Древний мир. древний мир. Приходилось пользоваться почти исключительно сообщениями, содержащимися в Библии и у античных (греческих и латинских)
 Скачать 25.45 Kb.
|
|
До середины прошлого столетия в распоряжении историков имелись отрывочные, противоречивые и часто искаженные сведения о народах, обитавших в древности в бассейне Тигра и Евфрата (в Месопотамии). Приходилось пользоваться почти исключительно сообщениями, содержащимися в Библии и у античных (греческих и латинских) авторов. В разных книгах так называемого Ветхого завета неоднократно упоминаются Вавилония и Ассирия, но интерес к ним носит односторонний характер. Описываются войны и мирные взаимоотношения этих государств с Израилем и Иудеей. Некоторые сведения о прошлом Вавилонии и Ассирии сохранил знаменитый греческий историк Геродот, посетивший в середине V в. до н. э. ряд восточных стран. К сожалению, «отец истории» (как прозвали этого автора уже в древности) не был знаком с языками древневосточных народов и пользовался услугами переводчиков, которые рассказывали любознательному иностранцу всевозможные предания и занимательные анекдоты, путая, а иногда сознательно искажая события прошлого. О Шумере, Аккаде и Старовавилонском царстве они вообще ничего не помнили. Из нововавилонских царей помнили только самого последнего — Набонида, а сооружения, оставшиеся от Навуходоносора (правившего за 100 лет до путешествия Геродота), приписывали царице Нитокриде, которая в повествовании греческого историка заняла место своего знаменитого супруга. Создателем Ассирийского царства Геродот считал какого-то неведомого Нина (личность абсолютно легендарную). Зато упомянутая «отцом истории» ассирийская царица Семирамида оказалась вполне реальной личностью. Когда были открыты и прочтены подлинные ассирийские документы, то выяснилось что в конце IХ в. до н. э. в Ассирии правила в малолетство своего сына царица Шаммурамат. Ее имя греки переделали в Семирамиду. Довольно хорошо описывает Геродот экономику долины Тигра и Евфрата (роль ирригации, использование речных судов для торговли с Арменией и т. д.), а также быт населения. Правда, и тут дело не обходится без искажения. Преувеличивается плодородие страны (дававшей будто бы урожай сам-300). Приводится ряд занимательных бытовых анекдотов, не имеющих исторической ценности. Конечно, Геродот не был виноват, что не имел доступа к архивам и библиотекам древневосточных стран и должен был ограничиваться устной традицией, передававшейся ему случайными и порой недобросовестными собеседниками. Другие античные историки и географы также приводили далекие воспоминания о прошлом Вавилонии и Ассирии, перемешанные с легендами и нравоучительными рассказами о той же Семирамиде, совершившей будто бы поход в Индию, или об изнеженном и развратном Сарданапале, при котором погибла Ассирийская держава. Гораздо больше сведений имея вавилонский жрец Берос, который жил и писал в III в. до н. э. когда его страна находилась под греко-македонским господством. Он написал для чужеземных завоевателей «Вавилонскую историю» в трех книгах на греческом языке. Начав с мифических «допотопных» времен (1-я книга), он перешел к реальным событиям и довел свое изложение до завоевания Вавилонии Александром Македонским. Поскольку Берос был образованным вавилонянином, он мог использовать подлинные письменные источники, хранившиеся в вавилонских храмах. В объяснении исторических событий Берос проявил ярко выраженную религиозную тенденцию. Труд Бероса до нас к тому ж в отрывках, что также снижает его ценность. В заключение можно сказать, что всех этих сведений, изложенных на еврейском, греческом, латинском языках, было явно недостаточно для воссоздания истории древней Месопотамии. Все эти данные характеризуют главным образом события I тысячелетия до н. э., да и то с большими лакунами и искажениями. Только восстановление забытых языков, на которых говорили древние обитатели долины Тигра и Евфрата, могло открыть возможность углубленного изучения их истории: Для этого нужно было прежде всего расшифровать так называемую клинопись, которая совершенно вышла из употребления почти две тысячи лет тому назад (в I в. н. э.) Большинство клинописных текстов было погребено глубоко под землей, но некоторые из них сохранились на поверхности скал или на стенах полуразрушенных зданий. Уже в XVII-XVIII вв. н. э. в Европу стали проникать сведения о странных знаках, покрывающих каменные плиты в развалинах Персепольского дворца (в юго-западном Иране). Это были группы клиньев, то параллельных, то пересекающихся, то идущих вкось. Находились путешественники, которые принимали их за узоры, другие догадывались, что перед ними надписи, но понять их не могли («Никто не может сказать, что это за письмена и на каком языке», — писал один из путешественников). Несколько копий этих надписей было привезено в Европу, и начались попытки их изучения. Прежде всего было установлено, что сделаны они на трех языках. Эта догадка впоследствии подтвердилась. Древнеперсидские цари, столицей вернее, одной из столиц которых был Персеполь, приказывали высекать свои надписи на персидском, эламском и вавилонском языках. Первый шаг к прочтению знаков одной из этих систем клинописи (самой легкой — персидской) сделал немецкий учитель Гротефенд. Ему удалось определить в надписях группу знаков, обозначающую слово «царь», и прочесть затем царские имена Дария и Ксеркса. Всего Гротефенду удалось правильно разгадать девять алфавитных знаков. Гораздо дальше двинул дело Г. Роулинсон — английский офицер, прикомандированный к правительству персидского шаха. Выполняя свои военные, дипломатические и агентурные обязанности, он совершал частые путешествия по Ирану имел возможность знакомиться с подлинными памятниками. Ему удалось с большим трудом снять копию огромного клинописного текста, высеченного на отвесном склоне Бехистунской скалы (близ западной границы Ирана на высоте около 100 метров). На кропотливую работу по ее изучению ушло 12 лет (1835-1847 гг.), но зато результаты оказались превосходящими всякие ожидания. Это была надпись того самого Дария, имя которого прочел Гротефенд; и на тех же трех языках. На этот раз удалось разгадать не 9, а несколько сот знаков и сверить персидский текст с параллельными (вавилонским и эламским). Делу помогло то обстоятельство, что корни вавилонских слов оказались весьма близкими к соответствующим еврейским и арабским. Конечно, Роулинсон не один проделал всю эту работу. Его продолжателями был ряд исследователей (английских, французских, немецких). Особенно следует отметить выдающиеся достижения талантливого русского ассириолога М. В. Никольского (1848-1917 гг.), которому удалось проследить происхождение клинописных знаков из первоначального рисуночного письма (пиктограмм). Первоначально находились еще скептики, которые не верили, что причудливые сочетания клиньев передают какие-то созвучия и понятия. Переводы клинописных текстов, сделанные первыми ассириологами, считались плодом фантазии. Однако, когда в одной надписи было найдено указание, что у истока Тигра высечены на скале изображения двух ассирийских царей, и снаряженная в указанное место экспедиция действительно обнаружила эти памятники, то всякие сомнения отпали. Одновременно с филологическими изысканиями производились археологические раскопки, доставлявшие не только памятники материальной культуры, но и десятки тысяч новых текстов. Под бесчисленными холмами, выделяющимися на ровной поверхности долины Тигра и Евфрата, оказались скрытыми развалины давно исчезнувших городов. В 40-х годах прошлого столетия английский археолог Лэйард раскопал руины ассирийской столицы Ниневии и при обследовании остатков дворца обнаружил огромную библиотеку царя Ашшурбанипала (VII в. до н. э.), состоящую из 20 000 глиняных книг (таблеток, покрытых клинописными знаками). Наряду с надписями на вавилоно-ассирийском языке оказалось немало текстов на совершенно особом языке, отличающемся и от семитических и от иранских. Вскоре выяснилось, что на нем говорил народ, о котором не имели представления ни библейские, ни античные авторы, ибо он исчез еще во II тысячелетии до н. э., слившись с вавилонянами ассирийцами. Однако литературное наследие этого высококультурного народа сохранилось и тщательно изучалось писцами ассирийских царей. С помощью составленных ими словарей, справочников и построчных переводов ученые смогли восстановить шумерский язык, который почти четыре тысячи лет тому назад перестал быть разговорным. Открытие его было настолько неожиданным, что многие филологи усомнились в самом существовании шумерского народа и считали, что загадочные надписи составлены на искусственном языке, специально изобретенном для записи секретных сведений и религиозных тайн. Шумерская письменность называлась криптографией (тайнописью). В дальнейшем эти сомнения не подтвердились. В 70-х годах прошлого века французская археологическая экспедиция раскопала развалины шумерского города Лагаша, где были найдены изображения самих шумеров с их своеобразными внешними чертами и многие надписи на их языке без каких-либо переводов. В их числе были договоры, списки продуктов и другие деловые документы, которые не было никакого смысла засекречивать. В конце XIX в. был раскопан главный центр Двуречья — Вавилон, окруженный двойной стеной, и изрезанный сетью каналов. От укрепленного дворца шла широкая парадная улица, окаймленная высокохудожественными, многоцветными с фигурами львов и других зверей («Священная дорога»). Она вела к храму с семиэтажной уступчатой башней (зиккуратом). Все эти строения относятся к поздней стадии существования города (VII-VI вв. до н. э.). Более ранние сооружения исчезли (в результате неоднократных разгромов и пожаров). Зато от Старовавилонского царства дошел до нас ценнейший памятник, найденный за пределами страны, в столице соседнего государства Элам — городе Сузах, куда он попал в качестве военного трофея. Это был черный базальтовый столб с начертанными на нем законами вавилонского царя Хаммурапи. Его обнаружили в самом начале XХ в. французские археологи, раскапывавшие развалины эламской столицы. Из более поздних раскопок следует отметить открытие гробниц в шумерском городе Уре и огромного дворца в семитском городе Мари (к северо-западу от Вавилона). Изыскания археологов и филологов создали базу для изучения истории народов древней Месопотамии. Изучалась главным образом политическая и культурная история страны. В центре внимания ученых оказались войны и строительная деятельность царей, а также мифы и легенды о богах и героях. Английский ассириолог Дж. Смит (простой наборщик, ставший благодаря упорному труду и энергии крупным ученым) открыл текст вавилонского мифа о потопе, послуживший прообразом соответствующего библейского мифического повествования. Немецкий семитолог и ассириолог Ф. Делич пытался почти все содержание Ветхого завета свести к заимствованиям из Вавилона, что, конечно, является преувеличением. Еще дальше пошел другой немецкий востоковед — Г. Винклер, возглавивший школу панвавилонистов. Вавилонский народ оценивался этой школой исключительно одаренным по своей природе, распространившим свое влияние вплоть до Китая и Южной Америки. Все эти крайности подверглись суровой критике со стороны других исследователей (в том числе крупнейшего русского востоковеда Б. А. Тураева). Однако нельзя отрицать значительные достижения Вавилонии в различных сферах экономики и духовной культуры и ее влияния на ряд других стран (хотя далеко не в таких фантастических масштабах, как утверждали панвавилонисты). Надо также учитывать, что многие литературные сюжеты и научные открытия вавилоняне восприняли от шумеров (это неоспоримо доказал американский шумеролог С. Н. Крамер). К социально-экономической истории народов древней Месопотамии интерес появился не сразу. Лишь в конце прошлого века М. В Никольский обратил внимание на документы хозяйственной отчетности Шумера и Аккада и изучил их. В изучении юридических документов древнего Двуречья много сделал русский ученый — И. М. Волков. Вопрос о социальной структуре шумерского и вавилоно-ассирийского общества вызывал много споров и в зарубежной и в русской науке. Многие историки искали в древней Месопотамии характерные явления средневековья и даже нового времени (крепостное право и его отмену, ленную систему, появление капиталистических предприятий, банков и т. д.). Особенно в этом отношении увлекались немецкие циклисты Эд. Мейер и М. Вебер. Последний даже заявлял, что Вавилония «с самого начала» была капиталистической страной. На иной путь исследования встал советский историк В. В. Струве, который детально изучил царско-храмовые поместья Шумера конца III тысячелетия до н. э. и установил, что в них преобладала эксплуатация рабского труда. Его перу также принадлежат ценные исследования о расширении круга полноправных жителей в древнем Двуречье, о борьбе за ограничения рабства-должничества и т п. Большое значение имеют капитальные работы И. М. Дьяконова, в частности разработка им проблемы земельных отношений, развития и разложения патриархальной семьи и сельской общины, политического строя Шумера, Вавилонии и Ассирии. Из других советских ассириологов и шумерологов следует упомянуть В. К. Шилейко, А. П. Рифтина, Л. А. Липина, Н. Б. Янковскую, В. А. Як6сона, А. Г. Кифишина, Р. А. Грибова, В. А. Белявского, С. С. Соловьеву. |