Правовая аргументация в судебной речи государственного обвинителя
 Скачать 48.48 Kb.
|
|
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовская государственная юридическая академия» Юридический институт правосудия и адвокатуры Кафедра русского языка и культуры речи по дисциплине «Культура речи прокурорского работника» Разноуровневые задания на тему: «Правовая аргументация в судебной речи государственного обвинителя» Выполнила студентка 11с группы 1 курса направление подготовки (специальность): 40.05.04 Судебная и прокурорская деятельность Ветхова Юлия Вячеславовна Саратов – 2022 год Задание №1 1. Прочитайте речь Ф.Н. Плевако «В защиту крестьян Севского уезда, обвиняемых в участии в преступном скопище», проанализируйте ее, используя в качестве алгоритма анализа следующие вопросы: 1). Представьте себя на месте судьи, слушающего речь Ф.Н. Плевако. Какие чувства она у вас вызывает? Возникает ли желание поддержать позицию знаменитого адвоката, встать на его точку зрения? Почему? 2). В основе риторической стратегии Ф.Н. Плевако, как правило, лежит психологическая аргументация. Подтверждается ли это представление данным текстом? Докажите свое мнение примерами. 3). Обратите внимание на фактическую сторону речи. Какую роль в ней играют факты и детали, связанные с делом? Почему? 4). Дает ли оратор характеристику подсудимым? В чем ее особенность? Подтвердите ответ двумя – тремя примерами из текста. 5). Перечитайте начало речи. Здесь формируется психологическая установка на восприятие риторического текста, позволяющая впоследствии реализовать скрытый пока замысел адвоката. В чем, на ваш взгляд, заключается эта установка? Как следует воспринимать первые два предложения речи? 6). Для чего Ф.Н. Плевако понадобилось выступать «от лица подсудимых»? Укрепило или ослабило это его ораторскую позицию? Докажите свое мнение. 7). Использует ли Ф.Н. Плевако аргументы к этосу? С какой целью? Приведите примеры. 8). Найдите в тексте речи наиболее удачные, с вашей точки зрения, изобразительно-выразительные средства. Какие функции они выполняют? 9). Конец речи представляет собой короткий, наполненный пафосом призыв к судьям – проявить милосердие к «бедному люду». Насколько убедительно звучит такой призыв (исходя из композиционной структуры всей речи)? Можем ли мы утверждать, что Ф.Н. Плевако удалось значительно снизить в глазах слушателей степень общественной опасности совершенного преступления и пробудить чувство ответственности за судьбу ближнего? Речь Ф.Н. Плевако в защиту крестьян Севского уезда, обвиняемых в участии в преступном скопище Гуманное обвинение обезоружило меня, многосторонне рассмотревшие дело мои молодые товарищи – обобрали меня. Как адвокату мне не остается ничего сказать. И я хочу просить вас, господа судьи, позволить мне преобразиться в одного из подсудимых, стать между ними и говорить не за них, а от лица их, их словами, их думами и чувствами. Сами они не смогут этого: частью безучастные, не уразумевающие того, что происходит между ними, частью испуганные – они немы. Но внутри их гнездится одно чувство, чувство изумления самими собой: как это могло случиться, что они из мирного, терпеливого, судьбой забитого и вседовольного люда вдруг превратились в бушующую, все уничтожающую толпу, чтобы через несколько дней опять превратиться в наивных, покорных, кающихся, добродушно отдающих все взятое мужиков? Они просят вас и себе и им самим объяснить эту непонятную для них муть, ослепившую их. Были они, как вы знаете, не день, не год, а рядами поколений работниками, не покладавшими рук; они были довольны экономией, где они работали; они не имели обид от нее и не частили своими жалобами у судей и у земских начальников; они не искали у судьбы большого, умеряя свои потребности почти до невозможного минимума удовлетворений. Набежала волна. Не от них она и не от отдельных соблазнителей. В воздухе, точно пред грозой, затомило, в ушах зазвучали неведомые звуки, во сне – неспокойные видения. И они – как лицо, потерявшее на минуту самообладание, увлеклись, забылись, разошлись. За вспышкой настало раздумье, сознание ужаса своих дел и последствий. Некоторое время чувство самосохранения внушало утайку, замалчивание, но правда взяла свое. Стоило не с кулаками, увеличивающими страх, а со спокойными словами обратиться к ним, и они понесли навстречу и признание, и раскаяние, и все взятое незаконно… Русская национальная черта сказалась: тишь, молчаливое страданье и взрыв на мгновенье… И хорошее, как подвиг, и дурное, как проступок, у смиренного и безответного, что пятно на лице, как-то случайно, на час-другой, не в смысле природного дефекта, а набегом, мутью, заразой. Русский человек даст порой Минина, порой Пугачева, порой Пожарского, порой Разина. А между этими именами – десятилетия и столетия молчания и мертвой зыби… Да, дурное дело, совершенное ими, сегодня им чуждо, как и нам. Их надо пощадить насколько возможно. Русские силы теперь гибнут массами. Будемте скупы на трату их, хотя бы в области правосудия. Оно еще требует жертв, алтари его, приспособленные к человеческому жертвоприношению, не убраны… Но закон дал вам, господа судьи, широкое право на сокращение кары, на скупость в расходовании человеческой крови и слез. Поменьше их! Ведь за ними, за этими испуганными людьми, - десятки, живущие их трудами, будущие граждане страны. Не обездольте и этих и тех суровостью судейского слова и лишениями жизни. Вспомните, что подсудимым негде было научиться правде. Наоборот, чувство правды убивалось у них всеми средствами и заменялось чувством тупого молчания. Недавно окончились работы комиссии по реформе крестьянских учреждений. Не было двух мнений ни у общества, ни у правительства: мелкие суды крестьянские были школой гражданского разврата, а не правосознания. Общественное мнение давно произнесло свой приговор и о многих других, соприкасающихся с крестьянским бытом, учреждениях. Да и здесь мы слышали, что, борясь с неправдой, выразившейся в беспорядках и хищениях, служители «дисциплины», забыв о том, о чем раздалось слово сверху, опозорили время и веру нашу в новую пору жизни свистом розг… И это после 18 февраля 1905 г.! Учить правде следует правдою же! Учить уважению к закону – примерами! А где они!.. Скажите же в вашем приговоре, мягком и человечном, что поднять народ может свет, а не тьма, что пока узки двери в школу и широки в тюрьму, - люди, вроде судимых ныне, подобны слепорожденным: спотыкаясь, они не столь виновны, как зрячие. Скажите, что нечего искать подстрекателей для объяснения подобных печальных и нежелательных явлений в отдельных лицах. Подстрекатель нашего бедного люда – ставни, загораживающие доступ света в убогие дома его. Не будьте же строги и защитите их от несчастья. Ответы к заданию №1 1). Представьте себя на месте судьи, слушающего речь Ф.Н. Плевако. Какие чувства она у вас вызывает? Возникает ли желание поддержать позицию знаменитого адвоката, встать на его точку зрения? Почему? Я считаю речь Плевако в защиту крестьян Севского уезда убедительной, эффективной. Если бы я была на месте судей или присяжных заседателей, она непременно бы мне понравилась, запомнилась, осталась в памяти надолго. Его речь заключалась в способности воздействовать на чувства слушателей, а также в его умении "видеть"» присяжных заседателей и судей и, благодаря этому, заставлять их следовать за собой, играть на их чувствах и эмоциях. Да и просто прочитав данную речь, могу сказать, что она произвела на меня сильное впечатление и желание поддержать позицию знаменитого адвоката, встать на его точку зрения. Для эффекта речи Ф.Н. Плевако использовал сочинительную сложную аргументацию, в которой аргументы взаимосвязаны и вместе эффективно защищают его точку зрения, при этом он применял естественные доказательства в виде ссылок на общезначимый опыт, риторические вопросы: «Учить правде следует правдою же! Учить уважению к закону – примерами! А где они!..», «Оно еще требует жертв, алтари его, приспособленные к человеческому жертвоприношению, не убраны…», а так же искусственные доказательства в виде чувственных аргументов, сравнения: «Скажите же в вашем приговоре, мягком и человечном, что поднять народ может свет, а не тьма, что пока узки двери в школу и широки в тюрьму, - люди, вроде судимых ныне, подобны слепорожденным: спотыкаясь, они не столь виновны, как зрячие.» и логических «они из мирного, терпеливого, судьбой забитого и вседовольного люда вдруг превратились в бушующую, все уничтожающую толпу, чтобы через несколько дней опять превратиться в наивных, покорных, кающихся, добродушно отдающих все взятое мужиков?» В структуре доказательства он использовал: Тезис — «Недавно окончились работы комиссии по реформе крестьянских учреждений. Не было двух мнений ни у общества, ни у правительства: мелкие суды крестьянские были школой гражданского разврата, а не правосознания. Общественное мнение давно произнесло свой приговор и о многих других, соприкасающихся с крестьянским бытом, учреждениях.» -Аргументы — «Да и здесь мы слышали, что, борясь с неправдой, выразившейся в беспорядках и хищениях, служители «дисциплины», забыв о том, о чем раздалось слово сверху, опозорили время и веру нашу в новую пору жизни свистом розг… И это после 18 февраля 1905 г.!» -Демонстрация — «Учить правде следует правдою же! Учить уважению к закону – примерами! А где они!..» 2). В основе риторической стратегии Ф.Н. Плевако, как правило, лежит психологическая аргументация. Подтверждается ли это представление данным текстом? Докажите свое мнение примерами. В речи по делу крестьян Севского уезда, обвиняемых в преступном скопище, Ф.Н. Плевако в основе риторической стратегии, лежит психологическая аргументация: аргументы к жалости – возбуждение в оппоненте чувства жалости («Русские силы теперь гибнут массами. Будемте скупы на трату их, хотя бы в области правосудия. Оно еще требует жертв, алтари его, приспособленные к человеческому жертвоприношению, не убраны… Но закон дал вам, господа судьи, широкое право на сокращение кары, на скупость в расходовании человеческой крови и слез. Поменьше их! Ведь за ними, за этими испуганными людьми, - десятки, живущие их трудами, будущие граждане страны. Не обездольте и этих и тех суровостью судейского слова и лишениями жизни.»); · аргументы к неосведомлённости / к незнанию / к невежеству – «Вспомните, что подсудимым негде было научиться правде. Наоборот, чувство правды убивалось у них всеми средствами и заменялось чувством тупого молчания». 3). Обратите внимание на фактическую сторону речи. Какую роль в ней играют факты и детали, связанные с делом? Почему? В речи по делу крестьян Севского уезда, оратор предстает, прежде всего, гражданином, болеющим за свою страну. Адвоката возмущает традиционная в обществе несправедливость по отношению к крестьянам и их многовековое подавление. Ритор в рамках ситуации суда проповедует милосердие и человечность, требует жалости, сострадания и снисхождения. Сочетание ораторских масок «повествователя», «гражданина» и «проповедника» позволяет оратору нарисовать перед аудиторией картины угнетения и несправедливости, сопоставить бунт крестьян с историей государства и «русской национальной чертой». В результате рождается образ гражданина, знающего беды народа, и поэтому находящего оправдание его даже противозаконным действиям, способного простить и пощадить крестьян. «Русские силы теперь гибнут массами. Будемте скупы на трату их, хотя бы в области правосудия. Оно еще требует жертв, алтари его, приспособленные к человеческому жертвоприношению, не убраны... Но закон дал вам, судьи, широкое право на сокращение кары, на скупость в расходовании человеческой крови и слез. Поменьше их! Ведь за ними, за этими испуганными людьми, - десятки, живущие их трудами, будущие граждане страны. Не обездольте и этих и тех суровостью судейского слова и лишениями жизни». Таким образом, благодаря использованию ораторских масок «повествователя», «гражданина» и «проповедника» в речи создается целостный образ оратора. 4). Дает ли оратор характеристику подсудимым? В чем ее особенность? Подтвердите ответ двумя – тремя примерами из текста. В речи по делу Севских крестьян, обвиняемых в преступном скопище, Ф.Н. Плевако был одним из защитников и сторона обвинения приняла гуманную позицию по отношению к крестьянам, поэтому основная часть речи представляет собой развернутую характеристику подсудимых крестьян и мотивов их преступления. Но такой вариант смысловой организации скорее исключение, чем правило, и он обусловлен ситуацией судебного слушания. Чаще всего адвокат использует два смысловых блока. Изложение фактических обстоятельств преступления отсутствует крайне редко, поскольку рассмотрение этого аспекта дела является основой защитительной речи, его как правило дополняют исследование юридических обстоятельств преступления и нравственно-психологическая характеристика личности подсудимого и мотивов его поведения. Например, в речи по делу Севских крестьян: «Некоторое время чувство самосохранения внушало утайку, замалчивание, но правда взяла свое. Стоило не с кулаками, увеличивающими страх, а со спокойными словами обратиться к ним, и они понесли навстречу и признание, и раскаяние, и все взятое незаконно...». Здесь Ф.Н. Плевако переплетает описание ситуации, сложившейся после бунта (сначала по прибытию властей крестьяне утаили и участников погрома, и расхищенное имущество, но позже во всем сознались и все разграбленное вернули хозяину), и характеристику подсудимых как людей, стремящихся к справедливости, способных пойти на встречу с раскаянием: «правда взяла свое, понесли навстречу раскаяние». Таким образом, внешняя композиция оперирует большими текстовыми фрагментами, которые наполнены смысловыми блоками, специфичными для судебной защитительной речи, которая целиком представляет собой процессуальную позицию оратора. Содержание судебной речи определяется целевой установкой оратора, зависящей от конкретных обстоятельств дела. 5). Перечитайте начало речи. Здесь формируется психологическая установка на восприятие риторического текста, позволяющая впоследствии реализовать скрытый пока замысел адвоката. В чем, на ваш взгляд, заключается эта установка? Как следует воспринимать первые два предложения речи? Риторическая аргументация в этой речи, призвана оказывать воздействие не только на мысли человека, но и на его чувства и эмоции. Риторические аргументы текста дополняют и развивают логические доводы, делают их более понятными и воспринимаемыми слушателем. В каждой отдельной ситуации судебного разбирательства адвокат выбирает необходимые для защиты смысловые блоки, этот выбор осуществляется в зависимости от целевой установки оратора. Часто во вступлении разворачивается только один из трех, характерных для вступления, смысловых блоков. Например, в речи по делу Севских крестьян во вступлении разворачивается смысловой блок специфические особенности дела: «Гуманное обвинение обезоружило меня, многосторонне рассмотревшие дело мои молодые товарищи — обобрали меня. Как адвокату, мне не остается ничего сказать» В начале речи по делу Севских крестьян, Ф.Н. Плевако широко использует топосы, построенные на основе универсальных ценностей (морально-этические топосы). Они затрагивают вопросы неприкосновенности жизни человека, достоинства и защищенности граждан, истины и справедливости. На основе государственных ценностей создаются топосы, объединяющие слушателей как представителей определенной культурной общности. Самой перспективной для оратора категорией считаются топосы, построенные на основе групповых ценностей, так как именно эти ценности формируют политические и общественные взгляды людей. 6). Для чего Ф.Н. Плевако понадобилось выступать «от лица подсудимых»? Укрепило или ослабило это его ораторскую позицию? Докажите свое мнение. Плевако, защищая подсудимых, заявил: «И я хочу просить вас, господа судьи, позволить мне преобразиться в одного из подсудимых, встать между ними и говорить не за них, а от лица их, их словами, их думами и чувствами». И встал, и говорил, и это укрепило его ораторскую позицию. Слова Плевако, которые были произнесены от лица испуганных, до конца непонимающих, что происходит крестьян, были настолько проникновенны, что во многом повлияли на исход судебного разбирательства, одних подсудимых оправдали, другим было дано снисхождение при назначении наказания. «И я хочу просить вас, господа судьи, позволить мне преобразиться в одного из подсудимых, стать между ними и говорить не за них, а от лица их, их словами, их думами и чувствами. Сами они не смогут этого: частью безучастные, не уразумевающие того, что происходит между ними, частью испуганные – они немы.» Его речи и выступления в суде поучительны, проникнуты глубоким уважением к закону, убежденностью в правоте своей позиции, обостренным чувством справедливости и стремлением войти в положение подсудимого, а также безупречностью стиля и содержания. Как писал Ф.Н. Плевако: «За прокурором стоит закон, а за адвокатом – человек со своей судьбой, со своими чаяниями, и этот человек взбирается на адвоката, ищет у него защиты, и очень страшно поскользнуться с такой ношей». 7). Использует ли Ф.Н. Плевако аргументы к этосу? С какой целью? Приведите примеры. Любая демонстрация своих качеств с этой точки зрения оказывается аргументом к этосу: «Скажите же в вашем приговоре, мягком и человечном, что поднять народ может свет, а не тьма, что пока узки двери в школу и широки в тюрьму, - люди, вроде судимых ныне, подобны слепорожденным: спотыкаясь, они не столь виновны, как зрячие». «Скажите, что нечего искать подстрекателей для объяснения подобных печальных и нежелательных явлений в отдельных лицах». «Подстрекатель нашего бедного люда – ставни, загораживающие доступ света в убогие дома его». «Не будьте же строги и защитите их от несчастья». Использует ли в своих речах Ф.Н. Плевако аргументы к этосу? Да использует! «Верю я, глубоко верю, что сегодняшний день в летописях русского правосудия не будет днем, за который покраснеет общество, разбитое в своей надежде на господство правды в русском суде. Верю я, что вы скажете сегодня: «Молчи, закон, настало время благодати!» Верю я, что те экономические лишения, те нравственные мучения, в которых протекли годы жизни люторических крестьян, сегодня достигли своего предела...» (Защита люторических крестьян, Ф. Н. Плевако). Обратим в данном контексте внимание лишь на то, что оратор демонстрирует свою убежденность в необходимости оправдательного решения, которая тем самым указывает на его веру в общечеловеческие ценности. Человек же, который открыто заявляет о своей приверженности к общечеловеческим ценностям, неизбежно вызывает расположение. Аргументы к этосу — это в первую очередь аргументы, которые вытекают из того, что и как говорит оратор. Во втором примере (защита люторических крестьян) усиливается аргумент к этосу при помощи повтора слова «верю», то есть особой фигуры. 8). Найдите в тексте речи наиболее удачные, с вашей точки зрения, изобразительно-выразительные средства. Какие функции они выполняют? Особенно в тексте мне запомнилось использование множества художественных средств (тропов, риторических фигур) для украшения речи и её эффективности. Эпитеты в речи Ф.Н. Плевако и точные и яркие :«В воздухе, точно пред грозой, затомило, в ушах зазвучали неведомые звуки, во сне – неспокойные видения.»; «непонятную для них муть, ослепившую их»; Оксюморон, подчёркивает противоречивое психологическое состояние, выраженное в предельно лаконичной форме, создаёт эмоциональное впечатление: «они из мирного, терпеливого, судьбой забитого и вседовольного люда вдруг превратились в бушующую, все уничтожающую толпу, чтобы через несколько дней опять превратиться в наивных, покорных, кающихся, добродушно отдающих все взятое мужиков?»; метафоры: «служители «дисциплины»», «как проступок, у смиренного и безответного, что пятно на лице», «как-то случайно, на час-другой, не в смысле природного дефекта, а набегом, мутью, заразой», «Подстрекатель нашего бедного люда – ставни»; Мы видим, что даже построены они по одной схеме, что призвано создать особый, усилительный эффект. Множество использованных тропов и риторических фигур придаёт речи Плевако, и без того эмоциональной, особую насыщенность, экспрессию, особый колорит. Стилистическая фигура, строящаяся на противопоставлении сравниваемых понятий, антитеза, которую Ф.Н. Плевако употребил в сочетание контрастных понятий ,что сильнее оттеняет значения слов и делает его речь более яркой и выразительной, помогает понять идею : «Русский человек даст порой Минина, порой Пугачева, порой Пожарского, порой Разина. А между этими именами – десятилетия и столетия молчания и мертвой зыби…». 9). Конец речи представляет собой короткий, наполненный пафосом призыв к судьям – проявить милосердие к «бедному люду». Насколько убедительно звучит такой призыв (исходя из композиционной структуры всей речи)? Можем ли мы утверждать, что Ф.Н. Плевако удалось значительно снизить в глазах слушателей степень общественной опасности совершенного преступления и пробудить чувство ответственности за судьбу ближнего? Конец речи представляет собой короткий, наполненный пафосом призыв к судьям – проявить милосердие к «бедному люду». Анализ судебной речи Ф.Н. Плевако показал, что его язык ораторской прозы прост, доступен, богат художественными образами. Стиль судебных речей Плевако заключаются в следующем: преобладание признаков публичного стиля так же использование слов из научного и официально-делового стиля, а также вкрапления художественной и разговорной речи. Конец речи представляет собой короткий, наполненный пафосом призыв к судьям – проявить милосердие к «бедному люду», здесь мы видим намерение оратора, риторическую максимальную эмоцию и применение повышающего пафоса ,предполагающего решение проблемы с помощью нравственных, духовных ценностей. Это так называемые аргументы к состраданию, к лицу, а не к существу вопроса. Они оказывают сильное психологическое воздействие. Их цель - повлиять на чувства, склонить слушающих на свою сторону. Используются они вместо объективной оценки факта. Большое значение в таких случаях имеет красноречие оратора, его уверенный тон, пафос речи и думаю что тем самым Ф.Н. Плевако удалось значительно снизить в глазах слушателей степень общественной опасности совершенного преступления и пробудить чувство ответственности за судьбу ближнего. В любом его выступлении были и захватывающая кульминация, и неожиданная развязка. В речи Ф.Н. Плевако не было четкой системы, наоборот, они строилась на вдохновении, кратки и остры, стилизованы под простую, непринужденную беседу. Ф.Н. Плевако уделял главное внимание психологическим факторам , будучи оратором-импровизатором, полагаясь на силу вдохновения. К недостаткам ораторской манеры Плевако критики относили композиционную разбросанность, я считаю его речи логическими, убеждающими и объективными. 10). Составьте партитуру речи Ф.Н. Плевако. Речь Ф.Н. Плевако В защиту крестьян Севского уезда, обвиняемых в участии в преступном скопище Гуманное обвинение обезоружило меня, многосторонне рассмотревшие дело мои молодые товарищи – обобрали меня. Как адвокату мне не остается ничего сказать. И я хочу просить вас, господа судьи, позволить мне преобразиться в одного из подсудимых, стать между ними и говорить не за них, а от лица их, их словами, их думами и чувствами. Сами они не смогут этого: частью безучастные, не уразумевающие того, что происходит между ними, частью испуганные – они немы. Но внутри их гнездится одно чувство, чувство изумления самими собой: как это могло случиться, что они из мирного, терпеливого, судьбой забитого и вседовольного люда вдруг превратились в бушующую, все уничтожающую толпу, чтобы через несколько дней опять превратиться в наивных, покорных, кающихся, добродушно отдающих все взятое мужиков? Они просят вас и себе и им самим объяснить эту непонятную для них муть, ослепившую их. Были они, как вы знаете, не день, не год, а рядами поколений работниками, не покладавшими рук; они были довольны экономией, где они работали; они не имели обид от нее и не частили своими жалобами у судей и у земских начальников; они не искали у судьбы большого, умеряя свои потребности почти до невозможного минимума удовлетворений. Набежала волна. Не от них она и не от отдельных соблазнителей. В воздухе, точно пред грозой, затомило, в ушах зазвучали неведомые звуки, во сне – неспокойные видения. И они – как лицо, потерявшее на минуту самообладание, увлеклись, забылись, разошлись. За вспышкой настало раздумье, сознание ужаса своих дел и последствий. Некоторое время чувство самосохранения внушало утайку, замалчивание, но правда взяла свое. Стоило не с кулаками, увеличивающими страх, а со спокойными словами обратиться к ним, и они понесли навстречу и признание, и раскаяние, и все взятое незаконно… Русская национальная черта сказалась: тишь, молчаливое страданье и взрыв на мгновенье… И хорошее, как подвиг, и дурное, как проступок, у смиренного и безответного, что пятно на лице, как-то случайно, на час-другой, не в смысле природного дефекта, а набегом, мутью, заразой. Русский человек даст порой Минина, порой Пугачева, порой Пожарского, порой Разина. А между этими именами – десятилетия и столетия молчания и мертвой зыби… Да, дурное дело, совершенное ими, сегодня им чуждо, как и нам. Их надо пощадить насколько возможно. Русские силы теперь гибнут массами. Будемте скупы на трату их, хотя бы в области правосудия. Оно еще требует жертв, алтари его, приспособленные к человеческому жертвоприношению, не убраны… Но закон дал вам, господа судьи, широкое право на сокращение кары, на скупость в расходовании человеческой крови и слез. Поменьше их! Ведь за ними, за этими испуганными людьми, - десятки, живущие их трудами, будущие граждане страны. Не обездольте и этих и тех суровостью судейского слова и лишениями жизни. Вспомните, что подсудимым негде было научиться правде. Наоборот, чувство правды убивалось у них всеми средствами и заменялось чувством тупого молчания. Недавно окончились работы комиссии по реформе крестьянских учреждений. Не было двух мнений ни у общества, ни у правительства: мелкие суды крестьянские были школой гражданского разврата, а не правосознания. Общественное мнение давно произнесло свой приговор и о многих других, соприкасающихся с крестьянским бытом, учреждениях. Да и здесь мы слышали, что, борясь с неправдой, выразившейся в беспорядках и хищениях, служители «дисциплины», забыв о том, о чем раздалось слово сверху, опозорили время т веру нашу в новую пору жизни свистом розг… И это после 18 февраля 1905 г.! Учить правде следует правдою же! Учить уважению к закону – примерами! А где они!.. Скажите же в вашем приговоре, мягком и человечном, что поднять народ может свет, а не тьма, что пока узки двери в школу и широки в тюрьму, - люди, вроде судимых ныне, подобны слепорожденным: спотыкаясь, они не столь виновны, как зрячие. Скажите, что нечего искать подстрекателей для объяснения подобных печальных и нежелательных явлений в отдельных лицах. Подстрекатель нашего бедного люда – ставни, загораживающие доступ света в убогие дома его. Не будьте же строги и защитите их от несчастья. Основная часть судебной защитительной речи необходимо содержит в себе как минимум один из указанных смысловых блоков. Например, в речи по делу Севских крестьян, обвиняемых в преступном скопище, Ф.Н. Плевако был одним из защитников и сторона обвинения приняла гуманную позицию по отношению к крестьянам, поэтому основная часть речи представляет собой развернутую характеристику подсудимых крестьян и мотивов их преступления. Но такой вариант смысловой организации скорее исключение, чем правило, и он обусловлен ситуацией судебного слушания. Чаще всего адвокат использует два смысловых блока. Изложение фактических обстоятельств преступления отсутствует крайне редко, поскольку рассмотрение этого аспекта дела является основой защитительной речи, его как правило дополняют исследование юридических обстоятельств преступления и нравственно-психологическая характеристика личности подсудимого и мотивов его поведения. Например, в речи по делу Севских крестьян: «Некоторое время чувство самосохранения внушало утайку, замалчивание, но правда взяла свое. Стоило не с кулаками, увеличивающими страх, а со спокойными словами обратиться к ним, и они понесли навстречу и признание, и раскаяние, и все взятое незаконно...». Здесь Ф.Н. Плевако переплетает описание ситуации, сложившейся после бунта (сначала по прибытию властей крестьяне утаили и участников погрома, и расхищенное имущество, но позже во всем сознались и все разграбленное вернули хозяину), и характеристику подсудимых как людей, стремящихся к справедливости, способных пойти на встречу с раскаянием: «правда взяла свое, понесли навстречу раскаяние». Таким образом, внешняя композиция оперирует большими текстовыми фрагментами, которые наполнены смысловыми блоками, специфичными для судебной защитительной речи, которая целиком представляет собой процессуальную позицию оратора. Содержание судебной речи определяется целевой установкой оратора, зависящей от конкретных обстоятельств дела. Для исследования судебной защитительной речи как речи убеждающей более целесообразным, с нашей точки зрения, представляется рассмотрение глубинной композиционной организации, которая реализуется во взаимодействии образа оратора и ораторских масок. Поскольку каждая из них несет в себе апелляцию к чувствам, ценностям или здравому смыслу аудитории То есть представляет то или иное психологическое средство аргументации.. Композиционное расположение ораторских масок в тексте судебной защитительной речи обусловлено единством образа оратора, то есть в данном случае рассматривается «синтактика композиционного построения» - «отношения разных точек зрения (ораторских масок - Е.К.), участвующих в произведении (судебной защитительной речи - Е.К.), безотносительно к действительности. Здесь может ставиться вопрос о функциональном значении использования той или иной точки зрения. Ораторская маска - социальный тип, стиль, модель речевого поведения. Она является носителем точки зрения оратора, эта ее черта проистекает из представления маской целостного типа, с его ценностями, идеалами, речевыми характеристиками. «Судебный оратор, давая в заключительной речи юридическую интерпретацию рассмотренных доказательств и предлагая свою версию дела, должен обязательно учитывать наиболее распространенные стереотипы поведения, морали, нравственности, коммуникации и опираться на них. В идеале ситуация должна быть представлена так, чтобы присяжные восприняли ее как универсальную соответствующую их представлениям о морали и нравственности, модель поведения человека». Определенный набор таких масок позволяет адвокату представить либо разные аспекты рассматриваемого дела либо представить его с точки зрения разных социальных типов. Каждая ораторская маска несет специфическую смысловую нагрузку: и обладает языковыми характеристиками, представляя таким образом тематико-стилевое единство. Задание № 2 2. Проанализируйте текст. Какова, на ваш взгляд, цель оратора? Определите, какую риторическую стратегию он последовательно реализует в речи. Какую роль в ней играет его личная этическая позиция (образ оратора)? Оцените эффективность логических аргументов. (На охоте случайным выстрелом был убит человек. Судят двух обвиняемых, причем до сих пор не известно, кто из них попал в медведя, а кто в человека. Выступает один из обвиняемых.) – Мне известно, – размеренно и по-прежнему спокойно начал Дудырев, – что ряд косвенных улик, принятых во внимание следствием, отягощает вину Митягина и облегчает мое положение. Поэтому сейчас, перед лицом суда, хочу заявить: не считаю себя менее виновным. Мы одновременно выстрелили. Я стреляю лучше Митягина, но это не может гарантировать полностью того, что я не мог промахнуться. Указывают на местоположение сухостойного дерева, которое прикрывало от меня середину лавы. Но достаточно было потерпевшему выдвинуться вперед на полшага, а пуле пролететь в каком-нибудь сантиметре от ствола дерева, как обвинение против Митягина рушится. Свидетель Тетерин отрицает теперь наличие пули. Я не собираюсь ни уличать его, ни попрекать в непостоянстве. Пули нет, кто из нас убил – для меня до сих пор тайна, как и для всех. Мы оба повинны, оба в одинаковой степени! Но это не значит, что я покорно признаю себя виновным. Думаю, никто не решится упрекнуть ни меня, ни Митягина в преднамеренном убийстве. Нас могут судить лишь за неосмотрительность. Но является ли эта неосмотрительность преступной? Мы стреляли в лесу, где никакими законами, никакими частными предупреждениями стрельба как таковая не возбраняется и не ограничивается. Мы не могли предположить, что за кустами может оказаться живой человек. Место, где мы стреляли, чрезвычайно безлюдно, прохожие встречаются на дню один, от силы два раза. Как я, так и Митягин не слышали гармошки. Ее услышал Тетерин, не в пример нам обоим более опытный охотник. Выкрик Тетерина прозвучал почти одновременно с выстрелами, мы просто физически не успели сообразить. И мне думается, никто не позволит себе допустить такую мысль, что мы решились спустить курки, услышав выкрик, поняв его значение. Я не считаю себя совершившим преступление, а следовательно, не считаю преступником и Митягина. Если же суд не согласится с моими доводами, посчитает нужным вынести наказание, то это наказание я в одинаковой мере должен нести с Митягиным (В. Тендряков) Ответы к заданию №2 Какова, на ваш взгляд, цель оратора? В целом в несколько упрощенной форме композиционная схема речи Дудырева имеет следующий вид: - Вступление. Начало речи является примером вступления с ораторской предосторожностью: « Мне известно, – размеренно и по-прежнему спокойно начал Дудырев, – что ряд косвенных улик, принятых во внимание следствием, отягощает вину Митягина и облегчает мое положение. Поэтому сейчас, перед лицом суда, хочу заявить: не считаю себя менее виновным». - Вслед за вступлением анализируются причины совершения преступления: «Мы одновременно выстрелили. Я стреляю лучше Митягина, но это не может гарантировать полностью того, что я не мог промахнуться. Указывают на местоположение сухостойного дерева, которое прикрывало от меня середину лавы. Но достаточно было потерпевшему выдвинуться вперед на полшага, а пуле пролететь в каком-нибудь сантиметре от ствола дерева, как обвинение против Митягина рушится». - Предыстория преступления: «Свидетель Тетерин отрицает теперь наличие пули. Я не собираюсь ни уличать его, ни попрекать в непостоянстве. Пули нет, кто из нас убил – для меня до сих пор тайна, как и для всех. Мы оба повинны, оба в одинаковой степени! Но это не значит, что я покорно признаю себя виновным. Думаю, никто не решится упрекнуть ни меня, ни Митягина в преднамеренном убийстве. Нас могут судить лишь за неосмотрительность. Но является ли эта неосмотрительность преступной?», «Место, где мы стреляли, чрезвычайно безлюдно, прохожие встречаются на дню один, от силы два раза. Как я, так и Митягин не слышали гармошки. Ее услышал Тетерин, не в пример нам обоим более опытный охотник». - Опровержение аргументации обвинения: «Выкрик Тетерина прозвучал почти одновременно с выстрелами, мы просто физически не успели сообразить. И мне думается, никто не позволит себе допустить такую мысль, что мы решились спустить курки, услышав выкрик, поняв его значение». - Концовка речи содержит эмоциональный призыв к слушателям. Об усилении экспрессии в концовке свидетельствуют инверсия: «Я не считаю себя совершившим преступление, а следовательно, не считаю преступником и Митягина.»; восклицание: «Если же суд не согласится с моими доводами, посчитает нужным вынести наказание, то это наказание я в одинаковой мере должен нести с Митягиным». 2.Определите, какую риторическую стратегию он последовательно реализует в речи. Дудырев последовательно реализует в своей речи:- риторическую стратегию «формирование своей позиции», которая позиционируется и как информационно-аргументирующая (рациональная), и как эмоциональная;- коммуникативно-риторическую стратегию создания эмоциональной атмосферы сочувствия к подсудимому в судебной защитительной речи.3.Какую роль в ней играет его личная этическая позиция (образ оратора)? В любом тексте звучит голос его автора. Именно этот голос и делает каждое риторическое произведение уникальным и неповторимым: «– Мне известно, – размеренно и по-прежнему спокойно начал Дудырев», В современной риторике понятие «голос» связывают не только с особенностями фонации, но и со всей совокупностью проявлений личности автора в тексте. Риторика высказывается от первого лица: «Поэтому сейчас, перед лицом суда, хочу заявить: не считаю себя менее виновным. Мы одновременно выстрелили. Я стреляю лучше Митягина, но это не может гарантировать полностью того, что я не мог промахнуться», Словесное действие обретает личностный смысл, поскольку оно включается в неповторимую историю человека, несущего в вечности ответственность за свои поступки и их последствия: «Я не считаю себя совершившим преступление, а следовательно, не считаю преступником и Митягина. Если же суд не согласится с моими доводами, посчитает нужным вынести наказание, то это наказание я в одинаковой мере должен нести с Митягиным» 4.Оцените эффективность логических аргументов. В речи Дудырев использует: - слабые аргументы : доводы личного характера, вытекающие из обстоятельств, доводы и обобщения, сделанные на основе догадок, предположений, ощущений: «Я стреляю лучше Митягина, но это не может гарантировать полностью того, что я не мог промахнуться. Указывают на местоположение сухостойного дерева, которое прикрывало от меня середину лавы.» - несостоятельные аргументы: домыслы, догадки, предположения, измышления: «Мы стреляли в лесу, где никакими законами, никакими частными предупреждениями стрельба как таковая не возбраняется и не ограничивается. Мы не могли предположить, что за кустами может оказаться живой человек. Место, где мы стреляли, чрезвычайно безлюдно, прохожие встречаются на дню один, от силы два раза. Как я, так и Митягин не слышали гармошки». Он так же использует посылки (это часть аргументации, отвечающая на вопрос «почему»), но посылки должны быть приемлемыми, а посылка приемлема, если она истинна или с разумной долей вероятности можно считать, что она истинна. Аргумент представляет собой речевое действие, включающее систему утверждений, предназначенных для оправдания или опровержения какого-то мнения. Она обращена в первую очередь к разуму человека, который способен, рассудив, принять или опровергнуть это мнение. Аргумент к суждению - ссылка на здравый смысл, т.е. обращение к практическому здравомыслию (житейской логике). Реализуется в виде рассуждения, показывающего возможные нарушения здравого смысла: «Ее услышал Тетерин, не в пример нам обоим более опытный охотник. Выкрик Тетерина прозвучал почти одновременно с выстрелами, мы просто физически не успели сообразить..» Аргумент от абсурдного (сведение к абсурду) — доказательство невозможности или нелепости какого-либо предположения, высказывания, действия : «И мне думается, никто не позволит себе допустить такую мысль, что мы решились спустить курки, услышав выкрик, поняв его значение». Аргумент к публике - ссылка на мнения, настроения, чувства слушателей. Человек, пользующийся таким аргумент, обращается уже не к своему оппоненту, а к присутствующим, иногда даже случайным слушателям, стремясь привлечь их на свою сторону: « – что ряд косвенных улик, принятых во внимание следствием, отягощает вину Митягина и облегчает мое положение. Поэтому сейчас, перед лицом суда, хочу заявить: не считаю себя менее виновным. Мы одновременно выстрелили. Я стреляю лучше Митягина, но это не может гарантировать полностью того, что я не мог промахнуться». В речи Дудырева прослеживается закон достаточного основания, все правильные мысли обоснованы другими мыслями, истинность которых, доказана практикой. Прямой провокационный вопрос или побуждение: " Свидетель Тетерин отрицает теперь наличие пули. Я не собираюсь ни уличать его, ни попрекать в непостоянстве". Фигура незнания: " Пули нет, кто из нас убил – для меня до сих пор тайна, как и для всех". В речи Дудырева мы видим следующие типы логических аргументов: 1.Факты - это предложения, фиксирующие эмпирическое знание. Однако из этого вовсе не вытекает, что рассуждение, построенное на основе фактов всегда объективно, даже если факты сообщаются абсолютно правильные. Таким образом, хотя факты и являются рациональными доводами, нередко в частных риториках, относящихся к ораторике, они используются для построения сугубо эмоциональной аргументации и служат для внушения определенных идей: «Мы одновременно выстрелили. Я стреляю лучше Митягина, но это не может гарантировать полностью того, что я не мог промахнуться. Указывают на местоположение сухостойного дерева, которое прикрывало от меня середину лавы. Но достаточно было потерпевшему выдвинуться вперед на полшага, а пуле пролететь в каком-нибудь сантиметре от ствола дерева, как обвинение против Митягина рушится. Свидетель Тетерин отрицает теперь наличие пули. Я не собираюсь ни уличать его, ни попрекать в непостоянстве. Пули нет, кто из нас убил – для меня до сих пор тайна, как и для всех». 2.Определение может стать ценным рациональным аргументом в речи. Задача определения - обобщить, дать представление о предмете как части более широкой категории. Риторические определения предмета могут оказаться довольно субъективными: «И мне думается, никто не позволит себе допустить такую мысль, что мы решились спустить курки, услышав выкрик, поняв его значение. Я не считаю себя совершившим преступление, а, следовательно, не считаю преступником и Митягина». |