Тонкое искусство пофигизма. Произведение
 Скачать 0.78 Mb.
|
|
Закон Мэнсона Наверняка вы слышали о законе Паркинсона: «Работа заполняет все сроки, на нее отведенные». (Он известен в разных формулировках.) И уж точно вы слышали закон Мерфи: «Если что-то может пойти не так, оно пойдет не так». В следующий раз, когда вы будете на крутой вечеринке и захотите блеснуть, попробуйте процитировать закон Мэнсона: Чем больше что-то угрожает вашей идентичности, тем активнее вы избегаете этого. Чем больше нечто угрожает вашему взгляду на себя, вашим понятиям о своем успехе или неуспехе и соответствии собственным ценностям, тем активнее вы будете избегать этого. В знании о том, какое место вы занимаете в мире, есть нечто комфортное. Все, что тревожит этот комфорт, — даже если потенциально это может улучшить вашу жизнь, — по определению пугает. Закон Мэнсона относится и к хорошим, и к плохим вещам. Если вы заработаете миллион долларов, это может угрожать вашей идентичности не меньше, чем потеря всех денег. Если вы станете знаменитой рок-звездой, это может угрожать вашей идентичности не меньше, чем увольнение с работы. Вот почему люди часто боятся успеха — по той же причине, по которой они боятся неудачи: он ставит под угрозу их мнение о себе. Вы не пишете киносценарий, который давно мечтаете написать, поскольку не можете вообразить себя киносценаристом, а только оценщиком страхового убытка (кем вы и работаете). Вы боитесь предложить мужу быть изобретательнее в постели, поскольку это разрушит ваш образ добродетельной женщины. Вы не хотите говорить своему другу, что не желаете его больше видеть, поскольку жесткий разрыв противоречит вашему образу милого и прощающего человека. Мы постоянно упускаем важные и неплохие возможности, поскольку они угрожают нашему самоощущению и самовосприятию. Они угрожают ценностям, которые мы выбрали и в соответствии с которыми живем. Один мой знакомый без конца говорил, что надо бы выложить свои картины в интернет и заявить о себе как о профессиональном (или хотя бы полупрофессиональном) художнике. Разговоры продолжались годами. Он копил деньги, даже создал несколько разных сайтов и загрузил портфолио. Но он так и не дал этому ход. Причины всегда находились: то разрешение плохое, то он нарисовал более удачные вещи, то не хватает времени повозиться с сайтом. Прошли годы, а он так и не отказался от своей «рутинной работы». Почему? Несмотря на все свои мечты о заработке искусством, вполне реальная перспектива стать Художником, Который Никому Не Нравится, пугала больше, чем перспектива остаться Художником, о Котором Никто Не Слышал. С последним он уже успел свыкнуться: ему было вполне комфортно в роли Художника, о Котором Никто Не Слышал. Другой мой знакомый был завсегдатаем вечеринок, любителем выпить и подцепить девушку. Спустя годы «светской жизни» он ощутил одиночество и уныние, да и здоровье пошатнулось. Он захотел отказаться от загулов. Со жгучей ревностью отзывался он о тех из нас, кто завел прочные отношения и «пустил корни». Но сам он не менялся. Шли годы, пустая ночь за пустой ночью и бутылка за бутылкой. И вечно находились извинения. Вечно находилась причина, по которой он не мог остановиться. Отказ от прежнего образа жизни слишком угрожал его идентичности. Он не мыслил себя никем, кроме тусовщика. Перейти на другие рельсы значило бы совершить психологическое харакири. У всех нас есть ценности. И мы защищаем эти ценности. Мы пытаемся жить в соответствии с ними, оправдываем и защищаем их. Даже если мы делаем это не специально, так устроен наш мозг. Как я уже сказал, у нас есть предвзятость в пользу того, что мы уже знаем и исповедуем. Если я считаю себя славным парнем, я буду избегать ситуаций, которые могут показать обратное. Если я считаю себя отличным поваром, я постараюсь, чтобы у меня был шанс доказывать это снова и снова. Все идет от убеждения. И доколе мы не изменим свой взгляд на себя, свое самоощушение, мы не сможем преодолеть инерцию и тревогу. Мы не сможем измениться. В этом смысле «познание себя» и «обретение себя» могут быть опасными. Они могут закрепить нас в какой-то жесткой роли и обременить ненужными ожиданиями. Они могут закрыть нас от внутреннего потенциала и внешних возможностей. Поэтому не ищите себя. И не говорите, что нашли и познали себя. Так вы продолжите искать и бороться. Так вы останетесь смиренными в своих суждениях и терпимыми к инаковости других людей. «Убейте» свое «Я» С точки зрения буддизма «Я» — это иллюзия ума, от которой лучше отказаться: иллюзорное представление о собственном «Я» лишь завлекает в ловушку, мешает освободиться. В этом смысле и буддизм учит «тонкому искусству пофигизма»! Данный подход к жизни может показаться сомнительным, но в нем есть свои психологические плюсы. Когда мы отказываемся от историй, которые рассказываем себе о самих себе, мы открываемся возможности свободно действовать и — через неудачи — расти. Когда женщина признается себе, что ее брак не сложился, она свободна проявить волю и положить ему конец. Исчезает прежнее «Я», цепляющееся за несчастливый и дурацкий брак из необходимости что-то доказывать себе. Когда студент признается себе, что он не бунтарь и даже склонен к страхам, он свободен предаться самым честолюбивым замыслам. У него нет причин чувствовать угрозу в погоне за своей научной мечтой, страшиться возможных неудач. Когда оценщик признается, что ни в его мечтах, ни в его работе нет ничего уникального и особенного, он может честно попытаться написать киносценарий и посмотреть, что из этого выйдет. У меня для вас есть хорошие новости и плохие новости: в ваших проблемах нет практически ничего уникального и особенного. Вот почему отказ от «Я» освобождает. Иногда самопоглощенность сочетается со страхом, основанным на иррациональной уверенности. Когда вы полагаете, что именно ваш самолет разобьется, или что именно ваш проект все назовут идиотским, или что именно вас все высмеют и растопчут, вы по сути говорите себе: «Я — исключение из правила, я не такой, как все остальные; я уникальный и особенный». Это чистой воды нарциссизм. Вы полагаете, что именно ваши проблемы заслуживают особого обращения, что именно ваши проблемы уникальны и не подчиняются законам физической вселенной. Даю совет: оставьте мысли о собственной неповторимости. Взгляните на себя трезвее и реалистичнее. Не смотрите на себя как на восходящую звезду или непризнанного гения. Не смотрите на себя как на уникальную жертву или феерического неудачника. Говорите о себе самые простые вещи: скажем, вы — студент, партнер, друг, творец. Чем более узкую и редкую идентичность вы для себя выберете, тем больше вещей вам будут казаться опасными. А потому дайте себе максимально простое и незатейливое определение. Зачастую это означает необходимость отказаться от грандиозных представлений о себе: будто вы уникально умны, невероятно талантливы — или виктимизированы настолько, что никто и представить не может. Это означает отказ от чувства, что все вам чего-то должны. Это означает отказ от эмоциональных наркотиков, на которых вы сидели годами. Как наркоману, слезшему с иглы, вам придется пережить ломку, если вы отбросите иллюзии. Но только тогда у вас все начнет налаживаться. Как стать менее уверенным в себе Научиться задавать себе критические вопросы, сомневаться в своих мыслях и убеждениях чрезвычайно сложно. Однако это реально. Вот вопросы, которые помогут вам культивировать в себе неуверенность. Вопрос № 1: «Что, если я ошибаюсь?» Одна моя знакомая собралась замуж. Ей сделал предложение серьезный человек. Он не пьет. Не бьет и не обижает ее. Он дружелюбный, и у него хорошая работа. Однако после помолвки ее брат прожужжал ей все уши про незрелый жизненный выбор: мол, наплачется она с этим человеком, и делает большую ошибку, и вообще ведет себя безответственно. Она спрашивала брата: «А тебе-то что? Почему это так тебя волнует?» Он неизменно отвечает: «Да ничего, и уж точно ничего личного. Просто пытаюсь быть полезным, забочусь о младшей сестре». А ведь что-то его беспокоит. Может, вылезли комплексы насчет брака. Может, ощущает в ее женихе соперника. Может, ревнует. А может, настолько привык считать себя жертвой, что неспособен заботиться о счастье ближнего, не пытаясь сделать его несчастливым. Как правило, мы не видим себя со стороны. Зачастую мы последними замечаем, что мы гневаемся, ревнуем или расстраиваемся. И есть только один способ снять шоры с глаз: избавиться от железных доспехов уверенности, постоянно сомневаться в собственных мотивах. «А не ревную ли я? И если да, то почему?» «А не разозлился ли я?» «А что, если она права, а я лишь защищаю свое самолюбие?» Подобные вопросы должны войти в умственную привычку. Во многих случаях само их возникновение делает нас более смиренными и сострадательными, что необходимо для решения множества проблем. Сделаем оговорку: сам факт, что вы сомневаетесь в своей правоте, не обязательно означает вашу неправоту. Если вас поколотил муж за то, что на плите жаркое подгорело, а вы спрашиваете себя, не зря ли вы обижаетесь на него, — весьма возможно, что он и впрямь дурно обошелся с вами. Ведь смысл состоит не в том, чтобы возненавидеть себя, а в том, чтобы задать вопрос и взглянуть на ситуацию критически. Следует помнить: чтобы в вашей жизни произошли перемены, вы должны найти у себя ошибки. Если вы целыми днями чувствуете себя несчастным, это означает, что вы уже в чем-то серьезно напутали. И доколе вы не разберетесь, где вышла ошибка, ничего не изменится. Вопрос № 2: «Что означала бы моя неправота?» Многие способны спросить себя, не ошибаются ли они. Значительно меньшее число людей способны сделать следующий шаг и осмыслить, что означает их неправота. Ведь потенциальный смысл может оказаться весьма болезненным. Не только наши ценности оказываются под угрозой: еще и надо думать, как выглядит и ощущается кардинально иная ценность. Аристотель писал: «Образованный ум умеет рассматривать мысль, не соглашаясь с ней». Изучать и оценивать ценности, необязательно принимая их, — вот, пожалуй, главное умение, которое необходимо для позитивного изменения собственной жизни. Вспомним случай с братом моей знакомой. Ему бы следовало спросить себя: «Допустим, я не прав насчет замужества сестры. Что это означает?» Часто ответ на подобные вопросы очевиден: «Я эгоистичная/закомплексованная/нарциссическая задница». Если он ошибается и его сестре повезет — и у нее будет здоровый и счастливый брак, то объяснить его поведение остается лишь через комплексы и кретинские ценности. Он полагает, что лучше сестры знает, как ей жить, а она не способна принимать важные жизненные решения. Он полагает, что у него есть право и ответственность решать за нее. Он уверен, что прав, а остальные ошибаются. Но даже разоблачив такое поведение — в брате моей подруги или в себе — его трудно признать. Это болезненно. А кому же хочется задавать себе сложные вопросы. Однако без подобных «зондирующих» вопросов не добраться до проблем, которыми мотивируются его/наши безумные поступки. Вопрос № 3: Признание неправоты создаст для меня и других людей большие или меньшие проблемы, чем сейчас? Это — лакмусовая бумажка. Так можно выяснить, есть ли у нас прочные ценности или мы полные невротики без царя в голове, которых кидает то в одну сторону, то в другую. Надо выяснить, какая проблема лучше. Ведь как сказал Панда Разочарования, жизненные проблемы неисчерпаемы. Взять хотя бы брата моей подруги. Какие возможности у него есть? А. По-прежнему нагнетать обстановку в семье, отравлять людям жизнь, подрывать доверие и уважение к себе сестры — из-за одной лишь смутной догадки (кто-то назовет ее интуицией), что выбранный спутник жизни ей не подходит. Б. Усомниться в собственной способности думать за сестру, вести себя поскромнее и довериться ее умению принимать решения и в любом случае жить с последствиями своей любви и уважения к ней. Большинство людей выберут А. Оно и понятно: так легче всего. Думать не надо, ни во что вникать не надо, терпимо относиться к чужим и неприятным решениям не надо. Но в итоге несчастливы все участники ситуации. Здоровые и счастливые отношения, основанные на доверии и уважении, создает вариант Б. Он склоняет к скромности и признанию своего невежества. Он позволяет людям преодолеть свои комплексы и увидеть, где они ведут себя импульсивно, несправедливо и эгоистично. Однако вариант Б труден и болезнен. Поэтому выбирают его немногие. Возмущаясь помолвкой сестры, брат начал воображаемую битву с самим собой. Разумеется, он считал себя рыцарем. Но все это чистой воды придурь: в основе лежат сумасбродные ценности и критерии. Ибо горькая правда состоит в том, что он предпочтет разрушить отношения с сестрой, чем допустить собственную неправоту (хотя такое признание еще и помогло бы преодолеть комплексы, ставшие причиной ошибки). Одно из немногих правил, которые я установил для себя с годами, звучит так: «Если я считаю одно, а все остальные — другое, то намного вероятнее, что ошибаюсь я». Это показал опыт. Бессчетное число раз я вел себя как полный и закомплексованный идиот, глубоко убежденный в абсолютной ерунде. Я не хочу сказать, что большинство всегда право. Да, бывают случаи, когда вы правы, а остальные — нет. Но такова жизнь: если вам кажется, что вы — против всего мира, скорее всего, вы идете против самого себя и только. Глава 7 Неудача — путь вперед Я ничуть не лукавлю: да, мне повезло. Я окончил университет в 2007 г., как раз поспев к финансовому коллапсу и Великому экономическому спаду. Рынок труда был плох, как никогда за последние восемьдесят с лишним лет. Примерно в это время выяснилось, что моя соседка по съемной квартире не платила за нее уже три месяца. Когда с ней заговорили об этом, она расплакалась, а затем исчезла, предоставив нам со вторым соседом решать ситуацию. Прощайте, последние сбережения. Последующие полгода я спал на диване приятеля, перебивался случайными работами и пытался не оказаться совсем уж по уши в долгах при поиске «настоящей работы». А где же тут везение? Во взрослый мир я вступил неудачником. Я сразу оказался на дне. Обычно такие проблемы возникают позже. Эта опасность угрожает людям, которые начинают новый бизнес, меняют профессию или уходят с плохой работы. А тут нате, пожалуйста: не успел оглянуться — сразу попал в ситуацию, которая дальше может только улучшаться. Чем не везение. Когда ты спишь на вонючем матрасе, подсчитываешь мелочь — по карману ли «Макдоналдс» — и разослал двадцать резюме, не получив ни слова в ответ, то идея начать блог и дурацкий бизнес в интернете уже не кажется безумной. Если все мои проекты провалились, а все мои резюме отправились в мусорную корзину, хуже не будет. Почему бы не попробовать? Неудача — понятие относительное. Если бы я мечтал стать анархо- коммунистом и революционером, то моя неспособность сделать деньги в 2007–2008 гг. была бы бешеным успехом. Но поскольку я, как и большинство людей, хотел найти после вуза первую серьезную работу, которая позволит заплатить по счетам, я был полным неудачником. А ведь я вырос в богатой семье. Уж чего-чего, а денег хватало. Но их чаще использовали, чтобы избежать проблем, а не решать их. И в этом есть свои плюсы: я рано усвоил, что деньги не самоцель. Куча денег не принесет счастья, а какой-нибудь нищеброд может радоваться жизни. Стало быть, деньги не критерий того, чего я стою. Я ценил другое: свободу, автономию. Идея стать предпринимателем всегда влекла меня, ибо я терпеть не мог подчиняться и предпочитал делать все по-своему. Перспектива работать в интернете была мне по душе, поскольку предполагала вольный график и возможность выполнять ее в любом месте. Я задал себе простой вопрос: «Что мне симпатичнее: делать хорошие деньги на работе, которую я ненавижу, — или заниматься интернет-предпринимательством, но поначалу бедствовать?» Ответ пришел сразу: конечно, второе. Тогда я спросил себя: «Допустим, я сделаю эту попытку, а спустя несколько лет выяснится, что ничего не вышло. Что я потеряю?» И ответил себе: «Ничего». Вместо бедного, безработного и неопытного 22-летнего человека я стану бедным, безработным и неопытным 25-летним человеком. Невелика беда. При такой ценности именно отказ от своих проектов стал бы неудачей, а не безденежье, не отсутствие опыта работы для резюме и не нужда ночевать у друзей и близких (что продолжалось еще почти года два). Парадокс успеха/неудачи Однажды Пабло Пикассо, уже в старости, сидел в испанском кафе и рисовал что-то на использованной салфетке. Он не относился к таким вещам серьезно: малевал то, что на секунду заинтересовало, как подростки рисуют пенисы в туалетных кабинках. Но Пикассо есть Пикассо: каракули поверх кофейных разводов были интересными кубистскими/импрессионистскими замыслами. Неподалеку сидела женщина и глядела на него с благоговением. Наконец Пикассо допил кофе и смял салфетку, собираясь уходить. Женщина остановила его. «Погодите, — сказала она, — можно мне взять салфетку, на которой вы рисовали? Я заплачу за нее». «Конечно, — ответил Пикассо, — 20 тысяч долларов». Женщина отшатнулась, словно он бросил в нее кирпич. «Как? У вас ушло всего две минуты на рисунок». «Нет, мадам, — возразил Пикассо, — на рисунок ушло больше шестидесяти лет». Он положил салфетку в карман и вышел из кафе. …Успех в любом деле основан на тысячах мелких неудач. И величина успеха основана на том, сколько раз вы терпели неудачу. Если кто-то лучше вас делает что-либо, скорее всего, он и чаще вас сталкивался с неудачей. Если кто-то хуже вас, вполне возможно, он не прошел тот горький опыт жизненных уроков, который выпал вам. Представьте, как ребенок учится ходить. Он сотни раз падает и ушибается! Но он же не останавливается и не думает: «Пожалуй, ходьба не для меня. У меня ничего не получается». Желание избегать неудач возникает позднее. Думаю, оно во многом обусловлено нашей системой образования, которая жестко ориентирована на успех и наказывает за неуспеваемость. Немалую роль играют властные и строгие родители, которые не позволяют детям набивать шишки и наказывают за попытки сделать что-то по- новому или по-своему. А тут еще и СМИ, которые бесконечно рассказывают о чужих звездных успехах, не показывая тысячи часов скучного и монотонного труда, который потребовался для достижения этого успеха. В итоге большинство из нас начинают бояться неудач, инстинктивно избегать их, держаться лишь старых и надежных путей. Однако это душит и сковывает наши возможности. Подлинно успешны мы можем быть лишь в том, в чем захотим терпеть неудачу. Если мы не готовы к неудачам, значит, нам и не слишком нужен успех. Боязнь неудач во многом вызвана дурацкими ценностями. Допустим, я сужу о себе по способности «делать своих знакомых такими, как я». Это не жизнь, а сплошная нервотрепка. Ведь моя неудача на 100% определяется не моими действиями, а действиями других людей. Тут я не контролирую ситуацию: моя самооценка полностью зависит от окружающих. Вместо этого можно выбрать другой критерий («улучшение социального аспекта жизни») и другую ценность («хорошие отношения с окружающими»). Тогда все в моих руках: я сам кузнец своего счастья и самоуважения. Как мы уже видели в главе 4, наши ценности дерьмовы, если они завязаны на осязаемые и внешние цели, лежащие вне нашего контроля. Погоня за этими целями вызывает сильную тревогу. И даже если нам удается достигнуть их, они вызывают в нас чувство пустоты и бессмыслицы: успех пришел и что делать дальше, не известно. Как мы опять же видели, качественные ценности ориентированы на процесс. Допустим, мы стремимся «быть честными с окружающими», и наш критерий — «честность». Очевидно, что раз и навсегда добиться этой цели невозможно: проблема возникает снова и снова. Каждый новый разговор и каждое новое общение приносит новые вызовы и новые возможности для честного подхода. Эта ценность — постоянный процесс длиной в жизнь, который не может завершиться. Или, скажем, ваша ценность — «успех по земным меркам», и измеряете вы его «покупкой дома и дорогой машины». Двадцать лет вы будете вкалывать как проклятый, а когда достигнете цели, ваш жизненный критерий уже ничего не даст вам. И тогда начнется кризис среднего возраста, поскольку проблема, которая стимулировала вас всю вашу взрослую жизнь, исчезнет. А других возможностей для роста и совершенствования не видно, тогда как счастье нам приносит именно рост, а не длинный список субъективных успехов. В этом смысле цели в обычном понимании — окончить институт, купить дом у озера, сбросить семь килограмм — могут дать лишь ограниченное счастье. Они хороши для достижения краткосрочных и быстрореализуемых выгод. Но строить по ним жизнь никак нельзя. Пикассо творил всю жизнь. Ему было уже за девяносто, а он продолжал рисовать: до самых последних лет жизни. Если бы он лишь мечтал «стать знаменитым», или «заработать больше других художников», или «нарисовать тысячу картин», в какой-то момент наступила бы стагнация. Он погряз бы в тревогах и сомнениях. Он бы не смог совершенствоваться и находить новые пути в творчестве десятилетие за десятилетием. Он добился успеха по той же самой причине, по которой с удовольствием рисовал на салфетках в кафе. Его фундаментальная ценность была простой и скромной. И не предполагала совершенства, т.е. конца. Она состояла в «честном самовыражении». И именно это сделало салфетку столь ценной. |