Реферат - Система принципов уголовного права и их взаимосвязь. Реферат - Система принципов уголовного права и их взаимосвязь.. Принципов уголовного права и их взаимосвязь
 Скачать 28.7 Kb.
|
|
Система принципов уголовного права и их взаимосвязь. Содержание Введение…………………………………………………………………….2 1.Основные принципы уголовного права…………………………………3 2.Взаимосвязь и практическое применение принципов уголовного права………………………………………………………………………………8 Заключение…………………………………………………………………14 Список литературы…………………………………………………………16 Введение Принципы как основополагающие идеи и начала имеют большое значение в повседневной деятельности человека, находя свое выражение в нормах морали и правилах общежития. Право является лишь одной из сфер жизни человека, причем жизни не отдельного индивида как существа биологического, а всего общества как социального организма. И чем совершеннее это общество, чем более развитым в нем является право, тем больше в нем существует принципов, которыми должен руководствоваться каждый человек, живущий в этом обществе. В данной работе мы рассмотрим основные принципы уголовного права и их взаимосвязь между собой, а также взгляд теоретиков по данному вопросу. 1.Основные принципы уголовного права Еще в конце XIX столетия В. М. Хвостовым отмечалось: «Весьма важным является открытие общих руководящих принципов права, по отношению к которым отдельные нормы представляются лишь частными выводами». О необходимости соответствия права определенным принципам писали и другие юристы. Так, М.П. Чубинский по этому поводу отмечал, что и в теоретическом, и в практическом плане юридической науки «казуистический и раздробленный материал должен быть сводим в единую систему, где ясно видны были бы его общие и основные принципы». Только в этом случае можно будет вести речь и о степени эффективности тех мер, посредством которых государство осуществляет воздействие на лиц, совершивших преступление. Представляется, что зависимость конечного результата такого воздействия от основополагающих идей, закладываемых законодателем в конкретные нормы, весьма велика, что и определяет степень важности данного направления исследования. Важным при этом является использование принципов именно в определенной системе, когда бы они представляли собой комплекс взаимодействующих и взаимосвязанных по отношению друг к другу элементов, а не разрозненные существующие сами по себе идеи. Нельзя не согласиться с В.К. Дуюновым в том, что при определении таких принципов «следует исходить из общих целей и принципов уголовной политики государства, а также из сущности и функционального назначения мер уголовного правового воздействия и их системы в целом». Однако ни тех ни других сегодня, по сути, не существует, они не имеют нормативного выражения в тексте УК России. Цели уголовного закона в нем самом не сформулированы, что свидетельствует о недостатках концептуальности его положений. (При этом задачи УК России, нашедшие свое отражение в ч. 1 ст. 2 УК не могут выступать в качестве его целей. Методологически это две разные категории, которые нельзя отождествлять между собой.) Не менее абстрактными видятся и принципы уголовной политики, которые в условиях сложившейся действительности, разрабатываясь на теоретическом уровне, зачастую не находят своего проявления в процессах изменения уголовного законодательства и его последующего применения. «Оторванными» от реальной действительности в таких условиях оказываются и принципы уголовного права, а их роль в воздействии на лиц, совершивших преступления, начинает носить лишь формальный или условный характер. Нет сомнений в том, что применяемые средства воздействия на лиц, совершивших преступление, должны носить законный, справедливый и гуманный характер, при этом основываться на принципах вины и равенства всех граждан перед законом. Между тем очевидным является тот факт, что представленная в законе совокупность основополагающих идей не исчерпывающа. Применение уголовного закона строится далеко не только на указанной системе принципов, которые к тому же нередко оказываются не в состоянии не только обеспечить общее направление развития уголовно-правового воздействия, но и в целом объяснить характерные для него процессы, более того, вступают с ними в прямое противоречие. Примеров таких противоречий сегодня существует немало. Так, необъяснимыми с позиции идеи равенства граждан перед законом являются изменения, направленные на усиление ответственности за преступления, совершаемые сотрудниками органов внутренних дел (п. «о» ч. 2 ст. 63 УК России). При такой постановке вопроса остается не совсем понятным, чем отличается опасность преступлений указанной категории лиц от посягательств, совершаемых сотрудниками прокуратуры, ФСБ, ФСКН, МЧС, Вооруженных сил России, и где здесь равенство всех перед законом. Между тем, общеизвестным и доступным является факт, что «без осуществления требования равенства граждан перед законом невозможно обеспечить в сфере назначения наказания единство уголовной политики...». Вряд ли соответствует принципам законности и гуманизма действующий с 2006 года Федеральный закон «О противодействии терроризму», позволяющий убивать людей, не нарушавших требований уголовного закона, в целях предотвращения опасных для общества и государства последствий от совершаемого другими лицами преступления. Также сложно говорить о субъективном вменении, которое согласно ч 2 ст. 5 УК России является обязательным для всех случаев привлечения к уголовной ответственности. На сегодняшний день данное правило не способно выступать в качестве основополагающего в случаях, когда лицо не знало о существовании уголовно-правового запрета, на момент совершения преступления находилось в состоянии глубокого алкогольного или наркотического опьянения либо страдало тяжелым физическим недугом, затрудняющим возможность его ознакомления с текстом уголовного закона, и т. д. Как, впрочем, вряд ли можно уверенно рассуждать и о справедливости уголовно-правовых санкций, предусматривающих зачастую одинаковые пределы ответственности за принципиально разные по характеру и степени общественной опасности деяния. По мнению А.Э. Жалинского, принцип законности вообще представляет собой не что иное, как фикцию, на основе которой применение уголовного закона просто невозможно. «Только текстом уголовного закона невозможно обеспечить соответствие действия уголовного закона декларированным принципам и началам, например, равенства граждан перед законом, а главное, реальным потребностям страны». Потребности эти начиная с середины XX столетия все больше решались за счет практики, а именно Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также прецедентных решений его Коллегии и Президиума по уголовным делам, которые все больше вторгаются в сферу уголовно -правовых отношений. В том числе это касается и вопросов правовой регламентации основополагающих идей, на основе которых должен применяться уголовный закон. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О дальнейшем совершенствовании судебной деятельности по предупреждению преступлений» от 3 декабря 1976 г. прямо указывалось на то, что «эффективность предупредительной деятельности зависит от последовательного соблюдения принципа неотвратимости ответственности за совершенное преступление». В другом постановлении от 5 декабря 1986 г. Пленум указывал на необходимость соблюдения принципа социалистической справедливости, с учетом которого «судам необходимо строго соблюдать требования закона об индивидуализации наказания...». Особое внимание руководящим идеям традиционно уделялось в постановлениях Пленума Верховного Суда, касающихся вопросов назначения уголовного наказания. В частности, в тексте постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 23 марта 1971 г. «О практике назначения судами Российской Федерации дополнительных мер наказания» обращалось внимание на необходимость строгого обеспечения соблюдения принципа индивидуализации наказания в отношении каждого осужденного с учетом общественной опасности совершенного им преступления, степени вины и всей совокупности смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств. При этом принцип дифференцированного подхода к назначению наказания был положен в основу уже другого постановления - «О практике назначения наказаний, не связанных с лишением свободы». Ю.Е. Пудовочкин и С. С. Пирвагидов отмечают, что начала гуманизма были заложены в положениях постановления Пленума Верховного Суда СССР «О выполнении судами руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР при рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних» от 9 июля 1982 года. В данном документе предписывалось назначать наказание в виде лишения свободы несовершеннолетним лишь в случае невозможности избрания иного вида наказания. Таким образом, отсутствие руководящих идей на законодательном уровне длительное время компенсировалось уровнем правоприменительным, где так или иначе большинство существующих сегодня начал находили свое проявление. Практика реагировала на прибыльность закона, определяя наиболее важные и необходимые принципы применения уголовного закона на данном этапе. При этом в действительности Верховный Суд предусматривал большее количество принципов, нежели их имеется уже в настоящем УК России. То же самое, несмотря на нормативное выражение принципов в тексте закона, происходит и сейчас, причем Верховный Суд опять же идет дальше, обращая внимание на большее количество принципов по сравнению с теми, которые указаны в законодательных предписаниях. Например, в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2009 г. №8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания» указывается на обязанность судов обеспечивать индивидуальный подход к каждому осужденному. На необходимость индивидуализации наказания указывается и в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 октября 2009 г. № 20 «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания». На индивидуализацию наказания, а также целесообразность назначения дополнительных видов наказаний указывается в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 г. №2 «О практике назначения судами уголовного наказания». На необходимость дифференциации ответственности обращается внимание, например, в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 г. №4 «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера», где речь идет о возможности одновременного рассмотрения дела о преступлении, совершенном вменяемыми лицами и лицами, страдающими психическими расстройствами, и обязательном разделении их ответственности. 2.Взаимосвязь и практическое применение принципов уголовного права. Так или иначе, но практика всегда находила возможность реализовывать свои потребности, основанные на условиях объективной действительности, будь то постановления или решения Коллегии либо Президиума Верховного Суда Российской Федерации. Однако и они не в состоянии охватить весь спектр проблем, существующих в плане правовой регламентации принципов уголовного права. Большинство из них, как это было показано выше, не регламентированы ничем и решаются, что называется, по умолчанию как самого законодателя, так и Верховного Суда РФ. В этой связи имеющиеся факты несоответствия самой системы принципов (включая и содержание персонально каждого начала) условиям реальной действительности свидетельствуют о том, что она явно не отражает современных потребностей специального предупреждения преступлений, эффективность которого порой обеспечивается мерами, как раз выходящими за рамки традиционных идей и правил, такими как объективное вменение, аналогия, нарушение равноправия граждан перед законом и т.д. В свою очередь, указанные явления, в силу уже сложившегося определенного консерватизма и сформировавшихся парадигм уголовного права находя свое выражение в отдельных предписаниях и определяя при этом направление реализации мер воздействия, пока не могут занять свое место в ряду общеобязательных правил, так же, впрочем, как и индивидуализация наказания, дифференциация ответственности, целесообразность, экономия мер уголовной репрессии и ряд других специальных принципов. Между тем отступления от генеральных идей зачастую необходимы. Без таких отступлений порой страдает итоговый результат воздействия, оказываясь в данном конкретном случае неспособным что-либо противопоставить совершенному преступлению, личности преступника, в целом преступности как социальному явлению. Интересным в этом отношении представляется зарубежное, в частности немецкое законодательство, также строящееся на базовых началах, в том числе и начале законности. Несмотря на обязательность данного принципа, все действующие сегодня земельные полицейские законы и законы о поддержании порядка содержат одинаковую генеральную идею, согласно которой полиция и органы порядка вправе на основе должностного усмотрения принимать меры по вмешательству в права и свободы граждан, когда имеется опасность либо создана помеха общественному порядку и общественной безопасности. Более того, на уровне правовой регламентации так называемых полицейских мер воздействия, которые, кстати, полностью согласуются с нормами уголовного законодательства, на основании принципа «эффективного отражения опасности» возможно воздействие на лиц, вообще не являвшихся источником опасности. Данные положения, безусловно, целесообразны, эффективны и совершенно необходимы для получения требуемого результата. При этом они отражены в тексте закона, что исключает возможность неограниченного и совершенно ничем не обоснованного усмотрения со стороны лиц, их применяющих. Все эти исключения строятся не на желании государства лишний раз вмешаться в права и свободы человека, а на острой потребности обеспечения безопасности общества и своих граждан. Данная цель уголовного закона и определяет затем характер выбираемых мер воздействия на лиц, совершивших преступление. В отечественном законодательстве ситуация в этом отношении выглядит принципиально иным образом. Исключения из принципов носят спонтанный, совершенно неорганизованный характер, не находя соответствующего отражения в законодательстве. При этом они не вытекают из целей уголовного закона в связи с отсутствием таковых, что само по себе неверно с позиции системного подхода к построению закона. В свою очередь, такое положение дел, когда изначально декларируемые на уровне принципов основополагающие идеи затем не находят соответствующего применения в процессе реализации законодательных предписаний, нельзя назвать удовлетворительным. Формулируя основные начала, законодатель в первую очередь желает их последующего внедрения в жизнь через применение уголовно -правовых норм. Отсутствие именно должного применения того или иного начала в действительности приводит к подрыву авторитета как самого уголовного закона, так и непосредственно уголовно-правового воздействия на лиц, совершивших преступление. Несоответствие воздействия началам, которые должны носить базовый характер, свидетельствует об относительной самостоятельности или даже «оторванности» практики от концептуальных идей уголовного законодательства. В реальной действительности правоприменителю приходится подстраиваться под конкретные обстоятельства применения уголовно-правовых норм. Выбираемые при этом средства далеко не всегда, как это было показано выше, соответствуют формулируемым на законодательном уровне принципам. Причем выбор этот зачастую является вполне осознанным и неизбежным, иначе уголовная ответственность в случаях, когда она совершенно необходима для общества, останется нереализуемой. Все это указывает на явное преобладание целесообразности в воздействии на лиц, совершивших преступление, которая существует объективно, вне зависимости от желания или нежелания уголовно-правовой доктрины воспринимать ее как самостоятельную, имеющую важное значение категорию. Интересным в этом отношении видится тот факт, что практические работники допускают реализацию уголовной ответственности, например, при фактическом отсутствии у виновного психического отношения к своим собственным действиям, что противоречит ч. 2 ст. 5 УК России. Так, на вопрос: «Является ли сознательное отношение преступника к совершаемому им деянию и к его последствиям обязательным признаком субъективной стороны преступления?» — 32,9% респондентов ответили утвердительно для всех без исключения случаев, 57,4% полагают, что сознательное отношение должно присутствовать только в умышленных преступлениях, и лишь 4,3% ответили на поставленный вопрос отрицательно. Несмотря на это, 51,2% опрошенных считают вполне допустимым привлечение к ответственности лиц, у которых отсутствует сознательно-волевое отношение к совершенному ими деянию, что как раз характерно и для рассматриваемого нами случая, где психического отношения не наблюдается (всего было опрошено 420 следователей прокуратуры (следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации) и органов внутренних дел на территории Омской, Томской и Кемеровской областей в 2006—2009 гг.). В этой связи А.И. Марцев задает вполне обоснованный в такой ситуации вопрос о том, способствует ли объективное вменение противодействию преступности. «Да, безусловно. Но оно основывается не на принципе законности, а на принципе целесообразности, который законодательно не закреплен, но имеет полное право на существование». Однако его отсутствие в законе не смущает правоприменителя, который реализует его фактически без оглядки на ч. 2 ст. 5 УК России, положения которой, при их неукоснительном соблюдении, способны вообще парализовать нормальное применение уголовного закона в целом ряде случаев. Ничем не регламентированный выход за пределы основополагающих идей, а зачастую и вступление с ними в прямое противоречие, как было уже отмечено, представляет собой не столь уж редкое явление. В этой связи складывается довольно опасная ситуация, когда происходит разрыв между идеологией, формируемой в законе, и его реальным практическим применением. Дело в том, что, создавая соответствующую идеологическую основу уголовного кодекса, в том числе посредством указания его основополагающих принципов, законодатель сам же становится их заложником. Связано это с тем, что средства, которые должны находить свое проявление в законодательных предписаниях, не могут не отражать волю законодателя, они должны быть ей полностью подчинены, находясь при этом в рамках указанных в законе принципов. Однако несовершенство последних, их неполнота и несоответствие условиям реальной действительности неизбежно влечет за собой и выбор аналогичных средств, оказывающихся либо не способными к эффективному воздействию на лиц, совершивших преступление, либо подвергающихся серьезной корректировке в практической деятельности правоохранительных органов. Впрочем, и то и другое оказывает край -не негативное влияние в целом на результаты уголовно-правового воз действия, которые не могут не зависеть от их средств, также формулируемых и существующих в русле строго определенных идей. Данное обстоятельство объясняет тот факт, что принципы имеют не только и не столько научное, сколько практическое значение. Соответственно, слабость принципов уголовного права во многом объясняет и слабость (неэффективность) выбираемых при этом средств воздействия на лиц, совершивших преступление. В свою очередь, первичный характер основополагающих идей указывает на необходимость более взвешенного подхода к их формулированию в законе для последующего создания действительно эффективных средств предупреждения преступлений. Таким образом, связь между принципами уголовного права, несмотря на их отчасти декларативный характер, и конечным результатом воздействия на лиц, совершивших преступление, является прямой. Более того, наоборот, ослабление такой взаимосвязи между рассматриваемыми явлениями оказывает самое что ни на есть негативное влияние на итоговые результаты предупреждения преступлений. Между тем уже произошедший разрыв концептуальных идей законодателя с реальной практикой применения ряда положений УК России, по сути, был неизбежен изначально. Связано это, прежде всего, с тем, что существующая система принципов, основываясь на Конституции Российской Федерации, при этом не содержит ничего того, что отображало бы суть именно уголовно-правового воздействия. В ней нет ничего собственно своего, что было бы характерно для данной сферы правового регулирования. Система принципов, основанная исключительно на конституционных началах, при всей их важности и значимости для любой отрасли права не позволяет отобразить имеющуюся специфику, особенности происходящих процессов в конкретной сфере правового регулирования. Соответствие уголовного закона конституционным основам обязательно, оно представляет собой залог единства концепции правовой политики государства в отношении своих граждан. Однако каждая сфера правового регулирования обладает своими собственными, присущими только ей чертами и, следовательно, может и должна содержать типичные только для нее принципы, существование без которых данной отрасли либо невозможно, либо крайне неэффективно. Заключение Подобное соответствие системы принципов содержанию сферы уголовно-правового регулирования возможно за счет нескольких шагов, которые необходимо сделать в ее развитии. Во-первых, речь должна идти о расширении самого перечня принципов, что позволит в полной мере обеспечить реализацию концептуально новых положений уголовно-правового воздействия. Более того, законодательное закрепление уже реально существующих принципов, нашедших свое отражение в отдельных уголовно -правовых нормах или положениях постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, позволит сконцентрировать все руководящие идеи в рамках одного нормативного акта, что в свою очередь будет способствовать более централизованному подходу в восприятии и применении мер воздействия. Правовая регламентация индивидуализации наказания или экономии мер репрессии не в постановлении, а в законе укажет прежде всего на их императивный, а не рекомендательный характер и обяжет, таким образом, к их неукоснительному соблюдению. При этом существующий перечень должен быть дополнен началами, которые бы указывали на основные направления как самих мер, так и отдельных аспектов их применения, имеющих в чистом виде антропологический характер. Во-вторых, необходимо, чтобы определенные изменения претерпело и содержание большинства уже существующих начал. Основное направление таких изменений должно быть сведено к устранению тех пробелов, которые типичны для современной редакции норм, регламентирующих принципы уголовного права. Крайне важной является задача приведения в соответствие руководящих идей, закрепленных в УК России, условиям реальной действительности и объективно назревшим потребностям практической деятельности. Иначе, роль принципов уголовного права будет сводиться к простой декларации и их неспособности оказывать какое-либо влияние на результаты воздействия на лиц, совершивших преступление. При этом концептуальными данные положения также можно назвать с большой долей условности. Таковыми сегодня они являются скорее по статусу, данному им законодателем, но не по их фактическому вкладу в реальное применение положений Уголовного кодекса. Концептуальное положение закона должно определять направления его практической реализации, а не наоборот, когда в результате правоприменительной деятельности восполняются пробелы сформированной на законодательном уровне его идеологической основы. Восстановление логической последовательности, когда принципы оказывали бы действительно доминирующее влияние на практику, определяя таким образом и необходимые для этого средства, является необходимой предпосылкой достижения эффективных результатов в ходе уголовно-правового воздействия на лиц, совершивших преступление. Список литературы Дуюнов В .К. Механизм уголовноправового воздействия: теоретические основы и практика реализации: дис. ... д-ра юрид. наук. — Тольятти, 2011. — С. 106. Наумов А. Ужесточение ответственности сотрудников органов внутренних дел // Уголовное право. — 2010. — №6. Скобликов П. Служба в органах внутренних дел как обстоятельство, отягчающее ответственность // Уголовное право. — 2010. — № 6. Жалинский А. Правообразующее действие судебной практики по уголовным делам: вопросы совершенствования // Уголовное право. — 2010. — №4. — С. 128. Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями. — М., 2010. — С. 12. Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран содружества независимых государств. — СПб., 2013. — С. 81. Марцев А. И. Незнание закона и уголовная ответственность // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе. — Красноярск, 2011. — С. 5—7. |