирское. Она родилась в борьбе человека с природой, вне храмов и культа. Культура всегда идёт сверху вниз, путь её аристократический. Цивилизация идёт снизу вверх, путь её буржуазный и демократический. Культура есть явление глубоко индивидуальное и неповторимое. Цивилизация же есть явление общее и повсюду повторяющееся. Переход от варварства к цивилизации имеет общие признаки у всех народов, и признаки по преимуществу материальные, как, например, употребление железа и т.п. Культура же древних народов на самых начальных ступенях своих очень своеобразна и неповторимо индивидуальна, как культура Египта, Вавилона, Греции и т.п. Культура имеет душу. Цивилизация же имеет лишь методы и орудия». Выделите в отрывке из работы Н. А. Бердяева черты, характеризующие культуру и цивилизацию. Чем, по мнению автора, принципиально отличаются культура и цивилизация. Николай Константинович Рерих «Синтез» Теперь же хотелось бы уточнить определение двух понятий, с которыми ежедневно приходится повторять понятие о Культуре и цивилизации. К удивлению, приходится замечать, что и эти понятия, казалось бы, так уточненные корнями своими, уже подвержены перетолкованиям и извращению. Например, до сих пор множество людей полагает вполне возможным замену слова Культура цивилизацией. При этом совершенно упускается, что сам латинский корень Культ имеет очень глубокое духовное значение, тогда как цивилизация в корне своем имеет гражданственное, общественное строение жизни. Казалось бы, совершенно ясно, что каждая страна проходит степень общественности, т. е. цивилизации, которая в высоком синтезе создает вечное, неистребимое понятие Культуры. Как мы видим на многих примерах, цивилизация может погибать, может совершенно уничтожаться, но Культура в неистребимых духовных скрижалях создает великое наследие, питающее будущую молодую поросль. Каждый производитель стандартных изделий, каждый фабрикант, конечно, является уже цивилизованным человеком, но никто не будет настаивать на том, что каждый владелец фабрики уже непременно есть культурный человек. И очень может оказаться, что низший работник фабрики может быть носителем несомненной Культуры, тогда как владелец ее окажется лишь в пределах цивилизации. Можно легко себе представить "Дом Культуры", но будет очень неуклюже звучать: "дом цивилизации". Вполне определитель480 но звучит название "культурный работник", но совсем иное будет обозначать — "цивилизованный работник". Каждый профессор университета вполне удовлетворится названием культурного работника, но попробуйте сказать почтенному профессору, что он работник цивилизованный; за такое прозвище каждый ученый, каждый творец почувствует внутреннюю неловкость, если не обиду. Мы знаем выражения "цивилизация Греции", "цивилизация Египта", "цивилизация Франции", но они нисколько не исключают следующего, высшего в своей нерушимости, выражения, когда говорим о великой Культуре Египта, Греции, Рима, Франции... Рерих Н. К. Синтез // Культура и цивилизация. М., 1994. С. 108-109. Культура — почитание света «Культура есть почитание Света. Культура есть любовь к человеку. Культура есть благоухание, сочетание жизни и Красоты. Культура есть синтез возвышенных и утонченных достижений. Культура есть оружие Света. Культура есть спасение. Культура есть двигатель. Культура есть сердце. Если соберем все определения Культуры, мы найдем синтез действенного Блага, очаг просвещения и созидательной Красоты». Осуждение, умаление, загрязнение, уныние, разложение, все порождения невежества не приличны Культуре, Ее великое древо питается неограниченным познаванием, просвещенным трудом, неустанным творчеством и подвигом благородным. Камни великих цивилизаций укрепляют твердыню Культуры. Но на башне Культуры сияет алмаз-адамант любящего, познающего бесстрашного Сердца. Любовь открывает эти Врата прекрасные. Как всякий настоящий ключ, и любовь эта должна быть подлинная, самоотверженная, отважная, горячая. Там, где истоки Культуры, там источники горячи, и бьют они из самых недр. Где зародилась Культура, там ее уже нельзя умертвить. Можно убить цивилизацию. Но Культура как истинная духовная ценность бессмертна. Рерих Н. К. Культура — почитание Света // Культура и цивилизация. М., 1954. С. 41. Каково, на взгляд Н. Рериха, различие понятий Культура и цивилизация? Почему одно из них он пишет с заглавной буквы, а другое — нет ? Из какого понимания культуры исходит Н. Рерих в своей концепции? Согласны ли вы с ним ? Х. Гадамер «Актуальность прекрасного» «Именно язык есть то, что несёт в себе и обеспечивает общность миро ориентации. Общение – это отнюдь не взаимное размежевание… разговор – это не два протекающих рядом друг с другом монолога. Нет, в разговоре возделывается общее поле говоримого. Реальность человеческой коммуникации в том, собственно, и состоит, что диалог – это не утверждение одного мнения в противовес другому, или простое сложение мнений. В разговоре оба они преобразуются… Нравственная и социальная солидарность оказывается возможной только благодаря общности, которая перестаёт служить выражением моего и твоего мнения, будучи общим способом мироистолкования… «Понять» связи и подчиненности нашего мира, понять друг друга в этом мире – это предполагает критику и борьбу с косностью и отчуждением в той же мере, в какой и признание, и защиту устоявшихся порядков. Ещё одно подтверждение – манера, в которой мы друг с другом говорим, и способ, каким мы приходим к взаимопониманию. Наблюдать это можно на смене поколений. Всякий раз, когда история надевает сапоги-скороходы, возникают явные приметы нового языка. Я имею в виду, разумеется, не абсолютно новый язык, но и не просто изменение способа выражения одних и тех же содержаний. Вместе с новыми взглядами зарождается и оформляется новая речь. Новый язык вносит помехи во взаимопонимание. Но в процессе коммуникации они устраняются. Во всяком случае, именно в этом заключается идеальная цель всякой коммуникации… Естественно, что напряженная жизнь языка протекает под знаком антагонизма между конвенциальностью и тенденцией к революционным переменам. Все мы, едва переступив порог школы, сталкиваемся с тем, что называется языковой выучкой. В школе вдруг сделалось совершенно непозволительным всё, что казалось таким естественным для нашей здоровой языковой фантазии. Так же обстоит дело и с обучением рисованию, которое часто приводит к тому, что в школе ребенок разучается рисовать, теряет вкус к нему. Школа есть ничто иное как институт общественного конформизма. Разумеется, лишь один из многих… Общество устроено так, что не может не выступать как некоторая нормирующая и уравнивающая сила… Язык живёт вопреки конформизму. На почве изменившейся жизни и изменившегося опыта вырастают новые языковые соподчинения и новые формы речи. В языке никогда не устраняется антагонизм между тем, что он дан как нечто общее и усредняющее, и тем, что в то же время именно из языка исходят импульсы, направленные на преодоление этой усреднённости… Основу языка, похоже, образует способность слов, вопреки определённости своих значений, быть неоднозначными, то есть способность любого слова располагать гибким веером значений, и в этой именно гибкости проявляется своеобразная дерзость такого предприятия, как речь. Значимые моменты речи фиксируются только в самой речи, её длящейся реализации, причём моменты эти постоянно корректируют друг друга, выстраивая языковой контекст». В чём, по мнению автора, состоит суть общения? Под знаком какого антагонизма осуществляется жизнь языка? Что автор говорит о слове как основе языка? О. Шпенглер «Закат Европы» «Вместо монотонной картины линейнообразной всемирной истории, … я вижу феномен множества культур, с первобытной силой вырастающих из недр породившей их страны, к которой они строго привязаны на всём протяжении своего существования, и каждая из них налагает на свой материал – человечество – свою собственную форму и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания, чувствования и, наконец, собственная смерть… Есть расцветающие и стареющие культуры, народы. Языки, истины, боги, страны, как есть молодые и старые дубы и пинии, цветы, ветки и листья, но нет стареющего человечества. У каждой культуры есть свои собственные возможности, выражения, возникающие, зреющие, вянущие и никогда вновь не повторяющиеся. Есть многочисленные, в самой своей сути друг от друга отличные, пластики, живописи, математики, физики, каждая с ограниченной жизненной деятельностью, каждая замкнутая в себе, подобно тому, как у каждого вида растений есть свои собственные цветы и плоды, свой собственный тип роста и смерти. Культуры эти, живые существа высшего порядка, вырастают со своей возвышенной бесцельностью, подобно цветам в поле. Подобно растениям и животным, они принадлежат к живой природе Гёте, а не к мировой природе Ньютона. Во всемирной истории я вижу картину вечного образования и изменения, чудесного становления и умирания органических форм. А присяжный историк видит в ней подобие какого-то ленточного червя, неутомимо наращивающего эпоху за эпохой. … Культуры суть организмы. История культуры – их биография… Феноменами отдельных, следующих друг за другом, рядом вырастающих, соприкасающихся, затемняющих и подавляющих одна другую культур исчерпывается всё содержание истории… Я различаю идею культуры, её внутренние возможности, от её чувственного проявления в картине истории. Это равносильно отношению души к телу, как её проявлению в области протяжённого и ставшего. История культуры есть осуществление её возможностей. Завершение равнозначаще концу… Культура зарождается в тот момент, когда из первобытно-душевного состояния вечно детского человечества пробуждается и выделяется великая душа, некий образ из безобразного, ограниченное и преходящее из безграничного и пребывающего. Она расцветает на почве строго ограниченной местности, к которой она и остается привязанной, наподобие растения. Культура умирает после того, как её душа осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств и наук и, таким образом, вновь возвратится в первичную душевную стадию… Каждая культура находится в глубоко символической связи с материей и пространством, в котором и через которое она стремится реализоваться. Когда цель достигнута и идея, т.е. всё изобилие внутренних возможностей, завершена и осуществлена во внешнем, когда культура вдруг застывает, отмирает, её кровь свёртывается, силы её надламываются – она становится цивилизацией. И она, огромное засохшее дерево в первобытном лесу, ещё многие столетия может топорщить свои гнилые сучья. Мы наблюдаем это на примерах Египта, Китая, Индии и мусульманского мира… Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется своё детство, юность, возмужалость и старость. Юная, робеющая, чреватая предчувствиями душа проявляется на рассвете романской эпохи и готики… Чем больше приближается культура к полудню своего существования, тем более мужественным, резким, властным, насыщенным становится её окончательно утвердившийся язык форм, тем увереннее становится она в ощущении своей силы, тем яснее становятся её черты. В раннем периоде всё это ещё темно, смутно, в искании, полно тоскливым стремлением и одновременно боязнью… Наконец при наступлении старости, начинающейся цивилизации, огонь души угасает. Угасающие силы ещё раз делают попытку, с половинным успехом – в классицизме, родственном всякой умирающей культуре – проявить себя в творчестве большого размаха; душа ещё раз с грустью вспоминает в романтике о своём детстве. Наконец, усталая, вялая и остывшая, она теряет радость бытия и стремится – как в римскую эпоху – из тысячелетнего света обратно в потёмки перводушевной мистики, назад в материнское лоно, в могилу…» Какую модель культурной динами предлагает автор? Каким образом, по его мнению, возникают культуры? Каким образом и почему, по мнению автора, гибнет культура? З. Фрейд «Будущее одной иллюзии» «Человеческая культура – я имею в виду всё то, в чём человеческая жизнь возвысилась над своими биологическими обстоятельствами и чем она отличается от жизни животных, причём я пренебрегаю различением между культурой и цивилизацией, – обнаруживает перед наблюдателем, как известно, две стороны. Она охватывает, во-первых, все накопленные людьми знания и умения, позволяющие им овладеть силами природы и взять у неё блага для удовлетворения человеческих потребностей, а во-вторых, все институты, необходимые для упорядочения человеческих взаимоотношений и особенно – для дележа добываемых благ… Хочется думать, что должно же быть возможным какое-то переупорядочение человеческого общества, после которого иссякнут источники неудовлетворенности культурой, культура откажется от принуждения и от подавления влечений, так что люди без тягот душевного раздора смогут отдаться добыванию благ и наслаждению ими. Это был бы золотой век, спрашивается только, достижимо ли подобное состояние. Похоже, скорее, что всякая культура вынуждена строиться на принуждении и запрете влечений; неизвестно ещё даже, будет ли после отмены принуждения большинство человеческих индивидов готово поддерживать ту интенсивность труда, которая необходима для получения прироста жизненных благ. Надо, по-моему, считаться с тем фактом, что у всех людей имеют место деструктивные, то есть антиобщественные и антикультурные, тенденции и что у большого числа лиц они достаточно сильны, чтобы определить собою их поведение в человеческом обществе… …всякая культура покоится на принуждении к труду и на отказе от влечений, а потому неизбежно вызывает сопротивление со стороны объектов своих императивов, стало ясно, что сами блага, средства их получения и порядок их распределения не могут быть главным или единственным содержанием культуры. Ибо им угрожает бунт и разрушительная страсть участников культуры. Рядом с благами теперь выступают средства, способные служить защите культуры, – средства принуждения и другие, призванные примирить людей с нею и вознаградить их за принесённые жертвы… Но как неблагодарно, как, в общем, близоруко стремиться к отмене культуры! Тогда нашей единственной участью окажется природное состояние, а его перенести гораздо тяжелей. Правда, природа не требовала бы от нас никакого ограничения влечений, она дала бы нам свободу действий, однако у неё есть свой особо действенный способ нас ограничить, она нас губит, холодно, жестоко и, как нам кажется, бездумно, причём, пожалуй, как раз по случаю удовлетворения нами своих влечений. Именно из-за опасностей, которыми нам грозит природа, мы ведь и объединились и создали культуру, которая, среди прочего, призвана сделать возможной нашу общественную жизнь. В конце концов, главная задача культуры, её подлинное обоснование – защита нас от природы». Как характеризует культуру З. Фрейд? Каковы функции культуры, по мнению автора отрывка? Объясните, чем вызвано недовольство культурой. Э. Фромм «Бегство от свободы» «Миллионы людей продемонстрировали то, что они вовсе не стремились получить эту свободу, а, наоборот, хотели от нее избавиться… Моральное одиночество так же невыносимо, как и одиночество физическое… Религия и национализм, как и любые обычаи, любые предрассудки – даже самые нелепые и унизительные, – являются порой спасательным кругом для человека, если они обеспечивают связь человека с окружающими людьми, спасая его от самого страшного, что может быть у человека, от одиночеств и изоляции… Человек должен либо воссоединиться с окружающим его миром в спонтанности любви и творческого труда, либо отыскав опору, поиск которой будет сопровождаться потерей и уничтожением индивидуальности и свободы человека… А вот после того, как человек становится самостоятельным индивидуумом, он вынужден находиться один на один с ошеломляюще огромным миром… В результате у человека возникает стремление и горячее желание отказаться от своей индивидуальности в пользу победы над чувством одиночества и беспокойства, а для этого ему необходимо слиться с окружающим миром, полностью раствориться в нём». Объясните, что автор называет «бегством от свободы»? В чём его опасность? Каковы причины бегства от свободы? Найдите альтернативу «бегству от свободы». Х. Ортеги-и-Гассет «Восстание масс» «… Общество всегда было подвижно единством меньшинства и массы. Меньшинство – совокупность лиц, выделенных особо, массы – не выделенных ничем…Масса – это средний человек… В сущности, чтобы ощутить массу как психологическую реальность, не требуется людских скопищ. По одному – единственному человеку можно определить, масса это, или нет. Масса – всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, «как все», и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью… Обычно, говоря об «избранном меньшинстве», передёргивают смысл этого выражения, притворно забывая, что избранные – не те, кто крикливо ставит себя выше, но те, кто требует от себя больше, даже если требование к себе непосильно. И, конечно, радикальнее всего делить человечество на два класса: на тех, кто требует от себя многого и сам на себя взваливает тяготы и обязательства, и на тех, кто не требует ничего, и для кого жить – это плыть по течению, оставаясь таким, какой ни на есть, и не силясь перерасти себя… Масса – это посредственность, и поверь она в свою одарённость, имел бы место не социальный сдвиг, а всего-навсего самообман. Особенность нашего времени в том, что заурядные души, не обманываясь на счёт собственной заурядности, безбоязненно утверждают своё право на неё и навязывают её всем и всюду. Как говорят американцы, отличаться – неприлично. Масса сминает всё непохожее, недюжинное, личностное и лучшее. Кто не такой, как все, кто думает не так, как все, рискует стать отверженным. И ясно, что «все» – это ещё не все. Мир обычно был неоднородным и единством массы и независимых меньшинств. Сегодня весь мир становится массой… Пора уже наметить первыми двумя штрихами психологический рисунок сегодняшнего массового человека: эти две черты – беспрепятственный рост жизненных запросов и, следовательно, безудержная экспансия собственной натуры и, второе, врождённая неблагодарность ко всему, что сумело облегчить ему жизнь… Массовый человек ощущает себя совершенным. Человеку незаурядному для этого требуется незаурядное самомнение… Сегодня… у среднего человека самые неукоснительные представления обо всём, что должно твориться во вселенной. Поэтому он разучился слушать. Зачем, если все ответы он находит в себе? Нет никакого смысла выслушивать, и, напротив, куда естественнее судить, решать, изрекать приговор. Не осталось такой общественной проблемы, куда бы он не встрял, повсюду оставаясь глухим и слепым и всюду навязывая свои «взгляды»… Важно, что культуры нет, если нет устоев, на которые можно опереться. Культуры нет, если нет основ законности, к которым можно прибегнуть. Культуры нет, если к любым, даже крайним взглядам нет уважения, на которое можно рассчитывать в полемике. Культуры нет, если экономические связи не руководствуются торговым правом, способным их защитить. Культуры нет, если эстетические споры не ставят целью оправдать искусство. Если всего этого нет, то нет и культуры, а есть в самом прямом и точном смысле слова варварство. Именно его, не будем обманываться, и утверждает в Европе растущее вторжение масс…» Определите, о какой структуре культуры говорится в тексте. Как характеризует автор соотношение между «массой» и «меньшинством» в современной культуре? Чем принципиально различаются «масса» и «меньшинство», о которых говорит автор? Как характеризует автор соотношение между «массой» и «меньшинством» в современной культуре? |